Текст книги "Дельфины капитализма. 10 историй о людях, которые сделали все не так и добились успеха"

В «Ковчеге» подсчитали, что за летний сезон 2016 года на пляже в Зеленоградске побывали более 300 инвалидов. Две трети из них приехали из Центральной России.

Владелец сети отелей «Элиза» Сергей Куренков (тот самый продвинутый) уверяет, что не следит, сколько колясочников жило у него, – они платят деньги так же, как и другие люди. Выгодно ли ему появление рядом пляжа для инвалидов? Да, в принципе, выгодно. И новый отель «Элиза Инн» он проектировал в том числе с учетом этого обстоятельства. Провел тренинг персонала у Романа Аранина, чтобы сотрудникам было понятно, как правильно вести себя с гостями-инвалидами. Оказалось, главное – не суетиться и не жалеть. Колясочники не отличаются от обычных отдыхающих, просто передвигаются по-другому.

– Если подходить с практической точки зрения, то безбарьерная среда – не такие уж и большие деньги, – говорит Куренков. – Нет ничего сложного. Зато это уже другая история, когда ты ориентирован на всех. Самому приятно.

Специализированное пляжное оборудование – теперь отдельное направление бизнеса «Обсервера». Компания обеспечила открытие пляжей для инвалидов еще в шести городах России – Пионерске, Тамбове, Воронеже, Липецке, Анапе и крымских Саках.

Еще одно новое направление – прокат инвалидных колясок. Любых – с ручным или электроприводом, хоть на час, хоть на месяц. Началось оно с телефонных звонков: люди спрашивали, есть ли такая возможность? В «Обсервере» быстро посовещались и решили, что есть. Платежи понемногу капают, при этом техника остается в собственности, а потом ее можно подремонтировать и продать как б/у. И наоборот – можно купить бывшую в использовании коляску, докрутить, обновить и сдавать в аренду.

– Я на днях снял отчет: в прокате у нас находится товара на 5 миллионов рублей. – У Аранина появляется азартный блеск в глазах. – Прикольно. Тема растет как грибы после дождя. Я об этом часто на всяких форумах говорю: лучше не искать входы в существующие ниши, а стараться создавать новые.

– В целом с каким результатом закончите 2016 год?

– Надеюсь, выйдем на миллион евро оборота.

– А как обстоят дела у R-Style?

– Нормально. Хотя игроков на рынке появилось столько, что обалдеть. Но контракты все сохранены. В позапрошлом году итальянцы свою обойную фабрику запустили, и у нас по-прежнему есть эксклюзив на Калининград.

With the guts

В мастерской «Обсервера», просторной и упорядоченной, пятеро парней в спецовках что-то сосредоточенно размечают, скручивают, шлифуют. На взгляд со стороны – обычные ребята. Просто сидят на креслах с колесами, и ноги у них застывшие, неподвижные.

– От Тайваня мы теперь никак не зависим, у нас здесь все хорошо получается, – начинает экскурсию Роман Аранин.

В 2014 году, еще до того, как рубль резко подешевел, а импорт – подорожал, он организовал сборку электроколясок в Калининграде. И еще заключил с Alber Antriebstechnik контракт на лицензионное производство ступенькоходов четырех моделей. Как говорит Аранин, «сердце» остается немецкое, а весь «обвес» теперь делается в России. Германская фабрика никогда ни с кем не подписывала таких соглашений. Гендиректору «Обсервера» и его команде, по словам Томаса Албера, его компания полностью доверяет.

Ныне у «Обсервера» есть коляски, которые управляются давлением подбородка (джойстик крепится на специальную манишку) и даже дыханием – через трубочку, соединенную с электронной панелью. Сильный вдох – направо, слабый – налево, сильный выдох – вперед, слабый – назад. Такой вездеход, например, купил заказчик из Аргентины. Есть удешевленная серийная модель «Оптимус» – преодолевает уклоны не более 15 градусов («Максимусу» под силу все тридцать). «Гибрид» со встроенным ступенькоходом – он справляется даже с винтовыми лестницами, – и «Скалолаз» для инвалидов-авантюристов, любящих прогулки в горах. Правда, пока продано всего две такие коляски – покупателям из Германии.

