Текст книги "Первые и Вторые. Второй сезон. Корнеслов"

Эпизод 4. Флорентийский собор

18 июня 1862 года, Великий Новгород

Тимофей ответил:

– В православной Византии, православной Руси и во всех без исключения православных церквях использовали только Септуагинту. На русский язык Септуагинта и Новый Завет были переведены Кириллом и Мефодием.

Довольная праведностью русской веры, Марфа стала размеренно креститься:

– Слава Богу!

Тихомир, вспоминая объяснения старца Афанасия о Кирилле и Мефодии, хитро улыбнулся.

Тимофей обратил внимание на иронию Тихомира, но не подал виду.

* * *

Он поднял руку, привлекая внимание:

– Но! В 1439 году во Флоренции на Вселенском соборе Папой Римским Евгением IV, византийским императором Иоанном VIII Палеологом и тридцатью тремя православными иерархами была подписана так называемая Флорентийская уния. Этот акт провозглашал объединение Православной и Католической церквей при главенстве Рима.

Византия тогда доживала свои последние дни – почти все владения ее попали уже в руки османов, и лишь одна надежда поддерживала императора – надежда на Европу. Подписывая унию, Иоанн надеялся при поддержке папы вернуть время крестовых походов.

С помощью объединенной армии европейских католических стран он рассчитывал разгромить османов и вернуть былое величие своей империи.

Свой интерес преследовал и Рим. С помощью новой унии папа рассчитывал укрепить авторитет Ватикана, который на тот момент сильно пошатнулся из-за грядущего раскола церкви. Реформация вскоре ввергла Европу в пучину раскола и религиозных войн.

И тогдашний папа надеялся остановить все это с помощью объединения христианских церквей.

Под давлением императора унию подписали почти все греческие епископы, присутствовавшие на Соборе.

Марфа перекрестилась и, как в прошлый раз, спросила:

– А что же русские?

Тимофей посмотрел на нее и ответил:

– Русская церковь заслуживает отдельного разговора. В те времена ее так же сотрясали смуты. Начались они еще при князе Дмитрии Донском и митрополите Алексее. Литовский князь Ольгерд не мог терпеть, чтобы его православные подданные подчинялись московскому митрополиту, потому что Литва была в постоянной вражде с Москвой. В итоге он сумел добиться того, что для юго-западной Руси, подвластной тогда Литве, константинопольский Патриарх поставил отдельного от Москвы митрополита. Так Православная русская церковь поделилась на две митрополии: киевскую и московскую. Они то соединялись, то вновь разделялись. Митрополиты присылались из Византии и родом были, обыкновенно, греки. Последним московским митрополитом из греков был Исидор.

Марфа спросила, перекрестившись:

– А почему Исидор был последний?

Тимофей развел руками и ответил:

– Исидор и стал последним как раз потому, что подписал акт во Флоренции.

Русское духовенство и великий князь Московский Василий II Темный отказались признавать Флорентийскую унию, в результате чего Исидор был низложен. Вместе с его низложением канула в Лету и сама практика назначения греков на русский митрополичий престол.

Тихомир переспросил:

– Получается, что Русская православная церковь в итоге отказалась признавать верховенство Ватикана?

Тимофей утвердительно кивнул:

– Да, Русская церковь пошла по совершенно самостоятельному пути и прекратила всяческие литургические отношения с греками.

Тихомир резюмировал:

– Получается, что и католики, и греки исповедуют Ветхий Завет на основе ложного масоретского текста, а русские – по праведной Септуагинте!

Марфа вжала голову в плечи и стала быстро креститься:

– Слава Богу… Слава Богу!

Тимофей остановил ее:

– Подожди и слушай дальше.

По возвращении в Константинополь большинство православных иерархов, которые согласились на унию во Флоренции, отказались от нее, заявив, что их насильно принудили к соглашению с латинянами. Греческое духовенство и народ пришли в раздражение, узнав об унии. Униатов начали считать за еретиков. И в 1443 году на Иерусалимском соборе всех приверженцев унии отлучили от церкви.

Марфа снова стала креститься.

