Текст книги "Ледовый поход Балтийского флота. Кораблекрушение в море революции"

Подчеркнем, что эти цитаты были напечатаны в газетах 21 июня 1918 г., то есть никакой тайны из своих контактов с англичанами Л. Д. Троцкий не делал. Позднее, в несколько отредактированном Л. Д. Троцким варианте, эти показания были повторены, причем он указал, что англичане также приходили к Е. А. Беренсу и В. М. Альтфатеру, которые «хорошо осведомлены о личности английских офицеров»[398]398
  Верховный революционный трибунал. Дело Щастного // Известия ВЦИК. 1918. 21 июня. № 126. С. 5.


[Закрыть]. Также он добавил, что предложение англичан о выплате денег натолкнуло его на мысль о «вопросе, о котором мы, в суматохе и в сутолоке событий, не подумали до тех пор: именно об обеспечении семейств тех моряков, которые подвергнут себя грозной опасности»[399]399
  Троцкий Л. Д. Первая измена // Троцкий Л. Д. Сочинения. М.;
  Л., 1926. Т. 17. 4.1. С….


[Закрыть].

Согласно отчету Р. Локкарта, во время одной из его встреч с В. И. Лениным в Москве речь шла о том, что большевики будут сражаться, если немцы захотят восстановить в России буржуазное правительство, и будут отступать до Волги и Урала, но они будут сражаться на своих условиях и не станут марионетками союзников. В. И. Ленин заявил, что если союзники поймут это, это может дать возможность для сотрудничества. Однако он закончил тем, что, по его мнению, британское правительство никогда не будет смотреть на вещи под таким углом зрения, поскольку это реакционное правительство и оно будет взаимодействовать с русскими реакционерами, а не с революционерами[400]400
  Bainton R. Op. cit. P.179.


[Закрыть]. Остается заметить, что в этом вопросе В. И. Ленин оказался в очередной раз прав.

В апреле – мае 1918 г. Ф. Кроми участвовал в антигерманской пропаганде среди моряков Кронштадта, чтобы они уничтожили флот, если это будет нужно[401]401
  Ibid. P.177


[Закрыть]. Предоставим слово самому Ф. Кроми. В апреле 1918 г. он докладывал руководителю морской разведки адмиралу У. Р. Холлу: «… я считаю флот в Кронштадте в небезопасном положении [по отношению к немцам], но о его уничтожении не может быть и речи, если Развозов не вступит в свою должность снова»[402]402
  Dobson С., MillerJ. Op. cit. Р. 105.


[Закрыть]. В конце месяца он писал: «… я надеюсь (хотя и слабо) на покупку некоторых чрезвычайных происшествий в Кронштадте»[403]403
  Ibid.


[Закрыть]. Это несомненно свидетельствует о прямом финансировании Ф. Кроми нелегальной организации в Кронштадте. Упоминание о пропаганде наводит на мысль о том, что одним из ее инструментов могло быть распространение среди моряков «документов Сиссона», о чем мы подробнее расскажем далее.

Недавно А. А. Зданович опубликовал сведения о том, что после Ледового похода Ф. Кроми удалось создать организацию для уничтожения кораблей, во главе которой стоял капитан 2 ранга В. А. Виноградов. Его ближайшими помощниками являлись подводники капитан 1 ранга Аполлинарий Николаевич Никифораки (1880–1928) и капитан 2 ранга Николай Константинович Нордштейн (1884–1936). В организацию входили десятки офицеров, в том числе старший лейтенант Борис Александрович Иванов (1884 – после 1920), который должен был организовать взрыв одного из эсминцев, стоявших у Балтийского завода, а передать ему взрывное устройство должен был мичман Яков Евгеньевич Бунимович (1892 – после 1921). «За каждый корабль назначалась определенная сумма в зависимости от его важности. В среднем выделялось от 12 до 14 тыс. рублей. Часть их (6–7 тыс.) разрешалось получить до завершения операции и потратить на личные нужды привлеченных к делу моряков»[404]404
  Зданович А. А. Британская военно-морская разведка… С. 105.


[Закрыть]. В сущности, это были не такие уж большие суммы – с учетом инфляции в переводе на современные деньги по золотому курсу на один корабль приходилось не более 4,3 млн руб. В какой-то момент В. А. Виноградов решил организовать взрыв кораблей, не дожидаясь прихода немцев, однако вынужден был срочно покинуть Петроград, «не передав деньги и не сделав соответствующих распоряжений хранителю взрывных устройств»[405]405
  Здапович А. А. Британская военно-морская разведка…


[Закрыть].

