Текст книги "Учение Иисуса о воскресении души"

Преображающий парадокс: кому ты – ближний?

Далее в Нагорной проповеди Иисус обсуждает многие стороны жизни. Можно сказать, его проповедь – это энциклопедия духовного бытия каждой души и всего человечества в целом.

И вникая в каждое его высказывание, в каждую притчу, мы вновь и вновь убеждаемся в том, что подход Иисуса к нравственной жизни основан на парадоксе. Однако этот парадокс существует только для человека эгоистичного, который смотрит на все со своей кочки, со своего пенька, которому за всю жизнь в голову не придет взглянуть на что-либо с точки зрения своего ближнего. А уж о возможности «пространства зрения», объемлющего все точки зрения сразу, такой эгоист и не подозревает.

Приведем некоторые примеры парадоксального подхода Иисуса к тем жизненным ситуациям, которые в его время регулировались заповедями Закона Моисеева.

Прежде всего, вспомним притчу о милосердном самарянине. В двух словах напомним ее сюжет. К Иисусу подошел некий книжник и, как бы желая точнее понять слова Учителя о том, что одна из главных заповедей – любовь к ближнему, спросил:

…а кто мой ближний? (Лук. 10, 29)

Он хотел, скорее, уяснить для себя истину, нежели оспорить Учение Иисуса: ведь в последнем случае он поставил бы под сомнение заповедь Торы, ревностным приверженцем которой и сам являлся! Книжник вопрошал Иисуса: вот, мол, ты говоришь о заповеди любви к ближнему; а кто же для меня является ближним? Очерти границы этой близости!

Иисус ответил ему притчей о человеке иного этноса и другой веры – самарянине, который проезжал на осле мимо избитого, израненного разбойниками человека. Чуть ранее мимо этого же человека безразлично прошли, не оказав ему помощи, священник и левит, спешившие в Иерусалим на богослужение. В отличие от них, самарянин сжалился над несчастным: он остановился, осмотрел страдальца и перевязал ему раны, смягчая их дорогим елеем и обеззараживая вином. Потом он повез больного на осле в гостиницу, дал денег хозяину и сказал, что скоро вернется, заплатит за содержание больного – и, очевидно, возьмет его к себе до окончательного выздоровления (Лук. 10, 25–36).

Закончив рассказ, спросил Иисус: «А вот как ты думаешь, кто был ближним этому человеку, попавшемуся разбойникам?» Ответ напрашивался сам собой: «Оказавший ему милость» (Лук. 10, 36–37).

Возможно, книжник намеренно избежал упоминания враждебного иноверца: он сказал не «самарянин», но – «оказавший милость». Однако перед истинной человечностью конфессиональные и этнические разделения стушевываются, отступают…

Какой же вывод сделал Иисус из своей притчи и из ответа книжника?

…Иисус сказал: иди, и ты поступай так же. (Лук. 10, 37)

Немногие читатели этой притчи замечают, что здесь содержится инверсия обычного взгляда, принятого подхода. Ведь каков был первоначальный вопрос:

…Кто мой ближний? (Лук. 10, 29)

А Иисус спросил в ответ: «А кто был ближним для страдающего?» Вопрос, таким образом, переадресуется самому вопрошающему. Смысл этого ответа вопросом на вопрос состоит в следующем. Не спрашивай: «кто мой ближний?» – но ищи того, кому ты сам можешь стать ближним! И стань ему ближе всякого брата, родственника и друга! Стань тем, кто спасает жизнь и оказывает помощь в тяжелейших обстоятельствах!

Только тогда человек и начнет духовно исправляться, когда вопрос: «А кто мой ближний?» – превратится для него в вопрос: «А кому я могу стать ближним?» Так внимание человека переводится с него самого – на его брата по земному бытию!

Подобным же образом – инвертируя обычный взгляд и подход – Иисус высказывается и в других местах Нагорной проповеди. Например, он говорит:

Вы слышали, что сказано: «око за око и зуб за зуб».

