Текст книги "Герои Курской битвы"

Почти без всякой паузы войска Воронежского фронта приступили к проведению Воронежско-Касторненской операции. И здесь артиллерия показала себя блестяще. За успешное руководство артиллерией в ходе этой масштабной стратегической операции генерал С. С. Варенцов был награждён первым своим полководческим орденом – орденом Кутузова 1-й степени.

4

Зимой и весной 1943 года наши войска в ходе ряда успешных наступательных операций очистили от немецких, итальянских, венгерских и румынских войск обширный район. Противник постоянно контратаковал, некоторые позиции ему удалось вернуть назад. К весне наступило относительное затишье, линия фронта стабилизировалась и приняла довольно причудливые очертания. Внимание и наших, и немецких штабов невольно привлекал Курский выступ. Дуга фронта здесь изгибалась, вдавливаясь глубоко на запад. И той и другой стороне хотелось её спрямить. Но каждой стороне – по-своему. Назревала битва.

И той и другой стороне нужен был Курский выступ. И Ставка в Москве, и ОКХ в Берлине связывали свои дальнейшие планы ведения войны с удачным исходом дела именно на этом участке фронта. Как говорил поэт: «И вот нашли большое поле…»

В марте 1943 года на должность командующего войсками вновь вернулся генерал Н. Ф. Ватутин. Ставка начала формировать планы фронтов, войска которых должны были принимать участие в Курской битве: Воронежского, Центрального, Брянского, Западного и Степного округа. Впоследствии Степной округ тоже станет фронтом.

Участок Воронежского фронта составлял 244 километра. Перед ним стояли 4-я танковая армия Германа Гота и оперативная армейская группа «Кемпф» генерала Вернера Кемпфа. О намерениях немцев провести масштабное летнее наступление советскому командованию стало известно задолго до его начала. Стали очевидными и направления главных ударов. Для того чтобы собрать ударную группировку на севере против Центрального фронта (генерал армии К. К. Рокоссовский), весной 1943 года немцы провели операцию по спрямлению линии фронта и ликвидировали Ржевско-Юхновскую дугу. Высвободившиеся войска заняли позиции на Орловском плацдарме, который нависал над Курской дугой с севера и имел великолепные исходные для удара под основание выступа на юго-восток, к Курску. Такое же положение, только на Белгородском плацдарме, занимали войска группы армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна. Согласованный удар с 9-й полевой и 2-й танковой армиями, занимавшими Орловский плацдарм, мог привести к гигантскому «котлу», в котором могли быть запечатаны армии трёх советских фронтов в районе Курска.

Воронежский фронт должен был схватиться с мощнейшими танковыми группировками Манштейна. Началась подготовка к этой схватке. Артиллерия к тому времени имела новые образцы орудий. Новые боеприпасы. Артполки и артиллерийские дивизии прорыва получили новую 152-мм гаубицу. На вооружении Красной армии стояла 152-мм гаубица М-10 образца 1938/40 г. Мощное, надёжное орудие. Но тяжёлое. Не было в войсках таких тягачей, которые могли бы таскать М-10, свободно перемещать её с позиции на позицию, транспортировать на дальние расстояния. М-10 была чрезвычайно металлоёмкой, а потому тяжёлой. К тому же весьма сложной в производстве, особенно массивного лафета. Сложна она была в обслуживании и ремонте. И вот с возвращением в войска корпусной структуры для укомплектования корпусной артиллерии и частей РГК срочно потребовалась гаубица соответствующего калибра и мощности. Конструкторы тут же разработали усовершенствованную модель 152-мм гаубицы Д-1. Весной 1943 года Д-1 поступила в войска. Мощная, более совершенная и лёгкая гаубица предназначалась для ведения огня с закрытых позиций с целью разрушения фортификационных и полевых сооружений обороны противника, а также уничтожения живой силы, танков и других целей. В умелых руках Д-1 могли вести огонь прямой наводкой по танкам и бронетехнике. Для этого в боекомплекте имелся бронебойный снаряд. Д-1 стала на поле боя серьёзным аргументом против новых немецких тяжёлых танков «Тигр» и «Пантера». Гаубицу Д-1 наши заводы производили до 1949 года. В некоторых армиях мира она стоит на вооружении до сих пор.

