Текст книги "АУЕ: криминализация молодежи и моральная паника"

* * *

Выводы данной главы позволяют конкретизировать и частично скорректировать представления об информационных процессах, связанных с «движением АУЕ».

Согласно показателям Google Trends, до конца 2016 года тема АУЕ не вызывала заметного интереса. Выступления политиков в середине – конце 2016 года действительно повлияли на рост интереса к ней: они легализовали эту тему как государственно важную, вывели ее на уровень центральных СМИ, довели до широкого круга граждан в стране, поспособствовали созданию бренда. Но рост количества запросов произошел не из-за этих заявлений, а из-за взрыва интереса к медийным продуктам, появившимся в конце 2016 – начале 2017 года и связанным с АУЕ. Это музыка, видеоклипы, онлайн-шоу, «пацанские цитаты». Судя по показателям Google Trends, мода на использование слова и понятия АУЕ приходится на 2017 год.

Заметна эстетическая составляющая интереса к теме: например, видеосюжеты, связанные с темой АУЕ, воспринимаются пользователями с точки зрения кинематографичности и зрелищности. Именно ради знакомства с развлекательным контентом большинство пользователей Интернета и набирает в поисковике слово АУЕ.

Показателен большой информационный резонанс, связанный с инцидентами в Челябинске (29.05.2017) и Санкт-Петербурге (24.08.2018). Пока события, связанные с АУЕ, происходили на Дальнем Востоке, они не вызывали большого интереса, но когда новостная повестка вторглась в европейскую часть страны, это взволновало пользователей как проявление угрозы, касающейся их лично.

Как видим, показатели Google Trends не подтверждают популярную точку зрения, что распространенность «движения АУЕ» обусловлена удельным количеством заключенных в регионе.

Глава VI
АУЕ: Что же происходит в действительности?
Опыт этнографического обзора

Ни одна глава данной книги не вызывала таких затруднений. Во Введении были названы системные проблемы, которые возникают при рассмотрении разнообразной и многоликой тюремно-уголовной среды такой большой страны, как Россия: не конкретизирован объект изучения, неясно, что же понимать под «движением АУЕ»; непонятно, как отделять гипотетическое «движение АУЕ» от близких к нему социальных явлений – преступности несовершеннолетних, жизни в местах заключения, молодежных уличных группировок, подросткового буллинга, игрового поведения и проч.; непонятно, как исследовать многочисленные проявления криминальности, закрытые от стороннего наблюдателя и требующие специфических ресурсов (организационных, временных, статусных и проч.); непонятно, как приводить к единому знаменателю многообразную информацию, поступающую из разных источников и отражающую разные части социальной реальности; непонятно, как сопоставлять мнения экспертов и информантов, каждый из которых имеет индивидуальный опыт и индивидуальную жизненную траекторию.

Ввиду этого кажется заманчивым в рамках книги вообще отказаться от «этнографической» части, сосредоточившись только на исследовании моральной паники. Однако рассматривая информационные процессы, связанные с данным явлением, невозможно обойти стороной вопрос: какова же социальная реальность, ставшая основой для возникновения суждений о «движении АУЕ»? Поэтому попытаемся рассмотреть эту реальность хотя бы в общих чертах.

VI.1. Осведомленность об АУЕ (по данным статистических служб)

О степени осведомленности россиян о «движении АУЕ» и включенности в его ряды можно составить представление по данным исследований статистических служб. В нашем распоряжении есть результаты исследований ВЦИОМ (2020) и «Левада-центра» (2013). Эти исследования построены по различающимся методикам, направлены на выявление разных показателей и дают разные, непохожие срезы социальной реальности.

Из результатов исследования ВЦИОМ, опубликованных 15 октября 2020 года, можно узнать, как россияне оценивают степень распространенности «движения АУЕ» в обществе[213]213
  АУЕ: угроза реальная или мифическая? // ВЦИОМ. 15.10.2020. https://wciom.ru/analytical-reviews/analiticheskii-obzor/aue-ugroza-realnaya-ili-mificheskaya.


[Закрыть]. Исследование было проведено уже после многолетнего обсуждения этой темы в обществе и даже после признания «движения АУЕ» Верховным Судом РФ, то есть опрос застал россиян хорошо подготовленными.

Только 22 % опрошенных смогли что-то сказать о «движении АУЕ»; впервые слышали это слово 62 %, а вариант «Слышал про движение АУЕ, но не знаю, чем занимается» выбрали 16 % респондентов.

Осведомленность о «движении АУЕ» значительно различается по возрастным когортам. Так, среди 18–24-летних имеют представление о деятельности «движения» 46 % респондентов, а в возрасте 25–34 года таких в два раза меньше – всего 24 %; в возрасте 60 лет и более показатель составил 15 %. Такая разница цифр говорит о том, что информация об АУЕ циркулирует большей частью в подростково-молодежной среде, поступает через Интернет, это модная тема для обсуждения.

