Текст книги "Медсестра. Сборник произведений"

Глава 3

Борю отвезли в санаторий. Там он предался творчеству и размышлениям. Персонал, поначалу, относился к нему настороженно, считая богатеньким выскочкой, но так, как пребывание его было оплачено щедро, вслух ничего не высказывал. Вскоре, он изменил свое мнение. Были и другие отдыхающие, но в основном люди пожилого возраста, семейные. С директором он сошелся особенно хорошо. Они сразу друг другу понравились и нашли общий язык. Он оказался неплохим знатоком живописи, и им было о чем поговорить, коротая длинные, пасмурные вечера. Естественно, Борис написал его портрет, хотя он и не просил его об этом. Директор был в восторге. Какой добрый, душевный человек! Потом была серия зарисовок, еще портреты. Среди прочих можно выделить: «Женщина, сидящая на скамейке» – (жена директора), «Мужчина с усталым лицом» – (дворник). Ну и все такое. Рассказывать особенно нечего. Сергей Иваныч приставил к нему двух человек. Они жили в соседнем номере и не мешали ему нисколько. Он даже забыл об их существовании, пока, гуляя по парку, не увидел маячившую невдалеке знакомую фигуру, отличающуюся от остальных отдыхающих. Он делал вид, что читает журнал. «Еще бы дырку вырезал, чтобы удобнее было» – подумал художник и засмеялся. Он часто вспоминал Катю, думал о ней и написал ее по памяти. Дотрагивался до ее милого лица, изображенного им на холсте и мысленно, разговаривал с ней. Ее голос звучал у него в ушах и не давал покоя. «Она просто вспыльчива и несдержанна. Что из того? – думал он – «А вдруг она сейчас плачет? У нее никого нет, кроме дочери. Она совсем одинока. Бедная женщина». Причем, совершенно не злился на нее за этот злополучный выстрел. Перед самым отъездом он получил от нее письмо:

«Как Ваше здоровье? Все ли было хорошо? Не сердитесь на меня и простите. Я жертва обстоятельств. Так уж сложилась моя жизнь и ничего уже не изменишь. Слишком поздно. Пожалейте меня. Я так одинока. Если вы действительно любите меня… Приезжайте. Я жду вас. Ваша „К.“»

Он стал готовиться к отъезду.

Глава 4

Верочка поднялась на второй этаж, открыла кладовку и поставила туда ведро со шваброй. Ей надоело пользоваться вибратором и она, положив глаз на управляющего, захотела привлечь его внимание. Он примерно ее возраста, разведен и как хозяйственный положительный мужчина, давно приглянулся ей.

– Здравствуйте, Верочка, – сказал управляющий, проходя мимо.

– Здравствуйте, Валерий Михайлович. – Верочка широко улыбнулась.

Валерий Михайлович остановился.

– Какая вы сегодня аккуратная, чистенькая, приятно посмотреть.

– Ну что вы. Я всегда такая… Спасибо, – она зарделась.

– Я тут у вас спросить хотел, – выдавил управляющий.

– Да, я слушаю. – Верочка сделала умное лицо.

– Одно пятно не отстирывается на рубашке, может, посмотрите?

– Конечно, давайте посмотрим.

Они пошли по коридору в кабинет управляющего.

– Садитесь вот сюда, Верочка, – он показал рукой на диван.

– Спасибо, – она кокетливо присела, сложив руки на коленях.

– Вы такая нарядная в этом белом переднике, он похож на школьный.

– Да, немного.

– Хотите, я вам кофе сварю со сливками? – предложил Валерий Михайлович, включая кофеварку.

– Ну что вы, неудобно.

– Вы, как этот передник надели, так я вас сразу и узнал. Школу вспомнил. А вы меня не помните?

– Валера? Неужели? Вы здесь? Как неожиданно!

– Да, да, это я, – он улыбнулся. – Вот и ваш кофе!

– Лучше со сгущенкой! У вас есть сгущенка? – спросила Верочка, улыбаясь в ответ.

– Конечно, есть. – Валерий Михайлович оживился, глаза его засверкали, он подошел к окну и сказал с радостным возбуждением:

– Я же помню, как в детстве вы уплетали ее за обе щеки. Помните? Проколешь две дырочки гвоздиком и потягиваешь. Вкуснотища! Вот было время! Куда все ушло?