В истребительно-противотанковых полках и бригадах появилась усовершенствованная пушка ЗиС-2. До её появления на позициях основным противотанковым средством была знаменитая «сорокапятка». К 1943 году её тоже модернизировали, удлинили ствол, усилив, таким образом, начальную скорость снаряда и увеличив пробиваемость. Но против новых тяжёлых немецких танков она была всё же слаба. 57-мм пушка была создана артиллерийским конструктором В. Г. Грабиным ещё до войны. В 1941 году её пустили в серию, но вскоре производство было остановлено. Эксперты Наркомата обороны пришли к заключению, что боевые качества новой противотанковой пушки избыточны, что у неё нет на поле боя достойных целей, что для борьбы с танками и бронетехникой потенциального противника вполне достаточна «сорокапятка». Но вот на поле боя выкатился «Тигр»… Мгновенно вспомнили о довоенном детище Грабина. ЗиС-2, как поясняют справочники, «представляет собой классическое для артиллерии Второй мировой войны длинноствольное противотанковое орудие с раздвижными станинами, полуавтоматическим клиновым затвором и подрессоренным колёсным ходом». ЗиС-2, произведённые в начале войны и имевшиеся в противотанковых дивизионах и бригадах, постепенно были выбиты. С восстановлением серийного производства улучшенной модели противотанковой пушки Грабина она начала поступать в истребительно-противотанковые артиллерийские полки – по 20 орудий на полк. Позже, в 1944 году, ЗиС-2 была введена в штаты гвардейских стрелковых дивизий – в полковые противотанковые батареи и в истребительно-противотанковый дивизион. К концу войны эта чрезвычайно эффективная противотанковая пушка появилась в штатах обычных стрелковых дивизий и кавалерийских полков.

Кроме этих артиллерийских систем, в войсках появились самоходные орудия различных калибров и предназначений. В период подготовки к битве «Воронежский фронт был усилен 31 артиллерийским и миномётным полком, 11 полками и одним дивизионом “Катюш”, 3 полками самоходной артиллерии, 28 полками и 7 истребительно-противотанковыми артиллерийскими бригадами. Всего фронт имел 8219 орудий и 262 боевые машины реактивной артиллерии».

Когда в штабе фронта верстали план обороны, сразу определили: наиболее опасным является левое крыло. Именно здесь заняли позиции 6-я и 7-я гвардейские армии. Это были сильные соединения, укомплектованные по гвардейскому штату. Командовали ими генералы И. М. Чистяков и М. С. Шумилов. Оба сталинградцы, закалённые в боях офицеры. Именно за спиной дивизий гвардейцев, уступом, был развёрнут второй эшелон Воронежского фронта. Здесь же сосредоточили резервы и основные средства усиления, в том числе и артиллерию. Две трети артполков и миномётов были сосредоточены на линии обороны двух гвардейских армий и непосредственно за их спиной.

Формируя оборонительные линии, Ватутин пошёл на риск. По предложению Варенцова в дивизиях второго эшелона были изъяты все артполки и выдвинуты вперёд. Во втором эшелоне оставили лишь полковую и батальонную артиллерию.

«По указанию С. С. Варенцова, – пишет Ю. Б. Рипенко, – штабом артиллерии Воронежского фронта были определены основные элементы общей системы артиллерийского огня в армиях: артиллерийская контрподготовка, огонь на период борьбы за главную и всю тактическую глубину полосы обороны, огонь по обеспечению стыков и флангов дивизий и армий, система противотанкового огня. Кроме того, отдельно разрабатывался план маневра (перегруппировок и перемещений) с целью усиления особо угрожаемых направлений в ходе оборонительного сражения».

Последнее особенно важно. И это покажет сражение. Для того чтобы командование могло оперативно реагировать на изменения обстановки в ходе боевых действий, предотвращать возможные прорывы и заделывать уже прорванную оборону, резервные части обеспечивались устойчивой связью со штабами и командными пунктами. А командиры должны были организовать надёжную артиллерийскую разведку, обеспечить батареи точными координатами основных целей.

Надо признать, что разведка всех видов и уровней на Воронежском фронте работала превосходно. Это помогло, прежде всего, определить направление и участок главного удара противника. Перед началом контрподготовки наши артполки и дивизионы «Катюш» имели нанесённые на карты главные цели – штабы, узлы дорог, артиллерийские позиции, броды, склады с боеприпасами и ГСМ. Артиллерийские наблюдатели и в период сражения продолжали находиться в окопах и на НП первой линии окопов.

Кроме всего прочего, в распоряжение Воронежского фронта прибыли четыре отдельные корректировочно-разведывательные авиаэскадрильи. По распоряжению Варенцова они работали в пользу 6-й и 7-й гвардейских армий. Корректировщики вели разведку местности, фотографировали линии обороны и исходные районы немецких войск. По архивным данным, на Воронежском фронте «только средствами артиллерийской инструментальной разведки в течение мая и июня вскрыто 944 цели, в том числе артиллерийских батарей – 330; миномётных – 41; отдельных орудий – 307; миномётов – 63, огневых точек – 203».

По плану подавления противника в период контрподготовки только в секторе 6-й гвардейской армии намечалось подавление 98 участков вероятного сосредоточения пехоты и бронетехники противника, 17 наблюдательных пунктов, 12 артиллерийских и миномётных батарей. В контрподготовке продолжительностью в 30 минут должны были участвовать 555 орудий и тяжёлых миномётов, 88 установок БМ-13.

В полосе 7-й гвардейской армии контрподготовку должны были провести 696 орудий и миномётов, 47 «Катюш» с продолжительностью огня 30 минут.

В отличие от контрподготовки, проведённой артиллерией Центрального фронта, здесь решено было обойтись более скромными средствами. Ограничились подавлением наиболее активных и достоверно разведанных батарей и явных целей.

Варенцов предложил Ватутину провести артиллерийскую контрподготовку с основных огневых позиций. Конечно, существовал риск. Но было очевидным, что после своей артподготовки немцы тут же ринутся в атаку, а это означало, что времени на ведение эффективного огня по батареям гвардейских армий у них не будет.

В период подготовки Варенцов со своими офицерами обошли все стыки армий и дивизий. Стыки беспокоили больше всего. Мало того что эти участки всегда слабее сплошного фронта и менее прочны в ходе боя, на флангах труднее было организовать управление артиллерийским огнём. Разные командиры, которые иногда имели разные задачи и почти всегда разный темперамент, разный стиль ведения боя.

5

Одной из главнейших задач артиллерии на Курской дуге, как известно, была борьба с немецкими танками. Здесь же предстояла дуэль не просто с танками, а с новыми, тяжёлыми, защищёнными усиленной бронёй и оснащёнными дальнобойными 88-мм пушками «Тиграми» и самоходками «Фердинанд», с не менее опасными «Пантерами». Среди солдат ходили слухи, что они неуязвимы, что их броню не берёт ни один снаряд, а наши «тридцатьчетвёрки» они жгут с дистанции 1000–1200 метров.

Предстояла схватка не на жизнь, а на смерть.

В 6-й гвардейской армии истребители танков расположились в противотанковых районах и ловушках на общую глубину 20–30 километров. За гвардейцами Шумилова начиналась оборона 69-й армии генерала В. Д. Крючёнкина[34]34
  Василий Дмитриевич Крючёнкин (1894–1976) – генерал-лейтенант (1943). С ноября 1941 года – командир 5-го кавалерийского корпуса, в июле 1942 года – командующий 28-й, в июле – октябре – 4-й танковой, с марта 1943 года – 69-й, с апреля 1944 года – 10-й, в апреле – июле – 33-й армиями. Награждён 4 орденами Ленина, 4 орденами Красного Знамени, орденами Октябрьской Революции и Кутузова 1-й степени.


[Закрыть]. Оборона была эшелонирована ещё на 10–15 километров в глубину.