Тимофей посмотрел на нее:

– В самой Византии в 1450 году произошло повторное осуждение восточными патриархами Флорентийской унии на соборе в Константинополе. Тогда же был низложен патриарх Константинопольский Григорий, являвшийся униатом.

Тихомир сказал:

– Таким образом, вся Православная церковь в итоге отказалась признавать верховенство Ватикана!

Тимофей подтвердил:

– Да, а после того, как в 1453 году Константинополь был взят османами, о Флорентийской унии просто перестали вспоминать.

Марфа расплакалась.

Тихомир спросил:

– Получается, что католики – еретики?

Эпизод 5. Ересь и грех

18 июня 1862 года, Великий Новгород

Марфа нахмурилась:

– Но простые католики! Откуда же им знать, что они исповедуют неправедную веру? Они не виноваты, что стали еретиками!

Тимофей стал очень серьезен:

– Ты задала очень сложный вопрос! Думается мне, что ответ на него дать будет не просто.

Ересь – это не просто ошибка или заблуждение, в которое впадает человек из-за незнания или неверного вывода.

Многие из людей родились и выросли в вере. Это относится и к Православной, и к Католической церкви, и ко всем религиям мира. Принадлежность к церкви воспринимается ими как нечто само собой разумеющееся. При таком отношении они не вникают в «тонкости».

Все эти «экзотические» представления скорее есть следствие незнания подлинной традиции, а не сознательного противления учению Церкви. Таких людей Церковь прежде всего должна наставлять, просвещать. Часто бывает, что простые прихожане имеют неправильное представление, но после объяснения спокойно осознают свою неправоту и принимают церковное учение. Не все прихожане владеют догматической терминологией, но я думаю, что можно пусть и не уметь объяснить суть собственной веры, но веровать при этом, переживать духовный опыт. Человек может иметь правильную духовную жизнь, но при этом не владеть какими-то богословскими или философскими терминами.

Теперь уже Тихомир очень серьезно спросил:

– Так что же такое ересь?

Тимофей так же серьезно ответил:

– Ересь – это сознательное искажение Священного предания, подрыв фундаментальных истин веры, догматов.

Тихомир ответил вопросом на свой вопрос:

– Получается, что ересь – это отклонение от норм господствующей религии, противоречащее церковным догматам?!

Тимофей согласно кивнул.

Марфа в порыве вклинилась:

– Тогда простые католики думают, что православные – еретики, а простые православные думают, что католики – еретики.

Тимофей кивнул:

– Все так и происходит. Католики, веруя в Бога и служа ему, думают, что умирают христианами. А православные думают про них, что после смерти католиков схватят бесы и затащат в ад, потому что они всю жизнь служили кому-то другому, думая, что служат Богу.

И наоборот.

Марфа перекрестилась:

– Грех-то какой!

Тимофей слегка улыбнулся, видя, что Марфа находится на грани:

– Не волнуйся так, Марфа. Простые верующие, что православные, что католики или какие-то другие, – не будут еретиками! За них в ответе их Пастыри! Ты же – люби Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя!

Тихомир спросил у него:

– Так веруешь ты?

Тимофей твердо сказал:

– Так верую я!

* * *

Марфа горько зарыдала и, захлебываясь, что-то пыталась сказать, но не смогла.

Тихомир уже давно понял, что эта простая русская баба все делает искренне, а значит, имеет высокую духовную чистоту с полным отсутствием каких бы там ни было низменных мыслей и чувств, до чего ему самому еще надо расти, и приобнял ее.

Она прильнула к нему.

* * *

Тимофей поднялся и, подойдя к ней, погладил по голове.

Марфа немного успокоилась и, промокнув кончиком наголовного платка крупные слезы, вопросительно посмотрела на Тимофея.

Тот очень ровным, успокаивающим голосом произнес:

– А вот грешниками люди могут быть! Ересь – это не грех, и грех – это не ересь!

Марфа широко раскрыла заплаканные глаза.

Тимофей добавил:

– Грех – это нарушение законов церкви. Грех – это когда ты знаешь, что делаешь против закона, но делаешь.

Тихомир сосредоточился и спросил:

– А кто же тогда контролирует самих Пастырей?

Тимофей спокойно ответил:

– Сам Бог!

Тихомир на это улыбнулся, а Тимофей продолжил:

– Есть и церковные правила по поводу ереси и греха. Скажем, есть правила, установленные Константинопольским собором. Четырнадцатое правило – как надо относиться к грехам Епископа, – то есть не ваше дело, как Епископ грешит, с ним Бог разберется. А пятнадцатое правило – как относиться к ереси Епископа, – то есть, как только услышал кто-то открытую проповедь ереси от Епископа, любой прихожанин тут же должен относиться к этому Епископу как к собаке, а не как к Епископу, безо всяких Соборов. Вот такая разница между грехом и ересью.

Марфа спешно перекрестилась троеперстием.

Тихомир не унимался:

– Так самое главное в вере – это догматы?

Эпизод 6. Догматы

18 июня 1862 года, Великий Новгород

Тимофей согласно кивнул.

Тихомир хитро прищурился:

– Меня старообрядцы учили, что после реформы Никона богослужение стали вести по новым греческим канонам. И тогда произошел раскол Русской православной церкви. Тогда была подмена догматов, и основного из них – перстосложения.

Тимофей оградил себя двуперстным крестным знамением:

– Да, что касается перстосложения, то в этом огромный догматический смысл, потому что на кресте был Христос, и, вспоминая Христа, истинно креститься двумя перстами.

Марфа ойкнула.

– Средний палец означает его человеческое начало, а указательный – его Божество! А вот эти три пальца – большой, безымянный и мизинец – это символ Пресвятой Троицы, – показывал Тимофей, объясняя.

Тихомир повторил:

– Два перста – это символ двух Ипостасей Спасителя – истинный Бог и истинный человек, в то время как три перста – символ Святой Троицы.

Тимофей был очень серьезен:

– И истинно вспоминать именно Богочеловека на кресте, потому что если креститься тремя перстами, как делают никониане, то надо утверждать, что на кресте было Божество – Пресвятая Троица!

Тогда получается, что никониане подчинили себя новой греческой церкви, а те еще раньше – католической с догматом о Пресвятой Троице!

Тихомир спросил:

– А что это за догмат о Троице?

Тимофей еще более серьезным голосом объяснил:

– «Филиокве», от латинского filioque, что переводится как «и от Сына». Догмат о Троице – об исхождении Святого Духа не только от Бога-Отца, но «от Отца и Сына»!

Тихомир осторожно промолвил:

– У старообрядцев Бог является единственным источником Святого Духа, а католики и, вслед за ними, никониане – новые православные христиане – полагают, что Святой Дух еще исходит и от Иисуса.

Тимофей кивнул и перекрестился двуперстием.

Тихомир напряженно спросил:

– Так в чем же выражается существенная разница?

Тимофей еще раз перекрестился:

– Если бы мы крестились тремя перстами, то мы бы утверждали, что на кресте было распято Божество – Пресвятая Троица, а Божество не может страдать!

* * *

Марфа внимательно слушала. Она хотела было перекреститься, но отдернула руку и, немного пригнувшись, прижала ее к животу, уперев глаза с вновь накатившими слезами в землю.

* * *

Тихомир задумался и спросил у Тимофея:

– Еще старообрядцы учили меня, что правильно говорить Исус, а не Иисус.

Тимофей помолчал, раздумывая, и ответил:

– Порой всего одна буква в слове, спор о том, ставить ее в нем или нет, могут послужить причиной очень глубокого раздора. Конечно, само слово должно быть для этого очень важным, иметь исключительное значение. До никоновской реформы наши предки первую часть имени Христа произносили как Исус, а писали как Iсус. Имя Христоса как Помазанника пишется по-древнегречески как ὁ Ἰησοῦς, или Iisus. Это имя иудейского происхождения и значит Спаситель. В русском языке два первых звука «и» имени и, соответственно, две первых буквы слились в одну. Так греки и русские стали писать и произносить имя Христа по-разному. Никон решил изменить некоторые сложившиеся к тому времени богослужебные обряды, а также исправить некоторые богослужебные тексты, чтобы привести их в соответствие с греческими. В том числе в имя Ісус добавили еще одну букву, и оно стало писаться Іисус.

Марфа тихонечко проговорила:

– Иисус… Исус…

Тихомир был настойчив:

– А твой брат Афанасий объяснял мне, зачем патриарх Никон и царь Алексей Романов на самом деле задумали церковную реформу!

5 серия

Эпизод 1. Сефарды

18 июня 1862 года, Великий Новгород

Тимофей призадумался, видно, вспомнив брата:

– То и мне известно. Царю деньги нужны были, а Никону – наследство престола Константинопольского. Но ничего нового они не придумали.

Немного помолчав, он процитировал Ветхий Завет:

– Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это было уже в веках, бывших прежде нас.

Тихомир со своей стороны возразил:

– История повторяется – она циклична, но есть движение – как по спирали вверх. Каждый новый виток которой – это новое время.

Тимофей вопросительно посмотрел на него.

Тихомир добавил:

– А память – память надо сохранять.

Тимофей хитро улыбнулся:

– Вся память – в русском языке!

* * *

Тимофей продолжил:

– В то время в Испании было много иудеев, которые в основном занимались торговлей и нажили в своей общине приличные состояния.

Тихомир спросил:

– А как иудеи оказались в Испании?

Тимофей ответил:

– Вспомни Тита. После разрушения Иерусалима иудеи начали переселяться в Европу.

Большинство из них осело в Испании. Они называли себя сефардами, потому что Испания на иврите – Сефарад. В римском обществе иудеи считались не этническим сословием, а религиозной сектой, которая в месте своего пребывания образовывала общины.

Испанские земли издавна привлекали не только исследователей новых территорий, но и завоевателей со всего Средиземноморья.

За многовековую историю Испания была прибежищем для кельтов, иберов, римлян, финикийцев, карфагенян, готов, арабов, и все они оставили свой след на испанской земле.

Арабы воцарились на территории Испании на долгие семь веков, однако это был период, благотворно повлиявший на разрозненную и разоренную землю. С самого начала завоевания арабами Иберийского полуострова начался процесс Реконкисты – отвоевания исконных земель христианским населением Испании.

Во главе Реконкисты стояли королевства Арагона и Кастилия.

Управлявшие в те времена этими королевствами короли Фердинанд и Изабелла, получившие название католических королей, смогли объединить под своей властью большую часть территории современной Испании.

Началась активная христианизация.

* * *

Марфа наклонилась ближе к Тимофею, чтобы лучше слышать рассказ.

Эпизод 2. Ход королевы

3 января 1492 года, Альгамбра

2 января 1492 года пал последний арабский оплот на Иберийском полуострове – Гранада.

Последние военные кампании, закончившиеся полной победой над маврами, стали возможными благодаря финансовой поддержке, полученной от иудеев.

Альгамбра, теперь уже бывшая резиденция халифов, была расположена на холмистой террасе в восточной части города Гранада. В состав обширного комплекса XIV века, заключенного в крепостные стены с башнями, помимо дворцов, входили мечети, бани, сады, кладбище.

* * *

Ранним утром из внутреннего дворика дворца, выходящего в сад, появилась королевская чета.

Среднего роста и плотного телосложения, с темными волосами до плеч и прямо выстриженной челкой, Фердинанд II Арагонский вел под руку свою супругу:

– Как мы будем отдавать деньги?

Изабелла I Кастильская, невысокая миловидная женщина с прелестными каштановыми волосами и зелеными глазами, внимательно рассматривала убранство сада.

Вода играла решающую роль в общей композиции. Она пенилась в каскадах, сверкала брызгами фонтанов, резво бежала по каналам, наполняя пруды. Все это чудо было в окружении кипарисовых аллей, апельсиновых деревьев, цветущих клумб на фоне покрытых вечными снегами горных вершин и ярко-голубого неба.

Изабелла ответила нежным голосом:

– Я все придумала.

Фердинанд отвернулся, чтобы сдержать улыбку.

Теперь Изабелла рассматривала керамические изразцы, резьбу по камню и дереву, причудливые растительные орнаменты и арабскую вязь, образующие пышное декоративное убранство арок, сводов, изящных столбиков, стройных колонн.

Фердинанд остановился в ожидании ответа.

Изабелла посмотрела куда-то в глубину неба и нараспев, чтобы лучше запомнить текст, начала цитировать заранее подготовленную речь:

– Из-за великого ущерба для христиан от общения, разговоров и связи с иудеями, относительно коих известно, что они всегда стараются всевозможными способами и средствами отвратить верующих христиан от католической веры и отдалить их от нее и привлечь и совратить их в свою нечестивую веру…

Изабелла I Кастильская известна как одна из самых коварных, безжалостных и мстительных женщин за всю историю человечества.

Во времена печально известной испанской инквизиции она положила начало эпохе религиозных чисток, и даже принятие веры не спасало несчастных иудеев и мавров – аутодафе подверглось более десяти тысяч человек.

Эпизод 3. Эдикт

31 марта 1492 года, Альгамбра

На крытый балкон зала Двух сестер, выходящий во дворик дворца Львов, с видом на долину реки Дарро, вышли Изабелла I Кастильская и Фердинанд II Арагонский. Следом за ними вышел глашатай – Хуан де Колома, секретарь короля и королевы.

Центральное – двойное арочное – и боковые одинарные окна, расположенные низко к полу в расчете на сидящих на полу по-арабски, были празднично украшены яркими живыми цветами.

* * *

Снизу вверх на них смотрели многочисленные подданные и гости.

Слышались приветственные крики и торжественные аплодисменты.

* * *

Хуан де Колома начал, торжественно провозгласив:

– Короли Фернандо и Исабель, божьей милостью короли Кастилии, Леона, Арагона и других владений короны… принцу Хуану, нашему дорогому и любимому сыну, герцогам, маркизам, графам, религиозным орденам и их магистрам… сеньорам Кастилии, кабальеро и всем иудеям любого возраста, а также всем, кого касается это послание – здоровья вам и милости.

Все в полной тишине, затаив дыхание, слушали эдикт.

Глашатай заговорил, нарочито растягивая слова:

– Хорошо известно, что в Наших пределах живут некоторые плохие христиане, которые иудействовали и отрекались от Святой Католической Веры, что было вызвано, в основном, контактами между иудеями и христианами. По этой причине в 1480 году Мы приказали, чтобы иудеи были отделены от христиан в городах и провинциях Наших владений и чтобы были выделены для них отдельные кварталы, в надежде, что вследствие этого разделения ситуация исправится. Мы также приказали создать в этих районах инквизицию.

За двенадцать лет существования инквизиции Мы выявили многих виновных. Инквизиторы и другие люди сообщали Нам о большом вреде, причиняемом общением иудеев с христианами. Эти иудеи пытаются любыми способами подорвать Святую Католическую Веру и создают препятствия на пути верующих христиан в приближении к ней. Эти иудеи обучают этих христиан своим обрядам и наставляют их в своей вере, делают обрезание их детям, дают им книги для их молитв, объявляют им дни постов, собирают их, чтобы учить их своим законам, сообщают даты праздника Пасха и затем дают им хлеб без дрожжей и мясо, приготовленное церемониальным образом, и рассказывают им о продуктах, от которых им стоит воздерживаться в области питания, и иное, требуемое для соблюдения законов Моисея, убеждая их в том, что не существует никакого иного истинного закона, кроме этого. Основываясь на показаниях как этих иудеев, так и тех, кого они совратили, можно понять, что Святой Католической Вере был причинен большой вред и ущерб.

Хотя Нам было известно истинное средство избавления от этих пагубных явлений и сложностей, а именно прервать всякое общение между вышеупомянутыми иудеями и христианами и выслать их за пределы всех наших владений, Мы удовлетворились изгнанием вышеозначенных иудеев из всех городов и деревень Андалусии, где они нанесли, по всей видимости, наибольший вред, веря в то, что этого будет достаточно, и в этих и иных городах, городках и деревнях, находящихся под Нашей властью и в Наших владениях, эти меры окажутся действенными, и эти явления прекратятся. Но Нам сообщают, что этого не произошло, и суды, произведенные над несколькими из вышеупомянутых иудеев, которых нашли наиболее виновными в вышеуказанных преступлениях против Святой Католической Веры, не оказали должного воздействия, чтобы искоренить и эти преступления и правонарушения. И кажется, что иудеи с каждым днем увеличивают свое зло и вредную деятельность против Святой Католической Веры в местах своего проживания. Для того, чтобы не дать им возможности еще более оскорблять нашу Святую Веру, как в тех, кого Бог до сих пор хранил, так и в тех, кто пал, но исправился и вернулся в лоно Святой Матери Церкви, но вследствие слабости человеческой природы может поддаться соблазну дьявола, постоянно ведущего против нас борьбу, Мы устраняем основную причину, и вышеназванные иудеи, если не крестятся, должны быть изгнаны из королевства. Поскольку в случае совершения отвратительного и тяжелого преступления некой группой разумно, чтобы данная группа была распущена и уничтожена и чтобы меньшие были наказаны вместе с большими, один за другого, те, кто не дает добрым и порядочным людям спокойно жить в их городах и может своим общением нанести вред другим, должны быть изгнаны из среды людей и за меньшие проступки, наносящие ущерб государству, а уж тем более за эти опасные и заразительные преступления. По этой причине Высокий Совет, состоящий из старейшин, кабальеро и иных добросовестных людей, решил после долгого обсуждения, что все иудеи должны покинуть наше королевство, и им никогда не будет дозволено вернуться обратно.

Толпа одобрительно заулюлюкала!

Хуан де Колома стал говорить подчеркнуто громко:

– Касательно этого, Мы приказываем данным эдиктом, чтобы иудеи всех возрастов, находящиеся в Наших владениях и на Наших территориях, покинули их вместе с сыновьями и дочерями, слугами и близкими и дальними родственниками всех возрастов в конце июля этого года, и не смели возвращаться в наши земли, и не проходили через них, так что если какой-либо из них окажется на этих территориях либо вернется в них, то будет казнен, а его имущество конфисковано. И Мы приказываем, чтобы ни один человек в Нашем королевстве, любого общественного статуса, включая знать, не укрывал у себя и не защищал ни одного иудея прилюдно или тайно с конца июля и в последующие месяцы в своих владениях или иных местах, с риском потерять, в качестве наказания, все свои наделы и укрепления, привилегии и наследственное имущество. И для того, чтобы иудеи могли распоряжаться своими домами и всем своим имуществом, Мы берем их под свою охрану и опеку так, чтобы к концу июля они смогли продать или обменять свою собственность, мебель и любой иной предмет свободно по своему разумению. В этот промежуток времени никто не имеет права как-либо ущемлять их, оскорблять, или относиться к этим людям несправедливо, или посягать на их имущество, а те, кто нарушит этот указ, подвергнутся каре за пренебрежение к Нашей королевской защите.

В толпе начали раздаваться отдельные возмущения.

Глашатай посмотрел на королеву и быстро затараторил:

– Мы даем право и разрешение вышеназванным иудеям забрать с собой из Наших владений свое имущество и увезти его по морю или по суше, за исключением золота, серебра, чеканных монет, а также иных предметов, запрещенных к вывозу законами королевства, не включая разрешенные предметы и ценные бумаги.

Мы приказываем, чтобы этот эдикт был провозглашен на всех площадях, и во всех местах собрания всех городов, и во всех основных городах, и деревнях, и населенных пунктах епископств, через глашатая, в присутствии общественного писца, и чтобы никто не поступал обратным образом под страхом наказания со стороны Нашей Королевской Милости, снятия с должностей и конфискации имущества нарушителей. Мы также приказываем, чтобы подписанное свидетельство о выполнении эдикта было представлено суду.

* * *

Толпа разразилась овациями!

* * *

Кажется, эдикту не радовался только один человек. Это был иудейский ученый, а в то время – министр финансов Дон Ицхак бен-Иегуда Абрабанель.