– Все ушло безвозвратно. Вы правы.

– А помните, как водой обливались из брызгалок? Это было здорово! – он отошел от окна и посмотрел на Верочку с умилением.

– Конечно, помню. Домой приходила вся мокрая и руки в синяках. А мама спрашивала: «Ты что в одежде купалась?»

Управляющий подошел к Верочке и ласково взял ее за руки. Они сели пить кофе и некоторое время молчали, радуясь встрече.

Валерий Михайлович заговорил первым:

– А бегали вы быстрее всех. Я никак не мог вас догнать! – он отхлебнул из чашки и поставил ее на стол. – Давайте лучше на диванчик присядем.

Они сели на диван.

– У вас-то как, Верочка? Как жизнь сложилась?

– Муж меня бросил, негодяй. Двое детей на иждивении… Тяжело.

– Да-а, – протянул он. – Понимаю.

Валерий Михайлович взял руку Верочки и поцеловал ее.

Она попыталась отдернуть руку, но он удержал ее в своей и произнес с чувством:

– А помните, как нам было хорошо вдвоем?

– Жалеете меня? Не надо. – Верочка вздохнула. – Но жалость, если вдуматься, не такое уж и плохое чувство. Вы пожалейте меня, я пожалею вас, и обоим нам хорошо и приятно станет от этого.

– Тогда будем жалеть друг друга! – он обнял ее нежно и ласково.

Верочка прижалась к нему со словами:

– Нас никто здесь не застанет? Мне нужно, чтобы меня кто-то любил, – промолвила она и посмотрела ему в глаза с надеждой. – Это необходимо мне, как глоток воды в иссушающий зной. Чтобы он ждал меня с работы, звонил мне по всяким пустякам, дарил цветы по праздникам, а лучше в обычный будний день, – ее голос задрожал от волнения, – ни с того ни с сего, просто так, по велению сердца. Это ведь так трогательно, до глубины души. Быть желанной.

– Вы всегда были для меня желанной.

Они посмотрели друг на друга с нежностью и вниманием.

Верочка улыбнулась, что-то вспомнив:

– У вас на лице такое же выражение, как тогда в детстве, когда я ударила вас портфелем по голове. Тогда я вас пожалела.

– Пожалейте и сейчас.

– Пожалею, – она погладила его по щеке. – Иди ко мне, мой миленький! Поласкай меня! Поцелуй! Я такая нежная. Ощути мою мягкость и тепло!

– Давненько я не брал в руки шашек! – воскликнул он, поднимая ей платье и снимая трусики.

– А чего так? – Верочка поддалась ему, слегка привстав.

– Ты разбудила мой застывший вулкан. Он полыхает ярким пламенем и вот-вот взорвется!

– Так пусть он взорвется! – крикнула Верочка залезая рукой ему в штаны – Ну! Давай же! Моя киска давно скучает по ласкам. Ну же! Мне так надоело пользоваться вибратором! Где он? Я хочу ощущать его внутри себя!

Он стал наслаждаться, наслаждая ее еще больше. Верочка подняла ноги и перевела взгляд на окно.

– Ах! Ты мой тигренок! Ты же любил наряжаться в костюм тигренка на Новый год? – Она захохотала, обхватив его голову руками, – Где же твоя полосатая шапочка с круглыми ушками?

– Мур, мур, – пропел он, пыхтя. – Дома в шкафу лежит.

– В следующий раз обязательно возьми ее. Она мне нравится! Такая забавная!

Верочка замолчала, чувствуя приближение сладостного момента, и еще сильнее сжала его голову.

– Ах, как хорошо! Не останавливайся. Прошу тебя! Еще немного!

* * *

Через некоторое время в кабинет управляющего зашла Катя.

– Чем вы здесь занимаетесь? Развлекаетесь с моими горничными?

Валерий Михайлович, подтягивая штаны, обернулся, поправил галстук, и испуганно посмотрев на Катю, ответил:

– Мы просто беседовали и все.

– И все? Неужели? – Катя подошла ближе. – Вы поправляете рубашку. Верочка, когда я встретила ее на лестнице, поправляла передник. Какое совпадение, надо же. Вы оба что-то поправляли.

Валерий Михайлович подскочил к столу со словами:

– Вот здесь товарные чеки. Я забыл вам вчера отдать.

– Оставьте! Снимите очки и не мелите вздор! Эти мерзкие стекляшки меня всегда раздражали. Они отсвечивают. Я не вижу ваших глаз. С человеком трудно разговаривать, когда не видишь его глаз. Непонятно, правду он говорит или нет.

– Я говорю правду, – он поправил сползающие очки.

– Если вы их не снимете, то я их разобью! Это очень больно. Стекла врезаются в кожу вокруг глаз, вы можете ослепнуть.

– Хорошо, хорошо, – проговорил он взволнованно, снял очки и положил их на стол, пряча взгляд.

– Теперь принесите мне швабру из кладовки. У вас есть швабра? Или лучше щетку.

– Зачем? Хотите порядок навести? Уборка была утром. – Он хихикнул.

– Да, порядок. Больше морального свойства.

– Вот щетка, но зачем? – он протянул ей щетку.

Катя взяла щетку и стала медленно, глядя ему в глаза, откручивать черенок. Она открутила его, а щетку бросила на пол.

– Вы не посмеете, – управляющий попятился.

– Посмею, еще как посмею, – она замахнулась.

– Куда делся новый рабочий? – пролепетал Валерий Михайлович, отчаянно закрываясь руками. – Я хотел дать ему указания.

– Думаю, он уже далеко, – ответила Катя, помахивая палкой. – Хотите пойти вслед за ним?

– Нет, нет!

Катя ударила его несколько раз, опустила палку и продолжила спокойным голосом:

– Разговоры часто остаются разговорами. Люди не понимают, что они должны делать и главное, как делать. Что правильно, а что неправильно. А палка просто помогает им понять, она все ставит на свои места. Хорошая палка, – она повернула черенок в руке, разглядывая, – она должна быть прочной и не слишком длинной. Одним словом – удобной.

Катя еще раз посмотрела на управляющего:

– Палка хорошая, она мне нравится, а вот вы – нет. Ваше лицо…

– Что?

– Черты лица неправильные, но их можно исправить и сейчас я это сделаю.

– Нет, нет, я все понял.

– Вы все также бегаете по утрам? – она поморщилась и поставила палку к стене.

– Да, а что? Это кому-то мешает?

– Знаете, если бы у вас везде был порядок… Я смогла бы закрыть глаза на многое. Но пока, увы.

– Я обязательно приму к сведению все, что вы сказали.

– Что же, посмотрим, – Катя открыла дверь и повернулась. – Если я приду сюда снова, вы уже не сможете бегать, ни утром, ни вечером. Понимаете?

Валерий Михайлович усердно затряс головой.

Глава 5

За окном падал пух. Катя сидела в кресле и тихонько раскачивалась, положив на колени теплый плед. Кисти ее рук лежали на подлокотниках и плавными изгибами повторяли их очертания. Она смотрела, как крупные хлопья медленно падали, кружась. Весь парк был уже засыпан этим белым пухом. Деревья замерли, их ветви уже не казались ей такими, как вчера.

Она закрыла глаза и задремала.

«Какой сегодня день, четверг или пятница? Почему он так долго не пишет?» – думала она.

Часы на башне пробили полдень. Катя открыла глаза и зевнула, посмотрела на календарь. Сегодня была пятница. В дверь постучали.

– Войдите, – сказала Катя. Пару раз кашлянула и повторила. – Войдите.

Вошел человек из охраны и сказал:

– Мадам, к нам плывет катер, он, наверное, уже у пристани.

– Это ко мне. Проводите их в кабинет.

Она встала и подошла к окну, расположенному на противоположной стороне комнаты.

Катер как раз подходил к пристани. Показался Сергей Иваныч, он поймал конец веревки, брошенный с катера, и закрепил его на пристани. С катера один за другим спрыгнули двое в брезентовых плащах с капюшонами. Они поздоровались с Сергеем Иванычем и не спеша вразвалочку последовали за ним. Через некоторое время они зашли в кабинет.

