Текст книги "Сладкоголосая Сирена"

Глава 10. Новый хозяин

Все были в непередаваемом шоке от известия, что скоропостижно скончался пан Владислав, основатель такого успешного и в одночасье ставшего знаменитым театра. Театр остался без руководителя. Жена пана Владислава была безутешной. А тут начали сдавать билеты в кассу, на это нужны были деньги. В семье пана началась паника. Артисты театра не знали о своей дальнейшей судьбе.

Из других театров начали заезжать режиссёры, проводился своеобразный отбор, и некоторым крупно повезло, их, артистов переводили в другие театры. Но всем хотелось купить Сладкоголосую Сирену. Однако их всех постигло большое разочарование: оказалось, что она принадлежит уже пану Лаздовскому.

Все хозяева театров недоумевали:

– Зачем эта прекрасная актриса Сирена, этому богачу Михалу? Ведь театра то у него нет. По городу поползли всевозможные слухи, что старик не устоял перед этой божественной красотой, и давно Сирена соблазнилась на его несметные богатства, и теперь просто является его наложницей.

Настя же ни о чём не подозревала, и просто скучала без своего театра. Ведь там у неё были не только завистники, но и были и друзья. Но пан Михал старался всё свободное время девушки заполнить занятиями. И дни для неё начали проходить очень быстро.

Уже через три месяца Настя умела читать и писать. Начала обучаться французскому языку. Преподаватели, нанятые паном Михалом, были в восторге от её способностей. Начал проявляться у неё и талант к рисованию. Видимо та скрытая из-за слепоты внутренняя энергия, теперь находила выход наружу и проявлялась во многих талантах. Она также прекрасно научилась танцевать. И теперь пан Лаздовский часто задумывался над тем, чтобы вывезти красавицу Сирену на бал. Однако что-то пока сдерживало его. Он не мог придумать, в каком статусе представить девушку. Ведь от него могут отвернуться его друзья и сородичи.

А сердце старого ловеласа трепетало при виде Настеньки. Он всеми фибрами хотел эту девушку. Но как затащить её в свою постель? Свою плоть он после смерти жены удовлетворял, тайно заезжая в публичный дом, и то не в своём городе. А уезжал в другой город, где его не так хорошо знали, как в Варшаве.

В свои 65 лет он был крепок, как мужчина. И когда это говорил своему другу пану Владиславу, что не давал спуску жене, то это было и в самом деле. А теперь ежедневно видя перед собой красоту Насти, между ног у него не находил себе места его «дружок», он всё время давал о себе знать.

Он боялся спугнуть эту дикарочку, и действовал исподтишка. Пан задабривал подарками, а она радовалась при виде такой красоты. Никогда ещё не радовалась так, как теперь. Она собственными глазами могла созерцать всю красоту природы, которая щедро играла всеми красками в тот год, когда Настенька прозрела. А уж как старался пан Михал, чтобы угодить этой красавице. По своему характеру он был суровым и требовательным к своим слугам, а тут, как будто его подменили, настолько он старался казаться хорошим и заботливым хозяином.

Только вот мысли у него работали в одном направление: он очень хотел жениться на этой Сладкоголосой Сирене. И это желание становилось сильнее с каждым днём. Однако пан боялся молвы. Ведь совсем недавно эта девушка была простой певичкой в домашнем театре, и как это вдруг она станет панной?

Однако муки душевные возымели своё действие, и он уговорил Настю пойти с ним под венец. Для этого случая он очень постарался: заказал в Париже по последней моде белое подвенечное платье, шикарные атласные туфельки, бриллиантовое ожерелье. Настя не была в восторге от этой свадьбы, но и не могла дольше находиться в таком двузначном положении. Ведь она понимала, что за спиной у неё судачат вся прислуга, не говоря уже о её бывших поклонниках. Ведь кто мог поверить, что такая красавица, у которой не было буквально ничего, вдруг выходит на прогулку по городу в сопровождении самого богатого человека в городе в таких дорогих нарядах и драгоценностях. Отсюда напрашивался вывод, что не только за красивые глаза пан Михал так разодел бывшую нищенку.

Слухи росли и ширились. И однажды горничная, та женщина, которая впервые привела Настю в этот дом. Пришла к девушке и пересказала все последние сплетни, которые распространялись в городе о ней, о Насте.

То ли это было сделано от чистого сердца, то ли пан Михал послал её к Насте с этим заданием, однако девушка была очень огорчена. И тогда пан пришёл к ней в комнаты с предложением стать его женой. И Настя молча кивнула. Пан был на седьмом небе от радости.

Не откладывая это дело в долгий ящик, вскоре сыграли свадьбу. Церковь была забита прихожанами до отказа в день венчания этой своеобразной пары. Девушка была такой красивой и юной и в таком чудесном наряде, что никто из присутствующих не мог отвести от неё глаз. Пан также выглядел шикарно. Но сколько не приглаживай бороду, всё равно года выдавали его с головой. За последнее время седина стала преобладать. Видимо нелегко далась ему эта свадьба.

Невеста была грустна и почти ни разу не подняла головку от пола. Казалось, что обряд венчания происходил с кем-то другим, а не с ней. А мысли девушки витали далеко, далеко, рядом с милым Гожо. Она прекрасно понимала, что Гожо теперь окончательно потерян для неё, хотя и тогда он принадлежал по закону другой.

И если бы теперь ей кто-нибудь предложил взамен этой роскоши, в которой она жила сейчас ту, вольную жизнь с цыганами, и ту грешную любовь Гожо, она, не колеблясь выбрала бы второе.

После церкви все гости направились в дом пана Лаздовского, где столы ломились от изобилия яств, и играла волшебная музыка. Огромный зал, в котором размещались столы под белоснежными скатертями и серебряной посудой освещался тысячами свечей, был украшен огромным количеством цветов.

А после торжественного ужина муж отвёл молодую жену в свою спальню, которая была также украшена с царским размахом. Настенька очень волновалась. Ей очень не хотелось ложиться с этим стариком в постель, но что она могла сделать, кроме, как подчинится мужу?

Пан Михал рассчитывал на более пылкое к нему отношение, однако тут он просчитался. Невеста, которую он сам раздел, не прибегая к помощи слуг, снял белоснежное платье, и нагую уложил на пуховую перину, была совершенно безучастная к происходящему.

И как муж не изощрялся в любовных ласках, она ни на одну из них не отреагировала. А он, надо сказать, несмотря на свой преклонный возраст, с большим напором исполнил свой долг супруга и остался весьма довольным. Он сполна насладился молодым телом, о котором столько времени грезил. Старик устало свалился с девушки на бок и тут же провалился в сладкий сон. А бедная Настя, глотая беззвучные слёзы, так и лежала на спине, раскинув свои прекрасные ножки. Теперь она во всей красе поняла, как жить с нелюбимым. Она сравнивала чувство, которое вызывала близость с цыганом и вот эту близость.

И только девушка сомкнула глаза, как муж снова овладел ею. И снова она лежала, превозмогая отвращение. И когда Михал снова уснул, у неё также текли слёзы. Теперь она уже проклинала свою несчастную жизнь и корила себя за то, что не сбежала, куда глаза глядят.

Так началась и так продолжалась её семейная жизнь. Правда, пан Лаздовский уже не был молод, чтобы предаваться страсти каждую ночь. И когда он оставлял без внимания Настю, она была этому безмерно рада.

Теперь же безо всякого зазрения совести пан вывозил свою законную жену на всевозможные балы. Вначале дамы искоса поглядывали на эту красавицу, но потом привыкли и среди некоторых помоложе, у неё даже появились подруги.

Пан Михал сам уже не танцевал, а вот у его юной жены было очень много поклонников, и её некогда было передохнуть. Один партнёр тут же сменял другого. Всем непременно хотелось вблизи рассмотреть эту красотку. У пана сдавали нервы, и он, не дождавшись окончания бала, увозил Настю домой, мотивируя тем, что она устала. Все, конечно, понимали, что старик ревнует жену. Однако, дома он не давал выхода своим эмоциям, а старался, как можно ласковее обходиться с ней. Настя внесла предложение, чтобы ей спать отдельно, в своей комнате, но тот не согласился, хотя в других богатых семьях, как уже знала Настя из книг и рассказов своих учителей, муж и жена спали в отдельных спальнях и муж по желанию навещал жену, испросив на то у неё разрешения.

Но пан Михал, не хотел даже на одну ночь оставлять юное тело без присмотра.

Однажды после бала, который они покинули преждевременно, Настя легла спать. И ей приснился её любимый Гожо, с которым девушка уединилась на прекрасной лесной опушке.

И как всегда любимый начал ласкать её юное тело. Он целовал грудь. Приятно покусывая сосочки. Затем опускался ниже, ниже и вот уже его губы находятся там, где распускается ему навстречу ароматный цветок. Такое с ней происходило впервые, и Настя сладострастно застонала. Она двумя руками прижала голову любимого к себе, а он работал с её цветком языком. А затем вошёл в неё, и такое блаженство растеклось по всему телу, что девушка закричала от нахлынувшего оргазма. Настя закричала, двумя руками изо всей силы обхватила мужчину и приподнялась ему навстречу. Это был такой небывалый оргазм. Она проснулась и ощутила в себе уже ослабший член… А на ней, между её ног расположился… довольный Михал.

Настя встрепенулась и столкнула мужа. Сама подхватилась. Села в кровати и чуть не закричала от отчаяния. Ведь она, она совсем не хотела с такой страстью отдаться мужу. Она во сне отдалась любимому Гожо. И что теперь будет.

Теперь, конечно, муж будет требовать к себе точно такого отношения как в эту ночь.

Так оно и случилось. Пан стал чаще требовать близости и злился, что Настя так безразлично относится к проявлению чувств. А когда злился, то у него ничего не получалось, и он ещё больше выходил из себя.

Жизнь становилась прямо-таки невыносимой. А тут ещё какая-то болезнь прицепилась к ней. По утрам Настя не могла ничего есть. Её постоянно тошнило. Она уже на еду смотреть не могла, и только просила солёных огурцов или солёненькой рыбки. Слуги весело посматривали в её сторону. А она понять не могла, отчего это им так весело. А вскоре её специфическое состояние заметил и муж. Тогда пригласил в дом доктора и оставил его с Настей вдвоём. Доктор предложил обследовать пациентку. Настя очень стеснялась и даже сопротивлялась. Тогда пришёл муж и ласково начал уговаривать. После обследования, доктор уединился с хозяином. Они долго о чём-то совещались. После того, как доктор уехал, пан Михал был очень весел. А чуть позже сообщил супруге о том, что у них будет ребёнок.

Настя подскочила, как ужаленная. Как? Ведь она совсем не желает этого. И никогда не хотела иметь ребёнка от своего мужа.

Вот теперь муж разрешил ей ночевать в своей спальне. Настя очень этому обрадовалась. Она думала, что, наверняка, муж перестанет хотеть её. Однако, просчиталась. Походы к ней в спальню повторялись почти с той же периодичностью.

Настя уже почти не скрывала своего отвращения к нему. А он, придя к ней, всегда надеялся получить такую же страстную ночь, как тогда.

Глава 11. Черноглазая гадалка

Однажды пан Михал был в отъезде. Он наказал своей горничной и слугам исполнять все прихоти своей любимой жены. А она была уже на седьмом месяце беременности. Старый муж был безмерно горд тем, что у него скоро появится наследник. А что это будет именно наследник, он ни минуты не сомневался. Он предчувствовал это. И уже с нетерпением ожидал момента, когда младенец появится на свет, чтобы написать на него завещание, а юную мать, его жену сделать его опекуншей до достижения двадцати лет.

С утра стояла солнечная погода. Был июнь месяц. Тошнота во второй половине беременности отступила, и теперь у Насти появился хороший аппетит. Муж перестал навещать её по ночам, оставил в покое. Он боялся навредить будущему наследнику. Настя была этому безмерно рада. Надев красивое платье, которое недавно привезли по заказу из Парижа, для женщины в интересном положении, Настя в сопровождении горничной, отправилась в парк на пешую прогулку. Доктор, который наблюдал за ней во время беременности, непременно велел делать ежедневно такие прогулки.

Женщины медленно передвигались по зелёным аллеям, наблюдали за стаями птичек, вслушивались в их пение и иногда останавливались, чтобы горничная могла покормить их. Это делалось лишь по желанию Насти. Она сама выбирала место, куда Агата должна была положить лакомство.

Женщины увлеклись своим занятием и не заметили, что за ними увязалась странная женщина и упорно их преследует. Когда в очередной раз они остановились для кормления птичек, Настю сзади кто-то тронул за плечи. Она резко повернула голову и встретилась с чёрными глазами женщины. Это была цыганка. Горничная стала ругаться и прогонять незваную попутчицу, но Настя, успокоила свою защитницу и ласково спросила:

– Здравствуйте! Чем я Вам могу помочь?

Цыганка пристально вглядывалась в фигуру Насти и затараторила, смешивая русские слова с цыганской речью так хаотично, что вряд ли кто другой смог разобрать эту несвязную речь. Однако Настя понимала прекрасно, цыганка пытается её предупредить о чём-то, и тогда попросила Агату отойти немного в сторонку и дать возможность поговорить им наедине.

Агата неохотно подчинилась. Перечить жене хозяина было не в её принципах, но и отходить далеко не стала, чтобы при случае иметь возможность в любую минуту кинуться на выручку своей хозяйке.

А Настя действительно была хозяйкой. Она давала разумные указания о том, как вести хозяйство, что приготовить на обед или на ужин. В доме она пользовалась заслуженным авторитетом. Даже сам Михал удивлялся, как скоро она из неграмотной, деревенской девушки превратилась в изысканную паненку. Этот дар изысканности, как будто был заложен в ней от рождения, только дремал глубоко, и обучение дало толчок, чтобы она вырвалась наружу. Теперь никто из знакомых не смог бы упрекнуть Михала в том, что жена у него была простушкой.

Этим временем цыганка уже держала Настю за руку и продолжала рассказывать ей как на духу. О том что живёт она с нелюбимым и старым мужем. Что будущий ребёнок доставит ей много огорчений потому, что отец его, является его же дедом. Настя стояла ошеломлённая и ничего не могла толком понять из бессвязных, казалось, предложений цыганки. Она только поняла то, что непременно должна сразу после рождения ребёнка надеть ему на шею фамильный крестик, который носила когда-то сама. Настя спохватилась, протянула руку к груди, чтобы ощутить этот крестик, но вспомнила о том, что сразу по приезде в этот дом, горничная сняла его и положила в шкатулку, а на его место надела по приказу пана Михала медальон.

А ещё цыганка прочила ей большую известность. У Насти уже голова пошла кругом от такой информации, а та всё сыпала и сыпала, как горохом, который отскакивал от Насти.

И вот уже цыганка собралась уходить, протянула руку к женщине за вознаграждением. Настя сняла с пальчика перстенёк и вложила в протянутую ладонь. Цыганка удовлетворённо улыбнулась и, взмахнув на прощание подолом, хотела уже смешаться с толпой, как Настя окликнула её и попросила по своей цыганской связи передать цыгану Гожо о том, что его возлюбленная Настя по-прежнему думает о нём и мечтает о встрече. Цыганка пристально взглянула ей в глаза и спросила:

– А ты точно хочешь этого, и при любом стечении обстоятельств не пожалеешь об этом и не передумаешь?

Настя покачала головой.

И тогда цыганка кивнула ей и быстро ушла. А женщина ещё долго смотрела на удаляющееся цветастое платье. Слёзы сыпались на грудь из её красивых глаз. Подошла Агата и начала успокаивать свою подопечную, ей непременно хотелось узнать, о чём же наговорила, вернее, нагадала эта цыганка хозяйке. Но Настя только махнула рукой, ей самой ещё предстояло разобраться в той информации, которую прояснила для неё черноглазая гадалка.

Впечатление от прогулки прошло, появилась усталость, и Настя попросила Агату отвести её домой. Горничная не на шутку встревожилась. Она боялась, что хозяин узнает о том, что она разрешила цыганке приблизиться к его жене. Так мало того, что она приблизилась, но ещё и наговорила невесть о чём, что Настеньку даже довела до слёз. Настя попросила Агату, чтобы та не рассказывала пану Михалу об этой встрече, и горничная пообещала сохранить в тайне эту неприятность. Женщины договорились, и Настя пошла, прилечь в свою комнату.

Зайдя в спальню, Настя в шкатулке отыскала крестик, и теперь тщательно рассмотрела его. Ведь на протяжении многих лет она носила его и не видела, только пальчиками нащупывала. Это был католический крестик, значит, вера и у неё была католическая. Она покрутила в руках крестик, нечаянно коснулась чего-то еле-еле видимого, и он открылся. Настя с удивлением обнаружила там что-то завёрнутое в серебряную бумажку. Когда развернула, то поняла, что это должно быть мощи святого. Но именно кого? Потом снова свернула и сложила во внутрь крестика, и удивительно: он закрылся снова, и было совсем незаметно, что он открывается. Надевать не стала, а помня наказ цыганки о том, что обязательно при рождении ребёнка нужно надеть этот крестик младенцу, Настя снова положила его на самый низ шкатулки, поверх его сложила другие драгоценности, которыми щедро одаривал её муж.

А их, драгоценностей, накопилось уже достаточно много. За этим занятием и застал её пан Михал, который только что вернулся с поездки и с коробками и пакетами вошёл на половину жены. Он обнял её, поцеловал, и начал расспрашивать о том, как прошёл у неё день. Настя рассказала о прогулке: о птичках и всё… об остальном промолчала. А Михал достал из кармана бархатный футляр, извлёк оттуда бриллиантовую подвеску и застегнул на шее жены. Настя поблагодарила, но радости в её словах муж не расслышал. Затем начал извлекать из пакетов детские одежки. Чего там только не было. Вся одёжка была предназначена явно для мальчика. Чем очень удивил Настю. У Михала была такая уверенность в том, что это будет именно мальчик, что Настя уже побаивалась: а что же произойдёт, если вопреки его уверенности, родится девочка?

Глава 12. Наследник

По истечении срока беременности в доме у пана постоянно присутствовал и днём, и ночью доктор. Он был на чеку, чтобы при любом недомогании оказать помощь молодой хозяйке поместья. И вот этот долгожданный день наступил.

С самого утра Насте нездоровилось. Нестерпимо болела поясница, голова разламывалась. Она не могла даже сойти в столовую на завтрак. Это явилось сигналом к тому, чтобы и муж, и ночевавший в доме доктор, немедленно постучавшись, зашли к ней в спальню. Настя лежала бледная, вытянув поверх одеяла руки. Глаза были широко открыты, а в них отражалась боль.

Доктор махнул рукой, велел, таким образом, пану покинуть спальню, а сам, откинув одеяло, начал прикладывать трубку к животу, вслушиваясь к тому, как там ребёнок? А ребёночек был неспокойным, он уже искал выход на свободу.

Вскоре резкая боль пронзила, как острым кинжалом всё тело женщины, и она закричала. И так продолжалось весь день. Наступила ночь, а ребёнок ещё не родился. Схватки, то начинались и продолжались периодически в течение нескольких часов, а то затихали, как бы давая Насте немного отдохнуть, чтобы с новой силой захватить в свою власть. Настя совершенно уже обессилила. Она не могла и не хотела бороться. Она сдалась на милость Божью.

Пан Михал не находил себе места. Он заставил всех домочадцев, слуг молиться о благополучном исходе. А сам поехал в костёл и попросил ксендза провести молебен о здравии матери и будущего ребёнка. Сердце тревожно билось, а иногда сжималось от нестерпимой боли. Он очень любил свою молодую жену и не мог примириться с тем, что в любую минуту может её потерять.

А она была уже на грани. Однако Бог смилостивился над бедной девушкой и к утру следующего дня доктор принял в свои руки измученного, как и его мать, малыша. Это был мальчик. Доктор внимательно осмотрел младенца. На первый взгляд всё было благополучно, и доктор передал ребёнка своей помощнице, которая начала проводить только ей известные манипуляции. А доктору нужно было наблюдать за Настей, ведь она очень ослабла. Роды были тяжёлыми. Ребёнок был крупным, а она сама хрупкая, как подросток. Ей всего на всего исполнилось только 19 лет. Но, несмотря на его опасения всё остальное прошло нормально, и он разрешил роженице уснуть. А сам пошёл поздравить счастливого отца. Тот был на седьмом небе от несказанной радости. Ведь не каждому в 66 лет случается стать отцом.

Убедившись, что с женой также всё в порядке, пан Михал, велел накрывать праздничный стол и тащить из погреба самые лучшие вина, которые стояли там по несколько лет. Так в доме начался пир, который продолжался несколько дней. К пану нескончаемым потоком ехали со всех концов города и даже из-за пределов с поздравлениями. А он только гордо теребил свою бородку.

Настя медленно набиралась сил. Через неделю она уже сама, без посторонней помощи встала и найдя крестик, одела на шейку младенцу.

А вскоре к ней в спальню вошёл на подпитии муж и, увидев на ребёнке крестик, побледнел и схватил в руку.

– Откуда взялся этот крестик, и почему он на шее ребёнка?

Настя испугалась, видя какую реакцию, произвёл этот предмет. Она, чуть ли не заикаясь, поведала мужу о том, что этот крестик, у неё от родителей.

Пан Михал схватился за сердце и начал медленно оседать на пол. Настя громко закричала и на её крик влетела Агата. К счастью, доктор ещё проживал в доме и услышав крики женщин появился в дверях.

Он сразу оценил обстановку и велел быстро привести на помощь пару крепких мужчин. Затем они осторожно перенесли Михала в его спальню, где с ним наедине остался доктор.

Никто, в том числе и Настя не могли понять, почему у хозяина такая реакция? Он несколько дней был без сознания. Теперь доктор не отходил от его постели. Однако вскоре благодаря тому, что время не было упущено, а сразу оказана квалифицированная помощь, пан Михал начал поправляться. Доктор констатировал у него микроинсульт. Ещё в течение месяца ему не разрешалось вставать с постели, однако сознание было ясным. Последствий инсульта не было видно. Он ежедневно требовал к себе своего сына. Его уже окрестили и нарекли Феликсом. Теперь пан Лаздовский вызвал к себе личного нотариуса и составил завещание в пользу Феликса Лаздовского, а управлять всем должна по праву опекуна его мать – Анастасия Лаздовская, до того времени, когда сыну Феликсу исполнится 20 лет.