Осведомленных о деятельности «движения АУЕ» больше всего в мегаполисах и крупных (от 500 тыс. чел.) городах – 27–30 %; в средних городах (100–500 тыс. чел.) – 23 %, в малых (до 100 тыс. чел.) – 20 %, в селах – 11 %. Кажется, такой разброс цифр опять же указывает на медийность темы «движения АУЕ»: в больших городах люди плотнее встроены в информационное пространство, получают информацию о теме из различных источников. То есть осведомленность об АУЕ является показателем не встроенности в криминальную деятельность, а приобщенности к популярным трендам общественного сознания. В столицах больше знают об АУЕ не потому, что здесь больше преступности (наоборот, уровень преступности здесь минимален), а оттого, что люди здесь больше времени проводят в Интернете, больше смотрят телевидение, потребляют больше всевозможных информационных продуктов.

Респонденты относятся к «движению АУЕ» с большой тревогой: опасностью для общества его считают 79 % опрошенных, тогда как только 8 % убеждены, что угрозы оно не представляет. Люди от 18 до 44 лет в оценках более оптимистичны, чем лица старшего возраста, хотя разница здесь не так уж велика.

Интерес представляет вопрос: «Как вы считаете, есть или нет вероятность, что Ваш ребенок/внук попадет в движение „Арестантский уклад един“?». Он задавался только тем, у кого есть дети или внуки. Подавляющее большинство – 90 % – категорически отвергли такую возможность, и только 1 % ответили, что вероятность этого высока или ребенок/внук уже попал в ряды «движения». По типам населенных пунктов величина показателя практически не различалась.

Добавлю от себя, что в исследовании ВЦИОМ вопросы были сформулированы так, что наличие «движения АУЕ» постулировалось как данность; те, кто сомневался в его существовании, видимо, попали в категорию давших неопределенные ответы.

Дополнительный взгляд на тему дает исследование «Левада-центра» за июнь 2013 года, в нем исследуется влияние нравов криминального мира на повседневную жизнь россиян. Согласно его результатам, 38 % россиян имели общее представление о криминальных «понятиях», 5 % были знакомы с ними хорошо, а 3 % старались придерживаться образа жизни в соответствии с канонами преступного сообщества. Довольно высока была осведомленность о «ворах в законе»: 87 % опрошенных имели о них собственное мнение. Большинство относилось к «ворам в законе» отрицательно, считая их такими же преступниками, как и всех остальных, либо наиболее опасными представителями криминального мира. Однако при этом 12 % опрошенных полагают, что «воры в законе» «выполняют важную социальную функцию, оберегая общество от беспредела». Столько же опрошенных были убеждены, что «настоящих воров» уже не осталось. При этом только 2,5 % респондентов признались, что имеют личный тюремный опыт, у 14 % опрошенных такие испытания выпадали на долю их близких родственников[214]214
  «При зоне и живем» // Левада-центр. 10.07.2013. https://www.levada.ru/ 2013/07/10/pri-zone-i-zhivem.


[Закрыть].

VI.2. Обстановка в Забайкалье

Распространение тревожной информации, связанной с «движением АУЕ», началось с публикаций о криминальной ситуации в Забайкальском крае и Республике Бурятия. Напомним, что в 2013–2015 годах в Забайкалье действительно наблюдалась вспышка подростковой преступности, о чем сообщалось официально. Этот рост преступности с последующим понижением можно увидеть далее на графике 2, параграф VII.3. Также по графику видно, что уровень преступности в Забайкалье, хотя и снижается вместе с общим снижением по стране, но остается сравнительно высоким: он в три раза выше, чем в среднем по стране, и примерно в двадцать раз выше, чем по Москве. При рассмотрении «этнографии» «движения АУЕ» высокий уровень преступности в регионе, конечно, нужно учитывать.

О неблагополучном, по сравнению с другими регионами России, положении с подростковой преступностью в Забайкальском крае говорилось, например, 14 августа 2020 года на официальном сайте Генеральной прокуратуры РФ[215]215
  Генеральная прокуратура Российской Федерации продолжает работу по профилактике вовлечения молодежи в деструктивные организации и движения // Генеральная прокуратура Российской Федерации. 14.08.2020. https://genproc.gov.ru/smi/news/genproc/news-1886360.


[Закрыть].

