Текст книги "Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1"

«Готский путь», плодороднейшие земли Oium и Вельбаркско-черняховское поселение Лепесовка[115]115
  Впервые: Европейская Сарматия. XIV чтения памяти Анны Мачинской. СПб., 2011. С. 246–291 (совместно с М. Б. Щукиным и С. В. Воронятовым).


[Закрыть]

Посвящается Марии Александровне Тихановой

с любовью и благодарностью

Под «готским путем» М. Б. Щукин в своей монографии подразумевает весь исторический путь готов по всем частям Европы от рубежа эр до VII в. н. э. Но когда он приступает к непосредственному изучению готской истории, то начинает это с цитирования пересказанного Иорданом эпи-ческого предания о перемещении готов от Скандинавии до Черного моря, повествующего об изначальном «малом готском пути», который предварил и предвосхитил всю их дальнейшую историю (Щукин 2005: 25, 26).

Настоящую статью мы также начнем с цитирования всех сообщений Иордана об этом пути (Iord. Get. 17, 25–29, 94–96), четко отмечая и разделяя все его пространственно-хронологические этапы[116]116
  Мы опираемся на перевод Елены Чеславовны Скржинской, а также используем перевод А. Н. Анфертьева и учитываем все их комментарии (Скржинская 1960; Анфертьев 1994), дабы дать по возможности буквальный, а не литературно обработанный перевод.


[Закрыть].

Предварительно назовем и пронумеруем эти этапы передвижения готов (и отчасти гепидов) с северо-запада на юго-восток.

I. Скандза, прародина готов.

II. Переезд на кораблях через Балтику («Северный Океан») и поселение на южном ее берегу.

III. Расширение территории и победы готов над ульмеругами и вандалами.

IV. Движение готов во главе с королем Филимером на юго-восток, переход по мосту через некую реку в болотистой местности, где часть готов остается.

V. Обретение и заселение плодородных земель Oium.

VI. Продвижение на территорию племени спалов и победа над ними.

VII. Передвижение в «крайнюю часть Скифии, соседящую с Понтийским морем».

(I) «Громадное море с арктической, т. е. северной, стороны имеет обширный остров по названию Скандза <…> племя, о происхождении которого ты с нетерпением хочешь узнать, пришло на европейскую землю, вырвавшись, подобно пчелиному рою, из недр именно этого острова» (Iord. Get. 9).

(I) «Скандза лежит против реки Вистулы, которая, родившись в Сарматских горах, впадает в Северный Океан тремя рукавами в виду Скандзы, разграничивая Германию и Скифию» (Iord. Get. 17).

(I) «С этого самого острова Скандзы, словно из мастерской народов, или как бы из вагины племен (II), по преданию, вышли некогда готы с королем своим по имени Бериг. Лишь только, сойдя с кораблей, они ступили на землю, как сразу же дали прозвание тому месту. Говорят, что до сего дня оно так и называется Gothiscandza» (Iord. Get. 25–26).

(II) «Вначале я рассказал, как готы вышли из недр Скандзы со своим королем Беригом, вытащив всего только три корабля на берег по эту сторону Океана, т. е. в Gothiscandza. Из всех трех кораблей один <…> пристал позднее других и, говорят, дал имя всему племени, потому что на их языке „ленивый“ говорится „gepanta“. Отсюда <…> родилось из хулы имя гепидов».

«Эти самые гепиды <…> жили в области Спезис, на острове, окруженном отмелями реки Висклы, который они на родном языке называли Gepedoios» (Iord. Get. 94–96).

(III) «Вскоре они (готы) продвинулись оттуда на места ульмеругов, которые сидели тогда по берегам Океана; там они расположились лагерем и, сразившись с ульмеругами, вытеснили их с их собственных поселений. Тогда же они подчинили их соседей вандалов, присоединив их к своим победам.

(IV) Когда там выросло великое множество люда, а правил всего только пятый после Берига король Филимер, сын Гадарига, то он постановил, чтобы войско готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест [для поселения] (V) он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Oium.

