Текст книги "Тихий шепот звезд: Реконструктор. Приручивший пламя"

Он ухмыльнулся и, подняв из стопки очередную фишку, пристроил ее к вершине выложенной на столе причудливой пирамидальной фигуры, после чего расплылся в довольной улыбке – пасьянс сходился.

* * *

Аэростат завис над платформой, а сброшенные с него концы причальных тросов были подхвачены матросами причальной команды и вставлены в распахнутые жерла притяжных машин. Заурчали невидимые моторы лебедок, и машина медленно опустилась вниз. Из днища гондолы выдвинулись швартовочные полозья, которые с лязгом вошли в специальные углубления, а громкий щелчок фиксаторов оповестил об окончании процедуры причаливания.

– И откуда вы этот хлам взяли? – кончик профессорской трости указал в сторону причалившего аэростата.

– Откуда я знаю, – пожал плечами Алай, подхватывая тяжелый саквояж ученого и направляясь с ним к платформе.

Профессор Ленс тер Кунгуров бросил взгляд из-под нахмуренных седых кустистых бровей на своего новоявленного помощника и, возмущенно буркнув себе под нос пару нелестных фраз в его сторону, направился следом. Поднявшись по металлическим ступеням на платформу, они подошли к приветливо распахнутой дверце гондолы, рядом с которой застыла высокая стройная фигура в светло-синем мундире.

– Капитан Анюткина, рада приветствовать вас на борту нашей «Надежды», господин профессор.

– «Надежды»… – профессор саркастически хмыкнул. – Это скорее уж «Отчаяние», милая, – бросил он, поправляя сползшие к кончику носа очки и исчезая внутри гондолы.

Алай тяжело вздохнул и, виновато улыбнувшись капитану воздушного корабля, в глазах которой зажегся гневный огонек, последовал за своим подопечным.

Приказ генерала сопровождать профессора аэронавтики в Наймарскую крепость для того, чтобы тот дал наиболее точную техническую оценку разработкам Этана, был для Алая полной неожиданностью. По всей видимости, Кутесов действительно считал разработки этого аэр-лейтенанта чем-то стоящим, и, судя по косвенным данным, не только он один. Сведения о появлении крыланов были засекречены, а распространение слухов пресекалось. Мало того, с экипажей кораблей, видевших их в действии, была взята подписка о неразглашении государственной тайны.

По идее, этого Эйтана надо было давно брать за грудки и переправлять с полуострова вместе с его аппаратами, но генерал почему-то не спешил этого делать. Вместо этого Алай получил приказ отправляться в Наймарскую крепость вместе с профессором и, разобравшись со всем на месте, действовать по обстановке. Создавалось такое впечатление, что Кутесов сомневался в своих действиях и решил всю ответственность за возможные последствия переложить на его плечи. Алай усмехнулся.

Генерал всегда славился умением выходить сухим из самых скандальных ситуаций. Только вот его подчинённые частенько при этом страдали. Однако надо отдать ему должное – своих людей он никогда не бросал. И частенько бывало так, что его подчинённый, лишившись погон за какой-либо провал, неожиданно оказывался устроен на тепленькое местечко с приличным окладом. Был даже такой случай, когда обвиненный в предательстве агент был не только оправдан трибуналом, но даже награжден самим императором, причем все это было проделано без излишней помпы и объяснений.

– А вот и ваша каюта, господа, – голос сопровождающей их девушки-матроса вывел Алая из пучин размышлений, заставив вернуться к действительности.

– Спасибо, доченька, – бросил профессор, распахивая дверь каюты и входя внутрь.

Довольно просторное помещение с большим круглым столом посередине, вокруг которого стоят несколько мягких кресел. Вдоль одной из стен протянулся книжный шкаф, а противоположная стена красуется прямоугольниками иллюминаторов. Из комнаты ведут сразу три двери. Одна выходит в узкий коридор, еще одна ведет в тесную спальню с двумя откидными кроватями, третья является входом в небольшой отсек с санузлом.