Упоминания о сравнительно высоком уровне криминальности в регионе можно встретить в различных частных источниках. Например, начальник СИЗО № 1 Иркутска Игорь Мокеев в интервью отметил бóльшую агрессивность и ориентированность на криминал у подростков Забайкальского края по сравнению с подростками Иркутской области. Он отметил, что в среднем за последние 20 лет арестанты стали «более интеллигентными», а подростки – «более рафинированными, домашними». «Даже детдомовские – они как будто добрее предшественников. А когда приезжают молодые люди из Забайкалья, вырисовывается другая ситуация – там ребятишки на бой настроенные. Кругом видят врагов. (…) Чита как город неплохое место, и народ там нормальный. А вокруг Читы все довольно трудно: бедность и безработица. Пустоту заполняет криминал. И сидят люди в основном с районов, а не из Читы. В ангарской воспитательной колонии большинство – забайкальцы. Они вырастают в жесткой среде, по криминальному духу они повыше иркутян, с ними очень тяжело разговаривать. Приходится долго расспрашивать их про папу-маму, бабушку-дедушку, чтобы у них в голове что-то начало работать, и они поняли, что из тюрьмы можно вернуться не в криминал, а к родным»[216]216
  Начальник СИЗО: На подростков из Забайкалья крайне негативно влияет культ АУЕ // Росбалт. 06.12.2016. https://www.rosbalt.ru/russia/ 2016/12/06/1573294.html.


[Закрыть].

Криминальной жизни молодежи региона посвящены документальные фильмы Сергея Ерженкова, снимавшиеся в поселке Дарсун Забайкальского края (2010)[217]217
  Спокойно мочат малыши // Tomsk-fm. https://tomsk.fm/watch/135870. [фильм]


[Закрыть] и в Бурятии (2011)[218]218
  Профессия репортер – Лагерная смена (21.01.2012) // НТВ / Youtube.com. https://m.youtube.com/watch?v=MAye398Z8HE.


[Закрыть]. В переписке Ерженков отметил, что «сами ребята себя не идентифицировали как ауе. Они называли себя порядочными. Еще у них было выражение – шагать по жизни»[219]219
  Личная переписка с Сергеем Ерженковым.


[Закрыть].

Нет причин не учитывать высказывание молодого жителя Забайкалья (18 лет, три судимости), приведенное в телепередаче канала «Москва 24»: «Куда бы я ни приезжал, в какую деревню, в какой район ни приехал бы, везде свои законы, везде свои смотрящие. Я бы сказал, не законы это, а порядки». Вопрос о том, сколько «ауешников» в том районе, откуда он сам, вызвал у юноши смех: «Девяносто процентов. Молодежь, подростки – девяносто процентов. У них и компании больше, чем у обычных ребят, у них там компании по 30, по 40 человек. Им как бы весело от этого. И плюс к этому, они, может, думают, что помогают, они с блатными рядом»[220]220
  «АУЕ. Факты масти» – Специальный репортаж // Москва 24. 28.09.2020. https://www.youtube.com/watch?v=rwoCAgf4qUQ. 12:13.


[Закрыть].

О подростковой преступности в поселках и селах соседней с Забайкальем Бурятии говорил, например, Анатолий Бреславский, проводивший исследование в 2005–2006 годах в Заиграевском районе республики[221]221
  Бреславский А. Молодежь в «движении» – сообщество в пространстве субкультуры // Памяти Галины Старовойтовой: конкурс научных работ молодых ученых «Галатея». Лучшие конкурсные работы 2000–2009 / Под ред. О. В. Старовойтовой, В. В. Костюшева. СПб., 2010. С. 540–551.


[Закрыть]. Он описал подростково-молодежную среду, в которой действительно многое обусловлено влиянием тюремно-криминального мира.

Криминальная часть подростков здесь называла себя «движением»; «быть в движении», «общаться» – входить в число этих подростков. Сами участники «движения» – «малолетки», «шпана», «круг братвы», упоминалось также понятие «бáсота»; все эти слова употребляются в тюремном и уголовном жаргоне. Участники «движения» предпочитали черную одежду; «в этом прослеживается и дань блатной жизни (на зоне только воры носят черную одежду)»[222]222
  Там же. С. 543.


[Закрыть]; видимо, есть и понимание черного цвета как «воровского» в противоположность красному как относящемуся к тюремной администрации, о внимании к такого рода символическим противопоставлениям цветов говорилось ранее [главы II и III].

