Текст книги "История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году"

Того ж дня поутру Наполеон имел въезд в Смоленск, представлявший одни только развалины – плачевное действие пожара, который все еще продолжался. Вице-король Итальянский, накануне подвинувшийся на четыре версты за деревню Корытню, прибыл к Смоленску и расположился верстах в четырех позади сельца Жигмонтова. Пехотная дивизия генерала Пино от его корпуса осталась при Корытне. Корпус генерала Жюно, долго блуждавший наудачу, присоединился к армии.

Смоленск 18 августа 1812 г.

Позиция, по оставлении Смоленска занятая российской Первой армией по дороге к Поречью, могла быть только кратковременная, ибо для нее весьма важно было не дать разобщить себя со Второй армией и, выйдя на Московскую дорогу, по-прежнему стать на самом естественном пути своих действий. Вследствие сего генерал Барклай де Толли вознамерился привести в движение свою армию 6 числа вечером двумя колоннами, которые и должны были в два перехода соединиться на переправе чрез Днепр при деревне Соловьевой. Левая колонна под начальством генерала Дохтурова, из 5-го и 6-го пехотных, 2-го и 3-го кавалерийских корпусов и всей резервной артиллерии составленная, выступила в 7 часов пополудни чрез селения Зыкалино, Поисклову, Маршулки и Сущева к Прудищам. Правая колонна под начальством генерал-лейтенанта Тучкова 1-го, из 5,4 и 2-го пехотных и 1-го кавалерийского корпусов состоявшая, выступила в 9 часов по дороге чрез Крахотхино, Горбуново, Жуково, Жабино, Кошаево и Лубино, дабы идти к селу Бредихину. Арьергард генерал-адъютанта барона Корфа оставил Петербургское предместье Смоленска уже 7 числа рано поутру и пошел вслед за правой колонной. Генерал Платов, отрядив несколько казачьих полков к арьергарду генерала Корфа[35]35
  Примечание переводчика. Этот арьергард состоял из Сумского, Мариупольского, Изюмского гусарских, восьми егерских, нескольких казачьих полков с ротой конной артиллерии.


[Закрыть], остальные полки свои протянул цепью от Смоленска к Поречью. Эта цепь должна была отступать сходящимися путями к деревне Соловьевой, дабы по переходе в семь верст армии чрез Днепр, составить главный арьергард оной.

Распоряжения, которые главнокомандующий принужден был принять для означенного движения, не могли быть приведены в действо иначе как с некоторыми затруднениями: расстояние, предстоявшее для перехода правой колонны до деревни Лубина, где назначено ей выйти на большую Московскую дорогу, было более расстояния от сей же деревни до Смоленска по большой дороге, а как эта дорога была защищаема только последними войсками арьергарда князя Багратиона, состоявшими из четырех казачьих полков под начальством генерал-майора Карпова, то неприятель легко мог, опрокинув сей слабый отряд, тем скорее предупредить голову правой колонны на соединении большой дороги с малой, по коей следовала армия, что эта последняя дорога была в худом состоянии. В предосторожность от таковой опасности главнокомандующий отрядил в авангард генерал-майора Тучкова 3-го с тремя казачьими, Елисаветградским гусарским, Ревельским пехотным, 20-м и 21-м егерскими полками и ротой конной артиллерии, дав ему приказание выступить часом ранее армии, усиленным маршем спешить на Московскую дорогу и, выйдя на нее, следовать назад к Смоленску для подкрепления казаков генерала Карпова. Самое событие оправдало необходимость этого распоряжения.

