Текст книги "Бордо, Рокфор и Шаризо"

– Хотелось бы верить. Пошли ко мне в комнату, у меня и места побольше и музыка есть, – предложила Лиля, и они тот час покинули неуютную, маленькую комнатушку.

А тем временем Иван с Оксаной, проносились по извилистой горной дороге, абсолютно не думая о дальнейших последствиях порыва загоревшихся душ.

– Включить музыку?

– Не надо и так хорошо.

– Как жалко. Что ты ненадолго, и скоро уйдешь навсегда.

– Судьба нами правит жестоко, любовь посылая с разлукой в сердца.

Примерно так бы они говорили у классиков лет так триста назад.

Но, даже в наши суровые реалии искра страсти оживила их черствые души и слова плавно, словно музыка зазвучали в машине. Оксана вдруг начала рассказывать ему о своем селе, жизни, которая у нее была, до большого города. Иван в свою очередь рассказывал ей о друзьях, и своей большой и дружной семье. Вот только он ни словом, ни обмолвился о своей невесте, которая в это время подходила с подругами к его дому.

Когда Лиля увидела вошедшую во двор Марьяну, ее смуглое лицо побледнело.

– Ну, вот и она. Как раз полчаса прошло. Пойду я удар принимать на себя.

– Ты уж извини мою глупую подругу. С мозгами у нее не все в порядке. А так девка она не плохая.

– Да ладно, пустое.

И Лиля вышла навстречу возмущенной молодой.

– Привет, Марьяна. Заходи в дом, что стоишь во дворе, как неродная?

– И тебе Лиля, быть здоровой. Расскажи-ка мне, а куда это Иван поехал. А еще лучше расскажи мне, с кем он поехал.

– По делам, в Ужгород. А попутчица его – наша гостья, не могу тебе рассказать всего, бизнес. Сама понимаешь. И поехала она с ним исключительно по своим делам.

– Ну-ну. Посмотрим. Считай, что я тебе поверила, Лиля. Хотя мое сердце не обманешь.

И с этими словами она развернулась и пошла прочь со двора.

– Ивану, скажешь, пусть ко мне зайдет, как приедет. – Уже из калитки донеслись слова невесты, до ушей Лили.

Но Ваня не спешил ехать домой. Он быстро уладил дела в Ужгороде, и они стали безмятежно бродить по старой части города. Прохожие с интересом оборачивались, глядя на эту странную пару. Цыган и белокурая девушка, одетая в цыганское платье с пуховой курткой наверху.

– Тебе не холодно? – Спросил он у девушки.

– Не буду врать, от холода совсем продрогла.

– Давай зайдем, погреемся немного, вон видишь на углу, шикарное кафе?

Оксана нащупала в своей курточке доллары и окинула взглядом вывески на зданиях.

«Банк! Надо зайти и поменять денежку, гулять, так гулять…»

– Идем, Ваня сначала в кассу зайдем, а потом уже и греться будем, по полной программе.

– Зачем идти в кассу, Оксана? У меня деньги с собой есть.

– Идем, идем. Не спорь со мной.

В кафе Оксана заказала салаты из рыбы и четыре порции вареников. Из горячительных напитков она предпочла коньяк. Иван попытался запротестовать против коньяка, но был тут же остановлен белокурой спутницей.

– Не волнуйся, я за все плачу.

После выпитых двухсот грамм, девушке стало хорошо и весело. Она заказала еще двести и потянула Ивана танцевать. От близости пышной блондинки горячий цыган погрузился в головокружительную негу и, игнорируя здравый смысл, он спрятал подальше, разрывающийся от звонков невесты мобильный телефон.

В беззаботном веселье время пролетало мгновенно. Быстро наступил вечер, за ним поздний вечер и посетители начали покидать гостеприимное заведение. Оксана от выпитого коньяка захмелела не на шутку и из нее все чаще и чаще стали вырываться откровенные выражения и словечки, не совсем присущие скромной деревенской девушке.

– Вано, тут не далеко клоповник есть один прикольный, номера там совсем не дорого стоят и паспортов не надо. Ты мужчина, или как?

В отличие от своей спутницы Ваня почти не пил, и начал с опаской поглядывать на часы. «Одиннадцать ночи, что же я Марьяне скажу?», с тоской размышлял загулявший жених.

– Может, домой поедем, Оксана?

– Ты хочешь в машине? Поехали. – Она взмахнула своими кудряшками и схватила за край юбки пробегающую мимо официантку. – Эй, счет давай неси быстро. Мы, уезжаем.

Едва они выехали за пределы города, как Оксана положила руку желанному кавалеру выше колена и наклонилась к нему всем телом.

– А куда это мы так торопимся, дружок?

– Оксана, тут машины, это же дорога, – Ваню ослепило очередное авто, и он впился глазами в темноту.

– Сверни. Не вопрос милый. – Она уже собиралась своими зубками слегка укусить его за ухо. – Если девушка хочет.

– У меня невеста в поселке, свадьба скоро, – выдавил из себя Иван.

– Ага. Ясно. Так ты у нас женишок, да? Чего же ты мне сразу не сказал, а? – Оксана не на шутку обиделась. Ее девичье самолюбие было растоптано, а лучшие чувства унижены. – Давай домой вези, ухажер хренов.

– Эй, зачем ты так. Погуляли, повеселились, что здесь такого?

Но Оксана не разделяла эту точку зрения и обиженно отвернулась в другую сторону. До самого поселка они уже не произнесли ни слова. Машина свернула в переулок, и подъехала к воротам. И тут в лобовое стекло из ночной мглы влетел камень. Стекло мгновенно дало сотни трещин и встрепенуло сидящих внутри Оксану и Ивана.

Дверь со стороны девушки распахнулась и перед ней оказалась разъяренная Марьяна.

– Выходи, тварь!

– Это ты мне? Оксана на всякий случай посмотрела в сторону Ивана. Но он вел себя не совсем адекватно и засунув голову под руль что-то говорил на цыганском.

Белокурая девушка нащупала в кармане своего верного друга и помощника.

– Так это я тварь, да? – Она резко вылезла из машины, и ее лицо очутилось перед стальным и острым клинком.

– Эй, Марьяна, мэ тут камам…(Эй, Марьяна, я тебя люблю.) – раздался жалостливый голос Ивана в темноте.

Невеста повернула в его сторону голову и собралась высказать ему свое не доверие, но не успела. Вдруг раздался высоковольтный звук бегущих искр, и она в конвульсиях упала на землю.

– Ко мне нельзя так обращаться, чаялэ, – произнесла самодовольно Оксана и спрятала своего электрического друга в карман.

***

Федор достал из сумки заветную кирку и поплевал на руки.

– Приступим господа, к прорыву в неизвестность, – с пафосом заявил Диггер и ударил изо всей силы о кирпич.

Деревянная балка над ним странно вздрогнула, но ребята в запале смотрели только вперед. Сменяясь каждые десять минут, они быстро разобрали замурованную стену. Но вместо пустоты перед ними оказались сплошные бревна.

– Кирпичом замуровали бревна – давненько. – Присев на разобранную кучу произнес задумчиво Федор. – И у меня такое ощущение, что дальше вот этих древних бревен никто и не лазил. Интересно, а почему?

– Может, хорош стену долбить, и так по пояс дыра уже, – Игорь вытер пот со лба и бросил кирку. – Давай попробуем бревно сдвинуть, а вдруг получится?

– Было бы правильнее электропилу раздобыть. Тогда мы бы быстро ход прорезали. Ну ладно, взялись, чем черт не шутит.

И они вдвоем стали расшатывать верхнее перекрытие. Тут же земля с потолка понемногу стала осыпаться.

– Да… Так его нам не вынуть, – сказал Федор, и свет от его фонарика упал на лежащую без работы кирку. – Последняя попытка.

Диггер взял кирку и вставил острым концом в щель между бревен.

– А теперь вдвоем! Э-э-э-эх – раз!

И тут над их головами все стало осыпаться. Ребята успели присесть на корточки, и обхватить голову руками. Между ними оказался Бордо, который норовил залезть Игорю на руки. Этот «Армагеддон» примерно продолжался минут пять. Туча из пыли плотно накрыла любопытных исследователей. Но, понемногу все стихло, и туча из пыли улеглась. Сзади них образовался плотный завал из земли и бревен.

– Вот это мы попали… – сказал Федор, пытаясь привстать. – Кирку вижу, а вот сумку вроде засыпало. А там лопаты, еда…

– Да, и уже пять, – Игорь посмотрел на часы и безнадежно махнул рукой. – Теперь-то тебе ясно, почему никто дальше не лазил? Камикадзе…

Федор с трудом привстал, и заглянул в образовавшуюся вверху щель из бревен.