Участники «движения» разделялись на «младшаков» («малолетки», «перхоть»), до 14–15 лет, и «старшаков», после 15 лет. Были также «смотрящие», молодые люди в возрасте 18–25 лет; судя по тексту статьи, они не всегда были авторитетны, но, по выражению сотрудника местного ОВД, «смотрящий» «лишь марионетка в руках более сильных представителей криминальной структуры» (муж., 36 лет). «Смотрящий» мог проявлять активность и агрессивность и в отношении взрослых: «У нас в школе смотрящий приходит, у учителей требует за своих… и ему не отказывают, потому что боятся. Его же все знают, и он всех, если что, может прийти в гости или на улице со своими подкараулить» (муж., 17 лет). Вопросы сообщества решались на ежедневных встречах – «стрелках». Существовал денежный «общак». Правила поведения в «движении» регулировались «понятиями». В поселках был распространен рэкет – подростки собирали деньги с ровесников, не участвовавших в «движении»; поборам подвергался и «взрослый» бизнес. Ценилось умение разговаривать, с помощью красноречия и напористости получать со своих жертв деньги и подчинение[223]223
  Бреславский А. Молодежь в «движении»… С. 544.


[Закрыть].

Одним из факторов, формирующих криминальную среду, Бреславский считал наличие в данной местности бывших заключенных: «Отбыв свое, многие их них осели в этих краях»; приводилось высказывание информанта: «Украсть легче, чем заработать, работа – это не по понятиям» (муж., 42 года)[224]224
  Там же. С. 542.


[Закрыть]. Упоминались «воровские» династии, существовавшие в округе: «Это когда вся семья ворует. Они только и знают одно дело – воровать. У них никто не работает. Отец отсидел, дети тоже. Только выйдут, слышишь, их опять закроют. Со мной в классе учился Женя, погоняло Зэк, вот из такой семьи. Так он не знал, зачем нужен паспорт, и с детства сам ходил с отцом воровать» (муж., 18 лет)[225]225
  Там же.


[Закрыть].

Бреславский отмечал: «Говоря о жизненных установках членов рассматриваемой субкультуры, важно отметить тот факт, что большинство из них, формально причисляя себя к „басоте“ – блатной части криминального сообщества, – в действительности редко руководствуется в своей деятельности и поступках блатными „понятиями“»[226]226
  Там же. С. 544.


[Закрыть]; например, сотрудничают с милицией, работают.

По статье трудно сказать, какая часть поселковой молодежи в середине 2000-х годов относилась к «движению», а сколько было «нормальных» (они в статье тоже упоминаются). Бреславский писал, что «в середине 1990-х годов в рассматриваемых поселках в движении участвовала уже практически вся молодежь»[227]227
  Там же. С. 648.


[Закрыть], а на момент исследования «в рассматриваемых поселках любому подростку так или иначе приходится решать, с кем „дружить“: стать частью „басоты“ или с боем остаться „нормальным“. Начиная с 13–14 лет, все проходят через движение. (…) Только с одними это происходит во дворе дома, а с другими в стенах школы»[228]228
  Там же. С. 545.


[Закрыть].

Описанное Бреславским во многом напоминает пацанские уличные сообщества, необязательно криминальные: например, в таких сообществах присутствует деление на возрасты, разработана система моральных принципов и др.[229]229
  Громов Д. В. Подростково-молодежные уличные группировки как объект этнографического исследования // Молодежные уличные группировки: введение в проблематику / Сост. Д. В. Громов. М., 2009. С. 8–71.


[Закрыть] Но очень заметна и ориентация именно на тюремно-уголовную культуру.

Старший помощник главы Следственного комитета РФ Игорь Комиссаров на заседании Государственной думы РФ 21 июня 2017 года рассказал о своем опыте знакомства с обстановкой в Забайкалье за шесть лет до этого: «Ситуация родилась – сколько там – лет шесть назад, когда я прибыл (…) в Забайкальский край, там, где девятилетний мальчик подвергался систематическому сексуальному насилию. Вот там были школьные тетрадочки, где было написано: положенец, смотрящий, вор в законе. Не только у этого ребенка, это оказалось у каждого ребенка в детском доме. Приехала масса чиновников из Забайкальского края, включая бывшего губернатора. Меня вообще спрашивают: что так много машин приехало? Я говорю, знаете, тут такое ЧП случилось, ребенка малолетнего изнасиловали здесь в интернате. Мне говорят: вы знаете, у нас в каждой школе есть в Забайкальском крае столы для опущенных. Вот это все подтвердилось. То, что в каждой школе есть общак»[230]230
  «В каждой школе есть столы для опущенных, почему у вас об этом не знают?»: помощник Бастрыкина отчитал представителя МВД // Дождь. 22.06.2017. https://tvrain.ru/teleshow/videooftheday/stoly_dlya_opushennyh-437809.


[Закрыть]. Судя по описанию Комиссарова, в учебных заведениях воспроизводились тюремные взаимоотношения (в частности, происходило деление на тюремные «масти»); возможно, это происходило в виде игры.