– Скоро начнется «не сезон», когда мы просаживаемся в продажах, – рассказывает Аранин. – Инвалидам зимой коляски не нужны – как снег выпадет, так они до апреля на улицу не выбираются. Но мы хотим решить и эту проблему. Мы сконструировали гусеничные ленты, которые крепятся на колеса вместо шин. И пожалуйста – можно ездить хоть по снегу, хоть по грязи, если развезет.

Длинная никелированная труба перегораживает проход в мастерскую. Роман Аранин пытается сделать трюк – проехать под ней на коляске. Борис Ефимов решает вопрос гораздо проще – вынимает трубу из зажима на станке. Трубогибочную машину они купили, чтобы делать перила для пандусов. Особой прибыли пандусы не приносят, но грех отдавать их производство на аутсорсинг. Во-первых, пандусы часто заказывают. Во-вторых, без пандусов не обходится ни один комплексный проект, когда нужно от и до создать безбарьерное пространство.

– Таких проектов за все время было больше двадцати. Они хорошо вытягивают нас по деньгам, – объясняет Роман в комнате переговоров за чаем. Чашку ему подает тренер. – Вот, например, Балтийский университет имени Канта. Теперь там любой колясочник может спокойно передвигаться: есть и пандусы на входе, и лестничные платформы-подъемники, и лифты, и оборудованные туалеты. Понятно, что доступная среда – это еще не все. Преподавателей надо учить, как общаться с инвалидами. Но если ее нет – то вообще без шансов. Давай, наклоняемся.

Тренер Юра кладет Роману руку на плечи, аккуратно нагибает к столу, распрямляет. И так несколько раз. Это упражнение для восстановления давления, которое у Аранина после нескольких часов работы падает с обычных 90 на 60 до критичных 60 на 40.

Раздается телефонный звонок. Аранин командует смартфону: «Принять!» Слушает через надетый наушник, отвечает в микрофон.

– Лена, по моторам проблемы особой нет. Немецкие, тайваньские, наши – они все более-менее… А вот по редукторам нам нужны спецы… Это у массовой коляски, а которая вездеход – там редуктор частично планетарный и перегревается, если на пятый этаж… Нет-нет, не должно быть никакой системы охлаждения… Не беспокойтесь, у нас с вами все получится. Я же волшебник.

А Томас Албер из Alber Antriebstechnik называет своего российского партнера предпринимателем with the guts. Дословно – «с потрохами». Идиома означает находчивость, смелость, бодрость духа, силу воли – все вместе.

Вариант Джека Лондона

На рабочем столе ноутбука Аранина есть папка под названием «Фабрика мечты». Первый файл – слайдовая презентация проекта. Второй – письмо Д. А. Медведеву.

С премьер-министром он пообщался в феврале 2016 года. Во время визита в Калининград Дмитрию Медведеву показали новый детсад, обустроенный по программе «Доступная среда». А там его поджидал Роман Аранин, и рядом с ним стояла техника, которую выпускает «Обсервер». «Если вы поможете со строительством большой фабрики, то я обещаю, что к 2019 году мы половину рынка импортных колясок заберем», – выдал он после краткого рассказа о своем бизнесе. Премьер посмотрел на губернатора Николая Цуканова, на министра Максима Топилина: «Давайте постараемся помочь, в том числе за счет фондов, которые у нас есть. Поручение я дам».

Цуканов, по правде говоря, выделил «Обсерверу» землю под фабрику еще до визита Медведева. Но потом оказалось, что на тот же участок претендуют энергетики. В июле Цуканова направили представителем Президента РФ в Северо-Западном федеральном округе, и дело вообще встало. В октябре Владимир Путин назначил врио председателя правительства Калининградской области Антона Алиханова, и на проект вновь обратили внимание.

Александр Воробьев, руководитель областного агентства по имуществу, раскладывает в офисе «Обсервера» межевой план: здесь промзона, тут нефтепровод, там участок уже в задатке, а среди свободных вот этот кажется наиболее подходящим. Аранин реагирует мгновенно: «А давайте поедем смотреть прямо сейчас!» По дороге Воробьев объясняет: земля частная, собственника попросили проявить социальную ответственность, он согласился и готов безвозмездно отдать, оформить как пожертвование 4,4 гектара. Если такую землю покупать, то пришлось бы выложить 11 миллионов рублей.

