Текст книги "Ночь над Cербией"

* * *

В подземном бункере, что располагался на территории воинской части в подмосковном городе Собинка, над картой Сербии и Косово Метохии склонились двое офицеров специального отдела "Т" Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Минобороны России.

Крупномасштабная карта была испещрена пометками и пластиковыми флажками и завалена целым ворохом увеличенных спутниковых фотографий. Свободным оставался только квадрат примерно 50 на 50 сантиметров в самом центре. Именно он и привлек внимание офицеров.

– Смотрим еще раз, – полный майор в огромных роговых очках пододвинул к себе одну из фотографий. – Говоришь, квадрат Б7 13Л?

Капитан с острой бородкой а ля граф де ла Фер кивнул.

Разведчики внешним видом ничем не напоминали Джеймсов Бондов. Один был похож на университетского профессора, другой – на располневшего от сидячей работы бухгалтера. Последний раз они держали в руках пистолеты лет пять назад, оружия отродясь не носили, а в рукопашном бою с ними справился бы боксер третьеразрядник.

Тем не менее они были одними из самых опасных людей в своей профессии, способными по мельчайшим, будто бы ничем не связанным между собой деталям просчитывать многоходовые комбинации западных «партнеров» и ломать тщательно проработанные планы вероятного противника. Потому то им в распоряжение и был выделен отдельный бункер на глубине двадцати метров, покрытый многослойными защитными плитами, способными выдержать прямое попадание тактической боеголовки мощностью до 150 килотонн.

– Разрешение не очень, – недовольно сообщил «профессор».

– Импульс все равно просматривается, – толстяк поднял фотографию. – Интересно, что в этом районе на самом деле находится?

– Ничего, – грустно ответил «граф де ла Фер». – Старые горные выработки, Закрыты в шестьдесят первом...

* * *

Российский спутник «Кристалл М», висящий неподалеку от американской космической группы, зафиксировал вакуумный взрыв столь же четко, как и уничтоженный обломком «Радуги» аппарат «А 90 СХ». Только вот американцы не могли получить объяснений от руководства СРЮ, а в Генеральный Штаб России, запросивший своих югославских коллег, пришел ответ. Правда, ничего нового он не дал.

– Промах? – предположил толстяк. Капитан недовольно поморщился.

– НАТО не использует в этой операции данный тип зарядов. Они доставляются только по земле... Обрати внимание на квадрат справа. Со вчерашнего дня там сконцентрировано до трех батальонов спецназа. Говорят, что ищут пилота со «стелса». Того, которого сбили в пятницу. А сегодня у нас вторник.

– Премьер собирается лететь за «невидимкой». Под видом визита для урегулирования, – как бы невзначай уронил майор.

– Знаю... Классическое «кольцо». Цэрушники, небось, уже на ушах стоят. Однако причем тут удар пo старым шахтам

– Спецназ нормально ищет или так?

– Кто их знает.. – капитан закурил. – Многовато времени прошло с момента, как сковырнули «Стелс». А летчика стали искать только сейчас.

– Да уж, многовато, – согласился толстяк. – Темнят сербы. Что то тут не то. И квадрат подозрительно далеко от необходимого района расположен. Не мог же американец туда пешком дойти. И почему его ищут именно там?

– Может, ищут не летчика?

– А кого? Косоваров оттуда оттеснили еще полмесяца назад... Погоди погоди... Помнишь, была информашка про нашего, вроде бы в этом районе потерявшегося? Ну, специалиста, который вместе с сербами какие то исследования в заповеднике вел? Квадрат то Б7 13Л совсем рядом...

– Его в последний момент успели вывезти. Было сообщение из МИДа, – «профессор» затушил окурок.

– Уверен? – прищурился майор. Капитан отъехал на вращающемся стуле к столу с компьютером.

– Это ведь легко проверить...

– Да? – майор присел в кресло. – А ситуация с Ногиным и Куренным[24]24
  1 сентября 1991 г. на трассе Кастайница Петриня корреспонденты ОРТ Виктор Ногин и Геннадий Куренной, были расстреляны из засады сербской полицией. Тела до сих пор не найдены. По негласному указанию КПСС, МИДа и спецслужб дело замяли, чтобы не вредить «сербско русской дружбе».