(V) Филимер, восхитившись великой урожайностью тех краев, перебросил туда половину войска, после чего (IV), как рассказывают, мост, переброшенный через реку, непоправимо сломался, так что никому больше не осталось возможности ни прийти, ни вернуться.

(IV) Сообщают, что та местность замкнута, окружена зыбкими болотами и омутами; таким образом, сама природа сделала ее недосягаемой, соединив вместе то и другое.

Можно поверить свидетельству путников, что до сего дня там слышатся голоса скота и уловимы признаки человеческого [пребывания], хотя слышно это издалека.

(V) Итак, говорят, что та часть готов, которая вместе с Филимером переправилась после перехода реки в земли Oium, овладела желанной страной.

(VI) Тотчас же без замедления приходят они к племени спалов и, завязав сражение, добиваются победы.

(VII) Отсюда уже как победители движутся они в крайнюю часть Скифии, соседящую с Понтийским морем, как это и вспоминается в древних их песнях как бы наподобие истории и для всеобщего сведения: о том же свидетельствует и Аблавий, выдающийся описатель готского народа, в своей достовернейшей истории» (Iord. Get. 26–29).

Несомненно, мы имеем дело с первоклассным и недооцененным в отечественной и зарубежной науке историческим источником – эпическим преданием, которое было известно Иордану в VI в. и в первозданном виде, т. е. в эпических песнях, и в письменной фиксации готского историка Аблавия[117]117
  О значении эпической традиции для восстановления исторической реальности см., например, Шувалов 2009а; 2009б: 554–555.


[Закрыть]. В приведенных текстах в чрезвычайно сокращенной форме зафиксирована только часть эпических преданий, повествующих о переселении готов на юго-восток и расселении их в пределах южной части Европейской Скифии под водительством короля Филимера. Так, в другом месте Иордан сообщает, что готы во главе с Филимером продвинулись не только «в крайнюю часть Скифии, соседящую с Понтийским морем», но и достигли берегов Меотиды (Iord. Get. 39). (VIII этап их расселения?)

Чрезвычайно важен еще один эпизод из «эпоса о Филимере», сохраненный Иорданом:

Спустя немного времени после побед Германариха <…> взъярилось на готов племя гуннов, самое страшное из всех <…>. Из древних преданий мы узнаем, как они произошли. Король готов Филимер, сын великого Гадарика, после выхода с острова Скандзы, пятым по порядку держал власть над готами и, как мы рассказали выше, вступил в скифские земли. Он обнаружил среди своего племени женщин-волшебниц, которых он сам на родном языке называл халиуруннами. Сочтя их подозрительными, он прогнал их далеко от своего войска и <…> принудил блуждать в пустыне. Когда их, бродящих по бесплодным пространствам, увидели нечистые духи, то в их объятиях соитием смешались с ними и произвели то свирепейшее племя [гуннов. – С. В., Д. М.] (Iord. Get. 121–122).

Этот текст интересен во многих отношениях. Мы знаем из сообщений ряда античных авторов, какую особую роль женщины-жрицы и девы-прорицательницы играли в жизни всех германцев. «Они думают, что в женщинах есть нечто священное и вещее, не отвергают с пренебрежением их советов и не оставляют без внимания их прорицаний» (Tac. Germ. 8). Поэтому изгнание королем Филимером волшебниц – факт экстраординарный для германцев, смутный отзвук каких-то религиозно-общественных противоречий и противостояний в среде возглавляемого им «племени» в процессе или после переселения. С другой стороны, видно, что этот эпизод сохранял и через полтора-два века актуальность и продуктивность в эпическом сознании готов, став основой мифа, объясняющего происхождение гуннов, быстро и полностью сокрушивших находившееся на самом пике могущество готов в Европейской Скифии.

Наконец, сюжет о женщинах-халиуруннах показывает, что эпико-исторические песни готов содержали отнюдь не только рассказы о переселениях и сражениях, которые более всего интересуют и Иордана, и авторов статьи. То, что эти предания сохранялись в виде песен, а не в виде прозаического пересказа, повышает их достоверность, поскольку песенно-поэтический текст запоминается лучше и меньше подвержен изменениям, нежели прозаический. «Из песни слова не выкинешь»[118]118
  Сведения, содержащиеся в висах скандинавских скальдов, считаются источником высокой достоверности именно в силу того, что это поэтические тексты. Те места в сагах, которые основаны на расширенном прозаическом пересказе сообщаемого в висах, также признаются ценными источниками для воссоздания исторической реальности.


