Текст книги "Разбить стёкла теплицы. Книга 1. Поколение Китеж. Опыт построения сообщества. Ваш приёмный ребёнок"

Глава 12
Путь Жени

Женю мы взяли из калужского детдома в возрасте девяти лет вместе с шестью его братьями и сёстрами. Дети были не простые, сейчас про таких говорят: педагогическая запущенность. Но Женя и на этом фоне выделялся в худшую сторону: курил, не слушался, не учил уроки, не сидел ни минуты спокойно. Если к нему обращался кто-нибудь из взрослых, он оттопыривал нижнюю губу, выкатывал глаза – являл миру образ умственно отсталого беспризорника. В первые месяцы стало очевидно, что приёмная мама, поглощённая заботами о его младших братьях и сёстрах, именно с ним не справится.

Ему была просто необходима «мужская рука». Мы дали мальчику в наставники молодого преподавателя Митю. Фактически Мите выпала нелёгкая роль отца, которая осложнялась необходимостью внедрить в Женино сознание простейшие требования: ежедневно чистить зубы, читать, говорить «пожалуйста».

Наставник был строг, но заботлив. Женя адаптировался, стал задавать вопросы, разговаривать, правда, только с Митей. На Совете наставников даже взял обязательство: научиться не ссориться с одноклассниками. Потом задача расширилась: не ругаться и не обзывать всех, особенно девочек.

Этот период установления доверия к миру и приёмным родителям мы в Китеже называем «медовый месяц». Иногда он длится два-три месяца, но все равно кончается, как и всё хорошее в этом мире. Прошло полгода, и Женя начал выяснять управляемость окружающего мира и масштабы своей свободы. Делал он это весьма предсказуемым способом: «Я не буду делать уроки!» Мите Педсовет рекомендовал продолжать приучать мальчика к дисциплине.

Прошла неделя.

Из записей Педсовета

Женя опять перестал не только делать уроки, но и чистить зубы, бунтует. Вслух, провокационно. Месяцем раньше он бы не отважился. А теперь знает, что он личность, у которой есть права!

Чистка зубов – только предлог, повод для проверки управляемости мира. Митя, обеспокоенный протестом любимого ученика, проконсультировался на Педсовете, как быть дальше. Получил моральную поддержку и рекомендацию не отступать ни по одному из требований, но и не прибегать к насилию. (Интересно, как у него это получится.)

Долго томиться в ожидании не пришлось. Мы собрались уже на следующий день, чтобы выслушать сетования обескураженного Мити. А было так.

– Придётся тебе, Женек, и учиться, и зубы чистить, так Педсовет постановил.

– А ты что, Митя, про наши отношения другим рассказал?

– Да, мы обсуждали на Педсовете…

– Ну ты стукач!

Заметьте, мальчик попал в небезопасную для него ситуацию. Как реагировать? Где взять нужные слова? Только в прошлом жизненном опыте. А опыт этот от старших детдомовцев, романтизирующих зону, куда, впрочем, большинство из них и попадает по прошествии некоторого времени…

Женя не виноват. Он просто не мог определить место Мити в своей системе мира. Вот если бы Митя вёл себя как пахан, то и проблем бы не было. Женя подчинился бы без вопросов. Но в сознании Жени не было аналогов, которые позволили бы разобраться в невидимых социальных границах нового мира. А к самостоятельной работе по созданию новых образов мальчик ещё не был готов. Из нашего мира он пока ничего не мог взять, так как не видел Китежа, словно для него он все ещё скрывался в водах Светлояра.

По многим косвенным признакам было ясно, что Жене Митя даже нравится. Но Женя не имел в сознании образа нормальных отношений с отцом, он привык просто подчиняться грубой силе. Опыт его отношений с воспитателями в детдоме нам тоже не мог помочь. На том месте, где должен был находиться образ любящего отца-защитника, зияла пустота. Такие пустоты сверху закрываются следующими слоями приобретённого опыта. Поэтому так трудно их заполнить. Сколько ни говори взрослому парню, что его любят, младенец, живущий в нижних слоях, этого просто не услышит и не поймёт. Впрочем, есть один способ достигнуть глубинных программ. Помните, как часто мы слышим, что в минуту смертельной опасности перед человеком промелькнула вся жизнь. Очевидно, угроза жизни открывает доступ к самым глубинным файлам. Тогда можно и смысл жизни пересмотреть, и людей полюбить, и в Бога уверовать.