[Закрыть]повториться не может?

– Хорошо, – «профессор» набрал на клавиатуре нужный запрос. – Вот, борт «три полста семь», 26 марта, Белград Москва, Рокотов Владислав Сергеевич... 31 год, сотрудник НИИ ХЯУ, из Петербурга, холост...

– Сколько человек на борту?

– Так... 126 плюс шестеро членов экипажа. Приземлился 27 марта в 01.26 по Москве. «Внуково три»...

– Ага. Смотри таможню, сколько прошло контроль.

– 126. Сколько и летело, – капитан зажег новую сигарету.

– Замечательно. А теперь выведи ка, друг сердешный, файл МЧС.

«Профессор» повозился с минуту и вошел в информационную базу спасателей.

– Что ищем?

– Когда зарегистрировали Рокотова на рейс.

– Та ак... Рокотов, Рокотов, Рокотов... Вот, 26 го в 19.50.

– Отлично, – майор потер ладони. – Это что же у нас получается? Разница с Белградом – два часа. Лететь – три. Значит, из Белграда самолет поднялся в полдевятого по местному времени. А Рокотова как пассажира регистрируют за сорок минут до этого?

Капитан поднял брови.

– Маловероятно...

– Вот и я о том же, – толстяк резво пододвинул кресло к монитору. – Больно все быстро делается... Когда полные данные о наших специалистах собрали?

– Только 28 го, – капитан лихорадочно просматривал файлы, – до этого времени еще были разночтения...

Майор снял и протер очки.

– Подойдем с другого конца. Входи в систему МВД Питера.

– Сейчас, подожди минутку, – «профессор» щелкнул "мышью. – Есть, мы в системе.

– Какой у Рокотова адрес? Ага, вот он – Наличная улица, дом 36, корпус два, квартира... Проверь адрес по проживанию,

Капитан быстро набил строку.

– Рокотов есть... Погоди ка, а это еще кто такой?

– Где?

– Да вот же! – капитан ткнул пальцем в экран. – Ковалевский Василий Михайлович, прописан по тому же адресу... Дата прописки – 3 апреля...

– Вчера. В субботу, – тихо произнес толстяк. – А паспортные столы, как известно, по выходным закрыты... Ну ка, пробей этого Ковалевского.

– Уже пробиваю, Та ак, подполковник внутренней службы ГУВД Санкт Петербурга.

– Оп па! Вот и приехали! Ставлю сто к одному, что этот Ковалевский никоим боком родственником Рокотову не является.

– Ты сюда посмотри, – капитан мрачно уставился в монитор. – Рокотов Владислав Сергеевич, год рождения 1967, прописан по адресу... свидетельство о смерти номер... кремирован 31 марта... причина смерти – повреждения, не совместимые с жизнью, произошедшие в результате автокатастрофы... Вскрытие произведено в госпитале МВД, патологоанатом такой то... Прах захоронен в колумбарии, место 366, секция М...

– У него есть родственники?

– Близких нет. Родители умерли три года назад.

– Квартирка, значит... – в голосе майора послышались жесткие нотки. – И как изящно... Прибыл, погиб в аварии и уже кремирован. Сожгли тело неопознанного бомжа, и концы в воду... Не выйдет!

– А что мы можем сделать? – печально спросил капитан.

– Пока не знаю, Но обязательно придумаю, – пообещал толстяк. – Они что, себя хозяевами жизни вообразили? Так, докладную не подаем, еще не время. Перепиши все данные на отдельную дискету, а я с ней дома поработаю. И выдерни мне личное дело Ковалевского. А сейчас – попробуем нащупать связь между биологом и тем, что происходит в том районе. Что то мне подсказывает – есть какая то ниточка...

«Профессор» задумался. Интуиция напарника в большинстве случаев указывала верный путь. А нынешняя ситуация была по настоящему неординарной.

– Может, охватить более широкий район? И проверить все, что происходило, скажем, с неделю до этого?

