Текст книги "Герои Курской битвы"

На Бутово-Черкасском направлении наступал XXXXVIII танковый корпус генерала Отто фон Кнобельсдорфа. Это был сильный корпус, не зря Гот поставил его в центре построения 4-й танковой армии. 11-я танковая дивизия имела 126 боевых машин, 3-я – 105. Корпус был усилен 39-м танковым полком «Пантер» – 200 машин. В него перед атакой включили также 911-й отдельный батальон штурмовых орудий – 31 машина. Всего корпус Кнобельсдорфа, по данным военного историка В. Н. Замулина, насчитывал около 60 тысяч солдат и офицеров, до 667 танков и самоходных орудий, имел дивизионные и корпусные артиллерийские части – 244 полевых орудия и 39 реактивных установок. Такой таран остановить было непросто. Задачей XXXXVIII танкового корпуса было нанесение удара правым флангом, прорвать линию обороны на участке Бутово – Черкасское, а затем продвигаться на север и северо-восток параллельно движению II танкового корпуса СС. Таким образом, танковые дивизии СС должны были надёжно прикрываться от возможного удара наших танковых сил из района Обояни.

Обергруппенфюрер СС и генерал войск СС Пауль Хауссер вёл свой корпус справа от XXXXVIII. Его задачей было прорвать первую и вторую линии обороны русских между Белгородом и Томаровкой. Состав II танкового корпуса СС: моторизованные дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» (около 190 танков и штурмовых орудий), «Мёртвая голова» (более 190 танков и штурмовых орудий), «Дас Рейх» (около 200 боевых машин). Фланги прикрывали гренадерские части. Корпус насчитывал 73 тысячи человек, 42 тяжёлых танка «Тигр», 179 полевых орудий и 138 реактивных установок.

Из журнала боевых действий Воронежского фронта:

«5 июля 1943 года.

Воздействуя на наши боевые порядки с воздуха, противник к 10.00 овладел: силою до пехотного полка с 60 танками БЕРЁЗОВКА, пп и 50 танков южн. окраиной ЧЕРКАССКОЕ, и группа танков ворвалась в КРАСНЫЙ ПОЧИНОК. На участке 52 гв. сд к 9.00 противник двумя пех. батальонами с 30 танками овладел выс. 228, 6 пехотным батальоном с 13 танками Т-VI ворвался в БЕРЁЗОВ, а к 12.00 пр-к силою до пехотного полка с 60 танками предпринял атаку вдоль дороги на БЫКОВКА и вышел батальоном с 30 танками в БЕРЁЗОВ. Часть танков прорвалась в ГРЕМЯЧИЙ и небольшая группа прошла на выс. 217, 1 (1,5 км сев. – зап. БЕРЁЗОВ).

Во второй половине дня противник, подтянув части, вновь перешёл в наступление, применив танки “Тигр”. Одна тд наступала из ЗЫБИНО на ДМИТРИЕВКА (предпол. тд СС “Вел. Германия”), одна тд из БУТОВО на ЧЕРКАССКОЕ, которым овладела (предпол. тд СС “Рейх”).

К 22.00 в результате ожесточённых боёв 71 гв. сд оставила: ВОСХОД, НОВ. ИВАНОВКА, КОРОВИНО, КРАСНЫЙ ПОЧИНОК и отошла на рубеж: ВОСХОД, выс. 233, 6, МИХАЙЛОВКА, выс. 232, 4 (3 км сев. – вост. ЧЕРКАССКОЕ).

После массированной авиационной обработки боевых порядков 52 гв. сд противник, пустив танки “Тигр” впереди, двумя танковыми дивизиями (предположительно, одна из них тд СС “Мёртвая голова”) сломил сопротивление 52 гв. сд и к исходу дня овладел: ВОЗНЕСЕНСКИЙ, ОЛЬХОВКА, СОЛОНЕЦ, лес сев. – вост. КРАПИВИНСКИЕ ДВОРЫ, СМОРОДИНО, колхоз “СМЕЛО К ТРУДУ” (северный).

В результате дневного боя при отражении многочисленных атак противника от всех видов воздействия:

71 гв. сд уничтожено 255 танков;

67 гв. сд уничтожено 122 танка;

52 гв. сд уничтожено 85 танков;

375 сд уничтожено 7 танков.

Наши потери до 60 танков».