Мы полагаем, что операцию В. А. Виноградова можно датировать, опираясь на рассказ капитана 2 ранга Георгия Ермолаевича Чаплина (1886–1950). В воспоминаниях он описывает свою встречу с Ф. Кроми и представителями британской, французской и американской военных миссий в английском посольстве. Там Г. Е. Чаплин узнал, что союзники получили документы, которые доказывают, что большевики собираются «передать немцам ряд лучших судов нашего флота»[406]406
  Чаплин Г. Е. Указ. соч. Вып. 1. С. 47.


[Закрыть] и захватить Печенгу. Также «союзные представители окончательно разочаровались в возможности создания “народной армии”, возглавляемой тогда генералом [А. В.] Шварцем»[407]407
  Там же.


[Закрыть]. Последнее указание позволяет датировать эту встречу временем вскоре после 12 мая, поскольку именно в тот день на совещании военных специалистов и руководства Петроградской коммуны выяснилось, что Г. Е. Зиновьев не собирается идти на поводу у офицеров и создавать «национальную армию» без комиссаров. Подробнее об этом совещании мы расскажем далее. Г. Е. Чаплину было «предложено взорвать теперь же все лучшие суда нашего флота»[408]408
  Чаплин Г. Е. Указ. соч. Вып. 1. С. 47.


[Закрыть]. По его словам, он отказался это сделать[409]409
  Там же.


[Закрыть]. Вероятно, тогда Ф. Кроми решил дать команду на взрыв через В. А. Виноградова. Но и эта операция сорвалась.

Отметим, что форт Ино был взорван его комендантом капитаном К. М. Артамоновым 14 мая без согласования с командованием флота и Петроградского района. Нельзя исключать, что взрыв форта был частью английского плана уничтожения Балтийского флота. Даже если это было и так, взрыв Ино оказался в интересах России и не нанес вреда нашей стране. Несомненно, британцы не «клали все яйца в одну корзину». Параллельно с переговорами с Советским правительством они готовили собственный плацдарм в России – в Мурманске. К началу 1918 г. там уже находились британские корабли, а их командование вступило в контакт с Мурманским советом. 6 марта 1918 г. первый небольшой отряд британской морской пехоты высадился в Мурманске. Чтобы укрепить этот плацдарм, в Мурманск следовало направить «патриотически» настроенных русских, готовых, в случае чего, сражаться вместе с англичанами. В Петрограде была развернута «вербовка на Мурман», как это называлось. Одним из прикрытий этой деятельности была Русско-английская судостроительная и судоремонтная компания. Как пишет историк И. С. Ратьковский, «из других фигурантов дела [организации военно-морского врача В. П. Ковалевского] отметим генерал-майора [флота] А. Н. Рыкова и контр-адмирала М. М. Веселкина. Оба известные морские офицеры, члены “Русско-Мурманского ремонтного и судостроительного товарищества”. Последняя организация в числе прочих дел также занималась наймом и отправкой людей в Мурманск к англичанам… они “посылали своих людей на Север и вместе с англо-французами вырабатывали план оккупации Северной области”»[410]410
  Ратъковский И. С. Петроградская ЧК и организация доктора
  В. П. Ковалевского в 1918 г. // Новейшая история России. 2012. № 1.С. 111.


[Закрыть].

Организация В. П. Ковалевского первоначально была одной из частей более масштабной структуры, во главе которой стоял Г. Е. Чаплин. Почти всю Первую мировую войну он провел в качестве офицера связи на британских подводных лодках и был близко знаком с Ф. Кроми. Кроме «вербовки на Мурман», организация Г. Е. Чаплина вербовала людей на судах флота для их возможного уничтожения в случае прихода немцев, а также, вероятно, собирала военные силы в Петрограде на случай антисоветского восстания. Сотрудничество Г. Е. Чаплина и Ф. Кроми началось сразу после Ледового похода, то есть в конце апреля 1917 г.[411]411
  Чаплин Г. Е. Указ. соч. Вып. 1. С. 46.


[Закрыть] В конце мая русский офицер получил документы на имя британского капитана 2 ранга (коммандера) Томсона и выехал в Вологду, а затем в Архангельск. Г. Е. Чаплин сыграл исключительно важную роль в облегчении захвата Архангельска англичанами в начале августе 1918 г.[412]412
  Голдин В. И. Указ. соч. Т. 1. С. 470.


[Закрыть]

Кроме В. П. Ковалевского, сотрудником Г. Е. Чаплина был генерал-лейтенант Александр Владимирович Геруа (1870 – после 1944)[413]413
  Игнатьев В. И. Некоторые факты и итоги четырех лет Гражданской войны (1917–1921 г.) Ч. 1. (Октябрь 1917 г. – август 1919 г.) Петроград, Вологда, Архангельск. (Личные воспоминания). М., 1922. С. 17.


[Закрыть], служивший в это время в РККА, в штабе Петроградского участка.

Вероятно, Ф. Кроми не забывал и о личных коммерческих интересах: его современный британский биограф считает «Русско-Мурманское ремонтное и судостроительное товарищество» коммерческим проектом, через который «прокручивались» серьезные финансовые средства[414]414
  Bainton R. Op. cit. Р. 178.


[Закрыть]. Мы полагаем, что одним из направлений деятельности этого товарищества мог быть вывод под британскую юрисдикцию средств тех русских капиталистов, которые хотели спасти их от национализации, а также «спасение» британских капиталов. Как отмечает Р. Бэйнтон, «с самого начала революции в марте 1917 г. Кроми стал надежным каналом для хранения денег и ценностей британских граждан [в России]»[415]415
  Ibid. Р. 194.


[Закрыть].

От своего руководства Ф. Кроми получал очень большие ассигнования. В частности, только 11 мая 1918 г. он получил 1,5 млн руб.[416]416
  Ibid. Р. 178.


[Закрыть] Это, конечно, были не довоенные деньги, но даже с учетом инфляции они стоили не меньше 200 тыс. довоенных золотых рублей или около 500 млн современных российских рублей (при пересчете по цене золота).

Весной 1918 г. в Петрограде действовало множество тайных антисоветских организаций, которые занимались накоплением сил и поиском денег. Владимир Иванович Игнатьев (1887–1937), руководитель одной из них, вспоминал, что «денежные средства решили брать от центральной военной организации… и кроме того у союзников… Обязательным условием признавалась помощь союзников вооруженной силой через высадку десантов, так как расшатанность дисциплины, по мнению военных, не обеспечивала возможности создания надежного военного кадра без иностранной помощи… раздобыл первую сумму, очень небольшую… из английского источника»[417]417
  Игнатьев В. И. Указ. соч. С. 13.


[Закрыть].

В конце мая Ф. Кроми контактировал с британским армейским капитаном Макгратом, который приехал из Мурманска, куда он прибыл с генералом Фредериком Пулом (Poole, Frederick) (1869–1936)[418]418
  Bainton R. Op. cit. Р. 184.


[Закрыть]. По словам британского консула в Архангельске Дугласа Янга (Young, Douglas) (1882–1967), «его миссией было не что иное, как организация в Архангельске восстания антибольшевистских элементов с активной поддержкой русских офицеров старого режима, свержение советской власти, а затем приглашение союзных войск»[419]419
  Голдин В. И. Указ. соч. Т. 1. С. 471.


[Закрыть]. Макграт действовал в тесном контакте с Г. Е. Чаплиным[420]420
  Там же.


[Закрыть].

Вопрос о конкретных задачах, решаемых Ф. Кроми весной – летом 1918 г., не так прост, поскольку они не оставались неизменными. Если ранней весной его приоритетом, вероятно, была борьба против захвата русских кораблей немцами, то к маю приоритеты изменились.

К этому времени на Западном фронте сложилось довольно тяжелое для Антанты положение. Немцы нанесли тактически успешные удары в Пикардии (21 марта – 4 апреля) и во Фландрии (9-30 апреля)[421]421
  Строков А. А. Указ. соч. Т. 5. С. 600–617.


[Закрыть]. Инициатива продолжала оставаться в руках Германии, поскольку ей удалось нанести еще один удар – на реке Эн (27 мая – 13 июня), а затем на реке Марне (15–17 июля). Американские войска пока только сосредоточивались во Франции, но в боях не участвовали. Лишь 18 июля союзникам удалось перейти в контрнаступление[422]422
  Там же. С. 617–632.


[Закрыть].

Для командования Антанты в этих условиях было бы абсолютно логичным предпринять меры по отвлечению немецких сил от Западного фронта, оно было вынуждено либо активизировать действия на второстепенных театрах, либо перебрасывать с них войска во Францию. На Салоникском фронте произошло наступление на реке Скра (29–31 мая), итальянцы готовили наступление, но их опередили войска Австро-Венгрии (битва на реке Пьяве 15–23 июня), из Палестины британские войска были переброшены во Францию. Абсолютно логичным было бы попытаться отвлечь часть немецких войск в Россию.

В рамках этой логики, на наш взгляд, лежал план использования Чехословацкого корпуса против немцев и большевиков (или против большевиков и немцев) в России, который позволял не терять 2–3 месяца на его перевозку из Владивостока во Францию. Напомним, что в мае 1918 г. произошло втягивание Чехословацкого корпуса в его знаменитый мятеж, положивший начало полномасштабной гражданской войне в России. При этом рядовым чешским легионерам казалось, что восстание было спонтанным, спровоцированным рядом распоряжений советских властей, в частности о разоружении корпуса. Но в действительности уже в конце апреля в командовании корпуса сложилось ядро энергичных офицеров, считавших обоснованным, в том числе по идеологическим причинам, участие корпуса в антисоветской борьбе в России[423]423
  ГолубП. А. Из истории Гражданской войны в России // Минск: Белорусская цифровая библиотека library.by. [Эл. док.] URL: https://library.by/portalus/modules/warcraft/readme.php7subac tion=showfull&id=1393436265&archive=&start_from=&ucat=& Последнее посещение: 06.09.2019.


[Закрыть]. Отметим, что сразу же после начала чехословацкого мятежа (25 мая), уже 1–2 июня, пресса стран Антанты начала ратовать за широкомасштабную интервенцию в России[424]424
  Прекрасную подборку публикаций на эту тему см.: Головин Н. Н. Российская контрреволюция в 1917–1918 гг. М., 2011. Кн. 7.
  С. 153–154.


[Закрыть].

Точно так же логично было бы спровоцировать антигерманские восстания в западных областях России, в частности в Петрограде. При этом судьба самого города, разумеется, не принималась во внимание – главным было, чтобы немцы бросили в Россию как можно больше войск, облегчив тем самым положение войск Антанты на Западном фронте.

В конце мая среди антисоветского подполья активизируются настроения в пользу интервенции. Так, между 20 и 27 мая была принята резолюция 8-го Совета партии (правых) эсеров, призывавшая к интервенции[425]425
  Резолюция 8-го Совета партии социалистов-революционеров, заседавшего в Москве с 20 по 27 мая 1918 г., о призыве иностранных войск в Россию // Головин Н. Н. Указ. соч. Прил. 44.
  С. 187.


[Закрыть].

Мы полагаем, что уже в мае главной целью Ф. Кроми и других британских разведчиков России стало провоцирование восстаний под антигерманскими (и, разумеется, антибольшевистскими) лозунгами и подготовка собственной интервенции. Пропаганда идеи о тесной связи немцев и большевиков полностью отвечала этой цели. Отметим, что позиция французского руководства относительно использования Чехословацкого корпуса могла быть иной. По некоторым сведениям, французы до июня 1918 г. вполне искренне хотели перебросить корпус на Западный фронт[426]426
  Феськова Е. П. Французские военные миссии в Сибири во время Гражданской войны [Секционный доклад] // Первый международный петербургский исторический форум. 30 октября 2019 г.


[Закрыть].

Напомним, что у Антанты уже был опыт операций по втягиванию в войну нейтральных стран с использованием любых средств. Например, в июле 1916 – июне 1917 г. Греция была «принуждена к войне» на стороне Антанты с использованием таких методов, как блокада, захват греческого военного флота, установление контроля за государственными учреждениями, помощь Элефтериосу Венизелосу (1864–1936) в мятеже против законного правительства, принуждение к отречению короля Константина I, клеветническая кампания против королевы Софии (прусской принцессы, сестры императора Вильгельма II). В этой операции заметную роль сыграл капитан 2 ранга французского флота Анри де Вертамон (1871–1963), который осенью 1918 г. будет заочно осужден советским судом по «делу Локкарта»[427]427
  О роли французской разведки в этих событиях см.: Галкина Ю. М. К вопросу о французском следе в «деле Локкарта»: кто такой Анри Вертамон? // Клио. 2018. № 3 (135). С. 176–186.


[Закрыть].

Характерно, что в шифровке от 25 мая Р. Локкарт передавал свое мнение о необходимости скорейшей интервенции союзников и о том, что в этом случае «абсолютно необходимой» мерой станет уничтожение Балтийского флота, причем Ф. Кроми самостоятельно договорился о мерах по уничтожению кораблей – очевидно, со своей агентурой. Однако, по мнению Ф. Кроми (в передаче Р. Локкарта), его договоренности сохранят свою силу лишь на недолгое время[428]428
  TNA. Foreign Office. 371-4023. Russia. Code W38. File 95630.


[Закрыть]. Очевидно, британский разведчик предпринял еще одну попытку организовать взрывы, либо он сохранил старые контакты с завербованными им людьми помимо В. А. Виноградова. Нам представляется важной мысль Р. Локкарта о неизбежности уничтожения Балтийского флота силами заговорщиков, связанных с британской разведкой, в случае союзнической интервенции. Нельзя исключать, что таким образом британцы хотели облегчить себе захват Петрограда, не надеясь на переход флота на их сторону, поскольку оценивали позицию матросов как пробольшевистскую. Таким образом, морские офицеры, втянутые в организацию Ф. Кроми, оказывались в роли предателей национальных интересов, поскольку должны были уничтожить свой флот в угоду англичанам.

