Текст книги "Сокровище"

24

Дверь была приоткрыта и удерживалась цепочкой. Разумеется, набор тонких металлических колечек не был для двух громил непреодолимым препятствием, но они пока не торопились.

Первый совал Лизе, девушке, стоящей по ту сторону двери, распечатку с портретом вора; второй – всячески старался сделать жалобный вид; но из-за этого кожа на затылке бугрилась, и эффект достигался прямо противоположный.

– А хотя бы – телефончик? – канючил первый.

– Очень надо, – подпевал второй.

– Не знаю и знать не хочу! – отрезала Лиза и захлопнула дверь.

Громилы спустились на лестничную площадку этажом ниже и принялись рассуждать.

– Что будем делать? – спросил первый.

– Она дома одна, – сказал второй. – Толкнуть дверь, закатать ей в лоб, сломать пальчик, – и все! Запоет, как миленькая!

– Сильвер про это ничего не говорил, – нахмурился первый.

– Значит, надо спросить, – предположил второй. – Позвони ему!

Первый подумал и достал мобильный.

25

Виктор вел машину. Марина сидела рядом. Их путь лежал на Каменный остров.

Марину распирало от нетерпения; сама История была рядом; ощутима и осязаема; Марина чувствовала, что качается в ее плотном потоке; казалось, посмотри налево – и мимо проплывет, сверкая умопомрачительной роскошью, парадный выезд высокого вельможи; взгляни направо – и там, бряцая тяжелым вооружением и тускло блестя кирасами, промчится эскадрон кавалергардов; все стало таким значительным, захватывающим и таинственным!

– Вы хорошо знали моего отца? – спросила Марина.

– Мы работали вместе последние пять лет, – уклончиво отвечал Виктор. – К тому времени, как я пришел в группу поиска, Сергей Николаевич уже пятнадцать лет был рыцарем.

– Что заставляет людей вступать в орден?

– Вера в добро и справедливость, – не задумываясь, сказал Виктор. Но Марине показалось, что он что-то недоговаривает.

– А вы? Как вы стали рыцарем?

Повисла пауза. Некоторое время они ехали в молчании. Наконец Виктор проговорил.

– Это – очень долгая история. К тому же – не слишком интересная.

– И глубоко личная? – догадалась Марина.

Виктор помрачнел.

– Вы хотели спросить меня о вашем отце, – отрезал он.

Это означало «не лезь, куда не следует», и Марина поспешила сменить тему.

– Вы знаете… Я до сих пор его слышу. Я… Говорю с ним. И он – говорит со мной.

В ответ на свое неожиданное признание Марина ожидала услышать все, что угодно; но только не то, что сказал Виктор.

– Так и должно быть. Его душа все еще с нами.

Марина была сильно удивлена; она даже подалась вперед, чтобы заглянуть в глаза Виктора; но, заглянув, не увидела в них ни тени иронии.

– Значит… Вы не считаете меня сумасшедшей?

– Конечно, нет, – Виктор ненадолго оторвался от дороги и бросил быстрый взгляд на Марину. Марина убедилась, что он и не думает шутить. – Ваш отец погиб трагически. Не успев завершить то, что задумал. Возможно, это удастся сделать вам.

У Марины перехватило дыхание: Виктор сумел прочесть все ее потаенные мысли!

– Вы верите в это? В то, что души ушедших близких какое-то время остаются с нами?

Виктор нежно улыбнулся и кивнул; словно здоровался с кем-то невидимым.

– Да. Я знаю. Только так и бывает.

Машина свернула на Каменноостровский проспект. Дом номер 83 – таков был адрес церкви Рождества Иоанна Предтечи.

26

Скворцов старался ступать бесшумно, но это не помогло. Чувства страдальца были обострены до немыслимого предела; Виноградов, заслышав легкие шаги, встрепенулся; и тут же мысленно укорил себя за эту поспешность: осторожнее! Не делай резких движений! Твоя легкая душа еле-еле держится в недужном теле.

Виноградов скосил глаза: Скворцов стоял у края кровати.

– Нашли?

– Нет.

Из груди Виноградова вырвался протяжный стон, и Скворцов поспешил добавить.

– Но мы знаем, где ее искать.

– Где?

– В Фетиньино. Она сама заявила об этом в телеинтервью, и какой-то тип в ее квартире, представившийся другом, это подтвердил.

«Фетиньино»… Это слово ни о чем не говорило Виноградову; звучало, как загадочное заклинание, и, тем не менее, дарило надежду.

– Фетиньино… – через силу повторил он. – Так чего же вы ждете?

– Проблема в том, – Скворцов передернул плечами, – что это – маловероятно.

– Почему? – забеспокоился Виноградов. – Вы знаете что-то еще?

– Тот тип, который был у нее в квартире… Похоже, он украл мой бумажник. Вместе с документами. А это выставляет ситуацию совсем в другом свете. Теперь я думаю, что кто-то нарочно хочет направить нас по ложному следу.

Виноградов с трудом унял клокочущее дыхание, рвущееся из груди: так ведь действительно может дух вон.

– Ты ведь – из спецслужб? – приподнявшись, спросил он.

– Да, – подтвердил Скворцов.

– Значит, ты – профессиональный параноик. Мне наплевать, что ты там себе думаешь! Но если есть хоть миллионная доля шанса, значит, надо его использовать. Возьми мой самолет. И отправь людей… В Фетиньино! – последнее слово он произнес с наслаждением; оно ласкало распухший язык.

Виноградов откинулся на подушку и умолк.

Скворцов несколько секунд вглядывался во внезапно смягчившиеся черты обезображенного лица. Потом – топнул ногой.

Из-за ширмы пришла сиделка и уставилась на Скворцова тупым коровьим взглядом.

– Что с ним? – спросил Скворцов.

Сиделка провела ладонью над открытым ртом «шестьдесят шестого».

– Он спит, – послышался гнусавый голос. – Он не спал уже трое суток. Напрасно. Я говорила, что сон облегчает страдания.

Скворцов присмотрелся. Да, Виноградов спал.

– Сколько нам осталось? – спросил Скворцов.

– Нам? Не знаю. А ему – совсем немного, – сиделка выждала несколько секунд и ушла обратно за ширму.

Скворцов достал мобильный и отдал необходимые распоряжения: взять самолет и немедленно во Владимир! Прибыть в Фетиньино, организовать засаду у бывшего дома Зубовых и ждать дальнейших указаний.

Скворцов понимал, что все это – зря, но не мог ослушаться. Покончив с делами, он сел рядом с кроватью и стал пристально смотреть на умирающего. Скворцов старался глубоко не дышать; не потому, что боялся разбудить: вонь от заживо гниющего человека стояла неимоверная.

27

Виктор открыл пассажирскую дверь, и Марина вышла, отметив про себя, что к хорошему – не то, что быстро привыкаешь; даже и привыкать не требуется.

Они стояли перед аккуратным краснокирпичным зданием, выстроенным в псевдоготическом стиле. Марина в который раз поразилась лаконичности форм и строгости линий.

В плане церковь имела вид креста; в центре возвышался серый купол со стрельчатыми окошками. Эту же форму имели зарешеченные окна побольше, по два на каждом из трех фасадов, и еще по четыре – на внутренних сторонах каждой из перекладин креста, а также – главный вход, располагавшийся в нижнем ярусе колокольни, окаймленный треугольными выступами, опускавшимися до самой земли, как контрфорсы неприступной крепости. Второй же ярус колокольни выглядел еще проще: четыре квадратные колонны по углам квадрата, накрытые серым четырехгранным шатром. Здание, лишенное всяких декоративных элементов, выглядело образцом элегантности и чистоты линий.

Марина не удержалась и спросила:

– Вы знаете, чем знаменита эта церковь? – она выдержала небольшую паузу – для приличия – и продолжала. – По преданию, здесь останавливался Пушкин. Прямо перед роковой дуэлью с Дантесом. Тут ведь недалеко – Черная речка. Александр Сергеевич заезжал помолиться. Получается, перед смертью… – Марина помолчала, отдавая дань уважения «солнцу русской поэзии». – А несколькими годами ранее он крестил здесь двух своих детей. Наталью и Григория. Когда снимал дачу на Каменном острове у Доливо-Добровольской.

Виктор не мог сдержать улыбку.

– Забавно! У нас, в России, все так или иначе связано с Пушкиным.

– У нас? – переспросила Марина. – Вы – тоже из России?

Вместо ответа Виктор жестом пригласил Марину войти.

Внутри церковь еще больше напоминала католический костел, чем снаружи. Такие же стрельчатые, как и окна, своды смыкались высоко вверху; ни на них, ни на стенах не было росписей; деревянный иконостас – и тот был стилизован под готику.

Марина и Виктор попали в промежуток между службами; в храме никого не было. Марина прошла к алтарю и вдруг… О, чудо! На кафедре перед иконостасом лежала открытая Библия.

Марина почувствовала, как забилось сердце. Она оглянулась на Виктора и сделала знак; но Виктор и сам уже все заметил. Марина и Виктор подошли к кафедре. Марина протянула руку к Библии, и в этот момент послышались шаги.

Вошел священник: осанистый мужчина лет сорока пяти. Он настороженно смотрел на посетителей.

– Добрый день! Чем я могу вам помочь?

– Мы хотели осмотреть церковь, – ответила Марина.

– Пожалуйста, – голос священника звучал строго.

– И Библию, с вашего позволения, – добавил Виктор.

Священник подошел к кафедре; Марине пришлось отступить. Священник встал между кафедрой и посетителями, закрывая собой Библию.

– Я, кажется, понял, в чем дело. Мне вызвать полицию?

Эти слова привели Марину в недоумение.

– Нет. Зачем же? Мы…

– Я знаю, кто вы такие. И знаю, что вам нужно, – священник закрыл Библию.

Знает? – удивилась Марина. – Но откуда? Неужели кто-то опередил? Кто? Краем глаза она заметила, что Виктор весь как-то подобрался, словно готовился к неожиданному нападению.

28

Заняться было совершенно нечем, и Митя подошел к Валентину.

– Хорошая машина! – сказал он, пытаясь завязать разговор. И это было правдой, возможности компьютера действительно поражали.

– Если бы ты знал, что она умеет! – расцвел Валентин.

– Какой тут процессор? – с видом знатока спросил Митя.

– Не могу тебе сказать, – с сожалением вздохнул Валентин.

– Почему? – нахмурился Митя. – Секрет?

– Ты не поймешь. Тебе не с чем сравнивать. Потому что таких процессоров еще нет.

– Как это – «нет»?

– Вот так. Он работает на биоорганических молекулах. Здесь – совершенно другая архитектура и невероятное быстродействие. Существует в виде разработки. В трех экземплярах.

– И один из них? – Митя ткнул пальцем в пульт. – У вас?

– Да. Нам очень многие помогают. В знак уважения к нашей миссии.

– Знаешь, – Митя замешкался; он не хотел обидеть Валентина, но юношеский максимализм одержал верх, – у меня в голове не укладывается. Вы же – мальтийцы? – Валентин кивнул. – Мальтийский орден – это что-то такое… – Митя подыскивал подходящее слово. На языке вертелся «нафталин», но он решил воздержаться, – древнее. А тут – суперсовременный комп, который есть, ну, может… Только в Пентагоне.

– В Пентагоне такого нет, – заверил Валентин, чем поверг Митю в еще большее замешательство.

– Но как это все сочетается?

– На все воля Божия, – размеренно сказал Валентин. – Как ты думаешь, по чьему соизволению все это создано? – он обвел рукой комнату.

– Я не верю в Бога! – заявил Митя.

Валентин укоризненно покачал головой.

– Не следует так открыто признаваться в своей глупости.

– А вы все – верующие? – перешел в атаку Митя.

– Конечно.

– И даже – тот кореец?

– И Ким – тоже, – подтвердил Валентин.

– Я пробовал с ним заговорить. Он не знает русского?

– Ким говорит на четырех языках. Точнее, он молчит на четырех языках, ибо порой молчание – самая лучшая беседа. Но ко мне это не относится.

– А что, в орден берут даже корейцев?

– Орден – структура без национальностей, – пояснил Валентин. – Он объединен верой. А вера – важнее, чем цвет кожи или разрез глаз.

– Я тоже могу стать членом ордена?

Этот вопрос заставил Валентина улыбнуться.

– Ты же – не веришь.

– Мало ли. Вдруг когда-нибудь захочу?

– Неправильная постановка вопроса. Правильнее – так. Вдруг когда-нибудь Господь захочет открыться в душе твоей?

Митя ненадолго задумался; звук шагов командора застал его врасплох.

– О чем говорите? – спросил Габриэль.

Валентин сразу как-то стушевался и сник.

– Так, болтаем, – ответил он.

– Лучше бы вам уделить внимание работе.

– Распознавание лиц идет в автоматическом режиме, – попытался возразить Валентин. – Я не могу его ускорить.

– Праздная болтовня точно не поможет, – сурово сказал командор, и Валентин съежился под его взглядом.

Митя сочувственно кивнул Валентину и поспешил отойти.

На экране монитора были три лица: Скворцова, Юзефа и Мануэля.

29

Марина улыбнулась, стараясь выглядеть как можно более непринужденно.

– Мне кажется, вы нас не за тех принимаете, – сказала она. – Я – ученый. Историк. Работаю в университете.

Марина порылась в карманах и нашла пропуск. Вид документа несколько успокоил священника.

– Марина Полякова, – прочел он. – А я – отец Владимир.

– Очень приятно! – Марина покосилась на Виктора. – А это – мой…

– Коллега из Новосибирска, – подхватил Виктор и протянул руку отцу Владимиру. – Александр!

Мужчины скрепили рукопожатие.

– Марина Сергеевна была настолько любезна, что согласилась показать мне город, – сказал Виктор. – И все его главные достопримечательности.

Священник, казалось, испытал облегчение.

– Простите великодушно! Я, действительно, принял вас за других. В последнее время они просто преследуют меня.

– Кто? – удивилась Марина.

Отец Владимир показал на дверь в задней части храма.

– Пойдемте на улицу!

Отец Владимир сделал широкий жест, охватив задний двор церкви, и махнул куда-то вдаль, в сторону Каменноостровского дворца.

– Видите? Когда-то здесь было кладбище. Здесь хоронили мальтийских рыцарей.

– Насколько мне известно, и церковь была отдана им, – вставила Марина.

– Да, – понурился отец Владимир. – В этом-то и проблема. Теперь наша церковь стала местом паломничества для неформальной молодежи. Готы, оккультисты, сатанисты, – все бегут сюда. Как раз из-за Мальтийского ордена.

– Позвольте, – вмешался Виктор. – Мальтийский орден не имеет ничего общего с оккультизмом.

– Вот видите! – горячо поддержал его отец Владимир. – Вы это знаете, я это знаю, а молодежи – нужны безумные фантазии. Фильмы ужасов и компьютерные игры.

– Сон разума рождает чудовищ, – заметил Виктор.

– Абсолютно с вами согласен! Я даже пробовал заниматься просвещением. Изучил историю этой церкви. Пытаюсь убедить: мол, все, что создано Творцом, во много крат глубже и интереснее, чем любые легенды. Но, как только начинаю рассказывать, сразу слышу вопросы: а где мальтийские кресты? А где они приносили жертвы? Правда ли, что в подвале есть сатанинский алтарь?

– Бред! – поморщился Виктор.

– Разумеется! – отец Владимир разгорячился до такой степени, что принялся жестикулировать с неприличествующим сану оживлением; но вовремя себя одернул. Священник выдержал паузу, огладил кудреватую бороду. – Простите! А вы что хотели спросить?

– Мы хотели послушать, – сказала Марина. – И, кажется, пришли не зря.

Нехитрая лесть подействовала на отца Владимира гораздо сильнее, чем могла предположить Марина; а может, дело было в том, что он действительно очень любил свой приход и храм.

– Наверное, проблема в том, – сказал священник, – что многих смущает внешний вид церкви. Она построена в готическом стиле, но этому есть объяснение. В одна тысяча семьсот шестьдесят пятом году Екатерина Вторая подарила Каменный остров своему сыну, Павлу Петровичу, будущему императору Павлу Первому. Он, как известно, был настоящим «западником». Любил все европейское. Ну, и, конечно, немаловажное значение имеет личность самого архитектора. Юрий Матвеевич Фельтен. Он спроектировал здания Малого и Большого Эрмитажа. Фельтен был немцем по рождению, это объясняет строгость и педантичность. По его проекту в тысяча семьсот семьдесят шестом году и была построена церковь.

– Вы сказали, здесь было кладбище? – спросила Марина.

– Да. После переезда мальтийских рыцарей в Санкт-Петербург Павел Первый отдал церковь для нужд ордена. Здесь они принимали присягу, и здесь они находили последний приют. Кладбище было поделено на несколько частей, в зависимости от вероисповедания. Вам известно, что Павел Первый основал православный приорат ордена?

– Конечно, – ответила Марина.

– После его гибели, – священник невольно понизил голос, – однажды ночью, по приказу Александра Первого, все захоронения были перенесены на Смоленское кладбище.

– А что стало с Библией? – спросил Виктор.

– Вы имеете в виду – храмовую книгу? Мальтийскую Библию? – уточнил отец Владимир.

– Говорят, в тексте есть пометки, сделанные рукой Павла Первого, – вмешалась Марина.

Священник развел руками.

– Вот уж не знаю. Может, и есть. Дело в том, что тогда же, в тысяча восемьсот первом году, Библию забрал Габриэль Грубер.

Марина и Виктор переглянулись. Габриэль Грубер! Это имя говорило о многом.

Следующая фраза отца Владимира подтвердила худшие опасения.

– Кровь убитого императора еще не успела остыть, а Грубер был уже здесь.

30

Сильвер сжимал в руке мобильный. Он должен был принять решение и проинструктировать громил. Странно, но в этот раз решение давалось ему нелегко, и Сильвер не понимал, что с этим делать.

Он взял накрахмаленную салфетку и вытер губы. Скомкал и швырнул на край стола. Не помогло!

В животе бурлило. Сильвер оторвал ягодицу от стула и громко выпустил газы. Не подействовало!

– Сколько там может быть денег? – угрюмо бросил он «умнику».

– По самым скромным оценкам, миллиарды долларов. Возможно, десятки.

Выглядело интересно. Но все же…

– А этот чертов орден? Что он из себя представляет?

– По официальным данным, численность ордена – около двенадцати тысяч человек. Но это может быть лишь верхушкой айсберга. У них одних волонтеров – более ста тысяч.

– Волонтеры? – переспросил Сильвер.

– Добровольцы, – пояснил «умник». – Добровольные помощники.

Час от часу не легче, – подумал Сильвер. – Это же – целая армия. Петя! Ну зачем тебе это нужно? Тебе – шестьдесят восемь лет, у тебя – четверо внуков и одна нога. Какие сокровища? Ты в своем уме?

Это его отрезвило. Сильвер мысленно посмеялся над собой и постарался расслабиться; растекся по стулу и снова стал тем «сонным чудовищем», которым его привыкли видеть. Но…

Что-то мешало расслабиться окончательно. Что-то – волновало. Беспокоило. И даже – бесило. И Сильвер наконец понял, что.

Смех! Громкий идиотский смех, доносившийся из дальнего угла зала, где веселая молодежная компания что-то отмечала.

Смех звенел. Дребезжал. Царапал. Бил. Донимал. Изматывал.

Сильвер встал, взял кружку с пивом и двинулся по проходу. Оба «умника», прекрасно осведомленные, что неожиданная активность босса, как правило, не сулит ничего хорошего, молча встали и пошли следом.

Сильвер на ходу выплеснул из кружки пиво, и «умники» поняли, что не ошиблись в прогнозах. В следующий момент Сильвер, не делая ни малейшей паузы, с ходу обрушил кружку на затылок веселого блондина, который смеялся громче всех.

Светлые волосы окрасились кровью; блондин упал. Сильвер встал на колени и продолжал методично заколачивать пивную кружку в череп весельчака. Его товарищи вскочили и бросились на выручку, но «умники» выхватили пистолеты, и компания поспешила убраться, прихватив избитого.

Сильвер кинул им вслед пивную кружку, тяжело встал, отвергая помощь «умников».

– Закройте ресторан! – крикнул он. – Мы не работаем!

Потом достал мобильный и позвонил громилам.

– Займитесь девкой! Выпотрошите ее, как курицу! Я хочу знать все!

Сильвер убрал мобильный и только тут заметил, что руки его забрызганы кровью. Сильвер повеселел. Все складывалось хорошо. Он влезет в эту драку. Обратной дороги нет. В конце концов, зря, что ли, его ресторан называется «Корсар»?

31

Больше всего Мите хотелось свернуться в комочек и забиться в угол; но при росте сто девяносто пять это не так легко сделать. Митя искал место, где можно было бы укрыться от строгого взгляда командора, но, как назло, в зале было спрятаться негде.

Габриэль подошел к месье Жану и спросил.

– Вы нашли конверт?

Митя похолодел. Это означало только одно: испанец опять хочет от него избавиться. Намеревается отправить в Москву. Но Митя так не хотел туда возвращаться!

В памяти почему-то всплыла фраза вора: настолько честный, что неимоверно глупый.

Митя не стал дожидаться, пока месье Жан ответит командору «нашли»; схватился за живот и громко вскрикнул.

Командор обернулся. Анна озадаченно посмотрела на Митю.

Митя вскрикнул еще раз, уже громче, и опустился на одно колено. Анна подошла к Мите.

– Что с тобой?

– Ничего, – выдавил Митя. – Не обращайте внимания. Я надеюсь…

И – крикнул снова. Для усиления эффекта. После чего, уже на законных основаниях, был препровожден в медпункт.

32

Виктор и Марина сели в машину. Марина прощальным взглядом окинула церковь Рождества Иоанна Предтечи и в очередной раз поразилась совершенству ее линий.

Но думать об этом было некогда. Виктор завел двигатель, и машина тронулась с места.

– Габриэль Грубер… – задумчиво пробормотал Виктор.

– Ну да, – подхватила Марина. – Генерал ордена иезуитов.

Виктор досадливо поморщился.

– Опять иезуиты! Он наверняка что-то знал. Или – догадывался.

– Вполне возможно, – согласилась Марина. – Габриэль Грубер пользовался большим влиянием при дворе Павла Первого. Именно через него император вел переписку с Наполеоном.

– О да! – Виктор повернул руль, и машина поехала обратно в сторону центра. – Это на них похоже. Иезуиты всегда хотели оставаться в тени, но при этом – вершить мировую политику от имени Папского Престола.

Марина с сомнением посмотрела на Виктора.

– Мне кажется, вы преувеличиваете. То же самое обычно говорят про масонов.

Виктор презрительно усмехнулся.

– Масоны? Жалкие позёры! Максимум, на что их хватает, – печатать свои символы на долларах. А в случае с иезуитами – это не преувеличение.

– Разве? – Марина с азартом включилась в спор. – В восемнадцатом веке Папский Престол уже не знал, куда от них деваться. Более того, в одна тысяча семьсот семьдесят третьем году папа Климент Четырнадцатый своим указом распустил орден иезуитов. Какая уж тут «мировая политика»?

– Да, – согласился Виктор. – И это была самая грандиозная в истории операция прикрытия. Папа распустил орден иезуитов, и его члены подались в другие ордена. Стали тайными агентами влияния. В том числе – и в Мальтийском. А когда, спустя тридцать один год, орден иезуитов был восстановлен, опять же, указом папы, оказалось, что они повсюду.

Марина удивилась. Она прекрасно знала про историю с иезуитами, но ей никогда не приходило в голову взглянуть на нее под таким углом.

– Вы серьезно? – спросила Марина.

Виктор кивнул.

– Среди всех существующих орденов у иезуитов – самая гибкая мораль. Помните? «Цель оправдывает средства». Их устав позволяет жить светской жизнью. Вы можете прожить с человеком на одной лестничной площадке всю жизнь и так никогда и не узнать, что он – иезуит.

– Виктор! Вы меня пугаете!

– Даже и не начинал.

Марина задумалась.

– Но вы ведь – тоже. Живете здесь скрытно.

– Мы – исключение, – веско сказал Виктор. – Мы – группа поиска. Группа поиска была здесь, в Санкт-Петербурге, все последние двести лет.

– Ищете сокровища? – уточнила Марина.

– Да, – коротко ответил Виктор.

Марина сильно в этом сомневалась. И причиной был – отец.

Марина не могла поверить, что ее отец; самый умный, честный и бескорыстный человек на свете, мог посвятить двадцать лет своей жизни тупому поиску груды желтого металла и драгоценных камней. Нет! Что-то за этим скрывалось. Что?

Марина давно хотела узнать; она решила, что сейчас – самый подходящий момент.

– Сокровища? Или – что-то еще?

Ответ Виктора лишь укрепил Марину в ее подозрениях. Потому, что Виктор не ответил.

– Габриэль Грубер, – сказал он, – мог перевезти Мальтийскую Библию только в одно место. Церковь святой Екатерины Александрийской. По распоряжению Павла Первого ее передали иезуитам. При храме была богатейшая библиотека. Сейчас там служат доминиканцы. Я позвоню командору, он свяжется с Римом. Нас встретят.

Виктор достал мобильный.

Марина поняла, что про истинную цель группы поиска она не услышит. Во всяком случае, сейчас. Хорошо. Может, чуть позже.

Но был еще вопрос, на который она хотела получить ответ. И Марина спросила.

– Вас правда зовут Виктор?

– Вы называете меня Виктор. Я откликаюсь.

– Значит, нет?

– Почему вы спрашиваете?

– Меня интересует ваша история, – Марина поняла, как это прозвучало, поэтому вовремя спохватилась. – Вы только поймите меня правильно. Меня – вообще интересуют истории.

– Я позвоню командору, – ответил Виктор и нажал кнопку быстрого набора.