В ночь с 6 на 7 число неприятель успел поставить мосты в Смоленске. Маршал Ней перешел Днепр в 4 часа пополуночи, за ним следовала кавалерия короля Неаполитанского. В то же время генерал Жюно получил приказание идти к Прудищеву и, переправясь у сего селения чрез Днепр, продолжать движение свое чрез Щенково к деревне Латишину, дабы отрезать российские войска, которые могли еще находиться между Латишиным и Смоленском. Маршал Ней, выступив из Петербургского предместья по дороге через Пезовию в Стабну, повернул потом к деревне Горбуновой, из коей голова его колонны вытеснила последние войска корпуса генерал-лейтенанта Багговута, уже прошедшего означенную деревню. Потеря сего пункта тем гибельнее была для россиян, что чрез то неприятель отрезал от главных сил армии арьергард генерала Корфа, находившийся еще позади, в окрестностях Полуева, почему генерал Барклай де Толли, видя необходимость обратно занять Горбунову, приказал атаковать эту деревню 4-й пехотной дивизией принца Евгения Виртембергского, которую и возвратил назад. Нападение это увенчано было полным успехом: после боя, около двух часов продолжавшегося, французы выгнаны были из деревни, принц Виртембергский занимал ее до прибытия генерала Корфа.

Между тем как это происходило при Горбуновой, Наполеон, лично прибывший к корпусу маршала Нея, приказал ему переменить свое направление, дабы чрез деревню Валутину Гору выйти на большую Московскую дорогу. Генерал-майор Тучков 3-й, 7 числа около 8 часов пополуночи вышедший на туже дорогу, следовал по ней к Смоленску до высот, лежащих между деревнями Топоровщиной и Латишиным, где и рассудил за благо остановиться, дабы дать отдохнуть войскам своим, утомившимся от беспрерывного, целых 12 часов продолжавшегося, похода. Сам генерал-майор Тучков вместе с генерал-квартирмейстером Толем поехал к отряду генерала Карпова в намерении высмотреть неприятеля, которого и нашли они в полном движении, производящего наступление свое в густых пехотных и кавалерийских колоннах. В то же время казачьи разъезды, посланные влево, известили, что неприятель строил мосты на Днепре близ Прудищева, верстах в восьми выше Смоленска. Таковые обстоятельства побудили генерал-майора Тучкова возвратиться к своему отряду, дабы принять меры к обороне. 20-й и 21-й егерские полки заняли лески, находившиеся по обе стороны большой дороги. Конная артиллерия поставлена была на высоте, чрез которую пролегает большая дорога, так что могла бить вдоль сей дороги на довольно дальнее расстояние. Ревельский пехотный и Елисаветградский гусарский полки остались в резерве. Три казачьих полка отряжены были влево, к деревне Даниной, для наблюдения неприятельского корпуса, долженствовавшего переправляться при Прудищевом. Между тем 1-й кавалерийский и 3-й и 4-й пехотные корпуса успели уже пройти деревню Лубино, на соединении дорог лежащую, и продолжали тянуться к селу Бредихину, за исключением лейб-гренадерского и гренадерского графа Аракчеева полков, которые генерал-лейтенант Тучков 1-й для предосторожности послал из деревни Дубина на подкрепление к отряду генерал-майора Тучкова 3-го.

К 10 часам пополуночи голова колонны маршала Нея показалась перед позицией, занимаемой генерал-майором Тучковым, и пехотная дивизия генерала Разу тотчас начала нападение, будучи постепенно поддерживаема дивизиями генералов Ледрю и Маршана, следовавшими близко за ней. Генерал-майор Тучков чувствовал, что не может оставить своего места, не подвергнув опасности 2-й корпус генерал-лейтенанта Багговута, который, будучи задержан боем при Горбуновой[36]36
  Примечание переводчика. И дурной дорогой, совершенно испортившейся от прохода по ней большого числа войск с артиллерией.


[Закрыть], отстал от своей колонны и не успел еще выйти на большую дорогу, а потому и решился защищаться до последней крайности, несмотря на чрезмерное превосходство неприятеля. Бой завязался с таким ожесточением, что генерал-лейтенант Тучков для успешного поддержания брата своего счел за нужное возвратить назад корпуса, уже пришедшие к селу Бредихину.

