Текст книги "Сладкоголосая Сирена"

Глава 13. Встреча через года

Незаметно пролетел ещё один год. Анастасия живёт с нелюбимым паном Михалом. Одно только радует её, что после неожиданного приступа, он разрешил ей спать на своей, женской половине, но перестал требовать исполнения супружеского долга. Она грустила о том, что её любимый Гожо живёт в таборе со своей законной женой. Где находится табор с её любимым, Настя не знала. В тягостные минуты грусти она очень скучала по Гожо и молила Господа, чтобы тот дал хоть какую-нибудь мизерную возможность, увидеть любимого и узнать, что он жив и здоров.

Ведь живёт она вроде бы в семейном благополучии, но не счастлива. И совсем это богатство не приносит ей счастья.

После встречи с черноглазой цыганкой Настя ещё больше желала встречу с любимым. И вот мольбы Анастасии, наконец, были услышаны. Однажды вечером, когда старый муж пошёл укладывать своё старческое тело в кровать, Настя носила на руках Феликса. Он почему-то в свои 12 месяцев не мог даже стоять на своих ножках. Это очень беспокоила не только её, но и пана Михала.

Их семейный доктор, который от рождения наблюдал за мальчиком, никак не мог взять в толк: почему, у абсолютно, казалось, здорового мальчика, совсем не держат ножки. Аппетит у ребёнка был хорошим, его до сих пор мать кормила грудью. И рос он прекрасно, и вес набирал соответственно своему возрасту, а ходить, и даже стоять на ножках он не мог.

Было решено понаблюдать за ребёнком ещё полгода, а затем вести в Париж к специалистам. Но надежда никого не покидала в том, что мальчик поправится. Предполагалось даже, что через пару месяцев всё семейство, вместе с доктором отправятся на отдых на море. Всем необходимо было поправить здоровье.

Девушка разогнулась и тяжело вздохнув, вытерла рукавом капельки пота со лба. Её взгляд был устремлён на горизонт, который уже поглотил солнышко, но его тёплые солнечные лучики ещё пробивались из-за линии, озаряя землю последним тёплым светом.

Усталая Настя передала сына на руки подоспевшей нянечке, а сама направилась также к двери.

До её слуха долетел тихий шорох. Кусты белой сирени качнулись, обозначая то, что в них кто-то прячется.

Девушка настороженно оглянулась и схватила стоящий рядом веник.

– А ну-ка воришка, вылазь из кустов, – строго приказала девушка, направляя в сторону куста своё «оружие». В ответ лишь прозвучала тишина.

– Кому говорят, появись, чтобы я тебя видела, и давай без глупостей, а то, как закричу, и мои дворовые волкодавы тут же прибегут. И тогда уже будешь общаться не со мной, а непосредственно с ними!!!

Девушка не сбавляла тон, и угрожающе махала веником перед собой, имитируя удары.

– Настенька, тише, не надо звать собак, это я! – полушёпотом прозвучал такой родной и нежный голос, и из куста появилась улыбчивая голова Гожо.

Веник выпал из рук девушки и грохнулся на плитку. Перед ней был довольно симпатичный парень, именно так она его и представляла, когда не могла видеть. Настя, от неожиданности, не контролируя эмоции, вскрикнула и испуганно зажала рот рукой. Гожо краем глаза заметил, что в проёме двери появился человек и тут же юркнул в кусты.

На пороге появился пан Михал.

– Настя, девочка моя, что с тобой? «Ты чего так кричишь?» – озабоченно спросил старый муж, наблюдая за бледной и взволнованной женой.

Девушка перевела дыхание и повернулась к мужу.

– Ой, прости меня, пожалуйста, я не нарочно. Просто кусты зашелестели, и я глупая подумала, что там змея. Прости ещё раз меня, ты же знаешь какая у тебя трусиха?

Настя как могла, растянула губы в улыбке, изредка поглядывая на куст, где прятался цыган.

Старик тоже посмотрел в том направлении.

– Да? Так может там правда что-то есть? Хочешь, я посмотрю? – старик попытался сделать шаг в сторону кустов.