По сведениям современного биографа Ф. Кроми Р. Бэйнтона, в его отчетах руководству был перерыв с 17 мая по 26 июля 1918 г. Возможно, отчеты Ф. Кроми за этот период по тем или иным причинам остаются секретными. Исследователям доступен лишь один его отчет за этот промежуток времени – от 24 июня 1918 г. В нем Ф. Кроми сообщает, что не считает вероятным наступление немцев или финнов на Петроград до тех пор, пока англичане остаются в Мурманске и не начали продвижение на юг. В то же время он полагал, что немцы планируют подчинить Россию исподволь, в частности овладеть Балтийским флотом через матросов-эстонцев. К этому времени Ф. Кроми становится горячим сторонником интервенции и приводит в качестве аргументов мнение своего «главного агента Vinegradeff» (капитана 2 ранга В. А. Виноградова) и свое собственное видение ситуации[429]429
  Bainton R. Op. cit. Р. 180.


[Закрыть]. В донесении не упоминается ни об аресте А. М. Щастного, ни о подавлении мятежа Минной дивизии. Мы полагаем, что об этом можно было и не докладывать шифрованными сообщениями, поскольку в газетах информации было предостаточно. На наш взгляд, решительная агитация В. А. Виноградова и Ф. Кроми в пользу интервенции была связана с крушением надежд на самостоятельный успех антибольшевистских сил в Петрограде. Донесение Ф. Кроми заканчивается такими словами: «Россия ожидает вмешательства на севере (эта идея не распространялась моими сотрудниками[, а выношена самими русскими]) и строит на этом свои надежды… Масштабная интервенция – это единственное, что спасет ситуацию и Россию, и я повторяю, что на [вооруженную] силу, собранную здесь, нельзя полагаться, если каждая ее часть не будет усилена, по крайней мере, 25 % союзных войск»[430]430
  Bainton R. Op. cit. Р. 180.


[Закрыть]. Ф. Кроми опасался того, что антисоветское подполье в случае отсутствия военного вмешательства Антанты переориентируется на Германию[431]431
  Ibid.


[Закрыть]. Основания для этого были: о колебаниях в кругах антисоветских заговорщиков писал, в частности, В. И. Игнатьев[432]432
  Игнатьев В. И. Указ. соч. С. 15.


[Закрыть].

В июле Ф. Кроми активно занимался созданием нелегальной организации. Это подтверждает его письмо в конце месяца контр-адмиралу У. Холлу: «Я взял на себя слишком много, но я думаю, у меня достаточно много друзей, даже если дело дойдет до побега»[433]433
  Bainton R. Op. cit. Р. 181.


[Закрыть].

В начале августа к Ф. Кроми явился человек, назвавший себя Sabir. Следует иметь в виду, что, несмотря на свободное владение Ф. Кроми русским языком, в его донесениях русские имена и географические названия искажены самым причудливым образом. Например, фамилия Виноградов передана им как Vinegradeff, Петрозаводск – как Pavodsk и т. д. Поэтому мы не удивимся, если на поверку Сабир окажется, скажем, Сапфиром. Очевидно, что это подпольная кличка.

Сабир заявил Ф. Кроми, что «он был лейтенантом Балтийского флота при главнокомандующем адмирале Shastny (Щастном. – К. Н.), которого Троцкий казнил как контрреволюционера в предыдущем месяце… Сабир сказал, что сейчас он командир Минной дивизии»[434]434
  Ibid. Р. 189.


[Закрыть]. На наш взгляд, единственным человеком, который мог представиться Сабиром, был Г. Н. Лисаневич. То, что он назвал себя командиром Минной дивизии, надо понимать так, что он был ее неформальным лидером. Действительный командир Минной дивизии Анатолий Петрович Екимов (1879 – после 1924) был капитаном 1 ранга и никак не мог представиться лейтенантом. К тому же Ф. Кроми лично знал многих офицеров Минной дивизии, поскольку на ее базе, транспорте «Либава», летом 1917 г. жили британские офицеры-подводники[435]435
  Белли В. А. В советском военно-морском флоте… С. 22.


[Закрыть]. Г. Н. Лисаневич был мичманом, но британцы переводили этот чин как «sub-lieutenant», поскольку чин «midshipman» в их флоте офицерским не считался.

Сабир и Ф. Кроми обсуждали вопрос о взрыве Финляндского железнодорожного моста[436]436
  Ошибочно назван в отчете Охтенским.


[Закрыть] на случай наступления немцев из Финляндии. Сабир был настолько важной фигурой в глазах Ф. Кроми, что он пытался организовать встречу с ним генерала Николая Николаевича Юденича (1862–1933), скрывавшегося в Петрограде[437]437
  Bainton R. Op. cit. Р. 189.


[Закрыть]. Вместе с Сабиром с Ф. Кроми встречался некто Steckelman, которого известный историк спецслужб А. А. Зданович отождествляет с сотрудником ВЧК А. Б. Штегельманом (Энгельгардтом)[438]438
  Зданович А. А. «Латышское дело»: Нюансы раскрытия «Заговора послов» // ВИЖ. 2004. № 3. С. 30; Он же. Британская военно-морская разведка… С. 101–115.


[Закрыть]. Steckelman убеждал Ф. Кроми, что в его распоряжении 60 тыс. белогвардейцев и большие связи на железных дорогах[439]439
  Эта цифра – 60 тыс. – часто упоминалась британскими разведчиками. Например, С. Рейли говорил, что именно столько людей находится в его распоряжении в августе 1918 г. в Москве (Сейере М:, КанА. Тайная война против Советской России. М., 1947. С. 48.) Возможно, что 60 тыс. в данном контексте – просто синоним «очень больших сил».


[Закрыть] и что его организация может обеспечить быструю переброску английских войск с Кольского полуострова в Петроград[440]440
  Bainton R. Op. cit. Р. 189–190.


[Закрыть]. А. А. Зданович полагает, что через Штегельмана-Энгельгардта к Ф. Кроми уже «подбиралась» ВЧК, но это не отменяет факта его контактов с Г. Н. Лисаневичем.

Следует отметить, что практически единственным источником сведений о встречах с Сабиром является написанный по памяти в ноябре 1918 г. доклад одного из подчиненных Ф. Кроми, Херолда Тревенена Холла, который до этого пережил штурм английского посольства чекистами и два с лишним месяца заключения в Петропавловской крепости. Кем был X. Т. Холл, неясно – то ли «сотрудником резидентуры британской политической разведки»[441]441
  Зданович А. А. Британская военно-морская разведка… С. 101–115.


[Закрыть], то ли британским коммерсантом, случайно втянутым в деятельность спецслужб[442]442
  Bainton R. Op. cit. Р. 189.


[Закрыть].

Возможно, встреча Ф. Кроми с Сабиром-Лисаневичем произошла значительно раньше, еще в конце мая – июне 1918 г., а X. Т. Холл просто не знал о ней. Упоминание в разговоре об А. М. Щастном как о бывшем командующем флотом было возможно с момента его ареста (27 мая).

В своем рапорте X. Т. Холл сообщает, что во время своего пребывания в Петропавловской крепости в сентябре – ноябре 1918 г. он сидел вместе с Сабиром, который позднее был выпущен. Поэтому он делает вывод о работе Сабира на ВЧК. Такое предположение мы не считаем вероятным, поскольку если Сабир и Г. Н. Лисаневич одно и то же лицо, то его вербовка чекистами до подавления мятежа Минной дивизии была, очевидно, невозможна. Между этим событием и описываемой X. Т. Холлом встречей Сабира с Ф. Кроми в июле прошло слишком мало времени. К тому же непонятны мотивы Г. Н. Лисаневича для перехода на сторону ВЧК. Если Сабир-Лисаневич был арестован в сентябре 1918 г., то что мешало судить его вместе с другими участниками мятежа Минной дивизии?

Мы полагаем, что X. Т. Холл сознательно педалировал тему провокации в отношении Ф. Кроми со стороны ВЧК, чтобы по возможности обелить его образ, который к середине ноября 1918 г. уже стал чрезвычайно значимым для британской антисоветской пропаганды. Описание штурма посольства и гибели Ф. Кроми в отчете X. Т. Холла настолько отличается от показаний других свидетелей-англичан, что возникает уверенность в том, что X. Т. Холл стремился подкрепить легенду, а не фиксировал факты. Высокопоставленные британские разведчики давно намекали на это обстоятельство. В изданных в 1930 г. воспоминаниях С. Хор, описывая гибель Ф. Кроми, замечает, что не сомневается в героической гибели британского офицера на своем посту, а перед этим пересказывает слова одного из свидетелей, утверждавшего, что в руках у Ф. Кроми не было оружия[443]443
  Hoare S. The Fourth Seal. The End of a Russian Chapter. L., 1930. P. 294–295.


[Закрыть]. Эта заключительная фраза намекает знающим об истинном развитии событий на то, что красивая история о перестрелке Ф. Кроми с чекистами была вымышленной. Мы полагаем вероятным, что X. Т. Холл выдумал встречу с Сабиром в Петропавловской крепости, чтобы представить его агентом ВЧК.

О степени влияния Ф. Кроми на флотские круги, в частности Минную дивизию, свидетельствует его донесение от 8 августа: «Я отказался от предложения [использования] эсминцев на Ладожском озере, так как мы не сможем предоставить им какую-либо базу, если мы не вторгнемся на территорию Финляндии, и [нам] будет трудно снабжать их. Если небольшая база может быть организована в Perchguba (Пергуба на Онежском озере. – К. Н.) или Brukoba (?), недалеко от станции Медвежья [Гора], я могу организовать небольшие военно-морские силы на Онежском озере. В настоящее время я на связи с 12-узловыми моторными бронекатерами с запасом керосина на 80 часов [хода]… Они будут поддерживать связь с Гиллеспи (С. Рейли. – К. Н.) в Вологде и готовы отправиться куда угодно. Есть также четыре 25-узловых бензиновых катера, но достаточного количества бензина нет. Оба типа [судов] несут 75-мм орудие и по одному [пулемету] максиму. Я пытаюсь поднять [на восстание] вооруженные буксиры для той же цели… Пожалуйста, сообщите мне, если хотите поддержки с моря на реке и озере, с указанием предлагаемых баз и подробных планов»[444]444
  Hoare S. Op. cit. Р. 190–191.


[Закрыть]. Поясним, что в тот момент силы, предназначенные для Онежской флотилии, фактически находились в Петрограде и передислоцировались в Петрозаводск только к октябрю 1918 г.[445]445
  Гражданская война. Боевые действия… Т. 2. Ч. 2: Озерные и речные флотилии (Север и Северо-Запад). М., 1926. С. 10–11.


[Закрыть]

Ф. Кроми находился в контакте с офицерами Селигеро-Волжской флотилии, формировавшейся в то же время. По свидетельству служившего на флотилии гардемарина Павла Васильевича Репина (1898 – после 1933), «англичане даже выдали [командиру флотилии старшему лейтенанту] Билибину деньги для перевода флотилии [из Осташкова] в Котлас. После переговоров с англичанами Билибин, возвращавшийся из Петрограда, был арестован…. Вообще, надо сознаться, дело нашей флотилии не из блестящих, наши руководители оказались далеко не на высоте своего положения»[446]446
  Цит. по: Ганин А. В. Заговор моряков Селигеро-Волжской флотилии // Морской сборник. 2013. № 2. С. 76–77.


[Закрыть].

Последнее замечание П. В. Репина весьма важно. Руководства многочисленных нелегальных антисоветских организаций в Петрограде и его окрестностях весной-летом 1918 г. отчаянно враждовали друг с другом, боролись за финансирование со стороны иностранных разведок и русских капиталистов, колебались между «союзнической» и «германской» ориентацией и постоянно интриговали друг против друга. В результате большой потенциал антисоветских сил оказался распыленным, а их деятельность – малоэффективной. Недавно подробный анализ этой деятельности проделал К. А. Тарасов, который пришел к таким же выводам[447]447
  Тарасов К. А. Военные заговоры, настоящие и мнимые… С. 32–69.


[Закрыть].

Ф. Кроми также испытывал разочарование в своих русских союзниках: «Русский понимает только большую палку и большую угрозу, все остальное воспринимается как слабость. Нельзя забывать, что речь идет не о европейце, а о хитром и жестоком дикаре, который достаточно покорен только тогда, когда у вас в руке палка»[448]448
  Hoare S. Op. cit. Р. 182.


[Закрыть].

Деятельность Ф. Кроми была прервана 31 августа 1918 г., когда чекисты, расследующие «заговор послов», попытались совершить обыск в английском посольстве в Петрограде. Возникла перестрелка, случайной жертвой которой стал Ф. Кроми. Трое свидетелей-англичан, не имевших отношения к разведке, единодушно утверждали, что не видели у него в руках оружия, а сам он был поражен в затылок. Даже X. Т. Холл в своем рапорте не описывает саму сцену перестрелки и не утверждает прямо, что Ф. Кроми стрелял. Красивая история о том, как он отстреливался из двух пистолетов от чекистов, пытающихся тараном выбить дверь посольства, была от начала и до конца сочинена Сиднеем Рейли (1873–1925), который не присутствовал при этом[449]449
  Bainton R. Op. cit. Р. 200; Hoare S. Op. cit. P. 294–295.


[Закрыть].

Ф. Кроми был похоронен на Смоленском лютеранском кладбище 6 сентября 1918 г.[450]450
  Ibid. P. 208.


[Закрыть], причем участники похорон отмечали, что моряки с трех эсминцев, стоявших на Неве у Николаевского моста, отдавали честь его катафалку[451]451
  Ibid. P. 207.


[Закрыть]. В настоящее время могила утрачена, но существует кенотаф на британском военном кладбище в Архангельске[452]452
  Captain Cromie, Francis Newton Allen died 31/08/1918 // The Commonwealth War Graves Commission. [Эл. док.] URL: https:// www.cwgc.org/find-war-dead/casualty/471883/cromie, – francis-newton-allen/ Последнее посещение: 25.08.2019.


[Закрыть].

Версия геройской гибели Ф. Кроми более чем устроила британские власти и общественное мнение. Она была раскручена пропагандой. Учитывая его безупречную боевую репутацию, погибший разведчик был идеальной фигурой для «ритуального жертвоприношения», которое должно было убедить рядовых англичан в том, что большевики поставили себя вне рамок цивилизации. Уинстон Черчилль (1874–1965), который занимал тогда пост министра вооружений, направил в адрес британского правительства специальный меморандум с предложением «несмотря на сильную занятость многими другими вопросами составить персональный список лиц, ответственных за убийство Кроми, и объявить им о неизбежном возмездии со стороны Великобритании, сколько бы времени оно ни потребовало»[453]453
  Сергеев Е. Ю. Указ. соч. С. 113.


[Закрыть]. Так родилась идея персональных санкций со стороны Запада!

Ф. Кроми был посмертно награжден орденом Бани 3-й степени (The Most Honourable Order of the Bath, Companion). В то время выше ордена Бани в наградной иерархии стояли только одностепенные ордена, предназначенные для высших государственных сановников, так что награда Ф. Кроми была исключительной для офицера его ранга. До сих пор он остается единственным британским военно-морским атташе, погибшим при исполнении служебных обязанностей.

В Советской России версия о выстрелах со стороны Ф. Кроми также оказалась удобной, поскольку позволяла обойти вниманием тот факт, что во время обыска в здании посольства не было найдено никаких серьезно компрометирующих заговорщиков документов. Ни один из арестованных в посольстве перед судом не предстал. Таким образом, налет на посольство оказался бесполезным.

Белые не забыли Ф. Кроми. В армии Н. Н. Юденича в честь него был назван английский танк МК V «Капитан Кроми», экипаж которого состоял из морских офицеров.

Из отрывочных сведений о деятельности Ф. Кроми складывается впечатление, что он вовлек в нелегальную организацию значительное число влиятельных офицеров с кораблей, стоявших на Неве, а также некоторое количество офицеров с кораблей, стоявших в Кронштадте. Первоначально его целью было гарантировать уничтожение Балтийского флота в случае захвата Петрограда немцами. В этом направлении он активно действовал по меньшей мере до середины мая. С этой же целью он встречался в мае с Л. Д. Троцким. Это направление деятельности Ф. Кроми полностью соответствовало задаче борьбы против немцев на территории России и не было направлено прямо против Советского правительства. Однако распоряжение о превентивном взрыве кораблей в середине мая, не вызванное прямой угрозой немецкого вторжения, должно было принести явный ущерб России и являлось актом, враждебным по отношению к нашей стране, не говоря уже о подготовке взрыва кораблей, приуроченного к вторжению союзников.

С апреля деятельность Ф. Кроми приобретает антисоветский характер, он создает тайные организации, призванные либо совершить восстание в Петрограде, либо облегчить интервенцию англичан. Несомненно, очертить полный круг морских офицеров, вовлеченных в антисоветские заговоры, практически невозможно, однако можно смело считать, что Ф. Кроми в определенной степени контролировал Балтийский флот. Смерть английского атташе и раскрытие «заговора послов» нанесли удар британской разведке, но не уничтожили ее сеть в Советской России.

Учитывая личное знакомство А. М. Щастного и Ф. Кроми, мы склонны предполагать, что их контакты не ограничивались обсуждением возможности подрыва кораблей в Гельсингфорсе. Отношение Ф. Кроми к А. М. Щастному было, видимо, достаточно критическим, а сам А. М. Щастный был осторожным человеком и ни в коей мере не являлся марионеткой британского атташе. Поэтому утверждению А. М. Щастного на суде, что он не встречался с Ф. Кроми в Петрограде, можно верить – он просил задать Е. А. Беренсу вопрос: «Передал ли я ему, чтобы Cromie не искал встречи со мною[?]»[454]454
  Щастный А. М. Допросить Е. А. Беренса // Архив УФСБ по СПбиЛО.Д. П-86300. Л. 16.


[Закрыть] Однако отсутствие личных встреч не означает отсутствия контактов.

Деятельность английской разведки и нелегальных белогвардейских организаций так беспокоила командование Красного флота, что командующий Балтийским флотом контр-адмирал А. П. Зеленой в августе 1919 г. обратился в ВЧК с просьбой организовать Особый отдел Балтийского флота, «так как Петроградская ЧК была перегружена своими делами и не уделяла морякам должного внимания». Однако ВЧК этого не сделала. Тогда Реввоенсовет Балтийского флота в октябре 1919 года своим решением образовал Особый отдел при Реввоенсовете флота[455]455
  Зданович А. А. Организационное строительство… С. 99–103.


[Закрыть].