Генерал-майор Тучков 3-й после храброго сопротивления, с 10 часов по полуночи до 3 часов пополудни продолжавшегося, наконец не мог устоять против многочисленности неприятеля и отступил за речку Страгань, которой и прикрылся. В этой новой позиции он подкреплен был восемью батарейными орудиями, тремя полками и одним батальоном пехоты и двумя полками и двумя эскадронами кавалерии. Генерал Барклай де Толли, лично прибывший на место сражения, сделал следующие распоряжения: восемь батарейных орудий поставлены были на возвышенности, повелевавшей большой дорогой; другая батарея о восьми орудиях конной артиллерии поставлена возле дороги, по правую сторону первой батареи; полки лейб-гренадерский, Елецкий и Екатеринбургский пехотные расположились за артиллерией; Ревельский полк, заняв лес между деревнями Грейчиши и Дорины, составил оконечность правого фланга; по левую же сторону большой дороги 20-й и 21-й егерские полки заняли болотистую, кустарником поросшую долину, которая разрезала надвое позицию; в подкреплении за этими полками находились: один сводный гренадерский батальон 3-й дивизии и один батальон гренадерского графа Аракчеева полка; другой батальон того ж полка стал левее, на высоте позади рощи, к деревне Бублеевой простирающейся, которая и занята была Рыльским полком. Кавалерия под начальством генерал-адъютанта графа Орлова-Денисова, состоявшая из гусарских полков Елисаветградского, Мариупольского, Сумского и двух эскадронов Изюмского с четырьмя орудиями конной артиллерии, построилась на оконечности левого фланга в направлении к деревне Синявиной, на высоте, где открытое место способно было для действий сего рода войска; генерал Карпов с казаками своими расположился впереди левого крыла, против деревень Гумничина и Мартина. Позиция эта представляла важную неудобность в том, что все левое крыло прислонено было к болотам, составляемым речкой Самили, и к тому еще отделено было от правого крыла вышеупомянутой болотистой долиной. Несмотря на то, крайняя необходимость не позволяла оставить эту позицию, ибо оная непосредственно прикрывала место, где дорога из Горбуновой выходит на большую Московскую дорогу. Нельзя было отступить за реку Самили, не открыв совершенно дороги из Горбуновой, пролегающей вдоль левого берега этой речки, и, следовательно, не подвергши опасности корпус генерал-лейтенанта Багговута и арьергард генерал-адъютанта барона Корфа, которые еще тянулись по этой дороге. Равным образом невозможно было избегнуть неудобностей левой части позиции или пренебречь ей, ограничить себя одной защитой большой дороги и правой части, поскольку высоты, слева лежащие, выгодно повелевали долиной речки Самили, по всему протяжению оной позади правого крыла, и нельзя было оставить эти высоты неприятелю, не дав ему средства весьма сильно обеспокоивать тыл и отступление правого крыла.

Между тем маршал Ней продолжал наступательное движение свое и атаку по большой дороге, но все усилия его овладеть батареей россиян уничтожены были храбростью их пехоты, и именно лейб-гренадерского полка, который при сем случае покрыл себя славой. Тогда неприятель сделал покушение обойти батарею, потянувшись чрез болотистую долину; 20-й и 21-й егерские полки подались было назад, но сводный гренадерский батальон 3-й дивизии и батальон гренадерского графа Аракчеева полка, служившие для них подкреплением, ударив в штыки, опрокинули неприятеля. Около того же времени большие громады кавалерии короля Неаполитанского показались против левого крыла позиции россиян, и казаки генерал-майора Карпова, опрокинутые неприятелем на Сумский гусарский полк, увлекли его в бегстве своем. Для отвращения следствий этого беспорядка граф Орлов-Денисов с Мариупольским и Елисаветградским гусарскими полками ударили во фланг неприятельской кавалерии, пустившейся преследовать казаков, и, в свою очередь, опрокинув ее, прогнали назад с величайшим успехом. В одно время с кавалерийской атакой неприятель учинил нападение пехотой также и на рощу, находящуюся перед деревней Бублеевой, но Рыльский пехотный полк и батальон гренадерского графа Аракчеева полка, отразив это нападение, удержали рощу за собой.

