Текст книги "Украина и Речь Посполитая в первой половине XVII в."

К юридическим источникам относятся договоры между Речью Посполитой и Россией (например, текст Деулинского перемирия), договоры о мире, заключенные Богданом Хмельницким и правительством Речи Посполитой (например, Зборовский договор). Данный тип источников предоставляет нам сведения о дипломатии этого исторического периода.

Большая часть письменных источников по теме данной работы относится к актовому материалу. Для большей ясности введем дефиницию понятия «актовые материалы». «В отличии от законов, которые устанавливают, формулируют правовые нормы, акты лишь используют их; отношения, которые закрепляются актами, не должны нарушать принятые законодательные нормы (в том числе, кстати, и нормы обычного права, в законах обычно не фиксируемые). При узком определении актов в их число попадают три группы документов: 1) публично–  и частноправовые договоры; 2) постановления и распоряжения различных органов власти, имеющие индивидуальный или коллективный адрес либо адресованные всем, но касающиеся конкретного юридического или физического контрагента автора; 3) распоряжения владельцев собственности, адресованные агентам, состоящим у них на службе. <…>

При расширительном понимании актовых источников к этим группам добавляются также делопроизводственные, частно-публичные документы и частная переписка»[104]104
  Данилевский И. Н., Кабанов В. В., Медушевская О. М., Румянцева М. Ф. Источниковедение. – М., 2004. – С. 249–250.


[Закрыть]. Именно в такой расширенной трактовке мы и принимаем определение актов.

Большее количество актового материала (деловой переписки, судебных документов и так далее) было издано к 300-летнему юбилею объединения Украины с Россией: «Воссоединение Украины с Россией: документы и материалы в трех томах», а также «Трехсотлетие воссоединения Украины с Россией. Сборник документов для учителей средней школы», представляющий собой краткую версию упомянутого выше фундаментального трехтомника. До Октябрьской революции материалы по истории Малороссии неоднократно публиковала Археографическая комиссия, издавались сборники документов и другими организациями и лицами. Например, такой сборник документов был издан О. Бодянским в 1858 г. В нем есть как юридические документы, так и актовый материал. Например, представлен «Список с договоров, учиненных под Зборовым между поляками и Хмельницким»[105]105
  Источники малороссийской истории, собранные Д. И. Бантышем-Каменским, и изданные О. Бодянским. Часть 1. 1649–1687. -М., 1858. – С. 19.


[Закрыть]. К актам относится опубликованное здесь же официальное сообщение: «1651 июня 30. Об одержанной Польским Королем, Яном Казимиром, над Крымским ханом и Запорожскими козаками под городом Берестечком, победе. Перевод с тетради латинского письма: “Объявление при одолении Польского короля против Хмельницкого и Крымского хана с товарищи”»[106]106
  Там же. – С. 21.


[Закрыть].

Из опубликованных в 1953–1954 гг. в вышеупомянутых сборниках документов наиболее интересной для нас является деловая переписка воевод русских порубежных городов с Посольским и Разрядным приказами. Она дает представление о степени осведомленности московского правительства по поводу дел на Украине, организации разведки на территории Речи Посполитой (например, так называемые «расспросные речи»), об экономических связях между сопредельными территориями двух государств. Особенно много подобрано документов по вопросу об обустройстве казаков-перебежчиков, заселению ими так называемой Слободской Украины. Также в этих сборниках представлено большое количество документов судов Речи Посполитой (исков, судебных решений). Эти документы характеризуют внутреннее положение в Речи Посполитой первой половины XVII в. (злоупотребления местной администрации и арендаторов имений, ущерб от приватных войн феодалов и т. д.). Существенное место в этих сборниках занимает и дипломатическая переписка между Б. Хмельницким и московским правительством. Из нее мы можем извлечь данные о позициях сторон в деле установления более тесных связей между режимом Б. Хмельницкого и Россией. Процесс этот, как известно, закончился подписанием Переяславского договора.