– Хорошая мысль, – одобрил майор, – давай... А я пока еще раз пройдусь по данным космической разведки... Где лупа? Ага, вот она... Ну те с, что у нас тут?..

* * *

К шести утра дождь прекратился, Владислав и Джесс, оставив между и полицейскими непроходимое болото, вали заросли тиса, что расстилались на серые два километра, и взобрались на занный трещинами утес, с которого решено выходить на связь с операторами.

Сориентировавшись по компасу, Рокотов протянул шестиметровый шнур антенны с северо востока на юго запад.

– Все продумал?

– Да, – четко ответил Коннор, усаживаясь возле рации.

– Тогда действуй, – Влад снял с плеча автомат. – Я засяду за тем валуном и осмотрю окрестности... Помни: на эфир у тебя несколько минут. Потом рация полетит с горы вниз. Пусть твои это хорошо усвоют. Рисковать мы не можем.

– Ясно, – Кудесник выглядел полностью собранным. – Не волнуйся. Нужные слова я найду.

– Удачи, – биолог залег в тени пирамидальной скалы, перекрывавшей единственный путь на площадку.

Он намеренно оставил Коннора в одиночестве. Летчик все же мог еще немного побаиваться раскрытия служебных секретов. Как бы то ни было, частоты переговоров военной авиации и кодовые обозначения не предназначены для посторонних ушей и глаз. Потому пусть в спокойной обстановке выходит на связь, когда напарник сидит в полусотне метров от него и ничего расслышать не может.

Рокотов внимательно осмотрел местность. Нигде никакого движения.

«Опять затаились... Или зализывают раны. Сколько ж их осталось? Человек двадцать двадцать пять... Все равно много. И кардинально уменьшить их количество уже не удастся. Только на пару тройку бойцов. Ну ничего – если Джесс сумеет со своими договориться, нам останется продержаться всего полсуток. Заберемся куда нибудь поглубже, в шахты они больше не сунутся. День у них уйдет на перегруппировку и выработку новой методы действий... Жаль, не удалось покончить со всеми. Ну да ладно! Можно считать, за экспедицию я отомстил. В конце концов, я не Рембо. И сотню „плохих парней» завалить не могу. Так, по мере возможности. Причем сие сейчас уже не главное. Скоро тебе придется думать, как домой вернуться. Вот проблема. Денег на авиабилеты нет, документов – тоже... В принципе, американцы должны помочь, раз я их пилота вытащил. Ну дела! Все сикось накось! Вместо помощи братьям сербам их же врага спасаю. Еще наши фээсбэшники меня мурыжить будут, это как пить дать! Где документы, опишите все с точностью до минуты, как вы познакомились с американским летчиком... Тьфу! Надо будет сказать, что все это время просто прятался в лесу. Ничего больше. Никого не трогал, ни о каких полицейских знать не знаю... А то еще повесят статью за убийство. Он наших чего угодно ожидать можно..."

Коннор негромко свистнул.

Биолог повернулся. Летчик показал рукой – все о'кей.

«Ну, слава Богу! – Влад еще раз осмотрел спуск. – Теперь все надо делать по быстрому...»

– Сегодня в двадцать три часа. Точку я указал, – радостно промурлыкал Кудесник.

– Замечательно, – Рокотов сорвал шнур рации. – Потом расскажешь. Снимай комбинезон.

Радиостанция полетела вниз и разбилась вдребезги об камень. Обломки расшвыряло по расселине на высоте ста метров от подножия утеса. Джесс протянул Владу комбинезон, сам оставшись в легком камуфляже.

Утяжеленный камнями комбинезон скользнул по каменной стене и приземлился на уступе примерно в тридцати метрах от вершины. Со стороны казалось, что среди кривеньких кустиков кто то устроился в засаде. К уступу было не подобраться ни с какой стороны, разве что спустившись сверху. Но на это у возможных преследователей уйдет весь день.