Так в моём сознании созрел план рискованного эксперимента. Митя выслушал. Пожал плечами в сомнении, но ничего иного просто не приходило в голову.

И вот. Серое зимнее утро. Снегопад. Митя увёл Женю без завтрака и умывания по дороге за три километра от Китежа. Там они сошли с трассы и затерялись в огромном поле, окружённые сплошной стеной падающего снега.

Митя сказал:

– Ты, Женя, потерял дорогу в жизни. Хочешь быть со мной – иди следом, не хочешь – сам ищи дорогу назад.

И пошёл, не оглядываясь, сквозь пургу. Женя некоторое время стоял в недоумении, борясь с обидой и раздражением. Потом, видимо, начал осознавать реальную угрозу гибели в снежной пустыне. Тут и пробудились первообразы борьбы за существование, которые и стёрли чувство собственной важности вместе со всеми обидами. Митя уже затерялся в снежной пелене. Будет ли он ждать или правда так рассердился, что бросит его одного умирать от холода? Этот испуг и помог перестроить, вернее, обрушить пирамиду ценностей Жени. Можно сказать, что он впервые осознал, зачем нужен папа: «Для того, чтобы спасти от опасностей мира!»

И Женя побежал вслед за Митей. Осознание было настолько ярким, что в семье на долгие месяцы воцарился мир. Женя учился, чистил зубы и радовался Мите. Так привязанность к наставнику оказалась нитью Ариадны и помогла вывести мальчика из лабиринта мрачного прошлого.

Потом в нём открылся талант художника, и его картины украсили стены нашей общей столовой. Понемногу нам удалось усадить его за уроки. Первые года два: в шестом-седьмом классах – приходилось заставлять делать домашнее задание, а потом ему и самому понравилось быть успешным в учёбе.

Вот что он написал в сочинении о Китеже в начале десятого класса. Я в этом сочинении не изменил ни одного слова, чтобы было заметно, как шаг за шагом усложняется образ мира подростка. Напомню, что в четвёртом классе он читал по складам, а писать не умел вовсе.

Я в Китеже научился задумываться о более глобальных проблемах своей жизни. Теперь я живу, а не выживаю. Жить – это не просто существовать, по моральным критериям Китежа, это значит пребывать в гармоничном отношении ко всему происходящему. Я для себя открыл новый ОБРАЗ МИРА, который помог мне кардинально перестроить своё отношение к реальности.

Иногда люди не знают глубоко в подсознании, где они живут. Им кажется, что их жизнь сложилась хорошо, потому что они удовлетворили то, к чему стремились всю свою жизнь. Они обучались, получали разный опыт, находили подход к людям, нашли оптимальный вариант жизни, а всё для чего? Для того чтобы в итоге замкнуться на одном. Напрягался, стремился, выживал и остановился на достигнутом месте. У него, как ему кажется, не хватает сил и энергии для того, чтобы совершить ещё какое-то дело. Он просто заточен под одно. Атмосфера Китежа даёт человеку возможность развиваться разносторонне, учитывая его силу и подготовку, чтобы человек продолжал развиваться, не разочаровывался в своих силах и возможностях и на стыке находил какой– то другой вариант и доделывал дело до конца.

Я теперь считаю, что человек живёт, чтобы как-то изменить реальность вокруг себя таким образом, чтобы было в удовольствие тебе и людям, окружающим тебя.

Китеж выращивает не обывателя, а полноценного здравомыслящего человека, который ориентируется в жизни и видит все процессы, связанные не столько с ним, сколько с другими. У такого человека есть силы заботиться не только о себе и своей семье, но и о людях более слабой воли, у которых не хватает решимости на какое-то действие или поступок. Он черпает силы из сильных людей, рядом с которыми работает. А в случае неудачи он находит возможность попробовать ещё раз, и так до тех пор, пока не получится сделать, что должен.

Я рад, что оказался в таком месте.

Теперь жизнь раскрывается передо мной в полном объёме, и у меня есть множество выборов, какие я должен сделать.

Пока не очень литературно, но зато какая отвага мысли и сколько пробудившегося добра!

Наши подопечные, обманутые жизнью, всё время проверяют наш мир на истинность и прочность. Эта проверка идёт хаотично по всем уровням и направлениям! И со стороны кажется, что дети ищут компромат на своих приёмных родителей и на всю систему в целом. Но это лишь для того, чтобы не переживать боль нового разочарования.