А Я говорю вам: не противься злому… (Матф. 5, 38–39)

И дальше он объясняет, что значит «не противиться злому». Он произносит те самые слова, которые вызывали наибольшее изумление, а часто и противодействие на протяжении всей истории Христианства. Как это возможно – подставить бьющему щеку? Как это возможно – любить ненавидящих? Разве это осуществимо – благословлять проклинающих и молиться за обижающих? Или имеется в виду настолько высокая, буквально-таки святая ступень самосознания и мировоззрения, что подняться на нее мало кто может – разве что один из миллиона?

Но ведь Иисус говорит каждому: будь именно таким! Каждому ученику своему – а не только святым. Святые, конечно, реально осуществляли этот призыв.

Но обращен-то он к любому верующему, к любому, кто называет себя последователем Иисуса, независимо от его конфессии. Да ведь во времена Иисуса и не было еще конфессиональных разделений между его последователями…

А теперь мы спросим: как же соотнести приведенное наставление Иисуса с цитируемой им самим заповедью Торы: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому…» (Матф. 5, 38–39)?

Есть ли какая-либо связь между этими двумя предписаниями, или же они противоречат друг другу?

Чтобы понять, противопоставляет ли Иисус свое Учение Закону Моисееву или же объясняет этот Закон, мы должны спросить: а с чьей стороны предлагает Иисус посмотреть на ситуацию, описанную словами «око за око и зуб за зуб» (Матф. 5, 38; Лев. 24, 20)?

Обычное понимание этой древней заповеди таково: обидевший тебя – да будет наказан такой же обидой! Пусть он потерпит такой же ущерб, какой причинил тебе… Однако Иисус предлагает взглянуть на эту заповедь иначе, с другой стороны. Он как бы говорит: это с тобой произойдет! Это именно ты можешь лишиться глаза за то, что выбил его другому! Это не твоему обидчику воздадут «око за око», но тебе самому за то, что ты обидел ближнего! А потому

…не противься злому… (Матф. 5, 39)

– побереги свои собственные глаза и зубы! Молись за проклинающих, благословляй их, люби врагов своих – хотя бы для того, чтобы тебе не быть израненным самому за нанесенные им раны!.. Чему можно уподобить эту ситуацию? Тора, Закон Божий, имеет в виду вот что: обычно человек воспринимает своего ближнего не как суверенную личность, но чисто орудийно. Другой – это как бы не «кто», а «что»: он словно бы «вещь», либо помогающая тебе, либо мешающая. Как отдельный индивид – он просто не существует в твоем сознании. Существуешь только ты со своими интересами, а другой – либо соответствует, либо противоречит им. Вот почему Закон Божий учит «узнавать и признавать» другого человека – сперва хотя бы «мозаично», фрагментарно, по частям. Например, он тебя чем-то раздражил, вывел из себя, и ты готов ударить его в глаз; однако пойми, осознай, что его выбитый глаз – станет, по Закону, твоим выбитым глазом. А если ты ему выбьешь зуб, то и тебе зуб выбьют: «Обожжение за обожжение, рану за рану, ушиб за ушиб», – так говорят заповеди Торы о справедливом суде (Исх. 21, 25). И человек, оберегая свои глаза и зубы, постепенно начинает понимать, что и у другого есть такие же части тела. И понемногу сквозь туман зверства, одичания и эгоизма начинает пробиваться, проступать, вырисовываться «по фрагментам» – другой человек. Сначала виден только его глаз или зуб, потом – рука и нога: если ты ему их сломаешь – тебе сломают точно так же (Исх. 21, 24). Уже древние мудрецы-фарисеи (в отличие от саддукеев, толковавших заповедь буквально) объясняли, что речь идет не о нанесении равновеликой травмы, но о денежном выкупе за причиненный вред. Тем не менее, буквальный смысл Закона, в плане нравственном, не отменим. Ведь существует принцип равного воздаяния, осуществляемый не людьми, а самим Богом:

Как ты поступал, так поступлено будет и с тобою; воздаяние твое обратится на голову твою.

(Авд. 1, 15)

А почему же фарисейские учителя заменили буквальное воздаяние денежным выкупом? Они рассуждали так: не равен же глаз одноглазого глазу обычного человека – если его выбить, то одноглазый совершенно ослепнет. А значит, и в других случаях речь идет не о самом глазе или зубе, но о «цене глаза», «цене зуба».

Но в конце концов человек, вникая в Божью заповедь и внутренне совершенствуясь, поймет: надо всячески воздерживаться от причинения зла ближнему. И если сам желаешь избежать зла, лучше уж с самого начала люби ближнего, как самого себя… Так Бог через Моисея, а потом через Иисуса – учит, что человек должен видеть в другом своего брата – и соответственно к нему относиться, с ним поступать. Собственно, это и есть путь к искуплению второго величайшего греха, содеянного на земле. Какого же именно?

Первый грех – это ослушание Божьей заповеди в раю, когда Адам послушался Еву, а Ева – змия… И человек отступил от Бога, разрушил великую спасительную связь со своим Создателем. Если раньше он радовался гласу Божьему, то теперь, услышав Его, бежит и скрывается (по преданию – в древесном дупле, ср. Быт. 3, 8 – «между деревьями», в древнееврейском оригинале – «внутри дерева»). Адам спрятался от Бога, найдя как бы некий «изъян» в мироздании (а точнее, в своей душе) – то «дупло», в котором якобы можно «скрыться» от Всевидящего.

Второй же величайший грех – грех Каина, братоубийство. И вернуться в светлый духовный мир, возвратиться в рай человек и человечество в целом смогут только после искупления, исправления этих двух величайших грехов: отпадения от любви к Богу и отпадения от любви к брату-человеку, вплоть до ненависти к нему и убийства…

Иоанн, любимый ученик Иисуса, прямо говорит об этом:

Всякий, ненавидящий брата своего, есть человекоубийца; а вы знаете, что никакой человекоубийца не имеет жизни вечной, в нем пребывающей. (1 Иоан. 3, 15)

Итак, возвращение к Отцу и любовь к брату отворяют пред нами врата рая.

Понятно, что убийство – это полное и окончательное отвержение заповеди: «Люби ближнего как самого себя». В жизни убийцы заповедь Божья заменяется на противоположную, дьявольскую: «Губи ближнего ради самого себя».

Однако с чего же начинается путь к убийству, где его исток? Конечно, в ненависти! А начало ненависти – гнев. Поэтому всякий гневающийся – уже на пути к убийству, и в духовном смысле, по связи причины со следствием, он уже «подлежит суду». Тот же, кто выражает свое полное неприятие другого, именуя его «рака» – «пустота», «ничтожество», – подлежит синедриону. Отрицающий же главное преимущество человека, признак Богоподобия – его разум, объявляя брата по человечеству «безумным», осуждается на мучения в геенне.

Говоря обо всем этом, Иисус создает новый, наиболее полный и прекрасный вариант «золотого правила» нравственности. Под этим правилом разумеется свойственное всем великим религиям учение о том, как относиться к другому: «Не делай твоему ближнему того, что нежелательно тебе самому». Это правило есть в индийских Упанишадах, в учении Конфуция, в гатах Заратуштры, у греческих философов (встречается и у семи древних мудрецов, повторяется у Сократа и Платона). Конечно, оно есть и в израильской пророческой традиции, притом здесь оно выдвигается на первый план. Особенно четко это «золотое правило» было сформулировано старцем Гиллелем, иудейским мудрецом рубежа нашей эры, чье понимание Торы в некоторых вопросах предвосхищало Учение Иисуса.

Как известно, к Гиллелю однажды пришел язычник, желавший разобраться в сущности Торы, и попросил: «Изложи мне все Учение, пока я стою на одной ноге [то есть мгновенно]». И Гиллель ответил ему: «Не делай другому того, что неприятно тебе самому. Это – суть, а остальное – комментарий. Иди и учись!»

Но Иисус иначе сформулировал это правило. Если Гиллель и другие великие учителя, пророки и мудрецы разных народов предлагали «негативные» варианты «золотого правила» – «не делай», то Иисус впервые представил его «позитивный» вариант – «делай»:

Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними… (Матф. 7, 12)

А это означает: не только воздерживайтесь от причинения ближнему зла, но и всячески, усердно и постоянно творите ему добро, – точно так, как вы хотели бы, чтобы поступали по отношению к вам. Это проповедь активных усилий для утверждения добра и распространения света в мире:

Так да светит свет ваш пред людьми… (Матф. 5, 16)

