Текст книги "Сгоревший клиент"

Глава шестая

Пока я бегал в магазин за конфетами, мне позвонили. Вообще-то, звонили не мне, а Таганцеву. Костя сообщил, что Таганцев, скорее всего, работать в «Норденшельде» больше не будет, а отвечая на вопрос, кто будет тогда заниматься техникой, посоветовал обратиться к инженеру Жарикову.

– Кто это был? – спросил я.

– Не изволили представиться…

И номер телефонный не оставили. Ладно, посидим на месте, Шнейдеман подождет, все равно я пока не знаю, что делать дальше… Впрочем, нет. Теперь знаю.

Я обменял коробку ликерных на распечатку, зафиксировавшую взлом, достал из сумки свой ноутбук и понял, что деньги потрачены не зря. Поскольку, если верить расшифровке каббалистических символов с распечатки и записям, которую автоматически вела система у Веслова, именно Таганцев со своего рабочего места совершил взлом этого ноутбука, после чего любой неспециалист просто обязан был забиться в панике и начать взывать о помощи. Произошло это действительно восьмого апреля в двенадцать минут четвертого, когда ноутбук был где-то подключен к беспроводной сети. Именно в тот день, несколькими часами позже, я познакомился с Весловым, тогда еще находившимся в добром здравии.

Теперь я знал больше, чем бандиты и опера. И видит бог, не собирался делиться информацией ни с теми, ни с другими. Только как бы мне на практике воспользоваться этим знанием?

Пока я напряженно размышлял, в офис снова позвонили. Костя перевел звонок на мой аппарат, и я снял трубку:

– Слушаю, Жариков.

– Здравствуйте, – раздался в трубке густой бас. – Вас беспокоит Владимир Зарецкий, ваш постоянный клиент.

– Очень приятно. Слушаю вас.

– Со мной работал ваш коллега Игорь… Такая жалость, что он уволился… Нельзя ли сегодня пригласить вас ко мне в мастерскую? Что-то компьютер совсем с ума сошел…

– Конечно, можно. Вы оставляли адрес Игорю?

Адрес этот я теперь знал наизусть, как и остальные девять. Зарецкий назвал мне свои координаты, и только после этого у меня на экране открылась база (сеть действительно «тормозила» ужасно). Мы договорились, что я приеду к двенадцати дня.

* * *

Владимир Зарецкий оказался небольшого роста лохматым бородачом лет пятидесяти. Его буйная черная шевелюра начинала заметно седеть, а полосатая тельняшка под накинутым сатиновым халатом туго обтягивала начальнический живот. Пожатие большой сухой ладони «коренного москвича», как он сам отрекомендовался, было крепким. Зарецкий занимал не только шестую квартиру в доме со скульптурами, но и седьмую, которую ему помогли присоединить после того, как он подписал контракт еще с прошлой администрацией Кремля на изваяние некоторых ее членов.

О последнем факте я узнал, естественно, не сразу, а лишь после снятия порчи с довольно мощного компьютера, стоящего в комнате, уставленной статуэтками самых разных форм и калибров, а также увешанной гравюрами, эстампами и прочими офортами. За чашкой кофе Зарецкий охотно поведал мне о своих успехах в малых и средних формах скульптуры. «Львов и атлантов, – с усмешкой говорил он, – легче было изваять, чем получить разрешение на их установку снаружи дома. Хорошо, соседи поддержали. Даже не ожидал – они раньше все больше ругались на шум, да сплетничали про то, как мне вторую квартиру удалось примкнуть».

Я не люблю хвастунов. Но творческие люди – каста отдельная, у меня они обычно не вызывают раздражения. Мне приходилось плотно общаться и с музыкантами, и с художниками, и я давно понял, что многие креативные личности просто обязаны «пиарить» себя при всяком удобном случае. Зарецкий был одним из таких. Как я понял из его слов, этому чудаку просто повезло в жизни: во времена перестройки он ваял советских политиков в необычных ситуациях (к примеру, Андропова с шашкой на коне, или Хрущева в треуголке за штурвалом парусника), а потом получил массу заказов из-за границы на подобные вещи. Вот и заработал на квартиру в центре Москвы (правда, в те годы и цены были на порядок ниже).