Мы уже видели, что генерал Жюно отряжен был Наполеоном, дабы, переправясь чрез Днепр у селения Прудищева, атаковать левый фланг российского арьергарда, но злосчастное созвездие сего генерала еще раз заставило его сделать ложное движение: он снова заблудился и не мог принять участия в сражении. Маршал Ней, видя себя лишенным содействия сего корпуса, потребовал подкрепления у других корпусов, оставшихся под Смоленском. Маршал Даву, вслед за ним перейдя реку Днепр, тотчас послал к нему пехотную дивизию генерала Гюдена, которая прибыла на место сражения в пять часов пополудни, и маршал Ней тотчас сделал распоряжения свои к новому нападению: пехотные дивизии Гюдена и Разу, построившись в колонны к атаке, с решительностью устремились против центра позиции россиян, в болотистой долине расположенного, в намерении, прорвав оный, обойти с одной стороны батарею, стоявшую на большой дороге, а с другой – Бублеевский лес; пехотные дивизии Ледрю и Маршана следовали за ними в резерве. Генерал Барклай де Толли, усмотрев, что неприятель усугубил усилия, и со своей стороны также подвинул вперед часть тех полков 3-го и 4-го пехотных корпусов, которые еще не были в деле. Генерал-лейтенант Коновницын с Муромским, Черниговским и Копорским полками, оставшимися еще в его дивизии, пошел на подкрепление к центру, защищавшему долину. Екатеринославский гренадерский полк назначен был для подкрепления правого крыла, а Перновский и Полоцкий пехотные полки с ротой конной артиллерии обратились к левому крылу, дабы доставить опору кавалерии, на этом крыле расположенной. 1-й кавалерийский корпус получил приказание построиться на высотах впереди села Духовского, на левом фланге Кексгольмского пехотного полка, который один только остался в резерве из всего 4-го пехотного корпуса, близ разоренной деревни Лукановой. Павловский, Таврический и Санкт-Петербургский гренадерские полки[37]37
  Примечание переводчика. С тремя ротами артиллерии составили последний резерв при деревне Лубине.


[Закрыть]составили последний резерв при деревне Лубине.

П.А. Тучков (1776–1858)

Вышесказанные подкрепления подоспели весьма кстати. Войска, занимавшие долину, не могли устоять против стремительного нападения слишком превосходного в числе неприятеля и были опрокинуты; настояла уже опасность, что центр будет разорван и сражение невозвратно потеряно, когда генерал Коновницын прибыл с тремя своими полками. Он тотчас ударил на неприятеля в штыки, опрокинул его, выгнал из долины с большой потерей и тем восстановил сражение.

К 7 часам пополудни прибыл генерал Багговут с пехотным корпусом своим. Четыре полка 17-й дивизии генерал-лейтенанта Олсуфьева посланы были на позиции, где расположились они позади Екатеринославского, Елецкого и лейб-гренадерского полков, много потерпевших от боя, выдерживаемого ими с самого утра. 4-я дивизия принца Евгения Виртембергского поставлена была в резерве за правым крылом. Батарея, на большой дороге находившаяся, сменена была батарейной ротой полковника Воейкова. Спустя несколько времени присоединился к армии также арьергард генерал-адъютанта Корфа, который и был расположен на правом фланге дивизии принца Виртембергского, имея правый фланг свой позади Тычининского леса. Между тем как это происходило в центре и на правом крыле, на левом блистательные атаки, несколько раз произведенные 26 эскадронами графа Орлова-Денисова, привели в ужас многочисленную кавалерию короля Неаполитанского и принудили ее отступить к деревне Гумничину, откуда она и продолжала бой одной только артиллерией.

Худой успех предыдущих нападений не обезохотил еще маршала Нея. Он произвел новые усилия для овладения батареей и высотой на большой дороге, однако не был счастливее прежнего, и мужественная оборона россиян еще раз уничтожила все его покушения. Наконец, к 9 часам дивизия Гюдена, пользуясь наступившей темнотой, перешла речку Страгань, с бешенством устремилась против правого крыла россиян и подошла даже на полкартечный выстрел к их правой батарее. Генерал-майор Тучков 3-й с Екатеринославским гренадерским полком ударил на неприятеля в штыки, за ним последовал генерал-лейтенант Олсуфьев с полками своей дивизии. Неприятель был опрокинут и принужден возвратиться за речку Страгань со значительной потерей, но сам генерал-майор Тучков 3-й, слишком подвергавшийся опасности, взят был в плен. Покушение это было последним успехом со стороны французов, и вскоре после этого огонь прекратился по всей линии.

Между Смоленском и Валутиной горой.19 августа 1812 г.

Бой, нами здесь описанный, по всей справедливости можно почесть за образец беспримерной стойкости и твердости духа российских войск. Дабы доказать это, достаточно будет представить верный счет числа пехоты, употребленной в дело с обеих сторон. В 48 батальонах трех пехотных дивизий корпуса маршала Нея не могло быть менее 25 000 человек, в дивизии Гюдена, из 18 батальонов состоявшей, считалось более 10 000 человек под ружьем – и так силы неприятельские, в конце сражения употребленные в дело, простирались с лишком до 35 000 человек. Со стороны россиян генерал-майор Тучков 3-й вступил в дело только с 2400 человек пехоты и с такой горстью храбрых воинов имел славу выдерживать первые нападения неприятельские с 10 часов утра до 3 часов пополудни. Первое подкрепление, присланное к нему генерал-лейтенантом Тучковым 1-м, состояло из двух гренадерских полков в числе 2200 человек. Второе подкрепление, найденное им уже по отступлении за речку Страгань, состояло из 2000 пехоты. Третье подкрепление из 4500 человек призвано на место сражения самим генералом Барклаем де Толли, дабы удержать усилия маршала Нея, к которому присоединилась тогда дивизия Гюдена. Наконец, четыре полка дивизии Олсуфьева, в коих было 4100 человек, составили четвертое и последнее подкрепление. Из сего счета, в достоверности которого нельзя сомневаться, видно, что в конце боя российская пехота состояла всего из 15 000 человек под ружьем и, следовательно, с лишком вдвое слабее была неприятельской. Российская пехота, оставшаяся в резерве, состояла из трех гренадерских полков 3-го корпуса, Кексгольмского пехотного полка, 4-й дивизии принца Евгения Виртембергского и полков арьергарда генерал-адъютанта Корфа, и во всех оных было не более 16 000 человек.

Между Дорогобужем и Славково.27 августа 1812 г.

Потерю, претерпенную россиянами в сем кровопролитном бою, должно полагать почти в 5000 человек убитых и раненых. Урон неприятельский простирался до 9000 человек, и у него взято 500 человек пленных. Генерал Гюден убит был пушечным ядром в то самое время, когда его дивизия вступала в дело.

7 августа корпуса маршала Даву и князя Понятовского перешли Днепр в Смоленске. Гвардия осталась в этом городе, в котором Наполеон занял свою главную квартиру. Корпус вице-короля Итальянского расположился в одном из предместий Смоленска.

8 числа в четыре часа пополуночи правая колонна Первой армии выступила к деревне Соловьевой, где и соединилась с левой колонной. Вся армия перешла Днепр 8 и 9 числа и остановилась при Умолье. Арьергард под начальством генерала Платова, составленный из Сумского, Мариупольского и Елисаветградского гусарских, Польского уланского и многих казачьих полков, остался на правой стороне Днепра[38]38
  Примечание переводчика. Наблюдая связь с отрядом генерал-адъютанта барона Винцингероде, находившимся в стороне города Духовщины.


[Закрыть].

Для поддержания его на левом берегу реки оставлен был генерал-майор барон Розен с шестью егерскими полками[39]39
  34,1, 33, 18, 19 и 40-м егерским.


[Закрыть], полуротой легкой и ротой конной артиллерии. Вторая армия перешла к деревне Михалевке.

9 августа Вторая армия прибыла к Дорогобужу, Первая подвинулась к селу Усвятью на реке Уже. Под вечер вся кавалерия арьергарда перешла реку Днепр вброд. Неприятель, бросившийся преследовать ее, отбит был огнем артиллерии и стрелков, на левом берегу расположенных.