Поэтому в основе нашей работы лежат не должностные инструкции, а межличностные отношения. Родители, учителя, повара и сантехники должны создавать единый образ мира.

Утро в Китеже начинается с зарядки

Глава 13
Взрослые Китежа. Попытка создать непротиворечивый мир

Герман Гессе в романе «Игра в бисер» описал идеальную педагогическую провинцию Касталию. Это своеобразная республика духа была населена только преподавателями и учёными, объединёнными целью воспитывать и обучать детей. Обязательным условием жизни касталийцев был отказ от собственности, семьи, аскетизм и пренебрежение к комфорту. Зато в их распоряжении были библиотеки, консерватории, архивы и лаборатории. Общество избавляло учителей и учёных от необходимости бороться за выживание, для того чтобы они могли посвятить свою жизнь творчеству и интеллектуальному развитию нового поколения, сохраняя и передавая накопленные человечеством духовные богатства.

Это, конечно, образ далёкий от реальности, но, тем не менее, очень притягательный. А если он отзывается в нас узнаванием, значит, когда-то где-то он будет реализован в земном плане бытия. Конечно, сейчас такой проект кажется совершенно фантастическим. Но если раньше какая-нибудь система не работала, значит ли, что она вообще невозможна?

Эрик Фромм в своей работе «Анатомия человеческой деструктивности» доказывает, что человек «генетически не является носителем командноподчинённой психологии». Жизнь в общине, отрицающей командно-бюрократическую систему, по мнению этого авторитетного учёного, больше соответствует сущности человека.

Коллектив, способный действовать в подобном режиме сотворчества, создаётся десятилетиями. Но и эффективность его работы в десятки раз выше, чем всё, что может предложить существующая система социальной работы с детьми.

Из отчёта приёмной мамы на Педсовете:

– Света высказала мне претензию: все взрослые врут, не выполняют обязательств, и как ей в таком мире жить, и быть искренней, и доверять.

Я дала ей возможность говорить в течение тридцати минут, после чего сказала, что она имеет право на собственное мнение, что она может оказаться права, но может и ошибаться. Она испытала культурный шок от того, что я не «воспитала» её тут же и не объяснила, что она не имеет права обсуждать взрослых, что всё это глупости. Потом призналась, что погорячилась. Рассказала о своих детских обидах. Это нас сильно сблизило.

– Я привык сам справляться со своими проблемами. За все четырнадцать лет моей прошлой жизни не было ни одного взрослого, который бы поинтересовался моими мыслями или настроением. Что ж ты думаешь, мне легко с тобой откровенничать? – сказал мне мой приёмный сын, прожив с нами два года.

Честно, и с этим можно работать.

Но это и вызов для родителей и педагогов. Им тоже приходится динамично развиваться в процессе терапии, как и их подопечным. Такой подход требует от сотрудников – учителей и приёмных родителей – стопроцентной эмоциональной включённости в ситуацию, что увеличивает их психологическую нагрузку.

По сути дела, у нас нет технологий, которые принято использовать, или описания должностных обязанностей как совокупности приёмов в чёткой последовательности. Мы относимся к воспитанию как к индивидуальному творческому процессу, поэтому наши методики построены на личностном развитии педагога.

Впрочем, я не знаю, как методически объяснять отсутствие методик.

Предлагаю вам сокращённое изложение одной нашей внутренней дискуссии, в ходе которой мы попытались самим себе рассказать, чего ждём друг от друга.

Участники беседы – китежские приёмные родители, которые по совместительству работают и преподавателями в нашей школе. (В Китеже взрослые и дети обращаются друг к другу по именам, поэтому сохраняю этот естественный для нас стиль здесь и далее.)

Маша Кривенкова:

– Главное, что мы, взрослые, сделали развитие идеалом для себя. А дети, включённые в нашу жизнь, таким образом, тоже попадают в условия необходимости изменяться, развиваться. Ребёнок, находясь в тесном взаимодействии с конкретным значимым взрослым, в большинстве случаев усваивает его образ поведения, логику и интерпретацию. Конечно, у всех разный потолок развития. Но в Китеже мы его максимально приподнимаем.

Миша Щуров:

– В Китеже складывается интересная ситуация, когда возможен очень близкий контакт на уровне души с ребёнком, который больше, чем любой хороший контакт с воспитателем в детском доме.