Что касается работы артиллерии, то в журнале боевых действий о ней есть всего лишь одна скупая фраза, которую можно отнести к разряду дежурных: «Наша артиллерия ведёт сосредоточенный огонь по скоплению пехоты и танков». Но если бы читателю хотя бы на миг можно было посмотреть на то, что происходило на любой из наших противотанковых батарей на направлении главного удара немцев, то эта общая фраза мгновенно наполнилась кровью и плотью. И металлом. И стонами умирающих. И резкими ударами бронебойных пушек. И толовой гарью. И лязгом гусениц атакующих танков, которых, кажется, уже не остановить…

«…На участке ШУМИЛОВА противник к 6.00 из района МИХАЙЛОВКА силою до трёх пехотных батальонов наступал в направлении СТАРЫЙ ГОРОД, но в результате огневого воздействия наступление противника успеха не имело и его части залегли, не дойдя до переднего края обороны».

Пройдёт всего несколько часов, и противник навалится танками и мотопехотой и на 7-ю гвардейскую армию Шумилова.

Вот таким был первый день сражения на южном фасе Курской дуги.

7

В дни битвы семья Варенцова находилась рядом.

Жену и дочерей он отыскал зимой 1942 года. Летом 41-го, когда отступали от границы, забежал в квартиру, открыл дверь своим ключом, нашёл короткую торопливую записку, из которой узнал, что они ушли на вокзал, чтобы уехать из города первым же эшелоном. Молил Бога, чтобы они действительно уехали. Потом написал брату. Николай ответил, что Катя с детьми в Куйбышеве, у них всё в порядке.

Из воспоминаний Эрлены Сергеевны: «Мы слышали, что папу наградили орденом и присвоили звание генерала… Нина пошла работать на завод артиллерийских снарядов, мама – на почту, а я – во второй класс.

Отапливать с осени комнату решили так: купили две керосинки и почти каждый день стояли в очереди за керосином. Уходя, всё выключали, приходили – всё включали и обогревали комнату. Мне сестра принесла из госпиталя (где тоже подрабатывала) выброшенную сломанную кровать.

Аттестата, пайка, мы не получали. От папы не было никаких известий. Он не знал, живы все мы или нет. От холода и голода у меня начались ячмени на глазах, но я всё равно ходила учиться!

Мы хотели сообщить о себе отцу. Но как это сделать? Адреса его мы не знали, да и нахождение отца, по всей видимости, менялось с изменением линии фронта. Способ оповестить придумали простой и даже наивный: на заводе в каждый снарядный ящик закладывали записку с нашим адресом.

И вот, это было в начале 1942 года, мы входим в комнату хозяина с керосиновыми бутылками (проход к нам был через его комнату), а в ней – папа! Шинель на нём расстёгнута, на груди виден орден Ленина. Я, как всегда с раннего детства, кидаюсь к нему на шею. Наконец-то мы увидели своего родного, любимого живого папу!

Папа уехал быстро, забрал Нину на фронт. Мы стали получать паёк, жили там же, пока не пришло разрешение в начале мая 1942 года выехать в Дмитров Московской области к матери моего отца. А там нас ждало разрешение Верховного Главнокомандующего выехать к папе на фронт».

Где находилась старшая дочь Нина, не известно. Служила. Воевала.

Екатерина Карповна и младшая дочь Эрлена с 1942 года постоянно были где-то рядом. В ближнем тылу. Больше не хотели расставаться. Во время Курской битвы они находились в селе Прелестном. Варенцов договорился с командиром 285-го стрелкового полка полковником А. К. Карповым, чтобы тот присматривал за ними. Чтобы не бросил, отправил в тыл, если что случится…

Из Прелестного семью Варенцова вскоре отправили в тыл. Прелестное и окрестности станут полем боя – через несколько дней там закипит Прохоровское сражение.

В сущности пребывание семьи генерала Варенцова в безопасном тылу в селе Прелестном свидетельствует о том, что так глубоко немцев запускать на север и северо-запад в штабе Воронежского фронта не предполагали, просчитывая даже самые худшие варианты развития событий.

8

После первых донесений, которые не радовали, хотя и давали надежду на то, что противник вот-вот начнёт увязать в обороне гвардейских армий, перейдёт от ломовой атаки к позиционному бою, Ватутин приказал Варенцову срочно связаться с командиром противотанкового резерва в Прохоровке: быть готовым к перегруппировке. Ночью и до рассвета 6 июня из состава правофланговых 38-й и 40-й армий в срочном порядке на участок прорыва перебрасывались миномётный, гаубичный полки и истребительно-противотанковая бригада. 40-я армия перебросила на левый фланг, на стык с 60-й гвардейской армией свои артиллерийские и танковые части.

Историки, исследователи Курской битвы в один голос утверждают, что Воронежский фронт в первый день сражения, когда противник пустил на гвардейские армии свой танковый вал, от глубокого прорыва и катастрофы спас маневр противотанковых средств. «Если на Центральном фронте, – пишет Ю. Б. Рипенко, – в первый день боя в маневре участвовало 13, то на Воронежском фронте – 23 артиллерийских полка». Но такие маневры, зачастую спасавшие участки фронта от опасных прорывов немецких танков в глубину, давались непросто.

Из журнала боевых действий Воронежского фронта:

«6 июля 1943 года.

К полудню противник, сломив сопротивление 67 гв. сд, последовательно овладел ЗАВИДОВКА, ПОДИМОВКА и распространился в направлении МЕЛОВОЕ (южн.). Частями 6 ТК в танковых боях уничтожено 74 танка противника. На других участках атаки противника отбиты».

На южном фасе Курской дуги немцы с первых же часов атаковали бурно, почти сразу бросив в дело свои основные козыри – массы танков и самоходок, в том числе тяжёлые «Тигры». На северном фасе войска Центрального фронта в первый день не позволили противнику глубокого вклинения, а уже на второй день начали возвращать утраченные позиции короткими жёсткими контратаками.

«…Первая атака противника отбита. Особенно ожесточённый бой был в районе ЯКОВЛЕВО. До начала атаки авиация противника сильной бомбардировкой уничтожила нашу противотанковую оборону. К 14.30, сломив сопротивление наших войск, противнику удалось ценой больших потерь овладеть ЯКОВЛЕВО, клх. МИХАЙЛОВКА. 50-ю танками с автоматчиками выйти к южной окр. ЛУЧКИ (южные) и занять ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ, зап. окр. РОЖДЕСТВЕНКА, САШЕНКОВ, ВИСЛОЕ, ТЕРАНОВКА, ШОПИНО.

В 15.00 контратакой 96 Тбр пр-к из САШЕНКОВ, ВИСЛОЕ, ШОПИНО выбит».

Итак, во второй половине дня Ватутин начал контратаковать с целью сбить, погасить темп немецкого наступления. В отличие от действий Рокоссовского, который после гибели одной из бригад попросту запретил танковые контратаки и действовал пехотой при поддержке танков, артиллерии и миномётов, Ватутин смело вводил в дело группы танков. Они действовали короткими стремительными ударами. Начались встречные танковые стычки, которые вскоре переросли в бои. Бои постепенно перерастут в масштабные встречные танковые сражения. О них рассказ впереди.

Однако необходимо сказать, что в контратаках танковых частей и целых соединений всегда участвовала артиллерия. Артиллерийские бригады, полки, батареи разных калибров включали в танковые группы для оперативных действий на угрожаемых участках. Направления действий этих пожарных команд очень часто менялись. И здесь расчётам помогали выучка и закалка, полученная во время подготовки к сражению, в дни напряжённой учёбы. Тяжело в ученье… Впрочем, и в бою тоже было нелегко.

Во время танковых контратак артиллеристам приходилось вести огонь в основном прямой наводкой.

Есть статистика: на Воронежском фронте с 5 по 14 июня – десять суток самых тяжёлых оборонительных боёв, когда решалось кто кого, – в маневре участвовало более ста артиллерийских и миномётных полков, а также зенитные части. В эту статистику не включены артиллерийские соединения, части и разрозненные батареи, огневые взводы и одиночные орудийные расчёты, отступавшие под давлением противника и занимавшие позиции на новых рубежах противостояния. Сюда же не включены и артиллерийские части, входившие в состав дивизий и полков, а также танковых групп, которые вводились в бой с задачей контрудара или в качестве резерва для закрытия участков возможного прорыва немецких танков. Этой сотней арт-минполков маневрировал командующий артиллерией Воронежского фронта.

На второй день Варенцов прибыл под Яковлево, чтобы своими глазами увидеть состояние противотанковой обороны на этом важнейшем участке. После массированного налёта немецкой авиации от инженерных сооружений не осталось практически ничего. Артполки потеряли основную часть орудий. Уцелевшие пушки нуждались в ремонте. Сюда уже прибывали и окапывались на новом рубеже артиллеристы правофланговых 40-й и 38-й армий. Одним из результатов этой поездки станет запись в журнале боевых действий фронта: «…Вывести к исходу 7.7 понесшие потери в результате бомбардировки пр[отивни]ка иптап 496, 538, 1008, 611, 868 в р[айо]н ОКУНЕВКА 30 км южн. СТ. ОСКОЛ на переформирование».

Когда возникла опасность окружения части сил 69-й армии, Варенцов тут же предложил Ватутину усилить группировку генерала Крючёнкина 32-й истребительно-противотанковой бригадой, в срочном порядке изъятой из 40-й армии, 36-й зенитной дивизией из резерва фронта, 27-й пушечной артиллерийской бригадой из фронтовой артиллерийской группы, а также другими артиллерийскими частями. Часть из них ночными маршами перебрасывалась с севера и северо-запада из 38-й армии. Эти экстренные меры в значительной степени помешали попыткам немцев прорваться дальше на север и северо-восток, в направлении на Курск.

Известно, что штаб Воронежского фронта в ходе битвы постоянно запрашивал у Ставки резервы. Надо признать, что штаб Рокоссовского в резервах так остро не нуждался. В ходе Курской битвы был момент наивысшего противостояния, 8–9 июля, целая армия вместе с приданными частями усиления, в том числе танковыми, уже начавшая марш на север, в полосу обороны 13-й армии генерала Н. П. Пухова в экстренном порядке была перенаправлена на юг. Это была 27-я общевойсковая. Целые корпуса и армии выдёргивались из состава Степного фронта и вводились в бой в полосе Воронежского фронта. Резервы сгорали, как в топке. Топка была раскалена до предела. Обе стороны несли большие потери.

В районе высоты 242,1 немецкие танки атаковали позиции истребительно-противотанковых полков. За день боёв артиллеристы, отбивая волну за волной танковые атаки, уничтожили более ста боевых машин врага, в том числе 28 тяжёлых. Вскоре атаки прекратились, немецкие танки ушли искать более безопасный коридор для дальнейшего движения в заданном направлении.

Как указывают Г. А. Колтунов и Б. Г. Соловьев: «Взвод 3-й батареи 35-го истребительного артиллерийского полка занял огневые позиции у развилки дорог в районе высоты 254,5. На артиллеристов двинулась группа из 37 танков, среди которых были “Тигры”. Подпустив вражеские машины на 200–300 м, артиллеристы открыли меткий огонь и подожгли за несколько минут пять тяжёлых танков “Тигр”. Остальные танки повернули обратно». По всей вероятности, группа немецких танков совершала обходной маневр. Действовала торопливо, без разведки. Когда загорелись первые боевые машины и шквал огня продолжался, немцы решили, что наскочили, по меньшей мере, на противотанковый артиллерийский полк.

Одиннадцатого июля в бою за совхоз «Октябрьский» отличились артиллеристы истребительно-противотанкового дивизиона 58-й мотострелковой бригады 2-го танкового корпуса. Из воспоминаний комсорга дивизиона старшего сержанта М. Ф. Борисова: «Слева от нас горела Прохоровка, справа догорали строения совхоза “Октябрьский”. И вот сквозь дым мы обнаружили 19 вражеских танков. Они, слава Богу, нас не заметили, дымок прикрыл. У нашей пушки[38]38
  Дивизион имел пушки ЗиС-3.


[Закрыть] прямой выстрел был 600 метров, а у “Тигра” – полтора километра. И то, что немцы нас не обнаружили, дало нам возможность отцепить пушки, установить их на позиции и приготовиться к бою. Командир батареи старший лейтенант Павел Иванович Ажиппо бегал от орудия к орудию и буквально умолял: “Ребята, не стреляйте! Не стреляйте, ребята!” Потому что преждевременный выстрел мог выдать наше расположение раньше времени. А позиция была очень хорошая. Мы подпустили танки на 500 метров, и только тогда прозвучал залп наших четырёх пушек. Сразу загорелись две вражеских машины. Если до этого было страшновато: как мы можем бороться против танков, на которые гитлеровцы возлагали такие большие надежды, то когда загорелись два танка, сразу стало легче. Они ведь кричали, что “Тигр” будет резать русскую броню как нож масло. А тут – горят! Правда, надо оговориться, что лобовую броню “Тигров” наши снаряды всё же не брали. Надо было выбирать, куда стрелять: в бок, в заднюю часть или в основание башни.

После первого залпа немцы нас тоже обнаружили и накрыли огнём. По нас ударили миномёты, над головой летали “Мессеры”. У нас сразу появились убитые и раненые, стали выходить из строя орудия. Когда умолкла последняя пушка, я кинулся к ней. Покрутил маховики, всё оказалось в порядке. Поймал в перекрестье панорамы борт ближайшего “Тигра” и нажал на спуск. Танк задымился».

В этом бою старший сержант М. Ф. Борисов подбил семь танков. За свой подвиг он удостоен звания Героя Советского Союза. Правда, указ вышел только в январе 1944 года.

Батарея старшего лейтенанта П. И. Ажиппо подбила 16 танков из 19, с которыми приняла бой.

И всё же немцы потихоньку двигались вперёд. На оперативный простор им по-прежнему не давали выйти резервы, постоянно вводимые в бой штабом Воронежского фронта. Противнику приходилось прогрызать нашу оборону. График наступления срывался. Чтобы не увязнуть в советской обороне, немецкое командование приняло решение прорваться к Курску кружным путём – через Прохоровку.

В тот день, когда старший сержант М. Ф. Борисов в одиночку стрелял по немецким танкам, немцы всё же прорвали нашу оборону и устремились на северо-восток вдоль шоссе на Прохоровку. С ходу потеснили части 9-й гвардейской воздушно-десантной дивизии и захватили совхоз «Октябрьский». В ночь на 12 июля десантники контратаковали, но свои позиции, оставленные накануне, вернуть не смогли.

9

Чтобы радикально выправить тяжёлое положение, создавшееся к 11 июля в районе Прохоровки, командование приняло решение о масштабном контрударе. Прохоровское сражение – тема отдельная. Но о роли артиллерии Воронежского фронта в этом сражении кратко сказать стоит. Первым памятником, установленным в 1973 году на ключевой высоте 252,2 Прохоровского поля, стали танк Т-34 и две противотанковые пушки ЗиС-2. Потомки оценили роль двух родов войск как равноценную.

Уже 10 июля в немецком наступлении чувствовался кризис. Прогрызание обороны советских войск замедлилось до полутора-двух километров в сутки. Военный совет Воронежского фронта пришёл к выводу: разгром вклинившейся группировки противника возможен только в результате мощного контрудара, усиленного за счёт стратегических резервов. Немцы накопили большое количество бронетехники и от дальнейших попыток наступления к Курску не откажутся. С захватом района Прохоровки немецкие танки и мотопехота выходили на оперативный простор. Допустить этого было нельзя.

Прохоровское направление прикрывали две наши армии – 5-я гвардейская общевойсковая генерала А. С. Жадова[39]39
  Алексей Семёнович Жадов (до 1942 года – Жидов; 1901–1977) – Герой Советского Союза (6 апреля 1945-го), генерал армии (1955). С августа 1941-го по май 1942 года – начальник штаба 3-й армии. С октября 1942 года – командующий 66-й (с апреля 1943-го – 5-я гвардейская) армией. Награждён 3 орденами Ленина, 5 орденами Красного Знамени, 2 орденами Суворова 1-й степени, орденами Октябрьской Революции, Кутузова 1-й степени, Красной Звезды.


[Закрыть] и 5-я гвардейская танковая генерала П. А. Ротмистрова. Разведка доносила, что противник подготовил к решающему удару более тысячи танков, штурмовых орудий и истребителей танков. Остановить эту армаду должна была артиллерия.

Трудности развёртывания артиллерийских частей и соединений заключались, прежде всего, в том, что маневр приходилось производить в ходе непрекращающихся боёв. Некоторая часть артиллерии во время марша на новые позиции попала под удар немецкой авиации. Тем временем зенитные части по приказу Варенцова плотно прикрыли районы сосредоточения армий Ротмистрова и Жадова.

Вся пушечная артиллерия была выдвинута на огневые позиции переднего края, чтобы стрелять по немецким танкам прямой наводкой. В ночь на 12 июля по приказу Варенцова на позиции 5-й гвардейской танковой армии была переброшена часть артиллерии 69-й армии. Сюда же подошла фронтовая артиллерийская группа в составе 27-й пушечной артиллерийской бригады, 552-го и 1148-го гаубичных артиллерийских полков большой мощности. Все расчёты были готовы вести огонь и с закрытых позиций, и прямой наводкой.

В своих мемуарах П. А. Ротмистров пишет, что у артиллеристов не было времени и возможности для проведения разведки и определения целей и районов сосредоточения танков и живой силы противника, а потому первые залпы были произведены по площадям. А затем началась борьба с танками. Истребительно-противотанковые полки и бригады, отдельные расчёты дрались самоотверженно и в то же время расчётливо. У многих батарейцев за плечами был опыт не одного боя. Перед сражением во всех батареях, как клятва, прозвучал призыв: «Умрём на лафетах, но врага не пропустим!»

Ю. Б. Рипенко пишет: «Учитывая особый характер действий 5-й гвардейской танковой армии против крупной танковой группировки противника, генерал С. С. Варенцов приказал всю без исключения пушечную артиллерию, которая имелась в армии, выдвинуть на открытые огневые позиции для стрельбы по танкам прямой наводкой. Командующий артиллерией фронта стремился к наиболее эффективному применению артиллерии танковых армий. И добивался этого следующим образом. В наступлении орудия двигались рядом с танками, маневрируя огнём и колёсами. Если выходил из строя тягач, орудия прицепляли к любой машине – штабной, связной, к грузовику с боеприпасами. Лишь бы орудия не отставали от танков. Когда бой затяжной и танки продвигаются медленно или бьют с места, то орудие независимо от его калибра находится рядом с боевыми машинами. О том, чтобы отвести их на закрытые огневые позиции и управлять огнём с наблюдательных пунктов, и речи быть не могло. Пока артиллерия там развернётся и приготовится к бою, танки уйдут далеко и в нужный момент боя останутся без артиллерийской поддержки. Конечно, вести огонь с открытых огневых позиций тяжело и опасно, расчёты несут немалые потери, но другого выхода нет. И артиллеристы совершают чудеса самоотверженности, лишь бы помочь танкам. В свою очередь, танкисты делают всё, чтобы выручить своих верных боевых друзей, прикрыть их от вражеского огня».

Двенадцатого июля в 8.30 артиллерия, сосредоточенная в районе Прохоровки, провела 15-минутный огневой налёт с нарастающей плотностью. Работа артиллерии была такой интенсивности, что над полем стоял сплошной гул и рёв, а над немецкими позициями долго не опадала сплошная стена дыма и огня. После огневого налёта вперёд пошли танковые корпуса. Ни одна из сторон, столкнувшихся на Прохоровском поле, не выполнила поставленных задач.

После перегруппировки войска Воронежского фронта перешли в наступление. Наступление – не оборона, для эффективного действия артиллерии, когда огневые должны постоянно перемещаться вместе с пехотой и танками, нужны другие приёмы действия. Уже после войны, обобщая опыт действия артиллерии в крупнейших операциях Великой Отечественной войны, главный маршал артиллерии С. С. Варенцов писал: «Действия артиллерии, привлекавшиеся к обеспечению подвижных групп войск, во многом зависели от времени ввода подвижных групп. Если ввод в прорыв подвижных групп осуществлялся в первый день операции, то эти условия в значительной мере облегчали действия артиллерии, так как она могла вести огонь с основных огневых позиций, находясь в прежней группировке. Вместе с тем огонь артиллерии производился в большинстве случаев по заранее разведанным целям в обороне противника. Огромное значение приобретало и то обстоятельство, что артиллерия могла использовать заранее подготовленную систему управления. Если же танковые армии и подвижные группы войск вводились в прорыв значительно позже, то действия артиллерии заметно усложнялись. В этих случаях требовались перегруппировка значительной части артиллерии, организация разведки и управления артиллерией и её огнём, а также надёжное взаимодействие артиллерии с войсками, вводимыми в прорыв. В связи с тем, что наступление танковых армий и подвижных групп войск проходило в большинстве операций в высоком темпе, особое значение приобретала гибкость в управлении артиллерией и надёжная связь».

В ходе Курской битвы артиллерией Воронежского и Центрального фронтов, которые приняли на себя основной удар немецких войск, проводивших операцию «Цитадель», командовали талантливые военачальники, как говорят, артиллеристы от Бога генералы С. С. Варенцов и В. И. Казаков[40]40
  Василий Иванович Казаков (1898–1968) – Герой Советского Союза (6 апреля 1945-го), маршал артиллерии (1955). С июля 1941 года – начальник артиллерии 16-й армии, с июля 1942 года – Брянского, с октября – Сталинградского и Донского, с февраля 1943 года – Центрального (Белорусского, 1-го Белорусского) фронтов.


[Закрыть]. Огонь их дивизий, бригад, полков, дивизионов, батарей, взводов и отдельных орудий был сокрушительным и способствовал не только стойкости советских войск в обороне, но и проложил путь через немецкие траншеи в наступлении в рамках операций «Полководец Румянцев» и «Кутузов».

Статистика этот тезис подтверждает. Из 2952 подбитых и сожжённых в ходе Курской битвы немецких танков 1861 на счету у артиллерии. 1049 – Воронежского фронта. 812 – Центрального. А это 63 процента от общих усилий войск в решении задачи остановить немецкие бронированные клинья, выбить у Манштейна и Моделя танки.

Г. К. Жуков в «Воспоминаниях и размышлениях», касаясь темы Курской битвы, отметил: «Следует сказать, что штабы артиллерии и все командующие артиллерией фронтов, армий и соединений хорошо и умно поработали над организацией артиллерийской обороны и контрподготовки».

10

Утром 3 августа артиллерия Воронежского фронта начала мощнейшую артподготовку. Когда умолкли пушки, в воздух поднялась авиация.

Командир XI армейского корпуса генерал танковых войск Эрхард Раус в своих мемуарах писал, что 167-я пехотная дивизия в результате «адского огня» сохранила только один батальон, который удалось сформировать из отдельных групп и одиночек, успевших убежать в тыл.

Пятого августа войска Степного фронта при поддержке частей Воронежского фронта вошли в Белгород. 7 августа после перегруппировки и успешного прорыва северо-западнее Белгорода 1-я гвардейская танковая и 6-я гвардейская общевойсковая армии овладели Богодуховом. 27-я армия вошла в Гайворон. Немецкая оборона трещала. Опасаясь окружения, противник начал поспешно выводить на запад свои сильно потрёпанные войска. Во время отхода артиллерия фронта разгромила огромную колонну бронетехники и тяжёлого вооружения, в том числе артиллерийского, которую немцы пытались вывести на новые тыловые позиции. 23 августа авангарды Воронежского фронта вышли к Днепру и остановились. Операция «Полководец Румянцев» закончилась. Началась подготовка к другой, не менее сложной битве – битве за Днепр.

После днепровских переправ и сражений на плацдармах были бои за Киев. 20 октября Воронежский фронт переименован в 1-й Украинский. Силы артиллерии фронта росли. 15 ноября под началом у Варенцова насчитывалось 230 артполков. С такой силой фронт мог организовывать мощное артиллерийское наступление. Уже во время Киевской наступательной операции на участках прорыва применялся четырёхслойный огневой вал, его создавали одновременно четыре группы артиллерии по четырём рубежам в глубину.

Во время боёв под Киевом у Варенцова произошла неприятная стычка с начальником политотдела 18-й армии полковником Л. И. Брежневым. «Десантную» армию с Северного Кавказа перебросили на 1-й Украинский фронт. Эшелоны прибывали, шла разгрузка, как часто случается при скоплении прибывающих и прибывающих частей, началась неразбериха. Чтобы устранить бардак, на станцию Ватутин прислал Варенцова. Тем более что в эшелонах была и артиллерия. Артполки необходимо было без промедления направлять в места сосредоточения. И вот Варенцов наблюдает такую картину. Какой-то бравый полковник командует разгрузкой, отдаёт распоряжения начальникам эшелонов. У него явно не получается. Офицеры чертыхаются: мол, когда за дело взялся начальник политотдела армии, неразбериха только усугубилась. Варенцов в довольно резкой форме приказал «убрать этого полковника». Вскоре разгрузка пошла живее. «Пробки» на дорогах рассосались. Новая схватка с Л. И. Брежневым, уже генералом, заместителем начальника Главного политуправления Советской армии и Военно-морского флота у Варенцова произойдёт уже после войны: на одном из совещаний Леонид Ильич попытался давать советы военачальникам, как лучше руководить армией, Варенцов его резко оборвал. Брежнев запомнил Седую Голову.

За умелое управление артиллерией фронта в операциях на Киевском направлении генерал-лейтенант С. С. Варенцов был награждён орденом Суворов 1-й степени.

После Киева были Житомирско-Бердичевская наступательная операция, Корсунь-Шевченковская. Артиллерия 1-го Украинского фронта блестяще проявила себя в этих операциях. Во время сжатия «котла» на завершающем этапе Корсунь-Шевченковской операции артиллеристы отличились особенно. В феврале 1944 года генерал-лейтенант С. С. Варенцов был введён в состав Военного совета фронта.

Первого марта 1944 года командующие армиями, начальники родов войск и служб тыла фронта получили следующий приказ: «В связи с ранением Николаева[41]41
  Оперативный псевдоним генерала армии Н. Ф. Ватутина. Из донесения члена Военного совета 1-го Украинского фронта генерал-майора К. В. Крайнюкова Сталину: «29.02.44 года, возвращаясь из штаба 13-й армии вместе с тов. Ватутиным в составе четырёх машин и с личной охраной в количестве 10 человек, в 18.50 при въезде на северную окраину д. Милятин, что 18 км южнее Гоща, подверглись нападению бандитов… При перестрелке тов. Ватутин был ранен. Все меры по вывозу раненого тов. Ватутина из района нападения приняты. Характер ранения: сквозное пулевое правого бедра с переломом кости. По предварительному заключению хирурга 13-й армии, ранение относится к категории тяжёлых, требует лечения минимум два месяца. К оказанию мед. помощи привлечены все лучшие силы. На 03.00 01.03.44 года состояние здоровья тов. Ватутина удовлетворительное».


[Закрыть] сего числа на основании указания Ставки Верховного главнокомандования я вступил во временное командование 1-м Украинским фронтом. Г. Жуков».

Из воспоминаний Эрлены Сергеевны: «Мой отец, узнав о ранении Н. Ф. Ватутина, примчался в госпиталь и вошёл к нему в палату. Увидев генерала Ватутина, понял, что не скоро увидит своего командующего. Николай Фёдорович в беседе высказал сожаление, что он не совсем достойно отметил отца наградой за взятие Киева. “Будь осторожен, – напутствовал Ватутин отца. – Верховный верит в тебя”». Это была их последняя встреча.

Началась Проскурово-Черновицкая наступательная операция. Войска продвинулись вперёд до 350 километров. Это была уже другая война. С новым командующим Варенцов сработался быстро. Во-первых, Жуков и Варенцов уже давно знали друг друга. Заместитель по артиллерии денно и нощно занимался своими войсками. Во время планирования операций высказывал дельные предложения. Во время боёв крепко держал в руках нити управления. Трудолюбивых, талантливых и исполнительных подчинённых Жуков любил.

В мае 1944 года Г. К. Жуков был отозван в распоряжение Ставки. В командование войсками 1-го Украинского фронта вступил маршал И. С. Конев. Началось планирование предстоящей наступательной операции по разгрому противника в Прикарпатье и освобождению Западной Украины. Основные усилия ударной группировки фронта сосредоточивались на Львовском и Рава-Русском направлениях. Где-то там, западнее Львова, лежит городок Яворов, где Варенцова застало 22 июня 1941 года. Где он принял свой первый бой. Ключ от квартиры во Львове Варенцов сохранил и носил с собой как верный залог того, что рано или поздно он туда вернётся. Он, артиллерист Красной армии, возвращался во Львов уже не с артиллерией стрелкового корпуса, а с артиллерией целого фронта. Львовско-Сандомирская наступательная операция принесла войскам 1-го Украинского фронта новую победу: нанесено серьёзное поражение группе армий «Северная Украина», её соединения отброшены за Вислу и Карпаты, передовые части форсировали Вислу и захватили в районе города Сандомира выгодный плацдарм. Новый комфронта сразу оценил выдающиеся способности своего командующего артиллерией. Впоследствии Иван Степанович не раз с теплотой отзывался о бывшем своём подчинённом как о верном фронтовом товарище.