Будущий фабрикант доволен: размер и расположение участка – то что нужно. Во-первых, есть где построить служебное жилье для инвалидов и реабилитационный центр. Во-вторых, рядом Берлинка (так называют трассу Е28, идущую через Польшу в Германию). Это не только удобная логистика. Все, кто направляется из Европы в Калининград и наоборот, будут проезжать мимо фабрики. Белый корпус без углов и с зелеными обводами – в проекте она похожа на длинный-длинный дом из футуристического кино.

– Я столько насмотрелся гармоничных индустриальных парков в Германии, Швеции и Дании, что хочется и у нас стандарт задать, – делится Аранин, глядя в окно автомобиля на ковыли и травы. – Может, и другие начнут строить что-то красивое, а не банальные коробки. Короче, сделаем мощный и во всем показательный проект. В Германии нет фабрики, на которой работали бы 36 инвалидов – половина сотрудников. А у нас будет!

Сметная стоимость строительства – 55 миллионов рублей. Еще 36 миллионов нужно на станки и оборудование. Еще 44 миллиона – на запас комплектующих и материалов. Деньги на здание пообещал выделить Алиханов. Оборотный капитал Аранин надеется получить, взяв кредит у Сбербанка. За семь лет «Обсервер» продал 300 электроколясок собственной конструкции. Фабрика на четвертый год после запуска должна собрать 5 тысяч колясок при уровне локализации производства более 50 %. Если федеральное Министерство труда и социальной защиты подтвердит, что готово закупать тысячу колясок в год, то вопросов больше нет, можно начинать строиться.

– Джека Лондона читали? Когда вот он, Клондайк, ты чувствуешь, что золото где-то здесь. И твоя задача – через снег пробиться на ту сторону реки, на саночках протянуть свою скво с ребеночком, накормить собак и поставить свой колышек, застолбить землю. А дальше разберешься. Вот у меня здесь такая же история.

Предприниматель мечтает, лежа в своей рабочей кровати. В ногах пристраивается изящный кот – корниш-рекс Альфик. Завести питомца хотели жена и дочь, а глава семьи долго сопротивлялся. Как-то он был в гостях у друзей, задремал в кресле, свесил руку, и хозяйский кот вволю с ней наигрался, но Аранин совсем не чувствовал боли.

– Роман, вы же понимаете, что если бы не беда, то не было бы целей и смыслов, которые у вас появились?

– Сто процентов!

– И вы, скорее всего, продолжали бы заниматься обоями, сантехникой и так далее?

– Абсолютно!

– Как вы решили для себя этот парадокс?

Роман Аранин не задумывается ни на секунду.

– А никакого парадокса или конфликта нет. Любые красивые социальные проекты начинались с трагедии. Любимый мой пример – подмосковный центр «Преодоление», где я лечился. Генеральный директор – Любовь Петровна Кезина. Ее внук ломает шею. Она его возит в Америку, Австрию, Швейцарию. Возвращается и открывает свой центр – аналогов в России нет! Она решала личную трагедию, а получилось, что стала спасать других. Или Зоя Григорьевна Кочеткова в Калининграде. Ее «Удача» – мощнейший реабилитационный центр для детей с ментальными нарушениями, она с ними творит чудеса! А у Кочетковой свой ребенок – ментальник…

– Если бы можно было все переиграть – что тогда?

– Наверное, зная проблематику и ее масштаб, я бы все равно полез в эту тему. Было бы меньше параплана, больше социальных дел. Хотя… Это я сейчас так говорю. Может быть, так и бегал бы свои кроссы по утрам.

– Получается, это судьба?

– Ага. Я ведь мог как-то по-другому упасть. А тут выключили руки-ноги и оставили самое необходимое – голову. Хлоп – вот тебе новое приключение. Давай, действуй!

3/ МОСКВА. «Лучший бизнес – тот, который не является источником дохода». Что сделал московский айтишник Антон Кучумов из железной перекладины во дворе и собственной ненависти к фитнес-индустрии

АВТОР: Юлия Вишневецкая, при участии Евгения Сергиенко и Шуры Буртина

КОМПАНИЯ

Магазин спортивных товаров Workout. Приложение для уличного фитнеса «100-дневный воркаут». Уличная субкультура, объединяющая сотни тысяч любителей свободных тренировок.

МЕСТО ДЕЙСТВИЯ

Все спортивные площадки в России и еще в 30 странах мира.