Особым источником по проблемам взаимоотношений России и Речи Посполитой в первой половине XVII в. являются Посольские книги, хранящиеся в РГАДА (Москва. Фонд № 79, опись № 1). Здесь особый интерес для нас представляют «наказы» послам и их отчеты. По этим книгам возможно проследить перипетии сложных отношений между этими двумя государствами в первой половине XVII в., определить изменение тенденций в этих отношениях, прояснить вопрос о целях московской политики в отношении Речи Посполитой, выделить те аспекты взаимоотношений, которые считались российским правительством особенно важными или опасными. Из содержания этих книг видна и степень осведомленности московских властей о положении дел в Речи Посполитой и в Европе в целом. Особенно интересные наблюдения можно сделать по поводу того, как представляли в Москве систему функционирования государственной власти в Польско-Литовском государстве, систему разделения функций между ее институтами.

Личная переписка польских должностных лиц проливает свет на некоторые аспекты исторических событий: иногда по ней можно проследить разницу между тем, как события происходили по официальным реляциям, и что наблюдали участники событий на самом деле. Например, выдержки из такого рода источников приводятся в данной работе по труду Б. Н. Флори «Польско-Литовская интервенция в России и русское общество».

Литературные источники по теме данной работы представлены в виде всевозможных трактатов (политических, экономических, исторических и так далее), мемуарной литературой, и художественной литературой той эпохи. Необходимо отметить, что все эти приводимые здесь источники имеют польское происхождение. Политические трактаты дают нам представление о тех проблемах внутренней и внешней политики, которые волновали наиболее образованную часть польской шляхты. Это, например, проблема инкорпорации Украины и казачества в лоно Речи Посполитой и многие другие. Краткие выдержки из произведений такого рода даются, в основном, по диссертационной работе М. В. Лескинен, посвященной идеологии «сарматизма». Художественная литература Польши XVI – первой половины XVII вв. дает нам представление о политических, идеологических, социальных, эстетических взглядах польской шляхты этого времени, ее менталитете. Мемуары проливают свет на подробности событий, в которых принимал участие их автор, показывают его отношении к ним, к окружавшей его обстановке (например, к обычаям, образу жизни и нравам жителей другой страны). В данной работе использованы, на мой взгляд, интереснейшие воспоминания С. Немоевского.

Фольклорные источники представлены, как уже отмечалось, украинскими народными думами, посвященными, в частности, событиям войны 1648–1654 гг. Данной теме посвящены, например, думы: «Хмельницкий и Барабаш», «Корсунская победа», «Хмельницкий и Василий Молдавский». В данных источниках отразилось то, как события той эпохи преломились в народном представлении, народной памяти. Они не могут рассматриваться как полностью достоверные описания событий той далекой эпохи.

 
“Эй, пан кум, пан Барабаш, пан гетман молодой!
Не прочесть ли нам королевские письма вдвоем с тобой
Казакам казацкие порядки дать,
За веру христианскую дружно встать?”
Тогда Барабаш, гетман молодой,
Отвечает ему тихим голосом:
“Эй, пан кум, пан Хмельницкий, пан писарь войсковой!
К чему нам письма королевские вдвоем читать,
К чему нам казакам казацкие порядки давать?
Не лучше ли нам с польскими панами,
Милостивыми господами,
Покойно хлеб-соль по скончанье века разделять?”[107]107
  Хмельницкий и Барабаш // Героический эпос народов СССР. БВЛ. Т. 2.-М., 1975.-С. 35.


[Закрыть]
 
 
А Хмельницкий как сказал ему,
Так и поступил по сему:
Куму своему, Барабашу, гетману молодому,
С плеч головку, как галку, снял,
Жену его и детей живьем забрал,
Турецкому султану в подарок отослал;
С той поры Хмельницкий и гетманом стал[108]108
  Там же. – С. 39.


[Закрыть]
 

Вообще, думы являются весьма ценным источником по вопросу о ментальности украинцев XVI–XVII вв. Данные источники практически не использованы в данной работе по той причине, что они основательно изучены еще историками XIX в. (особенно Н. И. Костомаровым), да и за достоверность сведений, в них содержащихся, поручиться не всегда возможно.

Этнографические источники также не используются в данной работе. Использованы лишь статьи по этнографии украинского народа XVII–XVIII вв., где такие источники уже переработаны. То же самое можно сказать и о лингвистических источниках. Что касается вещественных источников, то стоит упомянуть лишь об их существовании. Это, например, старинные польские доспехи, находящиеся в оружейной палате Вавельского замка в Кракове. На их наплечниках изображены лица воинов-сарматов[109]109
  Фролова Н. Г. Старый Краков. – М., 2007. – Цветная вклейка № 2.


[Закрыть]. Это, так сказать, материальное воплощение идеологии «сарматизма».

По тому же «сарматизму» может дать определенный материал и такая вспомогательная историческая дисциплина, как геральдика. Например, некоторые исследователи находят следы сарматских тамг в польских геральдических эмблемах XI–XVIII вв.[110]110
  Сулимирский Т. Сарматы. – М., 2008. – С. 138–139.


[Закрыть].

Таким образом, мы очень кратко ознакомились со всем многообразием исторических источников по теме «Украина и Речь Посполитая в первой половине XVII в.».

Для прояснения ситуации, сложившейся в Речи Посполитой и, в особенности, на ее восточной и юго-восточной окраинах в первой половине XVII в., и приведшей к выступлению казачества во главе с Богданом Хмельницким против властей (правящего класса) Речи Посполитой, которое развернулось в подлинную народную войну украинского народа против Речи Посполитой, надо поставить перед собой следующие вопросы и задачи:

• Выяснить, каковым было внутриполитическое устройство Речи Посполитой, как оно сложилось в первой половине XVII в.

• Выяснить, какова была внутриполитическая ситуация в этом государстве в указанный период времени.

• Попытаться выяснить, что представляло собой население Украины, и дать краткое определение понятия «украинский народ», применительно к первой половине XVII в. Описать его социальную структуру.

• Описать идеологию политического класса (шляхетства) Речи Посполитой и, в частности, Украины. Описать различные политические течения в его среде. При этом мы упомянем и казачью старшину, которая заняла позиции шляхты в ходе войны 1648–1654 гг.

• И, наконец, рассмотреть, как реагировало правительства России на события, происходившие на Украине и в Речи Посполитой в целом на протяжении первой половины XVII в.

После рассмотрения этих вопросов мы сможем сделать вывод, как формировалась украинская политическая элита, на каких традициях формировалось ее мировоззрение, понимание собственной роли в деле управления территорией и населением. Таким образом, главная проблема, решению которой посвящена данная работа – процесс и факторы формирования мировоззрения и самосознания собственно украинского народа и, особенно, его политической элиты на протяжении указанного в названии работы периода времени; отличие этого менталитета от Великороссийского.

Только разрешив эту проблему, мы сможем понять, откуда происходят корни некоторых особенностей менталитета современного украинского народа и, особенно, его политической элиты.

Только представляя генезис этничности, государственности, ход национального развития Украины, учитывая особенности выработанного в процессе этого развития национального менталитета и политики, можно строить межгосударственные отношения с этой страной не «на песке» и не с чистого листа, а на твердом основании научного исторического знания.

Кроме того, коль скоро перед историками новых независимых государств (в том числе и Украины) в настоящее время стоят задачи написания их историй, в которых необходимо указать древность корней происхождения государственности этих народов, определить круг национальных героев и описать их деяния, а также показать значимость истории этих народов для судеб мира во все времена, показать их вписанность в контекст всемирной истории и т. д., то перед отечественными историками, соответственно, стоит задача написания неких «параллельных» историй этих государств и народов.

Причинами, описанными в двух предыдущих абзацах, определяется актуальность данного исследования.

Объектом данного исследования являются Речь Посполитая и Украина как социальные и политические системы, в том состоянии, каковыми они сложились в первой половине XVII в., а также изменения, происходившие в них в указанный период времени.

Предметом данного исследования являются закономерности развития социумов Речи Посполитой и Украины как особой части этого государства, а также формируемые этими социумами аппарат государственного управления, системы политических взглядов и представлений населения и, особенно, казачества Украины, как они сложились в период первой половины XVII в.

Показав актуальность данной темы, определив предмет и объект исследования, поставив цели и определив задачи, перейдем теперь к основным главам данной работы.

Глава 1
Государственное устройство Речи Посполитой. Социальная структура ее и Украины в частности

§ 1. Политическое устройство и внутриполитическое положение Речи Посполитой в первой половине XVII в.