– Добрый день. Как добрались? – Катя встретила их, подойдя к двери с сигаретой в руке.

– Спасибо, ничего, здравствуйте, – ответил высокий худой человек, вошедший первым. – Я капитан, а это мой помощник, – он показал на сутулого мужчину средних лет с хмурым небритым лицом.

– Виталий Алексеевич, – представился он и кашлянул в кулак.

Катя поднесла сигарету к губам и медленно затянулась, окидывая взглядом вошедших. Указав им на стулья, она подошла к карте, висевшей на стене, и сказала:

– Согласно данным, здесь, мимо этого острова, – она показала место на карте, отмеченное красным маркером, – пройдет грузовое судно и корабль сопровождения. Все остальное вы знаете. Время примерно от 2 до 4 часов утра. Присядьте, обсудим детали.

Вошел Сергей Иваныч, в его руках была папка и карта, сложенная в трубочку. Он подошел к столу, разложил карту, поставив на края пепельницу и пару зажигалок, чтобы она не свернулась обратно и, держа в руке папку, присел рядом на стул.

– Судно, среди прочего, везет золото и оружие, – продолжила Катя, усевшись поудобнее – мне нужно 100 кг. Не хватает для одного дела.

Капитан покачал головой, глубоко задумался и сказал:

– Нам всем в этой жизни что-то нужно и чего-то всегда не хватает. Тем более золота. Не получится.

– Почему? – удивилась Катя.

– Это невозможно. Команда не поймет. – Капитан встал со стула, сделал несколько шагов и, сложив руки на груди, уселся на диван.

– Есть договор и правила. Вся добыча делится на части – доли. Ваша доля составляет 1/3 добычи.

– А добыча это то, что мы возьмем на судне? – спросила Катя.

– Верно, – вставил помощник.

Помощник и капитан закивали головами.

– Здесь можно курить? – спросил помощник.

– Да, пожалуйста, – ответила Катя.

– Извините, привык бросать окурки за борт.

– Пепельница на столе.

– Забавно, – протянул Виталий Алексеевич, разглядывая пепельницу. Совсем как настоящая!

– Я пригласила вас сюда не для того, чтобы разглядывать пепельницу, – резко сказала Катя.

Виталий Алексеевич засмеялся:

– Вам для исполнения своих планов стоило нанять военный крейсер! Там всего 200 кг.

– Возьмите разницу оружием, – предложила Катя.

– Что я буду с ним делать? На рынке торговать? – Капитан замотал головой.

– Можно уменьшить команду, – предложил помощник.

– Можно, – согласился капитан, – но не желательно. Это раньше на море можно было разбойничать сколько душе угодно. Сейчас не те времена. Корабли сопровождения стали посылать все чаще. И корабли эти – военные. В последний раз я столкнулся с таким в прошлом году. Я хорошо помню этот день. Из всей команды уцелели четверо. Тридцать человек команды! А это были мои лучшие люди. Где я найду еще таких?

– Что за проблемы? – воскликнула Катя. – Матросов можно нанять в любом порту…

– Вы так считаете? – перебил ее капитан. – Что же, пожалуй, да. Но не таких. – Он махнул рукой. – Вам не понять, что такое команда корабля. Сложившийся коллектив. Отношения складываются годами, шлифуются, люди привыкают друг к другу. А вы… «Нанять» – проговорил он взволнованно и встал.

– Ну, это я так, предположительно. Ну, так что же дальше?

– Мы шли с добычей, – продолжал капитан, – огибая вот этот мыс, – он подошел к столу и показал рукой место на карте, – когда из пролива показался корабль. Это был военный фрегат. Он поравнялся с нами и начал стрелять. Внезапно, без предупреждения. Все матросы, которые находились в это время на палубе, были убиты. Мой помощник получил ранение, и разбило снасти. Потом последовал залп из орудий, который просто снес нам рубку. В трюме начался пожар. Мне с уцелевшими людьми удалось спустить оставшуюся целой шлюпку и, скрываясь за полосой дыма, уйти. Я видел, как затонул мой корабль, – он тяжело вздохнул. – Матросы гребли, а я встал во весь рост и смотрел, как корма уходит под воду. Это был один из лучших кораблей, которыми я когда-либо командовал. Хороший, быстроходный, оснащенный по последнему слову техники. 24 узла при попутном ветре! – капитан опустил голову и задумался, добавил со вздохом сожаления. – Такой ход!

– Но теперь у вас новый корабль, ничуть не хуже первого. Не надо так расстраиваться. А вы что молчите, Сергей Иваныч? Скажите ему, – Катя посмотрела на Сергея Иваныча, тот обвел всех спокойным взглядом и сказал:

– Нам действительно не хватает, ну может, не 100, ну 80, это точно. Но в море свои законы. Если они откажутся, неволить никого не будем, – он заворочал глазами и замолчал, уставившись на зажигалку, державшую край карты.

Капитан с помощником переглянулись.

– Хорошо, мы возьмемся, – сказал капитан, садясь снова на диван, – а разницу…

– Разницу возьмем при следующей операции, – добавил помощник. – Но все это можно было решить не приезжая сюда.

– Вот именно! – капитан заерзал на диване:

– Мадам, я не понимаю к чему это собрание? Зачем вы нас сюда вызвали?

– Да, – подхватил помощник. – Я тоже не пойму. Раньше вы сообщали место и время, ценность груза, название корабля и все, а больше нам ничего не надо. – Он пожал плечами и насупился. – А теперь какое-то совещание.

– Может, мне хочется на вас взглянуть, поздравить с праздниками, – ответила Катя. – Да и диван мой вам, похоже, по душе пришелся, удобный.

– У нас полно дел, нам ни к чему такие смотрины, – капитан недовольно посмотрел на Катю и отвернулся к окну.

Тут медленно открылась дверь и на пороге появилась Ольга.

– Мама, – неуверенно позвала она. – Что так долго? У нас гости, а вы ничего не сказали.

– Это моя дочь, Ольга, познакомьтесь.

Капитан встал с дивана, подошел к Ольге и с легким поклоном протянул ей руку:

– Геннадий.

– Ольга.

– Виталий Алексеевич,; помощник неловко привстал со стула и наклонил голову.

– Может вам принести чего-нибудь? Чай или кофе? – спросила Ольга, оглядываясь.

– Чего вы все чай да чай? Давайте коньяк за знакомство! Пять звездочек, сейчас принесу, – Сергей Иваныч отодвинул стул и вышел.

Через пару минут он вернулся, неся поднос с закуской и выпивкой.

– За знакомство!

Умелой рукой он быстро разлил содержимое бутылки по рюмкам и поднял руку вверх. Глаза его засверкали.

– Давайте выпьем за удачное предприятие! – предложила Катя.

– Да! Конечно!

Все выпили и стали оживленно беседовать.

– А я не знал, что у вас такая взрослая дочь, – сказал капитан, разворачивая конфету.– Вы от нас ее не прячьте!

– Ах! – подхватил Виталий Алексеевич. – Скинуть бы мне годков так 20, хотя бы!

Сергей Иваныч молчал, жевал лимон и улыбался, зорко наблюдая за происходящим.

– Так, так, где наши рюмочки? – он вдруг встрепенулся, выждав удобный момент, и снова разлил.

– За что теперь? За Оленьку, конечно?

– Да, да, безусловно. Она миленькая!

– В следующий раз мы выпьем за капитана, – вставила Катя, стреляя глазками. – Мне сказали, что вы, – она повернулась в ту сторону, где сидел Геннадий, – подрабатываете не совсем хорошим способом. Какой озорник!

– Каким? И кто сказал? – капитан встрепенулся.

– Это не важно, кто, важно каким. – Катя прищурила глаза. – Перевозите наркотики?

Капитан внезапно рассмеялся, задрав голову.

– Ерунда, не верьте! – ответил он, искоса поглядывая на Ольгу, которая в это время развернула шоколадку и, отломив от нее кусочек, положила в рот, наблюдая.

Капитан тем временем продолжал:

– Я отправил на дно десятки судов во всех морях, на которых когда-либо плавал. Но наркотики? Дурь? Вот уж не думал, что меня обвинят в этом! – он поморщился. – Это мелко и грязно. Я никогда не опустился бы до такого. Это позор для моряка!

– Не обижайтесь, Геннадий, это шутка. – Ольга протянула ему кусочек шоколадки и улыбнулась.

– Спасибо, – он улыбнулся в ответ.

– Давайте выпьем за это! – Сергей Иваныч взял бутылку.

– За что? За наркотики?

– Ха! Ха! Опять шутки?

Бутылка тем временем быстро опустела. Ольга встала и, обращаясь к капитану, сказала:

– Возьмете меня с собой?

– Как? Вас?

– Да, меня. – Ольга посмотрела на мать.

Капитан встал со словами:

– Это уже серьезный разговор. Я не могу вас взять просто так. – Думаете, это вам простая прогулка на море под парусами? – взволнованно произнес он. – Вы не представляете, как это опасно!

– Паруса это так романтично, – воскликнула Ольга и, всплеснув руками, подняла голову.

– Я плавал во всех морях и твердо стоял на палубе, когда вы еще под стол пешком ходили, – загудел Виталий Алексеевич.

– Что из того?

– А то, – подхватил капитан и сгорбился над картой, разложенной на столе, – теперь еще опаснее.

– Надеюсь, что передаю свою дочь в надежные руки? – Катя вопросительно взглянула на капитана.

– Девочка хочет приключений? – Виталий Алексеевич потер щетину на подбородке и тоже вопросительно взглянул, но уже на Ольгу. – Ну что же, мы сможем предоставить ей такую возможность.

– Ей нужно проветриться и потом она настаивает, – продолжила Катя. – Она все равно от меня не отстанет. Я знаю это.

– Женщина на корабле… – Виталий Алексеевич задумался, – это может быть к худшему, а может и к лучшему, – произнес он, уставившись на пепельницу-шлюпку. – Забавная вещица, совсем как настоящая. Откуда она у вас? Клянусь всеми веревками на своем судне! Никогда такой не видел.

Все разошлись, остались только Ольга с капитаном.

Некоторое время, они, молча, смотрели друг на друга, понимая, что их оставили наедине специально, чтобы они объяснились. Но никто не смог первым нарушить молчание. Ольга достала сигарету и щелкнув зажигалкой, подошла к двери.

– Что-то хотите добавить? – она кокетливо обернулась, взявшись за дверную ручку.

– Вы красивая, – сказал капитан, волнуясь.

– И это все? – она удивленно подняла брови.

– А что еще я должен сказать? Что вы хотите услышать?

Ольга вскинула ресницы и лукаво взглянула на капитана.

– Этого мало, – промолвила она разочаровано, поднесла сигарету к губам и медленно, не отводя от капитана взгляд, затянулась, оставив на фильтре яркий след от помады.

– Я хочу услышать что-то еще, что-нибудь необычное. Интригующее признание… – она улыбнулась. – Одно слово, может безумное, твердое и в то же время нежное, ошеломляющее, вселяющее уверенность и в то же время откровенное.

– Вы питаете меня надеждой,; капитан снял фуражку и добавил растроганно. – Я буду стараться.

– Все идет от души, милый мой капитан. Из горячего сердца, охваченного пламенем.

Ольга еще раз затянулась и подошла ближе к капитану. Она протянула руку с сигаретой к его лицу и сказала, сопровождая слова томным взглядом:

– Видите на фильтре след от моих губ?

– Да, вижу.

– Такой же след я оставлю на вашей щеке сегодня вечером, если вы не против.

Капитан задрожал, лицо его порозовело.

– О! – воскликнул он в смущении и опустил голову. – Я давно не был с женщиной. Простите мой простой язык и обхождение. Я отвык рассыпаться в любезностях и не умею делать комплементы.

Он заволновался, рука его смяла фуражку.

– Мои руки огрубели, они привыкли сжимать штурвал, а не руку женщины. Делать комплименты для меня непривычно и тем более рассчитывать на взаимность от такой девушки, как вы.

– Я знаю, – ответила Ольга, одарив капитана чарующей улыбкой. – Но есть простые слова, которые трогают намного больше и проникают в глубину души гораздо чаще, чем сказанные льстиво и по шаблону. Я умею их различать.

Она, протянула руку к его лицу и нежно провела по щеке, чуть касаясь пальцами.