– Игорь-то почему уволился? – спросил меня скульптор, когда мы выпили кофе и перешли к сигарам. – Хороший парень, и руки золотые.

– Я точно не знаю… Возможно, что-то получше нашел.

Буду я еще объяснять всем подряд, при каких обстоятельствах испарился инженер Таганцев!

– Переманили, наверное, – Зарецкий понимающе покачал лохматой гривой.

– А вы не в курсе, случайно, кто? – решил я спросить. Вдруг Игорь клиентам чуть больше рассказывал, чем мне.

– Без понятия, – ответил Зарецкий. – Он что-то говорил мне, так, неопределенно, о том, что есть и другие места, где можно работать… Но он точно собирался оставаться в Москве. У Игоря какие-то проблемы с женой, он от нее собрался уезжать… Вот память проклятая, он же говорил, куда… Забыл. Но ладно, это неважно.

Ничего себе «неважно»!

Зарецкий вдруг поднялся и, сказав «секунду», скрылся в недрах своей мастерской, напоминающей художественный салон в миниатюре. Немного погремев, он что-то нашел и принес к столику, за которым мы сидели.

– Хотел подарить Игорю на день рождения. У него же в мае, вроде бы…

И поставил на стол небольшую – сантиметров пятнадцать в длину – статуэтку из серого мрамора, изображающую лежащего на боку кота с большой круглой головой. Кот был мастерски выполнен, надо сказать. Любой, кто мало-мальски разбирается в кошках, скажет: как есть натуральный британец.

– Превосходная работа, – сказал я искренне.

– Увидите Игоря, передадите ему? Скажете, что от старика Зарецкого, хорошо? Я вас очень прошу.

– Обещать не могу, – сказал я. – Я действительно не знаю, где он сейчас… Адрес не вспомнили?

– Никак не могу, – с досадой произнес скульптор.

– Ну ладно… Если встречу, обязательно передам.

– Буду признателен, – улыбнулся Зарецкий.

Разглядывая кота, я подумал о том, что скоро у его создателя наверняка будут очень большие проблемы. Он жил в обреченном доме, и не факт, что в его годы с нуля он сможет создать себе привычный образ жизни. Мастерская в центре, контрабандные сигары… Черный «Лексус» под окнами – наверняка его машина… Как бы намекнуть Зарецкому, чтобы он уже сейчас начинал спасать свое добро, пока не наступило двадцать шестое? Конечно, мне следовало бы бить в колокола по всем остальным адресам. А то что ж получится? – вдруг осенило меня. Если все поджоги будут происходить глубокой ночью, то это почти наверняка приведет к человеческим жертвам. Поди-ка успей спросонья выскочить из горящего деревянного дома! А если человек болен или пьян, то шансы на спасение у него вообще близки к нулю… И что тогда – если я буду молчать, не получится ли так, что сгоревшие люди пусть частично, но все же окажутся на моей совести?

Даже в пот бросило. Дым сигары вдруг стал едким и зловонным, как гарь пожарища. Да я вообще не умею их курить… Положив недокуренную «корону» в хрустальную пепельницу, я решил, что если уж не в состоянии буду сохранить дома, то как-нибудь постараюсь предупредить людей, чтобы те не слишком крепко спали в дни «икс». И этого чудака-скульптора в особенности. Абстрактных людей, конечно, жаль, но куда как хуже узнать, что погиб твой знакомый, от которого ты мог бы отвести беду, но не сделал этого.

Решив, что подумаю о Зарецком позже (может, он и правда, вспомнит неизвестный мне адрес Таганцева), я забрал кота и начал собираться.

– Спасибо вам и удачи! – улыбнувшись, Зарецкий крепко пожал мне руку. – Игорю большой привет.