* * *

Информация о том, что капитан Джесс Коннор жив и ожидает рейнджеров в конкретной точке в конкретное время, дошла до команды «морских котиков», расквартированной в Куманово спустя час после получения сообщения от пилота. Спасательные службы армии США действовали, как и положено, четко. К полудню того же дня план операции был утвержден в оперативном штабе НАТО, и по всем подразделениям, задействованным для его осуществления, были разосланы подробные указания.

К вечеру на границу с Югославией дополнительно прибыли четыре самолета дальнего радиолокационного обнаружения «Е ЗВ Сентри», которые должны были осуществлять контроль за передвижениями вертолетов морской пехоты и ставить помехи всем без исключения средствам связи югославской армии.

Для операции подготовили два вертолета «НН 3» и один «UH 60A Черный ястреб», снабженный системой «черная дыра» – новейшей электронной схемой подавления самонаводящихся боеголовок ракет классов «воздух воздух» и «земля воздух». На усиление вертолетам были приданы два звена истребителей «F 16A» и три немецких «Торнадо». Все службы радиоперехвата уже с 15.00 по Гринвичу перешли в режим максимальной готовности.

К 15.30 командир отряда спасателей был вызван в штаб дивизии, где с ним провел часовую беседу прибывший из Брюсселя спецпредставитель разведки армии США. Двухметровый негр в чине штаб сержанта после этого разговора выглядел обозленным. Но приказ есть приказ, и сорокалетний «тюлень» вынужден был довести до личного состава спецгруппы все то, что ему довелось узнать от лощеного полковника разведки ВВС. Услышанное двадцати трем «морским котикам» не понравилось.

Двое из спасателей про себя решили, что после окончания операции «Решительная сила» из армии уволятся. Ибо полученные приказы вступали в противоречие с кодексом чести морской пехоты.

* * *

– Сколько еще? – поинтересовался Джесс, у которого не было часов.

– Долго. Еще только полвторого, – Рокотов на секунду отвлекся от своих мыслей. – Выдвинемся к точке, когда стемнеет.

Вот уже четыре часа они сидели в глубине полуосыпавшейся штольни, под углом уходящей вниз. Дневной свет еле еле пробивался со стороны выхода.

– Ты уверен, что тебя правильно поняли?

– Абсолютно, – Кудесник размял затекшую спину. – Лесли я знаю больше трех лет. Ему было достаточно услышать мой голос, чтобы отпали все сомнения, Он меня сразу переключил на генерала.

– Со мной проблем не возникнет?

– Нет. Оставить тебя здесь – значит совершить уголовное преступление. За это полагается пожизненное заключение. Никто не посмеет...

Влад вздохнул. Коннор озабоченно посмотрел на русского.

– Ты не должен беспокоиться. Армия США никогда не бросает людей, которые спасают ее офицеров... Это наш долг.

– Слова одно, а реальность... – Последние часы у биолога было нехорошее предчувствие. – В нашей армии тоже много и красиво говорят.

– Я давно знаю генерала Вильсона. Это человек чести. Он никогда не бросит своих, – уверенно заявил летчик. – И сделает все возможное, чтобы помочь тебе... Надо будет – свяжется с конгрессменами.

– Ладно, нечего мне расстраиваться раньше времени, – махнул рукой Влад. – Чему бывать, того не миновать... Будем надеяться, что через семь часов все закончится и мы с тобой окажемся на дружественной территории. А там уже полегче будет... Как думаешь, ваши смогут меня быстро домой отправить?

– В течение одного двух дней, – кивнул Кудесник. – Доставят в русское посольство, дадут бумагу от командования, оплатят дорогу. С этим проблем не будет. Если захочешь, можешь за счет армии США отдохнуть в любом госпитале на территории Европы или Америки. И в любой момент получишь визу в США на любой срок. Тем более что тебя все равно пригласит правительство, когда будут награждать...

– Интересно, чем положено награждать в таких случаях? – улыбнулся Рокотов.

– Скорее всего, медалью «Пурпурное сердце». Это очень высокая награда, дается за мужество и за спасение чьей нибудь жизни... Или медалью Конгресса.

– А то, что я иностранный гражданин, никого не смутит?

– При чем тут это? – удивился летчик. – Награды дают за поступок, а не за гражданство.

– Это хорошо, – задумчиво протянул Владислав. – Ты спать не хочешь?

– Нет.

– Тогда перед тем, как пойдем на прорыв, примешь таблеточку фенамина. И я заодно... Сейчас мы в нервном напряжении, а под вечер можем скукситься... Кстати, я давно хотел спросить, а за что ты свою кличку получил?

– А а, это, – американец прилег, положил голову на согнутую руку. – Меня так в летном училище прозвали, когда я перед самым экзаменом влез в центральный компьютер и спер оттуда все экзаменационные вопросы... Группа сдала на "А"[25]25
  В учебных заведениях США оценки обозначаются буквами: "5" – "А", "4" – "В", "З" – "С" и т. д.


[Закрыть]. Вот прозвище и прицепилось, я его себе даже официально взял... Следующий самолет дадут, опять на борту напишу.

– Тебе опять «Стелс» предложат?

– Не знаю еще... Как командование решит. Хотя, наверное, да, снова на «Ночной Ястреб» сяду.

– Ты что, продолжишь воевать здесь?

– Здесь – нет. Меня после того, как вытащат, минимум на три месяца отправят в реабилитационньш центр в США. Таковы правила... Но если опять где случится заварушка, я снова буду в строю.

– Жаль, – Рокотов почесал щетину, которая превратилась в короткую бородку. – Ты так ничего и не понял... Все дело в том, что война – совсем не решение проблем. От боевых действий хуже обеим сторонам. Боюсь, когда все здесь закончится, расхлебывать кашу придется еще не одному поколению... Сербы будут резать албанцев, албанцы – сербов, и так до бесконечности...

– Но ты же сам видел, что происходит! Как по другому с Милошевичем бороться?

– Я не политик и не генерал. Я простой биолог. И простых ответов у меня нет. Как нет ни у кого. Одно могу сказать – Америка и западные страны совершили колоссальную ошибку, что начали бомбардировку. К чему это приведет – не знаю. Тем более, что я высказываю свое частное мнение. Но лично я, когда вернусь домой, задавлю любого, кто посмеет при мне выступать за войну. Достаточно, нахлебался. И, ты уж извини, награды от вашего правительства мне не нужны... То, что тебе помог, это одно дело. Но быть соучастником – увольте. От ваших бомбежек гибнут обычные люди... Могу поспорить на что угодно, что Милошевича ни один осколок не заденет. Кончится война, а он так на троне и останется... Как наш Президент после Чечни. Да и ваш – после Ирака...

Джесс покачал головой, но спорить с русским не стал. Политические аспекты его уже не волновали. Кудесник настраивался на долгожданное спасение в лице суперпрофессионалов из элитных частей армии США. А о философских проблемах можно будет поговорить с Владиславом позже, когда вертолеты доставят их на военную базу. Если на это хватит времени. Или будет такое желание...

Глава 18
«Давай пожмем друг другу руки – мы не увидимся уже...»

Время, что оставалось до выдвижения к точке, определенной Коннором для прилета спасательной группы, Владислав провел не без пользы – он до бритвенной остроты выправил все ножи и на плоском шероховатом камне сточил островерхие патроны к «Калашникову». Теперь пули калибра 7,62 миллиметра превратились в «жаканы», разворачивающиеся рваной розочкой при попадании в тело жертвы. Прицельность стрельбы немного снизилась, но Рокотова это не волновало – гораздо важнее было то, что теперь любой его меткий выстрел, будь то в руку, ногу или корпус, не просто ранил, а калечил врага, вызывая сильнейший болевой шок.

Патроны к пистолетам и австрийской винтовке биолог не тронул – он не знал их характеристик и решил не рисковать. В любом случае основная надежда возлагалась на проверенный десятилетиями АКС 47. И, само собой, на полученный за две недели скитаний боевой опыт.

Американец, несмотря на нервное ожидание, все же поспал часа два, что Влада порадовало. Как ни крути, летчик не отличался тренированностью, и отдых пошел ему на пользу. Сам же Рокотов не преминул сунуть в рот таблетку фенамина.