– Игорь, а там ведь пещера. Большая и чистая.

И опять оттуда раздался странный звук, продолжавшийся не больше минуты.

Игорь то же приподнялся и с интересом заглянул в проем.

– Хм, мне туда, почему-то больше хочется, чем обратно.

– Рискнем? Попробуем еще одно сдвинуть? Тогда точно пролезем.

– Сначала я Бордо туда запущу, – и Игорь приподнял собачку к образовавшемуся проему.

– Подожди, подожди. А вдруг мы не сможем бревно сдвинуть, как ты его обратно достанешь?

– Ты прав, диггер. Взялись.

Немного помучившись, при помощи кирки они вскоре смогли сдвинуть и второе бревно.

Сзади снова что-то посыпалось, но цель была для них близка, и шум помехой уже не был.

– Ну что Бордо, давай вперед.

Собачка мягко приземлилась на дно и тщательнейшим образом принялась обнюхивать не знакомую территорию.

Ребята с трудом пробрались через верхний лаз и очутились в просторном помещении выложенным бревнами.

– Дикий, вот что я тебе скажу, – Федор ходил вдоль стен и гладил дерево ладонью. – Я не знаю, как мы отсюда выберемся, но то, что сегодня знаменательный день открытия, ты можешь записать это на своем не доверчивом лбу.

– Ты так не шути Диггер, у меня жизнь только наладилась. А встретить ее остаток в твоей компании, у меня нет никакого интереса.

И тут опять раздался этот скребущий, противный звук.

– До меня дошло, тут где-то рядом метро проходит. Лицо Федора озарилось улыбкой.

– Ну, пошли, какая станция тут рядом?

– Да уж, мы уже пришли… На станцию конечную.

Диггер закончил исследовать помещение и пришел к неутешительному выводу.

– Это тупик, мой друг. Вход есть, только выхода вот, увы, нет.

– Интересно, тогда для чего эта пещера нужна была?

В это время Бордо начал лапами рыть под бревнами расположенными посредине стены.

– Учуял он видать, что-то. А ну, собачка, посторонись. – Федор подошел и стал внимательно изучать место, заинтересовавшее четвероногого сыщика. – А вот в этом месте бревна совсем иначе распложены, не поперек, а вдоль. Где моя волшебная кирочка?

Игорь с собакой на руках, с интересом наблюдали за энергичным Федором. Тот мастерски подковыривал короткие бревна и бросал их на середину пещеры. Вскоре их взору открылась ниша. В ней лежал скелет в истлевшей одежде. Рядом с черепом, находился шлем и кольчуга, а сбоку под стеной лежал громадный меч.

– Предназначение сей комнаты понятно. – Промолвил Федор, и надел шлем на голову.

Глава 8

– Нет-нет, Наташа, это совсем не то! – Лиля замахала с недовольством руками, и снова включила зажигательную, цыганскую мелодию. – Смотри сюда, внимательно…

Цыганка встала с ней рядом. Лицо у Лили вмиг расслабилось, на секунду девушка замерла, а затем, слегка покачивая бедрами, стала трепетать всем телом. Сначала дрожь была мелкой, затем все крупнее и уже на запястьях зазвенели браслеты из монет.

– Расслабься, представь, что тело твое замерзло… Слушай музыку, слейся с ней. А теперь попытайся согреться, каждой клеточкой тела… Трепещи. Плечами, руками, вращай плавно бедрами. Вот. Это же другое дело!

Дверь комнаты слегка приоткрылась и в ней показалась голова бабушки с усами. Увидав девушек за достойным занятием, она одобрительно качнула головой, повела плечами и с грустным вздохом «Эх, чаялы», удалилась на кухню.

– А вот это уже похоже на цыганский танец, – Лиля невольно залюбовалась пластикой гостьи.

– Сомненья прочь, все получилось, – Довольная собой Наташа, на минутку представила, что она на подиуме и ностальгия слегка опечалила ее душу.

Лиля сразу заметила перемену в ее настроении и положила руку на плечо блондинки.

– Ты чего, грустишь?

– Да, так… – Наташа «вернулась» в комнату. – Подожди, у меня есть для тебя сюрприз. Я сейчас!

В выделенной им комнатушке, девушка достала из своей сумки изящный янтарный браслет и поспешила к Лиле.

– Держи, за обучение.

– А это от меня, за твой мастер-класс танцев, – Лиля ни секунды не раздумывая, ловко вытянула серебряную заколку из волос, сделанную в виде миниатюрного стилета.

– Спасибо, дорогая… – Наташа с интересом разглядывала подарок. – Любопытная вещица…

– У нас в семье у каждой женщины такая заколка есть, – ответила Лиля, любуясь браслетом. – Мне аж пять штук надарили родичи. То папа подарит, то дядя… А вот недавно дед золотую подарил. Но мне серебро все-таки больше нравится.

– Она такая острая, для того, чтобы любимого в зад уколоть, если достанет?

– Как сказать… – Замялась Лиля, – можно ведь так уколоть, что и вовсе не будет любимого.

– Да, ну. Вот этой заколкой? Не верю…

– Смотри сюда, – Лиля пальцем нажала за ушком танцовщицы. – Вот если сюда войдет эта заколочка, смерть наступит очень быстро, почти мгновенно.

– И кто бы мог подумать? – Наташа осторожно нащупала у себя за ухом мягкую ткань. – Коварные вы цыганки.

– Этот смертельный укол из поколения в поколение передается. Всякие случаи раньше были.

За окном раздался глухой удар, хлопок автомобильной двери и жалостливый голос Ивана.

– Убила! Марьяну убила!

Девушки пулей выскочили во двор. Навстречу им шел плачущий Иван с Марьяной на руках. За ними, сильно пошатываясь, плелась Оксана.

– О горе мне! Нет со мной больше любимой. – Рыдая, Иван почему-то произносил эти слова на русском. Возможно для того, что бы все поняли его истинные чувства к своей зазнобе.

Лиля взяла безжизненно повисшую руку Марьяны и нащупала пульс.

– Давай в дом ее неси, вдовец, – выдохнула с облегчением цыганка и жестко взглянула на Оксану. – Ты что творишь?

– Хм… – хмыкнула кучерявая, – она меня зарезать хотела как свинью, а мне что Бог руки не дал?

– С копытами ты бы меньше глупостей делала, – с досадой произнесла подруга. – Интересно, что дальше будет? Куда нас по твоей свинячьей воле, на этот раз ветер занесет?

– Пошли в дом, вроде все тихо, – прислушалась Лиля и обескуражено подняла руки к небу.

Жених положил невесту на Лилину кровать и стал перед ней на колени.

– Прости меня, Марьяна!

– Да не вой ты, дядя, – резко его успокоила на цыганском племянница. – Жива она.

– А я– то думаю, вроде дышит, но не шевелится, как же так?

– С облегченным удивлением спросил Иван.

– Предлагаю поставить столик поближе к кровати, разложить на нем карты и ждать. – Подала голос белокурая пьяница. – Когда она очнется, а мы тут как тут, сидим рядом и говорим ей – ходи, давай!

– А ты хитрая, свинья. Глупая, но хитрая, – прошипела со злостью Наташа.

В это время один глаз у Марьяны слегка вздрогнул, затем нервно дернулись нижние конечности в итальянских сапогах, приподнялось туловище с кровати, и резко выбросилась правая рука в направлении Оксаны.

– Убью, тварь!!

Она подкрепила слово – делом, и вскочив с кровати вцепилась в ненавистные ей кудряшки. В свою очередь и Оксана не «пасла задних». Она мастерски звезданула своим кулачком под левый глаз наэлектризованной невесте. Иван с почтением наблюдал за битвой двух дам, которым он до недавнего времени был не безразличен. Лиля и Наташа, наоборот, изо всех сил пытались разборонить враждующие стороны. И со временем это им удалось. Под глазом у Марьяны сиял лиловый синяк, а в уголках пухленьких губ выступила пена. Ну а Оксана… Она как ни в чем не бывало, поправила свои завитушки, и не обращая внимания на расцарапанную шею протянула руку сопернице.

– Мир?

В ответ послышалось – тьфу, и слюна невесты угодила в протянутую руку дружбы.

– Я тебя из-под земли достану, и порежу рожу твою, клянусь, – в этот момент Марьяна была страшна и похожа на своего папу. А его в поселке боялись все, даже Милош.

Лиля крепко сзади сжимала разъяренную девушку.

– Отпусти меня, не трону я ее в этом доме.

Руки у Лили разжались, и Марьяна гордо направилась к выходу. На пороге она остановилась и прожгла злым взглядом Оксану.

– Готовься, снежка.

И она громко хлопнула на прощанье дверью.

– Чего стоишь, Ваня? Догоняй… Любимую свою, – племянница насильно вытолкала Ивана из комнаты.

Наташа безучастно разглядывала свой маникюр.

– Вот бляха, поцарапала меня, сучка, – Оксана подошла к зеркалу. – Не заразиться бы бешенством.

Стриптизерша, оторвавшись от созерцания ногтей, подошла к подруге и изо всей силы дала ей ладошкой по уху.

– А вот это тебе прививка, против бешенства.

– Ната, ну зачем ты так? Я же не специально…

– Лучше с умным потерять, чем с дураком найти… Ну, а если имеешь дело с хронической идиоткой, что тогда? Как же я устала от тебя, моя безмозглая подруга.

– Да успокоится она и все забудет, – Оксана бережно погладила красное ухо.

– Это вряд ли. – Лиля тревожно всматривалась в окно. Территорию двора быстро пересекал Милош, он снял шапку и явно чем-то был взволнован. – Готовьтесь, чаялы, сейчас вам озвучат приговор.

***

Часовая стрелка на часах остановилась на шести, «Где же ты, Игорь?», Оля обеспокоенно стала собираться. «Наберу его в сотый раз, может, появился уже?», но в мобильном звучал все тот же ответ, «Абонент вне зоны…»

«Да, дела. Домашний номер то же молчит. Слава Богу, хоть ключи есть», с этой утешительной мыслью Оля решительно покинула офис и направилась в свой новый дом. На пороге квартиры ее дружно встречали Шаризо и Рокфор. Толстячок девушке радовался безумно. Он, играя, покусывал Олю за руки, мешая ей снять сапоги.

– А где же Бордо? – Девушка больше обращалась к Шаризо, которая ограничила свое приветствие, вялым вилянием хвостика и скучающим зевком.

Любимица Игоря, тяжело вздохнула по-собачьи, что означало «Не могу знать», и улеглась на пороге в кухню.

– Ну и дела, – Оля прошла в комнату и оглянулась, «Записки нигде не видно, может он с этим странным Федором, где-то под землей лазит? Да и собаки нет дома. Точно с ним. А если с Игорем беда приключилась?» На кухне она набрала маму и поставила чайник. После краткого изложения сути своей тревоги, у Оли возник извечный вопрос:

– Что делать, ма?

– А ты хоть приблизительно знаешь, куда они могли поехать?

– Разговор шел о подземном ходе возле автовокзала.

– Ой, не нравится мне эта история. Ждем до девяти, если не будет известий, бери такси, заедешь за мной, и отправимся на поиски твоего суженного.

– Ты настоящий друг…

– Не переживай, все будет хорошо. Жду звонка.

Федор угрюмо расхаживал по пещере в кольчуге, и шлеме на голове. В тишине снова послышался скребущий звук железа.

– Где-то рядом, совсем рядом. – Диггер впился глазами в стену, словно собирался ими просверлить тоннель к металлической артерии жизни.

– Федя, а у меня свет от фонарика совсем дохлый. Где твои аккумуляторы?

– Где, где. В сумке. Вот елки. И у меня свет тускнеет. Палки. Еще пару часов и все, абсолютная темнота.

– Может, лучше чем сверлить глазами стену, сумку откопаем?

– Киркой?

– Руками, Федя, руками, – Игорь решительно направился к выбитому проему. Бордо, за мной!

Но, песик его не слышал, он был занят раскапыванием норы. Сзади собаки уже выросла приличная горка земли. Проходя мимо, Игорь пнул ее ногой, и лучик фонарика выхватил кожаный мешочек, с размером в кошелек.

– А это что такое? – Трухлявая кожа тот час рассыпалась, и у него на ладони оказалась зеленая грудка.

Федор взял в руки находку, понюхал и авторитетно заявил:

– Крысиные какашки.

Он подошел к проему и зашвырнул этот непотреб подальше.

– Ты чего мелешь, дитя подземелья? Крыса их что, в мешочек спрятала? Скажи сразу что монеты. Коперфилд доморощенный, выкинул он. Давай сюда их обратно, у меня целее будут.

– Все знаешь, а спрашиваешь. – Федя протянул ему неожиданную находку. – Помнишь? Я ведь говорил, что он нанюхает что-то. Талантище! Маг и чародей, Бордо Всеунюхивающий.

Но песик на них не обращал никакого внимания. Он упорно зарывался в землю. На поверхности показались белые косточки какого-то грызуна, или другой какой, мелкой твари.

– Он в хранилище кошельков дорывается, в банк! – Федя с уважением посмотрел на четвероногого сыщика.

Из вырытой норы, уже торчали одни задние лапы. Неожиданно раздалось сердитое рычанье пса, и в ответ тут же послышался тоненький писк, напоминающий по звуку хомячка. Вскоре Бордо вылез обратно, и в зубах у него была увесистая крыса. Она пищала и извивалась в острых зубах собаки.

– Ну ты и гадость откопал. Фу! – брезгливо сморщившись, закричал Игорь.

– Дай я ее прибью, песик! – Федор с поднятой киркой стал преследовать Бордо.

Рыженький со своей добычей не собирался ни с кем делиться, тем более с жадным Федором. Он зажал писклю в угол и там быстро перегрыз ей горло.

– Она чуть меньше его будет, – Диггер внимательно рассматривал бывшую обитательницу норки.

– А может это дитя? И сейчас родня нагрянет. – Игорь внимательно посветил вглубь дыры.

– Когда свет у нас потухнет, тогда точно нагрянут, были случаи. До скелета все выгрызали.

– Ты как хочешь, а я пошел сумку откапывать, – по телу Игоря от новости товарища пробежали противные мурашки.

– Вот кому здесь хорошо, это крысолову, – Диггер впервые в жизни позавидовал собаке. – Жратвы валом, да и чувствует он себя здесь совсем неплохо.

Бордо опять углубился в норку, напрочь позабыв о своих неуклюжих спутниках.

– О еде ни слова. Интересно, а что вы гномы делаете, когда без света остаетесь?

– Молимся, Игорь.

– Помогает?

– Главное, что не вредит.

– Ты в шлеме собираешься бревна вытаскивать, Илья Муромец?

– Лучше умереть воином, чем бомжем, – сказал Диггер и покрепче надвинул шлем на голову. – Дружно взяли вот это бревно, вроде оно сверху.

Легко сказать, но трудно сделать! Бревна, засыпанные землей, при попытке их вытянуть раскачивались, но оставались на месте. Вот только от этой операции сверху в изобилии начинала осыпаться земля.

– Федя, давай оставим эту затею в покое, мы просто себя здесь похороним.

– Появилась мысль. Предлагаю снова засунуть маленького сыщика в верхнюю часть завала.

– Идея не свежа, но хороша. Но вот только смысла в ней я не вижу.

– А ты подумай хорошенько. Закончится свет, появятся крысы. Еды у нас нет, о воде я молчу.

– Финал рисуешь ты печальный.

– Собака может нас спасти. В ошейник вложим ей записку. Напишем – SOS! Рятуйте! Помогите! Авось пролезет сорванец, через завал, замуровавший нас в чужой могиле.

– Пусть лезет, я не против, Федор. Но рук своих мы не опустим! И будем драться до конца. Мы землю рыть руками будем – в кромешной мгле, без света, хлеба и питья!

– Тогда приступим, друг мой Игорь.

– Ко мне Бордо! Иди сюда.

Сердечко Оленьки предчувствовало и к девяти Игорь не появится, и к десяти. С ним произошло несчастье. Она в этом была просто уверена. Девушка вызвала такси, попрощалась с собачками, оставив им в миске еды на день, и поехала к своей маме.

Надежда Андреевна не заставила себя долго ждать и буквально через минуту после того, как такси подъехало к подъезду, она уже была в машине.

– Не звонил?

– Ой, не спокойно мне. Невезучий он какой-то, мам. Но я его так люблю.

– Вижу Оленька, я все вижу. Успокойся. Все будет хорошо. – Надежда поглаживала свою дочь по плечу. – На автовокзал, любезный.

Через двадцать минут они вышли из машины и в растерянности стали осматриваться.

– Какой тут ход подземный? – Недоуменно пожала плечами Оля. – Где его искать, ума не приложу.

– Начнем дочка с машины. Он ведь на ней не мог в подземелье уехать. Верно?

– Ты как всегда права мам. Давай так, ты на право – а я пойду налево. Внимательно смотрим на стоянки, красная девятка, номер сейчас вспомню. А вдруг повезет.

На улице задул холодный, промозглый ветер, в изобилии посыпалась белая крупа со свинцового неба, и свет от фонарей скупо освещал безлюдные улицы ночного мегаполиса.

Но женщины не замечали отвратительной погоды, и спрятав свои нежные личики под шерстяные шарфики, из которых торчали только одни глаза, они внимательно начали рассматривать припаркованные на ночь машины.

***

– Собирайтесь, скоро ваш выход, – ввалившись в комнату, возвестил радостную для девушек новость, Милош.

– А как же подготовка неделю, выход с табором, – красиво, средь бела дня, – Наташины тонкие брови взлетели, словно веточки от порыва ветра.

– Разницу попрошу вернуть, уважаемый цы…ий…ган, – икая, вставила Оксана, часто при этом моргая огромными ресницами. – Хватит нас дурить, и про шапочку с шарфиком я все помню.

– Может мне вас лучше отдать Иштвану? Да и спать пойти спокойно.

– Что это значит отдать? Я не тумбочка и не стул какой-нибудь. – Наташа внутренне вся напряглась, – что случилось, Милош?

– Отец покалеченной вами девочки, жаждет расправы. – Цыган присел на стул, и устало взглянул на подруг, – кто из вас это сделал?

– Я оборонялась, ваш Ваня, свидетель, – быстро протрезвела Оксана и от возмущения слегка затрясла своим остреньким подбородком.

– Ммм-да, – Милош скользнул ладонью по лицу, – я бы этого свидетеля вместе с вами отправил, будь моя воля.

– Папа, все так серьезно?

– Лиля, ты ведь знаешь их сумасшедшую семейку. Иштван просто в ярости. Любимая дочь в синяках, чем ты ее контузила? Трясется как в лихорадке. Ничего не могу понять… Расстроена свадьба.

– Так она на меня с ножом! – Возмутилась Оксана.

– Эй. Припугнуть она хотела. У нас это обычное дело. А ты, девочку изуродовала. Лучше тебе срочно отсюда исчезнуть, пугать уже не будут. Или продадут, или зарежут.

У Наташи все время в голове крутилась только одна фраза,

– «А я здесь причем? Почему и я должна неизвестно куда уходить…», но она молчала как партизан, интуитивно понимая, от нее тут ничего не зависит.

– Слушайте внимательно. Из тех денег, что вы мне дали, часть я заплачу Иштвану, за дочь. Но это не решит вопроса. Вам надо исчезнуть. Сегодня на границе в наряде мой хороший знакомый. Я постараюсь с ним договориться, и заметьте, – это все за те деньги, что вы мне дали. Милош – не барыга! Беда не повод наживаться, чаялы. А то, что свадьбы не будет, Ваньке можно сказать крупно повезло. Каторги избежал, дурак. Вот за это тебе спасибо, Оксана.

– Всегда, пожалуйста, – расплылась в улыбке кучерявая, уже подзабыв про добрые слова в свой адрес.

– От меня благодарность ты чуть позже получишь, – еле сдерживая себя, произнесла Наташа. – Только вот ты улыбаться так не будешь, это я тебе обещаю.

– Платья цыганские не снимайте. Без сумок пойдете, я их завтра сам перевезу на ту сторону.

– Подождите, подождите. Как это пойдем?

– А вот так, на телеге с Лилиным дедом до границы доедете, а там перебежками. Я же сказал, с нарядом договорюсь.

– Вот это номер… Во бля, попала, – Наташа на секунду потеряла над собой контроль. – Так и застрелить могут, не наши, так венгры. Спасибо тебе огромное, подруга.

– Да не переживайте. На той стороне вас встретят. Полчаса риска и вы в Европе.

– Я им волосы пока покрашу в черный цвет, – засуетилась Лиля и побежала искать краску.

– И помните, в любом случае вы – цыганки. Хоть пару слов наших запомнили?

– Ато….Камам (Любовь) – Мечтательно произнесла Оксана.

– Ну, этого вам вполне хватит, – ухмыльнулся Милош. – С собой возьмите только самые необходимые вещи. Паспорта спрячьте подальше и никому их не показывайте. На той стороне вас будет ждать мой брат, Петр. Когда доберетесь до границы, слушайте деда, он вам покажет куда идти. Все. Собирайтесь, до рассвета надо уже быть возле нейтральной полосы.

Девушки уныло покинули комнату Лили и приступили к таким тревожным и уже не радостным сборам.

– Прости меня. – Начало было Оксана.

– Да оставь ты. Судьба у нас такая, – безучастно отмахнулась от нее подруга.

– Сумки он перевезет. А что в них останется в этих сумках? Тапочки и полотенца?

– Ладно тебе ныть, давай лучше деньги поделим на всякий случай, – Наташа достала увесистый сверток. Отсчитала половину и протянула Оксане, – держи и спрячь их подальше.

– Не переживай, сейчас спрячу, – и она стала их с энтузиазмом засовывать в лифчик.

– Надежней и не придумаешь, – улыбнулась Наташа и достала из сумки иголку с ниткой.

– Ты нож тут случайно не видела?

Оксана закончив не хитрую операцию, подошла к старенькой тумбочке и выдвинула верхний ящик. – Ножницы подойдут?

– Тащи, сгодятся.

Стриптизерша аккуратно распорола подол полушубка, вложила туда сверток и стала зашивать его нитками.

– А почему же ты мне так не посоветовала, Ната? – С обидой на лице спросила «виновница» ночного отъезда.

– Надежность хранения ценностей, каждому диктует его подсознание. Это твой выбор, подруга. Пусть он нелепый, но твой.

– Ух, ты какая… – У Оксанки аж челюсть свело, от заумных речей подруги.

В комнате появилась раскрасневшаяся от мороза Лиля с двумя пакетиками краски.

– Еле нашла, к соседке бегала. Седину подкрашивает. Муж довел, гуляющий он у нее.

– Лиля, ты эти пакетики для головы моей безумной подруги используй. У меня вот что есть, – с этими словами Наташа надела парик на голову. – В придачу и тональный крем имеется. Пошли я помогу тебе очернить это легкомысленное существо.

И она потянула за руку Оксану на выход.

– Смелее, смелее, будешь черная как Марьяна. Может она тебя и простит тогда.

– Но меня уже здесь не будет, я буду в престижном ресторане с тобой обедать, Наташенька, – повеселела вдруг Оксана, то ли от денег, греющих ей сердце, то ли от перспективы стать брюнеткой.

Через два часа девушки, преобразившись до неузнаваемости, и были готовы отправиться в дальнюю и опасную дорогу. Напоследок Лиля пыталась научить их самым необходимым выражениям часто употребляемыми румынами. Наташа как всегда все схватывала с полуслова, а Оксана витала мысленно далеко… где-то там, в сытой Европе.

Дверь в комнату тихо приоткрылась и в проеме показалась голова злого дедушки.

– Пора! Поехали, снегурочки! – Прохрипел он голосом, леденящим их немало повидавшие на своем коротком жизненном пути, закаленные, но все-таки девичьи души.

Бордо храбро пробирался через осыпанный тоннель. «Куда? Зачем?», его не терзали такие заумные вопросы. Наверное он поэтому и не испытывал такого чувства как трусость. Песик просто лез вперед. Интуиция и желание служить хозяину делали свое дело. «Вперед!», прозвучала команда от Игоря и он, абсолютно не понимая значения этого слова, без сомнений полез сквозь «тернии», к свету. Его не смущало отсутствие неуклюжих спутников сзади, но в то же время его волновал плотно заваленный путь впереди, и Бордо, ища лазейки среди бревен и земли, сантиметр за сантиметром пролезал на брюхе через подземную ловушку.

У ребят в пещере дела обстояли менее оптимистично, скорее даже совсем наоборот – катастрофически плохо. Фонарик у Игоря погас, и он уже на ощупь разгребал руками навалившуюся в изобилии с потолка землю. Федор же пользуясь последними «световыми» минутами ухватился за бревно и стал его понемногу вытаскивать. Оно с трудом поддавалось, но, в конце концов, все-таки подчинилось воле человека, и Диггер выдернул его из коварного затора. В этот же момент место покинутого бревна заняла вновь посыпавшаяся земля.

– Сизифов труд! – Воскликнул Игорь, скрежеща землею на зубах. – Обвалу этому не будет и конца…

– Ты друг мой, Игорь, тут не прав. Конец делам земным приходит неизбежно. Вселенной хаос бесконечен и мириады звезд не сосчитать вовек…