* * *

Скульптор оставил мне наряд с открытым временем окончания работы и дал щедрые чаевые – вчерашний бензин окупился. Теперь надо было снова покататься по городу, разведать кое-что еще.

Я в очередной раз убедился, что любой компьютерный взлом оставляет за собой массу следов. Хороший следопыт, к каковым я бы отнес нашего Влада Цепеша и себя самого, без особого труда расшифрует эти следы и сделает соответствующий вывод. Следы уже были расшифрованы, но вывод оказался не очень утешительным. Ноутбук был настроен на подключение к локальной беспроводной сети, и мне теперь предстояло ни много ни мало как найти эту самую сеть. Что, принимая во внимание количество таких сетей в Москве, делало задачу почти невыполнимой.

Но отчаиваться было рано. Подумав, что по кофейням и аэропортам кататься я не буду точно, решил попробовать вычислить, где Веслов подключал свое устройство в его последний день жизни на этом свете. Будний день, начало четвертого. Логично предположить, что Веслов находился у себя на службе. Я включил ноутбук, нашел по карте адрес департамента по охране памятников и погнал машину через центр – благо ехать было не очень далеко. Припарковавшись у департамента после ряда издевательств над машиной, я подключил к ноутбуку внешнее устройство для входа в беспроводную сеть… Глухо. Либо точки входа поблизости нет, либо здание экранировано, либо такой сети вообще тут нет…

– Вы к кому, молодой человек? – спросил средних лет охранник, дежуривший на вахте.

– Сервис-центр «Норденшельд», – представился я, показывая удостоверение. – Начальник АХО Иноземцев на месте?

Излишне говорить, что прежде чем лезть внутрь режимного здания, я навел кое-какие справки, позвонив из машины по мобильному.

– Он с сегодняшнего дня в отпуске…

– Тогда покажите мне, где тут у вас обрыв оптоволокна.

– Так откуда я знаю?

– Я мог бы сам проверить.

– Если вас приглашал Иноземцев, то придется либо ждать его, либо приехать в другой раз.

– Либо вы оплатите нам ложный вызов… – Я сделал вид, что записываю в блокнот информацию с бейджа, прицепленного к пиджаку дежурного.

– Документ есть? – спросил вахтер.

– Конечно. – Я протянул водительские права.

… Итак, в здание я вошел почти без проблем. Поднялся на второй этаж. Проверил в обоих крылах здания наличие сети. Вай-фай здесь был. Но ноутбук оказался не членом клуба здешних компьютеров – впускать его к себе департамент отказался, несмотря на идентичную конфигурацию моего аппарата с весловским.

Потерпев фиаско, я двинул на Байкальскую. Там припарковался у знакомого подъезда и вновь проверил сеть. Вроде что-то есть, однако связь неустойчива. Надо войти в подъезд… Но лучше подождать – рядом с дверью маячит гражданка Сундукян, точит лясы со знакомой. Еще не хватало снова попасться ей на глаза…

Путь освободился только через пятнадцать минут. Ну ладно, и на том спасибо. Я подошел к подъезду, думая, что теперь придется ждать, когда кто-нибудь откроет дверь. Поступать подобным образом мне совсем не хотелось, поэтому я обратил более пристальное внимание на модель домофона. Кажется, «райнманн»… Если это действительно он, то через минуту дверь сдастся… Либо (что маловероятно) приедет наряд охраны.

Дверь действительно сдалась менее чем через тридцать секунд (надо было мне, дураку, и в предыдущий свой приезд сделать то же самое, но кто ж знал?), и я вошел внутрь. Сел на лифт и поехал на семнадцатый этаж. Вот и двести одиннадцатая квартира… Опечатана. Ладно, она меня совсем не интересует. Я повернулся в сторону окна, куда вел примыкающий короткий коридор, образующий нишу. Какая-то дверь, ее я уже примечал раньше – то ли на крышу, то ли в машинное отделение. Зайти туда, если открыто?

Дверь была запертой, но заметно вихляющейся на шарнирах. Я подвигал ее туда-сюда, короткий ригель выскочил из гнезда, и вход открылся. Маленькое помещение когда-то использовали строители этого дома, но сейчас здесь остались только металлические шкафы с погнутыми дверцами. Куда-то наверх вела узкая металлическая же лестница, а под низким потолком шли коммуникации в коробах. А вот в том ящичке в верхнем углу наверняка точка доступа беспроводной сети. Ну-ка, проверим…

Сработало! Ноутбук моментально вошел в сеть. Все ясно – если даже Веслов и находился тогда на работе, а аппарат был оставлен дома включенным (интересно, почему?), то в три часа его вывел из строя Таганцев. Не позже, чем в половине шестого Веслов вернулся домой, убедился, что дело дрянь и позвонил Игорю. А потом уже к делу подключили меня. Картина понятна…

Теперь мне было нужно поставить капкан. На хитрого и осторожного зверя. Можно было, конечно, оставить ноутбук подключенным к любой другой беспроводной сети, но в доме на Профсоюзной таковой просто не было, а в офисе, где орудует Влад Цепеш, заниматься такими вещами не особенно хотелось. Мне опять повезло. Искать другую точку доступа смысла больше не было. За шкафами обнаружилась скрутка осветительного провода, при этом находящегося под напряжением, что существенно облегчало мою задачу. Я размотал провод от блока питания, включил его в двести двадцать вольт, и переключил ноутбук на питание от внешнего источника. Немного поиграл с настройками, затем спрятал аппарат в шкаф и постарался поплотнее закрыть металлическую створку. Вроде все в порядке, и провода почти не видно. Виртуальный капкан был готов.

Я осторожно вышел в коридор, вернул дверь в исходное положение и направился к лифту.

* * *

В планах на сегодня у меня было еще одно дело, на редкость тяжелое и неприятное. Стремясь хоть как-то оттянуть этот момент, и полагая, что время еще не пришло, я решил побывать на работе. Мало ли, какие там новости будут… Игорь появится, например.

Чудес, конечно, никаких не произошло. Но все было мирно. Фомин сегодня, как сообщил Костя, давал накачку сервисникам из ремонтной мастерской и, вроде бы, в качестве наказания собрался кого-то из них перевести на место Таганцева. Я изучил почту, сделал несколько телефонных консультаций, которые обязан был делать по гарантийным обязательствам, а затем еще раз навестил Дракулу.

Влад пил чай и жевал конфеты. Увидев меня, он почти обрадовался, даже предложил чаю и подвинул мне коробку. За чаем я рассказал системщику пару баек, а потом обратился еще с одной просьбой, достаточно простой. Вопреки ожиданию, Зайченко эту просьбу тут же и выполнил, не став вымогать магарыч.

Почти в шесть вечера я выключил рабочий компьютер и вышел из офиса в холл здания, где почти столкнулся с неизвестной девушкой, которая, похоже, намеревалась войти в помещение «Норденшельда».

– Скажите, вы Игорь Таганцев? – послышался мелодичный, чуть с хрипотцой, голос.

На девушку она, пожалуй, не тянула. Ошибиться я мог лишь только потому, что не сразу рассмотрел ее.

– Сейчас я очень хотел бы им быть, – честно произнес я, когда поглядел чуть внимательнее.

Особе, которую интересовал Игорь, можно было дать и без малого тридцать лет, и сорок с хвостом. Я вам скажу, ребята, это была элитная порода! Во-первых, женщина была ошеломляюще красива, наверное, как Софи Лорен в ее лучшие годы, хотя тип лица несколько иной – более узкий и не с такими мягкими губами. Глаза карие, очень выразительные, но выражение на лице недоброе, немного даже презрительное. Волосы густые, рыжеватые, возможно, подкрашенные. Не очень длинные, тщательно уложенные в простую на первый взгляд прическу. На шее – золотая цепочка с кулоном; цепочка тонкая, кулончик маленький, с ярко сверкающим камушком, подозрительно похожим на настоящий бриллиант. Куртка небрежно расстегнута, и видно, что под светло-фиолетовой блузкой нет ничего похожего на лифчик – тут бы он был совсем ни к чему; на бедрах – узкий ремешок, а умеренно короткая юбка достаточно открывала ноги, чтобы можно было убедиться в их совершенной форме и изрядной длине. Сама чуть выше среднего роста, не сказать, что худая, но притом ничего лишнего – все как должно быть, и даже немного лучше. Аромат тонкого парфюма заметный, но не сбивающий с ног. Мейк-ап не броский, европейского типа, но если приглядеться, то станет ясно, что сударыня порядочно времени ему уделяет. В руке она держала бесконтактный пульт-брелок: ну, конечно же, на машине. Не в таком же виде под апрельским ветром бродить… И вообще, если такие экземпляры и ходят пешком по Москве, то, наверное, не иначе как под крышами бутиков или на каких-нибудь светских приемах.

Презрительное выражение на лице дамы стало усугубляться.

– Где я могу его увидеть? – спросила она безапелляционно.

– К сожалению, он здесь больше не работает, – сказал я и опять честно.

– Директор вашей фирмы на месте?

– Должен быть…

Женщина двинулась прямо на меня, и я вынужден был посторониться. Думая о том, не к ней ли от жены бегал Игорь (а на такую тигрицу и более верный семьянин запасть бы легко мог), я подошел к своей машине и сел за руль. Двигатель долго чихал и фыркал, но в конце концов завелся, и «Форд» повез меня в Бирюлево. Мотор нещадно «троил» и пару раз глох на перекрестках, словно машина тоже страшилась предстоящего визита.

Как и следовало ожидать, Лазаревы были в полном ужасе. Василий Кириллович, отец Марины, как ни странно, снизошел до разговора со мной, и даже урезонил маму, которая сквозь слезы заявляла, что «пока Мариночка не связалась с этим проходимцем, у нее все было хорошо».

– Да прекрати, мать, – строго сказал стоматолог, тоже до предела расстроенный. – Он-то тут при чем?

Мне стало совсем гадко. Знай этот человек, что я-то как раз очень даже «при чем», как бы он заговорил?

Отец сказал, что Марина одиннадцатого числа утром, как обычно, отправилась на работу, но до работы не доехала. Там ее через полтора часа хватились, и поинтересовались у домашних, не заболела ли она, чего доброго. Мобильный телефон был отключен, две-три подруги ничего не знали, и отец поднял тревогу. Рассказывая об этом, он на чем свет стоит ругал «этих поганых ментов», которые отказались принимать заявление, а узнав, что исчезла молодая незамужняя девушка, принялись гнусно ухмыляться. Лишь знакомство с кем-то из руководства прокуратуры, кому Лазарев, видимо, качественно отремонтировал челюсти, помогло в том, что заявление наконец-то приняли. Но только сегодня.

Походило на то, что Марину похитили непосредственно у подъезда, и оттуда повезли прямиком в Печатники, чтобы показать мне. Действительно, оперативно работают геростраты…

– Хотел и тебе позвонить, но телефон твой Марина мне не называла, – сказал Лазарев. – Знал, что ты компьютеры чинишь, уже начал все сервисные фирмы обзванивать… Даже грешным делом думал, уж не с тобой ли она сбежала? Ты выходит, не в курсе был?

– Конечно, нет. – Мне не стоило ни малейших трудов показаться подавленным. – Дозвониться никак не мог, а без предупреждения не хотел приезжать. Но сегодня, думал, надо обязательно заехать… Не мог даже и представить такого…

Я был противен самому себе.

– Ты мог бы и сам провожать и встречать ее, – вдруг сказала мама. – А не вытаскивать из дома по ночам… Откуда я знаю, с кем она еще могла познакомиться в твоей компании? Давно бы уж жили как люди, вместо того, чтобы прятаться по углам…

Теперь я с трудом верил своим ушам.

