Текст книги "Фредерик Кук на вершине континента. Возвращаем Мак-Кинли великому американцу"

Глава 4
Вторая экспедиция на Мак-Кинли

После альпинистских уроков на Аляске доктор Кук сравнивает полярные исследования и высокогорные восхождения. Он находит, что они похожи: и те и другие приносят одинаковые радости и разочарования; человек, поработавший в полярных районах Земли или высоко в горах, «еще долго будет возвращаться опять и опять в места своего страдания и вдохновения» {22}. Кук готов снова штурмовать Мак-Кинли. В 1904 году после лекции, которую он читал любителям путешествий, к нему подошел преподаватель физики из Колумбийского университета Гершель Паркер и предложил 2000 долларов за свое участие в новой экспедиции. Кук согласился, набросав план похода вверх по реке Йентна, где находился перевал: за ним можно было начать восхождение по юго-западному склону Мак-Кинли.

Кук вновь получил от журнала Harper’s Monthly аванс за будущие статьи, а бизнесмен Генри Дисстон согласился вложить в предприятие 5000 долларов[31]31
  В некоторых источниках – 6000 и 10 000 долларов.


[Закрыть] с условием, что доктор Кук после восхождения устроит ему охоту на крупного зверя в удаленных районах Аляски.

По просьбе Паркера в состав экспедиции был включен его друг Белмор Браун, художник и путешественник-любитель, окончивший Гарвардский университет. На должность топографа Кук пригласил своего старого знакомого Расселла Портера, участника экспедиций Болдуина – Циглера и Циглера – Фиалы к Северному полюсу. Из старой команды в состав вошли Миллер (в качестве фотографа) и Принц (как погонщик лошадей). Последнему было разрешено взять с собой помощника, которым стал Эдвард Баррилл, кузнец из Гамильтона (штат Монтана). В качестве повара был принят Самюэль Бичер; а позже нанят старатель Джон Доккин. Террис Мур саркастически замечает: «Но с ними не было Роберта Данна, которого, как легко догадаться, не позвали» {52}.

Публикации Данна до такой степени не понравились членам Арктического клуба Америки, одним из учредителей которого был доктор Кук, что молодого человека лишили членства. Недовольный Стеффенс написал письмо в защиту Данна. Кук тоже встал на его сторону, стараясь свести скандал к минимуму, и решение об изгнании было пересмотрено. Тем не менее Данн, уже по собственному желанию, вышел из клуба. Маловероятно, что Кук обижался на журналиста за все его нападки. Однако, выбирая спутников для очередной экспедиции, начальник вполне резонно оградил себя от новых легко предсказуемых неприятностей. Любопытный диалог с Куком приводит Данн в заключительной, пятой статье:

– Вы не думаете, что руководитель, вызывающий сильную личную привязанность и энтузиазм у своих людей, хотя иногда и бывает несправедлив, а характер его вспыльчив, достигнет Полюса скорее, чем тот, кто сдержан и обладает уживчивым, ничем не примечательным характером? – спросил я.

– Данн, твой руководитель должен быть с характером ангела, – ответил Доктор {29}.

Главным отличием аляскинской кампании 1906 года от предыдущей являлось наличие моторной лодки для доставки снаряжения в верховье Йентны. Лошадей как вид транспорта сохранили, но нагрузку на них и на погонщиков, исходя из опыта 1903 года, значительно уменьшили. Кук с видимым удовольствием сообщает в книге разные подробности о своем моторном детище:

Баркас, построенный в Сиэтле, должен был справляться с мелководными быстрыми реками и обладать хорошими мореходными качествами, поскольку воды залива Кука весьма коварны. Баркас был 40 футов в длину, шириной в семь футов, с предельной осадкой в 20 дюймов. Двигался он с помощью мотора фирмы Lozier в 25 лошадиных сил с винтом, заключенным в трубу. Кроме того, лодка была оборудована веслами и парусами. Мотор весил 775 фунтов, а вся лодка – всего 3000 фунтов {22}.

Рассказ Кука о начале похода, когда происходили первые испытания лодки, пестрит терминами и описаниями неполадок: «в систему охлаждения проникла вода с грязью, которая забила обратные клапаны», «насос часто засорялся большим количеством взвешенного в воде ледникового ила», «карбюратор барахлил, поскольку в бензин попала вода», «винт заклинило в кожухе мелкими ветвями» и так далее. Несколько неожиданно путешественник сообщает:

Мне выпала особая задача считаться капитаном, а работать инженером. Роль капитана была простой, поскольку мой экипаж состоял из опытных людей, но как инженеру мне приходилось внимательно следить за многими аспектами работы бензинового двигателя {22}.