– Ой, нет, нет, уже не нужно. Куда тебе идти ещё, еле-еле на ногах держишься. Я уже поняла, что ошиблась. Спутала старую ветку со змеёй вот и испугалась, – девушка тотчас бросилась к мужу, беря его за руку.

– Правда, всё хорошо? Ты успокоилась? – старик бережно погладил девушку по волосам.

– Да всё в порядке, дорогой, мы можем идти спать. Давай ты первый иди в кровать и ложись, а я сейчас переоденусь, приму ванную и лягу спать.

Настя как могла, старалась казаться любящей женой. Боже, каких же сил ей это стоило.

Старик тут же улыбнулся, и пошёл в дом. И уже из глубины дома послышалось, как он приказал своему слуге, на ночь выпустить из вольера собак.

Поняв, что опасность миновала, девушка снова посмотрела на кусты и, зная, что Гожо за ней наблюдает, мимикой губ передала ему послание.

– Жди здесь. Не попадись. Я скоро.

После этого один из цветов сильно колыхнулся, это означало, что парень всё понял. И Настя, улыбаясь, направилась в дом.

Прошло ещё какое-то время. Гожо терпеливо сидел и ждал. Да, конечно, вечер был прохладным, но бурлящий адреналин в крови не давал ему замёрзнуть. А ещё и долгожданная встреча с любимой. Всё это придавало ему сил и притупляло чувство страха. Боже, какое счастье, он её наконец нашёл и скоро прижмёт её к себе в жарких объятиях. А её доставляло огромное удовольствие то, что его любимая теперь здорова и может всё видеть. Теперь он может снова смотреть в её глаза и видеть в них все те чувства, которые испытывает девушка. Гожо просто был счастлив. Но и вопросов скопилось уж очень много и не меньше хотелось ей рассказать.

Каждую минуту он поглядывал на дверь особняка, ожидая хоть какое-нибудь движение. Ожидание встречи становилось всё желаннее.

И вот дверной замок тихонько щёлкнул, и в приоткрытую дверь вышла женская фигура в лёгком халатике. Да это она, его любимая.

Гожо не желая больше ждать, выпрыгнул из кустов и бросился к любимой. Ещё минуту и они целовались прямо на улице под окнами дома, не боясь быть увиденными. Это была долгожданная встреча двух истосковавшихся людей. Но дабы не рисковать Гожо подхватил женщину на руки и понёс её обратно в заросли цветов. Откуда спустя не долгое время слышались тихие стоны и мычания двух влюблённых, утопающих в любовных утехах. Спустя два часа запыхавшиеся и голые молодые люди лежали на траве и продолжали гладить друг друга. Цыган, не прекращая ласкать Настю, продолжал покрывать поцелуями такое любимое и желанное тело женщины. А та в свою очередь страстно постанывала, откликаясь на такие желанные ласки.

Немного отдышавшись от очередного поцелуя, мужчина пристально посмотрел в глаза Насте.

– Как же я скучал моя любимая!!! Как я рад что ты теперь здорова.

Девушка широко улыбнулась и ещё ближе прильнула к мужчине.

– Тебе не холодно милая? – продолжал заботливую речь Гожо. Девушка покачала головой.

– Любимая, я нашёл тебя, и я пришел к тебе и… за тобой. Ты рада?

Настя улыбнулась любимому.

– Ну что милая, давай оденемся и убежим от сюда? Ты готова?

Настя тут же помрачнела и опустила глазки.

– Гожо милый. Я очень давно тебя ждала и мечтала, когда ты мне это скажешь, но сейчас….

– Что, что сейчас, любимая? Что-то изменилось? Ты больше меня не любишь? – взволнованно перебил её парень.

Девушка снова подняла глаза, в которых была грусть и капельки слёз.

– Нет, нет, ты что? Я люблю тебя всё так же и так же сильно, но ты прав сейчас кое-что поменялось.

Парень изумлённо смотрел на любимую и ждал ответа.

– Ты же прекрасно мог заметить, что я теперь с отличным зрением. Это наконец произошло лишь благодаря одному человеку. Вот, я ему до смерти благодарна за это и… он теперь мой муж. Понимаешь?