С тех пор, как в 1572 г. со смертью Сигизмунда Второго Августа прервалась династия Ягеллонов, польские короли стали избираться (с 1573 г.). Первый избранный король – герцог Анжуйский Генрих (Валуа) подписал «Articuli Henriciani», которые закрепили принцип выборности короля, минимизировали его права и передали власть в руки дворянства, а фактически – в руки его верхушки (магнатов). Таким образом, права шляхты были надлежащим образом гарантированы и с тех пор могли только еще больше расширяться, в то время как права монарха должны были только все более и более сокращаться. Этот процесс приведет в дальнейшем к появлению института сенаторов-резидентов, надзирающих за действиями короля, и к торжеству принципа «liberum veto» (в середине XVII в.).

Органом политического господства шляхты был вальный сейм Речи Посполитой. На этом сейме решались все важные вопросы государственной жизни. «Обычно вальный сейм состоял из трех “станов”, или чинов Речи Посполитой: короля, сената и земских послов. Впрочем, присутствие короля не было обязательным. Король мог и издали сноситься с сеймом, делать ему различные предложения и утверждать состоявшиеся на нем постановления. Для состава сейма необходимо было присутствие сената и земских послов»[111]111
  Любавский М. К. История Западных славян. – М., 2004. – С. 387.


[Закрыть].

Сенат представлял собой совет при короле. Первое место в нем занимал архиепископ гнезненский (Гнезно – первая столица древнего польского государства). Он же являлся примасом (главой) католической церкви Речи Посполитой, легатом Папы Римского, а с 1573 г. имел титул «Interrex», то есть исполнял обязанности короля во время «бескоролевья». «Сенат был королевским советом на сейме и вне оного. В экстренных случаях король созывал на совещание всех сенаторов, но обыкновенно он имел при себе так называемых резидентов, без совета с которыми не мог ничего предпринимать. Сейм на каждые два года назначал 16 резидентов, которые по полгода в числе четырех человек находились при особе короля; с 1641 года стало назначаться уже 28 сенаторов»[112]112
  Там же. – С. 388.


[Закрыть]. Члены сената рекрутировались из числа высшего римско-католического и греко-католического духовенства, а также высших чинов государства: каштелянов (комендантов), воевод и министров.

Главная роль на сеймах принадлежала посольской избе, состоявшей из послов-депутатов от шляхетского сословия. Именно в посольской избе происходили наиболее оживленные (если не сказать больше) дебаты, здесь обычно принимались решения, которым, как правило, подчинялся сенат и которые утверждал (или, часто, вынужден был утвердить) король.

Посольская изба формировалась следующим образом: «Земские послы выбирались шляхтой на местных поветовых сеймиках, называвшихся предсеймовыми или посольскими. <…> Шляхта выбирала послов в числе, установленным законом для каждого воеводства, земли или повета, начиная от 1 и до 8»[113]113
  Там же. – С. 388–389.


[Закрыть]. Послы получали от избравшей их шляхты инструкцию, в которой выражались ее желания относительно предметов, подлежащих обсуждению на сейме. Со своей стороны они обещали неукоснительно следовать полученной инструкции. После посольских сеймиков собирались генеральные сеймики по отдельным провинциям. В этих сеймиках принимали участие уже и сенаторы. На них принимались решения о совместных действиях на уровне провинции (Великопольши, Малопольши, Мазовии, Литвы).

Законодательство 1573 г. предписывало собирать сеймы через каждые два года. Такие сеймы назывались ординарными или шестинедельными по их продолжительности. В случае необходимости могли созываться чрезвычайные сеймы, именуемые экстраординарными, или, в соответствии с их продолжительностью, двухнедельными. Два раза подряд сеймы должны были собираться в Варшаве, а в третий раз – в Гродно.

В XVII в. решение сейма могло быть сорвано всего одним голосом «против», так называемый принцип «liberum veto». Это считалось возможным, так как сеймовый посол представлял не самого себя, а всю избравшую его поветовую шляхту.

Сеймовые совещания были открыты для публики. По окончании работы сейма по воеводствам, землям и поветам собирались реляционные сеймики, на которых послы отчитывались об исполнении ими миссии и зачитывали сеймовые конституции (принятые сеймом постановления). Эти конституции имели силу общегосударственных законов.