– Если что-то понадобится, позвоните, – сказала девушка, едва Алай закончил осмотр помещения.

Разведчик бросил взгляд на небольшую черную кнопку, расположенную на стене у входной двери, и коротко кивнул.

– Надо же, женский экипаж, – сказал профессор, снимая свое пальто и вешая его на стоявшую в углу вешалку. – В столице я себе даже такого представить не мог.

– Людей не хватает, и это все, что нам смогли выделить, – пожал плечами разведчик, пристраивая багаж ученого в углу. – К тому же это один из лучших экипажей.

– Да я не о том, – махнул рукой Кунгуров. – Девочек жалко. Им бы сейчас влюбляться да детишек рожать, а они тут в солдатиков играют…

– Война…

– Я понимаю, – старик тяжело вздохнул, – и всё равно это неправильно.

Алай промолчал. В это время раздался монотонный гул включившихся двигателей, пол легонько качнулся, а за стеклами иллюминаторов мелькнули растущие вдоль дальней кромки поля деревья, через мгновение сменившись синевой неба.

– Знаете, молодой человек, – неожиданно сказал профессор, – если бы не личная просьба господина Кутесова, никогда бы не согласился на подобную поездку. Я уже более сорока лет занимаюсь проблемами аэронавтики и всю эту бредню о крыланах слышал много раз. Так вот, могу вам со всей ответственностью заявить, что на данном уровне наших технологий построение подобной машины является полнейшей утопией, вот.

Он снял очки и, достав из кармана своего клетчатого пиджака платок, аккуратно протер их, после чего водрузил обратно, с вызовом посмотрел на молодого разведчика, словно приглашая его к дискуссии.

Стоявший у иллюминатора Алай непонимающе посмотрел на профессора, уже догадываясь, что генерал не посвятил того в тонкости дела. Легонько усмехнувшись, он открыл висевшую через плечо сумку и достал оттуда несколько помятую папку с документами.

– Ну, тогда все это просто обман зрения или же чей-то злой розыгрыш, – сказал он, с улыбкой протягивая ее Кунгурову.

Глава 6

Отто Майсер задумчиво рассматривал висевшую на стене карту, где красными треугольниками были отмечены места встречи с руссарскими крыланами. За исключением двух все остальные метки кучковались практически в одном месте, выстроившись в некое подобие извилистой линии. Объяснялось это просто: именно здесь проходили маршруты, по которым экипажи обычно возвращались с задания. А вот отдельно стоящие метки появились на карте всего пару дней назад и, в отличие от остальных, размещались над сушей. Впрочем, различия на этом не заканчивались. В докладах указывалось, что в данных точках идущие на базу аэростаты подверглись нападению сразу двух крыланов, и у Майсера возникло подленькое ощущение, что вскоре их станет еще больше.

Руссары явно проводили испытания этих аппаратов, и, судя по потерям ястанцев, они были более чем успешны. За три недели их с Меналом присутствия на базе аэроотряд потерял шесть аэростатов. Вчера же из вылета не вернулся тяжелый бомбер класса «Эстер-Наг» – практически летающая крепость, являющаяся одним из лучших аппаратов в своем классе. До этого дня считалось, что данный класс машин руссарским крыланам не по зубам. Оказалось, что это не так. Все это побудило ястанских капитанов спешно довооружать свои воздушные корабли пулеметами, частенько за счет демонтажа орудий, что в свою очередь делало их легкой добычей для руссарских аэростатов. Можно было сказать, что на базе царила некоторая растерянность, медленно перерастающая в легкую панику среди экипажей.

Отто вздохнул и, подойдя к столу, раскрыл лежащую на нем папку, достав оттуда лист с рисунком руссарского крылана, выполненного после опроса свидетелей, – странная конструкция. Два прямоугольных крыла, причем одно поверх другого, хвостовое оперение, снабженное вертикальным стабилизатором, и тупой нос с неизвестным типом двигателя. То, что это не обычный паровой, Майсер уже не сомневался – в противном случае нос аппарата был бы куда более массивным и присутствовали бы патрубки отвода пара. Нет, неизвестный ему руссарский инженер пошел совсем по другому пути, нежели все ведущие аэроконструкторы мира, пытавшиеся создать нечто подобное… Всё было как-то слишком просто, впрочем, как и всё гениальное.