– Мое сердце для вас открыто, – промолвила она, – и слова ваши приятны и с волнением ожидаемы.

– Спасибо, – выдохнул он с облегчением и, закрыв глаза, поцеловал ее ладонь.

Ольга положила руку на его плечо.

– Я чувствую, как вы дрожите. Что с вами? От одного моего прикосновения. Что же будет потом?

– Не знаю… Вы сводите меня с ума.

Он вздохнул и отвернулся.

Я никогда так не волновался. Лучше бы я погиб в том бою с фрегатом. Если я не оправдаю ваших надежд? Я беден. Все деньги, которые я зарабатываю, я посылаю своей матери и сестре. Мне ничего не нужно. – Он замотал головой. – Раньше не было нужно. Но теперь все изменилось в один миг. Я знаю, для чего живу.

– Я полагаю, вы достаточно награбили на судах? Конечно, не без помощи моей матушки. Говорят, вы бесстрашный и самоотверженный. Но, почему сейчас вы так пугливы? Куда же делась ваша храбрость? От нее не осталось и следа.

– Бывают такие минуты, которые все меняют в жизни. Наверное, наступила такая минута.

– Вы полагаете?

– Да, если, конечно, вы не привыкли играть с мужчинами как с мобильным телефоном.

– Ах, Геннадий! Вы иногда можете быть дерзким.

– Простите. Это все печальный опыт. Я буду ждать вас на корабле до захода солнца, если вы решитесь.

Сказав так, он, наклонив голову, вышел. Ольга пошла к себе. После убийства рабочего, она не могла избавиться от налета тягучей тоски на лице. Впала в депрессию. Всякий раз, глядя на себя в зеркало, она замечала это выражение, и прогоняла его. Спустя некоторое время, оно появлялось само собой, и она ничего не могла с ним поделать. Но теперь, расставшись с капитаном, и посмотрев в зеркало, она не увидела ничего похожего. На ее лице сияла сдержанная улыбка, которая обычно появляется на лицах женщин, когда мужчина, который им нравится, делает им комплимент. Приятное глазу, выражение милого торжества с налетом таинственности. Особенно тогда, когда кроме них, никто этого не видит и не слышит. Вот так произошло и сейчас. Он поселил в ее душе надежду. Надежду на будущее. На все то, о чем она так долго мечтала.

Капитан входит в свою комнату и видит там Катю. Он в недоумении останавливается в дверях:

– Добрый вечер… – произносит он растерянно.

Катя, стоя у окна, поворачивается и отвечает тихо:

– Ну, что вы застыли? Закройте дверь и садитесь вот сюда – она показывает ему место возле себя и садится сама.

– Я полагал вы у себя. Уже поздно – он смотрит на нее настороженно – выжидающе.

– У меня к вам дело – произносит Катя, таинственно глядя на него – Да не бойтесь. Я вас не съем… Садитесь черт вас дери! – вдруг выкрикивает она.

Гена поспешно закрывает дверь и садится на указанное ею место. Катя внимательно смотрит на него и продолжает:

– Я совсем не против ваших с моей дочерью отношений. Пора бы ей стать взрослой и определиться…

– Давайте ближе к делу – обрывает ее Гена – Думаю, что вы пришли сюда не по этому вопросу.

– Хорошо. Извольте. Вы должны достать для меня документы. Они в кейсе, у одного чиновника на яхте. В пятидесяти милях отсюда. Это очень важно для успешного проведения нашей операции с золотом. И вообще… Заодно подтвердите свою репутацию.

Подумав, Гена отвечает:

– У меня мало людей. Там есть охрана?

– Есть, немного. Впрочем, Сергей Иваныч обеспечит вас всем необходимым и даст исчерпывающую информацию. Мне нужен только кейс, все остальное ваше. Ну как? Договорились?

Катя вынимает бумажку, и плавно помахивая ею в воздухе, говорит:

– Этот перевод я отправлю вашей маме, как только получу от вас ободряющие известия с борта яхты, которую вы захватите. Разве не справедливо?

– Согласен.

– Возвращайтесь с победой!

******

Тихая гладь океана. На большой яхте отдыхают люди. Женщины в бикини расслаблено лежат на шезлонгах, кто-то сидит за столиками и выпивает. Звучит приятная музыка, официанты разносят напитки. К яхте подходит катер с вооруженными людьми. Они прыгают на палубу и пытаются захватить судно. Женщины поднимают с шезлонгов удивленные лица, официанты замирают, стихает музыка. Поднимается суматоха, слышатся возгласы возмущения, сменяющиеся недовольным ропотом. На яхте присутствуют высокопоставленные чиновники, видные бизнесмены и депутаты, мэр с супругой. Телохранители, находящиеся при них хватаются за оружие, но опасаются применять его, чтобы не зацепить отдыхающих. Пассажиры продолжают негодовать. На палубе появляются два пирата. Один, корча зверскую рожу, держит капитана яхты за шиворот, приставив к его виску пистолет. Другой, тащит супругу мэра. Схватив ее за волосы, и злорадно улыбаясь, он тычет ей в лицо пистолетом. Капитан яхты выглядит жалким и напуганным. Супруга мэра плачет. К ним подходит пират и вынимает из кармана капитана яхты ключи, а жену мэра пугает и передразнивает. Среди пассажиров раздаются крики отчаяния. Охрана бросает оружие. Пиратами командует молодой капитан Гена. Он звонит Кате и докладывает ход операции, получает советы от Сергея Иваныча.

Пираты выводят пассажиров и команду на палубу и, отобрав у них телефоны, сгоняют в кучу, как стадо овец. Многих пассажиров они видели по «ящику», и давать им пинки, доставляет невыразимое наслаждение. Они показывают друг другу пальцами на знакомые лица и смеются.

Катя и Сергей Иваныч волнуются, они переживают, что Гена слишком молод и может провалить дело, высказываются, спорят. Катя знает, что не все поручения, которые она даст, понравятся капитану, но это он выполнит с особым усердием. В этом она уверена. На яхте находятся люди, из-за которых он лишился военной карьеры. Не именно из-за них, то точно из-за таких же, как они. Гена ненавидит этих людей и все, что с ними связано. Они придумывают законы и управляют миром. Он не вписался в их компанию со своими представлениями о чести, добре и справедливости. Он шел по дороге жизни уверенно, с гордо поднятой головой и твердой походкой. А они столкнули его на обочину, лишили уверенности. А тут еще больная мать с сестрой инвалидом. Он окончил морское училище, с отличием и поступил на флот. Ему прочили большое будущее. Перспективы быстрой карьеры уже маячили перед ним, но тут за один досадный инцидент его выпирают из флота. Девушка отворачивается от него. Перед ним закрывается дверь в светлое будущее, но Катя открывает другую дверь, не хуже, а может и лучше чем первая. И он благодарен ей за это. Сергей Иваныч подкупив офицера, выясняет о Гене все и рекомендует его Кате. Катя преследует свои цели. Ей нужен капитан корабля, на которого она может положиться. Гена подходит на такую роль. Он не смоется с награбленным. Катя оплачивает лечение его матери, а сестру отправляет в санаторий. Выслушивая ободряющие доклады Гены и не только него, о ходе операции, Катя и Сергей Иваныч ободряются.

Капитан пиратов подходит к одному депутату и забирает у него кейс. Тот возмущается: «Ты знаешь, кто я такой!?». Капитан оборачивается и дает ему в морду. Над толпой пассажиров проносится вздох. Депутат падает, а из толпы выскакивает разодетая кукла на высоких шпильках, подбегает к депутату и театрально склоняется над ним. Двое пиратов обыскивают каюту капитана яхты и открывают сейф, другие наводят шмон в пассажирских каютах, забирая все ценное, третьи приводят в негодность рацию и орудуют на палубе. Женщины снимают с себя украшения, мужчины отдают бумажники и часы. Ограбив яхту, пираты прыгают в катер. Катер отплывает. Один из пиратов держит яхту под дулом пулемета.

Узнав, что дело сделано, Сергей Иваныч наливает коньяк, а Катя идет к себе. Она звонит по телефону: «Гена, как ваши дела? Отлично!». Капитан пиратов убирает телефон в карман. Катер, на котором он стоит, несется с большой скоростью. Сидящие в нем пираты разглядывают драгоценности и роются в отобранных вещах. Дело сделано.