Король избирался на элекционном сейме, согласно обычаю, специального закона на сей счет не существовало. «Время собрания этого сейма определялось на первом сейме, созывавшемся в безкоролевье примасом-архиепископом и называвшемся конвокационным. Для избрания короля съезжались не только обычные члены сейма, то есть сенаторы, шляхетские послы, но и вся масса шляхты <…> и представители наиболее значительных мест – Гданьска, Торуня, Эльблонга, Познани, Варшавы, Кракова, Люблина, Каменца-Подольского и Вильны»[114]114
  Там же. – С. 392–393.


[Закрыть]. Во время этого сейма действовал специальный каптуровый суд из трех сенаторов и двенадцати шляхетских послов. Король должен был избираться единогласно, то есть из всей массы присутствующих ни один не должен быть «против» данной кандидатуры. Король вступал в права только после коронации в Кракове, при этом он должен был подтвердить права Речи Посполитой (шляхетской республики). После чего происходил коронационный сейм, на котором особым актом король еще раз подтверждал права и вольности шляхты.

Король был главой центрального правительства Речи Посполитой (магистратуры). В состав его правительства входили министры. Полномочия этого правительства были не слишком велики. Первым министром был маршалок великий (министр двора), исполнявший полицейские и судебные функции в местопребывании короля в данный момент и на милю в окружности. В сенаторской избе он следил за порядком, соблюдением почтительности к особе короля и отвечал за безопасность. Он также исполнял обязанности придворного квартильера. В этой многотрудной деятельности ему помогал маршалок дворный, принимавший частные прошения на имя монарха. По обеспечению порядка и безопасности в покоях короля обоим маршалкам помогал подкоморий великий (обер-камергер). Важным лицом администрации был канцлер, хранитель большой государственной печати, начальник государственной канцелярии.

«Канцлер на сеймах составлял и читал тронную речь от имени короля, программу сеймовых совещаний, давал от имени короля ответы на аудиенциях, вел переговоры с иностранными послами, прикладывал большую государственную печать к грамотам до иностранных правительств, к универсалам, к судебным «позвам» и «вырокам», к привелеям на уряды и имения. При этом канцлер следил, чтобы в документах, исходящих из государственной канцелярии, не было ничего противного королевскому достоинству и народным (шляхетским – Б. Д.) правам и обязан был делать королю представления, если король издавал какие-либо письменные распоряжения, противные законам Речи Посполитой. Под начальством канцлера находился и государственный архив, или так называемая коронная метрика, находившаяся в заведовании метриканта. Канцлер был также и председателем надворного, или асессорского, суда, в том случае, если на нем не было короля»[115]115
  Там же. – С. 396–397.


[Закрыть]. Канцлеру помогал подканцлер, хранитель малой государственной печати и начальник меньшей государственной канцелярии. Существовала еще и должность секретаря великого, который ведал тайной государственной перепиской. На нее назначалось духовное лицо. Заведующие большой и меньшей государственных канцеляриями – регенты, как уже ясно из вышеизложенного, подчинялись непосредственно канцлеру и подканцлеру, соответственно. Они тоже считались министрами. Министрами были гетман великий (главнокомандующий войсками) и его заместитель гетман польный. У них в подчинении находились военные чины: польный писарь, генерал артиллерии, стражник, обозный и др. «Наконец, к министрам же принадлежал и подскарбий земский. Он собирал в скарб земский все государственные доходы и вел им учет, выдавал деньги на государственные потребности по распоряжению сената или сейма и давал во всем отчет на каждом сейме. Кроме того, он управлял монетным двором, вакантными, не розданными староствами, а в безкоролевье и столовыми имениями короля. Его заменял в случае надобности его товарищ – подскарбий дворный…»[116]116
  Там же. – С. 397.


[Закрыть]. Великое княжество Литовское имело тот же комплект министров.

Таким образом, органы центрального управления Речи Посполитой отличались, с одной стороны, крайней громозкостью и неповоротливостью законодательно-контрольной власти (сейма), а с другой – крайней слабостью королевской власти и правительства, подотчетного, фактически, одному сейму. «В деле управления Речь Посполитая отличалась самой широкой децентрализацией. Большая часть дел вершилась не в центре государства, не королем и его министрами, а в областях – местными правителями и урядниками»[117]117
  Там же. – С. 397–398.


[Закрыть].