СТАРТОВЫЕ УСЛОВИЯ

5 подтягиваний, 10 приседаний, 10 отжиманий, 10 приседаний. Команда из троих безумцев, которые решили накачать мышцы без тренажеров.

ДОСТИЖЕНИЯ

Благодаря усилиям Антона Кучумова и его друзей более 100 тысяч человек в 1167 городах ведут здоровый образ жизни, не прибегая к услугам фитнес-индустрии. Приложением для ежедневных тренировок «100-дневный воркаут» пользуются несколько тысяч участников. Оборот магазина спортивных товаров достиг 25 миллионов рублей. Под давлением сообщества воркаутеров в России построено более 700 новых спортивных площадок.

Очень нескучный сад

В дальнем углу парка Горького, где в зимние дни только пенсионеры кормят птиц, на спортивной площадке собралась компания молодых ребят. Впечатление слегка пугающее: у многих лица закрыты платками, одежда простая и удобная – хоть сейчас в бой, на черных толстовках – белая эмблема, человеческие мышцы переплетаются с орлиными крыльями. Крупный бородатый парень делает отжимания от затоптанного снега. Ему не дает остановиться щуплый, на вид младше всех.

– Давай, давай резче, сильнее, как будто кому-то по морде даешь! Давай! Бей! Девять! По морде! Восемь! Семь! Еще!

– Я буддист, я не агрессивный, – бормочет крупный. Все вокруг хохочут.

Бородатого можно понять – это его четвертая сотня отжиманий за полтора часа. Он уже почти в нирване. Щуплый – это Саня, житель левого берега города Химки, не самого благополучного района, где люди, как он говорит, «пьют, курят, и не только». Когда он снимает толстовку, то сразу видно, насколько он на самом деле не щуплый. В 15 лет Саня узнал о воркауте. Переводится это слово просто как «тренировка», но конкретно имеются в виду уличные тренировки с использованием собственного веса. Все присутствующие занимаются на улице каждый день сами по себе и вместе – по субботам. На первый взгляд вроде ничего особенного – если не знать, что таких чудаков в России около 100 тысяч. Иначе говоря, это целое общественное движение, которое нигде не зарегистрировано, никак не связано с государством и вообще с какими-либо политическими силами, хотя у него есть мощная идейная основа.

Неформальный лидер и создатель этого движения – Антон Кучумов, директор проекта «WorkOut: фитнес городских улиц», на площадке вместе со всеми повторяет отжимания вслед за Саней. Воркаут – сообщество принципиально горизонтальное, «главных» в нем нет. Тут все на первый взгляд выглядит слегка парадоксально. Антон фанатично агитирует за то, что можно привести себя в хорошую форму без гантелей и тренажеров – и при этом владеет магазином спортивных товаров с оборотом 25 миллионов в год. Для молодой компании очень хороший показатель, но Антон живет на свою зарплату айтишника, а всю прибыль магазина тратит на развитие своего движения в России. Бизнес создан специально для обслуживания воркаута – и благодаря этому воркаут бурно развивается. Как и само движение, которое Антон выстраивает целенаправленно и планомерно, как строят клиентскую сеть в бизнесе.

Американская мечта

Обычно слово «воркаут» ассоциируется с именем Пола Уэйда. В 1979 году, будучи малолетним уркой из Луизианы, Пол впервые сел в тюрьму – чтобы впоследствии провести за решеткой 19 лет. Пацаном он на своей шкуре прочувствовал, что физическая сила в тюрьме – это вопрос выживания. Но ему повезло: Уэйд оказался в одной камере с бывшим спецназовцем, который ежедневно выполнял базовые силовые упражнения – отжимания, подтягивания, глубокие приседания. С этого началось обучение Пола.

«Меньше чем за год я стал одним из самых физически развитых парней в этой дыре. Я учился у всех, кого только мог найти, и вы будете удивлены, каких людей я встречал в тюрьме. Гимнастов, солдат, тяжелоатлетов, занимающихся боевыми искусствами, йогов, борцов и даже пару врачей. Я тренировался один в своей камере, без оборудования. Так что мне пришлось найти способы сделать свое тело своим тренажером. Тренировка стала моим лечением, моей навязчивой идеей…» Он начал собирать и систематизировать упражнения с собственным весом, почти забытые во внешнем мире, полном дорогих фитнес-центров. С годами Уэйд приобрел репутацию парня, который может научить, как накачаться без штанг. Это позволило ему приспособить свои знания к другим людям и выстроить пошаговую систему тренировок.