Боевые порядки артиллерии строились так. Поскольку в основу был положен принцип массированности огня, предложенный Варенцовым и принятый Ватутиным, на переднем крае позади окопов стрелковых подразделений окапывались расчёты 45-мм противотанковых и 75-мм полевых пушек. За ними в 3–5 километрах находились огневые дивизионной артиллерии и артиллерии усиления. Ещё глубже шла линия тяжёлой артиллерии. Обычно глубина системы артиллерийского огня составляла 15 километров.

В первом эшелоне 7-й гвардейской армии, во всех полках, были созданы группы поддержки пехоты в составе двух-трёх артиллерийских дивизионов. Во втором эта функция возлагалась на артдивизион и миномётную батарею стрелкового полка. До прорыва противника в глубину полковая группа второго эшелона поддерживала огнём полк первого эшелона. Так массировалась артиллерия даже в рамках полка.

«Большое место в общей системе противотанковой обороны, – пишет Ю. Б. Рипенко, – отводилась противотанковым резервам армий и фронта. Противотанковые резервы армий располагались обычно во второй или за второй полосой обороны, фронтовые – в третьей тыловой армейской полосе или за нею и, как правило, на важнейших танкоопасных направлениях. При выборе районов размещения резервов особое внимание обращалось на наличие удобных дорог, обеспечивающих быстрый маневр в необходимых направлениях.

Управление маневром подразделений и частей, входивших в состав противотанковых резервов, было разработано во всех деталях ещё задолго до начала операции. В штабах артиллерии фронта, армий и стрелковых дивизий разрабатывались планы маневра противотанковых резервов; в планах учитывались наиболее угрожаемые направления танковых атак противника и определялись в соответствии с этим варианты действий частей резерва.

Для каждой бригады (полка), находящейся в противотанковом резерве, намечалось несколько районов (рубежей) развёртывания.

Для проверки реальности плана маневра истребительно-противотанковые артиллерийские подразделения (части), входившие в состав резерва, производили тренировочные выезды на подготовленные рубежи развёртывания. Такие выезды обычно проводились по тревоге как днём, так и ночью».

В эти дни артиллеристы постоянно видели на своих позициях Седую Голову. Командующий артиллерией осматривал не только позиции, их устройство и маскировку, но и состояние орудий и орудийных двориков. Проверял расчёты. Делал вводные, наблюдая, как действуют «боги войны». Добротное отмечал, об упущениях тут же говорил старшим командирам.

Поездки в войска, конечно же, давали свои положительные результаты. Командующий артиллерией в этих поездках особое внимание уделял исполнению директивы Военного совета фронта, в которой говорилось: «…До 15 июня не должно быть ни одного расчёта, не пропущенного через стрельбу прямой наводкой».

По предложению Варенцова были отремонтированы все дороги и мосты, улучшены переезды, находившиеся в зоне маневра.

На перекрёстках дорог и переправах дежурили зенитки.

Вся артиллерия, все калибры были готовы к тому, чтобы в случае прорыва немецких танков вести огонь прямой наводкой. В боекомплект входили бронебойные и кумулятивные боеприпасы.

Что и говорить, победы не приходили сами собой. Как говорил поэт, война совсем не фейерверк, а очень трудная работа…

Дни тишины истекали. В конце июня разведка и наблюдатели доносили, что резко усилилось движение по Белгородскому шоссе. 1 и 2 июля противник начал выводить из тыловых районов танки и бронетехнику и подтягивать её к переднему краю.

Наступление немцы начали 4 июля атаками небольших групп пехоты, численностью до батальона при поддержке танков. Немцы атаковали боевые охранения полков. На участке 7-й армии противник пытался переправиться через Северский Донец. Боевые охранения не отошли, приняли бой. Дело доходило до рукопашных схваток.

За несколько часов до немецкой атаки – в 16.00 – в штабе Ватутина шло обсуждение плана контрподготовки. Присутствовали представитель Ставки маршал Советского Союза А. М. Василевский, командующий 2-й воздушной армией генерал-лейтенант авиации С. А. Красовский[35]35
  Степан Акимович Красовский (1897–1983) – Герой Советского Союза (29 мая 1945-го), маршал авиации (1959). С начала войны командовал ВВС 56-й отдельной армии, с января 1942 года – ВВС Брянского фронта. С мая 1942 года – командующий 2-й, с октября – 17-й, с марта 1943 года – 2-й воздушными армиями. Награждён 6 орденами Ленина, 4 орденами Красного Знамени, орденами Октябрьской Революции, Суворова 1-й и 2-й степени, Кутузова 1-й степени, Богдана Хмельницкого 1-й степени, Красной Звезды.


[Закрыть] и командующий артиллерией фронта генерал-лейтенант С. С. Варенцов. Здесь же был командующий Степным военным округом генерал-полковник И. С. Конев. Разведданные имели все, из них было ясно, что немцы начнут вот-вот. Так что Конев не выдержал ожидания, прибыл на КП соседа. В это время немецкая артиллерия открыла огонь. Со стороны переднего края доносилась густая канонада. Вскоре, не прошло и десяти минут, стихла. Позвонил командарм-6, доложил: из района Томаровки направлением на север, на его боевое охранение движется до полка пехоты с танками до пятидесяти единиц.

– Неужели Манштейн начал раньше срока? – задумался А. М. Василевский. – Или это демонстрация с ограниченными целями?

– Скорее всего, разведка боем. Вместо артподготовки – всего лишь огневой налёт. Не похоже, чтобы они экономили. Рано, – сказал Ватутин.

Снова позвонил Чистяков:

– Товарищ командующий, считаю, что противник проводит разведку боем. Мои ребята взяли «языка». Сейчас пришлю. Пленный из 168-й пехотной дивизии. Он подтверждает. Основное наступление начнётся, по его показаниям, в ночь с 4 на 5.

Пленный показал, что солдатам его роты выдали четыре комплекта патронов и водки на четверо суток. Что вторую ночь через их окопы в предполье выдвигаются сапёры из танковой дивизии СС «Мёртвая голова» и делают проходы в минных полях, снимают проволоку. С Центрального фронта сообщали о том же. А. М. Василевский впоследствии вспоминал: «Посоветовавшись с Ватутиным, мы решили в ночь на 5 июля провести предусмотренную планом артиллерийско-авиационную контрподготовку».

Вот и наступила очередь его, командующего артиллерией фронта. В 3.00 5 июля с командного пункта генерала С. С. Варенцова во все артиллерийские соединения и части, во все батареи и одиночные расчёты поступил приказ: «Натянуть шнуры!»

Шквал огня и металла! Первая линия немецкой обороны была перепахана, как поле под озимые. Под удар попали войска противника, выдвинувшиеся на передний край для начала атаки, намеченной на 3.00. Потери были и в бронетехнике. Артиллеристы Варенцова накрыли основные цели, определённые разведкой заблаговременно. Только на участке 6-й гвардейской армии огневому воздействию подверглись 17 основных районов сосредоточения танков и пехоты противника, 12 артбатарей, 17 наблюдательных пунктов, другие цели.

Манштейн отложил начало атаки на три часа.

Из доклада командира 19-й танковой дивизии генерала Густава Шмидта[36]36
  Кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями генерал-лейтенант Густав Шмидт (Schmidt) командовал 19-й танковой дивизией с апреля 1942 года. На Курской дуге после провала наступления его штаб оказался за линией фронта, в Берёзовке, и был окружён советскими частями. Исчерпав возможности к сопротивлению, когда закончились боеприпасы, Шмидт вместе с адъютантом обер-лейтенантом Кёне застрелился.


[Закрыть] генерал-фельдмаршалу Эриху фон Манштейну: «Для наведения моста для танков был использован предмостный плацдарм у Белгорода. За несколько недель здесь было уже всё готово, и прежде всего 60-тонные мосты для “Тигров”. В это время русские начинают проявлять внимание и открывают хорошо ложащийся беспокоящий огонь артиллерии, миномётов и фланкирующих пулемётов по переправам. Несмотря на темноту, огонь был очень точным. Сапёры тотчас же понесли серьёзные потери. О продолжении наведения моста для “Тигров” не могло уже быть речи».