Генерал Барклай де Толли, восстановив сообщение свое с Москвой, а следовательно, и с внутренними областями государства, и видя себя снова на связи с князем Багратионом, долгом счел не уклоняться более от генерального сражения, которое одно только могло еще остановить успехи неприятеля. Система медления, коей доселе он следовал, дабы дать время устроить внутренние ополчения, сделалась уже неуместной, ибо нельзя было действовать таковым образом, не отступив еще далее и, следовательно, не повредив самому успеху этих ополчений отдачей неприятелю части тех губерний, в которых ополчения производились. Эти причины побудили генерала Барклая де Толли остановиться на правом берегу речки Ужи, при селе Усватье, где позиция показалась ему довольно выгодной для сражения. В то же время послал он предписание к генералу Милорадовичу, формировавшему новые войска в Калуге, Можайске и Волоколамске, дабы спешить к Вязьме с теми батальонами и эскадронами, которые он успел уже вооружить. Корпус этот должен был служить к замещению урона, понесенного в сражении.

10 августа главная квартира Первой армии переведена была в деревню Андреевку, позади линии лагеря. На рассвете неприятель начал строить посты на Днепре, под прикрытием огня своих батарей и стрелков. Генерал Платов приказал генерал-майору барону Розену отступить к Михалевке с пехотой и регулярной кавалерией арьергарда, а как местоположение при сей деревне оказалось довольно выгодным, то генерал Розен и расположился при оной. В 4 часа пополудни казаки навели неприятеля на эту позицию, где он и был встречен огнем российских стрелков и скрытых батарей. Бой, сделавшийся упорным, продолжался до полуночи, и семь батальонов российских егерей, подкрепленных 20 орудиями, успели уничтожить все усилия неприятеля[40]40
  Примечание переводчика. Кавалерия не имела никакого участия в сем деле, ибо местоположение не представляло удобности для ее действий. У неприятеля взято в плен несколько офицеров и до 60 человек нижних чинов.


[Закрыть].

11 числа Вторая армия, возвратившись от Дорогобужа, расположилась на левом фланге Первой армии. Генерал-майор граф Сивере с сильным отрядом пехоты и кавалерии оставлен был при Дорогобуже на правом берегу Днепра для наблюдения с той стороны. В полдень генерал-майор Розен прибыл к Усвятью, а под вечер генерал Платов с казаками также сблизился к этому селению.

Между тем Французская армия начала уже чувствовать следствия утомительных переходов, ею произведенных. Особенно много потерпела кавалерия, так что изнуренные лошади оной с трудом уже двигались. Артиллерийские лошади были не в лучшем состоянии. Причины эти вообще заставляли полагать, что Наполеон не пойдет далее Смоленска и остаток похода употребит на то, чтобы утвердиться в Польше и обезопасить тыл свой, вытеснив Третью армию генерала Тормасова из Волынии, что и мог он исполнить, послав от Смоленска к Мозырю сильный корпус, который, опрокинув корпус генерала-лейтенанта Эртеля, угрожал бы сообщениям генерала Тормасова с Киевом и нижним Днепром. Овладев таким образом всеми областями, прежде принадлежавшими Польше, Наполеон мог бы восстановить это королевство и в продолжение зимы получить от него все военные способы, необходимые к вернейшему успеху нового похода, который он предпринял бы на Москву будущей весной. Но таковое предначертание, соображенное с осторожностью, весьма близкой к боязливости, несовместно было с пылким духом французского императора, который, видя российские армии на полном отступлении к Москве, долгом счел оттеснить их даже за эту столицу, овладев которой, надеялся принудить Россию к миру, самому славному и полезному для дальнейших предприятий своих. Осуждать такую решимость – было бы самому подвергнуться справедливому нареканию, что судить о делах после происшествия? В самом деле, можно ли было с основательностью советовать Наполеону остановиться среди успехов своих и отказаться от других, еще блистательнейших, которые ему представлялись? И если бы он последовал этому совету, то история не имела ли бы право сделать ему упрек, подобный тому, который был учинен Магоарбалом и с лишком 2000 лет отягощает память Анибалла? Особенно не должно упускать из виду того, что Наполеон был извещен о внутренних ополчениях россиян и что, следовательно, первый долг его требовал действовать с быстротой, дабы предупредить окончательное устроение оных.

Ф. Ф. Винцингероде

(1771–1818)

Французский император, решившийся положиться на счастье свое, 11 августа выступил из Смоленска с гвардией на соединение с корпусами маршалов Даву, Нея, князя Понятовского, генералаЖюно и кавалерией короля Неаполитанского, собравшимися перед Усвятьем. Пехотная дивизия Пино от 4-го корпуса и легкая кавалерийская дивизия Пажоля от корпуса Монбрюна отряжены были 9 числа к Витебску, которому угрожал российский отряд генерал-адъютанта Винцингероде. Обе дивизии эти пошли сперва к Лиозне, где узнав, что генерал Винцингероде находился у Суража, обратились к сему городу, но по прибытии к местечку Яновичам они получили приказание возвратиться к армии, к которой и прибыли уже после битвы Бородинской. Пехотная дивизия Домбровского от 5-го корпуса равномерно получила приказание возвратиться к Бобруйску на смену кавалерийскому корпусу Латур-Мобурга, который должен был соединиться с армией, оставив генералу Домбровскому 12 эскадронов. Вице-король Итальянский с остатком своего корпуса 11 августа выступил из Смоленска к селу Володимерову с намерением вытеснить россиян из города Духовщины. Перед ним шел кавалерийский корпус генерала Груши.

Кавалерия короля Неаполитанского, прибыв к Усвятью по следам генерала Платова, сделала обозрение позиций, россиянами занимаемых, и показала вид, что хочет обойти левое крыло их. Князь Багратион, опасавшийся, чтобы обе армии не были отрезаны от Дорогобужа и оттеснены в угол, составляемый речкой Ужей с Днепром, убедил генерала Барклая де Толли, оставившего позицию, искать другую, выгоднейшую, по дороге к Вязьме. В ночь с 11 на 12 число обе армии опять начали свое отступление: Вторая армия прибыла к селу Бражину, на левый фланг Первой армии, остановившейся при Дорогобуже; 2-й корпус генерал-лейтенанта Багговута расположился на правом берегу Днепра, а отряд генерал-майора графа Сиверса присоединился к князю Багратиону.

12 августа вице-король Итальянский хотел было продолжать движение свое к Духовщине, но получив известие от генерала Груши, что россияне оставили сей город, он повернул к Дорогобужу по проселочным дорогам, на правой стороне Днепра лежащим, и прибыл в село Пологи. Того же дня под вечер арьергард генерал-майора Розена получил от генерала Платова приказание отступить на позицию, находящуюся в семи верстах перед Дорогобужем.

В ночь с 12 на 13 число российские армии опять выступили тремя колоннами: правая, составляемая Второй армией, прибыла к деревне Божану; средняя, из 3, 4, 5 и 6-го пехотных корпусов и всей резервной артиллерии составленная, перешла к селу Чоботову, что близ Зарубежа; а левая колонна из 2-го пехотного и 1-го кавалерийского корпусов с тремя казачьими полками прибыла к Конушкину. Поскольку страна от Дорогобужа к Вязьме открытее, нежели от Дорогобужа к деревне Соловьевой, то 2-й и 3-й кавалерийские корпуса оставлены были позади для поддержания арьергарда, коего регулярные войска, отступив чрез город, остановились за речкой Осьмой.

13 августа вице-король подвинулся к Заселью, где и соединился с генералом Груши. Наполеон с армией пришел к Дорогобужу, а корпус князя Понятовского, отряженный правее, прибыл к селу Волочку.

14 числа Российская армия продолжала свое отступление. Князь Багратион с правой колонной прибыл к деревне Лушкам, генерал Барклай де Толли со средней колонной – к селу Семлеву, а левая колонна – к деревне Афонасьевой. Отряд генерал-адъютанта Винцингероде, державшийся наравне с правым крылом армии, находился между городами Духовщиной и Белым. Для содержания сообщения между этим летучим отрядом и армией послан был генерал-майор Краснов с тремя казачьими полками на дорогу из Вязьмы в Духовщину. Генерал-майор Шевич с двумя батальонами и двумя драгунскими полками от 1-го кавалерийского корпуса должен был поддерживать генерала Краснова. Арьергард армии в продолжение целого дня держался за речкой Осьмой, и все усилия французского авангарда вытеснить его из этой позиции отражаемы были огнем российских стрелков и артиллерии. Под вечер генерал-майор Розен отступил за речку Костру. Вице-король, продолжавший следовать по правому берегу Днепра, прибыл к селу Михайловскому.