Лицо Гожо заметно потускнело.

– Это тот старик, которого я видел?

Настя кивнула в ответ

– А ребёнок, который был на твоих руках? – тут же спрашивал Гожо.

Немая пауза повисла между влюблёнными. Они просто смотрели друг на друга и не знали, что сказать.

Гожо смотрел на любимую и просто продолжал гладить её по руке.

– Да, у меня от моего мужа есть ребёнок – мой сын.

Настя смотрела на парня и волновалась, ожидая его негативную реакцию.

Молчание затягивалось. Девушка уже начинала нервничать. Сердце бешено колотилось в груди от чего её прекрасные и шикарные груди колыхались в такт сердцебиения. Руки пробивала мелкая дрожь. Она очень боялась, что Гожо просто встанет и уйдет навсегда.

Но парень вдруг улыбнулся и переспросил:

– Ты сказала, что это твой сын? Прекрасно! И как назвала?

Девушка с облегчением выдохнула: – Феликс. Моего сына зовут Феликс.

– Прекрасное имя, я думаю это прекрасный ребёнок и мы с ним скоро подружимся.

Гожо очень нежно обнял любимую и крепко прижал к себе. Да в его голове были разные мысли. Это была и безумная радость от долгожданной встречи, и была горькая печаль, что любимая уже замужем и с ребёнком. Но все эти мысли тут же улетучивались, когда, прижимаясь к обожаемому телу, Гожо сразу чувствовал дикое возбуждение. И он снова лёг на Настю и со словами: «Мэ тут камам1010
  Я тебя люблю (Цыг. яз)


[Закрыть]!!, снова вошёл в такое горячее и жаждущее женское лоно.

Глава 14. Финал близок

Ох, эти радости для двух влюблённых – это их тайные и скоротечные встречи. Ох уж этот горячий секс любви! Вот уже несколько месяцев счастливые Гожо и Настя тайно встречались на стороне и предавались таким желанным и страстным, любовным утехам.

Под покровом ночи, когда старик Михал в особняке уже спит, тяжело похрапывая и кряхтя, а молодая цыганка-жена спит в супружеской кровати, на промокшей от слёз подушке, и лишь им, двоим совершенно не до сна.

Уединившись на старой и заброшенной мельнице на краю поместья, уютно расположившись на охапке сена, молодые люди наслаждаются друг другом. Они смотрят друг на друга и дышат одним дыханием на двоих. И во время их тайных встреч, нет места ни одному слову. О тайных желаниях друг друга они знают уже очень много. Каждый миллиметр кожи возлюбленного тела партнёра они знают так хорошо, что узнают его в полной темноте, определяя лишь прикосновениями. Вся тайная процедура совокупления проходит по одному и тому же сценарию. Но однообразие не только не надоедает, а наоборот лишь сильнее сближает и привлекает их молодые и горячие тела. Поцелуи в губы начитает мужчина. Медленно, осторожно, боясь спугнуть этот сладострастный миг. Он то приближается, то отстраняется, он милует и дразнит эту юную женскую плоть. Нежность губ в совокупности с горячим дыханием лишь только начинают свою атаку, а женское тело уже трепещет и дрожит от каждого прикосновения. И женский стон сразу вырывается наружу, разгорячая и будоража мужское естество. Настя уже не в силах терпеть эту сладкую пытку и уже сама переходит в наступление, погружаясь всё глубже и глубже в эту такую волнующую и будоражащую глубину страсти и секса.

Любовники каждую ночь встречаются и, соединяя свои тела в одно целое, плывут синхронно по реке любви секса нежности и страсти.

Но у каждой сказки есть неожиданный финал. В добрых сказках финал тоже бывает хороший, а вот у сказки этих двух влюблённых было совсем всё не так.

А началось всё с обыденности. Настя прямо с раннего утра могла легко подняться и начать делать свои обычные домашние дела, или забыв о всех делах, заниматься своим маленьким ребёнком. Постоянно улыбаясь и легко порхая по особняку, женщина была в прекрасном настроении. И от куда же у неё силы берутся, думал менее подвижный муж. Где супруга берёт столько сил и энергии. Заподозрил старик неладное.