Итак, в 6.00 началось общее наступление войск группы армий «Юг» на позиции Воронежского фронта. С первых же минут в дело вступила наша артиллерия. Главный удар наносили XXXXVIII танковый корпус и II танковый корпус СС – первый эшелон 4-й танковой армии генерала Германа Гота. Они таранили оборону 6-й гвардейской армии. Сразу же определилось направление их удара – на Обоянь. Вспомогательный удар в общем направлении на Корочу предприняли III танковый корпус и армейский корпус «Раус» из состава оперативной группы «Кемпф». Но всё это лишь планировалось.

Как только немецкие танки стали выходить на расстояние выстрела, начинали работать противотанковые пушки. Расчёты к лету 1943 года в обеих гвардейских армиях были хорошо подготовлены, сколочены, обучены. Многие прошли обкатку танками, другие имели опыт боёв под Сталинградом и Воронежем. Первые минуты и часы немецкой атаки были отмечены не прорывами «Тигров», «Пантер» и «Фердинандов» на Обоянском и Корочанском направлениях, а их увязанием в глухой обороне 6-й и 7-й гвардейских армий. Немецкие танки попадали на минные поля. Попав на минные поля, вынуждены были останавливаться. Вперёд выдвигались немецкие сапёры, наступавшие вместе с пехотой под прикрытием брони. Но, остановившись, танки тут же становились превосходными мишенями для наших противотанковых расчётов и бронебойщиков, занимавших оборону в траншеях стрелковых подразделений. После того как загорались первые немецкие танки, остальные, как правило, отходили, пятясь назад, или начинали маневрировать, искать безопасные проходы. И тут попадали под более губительный огонь. Потому что подставляли свои борта, менее защищённые и более уязвимые для огня противотанковых средств.

И тут необходимо вкратце прояснить, с чем же и с кем столкнулись истребительно-противотанковые дивизионы, полки и батареи, а также бронебойщики и бойцы стрелковых частей.

6

Летом 1943 года Гитлер планировал несколькими ударами перехватить инициативу на советско-германском фронте и радикально изменить дальнейший ход войны. Кроме наступления на Курский выступ, он планировал провести не менее масштабную операцию под кодовым названием «Ловля медведя» (Operation Bärenfang) – новое наступление на Ленинград.

Для обеспечения и «Цитадели», и «Ловли медведя» в Германии была проведена тотальная мобилизация. Под ружьё поставили всех, кому до этого по разным причинам удавалось избежать призыва. В промышленности стали больше применять женский труд, остарбайтеров. Более активно вербовали рабочих и специалистов в соседних странах – Швейцарии, Франции, Бельгии и др. Одновременно в войска, уже почти без ограничения, набирали поляков, чехов, словаков, французов, скандинавов. Германские идеологи в срочном порядке пересмотрели некоторые положения своей расовой теории и подправили многие пункты своих директив в угоду складывающимся обстоятельствам. А обстоятельства складывались таким образом, что русская почва быстро и жадно впитывала «драгоценную германскую кровь», дивизии таяли и постоянно, особенно перед крупными операциями, нуждались в пополнении. Исчез из употребления термин «недочеловек». Расширился список народов, составляющих арийскую семью. Активизировал свою работу Русский освободительный комитет в Смоленске. Миллионным тиражом была отпечатана листовка, подписанная бывшим генерал-лейтенантом Красной армии А. А. Власовым, который встал на путь сотрудничества с нацистами и начал с разрешения немецких властей формировать Русскую освободительную армию. В войска СС и другие коллаборационистские военные формирования стали в массовом порядке набирать украинцев, латышей, эстонцев, литовцев, белорусов, русских, татар, калмыков, чеченцев, грузин и т. д. В результате тотальных мер, по различным подсчётам, Гитлеру удалось направить на фронт 600 тысяч немцев и поставить под ружьё 450 тысяч бойцов «восточных войск». Во время проведения операции «Цитадель» и в северной ударной группировке, и в южной, кроме немцев и австрийцев, было много поляков, словаков и иных.