Когда солнце коснулось горных вершин на западе, биолог провел последнюю рекогносцировку, потратив целый час на разглядывание прилегающей к намеченной горке местности.

До точки спасения было около двух километров – час неспешного перехода. Стартовать Влад решил в девять, чтобы добраться до места загодя.

* * *

Боеголовки советских ядерных ракет космического базирования с чудовищным ревом ввинтились в атмосферу над китайским городом Ланьчжоу. Температура внешней обшивки за считанные секунды подскочила до 700 градусов по Цельсию и продолжала расти.

Боеголовки двигались со скоростью 5,5 километра в секунду, с каждым пройденным километром опускаясь на 8,79 метра вниз.

Ровно через 23 минуты 38,4 секунды раскаленные снаряды врезались в землю недалеко от реки Южная Морава, совсем рядом с границей Косово и Македонии.

Одна боеголовка по касательной ударилась о вертикальную базальтовую стену, срикошетила и разлетелась в мельчайшую пыль на дне ущелья.

Вторая закончила свой полет с орбиты более удачно – пробив насквозь песчаный холм, термоядерная бомба лишь слегка треснула и впечаталась в мягкую глину на берегу пересыхающего от жары озера.

Заряды, естественно, не сдетонировали. Остальные обломки спутника КН 710, включая шесть боеголовок, упали в районе Тихого Океана и благополучно затонули на глубине от пяти до восьми километров. Протаранивший американский «А 90 СХ» ромбический кусок внешней обшивки унесло в Арктику, где он при ударе об лед развалился надвое и затонул в пробитой им же полынье.

Спустя восемь дней на воткнувшуюся в глину боеголовку наступил албанский партизан, а еще через три часа она была откопана по приказу лейтенанта Армии Освобождения Косово.

Удивление от находки было столь велико, что на место падения тут же прибыли несколько технических экспертов из Тираны.

Друзьям из НАТО решено было ничего не сообщать.

* * *

Владислав медленно отодвинул ветку акации и осмотрел следующие двадцать метров пути. Сумерки немного смазывали тени, но видимость пока была хорошей.

Пещеру они покинули без пятнадцати девять. Спустились в лес, обошли небольшой лужок и углубились в заросли кустов, окружающих холм, куда и должны были прибыть вертолеты НАТО. То тут, то там среди акации и тиса торчали каменные столбы, образовавшиеся в незапамятные времена при сдвигах вулканических пород.

– Как обстановка? – одними губами спросил Коннор.

Они условились разговаривать только в самом крайнем случае, даже когда ветер скрадывал все звуки на расстоянии нескольких шагов. Было бы обидно на финальном этапе попасть в руки сербской полиции. Особенно из за непредусмотренных мелочей.

Рокотов пожал плечами.

– Пока нормально, – он посмотрел на часы. – Остался час.

Кудесник кивнул.

Влад передвинулся немного влево и из под огромного, больше метра в поперечнике, листа гигантского лопуха глянул на лужайку.

Никого.

– Проходишь правее куста с белыми цветами и ложишься за тем валуном, – приказал биолог.

Джесс сделал два десятка шагов и распластался у камня, нацелив ствол на холм. Владислав последовал за ним.

Теперь плоская вершина холма была как на ладони, прекрасно освещенная висящей над самым горизонтом луной. Но радости сия благостная картина не прибавила. Скорее наоборот.

На одном из каменных столбов, спиной к русскому и американцу, виднелась фигура с перекинутым через плечо автоматом. До наблюдателя было каких то пятьдесят метров.

Влад чертыхнулся про себя, достал прицел и осмотрел подступы к холму, пытаясь определить места расположения других секретов.

– Ты как назначал время и точку? – прошептал он в ухо американцу.

Кудесник выглядел ошеломленным.

– Время – открытым текстом, точку – по квадрату полетной карты...

– Твою мать... Вот тебе и пеленгация. Самое плохое то, что я не вижу остальных... А они точно здесь.

Биолог лихорадочно прокрутил в голове несколько вариантов.

