Текст книги "Кремль 2222. Легенды выживших (сборник)"

Хотя интересно все-таки – кто они, эти нео? Неужели они когда-то были людьми? На эту тему люди рассуждают с момента катастрофы, но к единому мнению прийти не могут. Кто-то объясняет их появление генетической мутацией, в результате которой тела людей покрыла густая серая шерсть, мышцы стали гипертрофированными, а зубы вытянулись в острые клыки, способные разорвать человека на части. Другие называют их просто ошибкой природы… Но я не думаю, что нео – просто ошибка эволюции. У них определенно развитые мозги, позволяющие им успешно охотиться на людей, диких крысособак, хоммутов и других теплокровных. За двести лет, прошедших после войны, эти твари отлично приспособились к окружающему миру. Начали делать примитивное оружие, научились изготавливать нагрудную броню и даже сооружать осадные машины. Что будет дальше – даже боюсь представить. Иногда мне кажется, что еще немного – и эти твари, потеснив и людей, и другие виды мутантов, станут настоящими хозяевами планеты…

До нашей с Викой комнаты я добрался меньше чем за минуту – она находилась в двух шагах от зала. Разумеется, жили мы небогато, но при этом наша комната была, как минимум, в два раза больше, чем у многих здешних жителей. Три кровати располагались вдоль левой от входа стены, рядом с каждой из них стояли небольшие ящики, играющие роль тумбочек. Справа находились шкафы, один из которых предназначался для одежды, которой, честно сказать, было не так уж много. Единственное, что находилось там постоянно, – форма моего отца, в которой он ходил в рейды. Я бы ее, конечно, носил, так как она, мало того что эффектно выглядит, так еще и неплохо сшита. Но я даже подумать не мог о том, чтобы ее надеть, – размер был раза в полтора больше, чем мой.

Второй шкаф был завален книгами, которые отец приносил каждый раз, когда возвращался. Где он их брал – понятия не имею, но читать я любил, так как, кроме тренировок и мелких поручений сверху, я больше ничем не занимался. В основном, мне нравились книги, в которых рассказывалось об истории человечества – от древнейших времен до современности. Становление и крах различных империй – Римской, например. Великая цивилизация погибла, когда ее власти уповали лишь на свое могущество. Достойный пример того, что диктат никогда не даст ни мира, ни устойчивой власти. Однако Римская империя никогда не уничтожала саму себя – в этом и было, пожалуй, единственное различие между трагедией Рима и тем, что случилось во время последней катастрофы двести лет назад. А все остальное: оружие, ненависть, жадность, слепая вера в закаленную сталь и силу воздействия страха на сознание народа – оставалось неизменным.

В углу, рядом с дальней кроватью, на которой раньше спал отец, приютился продолговатый ящик. В нем лежал «калашников» и два пистолета, с которыми практикуется Вика. Но самое ценное, что там было, – это красивая серебристая катана. Японский меч. Папа рассказывал, что его деду этот меч подарил прадед, привезя из далекой страны – Японии. Клинок меча был выполнен из очень прочной стали, всегда острый, начищенный до блеска, сверкающий выгравированным на лезвии изящным узором, изображающим переплетение длинных тонких линий.

Заперев за собой дверь, я быстро скинул мокрую от пота одежду, оставив ее валяться в углу комнаты, и надел свою форму. Потуже затянув ремень, я вышел из комнаты и двинулся в сторону бара. Шот к тому времени, видимо, уже оббежал всех, кого надо, и сейчас отдыхал. Откуда-то доносилось бренчание струн и нудное завывание – новая песня, наверное. Я ускорил шаг, так как хотелось еще успеть поесть перед собранием.

Кстати, о собрании. Я ни разу в жизни не был в том зале, потому что собирали там, в основном, лиц, имеющих звание не ниже лейтенанта. Военная иерархия за двести лет не претерпела существенных изменений. Старшие по званию отдавали приказы и разделяли обязанности, а младшие должны были без промедления и лишних вопросов эти поручения выполнять. Из разговоров можно было понять, что старшие обсуждают в зале проблемы, связанные с постоянной угрозой, исходящей от нео и биороботов. Но лично я никогда там не присутствовал, и меня очень настораживал тот факт, что старшие решили созвать в зале так много народу. Наверняка случилось что-то из ряда вон выходящее.

Зайдя в бар, я сразу занял место на стуле возле стойки, на которой уже стояла кружка чая – мятый бокал из нержавейки, точнее сказать. Из чего этот чай варят – одному Богу известно. Тем не менее разогнать кипятком кровь после тяжелой тренировки было просто необходимо. Вики я не заметил – наверное, спустилась в подсобку за очередной бутылкой пойла для «местного населения».

В этом «заведении» никогда много народу не было – всегда не больше семи или восьми человек, включая меня. Но гомон стоял невыносимый. Распределившись за круглыми деревянными столиками, посетители пили какую то гадость, непонятно на чем сваренную, постепенно теряя дар речи и координацию. Наверху радиация, а они еще и здесь травятся. Странные люди. Хорошо, что таких было немного, иначе суматоха была бы просто жуткой, и при первой же серьезной угрозе наше убежище без труда бы уничтожили. В то же время без бара никак нельзя. Хоть иногда людям надо где-то расслабиться, пропустить стаканчик-другой, поговорить. Потому старшие хоть и смотрели на бар косо, но о закрытии заведения никто даже и не заикался.

– Как позанимался?

Я и не заметил, как Вика оказалась за стойкой напротив меня. Она настороженно смотрела мне в лицо, и что-то ее явно беспокоило. Это я всегда с первого взгляда понимаю – брови слегка нахмурены, яркие зеленые глаза сосредоточенно смотрят в одну точку. Моя сестра очень красивая девушка, по крайней мере вниманием противоположного пола никогда не была обделена.

– Неплохо. Дай угадаю. Ты из-за собрания так беспокоишься?

– Не столько из-за собрания, сколько из-за причины, по которой всех собирают.

Она наконец-то отвела глаза и начала задумчиво рыться среди мытых стаканов, пытаясь отыскать наименее помятый.

– Понятно, если бы позвали только бойцов и старших по званию. Но полсотни человек, да еще и мы с тобой – это странно, не находишь?

Она плеснула мне что-то на удивление зеленое из банки, которую достала из-под стойки. Наверное, что-то припасенное для ВИП-клиентов. Иногда маркитанты отыскивали среди развалин старые фляги, банки и бутылки и как-то умудрялись возвращать их назад по линии времени. В результате крайне редко мы имели возможность попробовать то, что пили наши далекие предки.

– Есть такое дело…

Я нахмурился и, залпом осушив стакан, отдал его Вике. Ф-фу! В нос шибануло чем-то шипучим. И как предки это пили?

Я выдохнул, поморщился, положил локти на стойку – и задумался. Мои мысли вновь вернулись к предстоящему собранию. Не думаю, что его устраивают ради того, чтобы организовать очередной рейд за продуктами. Но зачем тогда? Ладно, чего голову впустую ломать и задницу на стуле просиживать. Поживем – увидим.

– Давай собирайся, я тебя наверху ждать буду, возле зала. Постарайся побыстрее, хорошо?

– Давай.

Вика послушно кивнула и ушла в соседнее помещение, переодеться и попросить кого-нибудь ее подменить.

Я же тем временем отправился наверх, к залу, где должно было проходить собрание.

* * *

Я сидел на металлической скамейке, напротив двери, ведущей в зал военного совета. Мимо меня уже прошло с полсотни человек. Сестры среди них не было, а один я туда не пойду. Поэтому оставалось только ждать и гадать, что же могло произойти такого сверхъестественного, что Тарасов решил собрать столько народу.

Вика подошла минут через десять – она явно торопилась, так как ремень, стягивающий военную форму на талии, подгоняла на ходу.

– Пойдем? – подойдя ко мне, спросила она, кивая головой в сторону двери.

Не ответив, я встал и открыл дверь в зал, где вот-вот должно было начаться собрание. Пропустив сестру вперед, зашел сам.

Ну и толпа! Для такого зала – чересчур много народу. Кого здесь только не было… Охранники, охотники, представители всех званий, от сержанта до полковника, Оля со своим мохнатым нео, который смущенно, как мне показалось, переминался с ноги на ногу, сам Тарасов, его телохранители и замы и еще много разных людей. Чтобы хоть что-то услышать, я протиснулся вперед, стараясь при этом не потерять Вику из виду.

Передо мной оказался длинный стол, по ту сторону которого сидели пять человек. Посередине – управляющий, справа и слева от него – военные советники и кое-кто из начальников охраны периметра. Лица знакомые, но имен я вспомнить не мог.

Шепот позади меня быстро прекратился, когда поднялся Тарасов. Ну сейчас узнаем, чего ему нужно.

– Добрый вечер всем!

Лицо Тарасова было очень напряженным, и, может, мне, конечно, и показалось, но присутствовала на нем и тень тревоги – это не к добру. Седые волосы взъерошены, под глазами мешки – скорее всего, от недосыпания.

– Я не буду долго разглагольствовать и сразу перейду к делу, – начал Тарасов. – Как вам всем известно, мы постоянно отражаем набеги нео на наши укрепления. До сегодняшнего дня это было обычным, хоть и невероятно сложным делом. Однако мы тратим слишком много ресурсов, теряем чересчур много людей, и с каждым разом нам становиться все сложнее и сложнее противостоять атакам мутантов. Боюсь, что если так и будет продолжаться, то в скором времени наша оборона даст брешь, и тогда сами понимаете что начнется. Я не хочу поднимать панику среди народа, но и сидеть сложа руки я тоже не могу. Пора переходить к решительным действиям. Исходя из чего, по совету начальника обороны, – Виктор кивком указал на сидящего слева мужчину, абсолютно лысого, но зато с пышными усами, – я решил создать пять боевых групп, которые завтра же отправятся на зачистку ближайших поселений нео по пяти разным направлениям.

После этих слов снова начался шепот, гомон и громогласные обсуждения ситуации.

– Тихо! – поднял руку Тарасов. – Понимаю ваше волнение. Это очень опасно. Но другого выхода нет. Если кому-то здесь плевать на тех, кто живет и трудится бок о бок с нами, или, может быть, если кто-то боится – прошу выйти вон, прямо сейчас.

Минутное напряжение и тишина, давящая на уши. В моей голове сразу прокрутилось столько мыслей, что ни одну из них я толком и не успел додумать. Нет, я не боюсь. Мой отец бы не побоялся, а просто принял бой. Я лишь посмотрел на Вику. Мое волнение вполне объяснимо, но решать за сестру я не вправе. Я знаю, что она отличный боец, несмотря на то что она девушка и ей всего восемнадцать лет. Наш отец всегда уделял мне больше времени – тренировки, разговоры, рассказы о тактике ведения боя и тому подобное. Но Вика наблюдала со стороны и внимательно слушала, запоминая каждое слово папы. Да, кстати, среди присутствующих в зале мы были самыми молодыми. Но сестра даже бровью не повела. Ее взгляд был сосредоточен, как всегда, а ладони сжаты в кулаки. Значит, она не уйдет. И никто не ушел.

– Отлично.

Тарасов удовлетворенно кивнул, оглядывая лица присутствующих, в которых читались решительность и непоколебимость.

– Как я и говорил раньше, мы с начальником обороны разделили пятьдесят человек на пять отрядов. Каждый из отрядов имеет кодовое название, списки висят за моей спиной.

Тарасов ткнул пальцем в стенд, на котором висели пять листов бумаги, пожелтевшей от времени. Каждый лист – большая ценность, значит, дело и вправду предстояло нешуточное, если на составление списков потрачены такие раритеты.

– Выдвигаетесь завтра утром, – подытожил Тарасов. – Поэтому советую всем членам отрядов хорошенько выспаться и набраться сил. Маршрутный лист каждый отряд получит перед выходом. На этом все.

Управляющий вышел из-за стола и, пройдя через расступившуюся толпу, вышел из зала. Как только за его спиной захлопнулась дверь, опять начались разговоры. Все двинулись к спискам, чтобы найти свое имя и знать, к кому из командующих подходить завтра. Подождав, пока все разберутся со своими группами, мы с Викой тоже подошли к стенду.

– Вот!

Вика показала на крайний справа листок. Помимо нас с ней, в списке значилось еще восемь имен. Главой отряда был назначен майор Сергей Садалов. Об этом человеке я был весьма наслышан и, мало того, знал его лично. Садалов и мой отец были приятелями и не раз вместе ходили в рейды. До пропажи отца Сергей частенько заглядывал к нам в комнату, чтобы просто узнать, как у нас дела. Друзьями их назвать было трудно, но товарищами они были хорошими. Помнится, отец говорил, что если и есть тот человек, которому он доверит прикрывать свою спину, – то это будет Сергей Садалов. Тем лучше. Опытный командир – это всегда хорошо.

– Ладно, Вик, пошли. Все понятно.

Уже поворачиваясь спиной к спискам, я обратил внимание, что в верхней части листка имеется пометка, небрежно начертанная мелкими буквами – скорее всего, для служебного пользования. Надпись гласила: «Отряд СЕРП». Угу. Подразумевается, что мы вдесятером будем косить мутантов направо и налево. Забавно. Возможно, тому, кто не видел живого нео, такое и покажется возможным. Остается надеяться на одно – что разведка сработала качественно, командиры знают, что делают, и нашим отрядам удастся застать мутантов врасплох, скажем, ударить по стойбищу нео, пока мохнатые будут дрыхнуть после обильной еды. В таком случае, действительно, можно надеяться на успех затеи Тарасова и усатого начальника обороны.

* * *

И почему от мыслей нельзя отвертеться именно тогда, когда ложишься спать? Раздумывая о том, что предстоит нам с сестрой, я провалялся почти половину ночи, переворачиваясь с одного бока на другой. Почему предупредили о рейде за считаные часы до выступления? Зачем на такое ответственное задание назначили молодых и неопытных бойцов? Какой смысл громить несколько поселений нео, учитывая то, сколько еще их бродит по разрушенному городу?

А еще был страх… Он не оставлял меня ни на секунду. Я никогда не ходил в рейды. Конечно, мне не раз доводилось отражать атаки нео и био на наше убежище. Но рейд… Это для меня было впервые. Будь рядом папа, он бы сказал, чтобы я не боялся, что смерть – это такая же естественная и непредотвратимая вещь, как восход солнца и его закат. Никто из живых не должен бояться умереть, потому что смерть по-любому неотвратима и глупо бояться неизбежного. К тому же еще неизвестно, кто победит. Может, умирать и не придется. И потом – мы делаем большое дело. Мы боремся, защищаем дорогих нам людей, заботимся о женщинах и детях, помогаем людям выживать. Мы остались людьми. А это уже много. Придет день, и мы покажем всему миру, что мы еще живы. Наступит тот час, когда мы отомстим за каждого, кого мутанты убили за прошедшие два века…

Отец никогда не терял уверенности в победе людей над монстрами. Почему – не знаю. Мир опустел, люди перестали быть его хозяевами. Да и были ли? Какой же хозяин уничтожит свое имущество? Только теперь это уже неважно. Если верить книжкам по истории, люди день ото дня, год за годом отбирали у природы все, чем она могла поделиться. И что получили взамен? Выжженную землю, по которой бродят кошмарные чудовища. Природа до сих пор мстит людям, и ее вполне можно понять.

Обуреваемый подобными мыслями, я еще долго ворочался на постели, но все же наконец провалился в глубокий сон.

* * *

Затягивая шнурки на ботинках, я видел, как трясутся мои руки. Надо успокоиться. Отец бы не боялся. Сжав кулаки и вдохнув поглубже, я вставил катану в ножны, заткнутые за пояс. Потом в который раз уже проверил автомат и принялся складывать в рюкзак выданные час назад консервы. Там уже лежали две фляги с водой, спальный мешок и немного хлеба, который пекли в нашей столовой.

Вика сидела на кровати уже собранная и до блеска начищала два никелированных пистолета. Во всем мире, наверное, больше не было оружия в таком великолепным состоянии. Помнится, отец заплатил маркитантам немереные деньги за то, чтобы они восстановили в Поле Смерти пару изъеденных ржавчиной древних «люгеров», которые он нашел в каком-то подвале. Такая сделка имела смысл – патроны «9×19мм Парабеллум» маркитанты продавали по сходной цене, и их всегда можно было достать. Сестра уже давно тренировалась в стрельбе с двух рук и после каждой тренировки не забывала чистить оба пистолета.

Я беспокоился за сестру, и от этого становилось еще страшнее. Как она могла согласиться на этот поход? Почему не вышла из зала, когда была такая возможность? Рейды – не занятие для восемнадцатилетней девушки, хотя многие здесь с этим не согласятся. И уверенность, которая читалась на ее лице, не очень-то меня успокаивала.

Во входную дверь кто-то постучал и, не дожидаясь разрешения войти, приоткрыл ее. В комнату просунулась знакомая голова с вечно взъерошенными волосами. Это был Шот, как всегда с глуповатой ухмылкой на лице. Что ж, хоть кому-то здесь было весело.

– Вика, Макс!

В голосе Шота слышалось радостное возбуждение. И чего радуется? Фактически, на смерть же идет.

– Давайте пошустрее, пожалуйста, только вас ждем. Ворота уже открыли, и два отряда выдвинулись.

– Идем, – ответила Вика и, вогнав оба пистолета в тактические кобуры на бедрах, вышла из комнаты. Я тоже поднялся с кровати и, подхватив рюкзак с автоматом, вышел вслед за сестрой.

Поднявшись по крутой лестнице наверх, я вышел на улицу и огляделся. Большую часть времени я проводил внутри убежища, поэтому каждый раз, когда выходил наружу, прищуривался, давая глазам привыкнуть к тусклому свету.

Лучи утреннего солнца едва пробивались через неплотную завесу тумана. На поверхности было довольно прохладно и сыро. За отворот походной формы проникал холодный, пронизывающий ветер. Вообще, наверху погода менялась редко и, в основном, всегда была не особо благоприятной. Редко выдавались дни, когда туман полностью исчезал, отдавая окружающий мир во власть теплых солнечных лучей. Но сегодня было «как всегда». К тому же в воздухе витало что-то такое, что проникало прямо в душу, заставляя нервы напрягаться до предела. Чувство тревоги тяжелым грузом ложилось на плечи. Каждая молекула воздуха обжигала легкие леденящим страхом. Мне не стыдно признаться – я боялся. Но отец всегда говорил, что настоящий воин всегда боится, но при этом перебарывает себя и все равно идет в бой. Я буду как он. Я уверен в этом…

Подняв воротник, чтобы хоть как-то защититься от порывов ледяного ветра, я прошел мимо часовых по направлению к воротам.

К слову, наше убежище представляло собой четырехэтажный дом, построенный таким образом, что три его этажа находились под землей, а один находился на поверхности. Первый и второй этажи, если считать снизу, были отведены под жилье. Там же находились столовая, бар и тренажерный зал. Третий был разделен на продовольственный склад, комнаты военного совета и школу. Тот же этаж, что находился на поверхности, был полностью отведен под арсенал и охранялся особенно тщательно. Оружие и продукты – самое важное, что у нас имелось. Квадратные проемы окон верхнего этажа были плотно закрыты толстыми листами нержавеющей стали, выпиленными из бронированных дверей, которыми люди до Последней Войны оборудовали свои жилища. В бронелистах были пробиты небольшие бойницы шириной около десяти сантиметров на тот случай, если враг пробьется через ворота.

Кем и для чего было построено это здание, уже никто не узнает. Теперь его окружала стена, выстроенная ровным замкнутым кругом. Она была построена довольно давно из всего, что попадалось под руки, но при этом все равно оставалась прочной. Опорой для стены служили в основном проржавевшие остовы машин, бетонные блоки, оставленные здесь строителями, арматура и листы металла. В толщину стена тоже была довольно внушительной – примерно два метра, что без труда позволяло размещать на ней стрелометы, катапульты и посты охраны.

Подойдя к уже открытым воротам, я оглядел своих спутников.

Помимо меня, Шота, плечо которого вместо гитары сегодня оттягивал АК-47, и Вики, здесь было еще семь человек. Из них я узнал только двоих – Садалова и Лешу Змея. Алексея я знал очень плохо, по большому счету – никак, но зато был весьма наслышан о его характере. Сейчас Змей стоял немного в стороне от остальных, курил самокрутку, выпуская едкий дым вверх и внимательно оглядывая серое небо. Привычка человека, не понаслышке знающего, что такое атака стаи рукокрылов.

Остальных я видел не в первый раз, но знаком не был. Пятеро, крепкого телосложения, парней, с рюкзаками, такими же как у меня, и автоматами. Они, как и мы, ждали указаний и тихо переговаривались между собой. По обрывкам их фраз, которые я мог расслышать, и по количеству нецензурных выражений, в них присутствующих, можно было понять – парни были недовольны присутствием трех молодых людей в столь серьезном рейде.

– Максим, Вика! – окликнул нас майор. Сегодня он был одет в длинный черный кожаный плащ, подол которого едва не касался земли. В руках он держал видавшую виды винтовку – боюсь даже предположить, сколько ей лет. Но если он взял именно ее, то в ее работоспособности можно было не сомневаться, как и в умении владельца мастерски владеть этим оружием. – Чего так долго? Карта уже у меня, выдвигаемся. Замыкающий!

Вперед вышел один из пятерых бойцов.

– Здесь.

Голос у него был грубым и уверенным. Его лицо не отражало никаких эмоций. Такое же было у моего отца перед рейдами – без тени тревоги, сосредоточенное.

– Николай, прикрывай тыл и следи, чтобы за нами никакая тварь не ползла, ясно?

– Принято.

Парень прошел мимо нас с Викой и встал позади меня. Черт, не люблю, когда за моей спиной кто-то стоит…

– Мы с Алексеем пойдем впереди, – продолжил Садалов. – Вика, Максим, Шот, – держитесь в середине и смотрите в оба. Многие мутанты большие любители бить не только с тыла, но и с флангов. Ну все, идем.

Последний раз оглядев своих подчиненных, майор уверенным шагом вышел за ворота. Змей бросил окурок, носком ботинка втер его в землю, снял с плеча автомат, опустил вниз флажок переводчика огня и пристроился рядом с Сергеем. Следом за ними выдвинулись и остальные члены отряда, в том числе и мы с Викой и Шотом. Интересно, чего он сейчас-то улыбается? Счастливый человек. Говорят, такие и помирают с улыбкой на лице, тьфу-тьфу, не накаркать.

Ну вот, началось.

* * *

– Идти нам чуть больше суток. Это немного. Но двигаться все равно будем максимально быстро.

Сергей Садалов, идущий впереди, продолжал инструктаж на ходу:

– При нападении мутов очередями не поливать, стрелять одиночными и максимально прицельно. Экономить патроны, они нам еще пригодятся.

На этом его речь закончилась, и следующие полдня пути мы шли в полной тишине. Лишь иногда вполголоса перебрасывались короткими фразами с Викой и Николаем, которого Садалов поставил замыкающим. Несмотря на свой грозный вид, парень оказался вполне дружелюбным. Правда, на марше особо за жизнь не потреплешься, разговорчивые да беспечные – наипервейшая пища для мутантов.

Сейчас мы шли по заросшей зеленью узкой улице, вдоль которой застыли кирпичные пятиэтажные дома. Окна полуразвалившихся зданий уныло смотрели на нас, скрипя прогнившими ставнями и поблескивая кусками стекол, которые каким-то образом все же сохранились. Земля, покрытая тонким слоем изморози, тихонько потрескивала под подошвами ботинок. Тишина вокруг напрягала не меньше пустоты – уж слишком сильно она давила на уши, отчего слух напрягался до максимума. Каждый шорох, вызванный упавшим куском кирпича или пробежавшей где то неподалеку крысой, заставлял меня хвататься за автомат. Так, без паники, нужно немедленно успокоиться…

Вика шла немного впереди и о чем-то болтала вполголоса с Шотом, веселым и общительным, как, впрочем, и всегда. Мне даже стало немного стыдно. Моя сестра выглядела беззаботной, что, впрочем, не мешало ей внимательно обшаривать взглядом окрестности, – в отличие от меня, напряженного до предела и готового выстрелить в любую крысу, пробегающую мимо.

Прошло чуть больше половины дня, когда Садалов остановился и повернулся к нам:

– В общем, так. Николай, Вика, Максим, – остаетесь здесь, охраняете рюкзаки. Остальным сбросить лишний груз – и за мной. Проведем налегке небольшую разведку, найдем максимально безопасный маршрут, ни к чему лезть на рожон. За домами начинается небольшой лес, надо его осмотреть на предмет наличия мутантов.

Вика подошла ко мне и внимательно, как обычно, посмотрела в мои глаза.

– Ты как?

– Это я должен спрашивать, не думаешь? – раздраженно бросил я. И тут же мне стало стыдно. Разве сестра виновата, что я так напряжен в своем первом рейде? Отец никогда бы себе такого не позволил. Надо с этим заканчивать.

– Что ж, хоть отдохнем немного, – сказал Николай. Сбросив рюкзак на землю, он уселся на него и отстегнул от пояса флягу с водой.

Остальные тоже побросали рюкзаки и во главе с майором отправились вперед. Садалов обернулся еще раз и добавил:

– Если не вернемся через час – собираете вещи и возвращаетесь обратно. Не обсуждается. Нам очень повезло, что за половину дня ничего не произошло. Хорошо бы и до конечной точки добраться так же.

Сказав это, Садалов уверенно повел свою группу в темную чащу деревьев, обгоревшие ветви которых мерно покачивались на ветру.

Когда большая часть группы скрылась за деревьями, стало совсем тихо. В убежище я привык к тому, что вокруг постоянно стоял гомон. Отовсюду были слышны топот ног, громкие разговоры, скрежетание мечей о точильные камни. Меня, признаться, это зачастую раздражало, а вот теперь всего этого не хватало. Уж лучше постоянный шум, чем гнетущая тишина, заставляющая вздрагивать при малейшем шорохе.

Садалов оставил нас в конце улицы, по которой мы шли. Все те же пятиэтажки, разделенные узкими переулками, по которым гулял, завывая, прохладный ветерок. Позади – поросшая дикими сорняками дорога, по обочинам которой навеки застыли ржавые, невесть как сохранившиеся остовы легковых автомобилей. Часть зданий, которые нас окружали, практически полностью заросли вездесущим вьюном. Говорили, что подходить к нему близко очень опасно – мол, его ростки начинают двигаться при приближении любого органического объекта. Ладно бы просто двигались. Так они еще и задушить могут, пока уставший путник будет отдыхать в тени здания.

Без неприятностей прошло полчаса. Все началось, когда мы с Викой стояли и разговаривали, пытаясь не оставлять без внимания окружающую обстановку.

– Что? – заметив удивление на ее лице, спросил я.

– А где… Где Николай?

Ее голос дрожал. Вдруг она закричала.

Ее крик смешался с жутким, пробирающим до дрожи хрустом ломающихся костей у меня за спиной. Я резко повернулся, держа автомат наготове…

Это было тело Коли. Хотя с полной уверенностью я этого утверждать не мог – голова отсутствовала, на ее месте торчал окровавленный позвоночник. Из распоротого живота трупа вываливались внутренности. Тонкие фонтанчики крови вырывались из обрывка шеи, окрашивая землю вокруг мертвого тела в багровый цвет… Вдруг не пойми откуда прилетела голова, вернее, то, что от нее осталось. Упала в паре метров от нас с Викой. Половина черепа отсутствовала, глаза – тоже. С негромким шлепком свалившись непонятно откуда, она откатилась в сторону.

– Там! – Вика показала в небо и, выхватив оба пистолета, направила их в непонятном направлении.

Я поднял голову. Огромный рукокрыл кружил прямо над нами, метрах в ста. Слабые лучи солнца, которые все же прорывались сквозь черные облака, пронизывали огромные крылья твари насквозь, так что можно было рассмотреть суставы и сухожилия. Два больших черных глаза наблюдали за добычей – мной и Викой. Я отбежал немного в сторону, в ответ на что рукокрыл увеличил радиус полета метров на десять.

И тут я увидел еще одну угрозу. Справа от Вики к нам приближались крысособаки. Они выскочили неожиданно из переулка между домами. Их было пять, и двигались они очень быстро, зигзагами, словно специально сбивая прицел.

– Вика! – Я сорвался на крик. Нервы были на пределе, а от увиденных останков Николая к горлу подступала тошнота. – Справа! Быстрее!

Сестра резко развернулась, выставив вперед обе руки с крепко сжатыми в них пистолетами, и, дав подойти зверям поближе, открыла огонь. В помощи она не нуждалась – стрелок она отменный. Единственное, чем я мог помочь ей и себе, – это убить летающего врага, который постепенно снижался и сужал радиус полета, готовясь к атаке.

Встав на одно колено, я дрожащими руками снял автомат с предохранителя и попытался прицелиться в рукокрыла. Черт! Мушка прицела ходит вправо-влево… Надо успокоиться, срочно! Вспомнив, как меня учил стрелять отец, я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Руки крепче сжали оружие, приклад которого крепко упирался в правое плечо. Выстрелы со стороны не давали сосредоточиться, а страх до сих пор сжимал сердце.

– Давай же! – прорычал я сквозь зубы, отчаянно злясь сам на себя. Надо попытаться выстрелить наверняка, чтобы одним выстрелом положить мутанта на землю. Патронов всего-то два магазина, очередями особо не расстреляешься…

Тварь спустилась еще ниже. Прицелиться в голову, когда монстр двигался столь хаотично, было очень сложно. Я ждал, уверенный, что тварь рано или поздно спикирует вниз. И я не ошибся. Внезапно рукокрыл сменил траекторию полета и, резко взмахнув крыльями, ринулся на меня. Выстрел…

Попал!

Пуля пронзила голову рукокрыла насквозь. Сделав изящный пируэт в воздухе, мутант упал на землю недалеко от тела Николая, накрыв его огромным крылом. Дернувшись в последний раз, тварь успокоилась и больше не подавала признаков жизни.

Я обернулся, собираясь прийти на помощь Вике, но вдруг неожиданно получил сильнейший толчок в спину. Рефлекторно я упал на руки, но при этом автомат отлетел в сторону. Выхватив катану, я рывком перевернулся на спину – вставать не было времени…

Это была одна из тех крысособак, что выбежали из подворотни. С громким рыком тварь бросилась на меня, клацая пастью, из которой отвратительно разило мертвечиной. Я в последнюю секунду выставил меч вперед, и псина напоролась брюхом на острие, поливая черной горячей кровью мои руки. Однако это ее не остановило. Она все же сумела прижать меня мощными лапами к земле и, специально насаживаясь еще сильнее на клинок, попыталась дотянуться пастью до моего лица. Собравшись с силами, я резко встал на «мостик». Мутант, не ожидавший от жертвы подобного, перелетел через меня и шлепнулся на землю. Резко вскочив на ноги, я подбежал к нему и, выдернув катану из дергающегося тела, разрубил крысособаку надвое.

Весь в крови, задыхаясь, я оглянулся. В этот момент Вика как раз пристрелила последнюю псину, всадив пулю ей в лоб. Слава Богу, на сестре не было ни царапины. Я подошел к ней и посмотрел в глаза.