Юля Любимцева:

– Да, потому что взрослый перестаёт выступать для ребёнка в функции, в роли воспитателя.

Ребёнок с опытом проживания в детских учреждениях догадывается о том, что воспитатель заботится не потому, что любит, а потому что это его работа. В большинстве случаев ребёнок имеет дело с воспитателем как с функцией, а не как с человеком. Проживание же кризиса доказывает подлинность отношения. Ребёнок ясно видит заинтересованность взрослого, готовность тратить энергию.

Максим Аникеев:

– Но за это приходится расплачиваться возможными кризисами в отношениях. Впрочем, моменты кризисов, вопреки обыденному взгляду, являются необходимыми и важными моментами роста.

Маша:

– Происходит взаимная провокация: ситуации, которые проживает взрослый с ребёнком, провоцируют их обоих на более плотный контакт, сталкивают с проблемными моментами внутри собственного «Я».

Максим:

– Ты говоришь о взрослом или о ребёнке?

Маша:

– Об обоих. Но именно от взрослого зависит, какой вывод сделает ребёнок.

Из ситуации конфликта есть два выхода: объяснить ребёнку, что он не имеет права судить и решать, или позволить ребёнку проговорить, что он видит во взрослом, в тебе, и вместе с ним разобраться. Педагог должен настроить себя на то, чтобы думать о том, что в нём заметил ребёнок. Это уникальная возможность воспринимать ребёнка как некий вызов твоему развитию.

Максим:

– А для ребёнка кризис – точка нестабильности, сомнения. Именно кризис даёт ему шанс принять новый взгляд на реальность.

Маша:

– Совместные кризисы сближают взрослого и ребёнка, чем больше кризисов и боли развития, взаимных переживаний и притирок пережито, тем больше ребёнок склонен доверять взрослому. Потому что лучше знает, что можно ожидать. А для сироты важно, чтобы мир был предсказуемым. Пережитые совместно кризисы убеждают в предсказуемости поведения взрослого даже в экстремальных ситуациях.

Итак, чем больше кризисов ты перенёс с ребёнком, тем глубже он тебя знает. Помните, чтобы подружиться в сказке, надо съесть вместе пуд соли.

Юля:

– Взрослые тоже испытывают давление среды. Обычно говорят о давлении среды на ребёнка. Но это процесс, который идёт в двух направлениях. Дети заставляют взрослых меняться. То есть не существует правил для детей, а существуют правила для всех. Причём это делается не только из соображений морали, но и из соображений эффективности. Дети просто не будут доверять, возникнут лишние барьеры.

Максим:

– Впрочем, если существует доверие между взрослым и ребёнком и ребёнок знает, что взрослый о нём заботится, защищает, то взрослому прощаются многие прегрешения и недостатки.

Человек в Китеже получает уникальную возможность быть принятым как профессионал и расти как профессионал, и одновременно быть принятым как личность, реализоваться как личность. Поэтому у нас меньше профессионального «выгорания», меньше стрессов.

Обычно в школах странным образом разделяют течение жизни и обучение чему-то новому. Существует иллюзия о силе воздействия педагогических приёмов. Педагог между собой и ребёнком ставит что-то вымышленное, вроде приёмов, пытается использовать технологию, при этом оставаясь неизменённым, и надеется получить результат. Это безопасная позиция. Она удобна для общества, для корпоративного контроля. Но новые задачи воспитания, в широком смысле, новое время требуют и новых подходов.

Глупо пытаться создать какую-то воспитательную технологию, образовательную технологию, тренинг личностного роста. Всё это уводит далеко от событий реальной жизни. Столярка, общение, спектакль, совместный проект. То, что объединяет людей.

В Китеже единицей развития является событие, которое происходит со взрослым и с ребёнком.

Слово «событие» уже заключает в себе значение совместности, совместного бытия – события.

Юля:

Слово «событие» опредметилось в нашем сознании. Но осталось как термин в психологии. Там событие понимается как живая общность, сплетение и взаимосвязь двух людей, их внутреннее единство. Причём считается не просто одним из условий развития, наряду со многими другими, а фундаментальным основанием самой возможности возникновения человеческой субъективности, основанием нормального развития и полноценной жизни человека.