Рассмотрим теперь областное управление Польско-Литовского государства. Со времен Люблинской Унии 1569 г. Речь Посполитая делилась на три провинции: Великопольшу, Малопольшу и Литву. Коронные провинции (великопольские и малопольские) делились на воеводства и земли, которые, в свою очередь, делились на поветы. Лифляндское воеводство считалось достоянием и Короны, и Литвы. Кроме того, государство имело вассальные владения: герцогство Курляндское, герцогство Прусское и два поморских повета (Бытовский и Лауэнбургский), которыми владели сначала поморские князья, а затем курфюрсты Бранденбургские. Вассальные территории управлялись их владельцами. Гражданская и военная власть в воеводствах принадлежала воеводам. Воевода был урядником короля, главой всей шляхты воеводства, интересы которой он представлял в сенате, которой руководил на войне и на местных сеймиках. Воеводы назначались из местных крупных землевладельцев (магнатов), а в землях Полоцкой, Витебской и Жмудской даже с согласия местной шляхты. Под началом воевод состояли каштеляны – предводители шляхетских военных ополчений поветов. Они тоже назначались из числа местных землевладельцев и заседали в сенате. Судебные функции (и исполнение приговоров высших судебных инстанций) в округах и поветах исполняли старосты гродовые. Им помогали подстароста, судья гродский, писарь и регент (нотариус). Гражданские же дела между шляхтой разбирали суды земские и подкоморские. Подкоморские суды разбирали исключительно дела о межевании земель. Староста, имевший власть сразу над несколькими поветами, назывался генералом. Шляхтичи могли аппелировать на приговоры всех трех шляхетских судов (гродского, земского и под коморского) в трибуналы (Коронный или Литовский – по принадлежности). Члены трибуналов избирались из сенаторского и рыцарского класса на ежегодных депутатских сеймиках. Эти же сеймики избирали каноников для разбора дел между представителями духовенства. Приговоры этих трибуналов были окончательными, в ряде случаев дело могло быть передано далее в сеймовый суд. В делах не имущественного, но личного характера дела духовенства разбирали (в порядке роста инстанции) епископский, примасовский суды и, наконец, нунциатура. Мещане судились в местной раде (бурмистрами и радцами) по гражданским делам, а по уголовным – в местной лаве (войтом и лавниками). В случае тяжбы между евреем и христианином суд производил сам воевода. Аппеляция от местных мещанских судов шла в надворный асессорский суд (канцлер и чины, ему подчиненные), далее в надворный реляционный суд (король, сенаторы и министры). Последняя из перечисленных инстанций рассматривала и другие важные дела, например, об ущемлении религиозной свободы.

Из описанного выше видно, что и судебная система Речи Посполитой была весьма многоступенчатой и запутанной. Кроме того, она, как и положено в феодальном государстве, носила ярко выраженный сословный характер.

Еще одной особенностью Речи Посполитой как государства были так называемые конфедерации, которые являлись своеобразным оружием защиты государства от последствий практики применения «liberum veto». «Поляки, когда государственные интересы требовали принятия во что бы то ни стало известных решений, не обращали внимания на несогласие меньшинства. В таких случаях Речь Посполитая как бы распадалась и формировалась заново из согласных элементов, которые и составляли конфедерацию. Конфедерация составлялась обыкновенно в безкоролевье на конвокационном сейме. Для принятия мер по безопасности государства сейм объявлял себя генеральной или каптуровой конфедерацией и ставил свои определения уже не единогласно, а по большинству голосов. Кофедерации формировались иногда и при королях для достижения известной цели. <…> Если ко времени конфедерации происходил очередной или экстренный сейм <…>, такой сейм, называвшейся конфедерацким, ставил решения по большинству голосов. Конфедерации существовали до тех пор, пока не достигали своей цели, после чего расходились»[118]118
  Там же. – С. 391–392.


[Закрыть].

Следует заметить, что порядок представительства на конфедерацких сеймах был иным, чем на сеймах вальных, то есть обычных. Особенно же опасными для государства были частные конфедерации, собиравшиеся против короля с целью привлечения его к ответственности (низложения) за покушение на права и вольности шляхты или отдельных ее представителей. Такие конфедерации назывались рокотами и имели характер мятежа против короля.

