Текст книги "Путешествие в Страну Снов"

Глава 6. Волейбол и немного мистики

Утром Федор, взбудораженный и нетерпеливый, встретил Аню перед входом в школу. Он ее поджидал и обрадовался, что на этот раз она не опоздала.

– Аня, сегодня нам надо быть предельно внимательными. Я только что слышал, как Бес говорил Прыщу – он даже и не пытался скрываться, думал, я не пойму: «Ж. позвонил мне вчера вечером…» Ж. – это Жирдяй. – Аня кивнула. – Так вот, «Ж. позвонил мне вчера вечером, мол, все выходит быстрее, чем я думал. Я уже все получил». Ты поняла, да? Ж. уже все получил. «И готов тебе передать. Завтра извещу тебя, где и как. Сам понимаешь, не по телефону». Вот. – Федор перевел дух. – Нам жутко повезло. Теперь наша задача – не спускать с них глаз. Я оставил там Машу, а сам – сюда, тебя предупредить.

Аня выслушала сообщение Федора несколько отстраненно. Она все еще была под впечатлением своего сна, думая о предстоящих ей испытаниях, и поэтому бросила невпопад:

– Ага, хорошо.

– Что делать-то будем? – спросил Федор, поскольку за ней, первой узнавшей о готовящемся злодеянии, негласно закрепилось право принятия решений.

– Посмотрим, – опять отмахнулась Аня.

Федор неодобрительно на нее посмотрел, но ничего не сказал. Они пошли в класс.

– Мы с Тамарой ходим парой, – прокомментировала их появление Князева. Несколько человек засмеялись.

– Помолчала бы, Смердякова, – огрызнулся Федор. Этот прием действовал безотказно: Князева очень гордилась своей фамилией, мечтая когда-нибудь раскопать в своей родословной если не Рюриковичей, то хотя бы Мстиславских, и очень болезненно реагировала на любые колкости по этому поводу.

– Больно умный ты стал, как я погляжу, Феденька, – побледнела Князева. – Что, больше сказать нечего? Она всего третий день в школе, а ты от нее уже и отлипнуть не можешь!

Федор покраснел до корней волос и, пробурчав что-то вроде «не твое дело», сел на свое место. Аня неожиданно для себя поняла, что, оказывается, что-то упустила в своих отношениях с Федором… Или это только показалось? Мало ли что говорят! Тут хочешь не хочешь – покраснеешь… Впрочем, в Страну Снов ей предстояло идти не с ним.

– Привет, – Маша поздоровалась каким-то оцепеневшим голосом и долго не отводила взгляд.

Аня сразу все поняла, вздохнула и взяла ее за руку:

– Маш, слышишь? Не нужен мне твой Федор, как ты не можешь понять? Он просто мой друг, как и ты. Ну?

Маша некоторое время недоверчиво смотрела на Аню, а потом порозовела и повеселела. Она с силой сжала Анину руку и прошептала:

– Аня, я тебя люблю! Ты лучший человек на свете!

Первым был английский, незаметно пролетевший под монотонное жужжание Сморчка – вечно простуженной красноносой женщины. Она много и охотно разговаривала сама с собой во время урока вперемежку с шумным сморканием в огромный клетчатый носовой платок, за что и получила свое прозвище.

После английского шел сдвоенный урок физкультуры. Учитель, Анатолий Евгеньевич Ким, появился в школе только в этом году, но при первом же взгляде на него у Ани отпали все подозрения по поводу неслучайности его появления. Да и как мог старенький подслеповатый кореец, которого в школе окрестили «Наш Ответ Джеки Чану», быть чем-либо полезным Клингзору или, напротив, Ане? При одной мысли о возможности его участия в грядущих событиях Ане стало смешно.

А Ответ тем временем объявил, что сегодня они будут играть в волейбол, причем по старым правилам. Для соблюдения хоть какого-то равновесия сил класс разделился на команды так: сначала были назначены четыре капитана, а потом они по очереди вызывали ребят из класса. Таким образом, в первую очередь были разобраны лучшие игроки, а те, кто играл похуже, – в конце. Не забывали и про «своих», и поэтому состав команд получился не совсем равным по силе. В результате эти особенности сыграли свою роль, оставив в числе фаворитов лишь две команды из четырех.