«Так, спокойно... Этот часовой – приманка. Что бы ты сделал на их месте? Обложил холм постами с противоположной от часового стороны... Здесь оставил пару тройку человек для страховки. И обязательно – снайпера... Они предполагают, что мы постараемся обойти часового. И, соответственно, попадаем в засаду. Отлично! Значит, идем в лоб, нарушая все законы... Но, блин, как быстро они сориентировались! Хотя... Прошли почти сутки, времени на обработку перехваченного сообщения навалом. Джесс, конечно, полный профан... Даже если они и не поняли, в каком квадрате будут ждать вертолеты, то просто вычислили наиболее предпочтительное место... или места? Это было бы лучше. Тогда их силы рассеяны. Где еще есть похожие точки? – Влад представил себе карту местности. – Холмы на юге, километрах в четырех. Пожалуй, все... Итак, даже если они разделились, то только на две группы. Плохо... Тут их человек пятнадцать, не меньше. И, кроме одного, других не видать. А времени – кот наплакал... Черт! Угораздило же в такое вляпаться! Ладно, потом стонать будешь, сейчас надо дело делать...»

Рокотов взял американца за плечо.

– Видишь ложбинку справа от скалы? К ней ползем вместе. Потом ты прячешься, а я пойду прямо. Ты сидишь и ждешь меня. Не уходи в сторону, я могу воспользоваться гранатой... Так что оставайся на месте. Если произойдет что то непредвиденное, кидай гранату туда, в кусты слева, и прорывайся через место взрыва к подножию холма. Я постараюсь снять часового и устроить небольшой переполох. Когда подойдут вертолеты, пусть работают по опушке и дальше... Но ни в коем случае – не по кустам тут и тут. Иначе могут задеть меня, – Влад вынул две гранаты. – Держи.. На рожон не лезь, если что – бей очередью и уходи в сторону. На холм выскакивай только тогда, когда «зеленые береты» уже высадятся из вертолетов. Ясно?

– Понял, – Впервые с момента катапультирования Коннору предстояло самостоятельно защищать свою жизнь,

– Тогда пошли...

Биолог бесшумно нырнул в траву, и вскоре оба оказались у откоса песчаного оврага. Там Кудесник забрался между двух валунов, скрытый со всех сторон кустами шиповника, а Влад по пластунски отправился к каменному столбу, на вершине которого торчал вооруженный человек.

До прилета американцев оставалось сорок минут.

* * *

Когда в феврале стало ясно, что война НАТО с Милошевичем неизбежна, командование УЧК совместно со своими американскими друзьями приняло решение делегировать на территорию Сербии летучие террористические группы, переодетые в югославскую военную форму. «Полицейские» должны были при возможности вырезать мирное население, тем самым давая «документальные подтверждения» геноцида своим партнерам из цивилизованного мира. Попутно с зачистками небольших деревень майор Ходжи и его бойцы обеспечивали прикрытие спецопераций НАТО в Югославии. К спецоперациям относились и поиски сбитых летчиков.

Но с появлением в районе ответственности отряда чудом выжившего русского биолога все пошло наперекосяк...

Для начала он смог удрать от патруля, одним ударом отправив на тот свет молодого бойца. Буквально через день русский спас из под носа у косоваров албанского мальчишку, брошенного в полиэтиленовом мешке на месте пикника сербов из близрасположенной воинской части, чем нарушил планы итальянского фотокорреспондента, доставленного к точке очередного «зверства убийц Милошевича». Итальянец остался очень недоволен.

Потом неуловимый русский перебил добрую половину отряда и ускользнул по подземным тоннелям, уводя с собой свидетеля бойни в Ибарице.

Казалось, неудачи майора Ходжи закончились. Хоть русского и не удалось прикончить, но все же он вроде бы унес ноги из контролируемого квадрата... Ничуть не бывало.

Когда поступило сообщение о катапультировавшемся пилоте «стелса», Ходжи воспрял духом и пообещал американцам, что уже через два часа их капитан будет вне опасности.

А вместо этого помповое ружье, замаскированное под полусгнившей листвой, угробило двоих его людей...

Неприятности с неведомым диверсантом начались по новой.