О криминале в интернатах Забайкалья журналисты писали много; в частности, некоторые из резонансных событий, происходивших там, упоминались в параграфах I.1–I.2). В то же время даже в алармистских публикациях СМИ проскакивает информация об исчезновении уголовных практик среди школьников Забайкалья. Так, в видеосюжете НТВ сообщается, что «по словам [читинского] школьника, дань в воровской общак, как раньше, уже не собирают»[231]231
  «ЧП. Расследование»: «АУЕвшие детки». 9:32.


[Закрыть]; в одной из публикаций местной газеты в 2017 году также отмечалось, что «грев» в Чите не собирают «последние лет пять – семь»[232]232
  Собиратель «общака»: Это не «грев», а вымогательство у лохов // Вечорка. 30.06.2017. https://gazetavechorka.ru/news/2017/06/30/sobiratel-obschaka-eto-ne-grev-a-vymogatel-stvo-u-lohov.


[Закрыть]. Необходимо отметить, что некоторые публикации о криминальной обстановке в Забайкалье и соседних с ним областях сопровождались опровержениями [параграф VII.9].

* * *

Окном в этнографическую реальность стали для меня три интервью, взятых у молодых людей 1999–2000 годов рождения, выросших в Чите[233]233
  За организацию интервью благодарю одного из информантов – социального антрополога Кирилла Дмитриева.


[Закрыть]. Все трое учились в одной из престижных центральных школ, двое и жили в центре города, а один – в окраинном районе КСК, который считается неблагополучным.

Интервью оставили впечатление, что Чита – спокойный город с малым присутствием криминала. Причем на это указывали интервью с жителями и благополучных кварталов центра, и окраинного КСК. Как показывает опыт исследований, если город сильно криминализован, это будет известно и юношам из спокойных районов, хотя бы на уровне слухов, рассказов, реальных и воображаемых конфликтов, в курсе которых молодые мужчины оказываются всегда. Но в Чите этого не было. Информанты не смогли назвать «опасных» районов. Они припомнили несколько уличных конфликтов, но систематического уличного насилия, которое можно было бы ожидать в «столице АУЕ», явно не было. Никто ничего не слышал о «смотрящих» по школам, не было и криминальных авторитетов, к которым надлежало обращаться по разным поводам, и «опущенных». Сосед информанта из КСК отправлял передачи своему отцу, который сидел в тюрьме, и иногда – другим заключенным, но делал это только сам, не принуждая к этому никого.

Компания одноклассников придиралась на улице к ровесникам, используя уголовные способы «разводки», но не стремилась довести дело до драки – действие имело игровой характер, не предполагало грабежа и физического насилия. Интересно, что об этом рассказал только один информант, тогда как другие (его одноклассники) были не в курсе; то есть данная провокативная деятельность была редкостью и не воспринималась как нечто значимое. О возможном разгуле криминала в прошлом тоже не упоминалось.

Что вспомнили – так это период моды на тематику АУЕ: тогда много об этом разговаривали; на стенах домов появилось граффити; вошло в привычку и закрепилось потом надолго шутливое приветствие «вечер в хату». Интересно, что время этой моды информанты определяют 2012–2015 годами. То есть период игровой увлеченности АУЕ в Забайкалье начался раньше, чем в России, где мода датируется концом 2016–2017 годом.

Таким образом, даже в Чите заметных криминальных традиций обнаружено не было. Видимо, за ними нужно было бы поехать в малые города и села региона, в исправительные учреждения и детские дома.

VI.3. Уличные группировки

Одно из социальных пространств, в котором активно происходит молодежная криминализация, – уличные группировки. Вопреки распространенному мнению, и в Советском Союзе, и в современной России они были редкостью. Знакомство с западной научной литературой показывает, что американские и европейские уличные группировки (gangs) значительно отличаются от уличных сообществ российских городов. Аналоги gangs при полевых исследованиях встречаются крайне редко. Исключение составляют города Среднего Поволжья, в которых на протяжении нескольких десятилетий действительно существовали мощные уличные группировки, которые отличались жесткой структурой (например, разбивкой на группы по возрастам), системой подчинения (младшие по возрасту подчиняются старшим), строгой дисциплиной, разработанным комплексом правил поведения и системой наказаний за нарушение этих правил. Наиболее известны группировки Казани, также они действовали в Набережных Челнах, Ульяновске, Альметьевске, Чебоксарах и других городах региона[234]234
  Салагаев А. Л. Подростково-молодежное территориальное сообщество деликвентной направленности как объект теоретического исследования. Дис. … докт. социол. наук. СПб., 2001; Шашкин А. В. Регулирование властных отношений в подростковой уличной среде средствами насильственной виктимизации (на материале изучения молодежных сообществ деликвентной направленности). Дис. … канд. социол. наук. Казань, 2002; Стивенсон С. Жизнь по понятиям. Уличные группировки в России. М., 2017; Гараев Р. Н. Слово пацана. М., 2021 и др.


[Закрыть]; период максимальной активности этих группировок в прошлом, но в значительно меньшем размере они существуют и сейчас: например, 2020 год был объявлен МВД Татарстана годом борьбы с организованными преступными группировками[235]235
  Ковид дал «фору» ОПГ в Татарстане – генерал Хохорин обещает «применить весь арсенал» // Реальное время. 28.01.2021. https://realnoevremya.ru/articles/201336-hohorin-otchitalsya-o-borbe-s-opg-i-zayavil-o-myagkih-prigovorah-femidy.


[Закрыть].

Членство в группировках казанского типа, как правило, предполагало экстремальную деятельность на грани криминала. Для участников младших возрастов это были драки, избиения, в некоторых случаях разбой, а также исполнение поручений криминального характера со стороны старших. Некоторые из старших занимались бизнесом, в том числе преступным (связанным с рэкетом, шантажом, разбоем, угоном автомобилей и мотоциклов, торговлей наркотиками и др.). «Войны» между группировками, конфликты с правоохранительными органами, заказные убийства унесли множество жизней молодых людей с «улицы»; многие прошли через тюрьмы. Но можно ли рассматривать деятельность группировок казанского типа как проявление «движения АУЕ»?

Криминал уличных группировок заметно отличается от профессионального криминала, основанного на воровских традициях и тюремных понятиях. Светлана Стивенсон, рассматривая казанские группировки начала 2000-х годов, указала на коренные различия тюремных понятий и «пацанских» правил поведения, принятых в группировках. С одной стороны, «мировоззрение участников группировок во многом совпадает или коррелирует с моральными установками членов еще одного преступного сообщества – воров в законе. Те и другие разделяют схожие убеждения и часто говорят на одном языке»[236]236
  Стивенсон С. Жизнь по понятиям… С. 200–201.


[Закрыть]. С другой стороны, участники уличных группировок, в отличие от профессиональных воров, «значимым образом включены в жизнь общества. Они вправе быть членами различных молодежных организаций и служить в армии; могут (…) официально работать, вступать в политические партии и даже иметь родственников в правоохранительных органах. (…) Группировка не только разрешает, но даже поощряет связи с правоохранительными органами – если только эти связи не используются для доносов на своих товарищей»[237]237
  Стивенсон С. Жизнь по понятиям… С. 205.


[Закрыть]. Деятельность уличных сообществ встроена в легальную повседневную жизнь и в целом предполагает позитивную жизненную траекторию участников (работа, предпринимательство, получение образования, создание семьи) с постепенным отказом от молодежного экстремального поведения; тюремная карьера воспринимается здесь как возможная, но нежелательная. Кроме того, даже при нынешних трансформациях воровских понятий, предоставляющих все большую свободу действий, «бандитское сообщество оказалось более гибким, лучше приспособленным к реалиям капиталистической России. В отличие от воровской организации, возникшей в условиях преследования со стороны советской власти, бандитский социальный порядок менее иерархичен и директивен. Он больше ориентирован на прагматическую рациональность современного мира, сложную систему взаимозависимостей и различных интересов»[238]238
  Там же. С. 208.


[Закрыть].

Роберт Гараев, рассматривая историю казанских уличных сообществ, указывает множество случаев, когда профессиональные воры влияли на деятельность уличных группировок; например, это было при переходе к рыночной экономике, когда в 1990-м году лидеры группировок при участии воров закрепили договоренность о совместных действиях в новых условиях[239]239
  Гараев Р. Н. Слово пацана… С. 119, 165, 208, 213, 296–298, 316, 318, 321 и др.


[Закрыть]. Однако при этом Гараев не отождествлял бандитизм «улиц» с «движением АУЕ». В одном из интервью он говорил: «АУЕ – это романтизация криминала по воровскому типу. То, о чем говорится в книге [„Слово пацана“], – немного другое. Конечно, мировоззрение подростков формировалось отчасти под влиянием мест заключения, но это влияние значительно трансформировалось, когда возникли уличные порядки. Пацанские понятия вобрали в себя и воровские законы, и армейские правила, и даже некоторые правила чести аристократии»[240]240
  Россия – родина пацанов. Воспоминания, размышления и покаяние бывших гопников // НГ Ex Libris. 13.01.2021. https://www.ng.ru/ng_exlibris/ 2021-01-13/15_1061_russia.html.


[Закрыть]. Один из информантов Гараева, мужчина 1981 г. р., говорит (хотя, возможно, и несколько субъективно): «У нас меньше блат-педали, нет АУЕ какого-нибудь. Были попытки ставить воров в законе смотрящими за городом. В Казани это оказалось физически невозможно, потому что каждый сам себе авторитет. Вся эта воровская тематика не вперлась, потому что пацаны изначально не были нацелены на то, чтобы садиться в лагеря и там что-то качать. Это потом уже много народу попало за решетку, и приходилось там качать на местных темах. Как там все это происходило, я не знаю. Вот все же были воровские понятия, а мы жили по пацанским понятиям, когда в приоритете – улица и принципы уличные. Они могли коренным образом отличаться от воровской тематики. Не такие строгие были и более беспредельные. Пацан может делать бизнес, служить в армии и много того, что не может себе позволить человек, подвисший на блат-педали»[241]241
  Гараев Р. Н. Слово пацана… С. 105.


[Закрыть].

Один из моих казанских информантов, мужчина 1978 г. р., до сих пор поддерживающий связи с уличным сообществом, так сформулировал отношение к «воровскому» на улицах Казани: «Хотя там и отсидевших было много, но такого, чтобы воров любили в Казани, как сейчас ходят: „АУЕ!“ – такого не было. Была улица, своя территория, за которую стояло столько народу».

Можно предположить, что последние годы в уличной среде Казани происходит рост интереса именно к «воровской» идеологии; об этом говорит, например, один из информантов Гараева, 1998 г. р.: «Что касается АУЕ, то если раньше казанские группировки отстранялись от воровской темы, то сейчас обратная ситуация. Молодежь в группировках старается жить по воровским законам и всем их навязывать. Например, поборы в школах: они отнимают деньги у детей, прикрывая это тем, что сегодня ты помогаешь пацанам на зоне, а завтра будут помогать тебе»[242]242
  Гараев Р. Н. Слово пацана… С. 604–605.


[Закрыть].

Но одного только этого утверждения явно недостаточно для обобщения; возможное изменение идеологии трудно выявить и просчитать количественно. О неопределенности исследовательской ситуации можно судить по статьям А. В. Иванова и В. Е. Козлова[243]243
  Иванов А. В., Козлов В. Е. Феномен улично-криминальной субкультуры «А. У. Е.» среди молодежи в Республике Татарстан // Казанский педагогический журнал. 2019. № 1. С. 205–208; Иванов А. В., Козлов В. Е., Бурмистрова Ю. Ю. Последователи идеологии А. У. Е. в Республике Татарстан: факторы и акторы негативной социализации // Казанский педагогический журнал. 2019. № 6. С. 211–214.


[Закрыть], написанным на материалах исследования в октябре 2018 года; было взято двадцать интервью с «участниками и активистами движения „А. У. Е.“» из городов Татарстана. Авторы сделали добротное этнографическое исследование, они описали уличные сообщества, которые образуются по принципу соседского проживания: «во дворе там, когда ты общаешься постоянно, постоянно на улице трешься, когда особенно по малолетке, лет 15–14, молодых ребят начинают к этому как-то приобщать, рассказывать им, подтягивать, так сказать. И ты волей-неволей в это втягиваешься, начинаешь жить постоянно с пацанами, постоянно время проводить, ходить там на какие-то драки, стычки, какие-то конфликты. И уже они становятся тебе ближе, чем семья, начинаешь жить „на улице“ уже, грубо говоря» (муж., 21 год); «мы постоянно, как время проводим, на улице сидим. Пивка попить там, поговорить там, о том о сем, покурить, семки погрызть. Досуг, какой досуг, че мы в кино пойдем или в музей толпой? С пацанами можно так потрещать там на улице по разговорам» (муж., 21 год). В уличные сообщества принимают не всех («человек не сразу идет к нам в улицу. (…) К человеку присматриваешься, его подтягивают, первое время за ним присматриваешь, смотришь его повадки, так сказать разные задания даешь, смотришь как человек справляется. Выдерживает он или нет» (муж., 20 лет). Участник сообщества должен обладать определенными личностными качествами: «ты можешь быть человеком незаурядным и при этом физически не сильным, но при этом, если ты обладаешь качествами общения людского и как бы вообще понимаешь, что это тебе надо, то тебя примут» (муж., 22 года); «пацана же сразу видно, если он уличный, то видно по его походке, по его манерам, как он себя ведет, он уверенно себя ведет, он не оглядывается, он не переживает, он уверенно идет просто гордо подняв голову, это его район, он что хочет тут, то и делает. Он тут хозяин» (муж., 21 год). Участники сообществ проявляют агрессию по отношению к «не пацанам», «лохам»: «и вот мы, пацаны, отдыхаем во дворе, там ты идешь весь такой татуированный там, с причесочкой модной, естественно мы до тебя до… емся, потому что ты, ну, по тебе видно там, что ты ничего не ответишь и ничего не сделаешь. Можно там с тебя стрясти денег» (муж., 21 год). Декларируется защита от правоохранительных органов: «неприемлемо своих сдавать, неприемлемо мусорам идти писать в какой-то ситуации заявление, или обращаться за помощью к органам, это неприемлемо» (муж., 21 год). Происходит сбор средств, в том числе для участников группировки, находящихся в заключении: «ну минималка есть, там 300, 1000, 500 рублей минималка, в зависимости от возраста, кто постарше, побольше кидают, потому что уже обосновались, уже есть заработки, ну если школьник, да, он за неделю больше 300 и не накопит же» (муж., 21 год).

Проблема процитированной статьи в том, что «АУЕ субкультура», как она описана авторами, ничем не отличается от уличных сообществ казанского типа. Описана уже известная этнографическая реальность, но она названа по-другому, с употреблением аббревиатуры АУЕ. Примечательно, что ни в одной из приведенных цитат информантов про АУЕ не говорится, речь идет только про «улицы» – это местный синоним слова «группировка»[244]244
  Один из информантов даже говорит про принципиальное различие участников уличных сообществ и профессиональных воров: «Интервьюер: Насколько мне известно, улица имеет непосредственное отношение к ауе, к сидельцам… Респондент: Нет, вы путаете, вообще на зоне, так скажем, ауешников не очень любят, то есть, если вы даже посмотрите историю зон, пацанов с братвы никогда не уважали, по моим источникам, так скажем, это редкий случай как бы, когда так было, ну по крайней мере, в современных исправительных учреждениях к пацанам, так скажем, с улицы относятся нейтрально» (муж., 22 года, Казань) (Иванов А. В., Козлов В. Е. Феномен… С. 207). Здесь респондент, пользуясь терминологией, заданной в вопросе, говорит об уличных пацанах как «ауешниках», но затем исправляется; речь идет о противопоставлении двух групп заключенных – «воров» и «бандитов», во многом различающихся.


[Закрыть].

В описании группировок Татарстана наблюдается двойственность: с одной стороны, журналисты по отношению к ним активно употребляют слово АУЕ[245]245
  «Белята», «Маслята» и «48-й комплекс»: как в Челнах зачищают АУЕ // Бизнес Online. 05.11.2019. https://www.business-gazeta.ru/article/445025.


[Закрыть]; иногда это делают сотрудники правоохранительных органов[246]246
  АУЕ достигло пугающих масштабов в России и тихо-тихо подбирается к Татарстану // Бизнес Online. 12.11.2019. https://www.business-gazeta.ru/article/445832.


[Закрыть]; с другой стороны, в одной из публикаций встречается оговорка, что местные силовики «термин АУЕ (…) лишний раз стараются не употреблять»[247]247
  Званцев В. Подростковый террор. Кто стоит за молодежными бандами в Татарстане // РИА Новости. 14.04.2021. https://ria.ru/20210413/bandy-1727654969.html.


[Закрыть], предпочитая называть криминальные сообщества «деструктивными группировками»; видимо, это обусловлено местной спецификой, о которой здесь и идет речь.

Рассматривая современную ситуацию с «движением АУЕ» в Казани, нужно отметить, что информанты Иванова и Козлова отделяют «школьную молодежь, которая начиталась про „А. У. Е.“ в Интернете и насмотрелась сериалов, от „настоящей Улицы“»[248]248
  Иванов А. В., Козлов В. Е. Феномен… С. 206.


[Закрыть]. То есть интерес к внешним проявлениям «движения АУЕ» не воспринимается настоящими «пацанами с улицы» как признак, повышающий статус молодого человека «на улице». Примерно о том же говорил процитированный выше информант 1978 г. р., рассуждая о деградации моральных принципов современных группировщиков; он отнес к негативным тенденциям показную браваду, связанную с АУЕ: «Та же молодежь сейчас, которая кричит: „АУЕ!“ – это глупость вообще, что они знают про это? Посиди хотя бы, или друзья у тебя [пусть посидят]. Или друг вышел, он напел; все, пальцы веером, они пошли всех громить, – это тоже неприемлемо. [Д. Г.: Действительно ли сейчас сильно представлено АУЕ? Действительно ли многие себя так ведут?] Нет, не многие; просто это молодежное, как напьются этого дешевого пива, ходят [кидают] свои понты корявые – сам ничего не значит, ничего не видел в жизни, а уже ходит кричит: „АУЕ!“, это смешно, я считаю, глупо. Все равно на улицах это особо не распространяется, не приветствуется. [Те, кто кричит „АУЕ!“, не приветствуются?] Нет, чё ты можешь знать об этом? И то их че-то даже не тормозят, сейчас, может, начнется, потому что уж слишком много молодежи начали свое движение».