[Закрыть].

Несомненно, чисто «прозаическая» вставка в этот текст, являющийся сокращенным прозаическим пересказом песенного, это фрагмент: «Можно поверить свидетельству путников, что до сего дня там слышатся…» (Iord. Get. 27), свидетельствующий о том, что и позднее, после ухода готов из «Скифии», некие конкретные «путники» проникали в места, описанные в «песни о переселении», и имели совершенно определенные сведения о местонахождении «болотистой» местности (Западное Полесье?) и, следовательно, и страны Oium (Волынь?). Этот фрагмент восходит, вероятнее всего, только к Аблавию (не позднее начала VI в.) и не имеет прямого отношения к песенно-эпической традиции. Такого же характера фрагмент: «…до сего дня оно так и называется Gothiscandza» (Iord. Get. 26).

На фоне отмеченных выше особенностей не удивительно, что эпическая традиция готов в главных ее позициях подтвердилась данными археологии. То, что Южная Скандинавия (Скандза) была прародиной некого ядра готов (I этап), медленно, но все более уверенно подтверждается исследованиями археологов (Wołągiewicz 1977; 1986; Щукин 2005: 25–48). Поселение предков готов на южном берегу Балтики и расширение их области обитания и зоны влияния (II–III этапы) в целом соответствуют сложению Вельбаркской[119]119
  Здесь и далее именования таких отчетливо выделяемых культур, как Вельбаркская и Черняховская, сознательно пишутся с заглавной буквы как имена собственные.


[Закрыть] культуры и разрастанию ее территории от Поморья до среднего течения Западного Буга. Но нас вплотную интересуют лишь события, соответствующие IV–VII этапам расселения готов. И здесь основополагающим является определение местоположения реки, которую по мосту перешли готы, а также «желанной земли» Oium, ради которой в первую очередь и было предпринято переселение.

В свое время выдающийся германист Ф. Браун высказался за то, что река, которую перешли готы, это Днепр в районе Киева и что здесь располагалась земля Oium, которую он гипотетически отождествляет с Arheim’ом (по Брауну – «речная область», в современном переводе – «речное поселение»), упоминаемым в «Песне о Хледе», сохранившейся в составе Херверсаги (XIII в.) и повествующей о борьбе готов с гуннами, т. е. о событиях не ранее конца IV в., имевших место совсем в другую эпоху, чем переселение готов на юго-восток. Кроме того, локализация Брауна стала еще более неприемлемой в свете археологических открытий и обобщений, о которых он, естественно, еще не мог знать (Браун 1899: 245–246).

К глубокому сожалению, эта же проблема в отечественной науке была явно неправильно разрешена переводчицей и комментатором «Getica» Е. Ч. Скржинской, которая однозначно приняла, что река, которую форсировали готы, это ни в коем случае не Припять, а, безусловно, Днепр в его нижнем течении, плодородная же страна Oium – это лесистая Гилея (?!) к востоку от Днепро-Бугского лимана (Скржинская 1960: 195–196).