Теперь посмотрим, как этот вышеописанный государственный аппарат, сложившийся исторически и не претерпевавший существенных изменений на протяжении существенного периода времени, работал на практике, а заодно выясним некоторые подробности законодательства Речи Посполитой. Главное – узнаем, какова была внутриполитическая ситуация в этом государстве, каково было положение различных сословий в первой половине XVII в.

«Общество в Речи Посполитой строилось по сословному принципу, шляхта и духовенство находились в привилегированном положении. Большая часть населения (мещане и крестьяне) имела ограниченные личные свободы и совершенно не обладала гражданскими правами. Имущественное неравенство существовало и внутри привилегированного сословия, но формально все его представители были равны. Отождествление шляхетского сословия с Речью Посполитой привело к тому, что государство гарантировало как собственность на землю, так и способ распоряжения землей. Шляхтич был наследным владельцем своих имений и господином живущих там крестьян. Эта двоякая роль получила наиболее полное выражение в распространении фольварка – формы хозяйства, которое создавалось и велось на средства землевладельца в рамках его имения. Земельные владения были разными. Огромные вотчины магнатов (это касалось также церковных и королевских владений) могли состоять из сотен деревень, но не в каждой из них существовал фольварк. В богатой и густонаселенной Великой Польше вотчина состояла из десятка или более деревень, в то время как на Украине такое имение считалось довольно скромным»[119]119
  Тымовский М., Кеневич Я., Хольцер Е. История Польши. – М., 2004. – С. 185.


[Закрыть]. Фольварк был, главным образом, шляхетским хозяйством. Во владениях магнатов и епископов, а также в королевских землях фольварками управляли арендаторы из числа заслуживающих доверия людей, а иногда – наемные администраторы. Они были преимущественно шляхтичами, а с землевладельцем их связывала «служба». Магнаты создавали себе клиентуру, в числе которой с середины XVII в. все больше было представителей обедневшей шляхты. Практика установления личных связей с магнатами встречала всеобщее одобрение и даже приветствовалась в дворянском обществе, в то время как шляхтич, который получал в держание королевские имущества, не ощущал личной связи с монархом. Шляхте удалось монополизировать права на земельную собственность: мещанам в Короне запрещалось приобретать земельные владения (1496, 1538, 1611 гг.), иногда шляхта даже настаивала на их принудительной продаже. Основой фольварочного хозяйства, как и положено при феодализме, был принудительный труд: земля обрабатывалась крестьянами данной деревни. На смену, казалась бы, более прогрессивной натуральной и денежной ренте, в XVI в. пришли отработки. Новая форма ведения хозяйства, эффективно увеличивая доходы феодалов, повлекла за собой со временем увеличение налагавшихся на подданных повинностей. Доходы владельцев фольварков росли, главным образом, за счет расширения площади обрабатываемой земли, что опять-таки способствовало увеличению барщинной отработки. В XVII в. для польского крестьянина (кмета), хозяйство которого зачастую было уже меньше лана, барщина составляла четыре-пять дней в неделю. Столь существенный рост податей был невозможен без существенного ограничения личной свободы крестьян. Со временем сложилось убеждение, что барщина есть результат личной зависимости. «Шляхта предпринимала шаги, чтобы укрепить свои экономические позиции по отношению к другим сословиям. Экономически привилегированное положение шляхты, фактически монополизировавшей наиболее прибыльные сферы торговли, не облегчало жизни городов. Шляхта, заботясь о собственных интересах, запретила торговцам выезжать за границу с товаром (1565 г.)»[120]120
  Там же. – С. 194.


[Закрыть]. Причина возврата к барщинному хозяйству в XVI в. в Речи Посполитой кроется в том же, в чем и в Германии за 100–150 лет до того – это конъюнктура зернового рынка в Европе. Помещики сами стали производить зерно при помощи труда крепостных, со временем вообще создали в имениях самодостаточное хозяйство (второе пришествие классического феодализма). Таким образом, у них в руках оставалась вся прибыль при минимальных издержках. А, оттерев местное купечество от торговых операций с зерном, шляхетство стало единственным доминирующим сословием в стране. «Что происходило с деньгами, которые стекались в Речь Посполитую в обмен на польское зерно? Значительная их часть шла на избыточное потребление»[121]121
  Там же. – С. 195.


[Закрыть].