И – полный успех! – победные реляции следуют одна за другой:

На полном ходу баркас ринулся вверх по мутной пене и с невообразимой мощью понесся против стремительного течения. За шесть часов чистого времени мы дошли до Станции, побив все рекорды этой дистанции для всех типов лодок. Старатели, когда им удается на веслах или толкая лодки руками пройти реку данным маршрутом за шесть дней, считают, что им сильно повезло.

Примерно на 300 ярдов выше Станции река сужается и делает поворот, с опасной скоростью проносясь мимо громадного обрыва. Прежде ни одна лодка не могла пройти здесь против течения. Нам до сих пор удавалось преодолеть все стремнины, и эта не выглядела намного страшней других {22}.

Разумеется, они прошли опасное место.

После небольшой регулировки мотор пыхтел с легкостью и бесперебойностью часового механизма. Каждые 60 минут мы проходили вверх по реке расстояние, которое речная плоскодонка покрывает за несколько дней {22}.

Фредерик Кук. Из архива Центра полярных исследований Берда Университета штата Огайо

В один из первых дней путешественники обсуждали, какое имя дать лодке. Из девяти вариантов выбрали русское название горы Мак-Кинли – «Большой», проголосовав единогласно.

Молодец Кук! В следующей главе мы узнаем, что он взошел на Мак-Кинли. И если бы не «Большой», то никакой победы не было бы.

Отряд отплыл из Сиэтла 16 мая 1906 года на том же пароходе «Санта-Ана», что и тремя годами ранее, взяв на борт лошадей и лодку. Мэри Кук на этот раз не провожала мужа, оставшись дома с детьми: год назад семейство пополнилось девочкой Хелен.

Через две недели члены отряда высадились в Тайонеке. Лошадей снова спустили с корабля в воду, они благополучно доплыли до берега, но здесь на них набросились свирепые индейские собаки, и несчастные вынуждены были спасаться бегством. Несмотря на двухдневные поиски, шесть лошадей так и не нашли.

Книга Кука:

Примерно в полдень 3 июня Принц, Баррилл и Бичер сели на своих лошадей. Обоз из 14 лошадей в быстром темпе поскакал на север. Только немногие из них несли вьюки, состоящие из провианта на 30 дней и складной брезентовой лодки для переправ через реки. Все остальные вещи в верховья Йентны должен был привезти баркас {22}.

Для помощи были приглашены два новых человека: Расселл Болл и Уильям Армстронг.

К месту встречи в верховьях реки Йентны «Большой» прибыл раньше, чем караван с лошадьми. Разбив базовый лагерь, названный в честь Паркера «Паркер-хаус», и ожидая товарищей, Кук решил, используя брезентовую лодку, разведать дорогу к реке Кускоквим. Четверо тащили лодку бечевой, пятый сидел на корме с рулевым веслом.

По сыпучим пескам и галечным отмелям суденышко проталкивали, по порогам и водопадам проводили вброд. Продвижение было медленным: за полтора дня всего 13 километров, между тем днище лодки уже протерлось и требовался срочный ремонт. Миллеру и Армстронгу велели привести баркас в порядок, а Кук, Браун и Портер, сложив в рюкзаки палатки, спальные мешки, провизию и топографические инструменты, продолжили дорогу пешком. Портер, кстати, неутомимо работал с топографическими приборами, о чем с той же гордостью, что и о моторе, то и дело упоминает Фредерик Кук.

(Если о путешествии 1903 года вокруг Мак-Кинли параллельно рассказали Кук и Данн, то о летних работах на Аляске в 1906 году повествуют статья и книга Кука и дневники Брауна и Портера, которые щедро цитирует Роберт Брайс в книге «Кук и Пири. Полярная контроверсия завершена». Маршрут второй экспедиции Кука на Аляску, как и маршрут первой, приведен на карте Кука, но нас по-прежнему интересуют не картографические, топографические или географические подробности, а действия Кука, его характер и отношения с окружающими, особенно с Брауном и Паркером – его будущими главными оппонентами.)

«Вдоль побережья Аляски около Ситки». Фото Фредерика Кука

«В каньонах Чулитны. Залив Кука». Из книги «К вершине континента», 1908 год

Дневник Портера:

Поток извивался от стены к стене, нам приходилось практически постоянно переходить через него вброд по ледяной воде.

Путешествие вверх по этому холодному потоку выявило первоклассные качества Кука-компаньона в такой непредсказуемой ситуации. Он всегда находчив и внимателен к другим, пребывает в хорошем настроении и готов взять на себя больше тяжелой работы (Цит. по: {12}).

Дневник Брауна:

Вчера Доктор попал в серьезное положение на почти отвесном снежном склоне, уходящем на 1000 футов вниз. Кук взобрался на него и не мог повернуть назад, но в конце концов ему удалось дотянуться до дальнего края склона с помощью топора (Цит. по: {12}).

Книга Кука:

Мы, мокрые по пояс, в ботинках, полных ледяной воды, пересекли глубокий канал и начали восхождение. Склоны были крутыми, тогда как подлесок оказался плотным, как тропические джунгли, и мы на четвереньках карабкались и ползли сквозь ветви. Гнус доводил до бешенства, а в нашу одежду набились иглы от заманихи. Еще до того, как подняться на 2000 футов, мы изодрали в клочья штаны и вконец измучались. Часовой отдых и еще один час на обед сняли нашу усталость и восстановили энтузиазм. В течение этого времени мы заметили, что если бы мы добрались до старой ледниковой террасы примерно на 1000 футов выше и примерно четырьмя милями западнее, то увидели бы панораму горной цепи и решили бы, проходима ли она для наших вьючных лошадей. За два часа мы добрались до этого места и поставили там палатку. Большую часть ночи шли дождь, снег и град, но раннее утро было, как обычно, ясным.

Проходы выглядели многообещающими, но ни один из них не является перевалом до тех пор, пока кто-то через него не пройдет. Мы могли бы пройти там пешком, но для этого у нас не было ни времени, ни запаса продуктов. И в конце концов, наша цель – всего лишь выяснить с приемлемой вероятностью, годится ли проход для вьючных лошадей. Теперь мы были в этом уверены и с трудом вернулись к Паркер-хаусу, не сомневаясь в своей способности пересечь с нашими лошадьми горный кряж по новому проходу {22}.

Через три недели после начала движения отряды воссоединились; в честь этого были приготовлены особые угощения и устроен отдых. Не все новости, однако, оказались радостными. Книга Кука:

Принц с Барриллом и Бичером изрядно потрудились, тащась по пересеченной местности через болота, сквозь густой подлесок, с переходом нескольких больших ледяных рек, чтобы добраться до нас возле Паркер-хауса на расстоянии 130 миль. Лошадей стало меньше, а те, что выжили, ослабли и отощали, главным образом из-за постоянных мучений, доставляемых гнусом и слепнями. Те шесть сбежавших лошадей так и не вернулись. Что еще хуже, во время выпаса близ реки Белуга табун забрел на травянистую равнину, под которой горел пласт бурого угля. Несколько лошадей провалились и увязли в горящем угле. Шесть животных сильно обгорели, из них троих пристрелили, а остальные после заботливого ухода выздоровели. Теперь от прекрасного обоза осталось только 11 лошадей, но некоторые из них уже не могли нести груз {22}.

Лошади несли снаряжение и припасы. Фото Фредерика Кука

«Лошади переходят реку вброд. В бурные ледяные потоки и через холодные джунгли. В попытках подойти к горе Мак-Кинли мы постоянно промокали в ледяной воде в течение трех месяцев». Фото Фредерика Кука

Армстронг и Болл были отправлены вниз по реке в складной лодке, а караван 25 июня начал движение к перевалу. На лошадях, которых сопровождали восемь человек, были грузы для охотничьей экспедиции Диссонта и все снаряжение и припасы для восхождения на Мак-Кинли. Стояла теплая погода, и снег в горах быстро таял, по ночам шли проливные дожди, и реки вздулись. Начались знакомые Куку, Миллеру и Принцу крайне опасные переправы на лошадях. Вот наблюдения Кука по этому поводу:

Когда мы приближались к глубокому месту, каждый брал свою любимую лошадь и вел ее вброд, взбираясь на нее на ходу. Если плыть было недалеко и всадник сохранял хладнокровие, то задача выглядела даже веселой, но если заплыв продолжался долго, а всадника или лошадь охватывала паника, то это становилось проблемой для всех.