«В первый и последний раз за всю войну в России, – писал бывший немецкий генерал и впоследствии историк Ф. В. фон Меллентин, – дивизии получили перед наступлением отдых в течение нескольких недель и были полностью укомплектованы личным составом и материальной частью». Что касается материальной части, в частности тяжёлой боевой техники, то принято считать, что основной ударной силой на Курской дуге были тяжёлые «Тигры», «Пантеры» и штурмовые орудия «Фердинанд». Это не соответствует действительности. Основу танковых клиньев составляли PzKw IV. Но теперь самый массовый танк Второй мировой войны выглядел иначе. Вместо короткоствольной пушки («окурка») в массивную приплюснутую башню была встроена 75-мм пушка длиной в 48 калибров и с дульным тормозом. Толщину лобовой брони конструкторы увеличили с 50 до 80 мм. Для сравнения: советская «тридцатьчетвёрка» имела лобовую броню в 45 мм; 16-тонный английский «Валентайн» – 60 мм; 32-тонный американский «Шерман» – 76 мм. Новая «четвёрка» была оснащена противокумулятивной защитой в виде 5-мм экранов, надёжно прикрывавших ходовую часть танка от бронебойных пуль противотанковых ружей. В некоторых случаях экранировалась и башня. По замыслу конструкторов и «отца Панцерваффе» Гейнца Гудериана, именно эта машина должна была составить на поле боя главную конкуренцию советской «тридцатьчетвёрке». Если прибавить к тактико-техническим качествам обновлённой PzKw IV традиционно хорошую подготовку немецких танковых экипажей, то расчёт Гудериана был верным. Курская битва, сопровождавшаяся частыми дуэлями советских и немецких танков, подтвердила прогнозы Гудериана: советская «тридцатьчетвёрка» с 76-мм пушкой (экипаж четыре человека) и немецкая модернизированная «четвёрка» сражались на равных.

Но главным врагом PzKw IV на поле боя были советская дивизионная пушка ЗиС-3 и противотанковая модернизированная «сорокапятка» М-42. Лобовую броню с большой дистанции они не брали, но били по ходовой части и, когда танк терял возможность маневрировать, добивали его в более слабую боковую броню. Фланговый огонь этих орудий с коротких дистанций, при слаженной работе расчётов, был просто губительным не только для PzKw IV, но и для тяжёлых танков новых конструкций.

Кстати, PzKw IV наши артиллеристы и танкисты часто путали с «Тигром». Внешне «четвёрка» действительно похожа на тяжёлый PzKw VI. Возможно, именно поэтому в донесениях об уничтоженных танках противника на Курской дуге так много «Тигров».

PzKw V «Пантера» в какой-то мере была улучшенной копией советской «тридцатьчетвёрки», но гораздо мощнее. По замыслу конструкторов, должна была стать лучшим танком Второй мировой войны. Толщина лобовой брони – 85 мм. Борта и корму закрывала 40-мм броня. Вооружение «Пантеры» состояло из мощной бронебойной 75-мм пушки с коническим каналом ствола длиной 70 калибров, оснащённой дульным тормозом. Ни один из советских танков, включая ИС-2 со 120-мм лобовой бронёй, не мог выдержать выстрела бронебойного снаряда «Пантеры» с расстояния тысячи метров. Экипаж мог производить 6–8 выстрелов в минуту. Кроме того, на борту имелись два пулемёта калибра 7,92. Эта боевая машина по своим тактико-техническим данным действительно превосходила все танки мира. Но имела ряд существенных конструктивных и технических недостатков, которые так и не удалось преодолеть.

И наконец, самый мощный танк Второй мировой войны – PzKw VI «Тигр». Вес 56 тонн. (Для сравнения: ИС-2 весил на десять тонн меньше, но на тонну больше, чем «Пантера»; английский «Черчилль» – 40 тонн.) Экипаж – пять человек. Толщина лобовой брони – 100 мм, бортовой – 80 мм, верха корпуса – 26 мм. Самым эффективным истребителем советских танков была до сих пор 88-мм зенитка, «восемь-восемь», как называли её немецкие артиллеристы. Если цель появлялась в поле зрения расчёта «восемь-восемь», то хороший наводчик поражал её с расстояния в две тысячи метров первым-вторым выстрелом. Именно эту пушку получил «Тигр». У некоторых моделей, выкатившихся на поля Курской дуги, на борту имелись два пулемёта, у других – ни одного. Любой член экипажа при необходимости мог заменить механика-водителя. Чтобы не размазывать сверхмощные танки по дивизиям и корпусам, германским командованием было принято решение создать тяжёлые танковые батальоны как отдельные тактические единицы. Тяжёлый танковый батальон имел три роты по 15 единиц каждая. Гитлер был в восторге от своего нового детища и говорил, что «один батальон… стоит целой нормальной танковой дивизии». Единственным серьёзным недостатком этого танка была его дороговизна, поэтому он не мог стать массовой боевой машиной вермахта. Танковые части групп армий «Юг» и «Центр», действовавшие под Белгородом, Харьковом и Орлом, получили три батальона и четыре отдельные роты «Тигров».

