Текст книги "Николай II. Психологическое расследование"

Дмитрий Зубов
Николай II. Психологическое расследование

© Зубов Д., Дегтев Д., 2017

© Издание, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017

Предисловие

В год 100-летия русских революций 1917 года интерес к фигуре Николая Александровича Романова неуклонно возрастает. Жителям России в XXI веке необходимо заново понять сущность последнего русского самодержца и его роль в тех трагических событиях, которые сопровождали его правление. Этой проблемы не существовало для подавляющего большинства современников событий 1917 года, которые пусть упрощенно, часто аффективно, на интуитивном уровне, но имели однозначное представление о Николае II. Последующие после отречения царя события были настолько бурными, что его на многие десятилетия практически забыли. В советский период фрагментарные упоминания о последнем царе можно было встретить, пожалуй, только в школьных учебниках истории, а работы советских историков, хотя бы частично посвященные монарху, немногочисленны и тенденциозны. И лишь среди закрытого клуба русских эмигрантов память о Николае Александровиче не только сохраняли, но старались тщательно исследовать факты времен его правления с целью обнаружения причин царской катастрофы. Однако «психологическая травма» крушения империи не позволила им быть объективными, и, по сути, вся их работа свелась к попытке оправдания Николая Александровича и обеления его имиджа.

Крушение красной империи, построенной новым самодержцем Сталиным, в корне изменило ситуацию. В начале 90-х годов XX века в новую демократическую Россию хлынул поток трудов русских эмигрантов и в сознании недавних граждан Советского Союза сформировался «новый», однако по-старому столь же далекий от реальности шаблон царя-мученика, окруженного врагами и предателями.

Осознавая ограничения традиционного исторического подхода, мы предлагаем читателям не описание событий, характеризующих период правления монарха, а целостный психологический взгляд на индивидуальность Николая, основанный на глубоком анализе психики этого человека.

Мы хотим посмотреть на индивидуальность последнего российского императора, отбросив мифы и ореолы, с максимальной опорой на факты, стремясь уловить психологическую сущность этого человека. Чтобы соответствовать этой объективной позиции, мы будем по возможности избегать титулования и именовать объект исследования «Николай Александрович Романов».

При анализе могут возникнуть ситуации, когда невозможно сделать однозначный вывод о некоторых аспектах индивидуальности Николая Александровича (по причине отсутствия объективных данных). Исходя из этого, авторы оставляют за собой право делать предположения, предварительно уведомив читателей путем использования выражений «вероятно», «возможно» или «по нашему мнению». Однако даже такие гипотезы об индивидуальности Николая мы будем строить, основываясь на положениях психологической теории, и обосновывать наши предположения по возможности кратко, четко и логично.

Вместе с тем мы не отказываемся от изложения собственного взгляда на деятельность Николая Александровича, причем опираемся в наших оценках на общечеловеческие ценности. При этом мы сознательно отделяем наши субъективные моральные оценки от объективных фактов, полученных в ходе психологического анализа индивидуальности Николая Александровича.

Понимая, что наши читатели имеют разную степень знания психологической теории, мы будем сопровождать встречающиеся в тексте психологические термины понятными для широкого круга комментариями и широко использовать житейскую психологию.

Начнем наш анализ с общетеоретических положений, которые позволят нам структурировать текст в соответствии с канонами психологической науки и в то же время создать базу для ответа на ряд вопросов, которые волнуют любого человека, хотя бы немного интересующегося проблемой краха Российской империи.

Психологическая характеристика человека складывается из анализа трех основных составляющих индивидуальности, а именно – темперамента (врожденных свойств центральной нервной системы), способностей (имеющих врожденное основание в виде задатков или искусственно созданных в ходе обучения, воспитания и саморазвития в течение жизни) и характера (прижизненное образование, набор типовых способов поведения, искусственно сформированных в ходе обучения, воспитания и саморазвития). Таким образом, в ходе последовательного исследования природного и социального слоев психики мы ставим задачу отыскания и объяснения причин поступков Николая Александровича, повлиявших на судьбы России.

Процесс анализа индивидуальности последнего российского императора значительно облегчает большой фактический материал, складывающийся из свидетельств современников, документов, фото– и киноматериалов. Более того, как мы уже отмечали, после распада СССР интерес к этому периоду отечественной истории, которую олицетворяет фигура Николая Романова, вырос в геометрической прогрессии. Количество книг, посвященных последнему самодержцу, измеряется десятками, причем отмечается тенденция к реабилитации этого человека в спектре мнений от «зато он хороший семьянин» до восхваления и возвеличивания в худших традициях «культа личности».

Чрезвычайно сложно разобраться в этом многообразии написанного о Николае Александровиче текста. Требуется приложить достаточно большие усилия, чтобы отделить факты от большого количества мифов и неверных оценок, окружающих фигуру этого человека. Объективно существуют три возможных источника искажения психологического портрета Николая Александровича.

Во-первых, интуитивное восприятие, основанное на непосредственном наблюдении, может приводить к неверным житейским обобщениям по типу «если кротко улыбается и никогда не кричит – значит, добрый», «если долго слушает, не прерывая, – значит, внимательный» и т. д.

Во-вторых, неверное принятие природных (врожденных) качеств за результат саморазвития и в связи с этим приписывание человеку несуществующей внутренней активности. Это интуитивное восприятие приводит к необоснованному повышению личностной значимости воспринимаемого индивида по типу «если эмоционально холоден, значит, это результат самостоятельно развитого самообладания».

В-третьих, так называемый «эффект ореола», психологический феномен восприятия, изучаемый социальной психологией. Сущность этого явления, приводящего к ошибкам, заключается в том, что оценка человека складывается под влиянием внешнего, но значимого фактора. Например, мнение авторитетного человека может повлиять на нашу оценку того или иного человека. Особенности профессии или социальной позиции также могут заранее исказить наше восприятие, скажем, если нам предстоит встреча с врачом, то мы заранее представляем его как доброго, отзывчивого человека, который не навредит нам при оказании помощи. В соответствии с «эффектом ореола» многие описанные черты индивидуальности Николая не имеют к нему никакого отношения, а являются, в сущности, неверными житейскими представлениями о качествах, присущих типовой фигуре российского монарха. Бессознательно эти качества автоматически переносятся на индивидуальность Николая Александровича, что опять же приводит к заблуждениям типа «царь может быть грозен, но не может быть глуп».

Заметим, что принятые людьми объяснения индивидуальных качеств некоторой персоны являются достаточно устойчивыми, что является причиной возникновения бессознательных шаблонов. Сопротивление критике этих бессознательных шаблонных представлений настолько сильно, что очевидное несоответствие устойчивых житейских ожиданий фигуре реального человека порождает столь же неверные житейские мифы о якобы «скрытности», «сдержанности», «интеллигентности», «воле», «уме», «чувствительности» и т. д.

Объяснение причин подобных житейских заблуждений сводится к присущему человеку от природы желанию найти благоприятное для себя объяснение тем фактам, с которыми он сталкивается в течение жизни. До возникновения философии, а потом и науки эти эгоцентрические («я» в центре, позиция человека, при которой он считает свою точку зрения единственно верной, наиболее характерна для детей и недалеких обывателей) объяснения, безразличные к логике и носившие в себе черты так называемого «первобытного мышления» (термин французского антрополога Л. Леви-Брюля) были безальтернативны. Благодаря науке появилась возможность объективного познания психологической сущности исследуемой персоны.

Однако мифологическое мировоззрение присутствует в сознании и современного человека, поэтому для читателей эта книга представляет интересную возможность увидеть эти проявления у самих себя.

Кстати, предупредим читателей, что содержащиеся в этой книге новые факты об индивидуальности Николая Александровича могут быть ими восприняты достаточно эмоционально. Однако удивление и сомнения, возможно сопровождающие чтение этого текста, – это верный путь к пониманию сущности последнего императора.

Другой важный аспект появления ошибок в интерпретации поступков Николая Александровича – это игнорирование чрезвычайно значимой части человеческой психики – бессознательного, – открытой и впервые объясненной З. Фрейдом в начале XX века. Эта скрытая от непосредственного наблюдения часть психики, проявляющаяся только косвенно в сновидениях, речи, поведении и поступках человека. Трудности получения достоверной информации о бессознательных причинах поступков царя усугубляются существованием строгой дворцовой цензуры, которая тщательно оберегала личную жизнь Николая Александровича и создавала выхолощенный образ государя-императора. Даже визуальное представление телесного облика Николая Александровича при этом сильно искажалось. Чтобы увидеть эту разницу, читателю достаточно сравнить официальное фото Николая с фото, сделанным в неформальной обстановке. Не правда ли, контраст впечатляет! Вот так же истинные желания, извлеченные из бессознательного, отличаются от парадного, официального представления о Николае Александровиче. Без анализа бессознательного невозможно правильно понять причины, побуждавшие царя на принятие или, напротив, на непринятие тех или иных судьбоносных для империи решений.

Таким образом, читателя не должен удивлять тот факт, что при анализе индивидуальности Николая мы сталкиваемся с поразительным количеством мифов. Для этого есть множество причин. Фигура Николая II неразрывно связана с судьбой Российской империи, а значит, и судьбами огромного количества подданных, которые так или иначе, морально или физически, пострадали при ее крахе. Многим людям, как в прошлом, так и в настоящем, чрезвычайно трудно принять тот факт, что это странное мнимое общество – Российская империя, просуществовавшая многие столетия монархия – так легко рухнула. Эти высокоаффективно заряженные переживания тесно связаны с фигурой Николая Александровича. Причем некоторые мемуаристы и исследователи ищут причины развала в деятельности и индивидуальности Николая, а другие склонны уповать на какие-то «темные силы» в окружении монарха.

Многим до сих пор трудно примириться с тем фактом, что как самодержавный глава государства Николай Александрович несет непосредственную персональную ответственность за крах империи, что, в свою очередь, опять порождает житейские мифы о внешних и внутренних врагах и заговорщиках.

Надеемся, что после прочтения этой книги у читателя, проявляющего интерес к истории Российской империи и задающего актуальный вопрос о причинах ее гибели, появится альтернативный взгляд на роль Николая Александровича в этой исторической драме.

Глава 1. Тело и психика

«…Из этой группы отделился невысокий человек в военной форме и нерешительно, со слабой улыбкой на лице направился ко мне…»

Так получилось, что фигура Николая Александровича была крайне загадочной как для современников, так и для поздних исследователей периода истории Российской империи, связанных с его правлением. Вот как описывает свое впечатление А. Ф. Керенский[1]1
  А. Ф. Керенский (1881–1970), российский политический и общественный деятель; министр, затем министр – председатель Временного правительства.


[Закрыть], встретившийся с царской семьей уже после отречения Николая Александровича: «…Вся семья в полной растерянности стояла вокруг маленького столика у окна прилегающей комнаты. Из этой группы отделился невысокий человек в военной форме и нерешительно, со слабой улыбкой на лице направился ко мне. Это был Николай II….Он не знал, как я себя поведу. Следует ли ему встретить меня в качестве хозяина или подождать, пока я заговорю?… Я быстро подошел к Николаю II, с улыбкой протянул ему руку… Он крепко пожал мою руку, улыбнулся, почувствовав, видимо, облегчение, и тут же повел меня к семье… Александра Федоровна, надменная, чопорная и величавая, нехотя, словно по принуждению, протянула свою руку. В этом проявилось различие в характере и темпераменте мужа и жены. Я с первого взгляда понял, что Александра Федоровна, умная и привлекательная женщина, хоть и сломленная сейчас… обладала железной волей. В те несколько секунд мне стала ясна трагедия, которая в течение многих лет разыгрывалась за дворцовыми стенами.

Полагаю, что опыт большевистского режима уже заставил многих изменить свои суждения о личной ответственности Николая II за все преступления в период его правления. Склад ума и обстоятельства жизни царя обусловили его полную оторванность от народа. Я уходил от него взволнованный и возбужденный. Одного взгляда на бывшую царицу было достаточно, чтобы распознать ее сущность… Но Николай, с его ясными голубыми глазами, прекрасными манерами и благородной внешностью, представлял для меня загадку. Или он просто умело пользовался обаянием, унаследованным от своего деда Александра II? Или был всего лишь опытным актером и искусным лицемером? Или безобидным простаком, под каблуком у собственной жены, которым вертят все остальные? Представлялось непостижимым, что этот вялый сдержанный человек, платье на котором казалось с чужого плеча, был царем всея России, царем Польским, Финляндским и т. д., и т. п. и правил огромной империей 25 лет! Я ушел, полный желания разрешить загадку этого странного, испуганного и при этом обезоруживающе обаятельного человека»[2]2
  Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. М., 1993. С. 230.


[Закрыть].

Так в чем же загадка Николая Александровича? Почему такой проницательный адвокат и яркий политик не смог ее разгадать?

1.1. Телесная конституция

Прежде всего, каждый человек изначально является природным организмом, и его психическая индивидуальность базируется на телесных структурах (в первую очередь речь идет о центральной нервной системе), обеспечивающих работу психики. Кроме того, сам телесный облик (рост, вес, цвет глаз и т. д.), субъективно воспринимаясь как самим обладателем телесных черт, так и социальным окружением, может существенным образом повлиять на становление и функционирование психики человека. Так, определенная форма носа или ушей, разрез глаз, может одним человеком в определенном социальном окружении восприниматься как «дар божий», а в другом социуме как «проклятие». Причем степень зрелости социальной структуры общества оказывает существенное влияние на восприятие индивидом своих телесных качеств. В современном обществе, базирующемся на первенстве прав человека, значение телесных черт теряет свою актуальность. Зрелое общество толерантно не только к особенностям тела здоровых людей, но и создает все условия для равного социального участия людям с существенными физическими недостатками.

Российская империя конца XVI – начала XX века ни в коем случае не может быть отнесена к зрелым социальным структурам. Общество управлялось абсолютным монархом и базировалось практически только на одном социальном слое, «избранном богом», – дворянстве, составлявшем лишь несколько процентов от населения огромной империи. Большинство подданных Николая Александровича было лишено возможности получать образование, многие были неграмотны. В этом псевдообществе бытовали средневековые убеждения. Возможности для участия в управлении страной у самых многочисленных слоев населения отсутствовали или были существенно ограничены.

В таких условиях телесные характеристики императора являлись объектом пристального внимания его подданных. Ситуацию усугубляло появление и быстрое совершенствование таких средств массовой информации, как газеты и кинематограф.

Обратимся к характеристикам телесной конституции Николая Александровича и постараемся установить связь особенностей тела с психикой, а следовательно, возможно, и с его поступками. Заметим, что теоретической основой нашего анализа будут представления классического психоанализа Зигмунда Фрейда[3]3
  Зигмунд Фрейд (1856–1939) – великий австрийский психиатр и психолог. Создатель научной школы психоанализа, предметом изучения которой является бессознательное.


[Закрыть] и его учеников.

Образ царя, несомненно, можно отнести к области коллективного бессознательного. Так, Карл Юнг[4]4
  Карл Юнг (1875–1961) – швейцарский психиатр и психолог. Сотрудник Фрейда, основатель одного из ответвлений психоанализа – «аналитической психологии».


[Закрыть], сотрудник Фрейда, обозначил набор типовых человеческих проблем, решаемых людьми во все времена и на всех континентах. Единицей коллективного бессознательного является архетип (буквальный перевод «древний тип», в том смысле, что существует с момента возникновения человека). Конечно, как любые концепции, возникшие в школе психоанализа, проблематика коллективного бессознательного достаточно сложна для понимания. Попробуем объяснить понятие «отцовского архетипа» на простом примере. Любой человек вырастает в семье и бессознательно хранит в своей памяти образы родителей (или людей, их заменяющих). В семейной триаде (отец, мать, ребенок) у ребенка формируется, в большей степени бессознательное, представление о фигуре отца, главы семьи. Биологическая природа человеческих полов определяет, что в подавляющем большинстве мужчины крупнее и сильнее женщин. Уважение, любовь, страх, а иногда ужас перед отцовской фигурой бессознательно переносятся на главу государства. Монарх – это своего рода отцовская фигура, «отец народа». А дети до 10 лет в силу своего роста всегда смотрят на своих родителей снизу вверх. Отец для них своего рода «великан», который может быть как добрым, так и злым.

Исходя из детских представлений, бессознательно содержащихся в психике любого взрослого человека, царь должен быть большим, а император должен быть просто огромным. Это мнение имеет свое неоспоримое визуальное подтверждение. Фараоны, цари, властители Древнего мира изображаются на стенах храмов и усыпальниц в виде огромных фигур, иногда вдвое выше своих подданных, расположенных рядом.

Предшественники Николая Александровича из династии Романовых, Николай I (рост 189 см), Александр II (рост 185 см) и Александр III (рост 193 см, вес более 120 кг), в силу своих природных особенностей прекрасно соответствовали этому обобщенному образу.

По традиции огромные портреты Николая Александровича были развешаны повсюду в государственных учреждениях. Однако в действительности Николай Александрович ни своим ростом, ни своим видом совсем не соответствовал ожиданиям придворных и своих подданных. Фотографии и мемуары современников позволяют достаточно точно описать особенности фигуры Николая Александровича. Его рост составлял всего 167–168 сантиметров, а в его теле преобладали мышечные ткани при худощавом телосложении (все современники отмечают атлетическое сложение царя без склонности к полноте).

В случае Николая Александровича рост оказался очень значимой телесной чертой. Многие исследователи индивидуальности Николая сравнивают его рост со средним ростом мужчин Российской империи начала XX века и при этом подчеркивают, что его рост был даже выше среднего. Однако эту особенность тела Николая нужно сопоставлять с ростом его прямых родственников и не забывать, что император, как символ отцовской фигуры, должен быть высоким.

Дело в том, что Николай родился в семье, где практически все родственники по мужской линии на протяжении нескольких поколений были гигантами, возвышающимися над своими подданными на целую голову. Ситуацию усугубляло то обстоятельство, что Николай Александрович вступил на престол неожиданно, никто не предполагал, что его отец умрет так рано. Все придворные и многочисленные жители империи психологически привыкли к огромному телу Александра Александровича, на фоне которого его щуплый сын Николай Александрович смотрелся очень контрастно низкорослым и незначительным.

Длительное время с начала своей деятельности Николай Александрович был под опекой родственников, недалеких, но внушительных персонажей в генеральских мундирах. Фотографии наглядно свидетельствуют о том, что низенький и худощавый Николай Александрович воспринимался практически карликом среди своих дядей. Своим громадным ростом и возрастом, но не умом они подавляли его. По сути, он оказался в ситуации неуверенного и пугливого ребенка, окруженного грозными отцовскими фигурами.

Вот как описана эта проблема в воспоминаниях родственника и друга детства Николая Александровича, великого князя Александра Михайловича[5]5
  Великий князь Александр Михайлович Романов (1866–1933), в период эмиграции написал мемуары под названием «Книга воспоминаний».


[Закрыть]: «…Стройный юноша, ростом в пять футов и семь дюймов, Николай II провел первые десять лет своего царствования, сидя за громадным письменным столом в своем кабинете и слушая с чувством, скорее всего приближающимся к ужасу, советы и указания своих дядей. Он боялся оставаться наедине с ними. В присутствии посторонних его мнения принимались дядьями за приказания, но стоило племяннику и дядям остаться с глазу на глаз, их старшинство давало себя чувствовать, а потому последний Царь Всея Руси глубоко вздыхал, когда во время утреннего приема высших сановников Империи ему возвещали о приходе с докладом одного из его дядей. Они всегда чего-то требовали. Николай Николаевич воображал себя великим полководцем. Алексей Александрович повелевал морями. Сергей Александрович хотел бы превратить Московское генерал-губернаторство в собственную вотчину. Владимир Александрович стоял на страже искусств. Все они имели, каждый, своих любимцев среди генералов и адмиралов, которых надо было производить и повышать вне очереди, своих балерин, которые желали бы устроить «русский сезон» в Париже, своих удивительных миссионеров, жаждущих спасти душу Императора, своих чудодейственных медиков, просящих аудиенции, своих ясновидящих старцев, посланных свыше…»[6]6
  Романов А. М. Воспоминания. М.: Захаров, 2001. С. 4.


[Закрыть]

Официальные портреты, которые должны были внушать священный трепет перед царственной особой, стараются скрыть незначительность фигуры Николая Александровича, однако этому обстоятельству препятствовал технический прогресс, благодаря которому многие подданные могли увидеть реальные фотографии монарха на фоне его более рослых приближенных.

Кроме того, в отличие от своей супруги и придворных, он не пополнел с возрастом и выглядел незначительным даже на их фоне.

Министр двора барон Фредерикс, старясь сгладить проблему низкого роста своего царя, настоятельно рекомендовал ему появляться перед зрителями исключительно верхом на рослом коне. Однако в век автомобилей и синематографа эта рекомендация уже не работала.

Не случайно, характеризуя телесную конституцию, мы начали анализ с упоминания роста, именно сложившееся на основании этой и некоторых других (о них рассказ ниже) телесных особенностей субъективное мнение о «неспособности царя править» стало значимым для всей Российской империи. Однако и другие характеристики телесности Николая Александровича также не соответствовали бессознательным представлениям его подданных о фигуре императора.