В Китеже событием в его истинном значении является и совместная работа с ребёнком, и творческий отдых, и просто прогулка или разговор по душам. Главное, что в этот момент совместного бытия устанавливается прямая связь между ребёнком и значимым для него взрослым. Эта связь и облегчает прямую передачу сложных образов, которые в обычных условиях не могут быть усвоены ребёнком.

Я уже говорил, что приёмные родители в Китеже – обычные люди со своими ограничениями, проблемами. Они тоже устают, эмоционируют, вступают в противоречия между собой и с системой воспитания в целом. Но каждый из них по-своему осознаёт необходимость нового уровня внутреннего единства каждого со всеми. Единое психологическое поле Китежа – реально существующая сущность, состоящая из ткани наших эмоций, мыслей, всех каналов вербального и невербального общения и т. д. Мы объективно погружены в это поле, даже когда сидим в доме за закрытыми дверями. Вопрос только в том: действуем ли мы в общем резонансе или тратим свои силы и эмоции на сопротивление.

Душевный контакт и эмпатия – залог успеха наставников в игре «Я строю мир»

Только усиливая друг друга, взрослые сотрудники – родители, учителя, все, кто живёт в Китеже, – способны создать эмоциональное и интеллектуальное поле, стимулирующее развитие ребёнка.

Это состояние можно описать на словах, но возможно воссоздать его в себе по описанию. Состояние любви и творчества каждый может найти в самом себе. Лидер же, пытающийся насильно ввести своих соратников в несвойственное им состояние, обречён на поражение. На этом этапе командно-административные методы просто не работают.

Заставить любить и творить также невозможно, как заставить ребёнка перенестись во взрослые переживания. Педантичное следование инструкции, когда мы касаемся такой тонкой материи, как формирование сознания, просто опасно.

Жизнь должна давать право выбора и заставлять это право использовать.

Мы в Китеже позволяем детям испытать это сладкое ощущение свободы.

Сейчас в Китеже действует Малый Совет (выборный орган детского самоуправления), Мировой суд, Редколлегия, Банк, Театральный кружок. Регулярно проходят ролевые игры на темы истории и фэнтези, экономическая игра, выборы, работают салоны мальчиков и девочек.

Одно вспыхивает, другое затухает. Дети загораются энтузиазмом, пробуют себя в разных ролях, должностях, ипостасях. Отыгрывают начальников, свободных журналистов, оппозиционеров.

Кому-то сопутствует удача. Кто-то разочаровывается. Но всегда есть возможность начать заново и попытаться достичь успеха в новом виде деятельности.

Развитие сознательного отношения к жизни – первая ступень ученика

Глава 14
«Человек играющий», или Детская игра «Я строю мир»

Игру я придумал лет за семь до написания этого текста. С тех пор она стала «программным обеспечением» повседневной жизни китежан. Наши учителя и родители настолько сжились с ней, что стали истинными Мастерами игры. Поэтому для рассказа об игре я уступаю место одному из Мастеров, Марии Кривенковой:

Для ребёнка естественным состоянием является игра, притом в самом широком смысле. Он начинает познавать мир, играя с погремушками, улыбаясь и щипая родителей. Предложение поиграть для ребёнка – это приглашение к общению, взаимодействию. Через игру дети рассказывают нам о себе, а мы вкладываем основы позитивного общения с миром. Но далеко не все дети умеют играть, хотя у всех есть потребность в этом.

В Китеже на протяжении уже семи лет дети и взрослые включены в большую игру под названием «Я строю свой мир».

Её смысл и центральная идея в создании ситуации, в которой дети-сироты захотят развиваться, так как будут получать от этого процесса удовольствие.

Прошлое наших детей убедило их в том, что любая инициатива заканчивается болью, наказанием. Вывод: любое изменение таит опасность, и это почти на уровне инстинкта. Страх блокирует энергию познания, и вот перед нами к восьми (!) годам уже сформировавшаяся личность, негибкая, запуганная, неразвивающаяся. Но в игре испытания и вызовы реального мира происходят как бы понарошку. А это уже не так страшно, это даже интересно!

В игре можно пробовать новые роли, ничем всерьёз не рискуя. В игре чувствуешь себя безопасно.

И проигрыш в игре – только проигрыш, а не трагедия. Зато победа в игре неизбежно приносит радость.

Так постепенно мы пришли к осознанию: можно назвать реальность роста в нашем мире игрой. А преодоление кризисов и вызовов, связанных с этим ростом, – уровнями игры, или ступенями.