Влияние этой ошибки заслуженной и авторитетной исследовательницы текста Иордана сказалось и в дальнейшем, поэтому проблема локализации реки, находящейся в болотистой местности, равно как и плодородной земли Oium, затрагивалась без должного внимания к конкретным деталям песенно-эпической традиции и почти не соотносилась с дан-ными археологии (Топоров 1984; Kazanski 1991; Анфертьев 1994; Лавров 2000; Вольфрам 2003). Oium отождествлялся то с Нижним Поднепровьем, то с Подунавьем, Подоньем или Прикубаньем. Любопытна в этом отношении монография М. Казанского «Les Goths». В разделе, специально посвященном миграции готов на юго-восток, автор называет и Западный Буг, и болота Припяти (совпадая в последнем случае с упоминанием в готском эпосе реки в болотистой местности, но не ссылаясь на Иордана), и отроги Карпат, и украинскую лесостепь, и бассейны Южного Буга и Днестра, и Днепр, и побережье Черного моря (Kazanski 1991: 28). И при этом ни разу не упомянуты не только «земли Oium», но ни разу не названа Волынь, куда готы, по археологическим данным, проникли впервые и где закрепились надолго (рис. 53)[120]120
  При этом в другом месте М. Казанский упоминает Волынь в числе областей, где представлены памятники Вельбаркской культуры, а на карте отмечает Волынскую группу Черняховской культуры, впервые выделенную М. А. Тихановой (1957а), на работу которой он не ссылается (Kazanski 1991: 40, 41). – Д. М.


[Закрыть].

Непонятно, почему В. В. Лавров, пересказывая готское сказание, говорит о «разделении войска у Ойума», хотя из сказания явствует, что разделение произошло у реки в болотистой местности до вступления готов в Ойум (Лавров 2000: 331). В другой статье он же (используя перевод А. Н. Анфертьева) утверждает, что «это место (is locus), т. е. Ойум, „окружено пучиной, замкнуто зыбкими болотами“» (Лавров 1999: 171). Следовало бы обратить внимание на безусловно верный комментарий самого А. Н. Анфертьева к этому месту: «…часть готов, не успевших перейти по мосту в страну Ойум вместе с Филимером, осталась в местности, окруженной пучинами и болотами, куда и откуда нет пути» (Анфертьев 1994: 117). Утверждение, что «Иордан использует легендарно-сказочный мотив о людях, чьи голоса доносятся из глубины вод» (Лавров 1999: 171), не имеет никакой опоры в тексте сказания.

Известный немецкий исследователь Х. Вольфрам, автор монографии «Готы», в разделе «Путь к Черному морю», ни разу не упомянув Oium, пишет: «Рекой, которая разделила готов, был, вероятно, Днепр. Однако история с обрушением моста определенно не имеет отношения к тому факту, что готы жили по обеим сторонам реки. Ведь Днепр никак не мешал сообщению и нигде не описывается как непреодолимая граница между двумя племенными областями» (Вольфрам 2003: 70). Смысл второй фразы туманен, зато третья в отношении готов – бесспорна. Но дело в том, что река и болотистая местность в эпосе представлялись именно как серьезное препятствие для контактов, и отнюдь не между «двумя племенными областями», а между основной частью войска и племени с королем Филимером во главе и другой, отрезанной от нее болотами, омутами и рекой. Однако приведенное рассуждение ничуть не мешает Х. Вольфраму на карте, посвященной походам готов на земли Римской империи, поместить Ойум на правом берегу нижнего Днепра, по одну, а не по две стороны от него (Вольфрам 2003: 640, карта 2)[121]121
  Несомненно, в готском предании есть некоторые образы и сюжеты, которые напоминают «общие места» в сказаниях разных народов о переселении. Но эти сюжеты в нашем случае столь конкретны и столь хорошо подтверждены археологией, что и к ним следует отнестись с достаточным доверием. Кроме того, сходные ситуации, позднее образно обобщенные, реально встречались при переселении разных этносов. Современное гиперскептическое отношение к эпической традиции как к историческому источнику обусловлено определенным типом сознания ряда исследователей, а также модой и неоднократно опровергалось конкретными исследованиями.


[Закрыть].

На фоне всего этого свежим ветром веет от коротких тезисов М. Б. Щукина, набросанных в 1986 г.: «Вельбаркцы двумя волнами проникают на Волынь («стрефа Е»), достигают на востоке Посеймья (Пересыпки), а на юге – Молдовы (Козья – Яссы). Это совпадает со свидетельствами о переселении готов и гепидов в страну Oium» (Щукин 1986: 187). Из этого текста ясно, что «страна Oium» для М. Б. Щукина – это в первую очередь Волынь.

В монографии «Готский путь» на карте походов готов на земли Империи М. Б. Щукин у верхнего (северного) края карты поместил землю Ойум в степях Нижнего Поднепровья, преимущественно на правом, но отчасти и на левом берегу Днепра. В скобках под названием Ойум подписано слово (Скифия), как будто автор отождествляет Ойум и Скифию (Щукин 2005: 149, рис. 52). Размещение Ойума на двух берегах Днепра с определен-ностью говорит о том, что М. Б. Щукин никоим образом не отождествлял с Днепром реку готского эпоса, к которому относился с осторожным доверием, потому что в соответствии с ним Oium явно находится только по одну (южную) сторону реки. Впрочем, помещению Ойума на этой карте (близкому локализации его Х. Вольфрамом) не стоит придавать серьезного значения, поскольку карта посвящена иной теме и, возможно, заимствована из чужой работы, а такое местоположение Ойума никак не прокомментировано в тексте монографии.

Значительно важнее, что, говоря о вельбаркских погребениях на могильниках Велемичи и Отвержичи в Полесье (рис. 53), М. Б. Щукин отмечает: «Последний факт представляет особый интерес, поскольку расположены эти памятники в пустовавшей в тот момент болотистой местности, к югу от большой полноводной реки Припяти, что очень напоминает описанную Иорданом местность на пути движения готов Филимера (Iord. Get. 29). Не исключено, что некая часть именно этой группы готов оставила названные захоронения» (Щукин 2005: 108). Иными словами, М. Б. Щукин определенно склоняется к отождествлению форсированной готами реки с Припятью (рис. 53). Но поскольку, по тексту сказания, плодородная Oium находится в непосредственной близости к этой реке (к югу от нее, так как готы движутся в конечном счете к Понту) и поскольку Велемичи и Отвержичи находятся в низовьях Горыни, текущей с юга из Волыни в Припять, то Oium, вероятнее всего, локализовать на черноземах Волыни (рис. 54) (как М. Б. Щукин и делал в 1986 г.), куда и проникли в конце II–III в. н. э. «вельбаркцы»-готы (и, следовательно, никоим образом нельзя помещать Oium в Нижнем Поднепровье).

В коллективной монографии 2006 г. М. Б. Щукин пишет: «Велемичи, в болотах у устья Горыни, на месте древнего могильника зарубинецкого типа, тогда уже заброшенного более века, предоставили место новому населению, и там были сделаны 12 погребений вельбаркской культуры (Каспарова 1989).

По Иордану, готы Филимера прошли по болотистым местам, пересекли реки (Iord. Get. 27). Все это совершенно соответствует ситуации в Велемичах. Согласно Иордану (Get. 27, 28), миграция Филимера имела характер военной экспедиции, когда толпы готов после перехода по болотам вышли в страну Ойум, где они победили спалов – возможно, сарматский народ, известный Плинию как spalei» (Shchukin et al. 2006: 19).

М. Б. Щукин в приведенных отрывках не довел свою мысль до уров-ня концепции, но именно эти наблюдения стали отправной точкой в обсуждении проблемы «реки и Ойума» в его беседах с Д. А. Мачинским в 2006–2008 гг., согласованный итог которых был письменно зафиксирован Д. А. Мачинским после последней беседы на эту тему восьмого июля 2008 г. Тогда же было принято окончательное решение написать совместную статью на эту тему и определены все ее основные положения.

Итак, не вдаваясь в непродуктивную полемику, напомним, что, исходя из локализации готов Тацитом и Кл. Птолемеем в I – нач. II в. в Нижнем Привисленье и из того, что в событиях сер. III–IV в. они (и союзные с ними другие германцы) уже известны к северу от нижнего Дуная и Понта, на Днестре, Днепре и у Меотиды, можно заключить, что такое перемещение их могло проходить либо вдоль Западного Буга, либо через верхнюю Припять на Волынь и далее на юг и юго-восток. Подобная реконструкция полностью подтверждается археологией, фиксирующей именно такое распространение вельбаркской (гото-гепидской) культуры. Отождествление реки, упоминаемой в готском эпосе с Западным Бугом, отпадает. Готам не нужно было переходить его, так как к концу II в. их могильники уже присутствуют на правом берегу Буга (рис. 53). Кроме того, слабозаселенная, чрезвычайно болотистая местность, где осталась часть готов, несомненно, соответствует большим болотам с редкими более сухими территориями в бассейне верхней и средней Припяти.

Рисунок 53. Территориальное соотношение вельбаркских и алано-сарматских памятников на рассматриваемой в статье территории: 1 – Величковичи, 2 – Скорбичи, 3 – Збунин, 4 – Петровичи, 5 – Брест-Тришин, 6 – Любомль, 7 – Мошев, 8 – Лемешевичи, 9 – Микашевичи, 10 – Баев (могильник и поселение), 11 – Горькая Полонка (могильник и поселение), 12 – Деревянное, 13 – Городище, 14 – Могиляны-Хмельник, 15 – Дытыничи, 16 – Рудка, 17 – Велемичи I, 18 – Велемичи II, 19 – Отвержичи, 20 – Несвило, 21 – Чернавчацы, 22 – Пантюхи, 23 – Федоровцы, 24 – Лежница, 25 – Михале, 26 – Ромаш, 27 – Свитазев, 28 – Ястрибичи, 29 – Линев, 30 – Загайи, 31 – Луцк-Гиндава, 32 – Рованча, 33 – Боратин, 34 – Новостав, 35 – Боромель, 36 – Городок, 37 – Великий Олексин, 38 – Зозев, 39 – Уездцы, 40 – Остров, 41 – Лепесовка, 42 – Борсуки, 43 – Викнины Великие, 44 – Великая Слободка II, 45 – Демидовка, 46 – Гунька, 47 – Слободка, 48 – Зеньковцы, 49 – Ретайчицы, 50 – Малеч, 51 – Красносельск, 52 – Пороги (два погребения), 53 – Писаревка, 54 – Севериновка, 55 – Грушка, 56 – Мокра (вельбаркское и два алано-сарматских погребения), 57 – Гордеевка, 58 – Казаклия, 59 – Олонешты, 60 – Ковалёвка (Соколова могила), 61 – Весняное, 62 – Козырка, 63 – Сушично

Рисунок 54. Первые черноземы, встреченные готами на пути от Балтийского к Черному морю (по: Добровольский 1968.) См. рисунок 53

Остановимся на смысле хоронима Oium. Еще К. Мюлленхоф видел здесь отражение реконструируемого готского *aujōm, обозначающего «земли, изобилующие (страна, изобилующая) водой» (Iordanis… 1882). Эта же этимология принимается отечественными исследователями (Браун 1899; Скржинская 1960: 195; Анфертьев 1994: 116–117). К *aujōm, видимо, восходит старонемецкое Aue, которое, по Е. Ч. Скржинской, «определяет местность, окруженную водой, обильно орошаемую реками» (Скржинская 1960: 195). Однако обращение к немецким словарям, отражающим живой немецкий язык середины XIX – начала XX в. (Павловский 1902; Тиандер 1911), дает несколько иное семантическое поле слова Aue: нива, луг (цветущий и плодородный), равнина орошаемая, плодородный островок; в переносном смысле, образно – «прелестная страна». Как видим, основной упор делается на плодородие и лишь затем на достаточное оводнение. Предполагаем, что и семантическое поле готского *aujōm и эпического Oium было примерно таким же. А образное значение «прелестная страна» не так далеко по смыслу от выражения «желанная страна» в готском сказании.

На трех составленных разными исследователями и приводимых в книге М. Б. Щукина картах, где показано распространение вельбаркских и вельбаркско-черняховских памятников, на всех, какую ни возьми, выявлено наиболее густое скопление их на Волыни (рис. 53); на двух также отдельные вельбаркские отмечены на Южном Буге и Днестре, а вельбаркско-черняховские разбросаны почти по всей территории Черняховской культуры (Щукин 2005: 94, 96, 166, рис. 25, 28, 54). Не останавливаясь на хронологическом различении первой и второй («дытыничской») волн вельбаркского (готского) проникновения на юго-восток, резюмируем, что именно Волынь (и некоторые прилегающие к ней районы) являлась областью, куда готы проникли ранее всего и где часть из них задержалась надолго, сохраняя элементы своей национальной культуры.

