Текст книги "Христианская демократия в современной Франции"

3 ноября 1971 г. на собрании в Сен-Жермен-ан-Лэ создается «Движение реформаторов». В него вступили Партия радикалов, «Демократический центр» и две небольшие организации – «Республиканский центр» (М. Дюрафура) и Партия социалистической демократии (М. Лежёна). Во главе движения стояло коллегиальное национальное бюро, в котором, однако, доминировали христианские демократы и радикалы[299]299
  От «Демократического центра» 15 декабря 1971 г. в исполнительное бюро «Движения реформаторов» были делегированы Ж. Леканюэ, Л. Моро, Ж. Пелетье, А. Генен, Ж. Шелини, П. Абелен, Р. Буде, Ж. Бриан, П. Кормье, Баррашен, Шьель, А. Дилижан, Риалан, Фошон, М.-Р. Симонне, П. Пернен, Ж.-М. Каро, Д. Падо //Boudet R. Op. cit. Р. 108.


[Закрыть]. Таким образом, был закреплен новый поворот стратегии христианской демократии, на этот раз в сторону радикализма.

На совещании 3 ноября 1971 г. было принято решение о выдвижении каждой партией собственных кандидатов в первом туре предстоящих парламентских выборов и об отказе в пользу собравшего наибольшее число голосов – во втором туре. Однако возникли тактические разногласия: Ж. Леканюэ предлагал во втором туре голосовать против социалистов и коммунистов, тогда как Ж.-Ж. Серван-Шрейбер – против партий правительственного большинства[300]300
  Канинская Г.Н Указ. соч. С. 158–159.


[Закрыть]. Слабостью «Движения реформаторов» был тот факт, что оно не объединило всех центристов. Тем более что демарши Ж.-Ж. Серван-Шрейбера против «государства ЮДР» вызывали настороженность со стороны центристов большинства. «Центр Демократия и Прогресс» остался верен правящему большинству, как и «независимые республиканцы». В рядах радикалов М. Фор и Р. Фабр, опираясь на «Группу исследований и радикал-социалистического действия», стремились к альянсу с левыми. Наконец, «Движение реформаторов» было ослаблено коллегиальным руководством Леканюэ и Серван-Шрейбера, представлявших две разные политические культуры. Для Серван-Шрейбера главный враг – это «государство ЮДР», с которым надо сражаться и даже объединиться с левыми во имя этого, для Леканюэ главный противник – это коммунисты[301]301
  Berstein S., Rioux J.-P. La France de l’expansion. T.2. P. 83–84.


[Закрыть].

27 ноября 1971 г. политический совет «Демократического центра» окончательно одобрил соглашение, заключенное в Сен-Жермен-ан-Лэ[302]302
  Le Monde. 1971.30nov.


[Закрыть]. 8 декабря 1971 г. состоялось собрание депутатов всех составляющих «Движения реформаторов», на котором был избран исполнительный комитет (6 радикалов, 6 членов «Демократического центра» и 1 представитель «Республиканского центра»). Председателя движения решили не выбирать[303]303
  Канинская Г.Н Указ. соч. С. 159.


[Закрыть].

В 1972 г. «Движение реформаторов» опубликовало программу – «Реформаторский проект», авторство которой принадлежит Ж. Леканюэ и Ж.-Ж. Серван-Шрейберу. Отправным моментом стала оценка состояния французского общества и государства как кризисного. В начале программы была обрисована драматичная картина жизни французского общества начала 1970-х годов с критикой официальной статистики. Авторы указали на рост цен, падение доходов, нерешенность жилищной проблемы, множество финансовых спекуляций, существование неравенств, неспособность властей решить повседневные проблемы граждан и т. п.[304]304
  Projet reformateur. Programme de gouvernement / J. Lecanuet, J.-J. Servan-Schreiber. P., 1972. P. 13–18.