Обычно все пытались брать за основу конструкции строение птиц, порой даже копируя строение крыла, и этого пути не избежал даже он. Последние его модели имели не только изогнутый профиль крыла, наподобие птичьего, но и наборные крылья с имитацией перьев, выполненные из тонкой фанеры и материи. Хотя к своей гордости Майсер мог отметить, что концепцию аппарата, подобной той, что была изображена на рисунке, он разрабатывал. Это была машина с одним крылом и широким горизонтальным стабилизатором, имеющим подвижность в горизонтальной плоскости. Однако руссарский аэроконструктор выполнил все проще и изящнее, одновременно перечеркнув все наработки своих соратников по делу, опередив их на десятилетия, словно знал, как и что надо делать.

Дверь тихонько скрипнула, заставив Отто отвлечься от своих размышлений.

– Фу-у, ну сегодня и жара, – бросил Менал, снимая китель и в сапогах заваливаясь на свою кровать. – Намотался.

– Есть какие-нибудь новости? – поинтересовался инженер, покосившись на разведчика.

– Кое-что, но не слишком много, – Эрнес тяжело вздохнул и резко сел на кровати. – Хотя даже не знаю, относится ли это хоть как-то к нашим поискам. Просто я попросил своих людей сообщать обо всем необычном.

– И что?..

– Ну… – Менал поднялся и, похлопав себя по карманам брюк, извлек из заднего помятый лист бумаги. – Вот тут один из агентов сообщает, что некий господин Сатров, владелец небольшого завода по переработке нефти, хвастался о неожиданном заказе на мало кому нужный бензин…

– Бензин! – Майсер вскочил со своего места и, вырвав из рук разведчика бумагу с шифровкой, быстро пробежал по ней глазами. – Четыре сотни рилов[16]16
  1 рил – мера объема, равная 1,17 л.


[Закрыть] за два месяца!

– Вот и я удивился, – кивнул Эрнес, – куда можно использовать такую прорву? Хотя из-за ястанских бомбардировок там частые перебои с освещением, так что, возможно…

– ДКГ, ну, конечно же ДКГ!! – инженер заметался по комнате, затем замер у окна, грохнув кулаком о широкий каменный подоконник. – Да кто же ты такой, демон тебя дери.

– Вы о ком? – разведчик с беспокойством посмотрел на своего подопечного, всерьез опасаясь за его душевное равновесие. Слишком уж близко к сердцу принимал Майсер успехи руссарского конструктора.

– О создателе крыланов, естественно, – буркнул Отто. – Я с самого начала не мог понять, что он за двигатели поставил на свои машины, а вы мне наконец-то дали ответ.

– Думаете, эта новость имеет какое-то отношение…

– Непосредственное, – перебил Эрнеса Майсер. – По всей видимости, на этих крыланах стоят так называемые двигатели камерного горения, использующие в качестве топлива бензин. Одно время их широко разрабатывали, но из-за малой мощности и ненадежности они так и не прижились. Видимо, этому руссару удалось решить и эти проблемы…

– Или он работал над аппаратами не один…

Отто покосился на Менала и, на секунду задумавшись, кивнул, соглашаясь с предположением разведчика.

– Значит, осталось только узнать, куда эта фабрика поставляла свой бензин, и тогда мы уж точно поймаем наших птичек, – хищно улыбнулся Эрнес. – И этим вопросом я займусь лично.