Подрыв мобильной группы на болоте, снайпер, разорванный надвое деревом, обстрел лагеря, обнаруженные в камышах трупы отправленных на рыбалку солдат...

Бойцы с мистическим ужасом шептались о «лесном духе», появляющемся из темноты и неуязвимом для обычного оружия. Все уверения майора в том, что отряду противостоит один хорошо обученный человек, разбивались о древние мифы албанцев про «людей волков» и «князя ночи». Среди солдат назревала паника.

Наконец майору пришла информация о времени и месте высадки «зеленых беретов», которые прибудут за капитаном Коннором. Еще более важным стало сообщение о том, что вместе с американцем на точку явится и таинственный русский.

* * *

Вертолеты «тюленей» поднялись с аэродрома в Куманово в 21.10 по Белграду. Пройдя на запад до Призрена, машины повернули строго на север и на высоте 100 метров со скоростью 160 узлов понеслись к точке, назначенной Джессом Коннором по прозвищу Кудесник.

С трех сторон их прикрывали одиннадцать истребителей Альянса, а на восток Косово и Сербии обрушились мощнейшие ракетные удары, чтобы отвлечь сербов от полетного коридора. За одну ночь погибло почти двести мирных жителей.

Такова была цена за одну жизнь капитана ВВС США.

* * *

Владислав подтянулся на руках и взобрался на площадку в метре от уступа, на котором торчал наблюдатель. Теперь следовало проявить максимум осторожности.

Рокотов на секунду высунулся из укрытия, готовый тут же открыть огонь, и снова спрятался. Часовой стоял к нему спиной, ветер на такой высоте заглушал почти все звуки.

Биолог добрался до вершины по западной стене утеса, скрытой глубокой тенью. Путь занял около десяти минут каменная стена была сплошь покрыта уступчиками и выщербинами. Оставался наиболее сложный этап – незаметно снять часового.

"Зачем он тут вообще стоит? С его места много не увидишь. Единственное объяснение – это жупел. Или приманка. Тогда сейчас его разглядывают. Ждут, сволочи, что мы его глушить будем... И правильно! Но только не так, как вы думаете. Если рассуждать по военному, то одиночную фигуру удобнее всего сбить с расстояния, из автомата. Риска почти нет. На сие, скорее всего, эти уродцы и сориентировались. Придется подкорректировать их планы... Ага! Вот и удобный камень... Так, обрыв крутой, там кусты и овраг.

Если скатить валун, то ветки точно заколышутся. Что нам и надо! Ну ну, полицайчики, чичас вы у меня попрыгаете..."

Влад перевесил автомат за спину и покрепче ухватил рукоять верного тесака. После глубокого вдоха он перекатом вывалился на верхнюю площадку.

Лезвие рассекло воздух параллельно земле. Часовой не успел ничего почувствовать, как его ноги оказались перерублены в сантиметре от среза голенищ. Боль пришла через полсекунды.

Но за это время Рокотов успел развернуть тело на сто восемьдесят градусов и из положения лежа ударом обеих ступней в зад часовому отправить того в полет с вершины.

Наблюдатель по дуге полетел с утеса, болтая обрубками ног, оглашая окрестности душераздирающим криком и орошая все вокруг черной хлещущей кровью. Ботинки остались стоять на каменной площадке.

Влад, не вставая, веретеном откатился к противоположному краю.

Искалеченный часовой захлебнулся воплем при ударе о валуны у подножия утеса. С трех сторон по скале ударили автоматные очереди.

Биолог толкнул камень. Метров семь тот пролетел свободно, потом с шумом врезался в темный кустарник и, не сбавляя скорости, покатился на дно оврага.

Огонь переместился ниже. Судя по всему, противник хорошо подготовился к встрече Владислава, обложив все маршруты отхода. Патронов не жалели, расстреливали полные магазины.

Камень остановился.

Спустя полминуты справа от утеса выскочили трое солдат и рванули вслед за камнем, короткими очередями расчищая себе путь. Этого момента биолог и ждал. Он аккуратно вытянул чеку из гранаты и навесом бросил ее вслед полицейским.