[Закрыть] Основные предложения вращались вокруг следующих тем:

– равенство шансов (начиная со школы, что подразумевало бесплатность образования и его децентрализацию);

– уважение человеческой личности и введение гарантированного минимального семейного дохода;

– примат морали над экономическим законом; авторы указывали, что экономический рост помог преодолеть проблему дефицита, дал «материальные богатства», но экономика «не имеет морали», так как подчинена законам рентабельности; экономические законы давят на общество, «обесценивают человека»; следовательно, проект «реформаторов» должен иметь целью «освободить человека» от экономических принуждений, защитить гражданина от рисков общества производства, индустриального общества;

– приоритеты национальной политики: здравоохранение, образование, жилищное строительство, экономическая и социальная безопасность граждан, коммуникация;

– реформа предприятия («введение демократии на предприятиях», что подразумевало автономию профсоюзов, право рабочих на получение информации и на участие в жизни предприятий, право на принятие решений);

– государственное планирование (план должен разрабатываться с учетом мнений регионов и в их тесных контактах с национальными инстанциями, а затем выноситься на одобрение парламента); выдвигалось предложение создания «Экономического суда» (он должен влиять на монополии, ценовую политику, на нарушения предприятиями своих фискальных обязательств и требований системы социального страхования) и возрождение функций Экономического и социального совета; дальнейшее развитие регионализации, решение проблемы занятости; отказ от новых национализаций;

– политическая интеграция Западной Европы (создание эффективных институтов, наделенных наднациональными полномочиями, главенствующая роль Европейского парламента, составленного из Ассамблеи и Сената, избираемого всеобщим голосованием, с правом издавать законы и контролировать исполнительную власть, введение европейской валюты);

– совместная оборона Западной Европы (которая предусматривает фактический отказ или растворение собственных ударных сил в общеевропейских, а также передачу европейским органам ведение общей внешней и оборонной политики);

– роль Франции в мире (продолжение политики разоружения, помощь развивающимся странам)[305]305
  Projet reformateur… Р. 33–38, 40–41, 43, 48, 49, 54, 59, 60, 64, 67–70, 78–79, 93–94.


[Закрыть].

В целом, документ, явившийся плодом коллективных усилий и компромиссов, имел определенное значение с точки зрения приспособления доктрины центристов христианско-демократического толка к вызовам современной эпохи. Сохранив в проекте главные постулаты христианско-демократической доктрины, доставшейся в наследство от МРП, Ж. Леканюэ, между тем, сделал новый шаг в принятии либеральных законов и методов функционирования экономики, развитии программы децентрализации и занятости, образования, налоговой реформы. Обращает на себя внимание также тот факт, что программа в значительной степени ориентирована на решение социально-экономических проблем, что было логичным в преддверии парламентских выборов 1973 г., но в ней практически отсутствует критика государственных институтов. Это свидетельствует об окончательном принятии правил игры и отказе от некогда важного элемента позиционирования центра. Также следует отметить выдвижение в качестве приоритета требования социальной справедливости, которая теперь рассматривается как фундаментальная ценность. Кроме того, содержание программы символизирует другую важную эволюцию, которая найдет определенное завершение к концу 1970-х годов. Европейские позиции христианских демократов и выступления в поддержку углубления интеграции остаются очевидными, но они отступают на второй план и становятся простой отсылкой к прошлому. Две причины такой ситуации можно обозначить: снижение влияние французской христианской демократии в международных структурах, и господство «евроскептицизма» в европейской политической элите. Как отмечает Д. Зераффа, образ «европейской партии» не был так необходим, как для МРП, и будет «передан» постепенно «независимым республиканцам» иСФД[306]306
  Zeraffa D. Op. cit. Р. 18–19.


[Закрыть]. На первый план выходят внутренняя политика и социальные проблемы. Из внешней политики внимание уделяется только проблеме европейской обороны и вопросу, что делать с национальной «ударной силой». Почти исчезает дискурс об африканских проблемах и политике, замененный аморфным лозунгом финансовой помощи странам «третьего мира» (что отдаляло сторонников Леканюэ от левых христианских демократов).

7 апреля 1972 г. национальное бюро «Движения реформаторов» призвало своих членов ответить «да» на референдуме о вступлении Великобритании в ЕЭС. Политический совет ДЦ поддержал это решение, также призвав ответить «да» на референдуме, но при этом подчеркнул «свою оппозицию настоящему правительственному большинству», в котором доминировала ЮДР. Свою поддержку референдуму выразил также «Центр Демократия и Прогресс»[307]307
  Le Monde. 1972. 8 avr.


[Закрыть].

Однако итог новой стратегии стал разочаровывающим. В Национальном собрании доминировали голлисты и жискардисты, которые не нуждались ни в поддержке «реформаторов», ни в серьезной поддержке «Центра Демократия и Прогресс» (особенно после отставки Ж. Шабан-Дельмаса). Тем более, обе партии в сумме набирали 12,8 % голосов, что было несопоставимо даже с голосами, полученными «Демократическим центром» в 1967 г. Понимая шаткость своих позиций, с лета 1972 г. «реформаторы» начали подготовку к парламентским выборам. Был опубликован предвыборный проект, написанный Ж. Леканюэ и Ж.-Ж. Серван-Шрейбером, активизируется критика правительственной политики, ставится цель – добиться смены большинства[308]308
  Démocratie moderne. 1972. № 129. 2 nov.


[Закрыть].

Примерно за год до выборов по инициативе генерального секретариата «Демократического центра» был проведен социологический анализ партии. Координатором серии опросов выступала известный французский социолог К. Исмаль. Всего было опрошено 1149 ее членов (главным образом, на съезде ДЦ в январе 1970 г., 64,2 % всех делегатов), которые дали следующую картину (выборку). Важно отметить трудность реального подсчета числа членов и их географического распределения, что было следствием аморфности партийных структур и дисперсности избирателей.

По половому признаку в партии было 88,3 % мужчин и 11,7 % женщин. Из 392 «руководителей» партии было только 28 женщин. По возрастным категориям ситуация распределилась следующим образом: не дали ответа – 1,1 %, в возрасте менее 20 лет были 0,4 %, от 20 до 24 лет – 3,7 %, от 25 до 29 лет – 4,8 %, от 30 до 34 лет – 7,1 %, от 35 до 39 лет – 9,8 %, от 40 до 44 лет – 13,8 %, от 45 до 49 лет – 16,4 %, от 50 до 54 лет – 8,9 %, от 55 до 59 лет – 10,9 %, от 60 до 64 лет – 8,1 %, 65 лет и старше – 15 %.

Таким образом, важнейший штрих социологического облика ДЦ – это возрастная категория. К. Исмаль отметила, что члены партии более возрастные, чем ее электорат: в возрасте 20–34 года находятся 15,6 % членов партии и 34 % ее избирателей, 35–49 лет – 40,4 % и 26 % соответственно, 50–64 года – 27,9 % и 24 % соответственно, 65 лет и старше – 15 % и 17 % соответственно. В то же время только 11 % руководителей партии находятся в возрасте старше 60 лет. 23 % лидеров партии были в возрасте от 30 до 40 лет, но они составляли лишь 16,9 % от всех членов партии. Это может свидетельствовать о смене поколений в рядах христианской демократии.

Что касается даты вступлению в партию, то ответы дали такую картину: не дали ответа– 1,9 %, вступили в партию в 1965–1966 гг. – 71,9 % (приходится на выдвижение кандидатуры Ж. Леканюэ на президентских выборах 1965 г. и создание ДЦ в 1966 г.), в 1967 г. – 9,1 %, в 1968 г. – 7,6 %, в 1969–1970 гг. – 9,5 %. К. Исмаль отметила «слабую мобилизацию» в период с 1967 по 1969 гг., что ею объяснялось «отсутствием прорыва «Демократического центра» на уровне общественного мнения и в частности электората». Однако именно в эти годы формируется костяк «верных» членов партии. Но в целом ее влияние стагнирует, что видно на примере изменения электоральной поддержки: Ж. Леканюэ в 1965 г. набрал 15,9 %, в 1967 г. его сторонники получили 13,5 %, в 1968 г. – около 11 %.

По политической принадлежности голоса распределились таким образом: не дали ответа – 46,8 %, принадлежали к МРП/НДП/«-Молодой республике» – 44 %, к крайне правым – 2,9 %, к НЦНК – 2,4 %, к РПФ/ЮНР/ЮДР– 2,3 %, к СФИО/ЮДСР– 0,6 %. Практически нет мобилизации членов слева, но этот факт нивелируется рекрутированием профсоюзных активистов. Профсоюзная принадлежность членов ДЦ, где доминировали христианские профсоюзы и профессиональные ассоциации: ФКДТ – 30,3 %, ФКХТ – 15,5 %, ВКТ/ФО – 55,8 %, различные ассоциации и патрональные профсоюзы – 19,4 %. Но, в целом, 573 опрошенных (49,8 %) не принадлежали ни к какому профсоюзу.

Социо-профессиональный состав членов партии довольно разнообразен. В первом общем приближении среди членов партии 6,7 % фермеров (среди избирателей– 25 %), 12,7 % промышленников и торговцев (11 % среди избирателей), 25,9 % высших кадров и либеральных профессий (5 % среди избирателей), 29,2 % служащих и средних кадров (16 % среди избирателей), 2,8 % рабочих (25 % среди избирателей), 21,5 % безработных (18 % среди избирателей). К. Исмаль отметила доминирование высших кадров, инженеров, членов либеральных профессий и предпринимателей (25,3 % всех членов партии), но почти полное отсутствие сельскохозяйственных рабочих, слабое представительство служащих и промышленных рабочих (в целом, 25,6 % саларье). В более детальной картине социо-профессиональный состав партии распределился в следующей пропорции: не дали ответа– 1,7 %, сельские землевладельцы– 6,5 %, промышленники – 4,8 %, ремесленники и торговцы – 7,7 %, представители либеральных профессий – 6,6 %, приравненные по статусу к профессорам – 5 %, инженеры – 4,2 %, высшие кадры – 9,7 %, учителя и приравненные кним– 2,8 %, техники– 6,8 %, средние кадры– 10,2 %, служащие – 9 %, рабочие – 2,7 %, студенты – 2,4 %, другие – 1,1 %, пенсионеры – 1,8 %.

Обобщая эти данные, К. Исмаль отмечает, что ДЦ – это партия, которая имеет в своих рядах более сильную пропорцию крестьян и более слабую – рабочих. Зато она появляется как «пункт встречи» высшей и средней буржуазии. Кандидаты на выборах рекрутировались в основном из рядов зажиточной буржуазии, но сама партия остается открытой ее средним слоям. Следовательно, в отличие от МРП «Демократический центр» не является «народной» партией. Отсюда также прослеживается связь с программными темами: защита либерализма, свободного предпринимательства, либерализация медицины. Отсутствие рабочих можно объяснить наличием у тех «политического сознания», которое влечет их больше к левым. Но значительное присутствие не-саларье (фермеры, промышленники, торговцы, либеральные профессии: 47 % членов и примерно 55 % избирателей) восполняет эту потерю. Такая картина дополняется классификацией членов партии по уровню доходов. В партии было 16,6 % лиц с доходами менее 1200 фр. в месяц, 38,6 % с доходами от 1200 до 2500 фр., 44,8 % с доходами более 2500 фр. в месяц.

К. Исмаль считает, что ДЦ не является конфессиональной партией, но его члены и избиратели часто рекрутируются среди практикующих католиков. 89,6 % членов ДЦ заявили о своей принадлежности к католической церкви, 1,5 % назвали себя протестантами, 0,2 % – израэлитами, 3 % – неверующими, но только 23,9 % из них регулярно практиковали религиозные обряды. Принадлежность к католицизму прослеживается через ряд фактов: 1) образ традиционной семьи (20,2 % имеют двух детей, 20,8 % —трех детей, 15,8 % —четырех, 7 % —пятерых, 5,4 % – шестерых, 7 % – более шести детей; в целом, 56 % членов партии имеют трех и более детей, а почти 20 % принадлежат к многодетным семьям), 2) выбор для чтения газет и журналов (20,2 % читают газету «Круа», 25,9 % читают «Монд», 21,2 % – «Орор», 10,7 % – «Фигаро», 26,2 % покупают и читают католические издания, 27 % партийное издание «Современная демократия»; в целом, 89,2 % членов читают какую-либо ежедневную газету, что связано с их социальным статусом, 57,1 % предпочитает региональную прессу), 3) связь между голосованием за ДЦ и местами активной религиозной практики (электорат ДЦ составляют 38,7 % регулярно практикующих избирателей, 43 % – нерегулярно практикующих, но только 15,4 % не практикующих вовсе и 2,4 % не имеющих религии).

Подводя итог проведенному исследованию, К. Исмаль отметила три важных характеристики «Демократического центра», с которым следует согласиться: это «застывшая» партия, так как большинство членов вступило в нее в момент создания, в 1965–1966 гг., в основном из МРП, рассматривая новую структуру как предложение своей политической деятельности, и тем самым сохраняя ее в русле «социальной католической традиции»; важность религиозной принадлежности, которую предписывает социальный статус, членство в тех или иных движениях; высокий социальный статус в профессиональном плане и уровень доходов[309]309
  Démocratie moderne. 1972. № 111. 6 avr.; Ysmal C. Sociologie du Centre democrate: adherents et electeurs //La Croix. 1971.22 oct.; Ysmal C. Adherents et dirigeants du Centre democrate //Revue franpaise de science politique. 1972. № 1. P. 77–88. Данные опроса имеются также в архиве ЦДП: //A.N. Fonds du Centre Démocratie et Progrès. 420 AP 2. [1971–1972].


[Закрыть].

По мере приближения парламентских выборов 1973 г. Ж. Леканюэ начинает искать выход из политического тупика, постепенно сближаясь с правящим большинством и особенно жискардистами. Следствием подобной стратегии стал призыв к центристским избирателям «привести к поражению» социал-коммунистическую коалицию накануне второго тура парламентских выборов 1973 г., а также требование к Ж. Помпиду, озвученное в июне того же года, «расширить большинство, сместить его ось и дать реформаторам возможность разделить ответственность в соответствии с числом их избирателей»[310]310
  Démocratie moderne. 1973. № 145. 5 juil.


[Закрыть].

Расчет Ж. Леканюэ был прост. По мнению центристов, на фоне социально-экономических проблем на парламентских выборах ЮДР могла потерять порядка 100 мест в Национальном собрании, что изменило бы правительственное большинство. «Реформаторы» могли выиграть лишь в случае отката голлистов. «Я поддержу только реформаторское правительство», – заявил Ж. Леканюэ. Он одобрил формулу Ж.-Ж. Серван-Шрейбера, что в первом туре необходимо бороться именно с голлистами, а во втором туре – с левыми[311]311
  Le Monde. 1973. 6 fevr.


[Закрыть]. Во время избирательной кампании Ж. Леканюэ и Ж.-Ж. Серван-Шрейбер достигли ряда предвыборных соглашений по взаимному снятию кандидатур, чтобы обеспечить победу над левыми.

Парламентские выборы прошли 4 и 11 марта 1973 г. «Реформаторы» получили 12,88 % (3 048 520) голосов и 34 места в Национальном собрании. Другие партии набрали гораздо больше: голлистский блок «Союз республиканцев за прогресс» получил 183 места, левый блок «Союз социалистической и демократической левой»– 102 места, ФКП – 73 мандата, «Центристский союз» – 30, «независимые республиканцы» – 55 мест. Но среди «реформаторов» радикалы имели только 4 депутатов[312]312
  Berstein S., Rioux J.-P. La France de l’expansion. T.2. P. 108–109, 112–113; Chevallier J.-J., Carcassone G., Duhamel O. Op. cit. P. 201–202.


[Закрыть]. В целом, для партий «Движения реформаторов» это был небольшой прогресс по сравнению с итогами выборов 1968 г., но не было существенного продвижения вперед по сравнению с выборами 1967 или 1969 г. Французский политолог С. Сюр отмечает, что «центристское движение не воплощает никакой политической динамики», тогда как обновленная ФСП порывает со всякой перспективой альянса с центром[313]313
  SurS.Op. cit. P.832.


[Закрыть]. Таким образом, можно констатировать продолжение стагнации оппозиционного центризма и фактическая неудача реформаторской инициативы, прослеживающаяся особенно на фоне продолжающегося роста влияния левых сил.

Тем не менее, на короткий период между двумя турами результаты голосования сделали Ж. Леканюэ арбитром ситуации (по причине не слишком хорошего счета радикалов и продолжающегося противостояния Ж.-Ж. Серван-Шрейбера «государству-ЮДР»). В этот момент он делает новый шаг навстречу большинству, разворачивая в очередной раз политическую стратегию своей партии. Ж. Леканюэ «лично сделал выбор в пользу переговоров с голлистами на основе тщательно изученных случаев взаимных снятий кандидатур, для того чтобы реформаторы имели достаточно депутатов для формирования фракции, и препятствуя сторонникам Совместной программы завоевать парламентское большинство»[314]314
  Richard G. Les elections legislatives de mars 1973: victoire a la Pirrhus des gaullistes et renforcement de la bipolarisation politique //Les partis a l’epreuve de 68. L’emergence d’un nouveau clivage. 1971–1974. Rennes, 2012. P. 191.


[Закрыть]. Между двумя турами Леканюэ и Серван-Шрейбер имели серию встреч с П. Мессмером, по результатам которых оформили негласный союз с голлистами против левых партий. Но также речь шла об условиях вступления оппозиционных центристов в большинство (если «реформаторам» удастся сохранить комфортное число мест в Национальном собрании, чтобы сформировать парламентскую фракцию)[315]315
  Встречи состоялись 5 и б марта 1973 г. Одновременно были предприняты контакты с генеральным секретарем «независимых республиканцев» М. Понятовским. Речь шла о вступлении «реформаторов» в правительство //Le Monde. 1973. 10 mars. См. также: L’Année politique, 1973. Р., 1974. Р. 24–26.


[Закрыть]. Этот выбор, по сути, стал важным шагом на пути начала решающей фазы присоединения центристов к правительственному большинству.

Результаты парламентских выборов 1973 г. позволяют подвести некоторый итог почти десятилетнему периоду трансформации французской христианской демократии.

В целом, христианские демократы сохранили основу своего электората, доставшегося в наследство от последних лет существования МРП. Из-за закрытости архивов не представляется возможным оценить точную численность членов «Демократического центра». П. Левек дает цифру приблизительно в 20 тысяч (против 12 000 в последние годы МРП), объясняя этот рост выдвижением кандидатуры Ж. Леканюэ на президентских выборах 1965 г.[316]316
  Lévêque P. Op. cit. Р. 280.


[Закрыть] Очевидно, что нет особого прогресса в росте числа членов партии, хотя определенная стабильность сохраняется. Численность партии коррелируется с численностью электората, но его особенностью остается разбросанность и эклектичность. Иными словами, концентрированное голосование за партию в каком-либо регионе или департаменте отсутствует.

География центристского голосования осталась подобной зонам влияния МРП или НЦНК. В декабре 1965 г. Ж. Леканюэ получил поддержку на западе, северо-востоке (особенно в Эльзасе), юге страны и на востоке Центрального массива, так же как и большей части Шампани, Бургундии и Франш-Конте, Альпах, регионе Луары и западной Аквитании. В марте 1967 г. «Демократический центр» получил более разрозненные результаты, закрепившись на Атлантическом побережье, в Нормандии и Пиренеях, на юго-востоке Центрального массива, в части Лионского региона, в Эльзасе и Мозеле. Таким образом, его укоренение выглядит менее масштабным, чем поддержка Ж. Леканюэ. Эта эволюция ускорится в период с 1968 по 1973 гг. «Центр Демократия и прогресс» имел поддержку лишь в Атлантических Пиренеях, Авейроне, Эльзасе и Мозеле, Верхней Нормандии и Пикардии. Альянс с радикалами-сторонниками Ж.-Ж. Серван-Шрейбера не имел успеха в Аквитании, которая осталась верной левому флангу. Электорат центристов, по сути, был подавлен правыми и левыми, идущими по пути консолидации. Иными словами, успех центристов оказался крайне скромен в традиционной консервативной Франции: из 28 департаментов, в которых они получили больше 20 % голосов, 25 принадлежали к бастионам правых еще с довоенного времени. Зоны их влияния по-прежнему соответствовали зонам активной религиозной католической практики (17 департаментов, а также 5–6 других, где сосуществовали разные конфессии). В этом плане тождество с МРП является, по мнению П. Левека, очевидным[317]317
  Lévêque P. Op. cit. Р. 282–283.


[Закрыть].

К этому моменту определились три типа стратегий центристов: личный, парламентский, политический. В первом типе акцент делался на общем сближении политики и институтов, определении своих позиций исходя из собственного расчета, даже несмотря на поддержку какой-либо группы, действия в рамках парламентской демократии. Его аккумуляция имела место в период президентской кампании А. Поэра в 1969 г. Второй тип проявлялся в стремлении к политическому равновесию, приверженности роли шарнирных групп, поддержка которых математически или политически необходима, но «не вечна». Сторонники этой стратегии не располагали себя четко ни в большинстве, ни в оппозиции и делали ставку на президентские выборы для определения своих позиций. Именно это, по сути, предпринял ЦДП Ж. Дюамеля. Третий тип подразумевал нечто подобное стилю IV Республики с обновлением и реорганизацией партий, мажоритарными коалициями и шарнирными группами. Именно это вариант в идеале хотел реализовать Ж. Леканюэ, но безуспешно (или с частичным успехом). Синтез трех типов стратегий, к слову говоря, дал В. Жискар д’Эстен, адаптировав свой центризм к политической системе V Республики. Его синтез являлся одновременно личным (имелась президентская амбиция), парламентским (существовала фракция «независимых республиканцев») и политическим (местная имплантация НФНР, клубы поддержки, молодежное движение). «Реформаторы, – пишет С. Сюр, – считали, что их конкуренты в реальности примкнули к голлизму, получив взамен не что иное, как министерские посты. Но их собственные результаты оставались ограниченными. Их электорат стагнирует, а правительственное большинство оставалось достаточно сильным, чтобы не вести с ними переговоры о поддержке и принятии их условий. Наоборот, именно политический центризм принуждается к оборонительному сближению с большинством перед лицом давления левой, объединенной Совместной программой» [318]318
  Sur S.Op. cit. Р. 836, 838, 840.