* * *

К счастью, вместо двух дирижаблей, упомянутых в радиограмме, прибыл лишь один, но даже с ним возникло довольно много проблем и в первую очередь с перемещением его в ангар. Причальные платформы так и не удалось восстановить до конца, хотя на складе крепости Роханцев обнаружил достаточное количество запчастей к их механизмам. Благодаря этому смогли привести в рабочее состояние несколько лебедок, и причаливание прошло без каких-либо особых эксцессов. А вот транспортировку аппарата в ангар пришлось осуществлять при помощи двух грузовиков, которые с трудом справились с этой задачей. К тому же, когда это было сделано, обнаружилось, что нос аэростата торчит из дверей на несколько метров. Несмотря на то что «Надежда» относилась к аппаратам так называемого среднего класса, того же, что и базирующиеся здесь ранее «Охотники», размеры она имела внушительные.

А вот с размещением экипажа проблем особых не возникло, так как все его члены были женского пола, за исключением прилетевших вместе с ними экспертов. Больше всего этому факту обрадовался Роханцев, который уже задумывался о срочном восстановлении некоторых зданий, а обошёлся выделением со склада десятка коек.

Однако в тот же день они с Сергеем осознали, что так просто проблему жилья решить не удастся. В казарме стало тесновато, да и новоприбывшие смотрели несколько свысока на девушек из гарнизона, отчего в первый же вечер между ними возник небольшой конфликт. К счастью, им с капитаншей «Надежды» удалось погасить начавшуюся свару в зародыше, но все поняли, что с жильем надо было что-то срочно решать. На созванном Андре небольшом совещании было решено всё-таки начать восстановление одной из казарм, а пока перевести девушек из отряда Ратного обратно в крепость, оставив ему только курсанток. Последних поселили на втором этаже казармы в комнате парней, отправив тех обживать кухню, – впрочем, они не роптали. Прилет новых девушек, да еще и аэронавток, был для них куда более существенным событием.

Для Сергея же было более важно именно прибытие экспертов, напрямую подтверждающее интерес к его машинам со стороны руссарских властей. Несколько смущал тот факт, что для оценки его аппаратов прислали всего одного человека: невысокого роста худенький подвижный старичок в смешных круглых очках, являющийся профессором аэронавтики одного из столичных университетов, буквально исходил скептицизмом и неверием. Практически сразу же после приземления он потребовал предоставить ему аппараты для осмотра и в прямом смысле ощупал бипланы от кончика носа до верхушки хвостового стабилизатора. Причем, судя по скучающему виду профессора, этот осмотр только укрепил его в своих выводах. Сергей попытался было дать кое-какие пояснения, но гость лишь отмахнулся, с гонором заявив, что уже вдоволь наслушался околонаучных бредней от подобных безграмотных самоучек.

Это настолько задело Ратного, что он лишь молча скрипнул зубами в ответ и, вспрыгнув на крыло, забрался в кабину биплана, дав отмашку находящемуся неподалеку курсанту. Чихнув, двигатель взревел, заставив профессора попятиться и замереть в изумлении, провожая удивленным взглядом выруливающую машину. Самолет на мгновение замер, точно бегун перед стартом, затем резко сорвался с места и, промчавшись по полю, легко оторвался от земли и унесся в безоблачное небо. Пара кругов над полем, мертвая петля – и колеса биплана вновь коснулись пожухлой травы аэродрома.

Сергей выбрался из кабины и направился к профессору, который словно изваяние все еще стоял на том же самом месте, что и в момент его взлета. Подойдя ближе, он с вызовом и легкой улыбкой нескрываемого превосходства посмотрел на несколько растерявшегося старика, чьи твердые убеждения только что превратились в пыль под неумолимым напором увиденного.

К чести профессора тот довольно быстро взял себя в руки и, бросив на Сергея несколько насмешливый взгляд поверх очков, заявил:

– Что ж, молодой человек, вынужден признать свою полную некомпетентность в данном вопросе, – и обернувшись к своему молодому помощнику, следовавшему за ним буквально по пятам, добавил: – Судя по всему, придется мне на старости лет пойти учеником к господину ратнинанту, надеюсь, он меня примет.

Оставшийся день они провели в комнате Ратного, разбираясь с чертежами бипланов и возложив все проблемы с размещением экипажа аэростата на плечи Роханцева. Профессора интересовала буквально каждая мелочь, а его неожиданно вспыхнувший энтузиазм удивил даже Сергея: из ярого скептика и противника крыланов тот на глазах превращался в их преданного сторонника.

– Вы хоть представляете все последствия своего изобретения, господин Эйтан?! – говорил Кунгуров, нервно расхаживая по комнате.

Сергея буквально подмывало ответить, что прекрасно представляет, и даже более того, но бросив быстрый взгляд в сторону помощника профессора, задумчиво разглядывающего наброски нового биплана, он решил благоразумно промолчать. Этот молодой человек вызывал у Ратного недюжие подозрения – как-то мало вязалась его внешность со статусом помощника столичного профессора. Высокий, спортивного телосложения; у Сергея он почему-то ассоциировался с неким хищным зверем, вынужденно прикидывающимся безобидным травоядным, причем порой это удавалось ему с большим трудом. Стать, выправка, то, с каким видом и интересом он рассматривал образцы вооружения биплана, все буквально кричало о том, что этот человек кадровый военный. И вполне возможно, что настоящим экспертом, решающим судьбу его аэропланов, был не старичок профессор, а вот этот так называемый помощник, впрочем, это мало что меняло.

– Вижу, что нет, – меж тем продолжал профессор, останавливаясь и устало опускаясь на стоящий у окна стул. – Молодой человек – вы гений… да-да, и не отрицайте это. Ваши изобретения опередили научную мысль… Нет, не так… – Кунгуров на мгновение задумался. – Опередили тут не совсем верно, скорее вы подошли к решению проблемы крыланов совсем с другой стороны, нежели остальные аэроконструкторы. Вы точно пришелец из другого мира с иным взглядом на обычные, казалось бы, вещи и…

Сергей невольно вздрогнул, почувствовав, как по спине пробежали холодные мурашки, – сам того не зная, Кунгуров очень близко подобрался к его основному секрету, который он совершенно не собирался разглашать. Ощущение пристального, буквально сверлящего взгляда резануло по нервам, заставив его резко обернуться, однако сидящий за столом Алай все так же просматривал рисунки, не обращая на них с профессором никакого внимания. Заметив, что Эйтан его внимательно рассматривает, он вопросительно посмотрел на Сергея, заставив того приветливо улыбнуться и быстро отвести взгляд.

– …Перелеты с континента на континент будут доступны обычному обывателю…

– Профессор, вы преувеличиваете мой вклад, – с легкой улыбкой перебил Кунгурова Сергей, чувствуя, что тот чересчур увлекся перспективами развития авиации.

– В каком смысле?

– Ну, двигатель изобрел все же не я…

– Не имеет значения, – отмахнулся Кунгуров. – Этот двигатель или какой-то другой – главное тут сама концепция аппарата и…

– А в какое время вы сможете наладить промышленное производство своих крыланов? – неожиданно спросил помощник профессора, заставив Сергея удивленно посмотреть в его сторону.

– Зависит от многих факторов, – уклончиво ответил Ратный. – Но при должном обеспечении людьми и необходимым материалом, думаю, что смогу сделать это в течение пары месяцев, труднее будет с пилотами.

Алай кивнул и вновь погрузился в просмотр рисунков, однако этот неожиданный вопрос лишь подтвердил предположения землянина: в этой паре именно этот парень принимал основные решения, а профессор, скорее всего, имел функции обыкновенного технического советника.

В дверь постучали.

– Входите, – бросил Ратный, поднимаясь с кровати, на которую присел буквально за секунду до этого, и застегивая воротник кителя.

– Господин ратнинант, – шагнувший за порог солдат вскинул руку к фуражке, отдавая честь, – разрешите обратиться к господину профессору.

– Обращайся, – разрешил Сергей, уже догадываясь о причинах визита посыльного.

Солдат щелкнул каблуками и развернулся в сторону профессора, продолжая держать раскрытую ладонь у козырька своего головного убора.

– Господин профессор, господин капитан просит вас прибыть в крепость, где для вас уже подготовлена комната и горячий ужин. Машина ожидает у входа в казарму. – Он снова щелкнул каблуками и, развернувшись, вышел из комнаты, притворив за собой дверь.

– Что ж, нам действительно пора, – сказал Алай, откладывая рисунки в сторону и поднимаясь со своего места. – Время позднее, а господину ратнинанту надо отдохнуть.

Профессор бросил на своего спутника гневный взгляд, но все же поднялся со стула и молча направился к вешалке за своим пальто. Они оделись и спустились вниз.

Около крыльца под парами стояла длинная приземистая машина черного цвета, чем-то напоминающая небольшой старинный автобус, как-то виденный Сергеем в одном из земных музеев.

Единственным отличием было наличие цилиндрического котла, часть которого торчала у него сзади, почти на метр выдаваясь из корпуса. Из-за этого тупоносая машина выглядела несколько уродливо, а проходящая сквозь салон золотистая колонна трубы только добавляла минусы к ее дизайну – этакий выкидыш инженерной мысли неизвестного конструктора. Судя по косому взгляду Алая в сторону паромобиля и его саркастической ухмылки, вид данного аппарата вызывал у него похожие чувства.

– Завтра жду вас, к десяти, – сказал Сергей профессору, которому явно не хотелось уезжать. – Хочу прокатить вас на своем детище.

– Жду не дождусь, – ответил профессор, забираясь внутрь машины. – Думаю, ощущения от подобного полета будут необычными.

– Да, это несколько другое, чем полет на аэростате, – Ратный улыбнулся и, козырнув, отошел ко все еще стоящему на крыльце Алаю.

– А вот я бы хотел увидеть ваш аппарат в боевых условиях, – сказал тот.

– Можно попробовать, – кивнул Сергей, – только обещать не могу. В последнее время ястанцы стали осторожничать и ходят только большими группами.

– Это и понятно, шороху вы навели достаточно, – улыбнулся «разведчик». – Кстати, мы так официально и не представлены – Алай тер Наимов, экзац-рудничий УВР.

– Военная разведка, – усмехнулся Сергей. – Если честно, то я предполагал нечто подобное, только думал, что вы пораньше спохватитесь.

Наимов покосился на землянина, хмыкнул и, неопределенно мотнув головой, бросил:

– Знаете, а вы, господин Эйтан, действительно необычный человек… Кое в чем даже слишком! – он бросил на несколько растерявшегося Сергея многозначительный взгляд и, коротко поклонившись, сбежал с крыльца.

* * *

– …Такая громадина, я аж опешил. К тому же у этого гада орудий натыкано штук по десять с каждого борта, а сверху две башни будто на каком-нибудь линкоре. Я уже приготовился разворачиваться назад, но тут наш командир качает крыльями, мол, «делай как я» и уходит вниз, потом делает горку и прямо в нос этому ястанцу, – парень продемонстрировал маневр рукой, старательно имитируя звук двигателя. – Ну, мы, естественно, ныряем за ним и та-та-та… Нос у того в клочья, а командир делает петлю и снова в лобовую. Эта громадина и сделать ничего не может, мы у него перед носом как у Пресветлого в кармашке, вот он и может только вертеть верхними башнями да шмалять куда ни попадя. В общем, зажгли мы его буквально с трех заходов и едва убраться успели, правда меня на прощанье он цапануть успел, там у него где-то пулемётные точки оказались, все крыло как дуршлаг. К счастью, наши «эсты» машинки надежные…

Юноша ласково похлопал по крылу стоявший рядом биплан.

– «Эсты»? – переспросила одна из девушек-аэронавток, что с приоткрытым от удивления ртом слушали байки Яра, одного из пилотов группы Ратного.

– Ага «Эст-1» сокращенно от Эйтан Серг.

– А почему в таком порядке?

– Потому что так благозвучнее, – сказал Сергей, выходя из-за соседнего биплана, где стоял все это время, с некоторой гордостью слушая рассказ своего ученика.

– Господин ратнинант, – Яр вскинул руку к фуражке, а девушки из экипажа «Надежды» вытянулись по стойке смирно. – Разрешите доложить; провожу разъяснительную беседу с новоприбывшим составом аэробазы.

– Вольно. Слышал, слышал, – улыбнулся Ратный и, повернувшись к аэронавткам, добавил: – А знаете, девушки, он у нас герой, летает всего ничего, а уже завалил пару разведчиков.

Яр гордо сверкнул глазами и, подбоченившись, покосился на зашушукавшихся девушек, постоянно косившихся в сторону юноши.

– Хороши невесты, – тихонько прошептал стоящему рядом парню Сергей, кивая в сторону юных аэронавток, отчего оттопыренные уши Яра налились краснотой, заставив ратнинанта рассмеяться. – Ладно, не тушуйся, – бросил он, похлопав курсанта по плечу, и уже серьёзным тоном добавил: – Готовь «Утку» к полету, пойдёшь на ней с одним из наших гостей. И в бой не лезь…

– Но, командир…

– Никаких «но», – отрезал Ратный и, бросив взгляд на карманные часы, недавно подаренные ему Роханцевым, добавил: – Через два часа чтобы машины были готовы к вылету.

– Слушаюсь, – расстроенно козырнул Яр.

– А девчонки и вправду хорошие, особенно вон та черно-рыжая. – Сергей подмигнул залившейся краской девушке, которая до этого момента с неприкрытым интересом смотрела в их с Яром сторону, и, еще раз приободряюще похлопав своего курсанта по плечу, направился к казарме.

Не успел он подняться по лестнице на второй этаж, как его догнала дежурная и, щелкнув каблучками лакированных сапожек, строго по всей форме доложила о прибытии господина Васнова. Ратный козырнул в ответ и, приказав пропустить инженера, с грустью подумал о девушках своего отделения, вынужденных вновь переселиться в крепостные казармы.

С ними у него давно уже сложились довольно непринуждённые отношения, а весь этот строевой официоз присутствовал только при посторонних – теперь пришлось вновь к нему вернуться. Конечно, функции по охране аэродрома по-прежнему выполняла его старая команда, но вот в казарме теперь безраздельно царил дух строгости и военного порядка, быстро наведенный и поддерживаемый капитаншей «Надежды».

Войдя в свою комнату, он снял куртку и едва повесил ее на вешалку, как в дверь постучали, и на пороге появился Рослав, сопровождаемый дежурной по казарме.

– Строгие у вас теперь порядки, – прокомментировал Васнов, когда его сопровождающая, отдав честь, покинула комнату Ратного. – Чуть ли не под конвоем привели.

– Что поделаешь, – улыбнулся землянин, – здесь все же военная база.

Рослав саркастически хмыкнул, но промолчал. Подойдя к столу, он раскрыл тубус, который все это время прижимал к себе словно нечто драгоценное, и принялся извлекать из него свернутые в рулоны чертежи.

– Неужели уже сделал? – удивился Сергей, разворачивая один из них.

– Основные расчеты да, остались мелочи, однако думаю, получилось неплохо.

– Ну как получилось, покажет опытный образец, – бросил Ратный, внимательно разглядывая чертеж звездообразного двигателя. – Хотя на первый взгляд все нормально, где расчеты?

Рослав перевернул тубус и, встряхнув его, заставил выпасть изнутри свернутую в трубку тетрадь. Подняв ее с пола и отряхнув, он протянул свои записи Сергею.

– Ты кому-нибудь их показывал? – спросил Ратный, быстро пролистывая тетрадь и возвращая ее Васнову.

На самом деле для него все расчеты инженера были «темным лесом», так как местной математики он не знал, а на пересчет по земным формулам проделанной работы ушли бы недели. К тому же причин не доверять Васнову у него не было, так как за время совместной работы уже не раз убедился, что тот очень грамотный инженер.

– Пока нет, – покачал головой Рослав.

– Вот и не показывай, – Сергей свернул чертеж и аккуратно положил его на стол. – Про наших гостей слышал?

– Еще бы, – хмыкнул тот. – Вчера были на фабрике, так этот профессор от меня часа три не отставал, все про двигатель Маслоуна расспрашивал.

– Ясно, – кивнул Ратный, подумав, что теперь было понятно, куда ездили Алай с профессором.

Вчера он прождал их весь день, желая выполнить свое обещание и прокатить старика на биплане, но те появились на аэродроме лишь к вечеру. Точнее пришел только Наимов и, извинившись, сказал, что завтра будет готов слетать с ним на охоту за ястанцами.

– Я так понимаю, что эти господа решают: быть вашим самолетам или нет.

– А?.. – Сергей вынырнул из глубин размышлений и вопросительно посмотрел на своего собеседника, затем коротко кивнул. – Можно и так сказать, хотя точнее они решают: нужны ли подобные аппараты армии.

– Ну, думаю, тут волноваться смысла нет, – улыбнулся Рослав. – Только дураки будут отказываться от такого оружия.

– Я тоже так думаю. Поэтому и говорю, чтобы ты приберег эти наши задумки. Если все пойдет, как я хочу, то вскоре мы их реализуем, если же нет… не хочу, чтобы эта идея попала в чужие руки.

– Хорошо, – понимающе кивнул молодой человек. – Однако расчеты я всё равно доведу до конца.

– Естественно, продолжай работать, и, кстати, что там с синхронизаторами?

– Все нормально, завтра привезу движок и можно ставить.

– Замечательно, значит, ставим его на «единицу»…

Раздавшийся за окном паромобильный гудок заставил его прерваться и подойти к окну.

– А вот и наши гости, – прокомментировал он, наблюдая за подруливающей к крыльцу машиной, – пойду встречать. Сегодня хочу слетать с нашим одним из них на охоту.

– А не испугается? – криво усмехнулся инженер.

– Ну, профессора я брать с собой не собираюсь, а господин Наимов вроде не из трусливых.

* * *

Первые минуты полета было несколько жутковато, так как его от разверзнувшейся под крыльями крылана бездны отделял только хлипкий деревянный каркас, обтянутый тонкой тканью. Сперва Алай боялся даже шевельнуться, так как конструкция эйтановского детища казалась крайне хрупкой и создавалось впечатление, что стоит только двинуть рукой или ногой, как она развалится на составные части. Однако минуты шли за минутами, а крылан все так же плыл над землей, бодро тарахтя своим двигателем, и Алай почувствовал, как напряжение постепенно отступает, сменяясь каким-то странным ощущением свободы и восторга. Полет на аэростате был сродни плаванию на корабле или, скорее, неспешной поездке в комфортабельном паромобиле по ровной дороге – движение можно было ощутить, лишь поглядев в иллюминатор. Крылан же походил на гоночный болид: порывы ветра в лицо, дикое ощущение скорости, хлещущий в кровь адреналин и инерция, вжимающая тело в спинку сиденья на резких виражах.

Некогда ему пророчили карьеру профессионального гонщика, но война спутала все планы, и вот теперь он вновь ощутил давно позабытые ощущения.

Идущий справа и чуть выше крылан с цифрой «один» на борту неожиданно качнул крыльями и резко ушел вверх, а через мгновение за ним последовал и второй.

– Кажется, вам повезло, – донесся из болтающегося рядом с ухом раструба тихий голос. – Две цели справа.

Сидящий в передней кабине аэронавт обернулся и указал рукой куда-то за спину разведчика, заставив того закрутить головой в поисках противника. Две черные черточки на фоне безоблачного неба он нашел практически сразу. Из-за отсутствия ориентиров казалось, что они не двигаются, застыв инородными телами в клейстере безбрежней синевы, но данное впечатление было обманчиво, и через пару минут это стало понятно – аэростаты шли встречным курсом, на глазах увеличиваясь в размерах.

Устремившиеся на них крыланы казались маленькими безумными мошками, решившимися атаковать воздушных гигантов. В небе вздулись серые облачка разрывов, преграждая путь шедшим в атаку крыланам, но те разошлись в разные стороны и, спикировав вниз, пронеслись под аэростатами, чтобы в тот же момент свечой взвиться вверх, оказавшись позади ястанских машин.