Истребитель танков «Фердинанд» имел толщину лобовой брони 200 мм, толщину кормовых листов – до 85 мм; два двигателя «Майбах» по 265 лошадиных сил, каждый из которых «автономно приводил в движение одну из двух гусениц»; 88-мм пушку, которая на полтора-два километра свободно брала любой советский танк, даже в лоб. Для точного наведения на цель была установлена великолепная оптика. Весил этот стреляющий колосс 72 тонны. Мог развивать скорость до 30 километров в час. «Чудо инженерного искусства» – так называли свою новую самоходку немцы. За всю войну заводы в Сент-Валентине в Австрии успели изготовить 90 таких машин. Из них 85 участвовали в операции «Цитадель». Похоже, что Гитлер строил своего колосса исключительно для России. За 50 дней боёв, пока длилась битва, немцы потеряли 39 «Фердинандов». Во время наступления тяжёлые самоходки могли двигаться и позади атакующих танков первой волны, и непосредственно в ней. Во время отступления эффективно действовали из засад на танкоопасных направлениях.

Это были монстры германского военпрома. Гитлеру нужна была яркая и сокрушительная победа на Востоке. Успешно провести «Цитадель», потом «Ловлю медведя». И ему казалось, что он готов это сделать.

Задолго до начала сражения Варенцов приказал распространить среди командиров и в артиллерийских расчётах листовки, на которых были изображены силуэты немецких танков, отмечены точки, куда следует бить, уязвимые места. Был зачитан приказ наркома обороны СССР № 0387 от 24 июня 1943 года «О поощрении бойцов и командиров за боевую работу по уничтожению танков противника». Согласно этому документу расчёты противотанковых ружей получали премию за каждый подбитый или подожжённый танк противника: наводчик – 500 рублей, второй номер – 250 рублей. Огневые расчёты артиллерийских орудий: командир орудия, наводчик – 500 рублей, остальной расчёт по 200 рублей каждый. Каждый боец и командир за лично подбитый танк «при помощи индивидуальных средств борьбы» получал премию в 1000 рублей. (Для информации: килограмм говядины тогда стоил 12 рублей, масла сливочного – 25 рублей, хлеба ржаного – 1 рубль, бутылка водки 0,5 л – 11 рублей 50 копеек, духи «Красная Москва» – 28 рублей 50 копеек.)

В первые же часы немецкого наступления артиллеристы показали своё умение владеть оружием и обстоятельствами. К примеру, в секторе обороны 67-й гвардейской стрелковой дивизии 6-й гвардейской армии именно артиллерийская группа поддержки пехоты остановила немецкие танки. К ней тут же подключилась артиллерия группы дальнего действия. Корректировщики оперативно передали координаты, и тяжёлые гаубицы с закрытых позиций тут же накрыли «чемоданами» волну немецких танков.

Как писали Г. А. Колтунов и Б. Г. Соловьев[37]37
  Колтунов Г. А., Соловьев Б. Г. Курская битва. М., 1970.


[Закрыть]: «В 12 час. была перехвачена радиограмма гитлеровского командования с приказанием сосредоточить на направлении Бутово, Черкасское все танки с задачей в 16 час. 5 июля прорвать оборону русских в районе Черкасское. Командующий армией срочно перегруппировал в этот район 27-ю истребительно-противотанковую артиллерийскую бригаду и подчинил её командиру 71-й гвардейской стрелковой дивизии. Всего было придано двум дивизиям семь истребительно-противотанковых полков РВГК».