[Закрыть].

После выборов между Ж. Леканюэ и Ж.-Ж. Серван-Шрейбером обострились разногласия по политической стратегии. Леканюэ считал возможным присоединиться к большинству, Серван-Шрейбер предлагал остаться в оппозиции. Этот конфликт прослеживается на примере выпусков их издания «Реформатор», выход которого прерывается на два года: № 41 в марте 1973 г. и № 42 в сентябре 1975 г. (но тогда номер выпускали уже А. Дилижан и Б. Стази, сторонники объединения центров в большинстве)[319]319
  Zeraffa D. Op. cit. Р. 259–260.


[Закрыть]. Ситуацию усугубляет раскол среди радикалов и укрепление Союза левых сил.

С этого момента Ж. Леканюэ возвращается к прежней стратегии, по существу отодвигая реформаторскую инициативу на второй план. Он начинает постепенно отходить от тесного сотрудничества с Серван-Шрейбером, формулируя призыв ко «всем демократам, особенно к тем, кто находится в духе христианской традиции». После выборов 1973 г. главной заботой ДЦ остается желание стать единственной партией, способной собрать центристские голоса[320]320
  Ibid. Р. 260.


[Закрыть]. Последующие месяцы прошли в сложных политических маневрах, своего рода «торге».

В начале апреля 1973 г. Ж. Леканюэ отказался от предложения П. Мессмера участвовать в новом правительстве, считая туманными его реформаторские ориентиры. «Открытость имеет смысл лишь тогда, когда можно осуществить подлинное изменение политических ориентаций, особенно в социальном и европейском вопросе», – говорил он. Снова возникла формула «ни подчинения, ни систематической оппозиции», но предполагающая теперь, согласно центристам, «постоянное давление, чтобы ускорить социальную эволюцию, ожидаемую страной»[321]321
  Le Monde. 1973. 5 avr.


[Закрыть]. Эту линию подтвердил своей резолюцией политический совет ДЦ, состоявшийся 7–8 апреля. На этом же совете докладчик Ж. Месмен зафиксировал отказ от сближения с жискардистами и сторонниками Ж. Дюамеля из-за противостояния такой стратегии со стороны активистов и электората партии, а также сохранения мажоритарной системы выборов[322]322
  Démocratie moderne. № 140. 1973. 12 avr.


[Закрыть].

10 апреля 1973 г. Национальное собрание неоднозначно голосует за доверие правительству П. Мессмера: 254 голоса «за» при 206 голосах «против»[323]323
  J.O. Débats parlementaires. 1973. № 19. 13 avr. P. 843.


[Закрыть]. Несколько ранее, 3 апреля, в обращении к Национальному собранию Ж. Помпиду выразил намерение провести конституционную реформу по сокращению срока президентского мандата до пяти лет. 6 сентября 1973 г. проект реформы был одобрен Советом министров, 11 сентября он поступил на рассмотрение парламента, 16 октября прошли парламентские дебаты. В ходе голосования он получил поддержку 270 депутатов, тогда как 211 проголосовали против (в том числе 25 «реформаторов»)[324]324
  J.O. Débats parlementaires. 1973. № 73. 17 oct. Р. 4439.


[Закрыть]. В Сенате голосование состоялось 18 октября: 162 сенатора голосовали «за» проект, 112 – «против». 24 октября 1973 г. Ж. Помпиду отказался от реформы, не встретив ожидаемой поддержки[325]325
  Chevallier J.-J., Carcassone G., Duhamel O. Op. cit. P. 203, 208.


[Закрыть].

Какова был политическая стратегия христианских демократов в этот период? Проясняет ее резолюция политического совета ДЦ от 23 июня 1973 г.: «Политический совет “Демократического центра” констатирует, что обещания, данные премьер-министром до выборов, отброшены, что большинство французов, которое выразило глубокое желание изменения, разочаровано в своих ожиданиях. (…) Политический совет вновь подтверждает членство “Демократического центра” в “Движении реформаторов”, которое благодаря 3 300 000 голосов, полученным на парламентских выборах, он рассматривает как одну из главных французских политических сил»[326]326
  Démocratie moderne. № 146. 1973. 5 juil.


[Закрыть]. На этом же совете центристы пытались выработать позицию относительно наиболее актуальных вопросов политики страны. Этому были посвящены доклады М.-Р. Симонне (о конституционной реформе, предложенной Ж. Помпиду), А. Лезюра (о проблеме абортов), П. Фошона (о правительственной политике). В резолюции, принятой на основании этих докладов, отмечалось: «… Он [политический совет – Д.Ш.] считает, что продление деятельности правительства Мессмера и его политика не соответствует желанию избирателей, и сожалеет, что правительство не представило на рассмотрение парламента никакого другого законопроекта в ходе завершившейся сессии. Он требует, чтобы любое изменение конституции способствовало лучшему равновесию властей республики. Он сожалеет, что проблема прерывания беременности еще не была рассмотрена на последней парламентской сессии. Он желает, чтобы закон 1920 года был изменен в либеральном духе, и чтобы проводилась социальная, семейная и воспитательная политика, способная избежать этого крайнего средства»[327]327
  Démocratie moderne. № 146. 1973. 5 juil.; Le Figaro. 1973. 25juin.


[Закрыть].

Тем не менее, летом 1973 г. проблемы в рядах «реформаторов» усугубляются. Например, газета «Монд» в июне констатировала отсутствие гармонии между ДЦ и радикалами, опираясь на факт принятия Ж. Леканюэ приглашения президента Ж. Помпиду на встречу, и отказа Ж.-Ж.Серван-Шрейбера от аналогичного приглашения[328]328
  Le Monde. 1973. 16 juin.


[Закрыть]. В июле 1973 г. в той же газете обсуждался вопрос о проблеме лидерства среди «реформаторов» в свете будущих президентских выборов, будут ли они выдвигать своего кандидата, чтобы бороться с Ф. Миттераном. Обозреватели газеты констатировали уклончивость Ж. Леканюэ относительно поддержки возможной кандидатуры Жискара, отмечая вместе с тем наличие вероятности такого выбора[329]329
  Le Monde. 1973. 6 juil.


[Закрыть].

Тем не менее, слета 1972 г. имели место скрытые, но регулярные переговоры между В. Жискар д’Эстеном и М. Понятовским, с одной стороны, и Ж. Леканюэ и П. Абеленом, с другой, в парижской квартире последнего. По всей видимости, они имели результатом договоренность о совместном снятии кандидатур большинства и «реформаторов» во втором туре парламентских выборов 1973 г. и предопределили затем непосредственное присоединение «Демократического центра» к кандидатуре В. Жискар д’Эстена в апреле 1974 г.[330]330
  Richard G. L’UDF de 1978 a 1981: une insertion reussie dans le systeme partisan fran-9ais //Histoire de l’UDF. Rennes, 2013. P. 21.


[Закрыть]

В июле 1973 г. Ж. Леканюэ дал интервью прессе, в котором снова затронул вопрос о политической стратегии, косвенно упрекая в возникших трудностях «Движение реформаторов» и подготавливая почву для новых контактов с правительственным большинством. Во-первых, он отметил, что электоральные результаты «Движения реформаторов» фактически не вышли за результаты «Демократического центра» на последних выборах. Во-вторых, «Движение реформаторов» было представлено как «унитарная партия», возникшая вследствие слияния, тогда как на деле оно не имеет ни председателя, ни генерального секретаря, даже просто лидера. В-третьих, «Движение реформаторов» не имеет устава, четкой структуры. «Реальная власть принадлежит бюро, которое кооптируется и которое реально не представляет присутствующие в движении силы». В-четвертых, движение «претендует на то, чтобы придать себе унитарный образ, но факт, что его лидеры действуют или высказываются без излишнего согласования, интерпретируется как противоречия и конфликты»[331]331
  Le Monde. 1973. 16 juil.


[Закрыть].

26-28 октября 1973 г. состоялся V съезд ДЦ в Мюлузе. Материалы работы съезда важны не столько с точки зрения выработки каких-то новых предложений или политического выбора, сколько в виду последующей политической перспективы и развития ситуации. Прозвучало несколько докладов о социальных целях партии (Ж. Месмен), семейной политике (Р. Монори), роли человека в современном обществе – «человек в обитаемом пространстве» (Ш. Давиль), внешней политике (Ж.-М. Дайе), доктрине (Ж. Шелини) и общей политике (П. Абелен). Анализируя эти выступления, равно как и последовавшие ремарки на них, можно выделить ряд важных аспектов центристского дискурса.