…Многие высказанные в Нагорной проповеди мысли, учения, притчи и афоризмы привлекают внимание на протяжении уже двух тысяч лет – и из века в век заставляют людей глубоко задумываться. Возьмем, например, такие известные слова:

Входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими;

потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их. (Матф. 7, 13–14)

Слова великие, загадочные, понимаемые по-разному в разные эпохи…

Само противопоставление тесных врат – широким вызывает вопрос: а сколько человек могут войти одновременно в тесные ворота? И сам собой напрашивается ответ: лишь один протиснется – и то с трудом! В широкие же ворота входят толпами: целыми сообществами – конфессиями, объединениями, партиями входят – и идут в погибель… «В погибель» не только в духовном, но даже и в физическом смысле: ведь в самом центре христианского мира были развязаны две самые ужасные за всю историю мировые войны, унесшие десятки миллионов земных жизней! И это – спустя почти две тысячи лет после «проповеди» Евангелия. Той самой «проповеди», которая сводила Учение Иисуса к догматически-обрядовым постановлениям, скрывая его истинную суть.

О тесных же вратах говорится: «Немногие находят их». И, как мы уже сказали, входят в них – только по одному… Человек должен сам найти эти ворота, чтобы идти своим собственным, уникальным путем. Ведь спасителен именно тот путь к Богу, тот путь жизни, который человек сам обрел, восстановив общение души своей и со Всевышним, и с ближними. И идет верующий человек этим спасительным путем не потому, что все идут, а потому, что это найденный, испытанный и прочувствованный лично им путь в Царство Божье!.. Как сказал об этом апостол Иоанн:

Верующий в Сына Божия имеет свидетельство в себе самом (1 Иоан. 5, 10)

– свидетельство собственного духа. И, в отличие от пути внешнего, догматически-обрядового, «узкий путь» – ведет внутрь души, его проходят незримо. Только в делах милосердия и в самопожертвовании ради Бога и ближних этот путь проявляется вовне, становится виден окружающим.

Знаменательно, что именно после предостережения от «пространного пути, ведущего в погибель» Иисус переходит к теме лжепророков:

Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. (Матф. 7, 15)

Кто же такой лжепророк? Понятно, что он противоположен пророку истинному. Что делает истинный пророк? – Возвещает волю Божью, Учение Божье. Значит, лжепророк провозглашает нечто противное Божьей воле…

В другом месте Иисус говорит:

…многие придут под именем моим, говоря, что это я; и многих прельстят. (Марк. 13, 6)

Здесь он предупреждает о том, что вскоре возникнет, оформится новое учение – учение «многих» и для «многих», претендующее быть истинным словом Иисуса, но вводящее души в обольщение.

Как многие «пространным путем» идут «в погибель», так многие и восстанут, претендуя на «истинное», «безошибочное», «спасительное» толкование слов Иисуса. И таким лжетолкованием его слов увлекут народы в погибель… Погибель может иметь разные стороны, оборачиваясь и физической смертью, и историческим беспамятством, и, наконец, смертью духовной. Последнее относится к тем,

…которые подвергнутся наказанию, вечной погибели, от лица Господа… (2 Фес. 1, 9)

Чем же именно увлекают лжепророки людей на «пространный», погибельный путь? Иисус предостерегает: «…Приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные». К чему же, к какому качеству души обращают свои призывы такие пророки? К хищности человека! Разве волк может проповедовать кротость, подобно овце? Нет, он всегда будет говорить по-волчьи – от полноты сердца своего, ибо сказано:

…от избытка сердца говорят уста. (Матф. 12, 34)

Волк – зверь хищный, и возвещает он волчий закон: призывает к эгоизму, к алчности, к тому, чтобы терзать, убивать, присваивать чужое. И при этом еще прикрывается Учением Иисуса: «Многие придут, говоря, что это я».

В другом месте сказано:

…восстанут лжехристы и лжепророки… чтобы прельстить, если возможно, и избранных. (Марк. 13, 22)

Мы хорошо знаем, к каким последствиям приводило на протяжении веков невнимание к этим словам Иисуса: к крестовым походам, когда под предлогом «освобождения гроба Господня» уничтожались десятки тысяч человек; к преступлениям инквизиции, которая мучила, пытала и сжигала людей за «отступление от веры»; к жестокостям колониализма, сопровождавшим внешнюю «христианизацию» покоряемых народов. Ведь ни одна цивилизация, кроме европейской, в столь крупных масштабах не эксплуатировала колонизированные, порабощенные народы…

Краеугольный камень

Итак, следуя Учению Иисуса процветали как отдельные люди и семьи, так и целые народы и государства. А по мере отступления от Учения Иисуса они деградировали: рушились устои и душ человеческих, и целых сообществ. Неисчислимые беды постигали род людской. Вот почему, изучая Нагорную проповедь, мы должны понимать, кто, когда и при каких обстоятельствах следовал подлинному Учению Иисуса, а кто, когда и каким образом искажал его, подменяя смысл новозаветной проповеди совсем другими идеями и призывами:

По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград или с репейника смоквы?

Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые.

Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые.

(Матф. 7, 16–18)

Поэтому, прозревая конец дела в начале его, Иисус заканчивает Нагорную проповедь таким сравнением:

Итак, всякого, кто слушает слова мои сии и исполняет их, уподоблю мужу благоразумному, который построил дом свой на камне…

И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились на дом тот, и он не упал, потому что основан был на камне. (Матф. 7, 24–25)

Что же символизирует камень? – Единство и твердость Учения! Камень, лежащий в основании жизни, – это верность Божьему слову!

У Луки в параллельном месте сказано, что необходимо углубляться в Учение Иисуса, отыскивая истинный смысл его слов. Строитель, согласно Луке, –

…копал, углубился и положил основание на камне… (Лук. 6, 48)

Надо исследовать Учение Иисуса, доискиваться до истока – «крепкого основания» его мысли. Доискиваться и «духом… и умом» (1 Кор. 14, 15) – подобно тому, как строитель дома в Иудее, желая возвести здание на прочном основании, докапывался до каменистого грунта – и клал фундамент на нем, а не на верхнем, песчаном слое почвы.

Тот же, кто строит и мировоззрение, и жизнь свою на множестве мелких мнений и частных забот, на «песчинках» самых разнообразных теорий, желаний и подходов, «основал дом свой на песке»:

…и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое. (Матф. 7, 27)

Сказанное относится не только к «домам» отдельных людей, но и к «дому» каждого народа и государства, а также и к нашему общему дому – Земле. И в наше время, как никогда раньше, ясно видно, к чему привело нас пренебрежение Нагорной проповедью, отвержение ее сути. Очевиден результат многовекового следования внешней канве этой проповеди – при игнорировании ее истинного смысла. Наш общий дом находится на грани страшного падения, ибо сказано:

…и было падение его великое. (Матф. 7, 27)

Однако у каждого человека и у всего человечества есть еще и сейчас возможность прислушаться к словам Иисуса, принять их сердцем – и последовать им! Еще не поздно основать на камне наш внутренний мир – наш собственный дом, дом каждого народа и дом всего человечества.

Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого, –

– говорит апостол, –

оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. (Евр. 4, 12)

«Главная заповедь»

Подведем некоторый итог сказанному. Конечно, мы коснулись лишь немногих аспектов, только двух-трех граней того сияющего драгоценного камня, который именуется Нагорной проповедью.

Однако же и сам Иисус порой формулировал свое Учение очень кратко. Вспомним эпизод, когда подошел к нему некий книжник и спросил: «Какая заповедь первая в законе?» Конечно, этот книжник подразумевал заповедь главнейшую, объединяющую все остальные, а отнюдь не первую по счету – ведь любой иудей того времени прекрасно знал, какая заповедь первой прозвучала из уст Божьих на горе Синай:

Я Господь, Бог твой, Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства… (Исх. 20, 2)

Для фарисейского мышления, для людей, которые со всем усердием исследовали Закон, стараясь найти в нем самое основное, существенное, – одним из важнейших был вопрос: «Какая заповедь первая, то есть главная?»

Что же ответил на это Иисус? –

Иисус отвечал ему: первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый;

и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! (Марк. 12, 29–30)

В своем ответе Иисус процитировал Книгу Второзакония (6, 4–5). Из приведенных слов следует: для того чтобы исполнять «первую» (наиважнейшую) заповедь, необходимо существование Израиля, то есть единения людей, преданных Богу и любящих друг друга. Впоследствии и Церковь стала называться «Новым Израилем», отождествляя себя с древним народом – Божьим избранником. Главная заповедь, указанная Иисусом, «перебрасывает мост» между человеком и Богом, возвращая людей в Богочеловеческое общение. Она возобновляет тот диалог с Творцом, который прерван был еще в раю согрешившими Адамом и Евой. Она направляет человека на путь любви к своему Создателю. Ведь Бог, со Своей стороны, всегда любит человека; но только когда и человек отвечает Ему любовью – возобновляется то общение, тот «разговор» между Творцом и творением, ради которого и был создан весь мир…

А вот и следующая, вторая по важности, заповедь:

Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет.

(Марк. 12, 31)

Согласно же тексту Матфея, Иисус говорит:

…на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки. (Матф. 22, 40)

Слово, переведенное здесь как «утверждается», по-гречески буквально означает «висят»: Закон и Пророки мыслятся как бы «подвешенными» на двух главных заповедях. Будто рука Божья спускает к нам с небес эти две заповеди – на них «подвесив» Закон, Книги Пророков и вообще всю духовную жизнь человечества…

Вторая заповедь (вторая по значению) – «возлюби ближнего, как самого себя» – есть призыв к осознанию единства всех людей, которые как потомки Адама состоят в родстве кровном, а потенциально и в духовном. Но отметим, что духовное родство объединяет только тех, кто признает своим отцом Единого Бога. Соблюдение второй заповеди – это искупление греха братоубийцы Каина.

Итак, цель всего Учения – воссоздание человечества как единой семьи, во главе с самим Богом…

«Слушай, Израиль!» – эти слова, предпосланные главной заповеди, не случайны. Одно из значений имени Израиль (йеш-роэ́-Эль) – «сущность, видящая Бога». «Единство Израиля», то есть единение всех верующих в любви к Творцу и друг к другу, – есть образ будущего братства, к которому призваны приобщаться все народы. Постепенно все человечество и должно стать таким Богочеловеческим обществом. Так исполнится обетование Господне древнему Израилю:

…вы будете… царством священников и народом святым… (Исх. 19, 6)

Народ Божий, получив Тору, был возведен в ранг священства для всего человечества, чтобы самоотверженно служить Создателю и призывать всех людей почувствовать себя братьями и возвратиться к Единому Отцу. Когда народ израильский следовал этому призванию – он процветал, когда отступал от своей миссии – был тяжко наказуем…

Возвращение к Богу и к жизни в любви, согласно Нагорной проповеди, начинается с внутреннего преображения человека – по его собственной воле. Внешним принуждением этого достичь нельзя. Но находим ли мы в Новом Завете описание такой общины, которая приняла к исполнению и следовала Учению Иисуса? – Да, несомненно. Подобная община описана в Деяниях апостолов. Эти люди молились вместе, жили единой жизнью и владели общим имуществом, из которого они уделяли всем нуждающимся (Деян. 2, 44–47). Они были той самой братской общиной, к созданию которой призывает Нагорная проповедь:

…все же вы – братья;

…один у вас Отец… (Матф. 23, 8–9)

Далее Иисус переходит к толкованию некоторых из Десяти заповедей. Как мы уже говорили, скорее всего, Нагорная проповедь была произнесена в праздник Пятидесятницы, посвященный дарованию Торы: издревле существовал обычай толковать в этот день заповеди Закона, возглашенные Богом с горы Синай. Иисус последовательно объясняет в своей проповеди Шестую, Седьмую и Третью заповеди: «Не убивай», «Не прелюбодействуй», «Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно» (в интерпретации Иисуса – «не преступай клятвы»). Суть его толкований состоит в следующем: если наказание просто следует за преступлением, то преступление как бы признаётся неизбежным. Для того же, чтобы зло не совершилось, человек должен быть пробужден духовно, – и тогда «наказание» (вразумление) Божье, возвещаемое через сердце и совесть, предварит саму возможность преступления. Только в этом случае зло будет предотвращено.

Например, чтобы не была нарушена Шестая заповедь – нельзя даже гневаться. А чтобы соблюдать Седьмую заповедь – следует угасить нечистое вожделение, «похоть очей»…