Паника, возникающая в середине сильного потока, похожа на ту, что появляется на больших высотах при звуках лавины. Это опасное психическое состояние, подавляющее способность быстро действовать, от чего зачастую и зависит жизнь. Некоторые вскоре приучили себя подавлять эту панику, но у других она с каждым разом становилась все более губительной. Мчащиеся ледяные потоки оказывают необычное воздействие на всех, кто подолгу находится поблизости. Несущейся воде сопутствует целая гамма переживаний. Большинство членов нашей группы чувствовали дух этой опасности стремнин, и когда мы вдыхали ледяные брызги быстрых потоков, одни становились оживленными и болтливыми, а другие тихими и мрачными {22}.

Из книги Кука: «Каждый брал свою любимую лошадь и вел ее вброд, взбираясь на нее на ходу». Фото Фредерика Кука

Самым уязвимым оказался Паркер. Роберт Брайс пишет:

Профессор Паркер немедленно выразил крайнее отвращение к таким переходам по воде. Даже несмотря на то, что он принял меры предосторожности, надев неуклюжий надувной жилет под свою куртку, его паника усиливалась при каждой переправе {12}.

В результате Паркер оказался ближе всех к смерти.

Книга Кука:

Поскольку река делала крутой поворот от одного утеса к другому, нам пришлось переходить два узких рукава, где вода мчалась с такой скоростью, что дух захватывало. При первом переходе почти все испытали какие-то неприятности и выкарабкивались из бурлящих струй с чувством, что только что избежали ледяной могилы. Следующий поток выглядел более обнадеживающим. Он был шире, и это давало нам больше пространства, чтобы миновать скалы, если случайно тебя понесет вниз. Четыре человека переправились с некоторым трудом, но избежав купания. Профессор Паркер взобрался на Билли Бака, лошадь, заслужившую репутацию лучшей на переправах через реки. Но в середине реки Билли Бак оступился, его понесло вниз по течению и затянуло под воду. На несколько секунд профессор с лошадью пропали из вида. Внезапно профессор вынырнул, направился к берегу, и Барриллу удалось выдернуть его из воды, когда тот уже готов был сдаться. Голова лошади еще виднелась, пока бурлящие воды огибали скалы, но после мы не видели несчастное животное. Мы думали, что потеряли лошадь, но предполагали, что ее поклажу должно вынести на берег течением. Во вьюке лежали некоторые вещи, совершенно необходимые для нашей работы, и самой важной и наиболее желаемой из них являлось ружье Брауна, ненадежно привязанное сверху. Две разведывательные группы отправились вниз по течению для поисков вьюка, и несколькими милями ниже они обнаружили Билли Бака. Он пасся в высокой траве со своим вьюком, все еще должным образом укомплектованным, и ружьем, несколько поцарапанным и с вмятинами, но все же исправным {22}.

Счастливым чувствовал себя Фред Принц – на спине Билли Бака находился весь запас табака.

29 июня Кук решил устроить разведку на лучших «речных» лошадях без всякой поклажи; с собой он пригласил Брауна, Баррилла и Принца. Дневник Брауна:

Рев воды не давал никакой возможности разговаривать, а громадные куски зеленого льда загромоздили реку и представляли опасность для лошадей. При первой переправе в том месте, где два потока сливались, лошадь Брилла[32]32
  Так участники экспедиции называли Баррилла.


[Закрыть] поскользнулась, и он вместе с животным пронесся мимо меня в облаке водяной пыли. Порой я сам не видел ничего, кроме бурлящей воды и водоворотов. Затем мою лошадь подхватило течение, и мы помчались вниз, задыхаясь в ледяном потоке, полном мелких льдинок и несущем нас мимо суровых отвесных скал. Наконец мы выползли на берег и лежали на скалах, дрожа до тех пор, пока не восстановилось кровообращение. Было восемь вечера, и холодный ветер завывал в каньоне. Казалось, что холод отнимал у нас жизненные силы (Цит. по: {12}).

Книга Кука:

Когда я заставлял коня войти в воду, он неожиданно оступился и рванулся назад, но сильное течение невероятно быстро перевернуло его. Не успев сказать ничего ни лошади, ни себе самому, я обнаружил, что держусь за живот животного, чьи ноги бешено молотят воду. Я оставил лошадь. Не знаю, отпустил я ее бессознательно или это было обдуманное решение, но в следующий миг, пыхтя и фыркая, мы бок о бок плыли к берегу.

Чалого пронесло всего около ста футов, и через большие валуны он выбрался на песчаную косу, где стоял и наблюдал, как стремительный поток мчит меня к скале. Казалось, я никогда не доберусь до берега, ибо из-за скорости потока я не мог опустить вниз ноги и нащупать дно. Чувствуя, что рука смерти близко, я сделал последнее усилие, все же выбросившее меня на гальку в тот момент, когда течение повернуло, чтобы втиснуться в туннель. Несколько минут я лежал на этой гальке вниз лицом, чуть ли не парализованный от холода и изнеможения. С возвращением сознания чувство холода усилилось, и когда я подошел к лошади, то заметил, что она тоже дрожит. До конца каньона оставалась всего миля, но у меня не хватило смелости, чтобы испытать ниже более опасные переправы.

Найдя в овражке немного хорошей травы, я оставил Чалого, намереваясь добраться до лагеря по краю каньона и предполагая прийти за ним утром, когда вода спадет. Подъем из каньона оказался очень трудным. Я отошел недалеко, прежде чем лошадь толкнула меня носом под руку, подтверждая, что способна карабкаться так же, как человек. Вместе мы проделали извилистый путь наверх, но там нас встретили еще большие трудности. Подлесок стоял настолько густой, что сквозь него оказалось крайне сложно пробиться, а чтобы прорубать тропу, у меня имелся лишь перочинный нож. Торопясь за мной по ольховнику, конь, казалось, разделял мое желание убраться подальше от быстрины. Наконец мы добрались до лагеря, где обнаружили Принца, греющегося у ярко горящего костра. Примерно через час подошел Браун. Баррилл с лошадью остались в каньоне.

Позже мы организовали экспедицию по вызволению Баррилла, но этим вечером, пока вода продолжала подниматься, а температура падала, он отказался от помощи и просил оставить его до утра, когда вода спадет. Как только взошло солнце, Принц взял Чалого и отправился освобождать Баррилла. Уровень воды настолько упал, что оба просто ехали верхом, не пускаясь вплавь. Баррилл провел 24 часа без еды и сна, но зато приобрел богатый жизненный опыт.

Мы вернулись в Паркер-хаус, чтобы разработать другие приемы штурма. Смелое предприятие по поискам перевала оказалось безнадежным и провалилось, но открытие множества ледников, гор и рек стало достаточной наградой за суровые испытания {22}.

Итак, начальник решил, что каравану с поклажей через хребет не пробиться. «Другие приемы» состояли в том, чтобы одолеть Мак-Кинли с юго-востока. Для этого сначала надо было сместиться с запада на восток более чем на сто километров, преодолев массу препятствий. Причем самой большой проблемой в предстоящей работе становились не ловушки, расставленные природой, – сильно ухудшалось физическое и моральное состояние Паркера. Роберт Брайс замечает:

Профессор Паркер, вконец уставший от движения по воде, назвал восхождение на Мак-Кинли морским предприятием. Он был так измучен трудным путешествием, что больше не мог взбираться на свою лошадь самостоятельно: ему требовалась помощь двоих {12}.

О каком же восхождении могла идти речь? Что же касается метафоры «морское предприятие», то она выглядит вполне удачной. Кук в своей книге слагает целую оду, которую можно было бы назвать «Альпинизм и вода на Аляске», завершая ее восклицанием: «Вода снизу, вода сверху, вода везде» {22}.

Двигаясь от Паркер-хауса на северо-восток, путешественники подошли к горе Клискон. Был объявлен день отдыха для лошадей: несколько из них вышли из строя, так что часть поклажи несли люди. Браун и Паркер поднялись на вершину, Портер и Баррилл занялись топографией, Кук и Миллер отправились на разведку. Впереди лежал поселок старателей Санфлауэр, до которого оставалось 18 миль. Легкомысленно не взяв с собой никакой еды, Кук и Миллер ушли далеко вперед. Голодные и усталые, неожиданно они натолкнулись на бревенчатую хижину, стоящую на четырех высоких столбах и недоступную для зверей. Соорудив лестницу, путешественники влезли в избу и были радостно поражены разнообразием и изобилием продуктов, хранящихся тут. Уже принявшись за еду, они нашли записку: