Текст книги "Некромантия и прочие трудности жизни"

Похоже, что два командира весьма неплохо ладили, не смотря на историю своих подразделений.

– Приношу Вам мои глубочайшие извинения, магистр, – склонив голову перед магом, произнес Траил, – если бы я знал о Вашем статусе, то никогда не посмел бы совершить столь дерзкий проступок.

Другой человек просто простил бы провинившегося и забыл об этом досадном недоразумении. Но не Кшах'Тэт. Он подошел к командиру Егерей, положил руку на плечо и произнес: "Этого недостаточно". Прежде чем Траил успел удивиться и поднять голову, его ударило током, и он отлетел в стену позади себя, знатно ударившись головой.

– А вот теперь в самый раз, – сказал довольный некромант и вошел в кабинет, пока Егери пытались привести в чувство своего командира, а Ликторы давились смехом.

Вопреки ожиданиям, кабинет короля был весьма небольшим и скромно обставленным. Ничего лишнего, только рабочий стол, стулья и множество полок с книгами и свитками вдоль стен. Никаких вычурных штандартов, люстр и ярких цветов. Райн сидел за рабочим столом и принимал важных гостей. Перед ним сидел необычайно высокий аласут в дорогой, цвета ясного неба, одежде, со множеством колец на каждом из четырех пальцев, и очаровательная девчушка-аласут.

На вид ей было лет 17-18, маленького роста, с миловидным лицом, длинными серебристыми волосами и голубыми глазами. Богатое, сшитое на заказ фиолетовое платье девушки прекрасно подходило ее пепельному цвету кожи, но больше напоминало переносную тюрьму, настолько огромным и неудобным оно казалось со стороны, и носившая его полностью разделяла эти взгляды. Гости обернулись к вошедшему и изрядно удивились магу в черном балахоне. Но Райн успел вмешаться, пока не возникли определенные вопросы.

– Здравствуйте, Граун, – король встал с места и подошел к некроманту, протягивая ему руку. Кшах'Тэт поначалу поморщился, но ему все же пришлось пожать руку королю. – Позвольте представить вам, – в этот раз Райн обратился к аласутам, – нашего нового верховного мага, магистра Грауна. Я бы хотел, чтобы он присоединился к нашему разговору.

Аласут поднялся со стула с шокированным лицом и тоже протянул свою тощую руку. Отказать ему в жесте было бы неприемлемо.

– Вы одолели Лирака? – сказал ошарашенный аласут, пожимая костлявую руку Кшах'Тэта, зарекшегося никогда больше не трогать живых.

– Эм....да, – ответил тому некромант.

– Да, да, да, наш Граун очень силен, – засмеявшись, ответил король и слегка постучал мага по спине, – но где мои манеры? Граун, позвольте представить Вам Отца аласутов, уважаемого Аданэдэля, и его Дочь, Ильмиора.

Услышав свое имя, девушка встала со стула и склонилась в изящном реверансе, придерживая подол платья. Аласуты и вправду прекрасно осведомлены о человеческом придворном этикете.

– Рад нашей встречи, – скромно произнес некромант, склонив голову.

– Как и я, уважаемый Граун, – с глубоким почтением ответил аласут и посмотрел на человека. – С Вашего позволения, король Райн, я бы хотел вернуться к обсуждению насущных проблем.

– Разумеется, – став вновь предельно серьезным, ответил король людей.

Он занял свое место за столом, а Кшах'Тэт устроился на стуле позади него, откинувшись на спинку и скрестив руки на груди. Некроманта быстро ввели в курс дела. В Доме Вечных Аласутов среди благородных семей начало расти недовольство действиями знати Агамона. Дошло до того, что начали звучать речи об объявлении войны, чтобы осадить высокомерных людей. Аданэдэль старался противодействовать этой волне ненависти, но лишь настроил своих приближенных против себя и своей семьи. Он подозревал о наличии заговора с целью свершения государственного переворота.

В связи с критичностью ситуации, Отец решил лично посоветоваться с Райном, прославленным не только своим бесстрашием, но и мудростью, а заодно на время укрыть свою Дочь от злопыхателей. Внимательно выслушав обоих предводителей, Кшах'Тэт ненадолго задумался, а затем произнес:

– В сложившейся ситуации, единственно правильным решением будет оставить молодую Дочь в Асперане. – он посмотрел как бы сквозь нее, больше поглощенный собственными мыслями, чем красотой Ильмиоры. Но аласутка все равно смутилась от столь пронзительного взгляда и опустила голову, опасливо и немного с любопытством поглядывая на мага, – Официальной версией мы можем назвать: "укрепление отношений между двумя королевствами". Подобным образом, уважаемый Аданэдэль, – оторвал наконец некромант взор от Ильмиоры, чему она несказанно обрадовалась, но в то же время и немного расстроилась, – Вы сможете восстановить свое положение среди аласутской знати, не опасаясь за жизнь и здоровье своей Дочери. Это даст Вам определенную свободу действий, а дворян лишит рычага давления.

– Хм… – задумался Райн, взвешивая слова мага. А отшельник весьма умен и хитер, – это действительно разумное решение. – Король поднял глаза, – Что скажешь, Аданэдэль? Так ты сможешь действовать смелее и жестче. А я займусь своими подчиненными. Что-то они совсем от рук отбились, раз довели аласутов до ручки.

– Полагаю, вы оба правы, – оценив доводы людей, ответил Отец и посмотрел на свою Дочь. Их взгляды встретились, и девушка поняла, что ей не по душе этот план, – а официальный статус миссии Ильмиоры позволит избежать международного скандала и несколько остудит моих подданных. Правда, твои дворяне будут возражать, Райн.

– Ничего, переживут. Тогда решено, – подытожил с улыбкой Райн, – Ильмиора останется у нас с официальным визитом, а мы с тобой, Аданэдэль, весьма доходчиво объясним нашей знати, что жить нужно дружно.

– Да, – со смехом ответил аласут, – такой план меня устраивает. Ну что же, тогда я оставляю мою Дочь в твоих руках, Райн, – Аданэдэль встал и поклонился людям, а затем добавил очень тяжелым голосом, словно объявлял войну, – Присмотри за ней.

– Обязательно, – без тени юмора ответил король людей, – позабочусь как о своей родной.

Ильмиора смотрела на отца с мольбой в глазах, словно котенок, просившийся в объятия. Она не хотела оставаться одна среди людей, но так же принцесса понимала, что другого выбора у нее нет. Это необходимо во благо семьи, во благо страны. Однако сердце аласутки никак не хотело внять голосу разума, и предательские слезы потекли по её щекам, когда отец стал с ней прощаться. Аданэдэль и сам не хотел оставлять Ильмиору, но по-другому было никак. Хоть аласуты и благородный народ, но и они готовы на все во имя достижения целей, даже навредить 80-тилетнему ребенку.

Отец аласутов, на прощание обняв Дочь, покинул кабинет и в сопровождении Егерей незамедлительно направился на родину, не желая более задерживаться, ведь объем предстоящей работы был внушительным. Ильмиора же осталась один на один с Райном и Кшах'Тэтом, стесняясь проронить хоть слово. Король людей понял, что необходимо брать инициативу в свои руки, а то с этими двумя "общительными" товарищами тут можно просидеть в полной тишине до конца времён.

– Скажи, Ильмиора, – доброжелательно искал к девушке подход Райн, – что тебе нравится делать больше всего?

– Я .... мне.....я, – неуверенным тонким голосом ответила Дочь, – мне н-нравится читать и изучать м-магию.

Кшах'Тэт поднял бровь от удивления и ужаса. Он даже не стал смотреть на короля. Некромант сразу понял, куда дует ветер и стал мысленно подготавливать себя к очередному беспощадному удару судьбы. Пора заказывать из академии парты, а себе алкоголь.

– Ну надо же, – наигранно удивился король, незаметно поглядывая на нахмурившегося мага. Видимо отшельник понял его замысел, – какое совпадение. Мой сын с недавнего времени тоже изучает магию. У него появился замечательный учитель – при этих словах король повернул голову к некроманту, с сияющей улыбкой на устах.

"Лучше бы меня сожгли"– подумал Кшах'Тэт, но лишь изобразил подобие улыбки.

– Расскажите, Граун, как прошло сегодняшнее занятие, – не подавая вида, продолжил король.

– Занятие прошло весьма успешно, – гордо ответил темный маг, – юный Маркус проявил усердность при изучении основ магии и базовых форм потока маны при формировании заклинаний.

– А разве не достаточно просто произнести заклинание? – спросил Райн, не скрывая интерес. Ему, конечно, было любопытно, но на самом деле он преследовал несколько иную цель. Ильмиора внимательно слушала мага, забыв обо всех тревогах.

– Нет, – с каменным лицом ответил некромант, не заметив подвоха, – Магия – это не просто красивые длинные заклинания. Это, в первую очередь, тончайшие манипуляции с маной. Правильно сформированный внутренний и внешний потоки маны становятся основой заклинания. А его текст лишь позволяет Вашему подсознанию правильно представить и предать форму маны. – ему определенно нравилось рассказывать о магии. Но через секунду Кшах'Тэт понял, что самолично забил гвоздь в собственный гроб, посмотрев в глаза Ильмиоры, которые светились любопытством, забыв о недавнем расставании с Отцом. Король сидел с улыбкой триумфатора. Ему оставалось лишь объявить о своей победе.

– Потрясающе, Граун, – нисколько не меняясь в лице и голосе, ответил Райн, – не хотела бы ты присоединиться к моему сыну, Ильмиора? – повернувшись к аласутке, спросил король.

– Да, я буду очень рада, – с небывалым энтузиазмом ответила Ильмиора, сорвавшись с места, не смотря на свое тяжелое платье.

– Ну что же, тогда завтра ты начнешь заниматься вместе с Маркусом под руководством магистра Грауна, – сдерживая смех от реакции принцессы, подытожил Райн. – А пока что мы разместим тебя во дворце и представим моим детям.

Райн позвал Ригдара и отдал ему необходимые распоряжения. Ильмиора попрощалась с людьми, пряча от них глаза, и проследовала за рыцарями по коридору. Король закрыл дверь в кабинет и, не отходя от нее, тяжело выдохнул.

– Я так понимаю, что это еще не все из наших проблем, – нарушил тишину Кшах'Тэт.

– К сожалению, не все, – не оборачиваясь, ответил Райн. Он стоял у двери, прислонившись к ней лбом. Таким образом король успокаивал расшатанную нервную систему, – Проблемы в Доме Аласутов возникли из-за нас. Точнее из-за незаконных действий наших дворян, а также моего бездействия. Я полагал, что граф Рискал и граф Тойкар разберутся со знатью, но похоже, ошибся. – король резко развернулся, сел за свой стол, достал перо, пергамент и добавил, – Пора брать ситуацию в свои руки.

– И что же Вы хотите сделать, Ваше Величество? – поинтересовался некромант.

– Можешь обращаться ко мне на "ты", Граун, – не отрываясь от бумаги, ответил Райн. Перо неумолимо бежало по пергаменту, а резкие движения правителя грозились его разорвать, – Я соберу совет знати и поставлю их перед очень простым выбором: либо они прекращают свои незаконные операции против других рас, либо лишаются своего титула и земель.

– Сурово, – оценил маг и пересел на стул перед столом, где ранее сидели аласуты, – но не приведет ли это к открытому бунту?

– Пусть попробуют, – презрительно фыркнул Райн, доставая из ящика печать и масло, – мои Лазутчики и палач уже ожидают приказа о профилактических работах среди дворян. Лучше начать действовать первым, иначе "благородные семьи" Агамона совсем осмелеют и могут принять шаги против меня или против моей семьи.

Кшах'Тэт опустил голову в раздумье. Ситуация в точности как у аласутов. Что-то здесь не чисто. Изначально, некромант не хотел впутывать в свое расследование короля, но, похоже, что выбора нет, если он хочет защитить нового ученика.

– Скажи, Райн, – выйдя из транса, промолвил Кшах'Тэт, – а что стало с книгами о знати в библиотеке?

– Ах, это, – вспомнил король, разливая в нижнем углу пергамента масло. Масленка неудачно соскользнула, и ее содержимое залило половину свитка. Райн тихо выругался, скомкал бумагу, вытер ею со стола масло и выбросил в спрятанное под столом ведро. Он достал новый пергамент и с тяжелым вздохом начал писать сначала, – Граф Рискал сказал, что книгам необходима, как он выразился, реновация. Подштопать, подкрасить и все такое. – Король все же позволил себе немного отвлечься и посмотрел на Кшах'Тэта, – А что?

– Я пытался найти информацию об одной из семей, но не преуспел в этом, – признался некромант.

– Быть может тогда я смогу помочь. – Райн откинулся на спинку кресла, – Мне известны все знатные дома Агамона. Но для чего тебе это?

– Видишь ли, – Кшах'Тэт спокойно разъяснял ситуацию, – у одного из разбойников, напавших на Клару с Маркусом, я обнаружил письмо, на котором стоял герб дворянской семьи. Но кому он принадлежит, мне не известно.

– И ты не сказал об этом сразу потому чтооо.... – грозно протянул Райн

– Потому что не знал, кому можно верить, а кому нет. – Ровным голосом ответил некромант, чему король несколько удивился. Обычно люди пугались такого его тона. Отшельник же держался так, словно ничего не произошло, – Под подозрением абсолютно все.

– Логично, – оценил Райн и довольно хмыкнул, – а возможности встретиться один на один, без посторонних, у нас с тобой не было.

– Именно, – подтвердил некромант.

– Ну что ж, показывай, чей там герб. – положил сложенные в замок руки на стол Райн, – Заодно на совете вздерну проходимца, что организовал покушение на моих детей.

Темный маг вытащил из складок балахона злосчастное письмо и протянул его королю. Тот внимательно изучил его и не поверил своим глазам.

– Граун, этот герб принадлежит графу Лирдасу, – король закрыл глаза и приложился головой к изголовью кресла, пылая от негодования. – Одному из приближенных советников графа Тойкара. Именно он помогал урегулировать ситуацию со знатью.

– Н-да, не можешь предотвратить восстание, возглавь его, – ехидно заметил Кшах'Тэт.

– Да, видимо граф решил действовать именно так. Печально. – раздосадовался король и встал с места, решив немного пройтись по кабинету. – А мне он казался умным.

– Мне кажется, что ему помогает еще один дворянин. – засомневался некромант. Все эти дворцовые интриги его заинтересовали. – Здесь явно замешан и второй советник, граф Рискал, или лично, или кто-то из его приближения.

– И почему ты так думаешь? – удивился Райн и застыл на месте. Не хватало еще одного предательства.

– Как удачно, что он забрал все книги о знати именно в день провалившегося нападения. – высказался некромант, – Возможно, кто-то следил за каретой и заметил, как я обнаружил письмо с гербом.

– Действительно, – задумался король и продолжил движение из угла в угол, измеряя шагами свое рабочее место, – хотя это может быть банальным совпадением.

– Не исключаю, но все же стоит перестраховаться – посоветовал темный маг.

– Согласен, – кивнул Райн самому себе, – я прикажу своим Лазутчикам проверить все благородные семьи Агамона. Быть может они смогут обнаружить какие-то улики. Но созыв совета отменять я не стану. Пощекочу им нервы, заставлю совершить ошибку. – король наконец остановился напротив мага, – А ты, Граун, не своди глаз с детей. Они станут их первоочередной целью.

– Хороший план, – согласился некромант, – не волнуйся, я присмотрю за ребятами.

– Знаешь, Граун, – Райн уселся на второй стул рядом с Кшах'Тэтом и доверительно посмотрел ему в глаза. Разноцветные радужки мага ему даже понравились, – когда ты здесь появился, я не знал, стоит ли тебе верить. Но буквально за день, ты проявил небывалую силу и сообразительность. Редко когда встретишь подобных тебе людей. В чем секрет? – поинтересовался король.

– Природный магнетизм, – весьма серьезно, разведя руками, ответил Кшах'Тэт. Райн потерялся, но спустя мгновение рассмеялся от всей души.

– Да, кстати, – вспомнил вдруг король, – тебя хотел видеть патриарх Церкви Великого Зодчего. Он изъявил желание познакомиться с новым верховным магом Агамона и просит об аудиенции с тобой в стенах Собора.

Кшах’Тэт откинулся на спинку и едва не выругался вслух. Да чтоб их всех поглотила Бездна! Еще святош ему на голову не хватало. Вера в Великого Зодчего была распространена в различной степени по всему миру среди множества рас. Такому успеху она обязана своему весьма миролюбивому учению, признающим всех равными в глазах Творца и призывающим к заботе об окружающих, с одним маленьким исключением. На нежить божья милость не распространялась, ведь она считалась проказой Смерти, нарушившей естественный порядок вещей.

Согласно устоям Церкви, каждый восставший мертвец и некромант должен быть подвергнут «очищению» и умертвлен навсегда через сожжение, а прах необходимо развеять по ветру. При Церкви был даже создан Орден Чистильщиков, святой миссией которого было изничтожить абсолютно всех Некросов и их прислужников. И вот к подобным «добрым» людям Кшах’Тэт должен отправиться на разговор. Он, некромант. Да не простой, а Первый Советник Королевы Костей. А у этого их Зодчего действительно есть чувство юмора. А может это проделки Смерти? Вечно ей нравилось подначивать его.

– Я так понимаю, что права отказаться от встречи у меня просто нет, – после длительного молчания, промолвил уставшим голосом некромант.

– А что так? – изумился Райн, – неужели ты неверующий, Граун?

– Скажем так, – стал оправдываться Кшах’Тэт, – в глубоком лесу рассчитывать приходиться лишь на себя, а не на невидимого «друга» сверху.

–Да, да, да, ты прав, Граун, – Райн одобрительно закивал головой, – Но сходить придется, иначе обидишь патриарха, а этого нужно избегать любыми средствами. Однажды я с ним поссорился, и мы до сих пор с ним на ножах, хоть временами и работаем совместно.

– Хорошо, – смирился со своей участью некромант, – схожу к нему. Когда он меня ожидает?

– Ближе к вечеру, – Райн взял со стола свиток и пробежался глазами по строчкам, – да, перед молебном. Он будет в своем кабинете на четвертом этаже собора. – король поднял голову, – Если вдруг заблудишься, спросишь у приоров, они там повсюду слоняются без дела, хоть какая-то от них будет польза.

На этой «позитивной» ноте их мрачный совет закончился. Когда некромант вышел из кабинета, его посетила необычная мысль. Он общался с Райном так, как с Кроувом, легко и непринужденно, словно он вовсе и не был куском живого мяса. Очень странно. Может, стоит поменьше общаться с призраком? А то он какой-то заразный. Но пора вернуться к делам насущным. Так как до вечера и встречи с патриархом было еще далеко, то можно заняться своими делами, а значит Лираку наверняка очень скучно одному дома, необходимо срочно составить ему компанию.

Кшах'Тэт уж почти вышел из главных ворот замка, когда к нему присоединился Кроув. Призрак не смог обнаружить хоть какую-нибудь зацепку, но в ней уже не было необходимости. Некромант поделился с Кроувом произошедшим с аласутами и о владельце герба. Призрак был приятно удивлен поведением темного мага. Похоже, он начал понемногу оттаивать. Но вспомнив недавнее наказание Рида, призрак решил не торопиться с выводами. Обсудив план Райна, Кроув вызвался постоянно наблюдать за детьми, да и на аласутку посмотреть интересно. Распределив свои роли, каждый из мертвецов отправился исполнять свою работу.

Город Асперан. Квартал знати. Несколько позже.

Оказавшись в богатом районе, Кшах'Тэт сначала подумал, что попал в совершенно другой город. Каждое строение было произведением архитектурной симфонии, от которой у людей накатывали слезы от переизбытка чувств. Ни один из домов не походил на другой. Как позже узнал некромант, над каждым из них работали совершенно разные именитые мастера-архитекторы. Тончайшие узоры на фасадах, крыши самых мыслимых и немыслимых форм, ярчайшие мозаики в окнах и прочие изыски: в виде садов на крыше и свисающих чуть ли не до земли лоз, подчеркивали статус и благосостояние владельца дома. Даже магазинчики старались не отставать от богатеев и моды, и украшались всем, на что только могли наложить свои руки их владельцы. Улочки, аккуратно выложенные дорогостоящими каменными плитами, блистали чистотой, словно по ним ни разу не ступала нога человека, не то, что ездила карета. Найти дом Лирака во всем этом великолепии оказалось проще, чем казалось. Жилище академика выделялся среди прочих уникальных, не похожих друг на друга домов, своей серостью и невзрачностью что немного (совсем) не соответствовало ожиданиям некроманта.

Небольшой домик лишенный всяческих строительных излишеств, словно пел гимн скромности и благочестия среди всех пестрых и разукрашенных строений. Кшах'Тэт-то думал, что бывший академик каким-нибудь образом выделит свою обитель, дабы возвыситься над другими, как Лирак, судя по рассказам Райна, и любил, а тут перед ним предстало доказательство того, что и верховный маг может быть скромен. Кшах'Тэт вежливо постучал в тяжелую деревянную дверь. Приятней, конечно, было бы вломиться и запугать Лирака, но тогда придется его убить, что может в будущем аукнуться темному магу. Поэтому необходимо действовать очень осторожно, дипломатично (фи!) и не выдать себя. В доме раздалось недовольное стариковское ворчание, что-то рухнуло на пол, похоже какая-то утварь, и дверь отварилась.

Сначала Кшах’Тэту ударил в нос резкий запах спиртного и перегара, а затем уже Лирак предстал перед гостем во всей красе: пьяный, в старой грязной робе, больше похожей на ночную, с бутылкой чего-то крепкого в руке, шатаясь, словно он был на палубе коробля посреди ужасной бури. Обнаружив спасительную опору в виде дверного косяка, бывший академик попробовал сфокусировать взгляд на своем посетители, но не преуспел в этом.

– Нннуууу, и хто ты, мля, тааакооооой?, – едва выговаривая слова, спросил Лирак, преодолевая внутренний шторм.

– Твоя совесть, – не пряча улыбку, ответил некромант. Только что все стало значительно проще.

– Хтоооо? Не зззнаааююю такуууюю! – взревел шальной академик.

– Знаешь, знаешь, пойдем, пообщаемся о жизни и судьбе твоей несладкой, – вталкивая Лирака внутрь, произнес Кшах'Тэт. Тот попытался сопротивляться, но гравитация победила, и он свалился на ближайший стул. После такой встряски, да еще и оказавшись ближе к земле, Лирак смог рассмотреть вторженца в свой маленький уютный алкогольный мир.

– Ааааа, оотшельнииик, – недовольно пробурчал академик, – штоо, приишеел по-ик-по-позлора-ра-ра, тьфу, глумиться?

– На самом деле нет, хотя предложение весьма заманчивое, – ответил некромант, оперевшись о стену напротив пьянчуги и разглядывая обстановку. Внутри домик был еще скромнее, чем снаружи. Стол, немного различной посуды, стул, кровать и шкаф, вот и вся обстановочка, так сказать. – У меня к тебе пара вопросов о подземном хранилище академии.

– Кааакооое? – собрав глаза в кучу, проорал Лирак, пнув валяющуюся на полу пустую бутылку. Она прокатилась до стены и с глухим звуком отлетела в другую сторону. Н-дааа, это ж сколько он выпил в одно лицо?

– Подземное, скрытое, под академией, – медленно объяснял Кшах'Тэт. Поторопился он, конечно, посчитав, что с пьяным академиком допрос пройдет проще.

– Аааааа, даааааа, поооомнююю, – заулыбался Лирак, предаваясь воспоминаниям, – сколько же я там самогона хранииил, да дееевоооок скооолькооо водииил.

– Так, – остановил пьяницу некромант, щелкнув пальцами, – давай без подробностей. Лучше расскажи, откуда там взялись книги по некромантии.

– Ааа чегоо этоо я тебе чтоо-тоо должен объ-яс-нять? – возмутился академик, мотая головой и пытаясь приложиться к горлышку сжимаемой им бутылки. Вот только ничего из этого не вышло.

– Потому что иначе я подожгу тебя, – ледяным голосом ответил некромант, – а затем буду понемногу лечить, чтобы ты не умер. Можем начать прямо сейчас.

Что-то не заладилось у Кшах'Тэта со спокойной беседой. Жаль Кроува рядом не было, может помог бы. Хотя.....

– Кааакоой ты страаашныыыййй, – только и смог пробурчать академик, ни капли не протрезвев после такой угрозы.– Лааааднооо, скааажууу, щас, только прооомоочу гхоорлооо.

Он поднял руку, в которой держал бутылку, произнес короткий тост, что-то про большую палочку, Кшах'Тэт не разобрал, и бодрыми глотками прикончил остаток бутылки. Выполнив ритуал поклонения алкоголизму, Лирак отбросил опустевший сосуд, нашел под стулом полный и перешел к сбивчивому рассказу.

После победы рас этого мира над армиями нежити и изгнания Королевы Костей в другой мир 248 лет назад, в их распоряжении оказалось множество могущественных артефактов и фолиантов некромантов, ставших причиной непримиримого спора между союзниками, грозившего вылиться в очередную войну. Часть государств требовала немедленного уничтожения всего, что содержит в себе некромантию. Другие, напротив, предложили разделить в равных долях между расами все сокровища нежити. По их мнению, они станут гарантом безопасности для стран союза от государств агрессоров. Оба лагеря были готовы отстаивать свою точку зрения с помощью меча.

Однако, после длительных консультаций компромисс все же был найден. Совет рас постановил: уничтожить ¾ всех артефактов и книг, а оставшуюся часть распределить между государствами. Помимо этого, на их применение накладывались серьезные ограничения, а именно: исследование содержания фолиантов разрешается проводить только при участии минимум еще двух других государств, запрещалось развитие некромантии как школы магии, артефакты разрешалось применять только как средство обороны столицы страны.

Королевству Агамон досталось несколько книг по запретной магии, среди которых обнаружился необычный черный блокнот, со странными рунами на обложке. Когда архивариус попытался его открыть, ему оторвало руку по локоть магией, заключенной в рунах. Множество магов того времени пытались ослабить руны или хотя бы оценить их мощь. Но магия блокнота расценивала любое вмешательство как угрозу и беспощадно расправлялась с каждым любознательным искателем истины, обращая его в пыль.

Его передали на изучение гмиртам, как экспертам по рунам, но те только и могли, что развести руками. С такими древними и мощными рунами они никогда не сталкивались. Делать было нечего и, с разрешения королевства Агамона, блокнот ушел к аласутам, которые исследовали его в плоть до начала войны трех рас. И с этого момента его дальнейшая судьба оставалась неизвестной. Лирак совершенно случайно узнал об этом блокноте и его истории 5 лет назад, проводя учет содержимого хранилища академии. Он тогда собирался разместить там свой самогонный аппарат, чтобы лишний раз не бегать до дома, если на рабочем месте закончится горячительный напиток собственного производства. Тогда-то и обнаружилась пропажа. Академик, с помощью архивных записей, проследил судьбу блокнота и направил соответствующий запрос аласутам. В полученном через два года ответе говорилось, что блокнот был на днях украден руководителем научной команды по его исследованию, почтенным Ридарвисом, который, судя по всему, лишился рассудка, убил всех своих коллег и скрылся в неизвестном направлении. Вот собственно и вся история.

Внимательно выслушав рассказ Лирака, Кшах’Тэт только и мог, что грустно вздохнуть. Все как в сказке: чем дальше, тем страшнее. В связи со сложившейся внутренней ситуацией в Доме Вечных Аласутов и его обязанностями учителя, а точнее няньки для отпрысков обоих королей, путь ему туда заказан. Да и не совсем понятно, где искать этого полоумного Ридарвиса. Жаль, что король Аданэдэль так спешно покинул Асперан. Возможно, он смог бы дать некроманту хоть какую-нибудь зацепку. Выбора не было, придется ждать подходящего случая для путешествия. А пока необходимо присмотреть за детишками, да и за королевством. Не проронив ни слова, Кшах’Тэт направился к выходу.

– Аааа хдеее спааасиибоооо? – прокричал из-за спины «веселый» академик, за время своего повествования опустошивший очередную бутыль.

– Так уж и быть, – остановившись в дверном проеме, сказал некромант, – в знак моей глубочайшей признательности, я сохраню тебе жизнь.

– Жлоб, – с недовольным выражением лица пробурчал Лирак и свалился со стула, хорошенько приложившись головой о каменный пол. Но, судя по мощному храпу, это его нисколько не тревожило. Эх, какая жалость. С таким количеством алкоголя внутри, Лирак превосходно бы горел на потеху темному магу. Получив свои ответы, Кшах’Тэт вышел на улицу и посмотрел на солнце, изрядно прищурив глаза.

Хмм, до встречи с патриархом осталось не так уж много времени, необходимо поспешить. Однако Собор Зодчего находился всё в том же квартале богачей, так что найти его не составит труда и можно не использовать «теневое перемещение». Сориентировавшись на местности, некромант неспешно побрел к пристанищу святош. Проходя мимо пестрых домов богачей, Кшах’Тэт невольно задумался о смысле бытия.

Точнее, о смысле жизни людей, чей срок жизнедеятельности не превышал восьмидесяти лет, в отличие от аласутов, живущих в среднем половину тысячелетия, и гмиртов, топчущих свои горы в течение двух с половиной веков. Человеческий срок столь ограничен, но они все равно пытаются успеть сделать абсолютно всё, на что другим расам не хватает времени. Но люди упорно преследуют свою цель всеми доступными средствами, постигая мир гораздо быстрее прочих. Их исследования в магии, зодчестве, ремеслах и кулинарии уже сейчас готовы дать фору наработкам аласутов, бесспорных лидеров в научной деятельности. Ведь люди понимают: «ждать некогда». Возможно, именно осознание скоротечности времени и неминуемости кончины позволяет им быть столь продуктивными и соперничать с прочими обитателями Ят’нокара.

Пока Кшах’Тэт размышлял о столь волнующих вещах, он не заметил, как достиг места назначения. Огромная мощеная площадь перед собором была украшена фонтанами, зелеными насаждениями по краям, штандартами с изображениями скрещенных молота и резца на фоне солнца, символ Церкви Великого Зодчего, и скамьями, больше напоминая личный сад. Но все же одна деталь выделялась из общей картины идиллии и умиротворенности. Огромный помост с толстым столбом и наваленными вокруг него дровами на них в самом центре. И похоже Кшах’Тэт пришел как раз к началу представления, поскольку сейчас вокруг него стали собираться зеваки. Слившись с толпой, некромант подошел вплотную к помосту, чтобы разглядеть, в чем же здесь дело.

Подле столба стояло двое воинов в тяжелых доспехах в зеленых плащах и с эмблемой Церкви на груди, а также, судя по белому одеянию, больше смахивающим на объемную простынь, и зеленым вставкам внизу подола, приор Зодчего. А к столбу же был привязан несчастный зомби, который, судя по потоку маны внутри его тела, был воскрешён лет 20-25 назад. Он истошно молил о пощаде и прощении, и пытался вырваться из пут, все больше раздирая о канаты остатки омертвевшей кожи, отчего исходящий от него смрадный запах усиливался, и стоящие впереди люди невольно стали закрывать носы ладонями и платками. Приор, нисколько не обращая внимания на крики и вонь мертвеца, вещал с помоста о любви Зодчего к созданиям Его, подбирая ласкающие слух эпитеты. Кшах’Тэт, слушая проповедь церковника, презрительно фыркнул. Даже торгаши и дипломаты не способны на подобные речи, проникающие в самое сердце слушателя. «А мы, нежить, разве не Его творение?» – возмутился темный маг.