На Волыни и пограничье Волыни и Подолии находятся истоки больших рек бассейна Припяти (Горынь, Турья, Стырь), Западного Буга и его восточных притоков, а также Збруча и Серета (бассейн Днестра), так что эту область вполне можно назвать «страной рек» или «изобилующей водами». Но главное не в этом, а в том, что в южной части Волыни находится самое северо-западное «пятно» черноземов (в т. ч. «мощных»), окруженное сероземами и отрезанное ими от основного массива черноземов (рис. 54), непрерывно тянущихся от Прикарпатья на северо-восток и восток до Дона и далее. Таким образом, Волынь вполне соответствует тем первым плодороднейшим «землям Ойум», в которые готы попадали при движении на юго-восток. Заметим, что и сероземы (окружающие здесь черноземы) также весьма плодородны по сравнению с теми дерново-подзолистыми, болотно-подзолистыми и болотными (все песчано-супесчаные по механическому составу) почвами, которые готы встречали ранее на пути своего расселения, и особенно при прохождении через область верхней Припяти[122]122
  Волынь как область доминирования вельбаркско-черняховских (с пшеворскими элементами) памятников впервые была выделена М. А. Тихановой под названием «волынского варианта Черняховской культуры». Но поскольку Вельбаркская культура тогда не была еще выделена, М. А. Тиханова характерную для волынского варианта лепную лощеную керамику называла «пшеворско-зарубинецкой» (Тиханова 1957а: 191).


[Закрыть].

Почему готы (по преданию и Аблавию) не двигались на юг вдоль Западного Буга, а предпочли трудный путь через Припять? Уверенно объяснить это нельзя, но весьма вероятно, что там, на этом «ожидаемом» пути в они могли встретить организованное сопротивление, дорога же через Припять обеспечивала неожиданность вторжения (рис. 53). Вероятно, готы расселялись на юго-восток по обоим путям, но в эпосе сохранилась память о более раннем и впечатляющем переселении народа. Кроме того, двигаясь через верхнюю Припять на Волынь, они сразу и неожиданно для населения Ойума попадали в отмеченную Тацитом область «обоюдного страха» между германцами и сарматами (Мачинский, Тиханова 1976: 67, 71–73; Мачинский 1976: 85–91; 2009: 468; 2012), т. е. в область «земель, заселенных слабо или заселенных слабыми» (Щукин 2005: 95). По готскому преданию, серьезные военные столкновения готы имели либо до перехода через реку и овладения землей Oium (с ульмеругами и вандалами в Поморье и Нижнем Повисленье), либо после этого (со спалами в украинской лесостепи). Сам же плодородный Oium был занят без боя.

Здесь могли обитать либо бастарны-певкины (зубрецкая группа?), о военной пассивности которых сообщает Тацит, либо проникающие с севера венеты-славене. О том, что какое-то население здесь было, свидетельствует косвенно и текст сказания, ведь от кого-то готы узнали о небывалом плодородии этих земель. Кроме того, переход с «легких» дерново-подзолистых почв с супесчаной основой на «тяжелые» черноземы на лессе требовал существенной перестройки всех способов, навыков и орудий пашенного земледелия, на что требовалось время. И, вероятно, готы в первом поколении пользовались услугами отчасти покоренного, отчасти включенного в их этносоциум местного населения, которым, скорее всего, были бастарны-певкины, часть которых к моменту вторжения готов уже имела почти 400-летний опыт возделывания черноземов. Возможно, готы встретили здесь и недавно (около 100 лет назад) осевших на эти земли славен-венетов, часть которых могла уже перейти от своего «разбойно-миграционного» периода жизни (кратко, но емко описанного в 98 г. Тацитом) к более оседлым ее формам.

Мы еще вернемся к локализации того отрезка течения Припяти, где переправлялись готы, и дальнейшего пути через Полесье на Волынь. Но сначала остановимся на двух дальнейших этапах их продвижения на юг.