Переход на новый уровень вызывает прямую ассоциацию с компьютерными играми. Ну, а их никто не боится.

Ребёнок стремится на следующий уровень, шаг за шагом делая маленькие усилия (в учёбе, общении, семье), и получает одобрение и очки в игре, проходит ступени в созданной нами реальности Китежа, в которой не развиваться, не читать книги, не учиться – против правил.

Ребята играют и сами же, как положено в игре, ревниво следят за соблюдением правил, тем самым генерируя наш мир, поддерживая программу собственного развития.

А правила такие.

Всех детей Китежа условно разделили на три группы: пупсы, ученики и наставники. Каждая группа проходит свои личные возрастные испытания и по результатам переходит в следующую группу. Деление здесь не столько по возрастному признаку, сколько по уровню осознанности себя и своих действий. Так постепенно, шаг за шагом, сражаясь за ступени – игровые уровни, ребёнок учится. Каждый игровой уровень соответствует какому-либо социальному навыку, качеству личности.

Продвигаться по игровым уровням престижно, но за это нужно побороться. С кем? С самим собой – ленью, апатией, страхом. А награда – признание коллектива старших детей и маленькие привилегии, например, от более позднего отбоя до образовательной поездки. Игра незаметно для самих ребят вытягивает их на новый уровень жизни, творческой, активной, радостной.

Пупсы – это, как правило, дети шести-одиннадцати лет, которые только учатся общаться, нести ответственность за свои действия, заниматься в школе. У них пока нет личного, интеллектуально осознанного мотива к развитию, зато есть желание играть и быть не хуже.

Для того чтобы перейти на следующей уровень, пупс должен получить три игровых ступени:

• 1-я ступень: «Познание законов мира» – включает взаимопомощь, дисциплину, подчинение правилам семьи и коллектива;

• 2-я ступень: «Хорошая учёба» – подразумевает формирование учебных навыков;

• 3-я ступень: «Самостоятельность» – ребёнок получает за умение выполнять обещания и следить за своим внешним видом и поведением.

Ученики – ребята в возрасте одиннадцати-пятнадцати лет (но иногда девяти лет!), которые освоили базовые правила общения людей и жизни вместе и теперь готовы работать на внутреннем плане, формируя навыки успешного социального взаимодействия, познавая себя и мир в процессе чтения, творчества, личного общения. Им для перехода в следующую группу необходимо получить шесть игровых ступеней.

• 1-я ступень: «Честность и искренность» – базовая ступень; в процессе работы ребёнок учится не обманывать, рассказывать о своих чувствах и переживаниях, объяснять причины своих поступков.

• 2-я ступень: «Непрекращающееся познание» – этот уровень получают за чтение книг, хорошую учёбу и познавательную активность в общении.

• 3-я ступень: «Красота и гармония» – дети учатся следить за своим внешним видом, за чистотой комнаты, стараются не рвать растения, не портить вещи и многое другое.

• 4-я ступень: «Смирение и послушание» – на этом этапе дети учатся чувствовать границы своей личности и соизмерять их с границами других людей, учатся не обижаться, а принимать просьбы, замечания; учатся структурировать свою деятельность.

• 5-я ступень: «Преданность, благородство и благодарность» – ребёнок получает этот уровень по результатам общения с родителями: насколько он готов помочь, поддержать, взять на себя ответственность в доме.

• 6-я ступень: «Терпение» – судя по практике, самая сложная ступень для детей: ребёнок последовательно формирует навыки волевого усилия, работает над умением ставить цели, принимать людей и ситуации, что называется, без претензий.

Наставники – это, как правило, старшеклассники, которые научились получать удовольствие от трудового и интеллектуального напряжения, преодолели страх перед развитием и направлены на помощь детям и взрослым в процессе воспитания личности.

Наставничество

Почти все они лидеры, то есть люди, способные взять на себя ответственность за другого человека. Эта группа детей максимально приближена к коллективу взрослых: они посещают Педагогические советы и имеют право совещательного голоса; именно они становятся участниками Малого Совета – органа детского самоуправления; и самое важное – транслируют позитивный образ будущего для других детей: «У меня получилось, и у тебя получится!»

Принцип наглядности

Как отличить пупса от ученика? А от наставника? В каждой большой игре-стратегии участники имеют знаки отличия: погоны, цвет элементов одежды, различные предметы. В нашей игре это значки. Обычные, белого цвета. И на них отражается игровой уровень, на котором находится ребёнок. У пупсов это римские цифры, соответствующие ступени. У учеников на значке нарисована лестница с белыми ступеньками – символ восхождения, и по мере продвижения ступеньки закрашивают в определённый цвет. Чтобы никто не перепутал цвета ступеней, а также мог увидеть текущее положение дел в игре, в большом холле висит красивый плакат. На нём отображены все уровни, их цвета, названия, а также все дети и их игровой статус. Очень демократично и наглядно!

Испытание мужества и доверия: экзамен на следующую ступень.

Наставники получают право на собственный герб, который затем встречает вас перед входом в дом этого ребёнка. Кроме того, как в любой игровой культуре, здесь есть свои песни, шутки, истории.

Как получить ступень (алгоритм)

В развивающей среде Китежа есть ещё одна форма работы с детьми – Малая группа. Она основана на демократическом принципе: ребёнок анализирует себя и свои действия при поддерживающем участии взрослого, а затем ставит себе цели на следующую неделю. Формулировки могут быть самые бытовые (обычно у маленьких): «каждый день чистить зубы, надевать тапочки» и отвлечённо философские: «контролировать эмоции, быть собранным, замечать хорошее в людях».

Затем каждый ребёнок делает себе листок – «наглядку» – и каждый день самостоятельно оценивает выполнение целей. Зелёный – не получилось, жёлтый – так себе, красный – получилось.

В конце недели на новом собрании дети анализируют успехи и ищут, как добиться большего успеха. Взрослый выполняет функцию советника: помогает точнее выразить желаемое или оказать поддержку. Дети распределены по Малым группам в соответствии с возрастом и психологической совместимостью.

Трудности детей, цели, которые они себе ставят, соотносятся со ступенями игры. Ребёнок может сказать: «Я хочу работать над ступенью “Непрекращающееся познание”, мне сейчас это интересно». Тогда мы спросим: «А какие цели ты себе хочешь поставить в рамках этой ступени?» – «Читать каждый день, получать пятёрки в школе».

Выглядит фантастически для ребёнка из детского дома, чьи родители – алкоголики. В первую неделю, скорее всего, успеха не будет, но вот через три-четыре, при поддержке родителей и наставников, на листочке с целями будет чуть больше красного цвета. И так, по чуть-чуть, дети будут добиваться личных успехов.

Можно, конечно, ничего не делать, целей не ставить. Но когда рядом с тобой получают новые ступени, привилегии за новый статус, тут же бессознательно срабатывает соревновательный эффект.

Привилегии – писанные и настоящие

Привилегии на каждом новом уровне – это вознаграждение за конкретное усилие ребёнка и одновременно стимул для младших детей. Привилегия настоящая – это заработанная уверенность в себе и возможность разбираться во внутреннем мире. Но эта привилегия осознаётся лишь наставниками, да и то только к концу одиннадцатого класса. Привилегии писанные – это преимущества одной группы перед другой, ощутимые в повседневной жизни. Ученик, в отличие от пупса, имеет право: ложиться спать на один час позже, а стало быть, дольше гулять, смотреть мультик или танцевать на дискотеке; ученик ездит в образовательные поездки (но это не означает, что малыши не ездят!), он способен формировать запрос на поездку. И, конечно, серьёзная привилегия – это принадлежность к группе почти взрослых: совместные чаепития и возможность иметь наставника.

Наставник следит за продвижением ученика по игровым уровням, узнаёт интересы и потребности подопечного, а самое главное – разговаривает по душам и помогает решать проблемы ученика. В начале каждого года мы проводим в Китеже Ярмарку наставников, на которой каждый ребёнок выбирает себе старшего друга.

Результат

В каждой игре есть результат, в игре «Я строю свой мир» он тоже есть – выигрывает тот, для кого стремление познавать себя и окружающий мир становится потребностью, неотъемлемой частью жизни.

Многие ли выигрывают? Ответ на этот вопрос можно будет дать лишь спустя долгое время, а вот то, что дети сильно меняются, – это факт. Интенсивность игры, степень вовлечённости участников динамичны: игра то затухает и сводится к работе над целями, то активизируется и превращается в увлекательное приключение. Как в жизни.

Недавно мы проводили среди детей тест «Что я знаю об игре?». Самые частые ответы на вопросы: