Текст книги "Монады"

Вместо автобиографии

От Пригова Дмитрий Александровича [23]23
  Ответы на вопросы слависта Томаша Гланца.


[Закрыть]

Родился я смиренно 5 ноября 1940 года в священном городе Москва. Родители моя: отец – инженер, мать – концертмейстер, оба, кстати, 1912 года рождения. Ничем не интересовался до лет 15–16. Потом поступил в скульптурный кружок Московского дома пионеров. Потом поступил на скульптурное отделение Строгановского училища. Работал как скульптор – делал всякого рода детские скульптуры: львы, крокодилы и пр. Потом испортил отношения с советской властью и через то имел всякого рода неприятности. Самой свой большой удачей считаю знакомство с художниками и литераторами московского концептуализма. После перестройки начались многочисленные выставки, саунд-перформансы с музыкантами, книги и лекции. Все перечислять бессмысленно, да и просто невозможно. Художественные влияния сменялись последовательно – от Микеланджело до Бойса. Литературные влияния почти неощутимы, так как всю свою жизнь старался транспонировать визуальные идеи во все время отстававшую сферу вербальности. Собственно, могу назвать только одну достаточно организованную и артикулированную группу художников и литераторов, к которым я и принадлежал – Московский концептуализм. Долгое время я описывал это как эстетику постмодернизма. Сейчас даже и не знаю. Могу только сказать, что в ней стратегия, культурно-эстетическое поведение (не путать с социокультурным, типа богемного) и жест доминируют над текстом, как частным случаем всего этого. <…>Премия DAAD, Пушкинская премия и премия Пастернака. Переведен на очень многие языки, уж и не припомню точно, на какие.

2003

Вместо эпиграфа

А много ли мне в жизни надо?

 
                 А много ли мне в жизни надо? —
Уже и слова не скажу.
Как лейбницевская монада
Лечу, и что-то там жужжу
Какой-то там другой монаде.
Она ж в ответ мне:
Бога ради,
                 не жужжи..
 

Монады

1994

Предуведомление

Монадология – вещь весьма темная и малоупотребительная как в ее эзотерическом, так и философском изводах. Оно и понятно. Она обращена от знающего к знающему, чье знание малопотребно в мире тяжелоагрегатных вещей и грубого сознания, определяющего такое же и бытие. Но все-таки в некоем притчеобразном обличии и в форме нехитрых сценок и разговоров посмеем явить это учение миру профанному, собственно, имеющему к потреблению подобные же образы весьма разнообразных и различающихся по форме скрытности и сложности вероучений и тайных систем. Ясно дело, не следует все воспринимать впрямую, как сказано. Надо воспринимать как не сказано. Да это понятно и любому непросвещенному.

 
1 |00001[24]24
  Нумерация текстов Д.А. Пригова не следует авторской нумерации, за исключением особо оговоренных случаев (Прим. ред.)


[Закрыть] Возле самого что ада
                 Одна бедная монада
                 Плачет, плачет убивается
                 Мила друга дожидается
                 Как Эвридика
                 Вернее, Орфей
                 Да ты не плачь, снедайма грустью
                 Поиграются, да и отпустят
                 Он ведь – Москва неодолеваемая
                 Как и мы с тобой
 

 
1 |00002 Кругом кричат: Убейте гада!
                 А я лечу и в ус не дую
                 Поскольку высшую идею
                 Имею
                 Поскольку – чистая монада
                 Неуничтожимая
                 И мне уже никто не страшен
                 Ни ветра вой, ни эти наши
                 В новом их порождении и обличии.
 

* * *

Представьте, что к вам прилетает монада и говорит: Я единая неделимая и неуничтожимая монада – что делать? пытаться уничтожить? оправдать ее? или обнаружив ее лживость, взять ее грех на себя? но и не испытывать ее значило бы через себя трансцендировать ее нечистоту

* * *

Представьте, что за вами гонятся люди, не зная, что вы – единая, неделимая и неуничтожимая монада – что делать? отдаться им и унизить их в их беспомощности перед лицом вашей неуничтожимости? или скрыться, оставив их в неведении относительно их беспомощности? или попытаться превзойти себя в своей неизничтожимости и попытаться самоуничтожиться в их руках, совершая подвиг смирения и самоуничижения в угоду их беспомощности

* * *

Представьте, что вам как монаде надо явить себя как монаду в чужой среде – что делать? явить себя через иное, тем самым отчасти изменить своей неизменяемой природе? или явить себя неявленной, тем самым несколько ослабив мир явлений и ожиданий всеобщего проявления

 
1 |00003 В небе после променада
                 Две прозрачные монады
                 Из наиважнейших, видимо
                 Вдруг застыли надо мной:
                 Что, возьмем его с собой? —
                 Послышалось
                 Я забился, словно мышь —
                 Что ж ты, глупенький, дрожишь?
                 Во спасение твое
                 Ведь! —
                 Не знаю! не знаю! в Библии вы не указаны!
 

 
1 |00004 Там, где кончалась колоннада
                 Храма
                 Она стояла молодая
                 Какой-то тайной привлекая
                 Я подошел – она монада
                 Оказалась
                 Чистейшая
                 Предвечная
                 Застенчивая
 

* * *

Представьте, что вам оказалось быть 13-й погибающей монадой, чтобы сохранить монаидальность, вы стараетесь исчезнуть стремительней, единоразово, что как-то сохраняет хотя бы не поспевающую за коллапсом форму, как потенцию

* * *

Представьте, что ничего вокруг не говорит о монаидальности, чтобы подсказать вам, что вы – монада, ваше же внутреннее знание стремится вовне, чтобы самоидентифицироваться через многоуподобление сходства и различий, но стремится так искренне, почти до опасной черты разрыва пределов аксиологического постулирования монаидальности – что делать?

* * *

Представьте, что вокруг одни лишь энергии и монады, лишь условные обозначения остановки пристального внимания чьего-то взгляда: сможете ли вы доказать, что этот останавливающийся взгляд обладает навязывающей энтелехиовидной мощью, или просто есть доказательство существования некой внешней ему монаидальности

Искренность на договорных началах

Из сборника «Стихи двадцати лет опыта»

1974 – 77

Предуведомление

Пиша… пися… писуя… пишая… В общем, обретя пагубную привычку почти каждому своему стихотворному сборнику предпосылать предуведомление, я не мог отказать себе в этом страннонамеренном удовольствии и на этот раз, но главное – не решился нарушить эту привычку, эту спасительную инерцию-балласт труда, известную прозаикам и представителям прочих искусств с основательным технологическим пластом, и так легко покидающий поэта после каждого завершенного стихотворения, создавая неимоверную качку в поэтическом житье-бытье. Правда, в отличие от единовременно созданных сборников, где предуведомления объясняют, вспоминают, подсовывают и протягивают все привходящие и обходящие моменты, в случае данного сборника, представляющего самого по себе отдельную жизнь, во всяком случае, воссоздающего ее, трудно представить, какие привходящие моменты могут еще ему принадлежать – разве что, предыдущего рождения или последующей жизни. Помимо того, если на коротком промежутке жизни (и, соответственно – на пределах одного сборника) можно проследить конструктивную идею, то проследить подобное на примере целой жизни – немыслимо, кроме, разве что, идею выжить.

Так что писать предуведомление необходимости не оказалось, но, поскольку выяснилось это в ходе написания самого предуведомления, оно-таки появилось. К тому же я давно уже заметил, что с чисто композиционной точки зрения, при небольшом количестве стихотворений хорошо смотрится большое предуведомление, а при большом – маленькое. Данный сборник велик, и ему, следовательно, приличествует скромное предуведомление. Не больше страницы. Ну, чуть-чуть побольше. Ну две, три. Но не больше. Ну, пять. Это максимум. Ну, шесть. И, поскольку ввязавшись в это дело, я рискую вылезти за пределы композиционно отпущенного числа страниц, то кончаю и отсылаю читателя непосредственно к стихам.

 
1 |00005 И все-таки она приятна – жизнь!
                 Как легкий запах-привкус чеснока
                 Сквозь груды обжигающего мяса —
                 Губительное прибавленье!
                 Она уютна, словно ухо зверя,
                 Большого зверя лакомое ухо
                 В щекотке, в завитушках, в духоте.
                 В ней все про нас – и боль, и придыханье,
                 И всхлипы, и в подушку утыканье,
                 И умиранье пульса – тик-тик-тик.
 

 
1 |00006 Войдешь в аптеку – что за имена!
                 Валокордин, глюкоза, барбамил,
                 Экстракт красавки, энтересептол!
                 И у болезней супротив не хуже —
                 Шизофрения, грипп, перитонит,
                 Холера, катаракта, висцеральный лейшманиоз.
                 А поле битвы – Петр да Иван.
                 Какая скука.
 

 
1 |00007 Но страх какой! Какой гигантской кнопкой
                 Душа к нему пришита на бегу?!
                 Я снег какой! И я бегу с охапкой
                 Горящих дров и бросить не могу.
                 И оборачиваюсь, но бегу,
                 И вижу: тень бежит с горящею охапкой
                 И как пришита кнопкой на бегу.
 

 
1 |00008 Черный ворон, черный ворон
                 Ах, какой ты серый ворон
                 Серый, серый, белый ворон
                 Непонятный пестрый ворон
                 Пестрая прелестная
                 Пташечка небесная
                 С черным клювом и пером
                 С черным глазом и крылом
                 С черным членом между ног
                 Ай, да голубь-голубок!
 
 
                 Сгинь, сила нечистая!
 

Долина Дагестана

 
1 |00009 В полдневный зной в долине Дагестана
                 С свинцом в груди лежал недвижим я —
                 Я! Я! Я! Не он! Я лежал – Пригов
                                                                   Дмитрий
                                                                   Александрович!
                 Кровавая еще дымилась, блестела,
                                                                   сочилась
                                                                   рана,
                 По капле кровь точилась – не его!
                                                                   не его!
                                                                   моя!
                 И снилось всем, и снится, а если и
                                                                   не снилась – то
                                                                   приснится долина
                                                                   Дагестана,
                 Знакомый труп лежит в долине той.
                 Мой труп. А может, его. Наш труп.
                 Кровавая еще дымится наша рана,
                 И кровь течет-течет-течет хладеющей
                                                                   струей.
 

Мне голос был

 
1 |00010 – Мне голос был.
                 – Ей голос был!
                 – Но он звал утешно.
                 – Утешал ее.
                 – Но он говорил: иди сюда.
                 – А он не говорил, мол, оставь свой край
                 Подлый и грешный?
                 – Нет, нет, нет! Что вы!
                 – А, мол, уезжай из России навсегда?
                 – Да что вы! Я простая советская
                                                                   женщина.
                 Вот только кровь от рук отмою
                 И брошу всяческий стыд.
                 – А что он там говорил насчет нового
                                                                   имени, фамилии,
                                                                   паспорта?
                 Каких-то там наших поражений, взаимных обид?
                 – Нет, нет, нет! Я не слышала!
                 Я заткнула уши руками,
                 Чтобы этот голос
                 не смущал меня.
                 – Так-то лучше будет, красавица.
 

 
1 |00011 Вот я беру газету и читаю
                 И всю ее до строчки понимаю
 
 
                 До самой темной строчки, до прокола
                 До пустоты, до черноты, до кола
 
 
                 О, как я ее страшно понимаю
                 Вот я беру газету и читаю
 
 
                 И не могу понять
                 ни малой строчки
                 На этом месте в жизни ставят точку
 

 
1 |00012 Эти ветви над почвою плоской
                 Эти ветви над почвою тощей
                 Эти гибнущие, как цветущие
                 Словно строки в печке поющие
                 В той проклятой стране Вавилонской
                 Непонятной проклятой и плоской
                 В непонятной стране Вавилонской
                 В той, где отроки в печке поющие
                 Словно гибнущие, а как цветущие
                 Эти ветви над почвою тощею
                 Эти ветви над почвою плоской
                 Как в проклятой стране Вавилонской
 

 
1 |00013 Сухих подбросить парочку поленьев
                 Все бросит жить и обретет дрожать
                 Такая будет сила разделенья
                 Что ангел, ангел бросится бежать
 
 
                 И только я не разлечусь настолько
                 Чтобы себя руками не обнять
                 И только я, и только я, и только
                 Я только и, и только я, и только я
 

 
1 |00014 Кукует кукушка
                 Тигрица тигрует
                 Зверует зверушка
                 Существо существует
 
 
                 И всяк – незаменный
                 В местах утвержденных
                 В земле чужеземной
                 В дали отдаленной
 

 
1 |00015 Часто наш людской народ
                 Мелкой мелочью живет.
                 Лист желтеет. Осень близко.
                 Этим и живет народ.
                 Выпьет водки. Выпьет виски.
                 Этим тоже он живет.
                 Потеряет родных-близких.
                 Разве ж этим можно жить?
                 Это лучше позабыть.
                 Потому-то наш народ
                 Мертвецами не живет.
                 Их ни выкрасть, ни спасти
                 С ними нам не по пути.
 

 
1 |00016 Я огляделся вкруг себя —
                 Туда, сюда, напротив —
                 Кто в этом мире за меня
                 Кто в этом мире против
                 Кто за меня, кто против
                 Вот этот лес – не за меня
                 Ни за меня, ни против
                 Вот эти посреди небес —
                 Ни за меня, ни против
                 Вода, трава, зола и лес —
                 Ни за меня, ни против
                 Ни за меня, ни против
                 Они живут напротив
                 Вот этот пес – он за меня
                 Вот этот пес – он против
                 Жена и сын – те за меня
                 Чужие жены – против
                 Я сам – я тоже за себя
                 Хоть и немного против
                 Как те трава, зола и лес
                 Которые напротив
                 Я крикнул: Эй! Кто за меня?
                 Вперед! Нам Бог поможет!
                 Мы победим! Кто за меня?
                 Но и погибнем тоже.
                 Как те трава, зола и лес
                 Как эти посреди небес
                 Которые не против
 

Куликово поле

 
1 |00017 Вот всех я по местам расставил
                 Вот этих справа я поставил
                 Вот этих слева я поставил
                 Всех прочих на потом оставил
                 Поляков на потом оставил
                 Французов на потом оставил
                 И немцев на потом оставил
                 Вот ангелов своих наставил
                 И сверху воронов поставил
                 И прочих птиц вверху поставил
                 А снизу поле предоставил
                 Для битвы поле предоставил
                 Его деревьями обставил
                 Дубами, елями обставил
                 Кустами кое-где уставил
                 Травою мягкой застелил
                 Букашкой разной населил
                 Пусть будет все как я представил
                 Пусть все живут как я заставил
                 Пусть все умрут как я заставил
                 Пусть победят сегодня русские
                 Ведь неплохие парни русские
                 И девки неплохие русские
                 Они страдали много русские
                 Терпели ужасы нерусские
                 Так победят сегодня русские
                 Что будет здесь, коль уж сейчас
                 Земля крошится уж сейчас
                 И небо пыльно уж сейчас
                 Породы рушатся подземные
                 И воды мечутся подземные
                 И звери мечутся подземные
                 И люди бегают наземные
                 Туда-сюда бегут приземные
                 И птицы собрались надземные
                 Все птицы – вороны надземные
                 А все ж татары поприятней
                 И лица мне их поприятней
                 И голоса их поприятней
                 И имена их поприятней
                 Да и повадка поприятней
                 Хоть русские и поопрятней
                 А все ж татары поприятней
                 Так пусть татары победят
                 Отсюда все мне будет видно
                 Татары значит победят
                 А впрочем – завтра будет видно
 

 
1 |00018 Большая, но объятная страна
                 Заселена зеленою природой
                 Смотрящейся то в небо, а то в воду
                 Странна она, ей-Бог, странна она
                 Странна она, да не она одна
                 И горная безмозглая порода
                 Где кость одна, ни выходу ни входу
                 Она ведь тоже донельзя странна
                 Или другая скажем сторона
                 Столица скажем полная народу
                 Она ведь не равна тому народу
                 А может я не прав – она равна
                 Да все одно – равна, да все – странна
 

Художникам Б.К. Орловуи С.П. Шаблавину

 
1 |00019 Художник нам изобразил
                 Пространство как изнанку шара
                 Его он яростней пожара
                 Куда-то в центр устремил
 
 
                 И утверждает, что он прав
                 Что человечий глаз так видит
                 Так мало ли чего он видит!
                 Так мало ли когда он прав!
 

 
1 |00020 В ней все – Господь, не приведи!
                 И как вошла и как приветствовала
                 И наполнение груди —
                 Все идеалу соответствовало
                 И мне совсем не соответствовало
                 Я тонок был в своей груди
                 Со впадиною впереди
                 И вся фигура просто бедствовала
                 Так что – Господь, не приведи!
 

 
1 |00021 Нам всем грозит свобода
                 Свобода без конца
                 Без выхода, без входа
                 Без матери-отца
 
 
                 Посередине Руси
                 За весь прошедший век
                 И я ее страшуся
                 Как честный человек
 

 
1 |00022 Не видно ни птцы и ни врна
                 Ни звря и ни звриной же млости
                 Ни члвека ни члвеческой вльности
                 Отчизна на время затврна
                 До времени будущей вльности
 

 
1 |00023 Вот розы нежные лежат
                 В водою полной ванне
                 Свет электрический, а они
                 Как будто бы в тумане
                 И губы все мои дрожат
                 О, Господи Исусе!
                 Я нарисую их сейчас
                 И может быть спасуся
 

 
1 |00024 Знакомы аллеи старинного парка
                 По детству проведенному рядом с ним
                 Здесь в детстве стояла знакомая арка
                 А после – вазон и дитя рядом с ним
                 А после – ларек и народ рядом с ним
                 И дворник в аллеях старинного парка
                 Сбирал свои листия и рядом с ним
                 Ходило дитя по прозванью Тамарка
                 А после – Тамара Иванна и с ней
                 Дитя непонятное, с виду – еврей
 

 
1 |00025 Да, время – сумчатый злодей!
                 То есть оно с огромной сумкой
                 Куда сбирает всех людей
                 Всех умных и всех недоумков
                 А мы-то самых недоумков
                 И не считали за людей
                 Но всех уравнивает сумкой
                 О, время – сумчатый злодей!
 

 
1 |00026 Он видит сон: жена уходит
                 С каким-то юношей младым
                 Она по комнате все ходит
                 Он ж слов достойных не находит
                 Она же ласковая с ним
                 Младого ж юношу-еврея
                 Как будто даже попрекает
                 На покидаемого ею
                 Так поучительно кивает
                 Каки-то вещи собирает
                 Он ж ничего не понимает
                 Он ждет единственный тот жест
                 Который скажет – это шутка
                 Но жеста нет, а ужас есть
                 Ему становится так жутко
                 И очи застилает дым…
                 Он просыпается, находит:
                 Жена стоит, она уходит
                 С каким-то юношей младым
 

 
1 |00027 Существо существует
                 И кажет нам сущность
                 Вещество веществует
                 И кажет нам вещность
                 Большинство большинствует
                 И кажет нам вещность
                 Меньшинство меньшинствует
                 И кажет нам сущность
 

 
1 |00028 От смерти умирает человек
                 Среди пожара ль освещенный гибнет
                 Где смерти нет, но жизни есть погибель
                 В гостинице – Россия человек
                 Среди большой России человек
                 Имеет смерть, но в основном —
                                                                   погибель
                 Где освещенный жив ли человек
 

 
1 |00029 За окошком ходит тьма
                 Предо мною, я же ма —
                 ленький у окна сижу
                 Тихо, тихо порою жу —
                 тко мне у окна
                 Кажется, что вот-вот на —
                 чнется и побольший страх
                 Кто-то памятный размах —
                 нется и прикончит все
                 А жизнь дальше понесе —
                 тся
 

 
1 |00030 Девица, девица, как тебе имя?
                 У тебя дивны груди, гордишься ты ими
                 А ведь это не твое – Божье!
                 Я тоже гордился
 

 
1 |00031 Что отличает женщину от нас —
                 Так спереди наплыв груди
                 Ответный сзади выход ягодиц
                 Подобно как строенье птиц
                 Имеет принципом своим полет
 

 
1 |00032 Ночная птица там кричит вдали
                 Она, возможно, в озере ныряет
                 Ночная птица, правда, я слыхал
                 Что водоплавающей не бывает
 
 
                 Тогда, наверно, это местный дух
                 Что поселился здесь, вдали райцентра
                 Из озера, из самоего центра
                 Выходит ночью он и кличет вслух
 
 
                 Постой, постой! Сейчас иду, иду!
                 Над этим местом вместе мы покличем
                 Дай Бог, что не накликаем беду
                 Дай Бог, в другом каком, не этом месте