В первой красовался Эдик, которому высокий рост позволял легко забивать мячи и блокировать удары соперников. После каждого удачного удара он церемонно раскланивался аплодирующим ему девочкам, всем своим видом показывая, что иначе и быть не могло. Выделялся и Прыщ, изворотливо снующий на заднем плане и берущий совершенно «глухие» подачи. Он каким-то невероятным образом, когда до мяча оставалось полметра-метр, а добежать уже не удавалось, вытягивался и отбивал его у самой земли.

Второй была команда под руководством Федора, который молнией носился по площадке и подстраховывал других игроков. Своей жилистой рукой он умудрялся сильно посылать мяч к противнику даже с середины поля. На удивление неплохо, несмотря на свою изящную комплекцию, играла и Аня. Как выяснилось, она прекрасно прыгала. Со стороны казалось, что она делает это неторопливо и даже как будто зависает перед ударом у сетки, дожидаясь, пока соперники, выпрыгнувшие навстречу, приземлятся.

Али с Бидией в игре участия не принимали. У Бидии было освобождение по болезни, и он на уроке отсутствовал, а Али отказался после того, как первый же поданный им мяч улетел за сетку с такой силой, что окно в спортзале спасла только решетка.

Финальный матч свел обе команды вместе.

Бес гордо расхаживал перед сеткой, одаривая болельщиц белозубой улыбкой и демонстрируя безупречную фигуру. В его команде, кроме Прыща, были Морда с Князевой, Галя Бойко и Сережа Викулин, нескладный полноватый мальчик с вечно виноватым выражением лица. Эдик сверху вниз скептически разглядывал противников, отпуская сквозь зубы безапелляционные реплики:

– Вы с кем играть собрались, салаги? Да мы вас раздавим в два счета! Ты уже готов к поражению, Федор? Знаю, знаю, ты никогда не сдаешься! Но все равно я тебя всегда бил. И сейчас побью!

Федору очень хотелось нагрубить, но он только сказал, прищурившись:

– Смотри, Бес! Проиграешь – окажешься пустым болтуном.

Бес презрительно на него посмотрел и, изобразив скуку на лице, отвернулся.

В команде Федора были: он, Аня, Маша, Костя Филонов, Таня Арутюнян и Андрей Тихоня.

Наконец Ответ подбросил монетку. Игра началась.

Постепенно продвигаясь, она шла приблизительно на равных, поскольку и в той и в другой команде были как сильные игроки, так и откровенно слабые. Но к середине партии обстановка заметно накалилась. Федор обнаружил в Косте Филонове неплохого разводящего и направлял мяч к нему для более точной передачи под удар Ане. От сетки навострился уверенно бить и Тихоня. У него это получалось несильно, но неожиданно: противник обычно ждал удара с Аниной стороны – и Тихоня пробивал по незащищенному флангу. Маша играла не очень уверенно, зато пару раз выручила команду, ценой разбитых коленок подняв падающий мяч. Все эти обстоятельства привели к тому, что счет изменился в пользу команды Федора.

При счете 13:11 Бес попросил минуту на совещание с командой, а когда снова вывел ее на площадку, в его глазах появилась наглая самоуверенность, которая Федору очень не понравилась. Вскоре все стало ясно. После розыгрыша Аня получила пас, подбежала к сетке и прыгнула. Привычно предполагая коснуться мяча, она зависла у сетки и вдруг почувствовала удар в живот…

Когда наконец ей удалось разогнуться, она увидела рядом довольное, расползающееся в улыбке лицо Морды, которая нарочито громко произнесла:

– Извини. Ты была так близко к сетке, что я тебя локтем задела. Случайно.

Как ни странно, Анатолий Евгеньевич никаких мер не принял, а попросил разыграть мяч снова. Во время повторного розыгрыша взвыла Маша – Прыщ наступил ей на ногу, сказав, что якобы она зашла за линию. После этого до самого конца игры Маша с трудом ковыляла по площадке, и мячи, посланные противником в ее сторону, брала через раз. Два игрока были выведены из строя, и это привело к тому, что вскоре счет стал 15:14 в пользу команды Беса.

– Задавим хлюпиков! – Бес ходил петухом, злорадно посматривая на Федора. – Что, Стрелец, съел? Одно очко осталось!

– Сначала его заработай! – огрызнулся Федор.

Следующий мяч Федор отбил на Аню. Заметив, что Прыщ подбежал к сетке явно с намерением ее толкнуть или «ненароком» ударить, она решила не рисковать. Мягким движением, без удара, она перекинула мяч навесом через его голову. Есть!

Для победы необходимо было забить три мяча, добившись тем самым перевеса в два очка, но теперь удача повернулась к ним лицом. Два мяча подряд забил с подач Костя Филонов. Последний из них падал между спокойно стоящими Бойко и Викулиным, пока, заметив, что надо спасать ситуацию, под него не бросился Прыщ. Увы – слишком поздно!

– Идиотка! Мешок с салом! – ругался Бес на Галю с Сергеем. – А ты, Прыщ, что стоял? Не видишь, что ли, что эти кретины больше похожи на бревна?

– Бес, ты сам бы попробовал взять на моем месте, – нахмурился Прыщ.

– Я на своем месте, а не на твоем! На твоем месте я не стал бы ждать, пока эти идиоты что-то заметят!

Федор обратил внимание на то, что не заметил Бес. Прыщ побледнел и посмотрел на Эдика таким жутким взглядом, что даже у Федора побежали по телу мурашки.

Однако, отвлекшись на Беса, Прыщ прозевал следующую подачу, которая шла прямо на него, и инстинктивно увернулся от летящего ему в лицо мяча. В происшедшее потом Федор поверить не смог. Прыщ сделал два гигантских шага вслед за мячом и невероятным образом растянул свое тело больше чем на метр, оголив огромный участок зеленоватой кожи под задравшейся спортивной курткой! Пока Федор протирал глаза, ноги Прыща догнали туловище, и он, отдав мяч Бесу, приобрел нормальные размеры.

Но думать об этом было некогда, Эдик уже бил. И бил в сторону Маши, которую ошарашенный увиденным Федор забыл подстраховать. Она охнула и, оттолкнувшись изо всех сил, упала – уже в третий раз – на разбитые колени, в последний миг подставив под мяч руку. Отпружинив от сильного удара, тот взлетел и завис, как в замедленной съемке, высоко над сеткой, ровно посредине между половинами поля. К нему рванулись сразу двое – Бес и Аня, одновременно оттолкнувшись и выпрыгнув вверх. Федор отбежал назад, так как справедливо рассудил, что при одновременном ударе преимущество будет за Бесом как за более сильным. Каково же было его удивление, когда он увидел, что тонкая Анина ладонь встретила мяч не хуже бетонной стены! Удар отбросил Беса назад, и тот вместе с мячом упал на свою половину поля. Это была победа!

Ничего не понимая, Федор растерянно улыбался и поздравлял Аню с Машей, Костю, Таню и Андрея, наблюдая за тем, как Бес срывает злость на своих.

Аня же сразу бросилась к Маше:

– Машенька, как ты?

– Вот, видишь. – Маша едва держалась на ногах и готова была заплакать: коленки саднило, на левую ногу невозможно было наступить.

Федор тоже к ней подошел:

– Маша, ты классный парень! Ой… – Он сообразил, что сказал что-то не то. – Ну, я имею в виду, что на тебя можно положиться…

Маша зарделась, мгновенно позабыв обо всех своих болячках. А Федор добавил масла в огонь:

– Обопрись на меня, я помогу тебе дойти до врача. Надо обработать раны.

Глядя на Машу, взлетевшую на седьмое небо от счастья, Аня подумала: какая же она глупая, что приняла слова Князевой всерьез. Вон как Федор с Машей возится. А Аня для него просто друг…

Когда, переодевшись, они собрались втроем, Федор огляделся по сторонам, убедился, что их никто не подслушивает, и загадочно сказал, понизив голос:

– Ну как, вы видели? Я имею в виду Прыща?

– Что видели? – не поняли Аня и Маша.

– Как что? Когда он последний мяч доставал!.. Как растянулся, видели?

– Да как растянулся? Обычно! – удивилась Маша. – Он же длинный…

– Да нет! – нетерпеливо перебил Федор. – Он очень сильно растянулся! У него еще куртка задралась над штанами, на полметра наверное. А там!.. Зеленое все!

– Что «зеленое»? – все еще не понимала Аня. В тот момент она не следила за Прыщом, а видела один только мяч.

– Феденька! Вечно тебе что-нибудь мерещится! – укоризненно проговорила Маша. – Ну мелькнуло что-то зеленое. У человека, может быть, майка зеленая под курткой!

– Майка? – обиделся Федор. – А растянулся он на километр тоже из-за майки?

– Ну вот, уже на километр! Брось, не стоит он внимания! Вот Аня действительно его заслуживает! – Маша повернулась к ней: – И как тебе удалось Беса остановить? Я думала, от твоей руки ничего не останется!

– Сама не знаю! Просто почему-то решила в этот момент, что мою руку ничто не сможет сдвинуть. Я его удара даже не почувствовала. – При этих словах Аня задумалась. Это было очень похоже на то состояние, в котором она беседовала со следователем. Тогда она тоже «почему-то решила». Внезапно она захотела поделиться своими ощущениями с друзьями. – Знаете… Со мной что-то в последнее время происходит… Я не могу пока всего рассказать, но… Мне иногда кажется, что я – это не я, что я могу что-то такое, что на самом деле невозможно… И самое удивительное, у меня это получается! Вот как, например, с мячом. Почему так вышло? Не знаю…

Федор, поначалу надувшийся из-за того, что ему не верят, переключился на Аню.

– Такое бывает, – уверенно кивнул он. – Я в газете читал. Знаешь, сколько у человека сил? А он их только на один процент использует! Почему, например, гипнотизер может любого заставить поднять сто килограммов или вспомнить события трехлетней давности? Да потому, что тот и сам может это сделать, только не знает как! Стоп-кран не может сорвать.

– Слушай! – осенило Машу. – А может, это у тебя от этого, от Зеро? Что-то там такое в голове сдвинулось и сорвало… стоп-кран этот? Или от твоей психологической практики?

– Да ничего у меня не сорвало! – возмутилась Аня. – Просто…

– Просто мы любим похвастаться незаслуженной победой! – Друзья не заметили, как сзади подошли Бес с Прыщом и встали, издевательски ухмыляясь.

– Незаслуженной?! – вскинулся Федор. – Кто бы говорил! Да если бы не ваша нечестная игра, мы бы у вас еще раньше выиграли!

– Вот как? – парировал Бес. – А как называется выигрыш за счет гипноза?

Прыщ осклабился и добавил:

– Мы все слышали, можете не отпираться.

– Ничего вы не слышали, мы совсем о другом, – пискнула Маша.

– Не лезь, мелюзга! – Бес повернулся к Ане и небрежно бросил: – Так вот чему детишек на «Психологической практике» учат? Не сомневайся, я отцу скажу, чтобы городские власти навели там порядок!

– Ну ты, болтун! Шел бы отсюда, не нарывался! – выступил вперед Федор.

– А ты… Ты запомни. Предупреждал ведь, чтобы не лез на рожон, так что пеняй на себя! Разберусь с одним… который тоже из себя крутого строит, за тебя возьмусь! – Бес развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. За ним, как бы скользя по полу, последовал Прыщ.

Федор, призадумавшись, смотрел ему в спину. Превратно истолковав его молчание, подала голос Маша:

– Федь, да не расстраивайся ты!

– А с чего ты взяла, что я расстраиваюсь? Я просто думаю… И кажется, теперь я знаю, кого имел в виду Бес, когда говорил про тюрьму…

– Кого? – спросила Аня.

– Али.

Стоило ему произнести это имя вслух, как все встало на свои места. Ну конечно! Кого же еще мог иметь в виду Бес, как не обидчика, который выставил его слабаком перед всем классом! Ведь для него быть первым значило все.

– Мы должны срочно его предупредить! – вскрикнула Аня. – Мы же еще вчера хотели пойти знакомиться!

– Вчера нам помешали, – возразила Маша, вспомнив о следователе. – Я, кстати, весь вечер ломала себе голову, что с Марьей Ивановной произошло.

Странно, но как только дети услышали о несчастье, они сразу же перестали называть учительницу Кляксой, неожиданно для себя почувствовав к ней жалость.

Ане вдруг ужасно захотелось поделиться с ними своим знанием. У нее не было больше сил хранить в себе те тайны, которые за последние два дня буквально свалились ей на голову.

– Ребята! Не знаю, поверите вы мне или нет, но я хочу вам сказать одну вещь. Я говорила, что со мной что-то происходит непонятное – ну, до Беса?

– Говорила, – робко подтвердила Маша.

Федор просто кивнул головой.

– Так вот. Клякса… То есть Марья Ивановна… В это трудно поверить…

– Ну?

– Она в свинью превратилась…

– Да ты что?! – Маша поверила сразу и безоговорочно и смотрела на Аню расширившимися от ужаса глазами.

Федор неожиданно для себя сказал:

– Ты знаешь… Как ни странно, мне тоже почему-то так кажется. Мне это показалось… в какой-то момент, я будто увидел… Там, в глазах у Зеро: Марья Ивановна, свинка… А потом все пропало.

Аня почувствовала невероятное облегчение оттого, что друзья ей поверили, что не надо ничего доказывать… Да и разве тут докажешь? Любое ее утверждение можно было бы поднять на смех. Уже ничего не опасаясь, она рассказала про разговор со следователем, про свое странное всезнайство и про разговор с Али. Но про Ворона и Клингзора в своих снах пока промолчала. Что-то ей подсказывало, что это будет чересчур. Одно дело – когда ты сам теряешься в догадках, откуда про все знаешь. Тут собеседник додумает за тебя. И совсем другое – когда источник знаний известен. В этом случае могут и засомневаться: «Сон видела? Не знаю, не знаю…»

Но ребятам и этого было достаточно.

Федор, как всегда прищурившись, задумался и опять сказал не то, что Аня ожидала от него услышать:

– Значит, тебе тоже кажется, что ты Али где-то видела?

Аня еще не успела вдуматься в смысл его слов, как тут же встрепенулась Маша:

– Ой, ребята, мы же его так и не предупредили!

Но было уже поздно – зазвенел звонок.

Глава 7. Жирдяй

По расписанию была математика, но вместо нее, по известной причине, поставили географию. Понятное дело, спрашивать не могли, поскольку никто к уроку не готовился, и класс расслабился в предвкушении рассказа на вольную тему. Трое друзей влетели в класс последними. Впрочем, из-за перебинтованных Машиных коленок влетели довольно медленно.

– Петр Петрович! Извините, мы опоздали… Можно?

– Да, да… конечно. Я все равно пока не начинал, очки никак не найду. Проходите.

Когда Аня проходила к своему месту мимо Морды, она услышала, как та вполголоса произнесла:

– Поищи, поищи… Склеротик!

Аню передернуло, она села за парту и посмотрела на Нонну. Ей было непонятно, что заставляет людей становиться вот такими – грубыми, злобными, радующимися, когда другому плохо… Вдруг она заметила, как у той в руках что-то блеснуло. Постой-ка, постой– ка… Да ведь это очки! Пока Аня соображала, что все это значит, Нонна нагнулась и, подождав, когда Петр Петрович отвернется, осторожно подбросила очки вдоль прохода под ноги учителя. Выпрямившись, она громко сказала:

– Петр Петрович! Да вон же они!

Петр Петрович, обернувшись, сделал шаг в ее сторону и спросил:

– Где-где?

Раздался неприятный хруст, он поднял ботинок:

– Ох!

– Петр Петрович, ну что же вы! Смотреть ведь надо! – притворно сочувствовала Нонна, под партой показывая Бесу с Прыщом большой палец.

Не помня себя, Аня схватила с парты учебник, в два счета оказалась рядом с Мордой и изо всех сил треснула ее по голове:

– Насекомое! Подлое! Подлое насекомое!

– Русакова! Что вы делаете! Немедленно остановитесь! – взывал Петр Петрович, пока не ожидавшая нападения Нонна пыталась кое-как закрыться руками, а Аня все била – второй, третий, четвертый раз.

– Ну, знаете, Русакова! Я от вас никак не ожидал! Вы совсем не производите впечатление… впечатление… хулиганки! – возмущенно выговаривал Петр Петрович. – Это возмутительно! Я вынужден просить вас покинуть класс!

Нонна притворно ныла, но Ане и это притворство слышать было бальзамом на сердце. Она взяла портфель и гордо удалилась, подмигнув напоследок ничего не понимающей Маше.

Впереди еще предстояли зоология и информатика, и Аня решила немного прогуляться по улице, а потом снова вернуться в школу. Сквозь стекла окон светило приветливое солнце, но воздух стал заметно прохладнее, в чем Аня убедилась, выйдя из дверей. Завернув за угол школы по направлению к липовой аллее, она прошла мимо группы старшеклассников, которые лениво скользнули по ней взглядами и вернулись к своим разговорам. До нее донеслись обрывки фраз:

– …качество гарантируешь?

– Товар первосортный, отвечаю. Ты бабки готовь!

«Коммерцию развели, бизнесмены! – подумала Аня. Ей всегда было смешно наблюдать, как вчерашние дети пытаются скорее вырасти и стать взрослыми, копируя повадки старших. – И эти – пока еще школьники, а все туда же!» Уже по инерции, а не из интереса она поймала несколько еле слышных слов из их разговора, и вдруг последнее ее насторожило.

– …завтра принесу…

– …не заржавеет…

– …Жирдяй, до завтра!

Жирдяй?! Она украдкой кинула взгляд назад и увидела, как двое отошли, нарочито ссутулившись и засунув руки в карманы. Один из них и был, видимо, тот, что попрощался. Двое оставшихся начали снова что-то обсуждать, но уже не так громко.

Аня по наитию приняла решение и медленно побрела в их сторону, собирая из желтых и красных листьев осенний букет. Она сознательно не обращала на собеседников никакого внимания и даже, войдя в роль, стала тихонько напевать песенку. Постепенно приближаясь, она снова начала разбирать отдельные слова, которые постепенно складывались в осмысленные фразы.

– …если…

– …не бойся…

– …Жирдяй, ты ему доверя…

– …пусть только попробует, забудет, как маму зовут. Кроме того, мы с Паленым все-таки четыре года в одной команде.

Аня поняла, что тот, который отвечает, и есть Жирдяй. Его собеседник продолжал:

– А это удобно, команда-то. Один в одной школе, другой в другой. А брать все у нас будут. Так, глядишь, и весь город под себя подомнем.

– Ну, город не город, а школы наши будут. Не забывай все-таки, под кем сами ходим.

– Ничего, товар-то в наших руках. Никуда не денутся!

– Ты, Зауся, хоть и умный, а дурак! Да отдай ты даже весь товар в городе в руки одному лоху – что будет-то? Да ничего не будет! Он же с ним ничего не сделает!

– Зачем же это мы товар лоху отдавать будем? – не понял Зауся. – Ты что, Жирдяй?

– Да это я так, образно! К примеру, понял?

– А-а… Ну?

– Баранки гну! Думать о другом надо, вот что я в твою башку втемяшить хочу!

– А о чем, Жирдяй?

– Все вам по полочкам разложить нужно, пропадете вы без меня… Ну ладно, слушай сюда, пока я рядом. Кадры ковать надо! Людей подбирать, понятно? У кого сбыт налажен, тот и командует парадом! Придет, скажем, завтра в город другой дилер, к кому он обратится? К тому, у кого по городу сеть, то есть к нам! Усек?

– Круто, Жирдяй! В натуре, круто!

– Ладно, в натуре не в натуре, а выводы из этого чтобы сделал. Теперь у тебя каждый человек на счету должен быть. И к каждому особый подход. У меня учись. Вон, позавчера, что ли, пришел малец один, знакомый. Мелькает на тренировках среди юниоров, Бесом кличут… Так вот, пришел с просьбой. Другой бы отшил – а я нет. Напротив, уважил, выслушал. И знаешь, толковый паренек оказался! Далеко пойдет! – Жирдяй сделал паузу и добавил со смешком: – Если, конечно, мы не придержим. Отеческой, так сказать, рукой!

Зауся с готовностью заржал:

– Ну да, ну да!

– Короче, слушай дальше. Знаешь, чего хотел? Дозу ему дай – для дела! Я чуть было его не спровадил, а разговор-то… довольно интересно закончился! И что любопытно, о нем откуда-то наш шеф знает. Помоги, говорит, по полной программе… Гм… Э! Девочка! Ты шла бы собирать свои цветочки в другое место!

– Не цветочки, а листики! Здесь самые красивые! – тоненьким детским голоском ответила Аня. Послушал бы ее кто со стороны, старше шести лет ни за что бы не дал.

– Ну листики! Видишь, здесь мы стоим? – пытался по-хорошему урезонить ее Жирдяй.

– Подожди, не так надо. – Зауся подошел к Ане почти вплотную и ласково произнес: – Девочка, а девочка? – А потом заорал в самое ухо: – Вали отсюда быстро, пока я тебе ноги не повыдергивал!

Аня отшатнулась в таком натуральном испуге, что ей не пришлось изображать притворного, и без оглядки помчалась ко входу в школу, растеряв по дороге все свои листья. Ветер донес вдогонку слова Жирдяя:

– М-да, Зауся. К детям ты знаешь подход. – И потом закончил уже по-деловому: – Значит, понял? Завтра принесем товар Паленому – на его школу, а заодно и этому… Бесенышу дозу отщипнем.

***

Вернувшись в школу почти к самой перемене, Аня дождалась звонка и сразу же бросилась к Маше с Федором. Ей не терпелось поделиться новостями, но они ее опередили.

– Ты чего, с цепи сорвалась? – с осуждением, к которому примешивалось плохо скрытое одобрение, проговорил Федор. – Морду так отметелила!

– Она, кажется, и в самом деле плакала, – добавила Маша.

– А, ну да, вы же не видели. – И Аня рассказала, как все было с очками.

– Да-а! Это надо же! С Петром Петровичем так поступить! Он же мухи не обидит! – покачал головой Федор.

– Этого я Морде никогда не прощу! – с горящими глазами проговорила Маша.

– Ладно, ребята, времени совсем нет. Тут такое… – Аня уже во второй раз, ловя на себе завистливые взгляды, передала то, чему она оказалась невольным свидетелем.

– Везет тебе! – вздохнула Маша. – Вон и Федор уже что-то смог разведать. А у меня ничего не получается…

– Ерунда! – тряхнул головой Федор. – На ее месте мог оказаться любой из нас.

Аня на мгновение представила Федора, собирающего листья и напевающего под нос песенку, и ей стало смешно. Она улыбнулась.

– Не вижу ничего смешного, – серьезно продолжал Федор. – Лично мне кажется, что надо срочно сообщить все Сергею Сергеевичу. С наркотиками шутки плохи.

– С чем? – округлились глаза у Маши. – С наркотиками?

– А ты думала с чем? Товар – это, по-твоему, чупа-чупсы, что ли? – неодобрительно посмотрел на нее Федор.

– Не знаю, я как-то не подумала…

– С Сергеем Сергеевичем я вечером созвонюсь. У меня его домашний телефон есть, – предложила Аня. – Но сначала надо предупредить Али.

К Али пошли на следующей, последней, перемене. Точнее, чтобы не привлекать особого внимания, пошла одна Аня. Она должна была незаметно подойти к Али и сказать шепотом: «Мы тебя ждем на лестнице. Приходи через две минуты. Есть очень важная информация», а громко: «Али, ты не брал моего учебника по информатике?» Но, когда Аня к нему приблизилась, Али кивнул и шепнул первым: «Иди, я скоро к вам выйду». Аня оторопело взглянула на него и пошла восвояси. Чуть позже на лестнице появился Али:

– Здравствуй, Федор. Привет, Маша. Вы хотели меня видеть?

– Здравствуй, Али. – Федор впервые пожал ему руку и вкратце рассказал о грозящей опасности.

– Не знаем, что он задумал, но завтра будь, пожалуйста, предельно осторожен, – подала свой голос Маша.

– Не беспокойся, Маша, меня трудно застать врасплох, – ответил Али. Ребята с удивлением увидели, что их новый знакомый, оказывается, умеет широко улыбаться. Потом его взгляд снова стал твердым, и он, обращаясь преимущественно к Федору, весомо добавил: – «Рожденный ползать летать не может», не так ли? Хотя некоторые и пытались это опровергнуть, но Бесу такое, как говорится, и не снилось.

Федору показалось, что в свои слова Али вкладывает какой-то особый смысл, но какой? Одно он знал: несмотря на всю положительность Али, интонация у него была почему-то неприятной…

Али вежливо поблагодарил ребят за предостережение и ушел, оставив у всех чувство легкой досады. Настоящего сближения так и не произошло.

А еще – каждый в душе почувствовал, что парень этот на голову выше любого из них, ну кроме разве что Ани. И что находится он от них далеко-далеко, несмотря на то что стоит так близко.