И в одну из ночей Михалу снова стало не по себе. Тяжёлое дыхание и ноющая боль в груди его пробудила поздно ночью. Старик открыл глаза, и пошёл на половину Насти.

Хриплым голосом он несколько раз окликнул жену, но в ответ услышал лишь тишину. Тогда из последних сил Михал позвал к себе Митрофана. Попросив своего помощника принести воды, пан утолил жажду и спросил, не видел ли он его супругу?

После того как обыскав весь дом, супругу не нашли, Митрофан доложил Михалу что кроме их двоих, всего состава прислуги и спящего в колыбели сына, в доме нет никого. Михал, начиная нервничать схватился за сердце и приказал Митрофану взять с собой охранников и прочесать всю округу, и наконец узнать, где его жена, пани Лаздовская. Абсолютно не выспавшийся Митрофан, был, конечно, недоволен, но перечить хозяину не стали направился на поиски.

Слуги обыскали весь двор, даже заглянули в конюшню, и в амбар. Насти ни где не было, поэтому взяв фонари и сторожевых псов, Митрофан с охраной стал продолжать поиски. Спустя какое-то время они зашли в старенькую мельницу. Негативно настроенный Митрофан с двумя слугами, ворвались в мельницу, когда влюблённые Гожо и Настя лежали, отдыхая от сексуальных утех.

Дальше всё было как в кошмаре.

Слуги схватили несчастного цыгана и начали его жестоко избивать, бедная Настя сквозь слёзы и мольбы о прощении смотрела на эти избиения и пыталась прикрыть голое тело своими вещами.

Когда еле живой цыган уже лежал в луже крови, стонал от боли, еле дыша, Митрофан предложил поджечь мельницу вместе с Гожо. А тот уже потерял сознание и лежал без движений на полу. Распутную и неверную жену Михала, тоже ждала эта участь, но знал помощник, что за рукоприкладство к женщине он мог жестоко поплатиться.

– Одевайся, цыганская подстилка, – в гневе кричал Митрофан, пока громилы слуги накрывали тело цыгана и, взяв за руки, потянули его на выход.

– Что, что со мной будет? – плакала навзрыд Настя, пытаясь собрать в пучок свои растрёпанные волосы.

– Я не знаю. Да и, собственно, не мне решать твою судьбу. Свою работу я выполню и доставлю тебя к твоему мужу в особняк. А он пусть сам решает, как наказать тебя за твой проступок, бесстыжая. Но знаю одно, что этот позор, пан Михал конечно же тебе не простит, так что на снисхождение даже не надейся. Как же ты могла? Как могла даже подумать, о том, чтобы богатейшего пана променять на этого цыганского выродка? Тьфу!!!

Митрофан грозно сплюнул и, отвернувшись от женщины, махнул ей рукой в сторону выхода.

Позже в особняке всё продолжилось. Несчастная Настя стояла перед Михалом и утирала горькие слёзы со своих прекрасных щёчек. В углу спальни лежал Гожо, грязный, избитый и всё также бес сознания. А Митрофан пребывая в прекрасном расположении духа, во всех подробностях и даже немного приукрашивая неприятные моменты, рассказывал своему хозяину об его ночной поисковой операции.

Позже пан Михал поблагодарил помощника за службу и, приказав всем слугам строго хранить эту ночную тайну, под страхом смерти, отпустил. А сам остался один на один со своей женой. В углу начинал стонать от боли, пришедший в сознание цыган. Михал с отвращением смотрел на извивающееся окровавленное цыганское тело на полу, но ещё с большим негодованием он смотрел на супругу.

– Я ни хочу задавать тебе разные вопросы, – начал говорить пан, после долгого немого поединка. – У меня к тебе только один вопрос: – Это он?

Настя захлопала своими красивыми ресничками и решила уточнить:

– Кто?

Старик тут же вспылил:

– Не притворяйся дурой, я спрашиваю это точно он, твой любимый цыган??? Как его там? Божо, Можо? Дожо?

Старик рявкнул на испуганную жену и тут же замычал, схватившись за сердце. Настя тут же охнула и ринулась было к супругу, чтобы помощь, но тот остановил её:

– Стой, стой неверная! Даже не приближайся ко мне. Ты мне противна. Как ты могла меня променять на вот это отребье? Как я не понимаю. Что есть у него такого, чего нет у меня, – продолжал разглагольствовать пан, а глаза Насти снова заполнились слезами.

– Я просто его люблю, и я всегда его любила! – сквозь рыдание отвечала женщина и отвела глаза от мужа.

Старик лишь молча кивнул и снова воцарилась немая тишина. Михал осторожно облокачиваясь прилёг на кровать и закрыл глаза.

Настя вытирала слёзы платочком т лишь тихонько всхлипывала.

– Прошу тебя, прости меня, пан. Я к тебе хорошо отношусь и очень благодарна тебе и за моё зрение, и за сына, но….

И тут старик открыл глаза и снова гневно посмотрел на супругу.

– А ты знаешь, что сказал мне мой верный слуга, я повторяю это слово, ВЕРНЫЙ слуга Митрофан?

Настя взволнованно помахала головой.

– А Митрофан мне признался, что за твою дерзость и бесстыдство, он хотел запереть вас обоих в той мельнице, и поджечь её. Тогда бы Вы точно в полной силе почувствовали пламенную горечь ваших чувств. Ты поняла?

Настя в секунду побледнела и осела на пол, ноги враз стали ватными.

– Аааа, ты…? – еле слышно прошептала женщина и с мольбой посмотрела на своего супруга.

– А что я??? Я вообще-то обиженный рогоносец, обманутый муж, олень, так сказать. Ну или лось или козёл… да что животных мало что ли во всё мире? И чтобы этот пре неприятнейший факт, не дай Бог, не засветился в Обществе, я действительно согласен с Митрофаном.

Настя не на шутку впала в ступор и стала креститься и причитать известную молитву.

– Нет Михал, нет ты не такой, ты не сможешь так сделать… – пролепетала Настя, надеясь, что пан в состоянии аффекта просто шутит.

– Я не могу??? Ха-ха-ха, я всё могу… – повысил тон пан. От чего мурашки снова пробежали по спине перепуганной женщины.

– Да, да, я всё могу… но конечно не это…. – Михал согласился и сочувственно посмотрел на супругу. – Ведь у меня есть маленький сын, а у него есть мать, которая хоть такая и гадина, но ребёнок от этого страдать не должен. Поэтому мой вердикт таков. На окраине Варшавы, в горах за лесополосой, есть старая заброшенная угольная шахта. Она принадлежит мне уже очень давно. И хотя угля, который там когда-то добывали, уже нет, и поэтому интерес она уже давно ни у кого не вызывает. Я держу её для своих нужд просто так. Так вот я теперь думаю, что пригодилась мне эта шахта, как раз кстати. Завтра по утру, мы с Митрофаном берём тебя, берём вот это ноющее цыганское тело и везём туда. С завтрашнего дня эта шахта будет вашим местожительством. Ничего поживёте там с любимым годик, другой, а хлебе и воде, и может и поумнеете. А если нет, доживать вам свои никчемные жизни там, в холодном и мокром подземелье. Ну как, тебе нравится, здорово я придумал?

Старик, улыбаясь, смотрел на бледную жену и даже бровью не повёл, когда увидел, что она вскликнула и упала в глубокий обморок.

Сладкоголосая Сирена «ФИНАЛ»

Глава 15. Анастасия Лаздовская

На одной из Варшавских улиц сегодня было необычайно многолюдно. Со всех концов города сюда съезжались знатные господа. И все их пути вели к новому зданию театра, который был построен не так давно, лет 15 тому назад. Из уст в уста передавалась весть о том, что сегодня на сцене театра впервые будет дан концерт с участием необычного певца. А необычность этого артиста была лишь в том, что этот одарённый молодой человек, являлся никем иным, как сыном небезызвестной в городе – Сладкоголосой Сирены. Истинные почитатели, да и просто любители прекрасно знали эту прелестную девушку, которая двадцать лет назад покорила их своим очаровательным голосом.

Судьба у девушки была не лёгкой. Ведь она появилась как-то неожиданно. Потом куда-то также неожиданно пропала. Причём разные слухи ползли и о её замужестве, и о том, что её перекупили и увезли за границу. Были и такие люди, кто говорил, что она скоропостижно скончалась.

Но потом было триумфальное возвращение Сирены в город и её долгожданный концерт. И снова грандиозные аншлаги. На сцене театра имени Владислава Заблоцкого снова зазвучал магический и неподражаемый голос Сирены. И вот через столько лет появилось объявление о том, что впервые на публике покажется её сын. К тому времени был возведён новый театр. Гораздо больше и внушительнее, чем старый, у Заблоцкого, ныне покойного. Билеты на такие грандиозные мероприятия раскупались как всегда заранее. А теперь вот снова все всколыхнулись: надо же сын Сирены поёт….

Да ещё речь шла и каком-то спектакле. Слухи ползли и ширились

Но разговоры разговорами, а никто точно не знал, что и к чему. Ведь в таком большом здании для одного, даже очень талантливого певца место было слишком много. А значит, здесь преследовалась и другая цель.

А в самом деле в этом здании нашли приют и применение своим способностям многие талантливые юноши и девушки. И сегодня публика в этом должна была убедиться воочию. Но об этом чуть позже

Здание внутри было богато украшено. В центре находилась хозяйская ложа, также шикарно украшена. Пока она была закрыта от посторонних глаз. Места в театре постепенно заполнялись. Как и везде в то время были различия в ложах. Для очень богатых и менее богатых. Но были предусмотрены места и на балконе для тех, кто имел доход скромнее. Но, как видно, любителей творчества было достаточно и в этих слоях, потому что там места были давно уже заняты.

В закрытой ложе сидела красивая ещё молодая женщина. На ней было одето роскошное белое платье с глубоким декольте. Шею украшало ожерелье из бриллиантов красного цвета. Такие же серьги блестели в маленьких красивых ушках женщины. На запястье надет браслет. Видно, что мастер, создававший эти украшения, вложил в них всю свою душу.

Рядом с Анастасией, а это была именно она, сидели красивый седой мужчина 60 лет и под стать ему красивая женщина, такого же примерно возраста. Это были родители Анастасии, её советчики, первые помощники и самые близкие на свете люди: Станислав и Марыся Вербицкие.

Анастасия невольно залюбовалась своими родителями. Вот уже 40 лет прошло с той поры, как они не побоялись нищеты, голода и холода, не побоялись родительского проклятия, а взявшись за руки, ушли из поместья в свет, как в чистую копейку. И вот уже столько лет они дарят любовь друг другу. Краешком глаза Анастасия видела, как бережно поддерживает отец мать, с какой любовью всматривается в её глаза. Она только вздохнула. И воспоминания тут же с головой накрыли женщину.

Однако не успела погрузиться в их сладость, как работник театра раздвинул плотные бархатные занавеси их семейного ложа, и перед глазами открылась сцена. Она также была украшена богато и со вкусом. В этом здании работали лучшие дизайнеры, приглашённые из Парижа.

И перед зрителями появился прекрасный молодой человек. Он был высокого роста. С белокурыми кудрявыми волосами, которые спадали ему на плечи красивыми волнами. Глаза большие широко распахнутые. Он был похож на ангела своей красотой. И вот юноша под аккомпанементы рояля запел арию из оперы «Севильский цирюльник» на итальянском языке. Голос юноши очаровал всех сидящих в этом зале и по окончании её вызвал шквал аплодисментов. Анастасия тайком от родителей утирала белоснежным платком слёзы.

Да! Это был действительно завораживающий голос, уводивший слушателей в историю большой и чистой любви. Через многое прошёл герой оперы, однако победа оказалась на его стороне.

Феликса несколько раз вызывали на «Бис». И он с улыбкой выходил и раскланивался перед публикой, а затем непременно посылал воздушный поцелуй матери. А что именно ей предназначался сей знак внимания, все зрители знали наверняка, знала и она сама. Уж слишком много усилий она приложила, чтобы из больного тихого мальчика вырос вот такой красавец с ангельским лицом и такими же необыкновенными вокальными данными. Публика была ошеломлена его голосом и внешностью. Она скандировала, уже стоя этому, казалось спустившемуся с небес юноше.

А дальше шла постановка пьесы, которую написала сама хозяйка театра – госпожа Лаздовская. Эта пьеса была о большой любви слепой девушки и молодого цыгана. И только родители знали, что истинные герои этого спектакля, в самом деле, не выдуманные, а в действительно существовали.

Первая часть постановки была принята криками «Браво» и бурными и продолжительными овациями. Артисты играли великолепно. Постановка длилась более двух часов с тремя антрактами. Во время антрактов они с родителями не покидали своё ложе. Здесь у них на столике стояли разные напитки и лёгкие закуски. Анастасия, чтобы унять волнение, маленькими глоточками отпивала из хрустального бокала воду со льдом. Отец позволил себе пригубить из бокала шампанское, а мать, мать просто с любовью наблюдала за ними.

И вот на сцене разворачивается действие, от которого мурашки ползут по коже у зрителей, не говоря уже о хозяйке этого театра. Анастасия смотрит на сцену, но перед её глазами всплывают отчётливые и страшные картинки её прошлого…

На сцене декорация, отображающая тёмное унылое помещение. Кажется, это какая-то шахта. В углу, который еле-еле освещён факелом, сидит молодая женщина. Вид у неё измождённый. Зритель может по её виду догадаться, что здесь она провела ни одни сутки. Лицо покрыто слоем тёмного налёта. Женщина кутается в какое-то грязное одеяло.

Декорации так естественно отображают это сырое подземелье, что невольно зритель поёживается и начинает сопереживать героине.

А актриса простирает руки к небу и начинает свой рассказ. Этот рассказ как бы посвящается Богу, однако её слова не оставляют равнодушными ни одного сидящего в зале:

– Господи всемогущий! За что мне такие муки? Я уже потеряла счёт дням и ночам, являясь узницей этого подземелья. А узницей сделал меня мой старый муж, который обманным путём сделал меня своей женой. Судьба так распорядилась, что родилась я слепой, и не было средств ни у родителей, ни у меня, чтобы помочь мне увидеть этот белый свет. А меня вот такую, слепую полюбил молодой парень. И я полюбила его за доброту и нежность. Мы были счастливы до тех пор, пока злые люди не разлучили нас.

Девушка на сцене замечательно справляется со своей ролью, и публика сопереживает героине. Ведь она так искренне рассказывает о своей первой, и единственной любви к обычному молодому цыгану. И как она его полюбила своей первой любовью, даже когда была слепой.

– Это красавец, темноволосый цыган, с первого дня привлёк меня к себе, очаровал, и не отпускал никуда. И я была счастлива. По воле злого рока мне приходится жить теперь со злым стариком-тираном. О, Боже мой!!!

– Моя врождённая слепота и хитрый старик заставили выйти замуж за него. Я не любила его.

– Любовь у меня уже есть. Пусть далёкая, и порой даже призрачная. Но это она именно первая, жгучая, огромная и всепоглощающая любовь.

– А к старику не было ничего. Да была, конечно, благодарность всё хорошее, да было уважение за богатство и подарки, да было сострадание за внимание. Но любовью женское сердечко было переполнено уже до краёв. И естественно ни к нему, ни к богатому старику. Но теперь этому счастью, этому единственному огоньку, который поддерживал жизнь во мне и заставлял биться моё сердечко, к сожалению, тоже пришла пора раствориться.

Девушка печально посмотрела в угол шахты, где была накидана, отнюдь не маленькая горка камней и горько зарыдала.

Публика сквозь рыдания отчётливо слышит голос молодой женщины, которая как бы исповедуется невидимому Богу о том, как муж разоблачил её связь с возлюбленным и запер в старой заброшенной шахте. А его слуги избили до полусмерти любовника женщины и бросили сюда же. И теперь его уже нет в живых. Она протягивает руки к груде камней в другом углу шахты. И она рассказывает, как это было.

Несколько дней назад, когда озлобленный старикан, узнав об измене, вместе со своими слугами вывез меня и избитого цыгана, в эту самую пещеру. За то предательство, которое он так и не смог простить, старый муж заточил нас, двух влюблённых в стенах этой заброшенной шахты и поддерживал их жизненные силы лишь водой и чёрствым хлебом.

И всё бы было ничего, но в один из дней цыган почувствовал себя очень плохо. Не говоря о том, что у него загноились раны и ссадины, нанесёнными ему слугами мужа. Так ещё и сырость, и холод пещеры, сыграли над здоровьем цыгана очень злую шутку.

И тут Анастасия, сидящая здесь в зале, через двадцать долгих лет снова, как бы окунулась в то далёкое и такое близкое… И теперь она уже вглядывается и вслушивается в отголоски давно прошедших дней.

По частому и изнурительному кашлю, было понятно, что её возлюбленный болен. Она уже давно потеряла счёт дням. В шахте, куда заточили её вместе с любимым парнем Гожо, слуга Митрофан со старым мужем Михалом, кроме факела не было никакого освещения. Воздух поступал откуда-то сверху, как она предполагала. Ночами было очень холодно. Гожо временами приходил в сознание, а потом снова впадал в беспамятство. Ничем не могла помочь своему любимому женщина. Она только смачивала пересохшие губы избитого до полусмерти цыгана. Как девушка ни кричала, ни звала людей, чтобы пришли и помогли, всё было безуспешно. Потом кашель сменился одышкой, цыган стал задыхаться.

Вскоре Гожо начал кашлять сгустками крови. Настя положила голову Гожо к себе на колени и перебирала спутанные кудри на его избитой голове. Она молилась невиданному Господу. Молилась не о себе, ни о своём благополучии, а о здоровье любимого. Винила ли она себя в том, что изменила пану Михалу? Нет!!! Она не признавала за собой никакой вины. Ведь она не таила, что любила цыгана всей душой, всем сердцем. И полюбила тогда, когда была слепой. Да и он полюбил слепую девушку. И если бы её не похитили тогда слуги пана Заблоцкого, то… А что было бы тогда? На этом месте мысли Насти путались, и она заходила в тупик. Ведь ей и ему, Гожо, не дали возможность открыто любить друг друга. Гожо насильно женили на девушке из их табора. Так как ещё с детства были сосватаны.

Прошло много времени, и только недавно Настя заметила, что Гожо уже не дышит. Он так и умер у неё на коленях. Долго оплакивала девушка свою первую любовь. Затем перетащила в угол шахты, укрыла одеялом и аккуратно набросала груду камней, которые только могла осилить и поднять.

Она и сама не хотела жить. У неё оставалось несколько воды и немного хлеба. Однако она к ним не притронулась. Она, не переставая, молилась об упокоении души усопшего Гожо, а заодно просила смерти и для себя. Пару раз женщина даже хотела убить саму себя. Ударить камнем в висок, например, или перерезать вены чем-нибудь острым, это было возможно, но не смогла она. Не смогла, потому что было у неё ещё одно условие, из-за которого покончить жизнь самоубийством девушка просто даже не имела права. Ведь там, в доме мужа, в красивой и огромной колыбельке спит её единственное чудо, её стимул к жизни, её крохотный сынок.

Теперь о её настоящей и страстной любви напоминала лишь эта насыпь камней, под которыми остывало тело её любимого мужчины…

Анастасию легонько за руку тронул отец. Он давно уже наблюдал за дочерью и видел, что она в мыслях там, в том далёком и хотел отвлечь её. Дочь встрепенулась, и подняла глаза на сцену, где играла её жизнь актриса.

В зале стояла гробовая тишина и лишь были слышны трогательные всхлипывания особенно восприимчивых зрительниц. Но представление продолжалось.

По сюжету спектакля было ясно как белый свет, что заточённая в неволе героиня просидела в неизменном положении тела. От голода и общего истощения она впала в какое-то беспамятство и услышала голос: