Текст книги "Нифриловая башня"

– Это я понял, – сказал Хухля охрипшим голосом, – Я не понял только, зачем ради этого дважды к нему лезть и испытывать судьбу.

– Кое-что я подсмотрела, – нехотя сообщила Ольха, – Только пока не понимаю, что это значит. «Я», «И», «М», потом, по-моему, еще было «Е». А, Хухлик? Что это за «яиме» такое?

– А может, это буквы в зеркальном порядке? Нам Таиссия на теории нифрила рассказывала, что текстовые образы на нифрил часто именно так вписывают.

– Не поняла, что это за порядок такой?

– Ну, то есть задом наперед. Тогда твоя «яиме» на самом деле читается как «емия».

Ольха хлопнула себя ладошкой по лбу:

– Точно! Хухля, ты молодец. Значит, это тайное слово…

– Академия, – одновременно выкрикнули они.

– Как-то уж больно просто, – засомневалась Ольха.

– Да ладно, – Хухля махнул рукой, – Здесь ведь учебное заведение, а не военный штаб. Кстати, я не понял, а как это тебе удалось подсмотреть слово?

– А вот об этом, Хухля, ты никому не расскажешь! – с нажимом прошипела Ольха.

Хухля испуганно отшатнулся как от змеи.

– За меня можешь не беспокоиться, – быстро проговорил он, – Хранить тайны я умею.

Ольха с сомнением покосилась на Хухлю, но промолчала. Выжидать дальше смысла не было. Она решительно направилась к стражу.

– Слово!

– Академия, – четко проговорила Ольха.

Хухля на секунду зажмурился и втянул голову в плечи, ожидая чего-то страшного. Но все было тихо. Он приоткрыл один глаз. Страж стоял на прежнем месте и не проявлял никаких признаков возбуждения. Ольха, остановившись рядом со стражем, и уже не обращая на него внимания, смотрела на Хухлю с легкой улыбкой.

– Все в порядке, Хухля. Спасибо за помощь. Ждать меня не надо. Не знаю, сколько я там пробуду, – Ольха потянула за ручку двери. Ей вдруг почти нестерпимо захотелось выкинуть какую-нибудь штуку. Например, изменить на камне тайное слово. Она представила, как какой-нибудь незадачливый «шпион» привычно произнесет старое слово, а страж в ответ ему как жахнет боевым заклятьем… но она удержала себя от этого. Начинать новые знакомства с хулиганских выходок явно не стоило.

Глава 14. Универсальный вуалятор

После занятий по тактике боя просидевшие в неподвижности больше двух часов ротные десятники выходили из штабной рубленой избы шумной гурьбой. Оказавшись на улице, Вася с удовольствием вдохнул чуть влажноватый предвечерний воздух. На душе было тихо и хорошо. Вепрь всегда объяснял все толково и в то же время просто, тем самым вселяя в своих подчиненных уверенность, что со своими боевыми задачами они справятся, и, если глупых ошибок совершать не будут, то сами выживут, и людей своих уберегут.

Вечер воскресения бойцам отводился как личное время, что-то вроде небольшого отдыха. Васька предвкушал, как они всей десяткой отправятся к Иванычу, займут отдельный столик, будут есть блины со сметаной, и неторопливо разговаривать. Только сначала нужно собрать своих бойцов. К концу первого месяца обучения в лагере многие получили специализацию и часть занятий проводили не в своих десятках, а в отрядах особых умений.

Впрочем, четверо, а это были: Вершок, Короток и Бобры Бака и Дука, уже поджидали Васю здесь же возле избушки. Не останавливаясь, он кивнул им, давая понять, чтобы шли за ним, и не теряя времени направился туда, где вились куреневые дымки ротных мастерских. До них было идти ближе всего, и Вася решил сперва забрать Акима.

Мастерские располагались на задворках лагеря в тупиковой части. Строений здесь никаких не было, если не считать нескольких обширных навесов, под которыми были установлены верстаки для деревообработки. Рядом с навесами на большой поляне, вытоптанной до земельной черноты, были навалены поленницы дров, уложены штабели деловой курени, а так же бочки с куреневой же смолой, необходимой при обжиге. Безо всякого порядка поляна была утыкана костровищами, над которыми возвышались разнообразные подобия обжиговых печей. Каждый умелец сооружал такую печь под себя, а посему затейливость устройства каждой печи ограничивалась лишь пределами воображения каждого отдельного мастера.

У одного из таких костровищ хлопотал Аким. Он одновременно следил за мерой обжига заготовки, чертил что-то стилом на куске бересты и читал военный устав. Куч припомнил ему выходку с уставным положением и назначил его сотенным начетчиком устава, приказав выучить основной военный документ наизусть. Аким принял эту ношу спокойно, если не сказать с удовольствием. Не знающее границ любопытство влекло его к совершенно любым кладезям знаний.

– Как успехи? – обратился к нему Васька вместо приветствия.

– Уже заканчиваю, – невпопад ответил Аким. Он вынул заготовку из печного зева и, приблизив ее к глазам, внимательно осмотрел. Наконец, кивнул удовлетворенно и кинул раскаленную черную куреневую деревяшку в таз с водой. Из таза повалил густой пар. Аким кивнул куда-то себе за спину, – Надо вот еще мишени забрать.

Васька проследил взглядом в сторону, указанную Акимом. То, что тот назвал мишенями, скорее напоминало три деревянные лопаты, скрепленные между собой.

– Бука, – коротко бросил Васька, – Захвати.

Вепрь учил, что десятнику следует приучать своих бойцов понимать себя с полуслова. Краткость на войне может иметь решающее значение. Следуя этим советам, Васька придумал для Бобров общее имя. Бака и Дука совместились в Буку. Так он к ним обращался, когда Бобрам следовало самостоятельно определить, кто из них выполнит приказание, нарабатывая тем самым навыки взаимодействия и взаимодополнения. Поскольку оба Бобра были сейчас свободны, мишени подхватил стоящий ближе к ним Дука.

– Думаешь, можно изменить их врожденную способность? – спросил Вася. В своей каморке они не раз обсуждали, можно ли научить Цапель стрелять не только в одну общую мишень. Поэтому Аким понял его без лишних пояснений.

– Не совсем так, – ответил он, закидывая за спину объемистую котомку, – Все-таки их врожденная способность в том, что они могут безмолвно мгновенно договариваться. А вот то, что наши стрелки лупят в одну мишень, а не распределяют цели между собой, они наработали как навык.

– Потому что привыкли охотиться на одиночных крупных зверей? – уточнил Вася.

– Да, я думаю, причина в этом.

– И ты что-то придумал? – спросил Вася.

Аким самодовольно улыбнулся и тут же взялся показывать принцип работы своего изобретения.

– Дука, – сказал он, – Воткни мишени в землю. Да, вот этим заостренным штырем… как видите, – продолжал Аким, – Когда лопатки сложены, стреляющему с расстояния они кажутся одной единственной мишенью.

Аким достал из кармана бечевку и привязал один конец где-то в верхней части мишеней. После чего размотал бечеву и передал ее конец Коротку, велев ему залечь в стороне от траектории выстрела.

– Так, – дальше объяснял Аким, – Ты, Вася, даешь стрелкам приказ целиться и подымаешь руку. Коротку это так же будет знак приготовиться. Потом машешь рукой, Короток дергает бечеву, и сразу за этим даешь команду «бей».

Работу хитроумного изобретения решили проверить, не откладывая. Когда Короток занял указанную позицию, Вася махнул рукой, и Мышонок, насупленный от важности поставленной перед ним задачи, с готовностью дернул бечевку. Лопасти лопаток раздвинулись наподобие веера, одна влево, другая вправо, и вместо одной мишени стали видны все три.

– Э-э. И что это даст? – спросил Вася.

– Ты понимаешь, здесь главное внезапность! Неожиданно вместо одной мишени появляются три. Навык Цапель дает сбой, и тогда они вынуждены будут изменить свой способ взаимодействия.

– Мудрено, – Вася почесал подбородок.

– И в какую мишень они после этого станут стрелять? – задал Дука очевидный вопрос.

Аким пожевал губы и задумался.

– А тогда сделаем так, – просиял он, – Ты, Вася, перед тем как дать приказ целится, ставишь Цаплям задачу заранее, кому в какую мишень следует стрелять.

– И это при том, что во время постановки задачи они будут видеть только одну мишень? – сказал Вася с сомнением.

– А это уже не важно, – отмахнулся Аким, – Главное задачу поставить.

План Акима назвать безупречным было нельзя. Но за неимением другого его изобретение решили испробовать. Ребята отправились на стрелковую поляну. Цапли их десятки ожидаемо оказались именно там, с потрясающим постоянством укладывая одним залпом три стрелы в одну мишень.

– Может, оно так даже лучше будет? – сказал Вася, разглядывая мишень, нашпигованную стрелами, – Наверняка даже конника свалят с одного залпа.

– Нет, Вася. Цапли должны развивать свою способность, – убежденно ответил Аким, – Бука, убирай старую мишень. Сейчас будем ломать шаблон.

Слово «шаблон», припомненное Акимом из воспоминаний о жизни на Старшей Сестре, Бобры, разумеется, знать не могли, но что от них требуется поняли и так. Когда все приготовления были сделаны, и Короток с зажатым в руке концом бечевки залег в траве, Вася приступил к постановке учебного задания.

– Бойцы, – обратился он к Цаплям, – Вы видите перед собой только одну мишень. Но представьте, что эта мишень может разделиться на три.

– Это как? – переспросил один из Цапель.

Вася поскреб пальцем макушку.

– Предположим, – начал пояснять он, – Что перед вами не деревянная мишень, а живое существо, например, заяц.

– На зайцев нам не доводилось охотиться, – сообщил другой Цапля, – У нас зайцев не водится.

– Вот в этом все и дело, – подтвердил Вася, – А теперь перед вами заяц, и в миг выстрела этот заяц может переместиться, как влево, так и вправо.

– Но заяц может остаться и на прежнем месте? – уточнил третий Цапля после небольшого раздумья.

– Совершенно верно, – согласился Вася.

– Поэтому, ты, – обратился он к стоящему в середине брату-стрелку, – будешь стрелять так, будто заяц останется на месте. А ты будешь готов пустить стрелу левее, а ты, соответственно, правее. Задача ясна?

Цапли посмотрели на деревянную мишень с явным сомнением, все-таки деревяшка – не заяц, двигаться не может.

– Заряжай. Целься, – Вася поднял руку, – Стрелять будете по моему приказу.

– Вась, подожди, – стоящий слева опустил уже поднятый было лук. Так куда мне целиться?

– Целься в ту же мишень, но стрелять будешь в левую.

Цапля покачал головой, недоумевая, но лук снова поднял. Вася махнул рукой, Короток дернул за бечевку и в то же мгновение Вася крикнул «бей». Мишени разложились, раздался хлесткий звук отпущенной тетивы. Три стрелы воткнулись в изначально видную среднюю мишень.

– М-да, – подал голос Вершок, – Среднему зайцу не повезло.

– Погоди, Вершок, – возразил Аким, – Кое-какая разница все же имеется. Посмотрите, все три стрелы в одной мишени. Но при этом, одна точно по середке, другая явно левее, а третья явно правее.

– Послушай, – обратился Вася к стрелку, – Ты изначально целился в левую часть мишени?

Тот немного подумал и сказал:

– Нет. Я целился как обычно, но готов был к выстрелу с упреждением.

– Расскажи, что случилось, когда мишень разделилась, – потребовал Аким.

– Мне трудно объяснить, – сказал Цапля, – Но что-то произошло. Когда мишени распались, я почти готов был выстрелить в левую. Возможно, если мы еще поупражняемся с этими мишенями, научимся распределяться по целям. Другие Цапли подтвердили, что прок от Акиминого изобретения есть, и выразили желание поупражняться еще.

– Ну хорошо. На будущее отряжу вам в помощь Коротка с Вершком махать рукой и дергать за бечевку, – сказав это, Вася вздохнул. Задачка для этих двоих и впрямь на пределе их возможностей, – А сейчас захватим Макарку и пойдем к Иванычу.

Хотя каким-либо явным успехом их опыт не увенчался, Аким был горд собою сверх меры. Он возбужденно начал рассказывать, как его осенила мысль разбить устойчивый образец стрельбы, и как он придумал свою «веерную» мишень.

– Погоди, Акима, – Вася прервал его хвастовство, – Ты мне лучше скажи, как твой светлый ум справляется с задачей вооружить нашего Коротка.

Аким бросил взгляд на Мышонка, который сматывал бечевку у мишеней и слышать его не мог. Однако для уверенности понизил голос до шепота.

– Сотник Куч прямо сказал, что ему кроме кистеня никакое оружие не подойдет, – сообщил он и поморщился.

– Это я и сам понимаю, – согласился Вася, – Копье он держать не может. Так за чем дело встало?

– А-а, – Аким махнул рукой, – Какой-то «благожелатель» сказал ему, видите-ли, что кистень – это оружие для простаков и недоумков.

Вася хмыкнул.

– Да уж, было бы смешно, если б не было грустно, – продолжил Аким, – Кистень я сделал, в котомке лежит, могу хоть сейчас ему отдать, только теперь наш «сложный умник» от кистеня отказывается наотрез.

– А он кистень вообще в глаза видел? – спросил Вася.

– Ну, я ему свой пока не показывал.

– Вот и не показывай, – Васю осенило, он хлопнул Акима по плечу, подмигнул и добавил, – Осталось только придумать для этого оружия подходящее название.

– Думаешь, он не догадается?

– Надо постараться, – отрезал Вася.

* * *

Пластуны – единственное подразделение роты, проводившее обучение за пределами учебного лагеря. Под предводительством сотника Куча они скрывались в чащобе, а в конце дня возвращались на большую поляну. Где они все это время проводили и чем занимались, никто не знал. Принятый в пластуны Макарка, и без того будучи парнем немногословным, про вопросы о занятиях вообще ничего не рассказывал, как бы любопытный Аким его не упрашивал.

Бойцы Васькиной десятки уселись на травку на краю большой лагерной поляны, там, где она росла чуток погуще. Аким сбросил на землю котомку и привалился на нее спиной. Вася оценил положение солнца на небосклоне. По его прикидке долго ждать появления пластунов не придется. И действительно, довольно скоро они показались из рощи. Все тяжело дышали, даже сотник Куч, который тащил на спине одного из бойцов, а еще одного поддерживал под руку. Выбежав на поляну они, не выбирая места, попадали на землю прямо в пыль.

Вася со своими поспешил на помощь.

– Чем помочь? – крикнул он, подбегая.

Сотник поднял голову, увидел Ваську и вымученно улыбнулся:

– Удачно вы подвернулись. Воды. Побольше холодной воды, – сказал он, – А еще горячего чаю и сухарей.

Вася отправил Коротка на кухню, Вершка за целителями, а сам с остальными парнями со всех ног побежал на хоздвор за ведрами. Через минуту они вернулись, таща каждый по ведру колодезной воды. Куч уже не лежал на земле, успев перевести дух, и тормошил и что-то негромко, но властно говорил одному из лежащих в траве пластунов. Тот лежал лицом вниз, обхватив голову руками.

Увидев Васю, он коротко приказал:

– Лей.

Вася стал поливать парня из ведра.

– На голову лей, – крикнул Куч.

Остальные тоже принялись поливать водой пластунов. Их всех била крупная дрожь. Вася уже опустошил свое ведро и хотел крикнул Акиму, чтоб позаботился о Макарке, но тот и сам уже отыскал друга среди прочих, и вылил на Макарку все свое ведро.

– Еще несите, – приказал Куч, когда все ведра были опорожнены.

Через несколько минут суеты все пластуны были насквозь промокшими, а участок поляны превратился в хлюпающее грязное месиво, покрытое лужами. Старания Васькиных бойцов пошли на пользу. К тому времени когда Вершок привел на поляну целителя, все сидели и пили принесенный Коротком горячий чай с сухарями. Краснорожий дядька целитель окликнул Куча, но тот только вяло отмахнулся, давая понять, что помощь не нужна.

Попив чаю, пластуны поднимались и расходились. Куч, убедившийся, что все ожили, ушел тоже. Короток с Вершком следили, чтобы освободившиеся кружки из-под чая не растащили. Мышонок получил у повара ведро чая и посуду под личное обязательство вернуть все в целости.

Когда все пластуны разошлись, ребята подхватили ведра и посуду, чтобы вернуть все по местам. Макарка тоже восстановился, только попросил зайти в казарму, чтобы переодеться в сухое. Через несколько минут они уже выходили за пределы лагеря.

– Куда идем? – спросил Макарка. Он полностью вернул свою спокойную уверенность и даже на ходу чему-то тихонько улыбался.

– К Иванычу, – ответил Вася.

– На какие шишы? – Макарка оказался единственным, кто обратил на это внимание, последние четверть копейки они потратили пару недель назад.

– Умеешь ты, паря, задавать вопросы по существу, – Вася усмехнулся, – Нам выдали денежное довольствие за прошедший месяц.

– Ух, ты!

– Здорово!

– А сколько выдали? – в глазах Коротка зажегся алчный блеск.

– Десять копеек. Считай, по копейке на брата, – сказал Вася.

– Маловато сто-то, – буркнул Короток.

– Радуйся тому, что есть, – назидательно возразил Аким и довольно потер руки, – Ну, кого назначим казначеем десятки?

– Каким иссе казнасеем? – возмутился Короток, – Засем нам казнасей?

– Действительно, Аким, – поддержал Вася Коротка, – Раздать всем бойцам по копейке – дело не хитрое. Какой еще казначей?

– Ну, ребята, вы даете, – Аким преувеличенно изобразил изумление, – А из чего я вам доспех делать буду? Нам кроме курени забесплатно ничего не дают. А нужны еще шкуры, это раз, – Аким начал на ходу загибать пальцы, – Потом веревка нужна конопляная. Жилы тоже нужны, это стрелкам на тетиву. Да много чего…

Короток, придавленный перечислением необходимых трат, привычно насупился и уставился под ноги. Акима нещадно продолжал:

– Нужен нифрил для заклятий.

– А моги на сто? – тут же взвился Которок, – Пусть они нифрил згут. А мы по сто свой нифрил тратить будем?

– Да хоть бы заморозку тебе на башку наложить, – невозмутимо ответил Аким, – Когда во время боя тебе опять от копья прилетит, ты целителя можешь и не дождаться.

– М-да. Акима прав, – согласился Вася, – Нифрил нужен.

– Вот и я о чем, – обрадовался Аким поддержке десятника и, чтобы закрепить успех, добавил, – Вася, расскажи им про рубильников.

– Ну, – Вася немного помолчал, собираясь с мыслями, перед тем как поведать всей десятке то, что уже успел вытянуть из него Аким, – Атман Вепрь рассказывал. Что в войске у Котов есть отборная конница. Там только Рыси служат.

– Вроде как у нас стрелковые цапельные полусотни?

– Ага. А там рысья конница. Так вот, каждый из них в бою нифрила возжигает на целый рубль.

– Да ну?! – Короток толи не смог поверить, толи не смог представить себе такую уйму денег.

Вася пожал плечами. Если бы об этом рассказал кто другой, он скорее всего и сам бы не поверил. Но Вепрю он верил безоговорочно и потому продолжил говорить уверенно:

– Это не считая того, что у них есть еще и свои моги, которые тоже нифрила не жалеют.

– Да-а, – протянул Вершок, – Не хотел бы я с такими воинами сойтись в бою.

– А я еще не все рассказал, – добавил «радости» Вася с кривой ухмылкой, – В паре с рубильниками еще бьются нелюди. Их, кажись, Глаками называют. Так те врагов рвут зубами и когтями.

– Так их из-за этого рубильниками называют? – спросил Макарка после небольшого молчания, – Что нифрила жгут на рубль?

– Не знаю, – ответил Вася, – Может поэтому. А может и потому, что они своими длинными палашами разрубают человека надвое.

– Ага, – встрял Аким, – Так же и мы копейщики не потому, что копьями воюем, а потому что нифрила на нас в бою на копейку.

Парни невесело посмеялись. Тем не менее акимовы доводы, подкрепленные рассказом о рубильниках, показались им убедительными, и они быстро пришли к соглашению откладывать в десятскую казну половину своих доходов. То, что казначеем станет Аким, не пришлось даже обсуждать. Это как-то и так само собой подразумевалось. Вася достал деньги и под тоскливыми взглядами Коротка передал ему пять копеек. Разговор на этом затих, и ребята шли, каждый погрузившись в свои мысли.

Они уже миновали лагерь стрелков, и сейчас проходили мимо лагеря Древесников, лесных нелюдей, населяющих земли народа Вепря. Древесники имели очень твердую кожу, которая делала их малоуязвимыми к стрелковому оружию, а высокий рост давал им преимущество в бою против конницы. Проходя мимо, ребята с уважением глядели как Древесники лупят бердышами по вкопанным в землю высоким столбам, изображающим конных противников.

– Вот они пусть с рубильниками и бьются, да Вася? – подал голос Вершок.

– Угу, – согласился Вася, – Да ты не переживай, Вершок. Потому конницу рубильников и называют отборной, что ее в кошачьем войске не так и много. Так что даст бог, судьба нас с ними не сведет.

Вскоре они вышли на развилку, где пути от их лагеря и академии могии сливались в одну ведущую к тракту дорогу, наезженную конями, на ней даже еще не до конца осела пыль от последнего проскакавшего здесь конника. Вася вгляделся и ему показалось что он узнал мелькнувшую маленькую фигурку верхом на удаляющейся серой лошади. Она еще пару раз вынырнула из-за деревьев, а потом, как ему показалась, свернула в сторону речной заставы.

– Макарка, а ты чего улыбаешься всю дорогу? – внезапно появившаяся уверенность, что окажись он здесь несколькими минутами раньше, то мог бы встретится с юной княжной, почему-то заставила Васю смутится, и он захотел отвлечь себя новым разговором, – Полчаса назад мы тебя водой отливали. Тебе вроде не до улыбок было.

– Да так, – неопределенно сказал Макарка, – Ничего особенного.

– Ну, уж расскажи, – с нажимом поддержал Васю Аким. Он просто не мог упустить возможность вытянуть из Макарки хоть какие-нибудь сведения о подготовке пластунов.

Макарка какое-то время шел молча, и Аким уже решил, что тот опять отмолчится, но он вдруг заговорил.

– Сотник Куч велел нам обернуться на зверя, а потом наложил боевое заклятье, – сказал он наконец.

– И как это? – спросил Аким. За прошедший месяц в лагере они уже не раз испробовали на себе боевые заклятия и даже проклятия, но при этом никогда не находились в оборотне, а только в обычном человеческом состоянии.

– Как вам сказать… вы только не смейтесь, но как будто теряешь собственное «я», – просто сказал Макар и замолк.

Слова его не только никому не показались смешными, а скорее даже наоборот, пугающими.

– То есть как это?

– В тот миг у меня совсем не было никаких собственных мыслей. Когда Куч отдал приказ, как можно скорее забраться на скалу, для моего волка-оборотка это было единственным устремлением, – Макарка немного помолчал, – Я даже толком не помню, как я лез на эту скалу. Просто раз и оказался там.

– Ну, дела! – поразился Аким, – Просто универсальный солдат какой-то.

Все привыкли к акиминым странным высказываниям, которые он объяснял вспышками озарений о прошлой жизни, поэтому «универсального солдата» пропустили мимо ушей.

– Да. Такие дела. Самое забавное в этом то, что если бы Куч приказал прыгнуть с этой скалы вниз головой, я бы прыгнул не раздумывая, – добавил Макар.

– Что подтверждает мой последний тезис, – важно сообщил Аким, – Хоть вы его и проигнорировали.

– Акима, – одернул его Вася, – Пожалуйста, говори по-русски. «Тезис», «прогнобировали» – что это за белиберда? Я не понимаю, в русском языке разве нет соответствующего слова?

– Я хотел сказать, что подтверждает мое последнее утверждение, хоть вы и не обратили на него внимания.

– Так-то лучше, – похвалил Вася и снова обратился к Макару, – Так что, Макарка, тебе это показалось забавным? Что по приказу Куча ты бы сиганул вниз головой?

– Ну, нет, конечно, не это. Просто, понимаете, в самом этом состоянии есть какая-то притягательность. Ты ни о чем не думаешь, и ты ничего не боишься, и ты ни о чем не заботишься…

Короткий Макаркин рассказ взбудоражил всех, и оставшуюся дорогу они провели в споре о том, благо это или зло, описанное Макаром состояние оборотка под заклятьем, дающее с одной стороны свободу от сковывающего воздействия страха, с другой, делавшее бойца полностью подчиненным воле вожака.

Жарче всех, само собой, спорил Аким, постоянно поминая своего «универсального солдата». В какой-то миг он вдруг прервался на полуслове и замер с поднятым вверх пальцем от пришедшего ему очередного озарения. Все подумали, что он опять что-нибудь выдаст, но к общему удивлению до самой блинной он не произнес больше ни слова.

Когда они уже сидели в заведении Иваныча, уминая блины со сметаной, Аким торжественно достал из своей объемной котомки какой-то тяжелый сверток и бухнул его на стол.

– Есть у меня хорошая новость для нашего Коротка, – самодовольно объявил он.

Короток зарделся, горящим взором уставился на сверток, потянулся к нему измазанной жиром рукой.

– Не так быстро, – Акима отодвинул сверток от Мышонка, – Сначала небольшое вступление.

Короток руку нехотя убрал, но взгляда от свертка не отвел.

– Итак, чтобы подобрать подходящее оружие для нашего Мышонка мне пришлось изрядно повозится и повспоминать различные виды вооружений со Старшей Сестры, – произнес Аким торжественно, – Вашему вниманию предлагается одно из самых смертоносных вооружений, какие видели небеса под названием «вуалятор универсальный».

Акима медленно развернул тряпицу и взглядам парней открылся тяжелый шипованный шар, соединенный с деревянной рукоятью куском короткой толстой веревки.

– Так это же кист… – радостно начал Вершок, но чья-то нога заботливо пнула его под столом, заставив заткнуться. Вася сделал страшные глаза и показал Вершку кулак. Вершок понял лишь, что ему велено молчать, хотя и не понял почему. Он пожал плечами и, потеряв к оружию интерес, потянулся ложкой к крынке со сметаной.

– Владей, – сказал Аким Коротку, пододвигая к нему «чудо-оружие».

Короток зачарованно его разглядывал. Он любовно поглаживал смертоносные шипы на шишаке, не замечая, как пальцы пачкаются в саже, не отмытой после обжига.

– Валя-я-ятор! – мечтательно протянул он.

– Название данного оружия, – вуалятор, произошло от французского «вуаля», что в переводе означает: «раз и готово», – сказал Аким и для наглядности примера добавил в виде стиха, – Не бойся ножа, а бойся вилки, один удар – четыре дырки!

Вершок, который все это время трескал блины, и, казалось, не обращал на происходящее никакого внимания, вдруг замер. Пораженный красотой стиха он сидел, уставившись на ложку в своей руке, а потом вдруг заговорил, подражая Акиму:

– Не бойся вилки, а бойся ложки, один удар и… один удар и… один удар и… – он так силился подобрать рифму, что на виске вздулась жила, однако крайнее умственное напряжение успеха не давало.

– Один удар, и нету «бошки», – докончил за него Аким.