– Подумай, Саша, – заговорил Лазарев. – Не было ли у нее каких-нибудь необычных планов? Может, тебе она говорила что-нибудь такое, что нам бы не сказала?

Действительно, она мне (ночью, в основном) много такого говорила, что уж родителям точно не скажешь…

Но об этом я, конечно, не стал распространяться.

* * *

Несмотря на то, что завтра мне светил выходной, с пьянством я решил завязать. К тому же в любой момент могло случиться так, что я даже ночью мог сорваться с места и сесть за руль, чего в нетрезвом виде простым смертным делать не рекомендуется. К тому же было еще чем заняться.

У Влада я взял еще одну распечатку – это было письмо от Веслова, в котором он просил Игоря приехать к семи вечера. В распечатке Дракула отобразил всю техническую информацию этого сообщения, с тем, чтобы можно было точно определить, откуда именно отправлено письмо.

Техническая информация была занятной. Письмо было почему-то отправлено из офиса компании «Обсидиан». Да и текст звучал как-то странно: «Будьте, пожалуйста, в половине седьмого. Адрес прежний. В.»

Я был почти уверен, что письмо это писал никакой не Веслов, но кто тогда – на этот вопрос компьютер ответить не мог.

Затем я изучил сайт «Обсидиана», скорее от нечего делать, чем в плане получения какой-то информации. Полезного действительно мало что нашел, запомнил только, что это предприятие совместное, франко-российское, и что оно активно занимается строительством зданий и продажей квартир. После этого я до часа ночи гонял в «Дум», чтобы в голову не лезли нехорошие мысли.

В течение ночи капкан не сработал; поутру я сильно не торопясь, собрался и поехал на Байкальскую – играть в детектива. Припарковал машину напротив подъезда, и приготовился скучать.

Как ни странно, многие в это утро решили, что мне скучно. Первый звонок был от Лехи. Он не очень любезно поинтересовался о моих успехах, и узнав, что новостей никаких, заверил, что с Мариной все в порядке – девушка в надежном месте и неудобств пока не испытывает. Затем позвонил лично биг-босс. Он тоже интересовался Игорем. По его словам, Таганцеву пора получать расчет, но у него остались какие-то грехи, и полная сумма ему не светит. Так что, если у него есть вопросы, пусть быстренько выходит на связь. Третий вызов был от Лады – нет ли у меня возможности передать Игорю, чтобы он забрал свои вещи, а то квартира и без того небольшая, а хлама много. Я спросил, не могу ли я забрать все сам, чтобы затем передать по назначению. Лада заявила, что подумает, и перезвонит позже.

После этого потянулись нудные часы. Конечно, я готов был ждать даже несколько дней, но почему-то надеялся на быстрый результат. В глубине души я даже ожидал, что электронная ловушка сработает уже минувшей ночью, но это был уж слишком большой оптимизм.

…Капкан сработал около полудня, когда я уже начал понемногу сатанеть от длительного заседания в машине. На телефон пришло СМС-сообщение, автоматически отправленное ноутбуком, к которому кто-то подсоединился через сеть. Я вылез из «Гранады», знакомым способом открыл дверь подъезда и добрался до настороженной ловушки.

Есть! В аппарате кто-то шарил. И не просто шарил, а пытался уничтожить все, что там есть. Разумеется, можно было позволить хакеру полностью вычистить содержимое, и я решил дать ему такую возможность – на мой телефон уже переправились данные о том, откуда идет соединение. Невидимый взломщик сделал свое дело, после чего компьютер, как и следовало ожидать, «завис». Я отключил ноутбук, смотал провод и покинул помещение.

В коридоре вроде бы не было никого. Можно было смываться, но я вдруг остановился у двери двести одиннадцатой. Что там, интересно, пишут на этих бумажных полосках с официальными печатями?..

– А вы, собственно, что тут делаете? – послышался знакомый голос.