В окрестностях Семлево. 27 августа 1812 г.

15 августа все войска Первой армии соединились под Вязьмой; Вторая армия расположилась на ее левом фланге при селе Скоблевом, что на дороге из Вязьмы в Юхнов. Регулярные войска арьергарда генерала Платова заняли позицию при селе Беломирском на левом берегу речки Осьмы. 1-й егерский полк оставлен был в кустарниках правого берега. Неприятельский авангард, прогнав казаков, приблизился к Беломирскому и многочисленностью своей принудил 1-й егерский полк перейти вброд речку Осьму, однако король Неаполитанский, видя затруднительность с лица атаковать позицию[41]41
  Примечание переводчика. Ибо высоты левого берега реки заняты были российской артиллерией.


[Закрыть], решился обойти оную, переправив чрез Осьму кавалерию свою выше левого фланга россиян при деревне Рыбках. Генерал Платов, применив это движение, перевел на левое крыло всю кавалерию свою, которая двукратно произведенными атаками принудила неприятеля возвратиться за речку. Но как сильные подкрепления, беспрестанно получаемые неприятелем, не позволяли надеяться, чтобы российская кавалерия могла долго сопротивляться, то в 7 часов пополудни генерал Платов приказал генерал-майору Розену мало-помалу отступать к селу Семлеву, что и произведено было в наилучшем порядке[42]42
  В этот день все войска арьергарда и 32 орудия находились в деле с неприятелем.


[Закрыть].

Передовые казачьи посты ночевали на месте сражения. Генерал Барклай де Толли для поддержания своего арьергарда поставил 1-й и 9-й кавалерийские корпуса уступами по дороге из Вязьмы в Семлево. Того же дня Наполеон с армией своей подвинулся к селу Славкову. Вице-король Итальянский, перейдя Днепр у села Благова, прибыл к Агапошину.

Поскольку окрестности Вязьмы не представляли позиции, довольно выгодной для сражения, то генерал Барклай де Толли решился отступить еще далее для отыскания другого удобнейшего местоположения. 16 августа обе российские армии пришли к селу Федоровскому. Арьергард, живо преследуемый неприятелем, отступил к городу Вязьме. Из-за болезни генерала Платова генерал-лейтенант Коновницын принял начальство над арьергардом. Наполеон с армией прибыл к селу Семлеву; князь Понятовский, с правой стороны прикрывавший его движение, перешел к селению Лужкам; а вице-король Итальянский, прикрывавший слева, подвинулся к деревне Верескам.

17 августа обе российские армии расположились при Царевом Займище. Генерал Коновницын по зажжении магазинов в Вязьме начал отступать и остановился в 18 верстах впереди армии. Наполеон приблизился к городу Вязьме, рано поутру занятому его авангардом. Вице-король, миновав этот город, остановился при селе Новом, по дороге в город Сычевку. Князь Понятовский расположился при селе Покровском.

Того же 17 августа генерал Милорадович прибыл в Гжатск с корпусом из 14 466 человек пехоты и 993 человек кавалерии. Генерал Барклай де Толли, видя себя поддержанным довольно значительным резервом, решился, не уклоняясь более от сражения, принять его в позиции, занимаемой армией на равнине при Царевом Займище, которая хотя и не представляла никакого прикрытия для флангов армии, но главнокомандующий надеялся отвратить данное неудобство, прикрыв их редутами и легкими войсками. Однако же приготовления к сражению еще раз были остановлены прибытием генерала от инфантерии князя Голенищева-Кутузова, которого государь император назначил главнокомандующим всеми российскими армиями, употребленными против Наполеона.