В тюрьме Пол начал писать книгу «Тренировки заключенных». Его основная интенция – твоя сила в твоих руках, для ее роста не нужно вообще ничего, кроме собственного веса, внимания и дисциплины. Примерно как в «Робинзоне Крузо». В 2010-м, освободившись, он опубликовал свое руководство, сразу ставшее не просто популярным, а почти культовым. К тому моменту воркаут уже существовал – в виде субкультуры черных хлопцев (в основном из Нью-Йорка и Балтимора), собиравшихся у дворовых турников и выполнявших на них разные чудеса. Для описания этих тусовок возникло словосочетание «гетто-воркаут». Как часто бывает, забавы ребят из гетто быстро заразили людей в совсем других уголках планеты. Книжка Уэйда дала этой субкультуре систематическую основу и идеологический заряд. Оказалось, что, как ни странно, его тюремная тема очень востребована во внешнем мире. Возможно, потому что обычный современный человек тоже ощущает себя в тюрьме.

Русская мечта

Группа ребят из Нескучного сада называется The Patriots, что может насторожить политически неравнодушную публику.

– Ой, нет, – смущается Антон. – Это вообще случайно, патриотизм тут ни при чем. Но можно я не буду об этом рассказывать?

Небольшое журналистское расследование показало, что слово – из компьютерной игры Metal Gear Solid. В четвертой части там действует тайная организация The Patriots, которая строит планы по захвату Вселенной.

– Я занимался киберспортом, – рассказывает Антон, – играл на компьютере по пять-семь часов в день, несколько раз в неделю. Лет с тринадцати до девятнадцати, наверное. Переключился на Magic – есть такая карточная коллекционная игра. Потом начал играть в нее через компьютер.

– А как ты познакомился с воркаутом?

– Я его создал. Увидел в интернете ролики, где черные ребята в Америке делали что-то необычное. Они подтягивались на фонарных столбах, на перекладинах метро, на автобусных остановках, делали удивительные трюки на обычных дворовых площадках. Одновременно со мной эти видео попались на глаза двум трейсерам из команды One more day – Сергею Иванову и Даниле Черкасову. Мы списались и встретились, чтобы потренироваться в метро. На «Парке Победы» очень длинные эскалаторы, если бежать по ним вверх, то прокачка будет нормальная. Дальше мы делали приседания, отжимания – простые, базовые упражнения. Там возле изображения битвы с Наполеоном есть небольшой закуток, скамеечка. Никому не интересно, что ты делаешь, никто тебя не трогает. Можно потренироваться…

Антона трудно описывать – он слишком положительный герой, не за что зацепиться. Диплом бакалавра факультета менеджмента Высшей школы экономики, стажировка в солидной корпорации «Русгидро», должность менеджера проектов в Lakehouse, создающей веб-приложения. Кучумов не пошел на дауншифтинг, не бросил офисную работу – сейчас разрабатывает систему учета в западной компании. Занимается спортом, исповедует правильные идеалы. У него, кажется, нет недостатков – и даже это не выглядит недостатком.

– В метро мало воздуха, поэтому мы решили выйти из подземелья на улицу. В следующий раз позвали друзей – пришло человек 11, наверное. Сначала пошли заниматься на площадку рядом со школой, нас оттуда директриса с милицией выгоняла. Это было весной, а осенью нас было уже 50 человек. Занимались каждое воскресенье в новом месте. Кто-то знал хорошую площадку, мы шли туда, тренировались, фотографировали, заносили в базу площадок. Так с весны 2009 года в России появился воркаут.

– Как в Америке?

– Нет. Наш воркаут – это не только тренировки, но и социальная составляющая. Люди на турниках качались всегда и качаться будут. У нас важна именно социальная активность – ты зовешь друзей, вы тренируетесь, вы общаетесь, вы обмениваетесь опытом, стараетесь как-то развить свое сообщество в городе, в районе, где угодно – изменить мир, сделать его лучше. Просто накачать себя может каждый. А вот стать более сильной личностью, что-то сделать для других – это действительно цель воркаута…

Если в основе «американской мечты» Пола Уэйда стоит индивидуализм, способность одиночки выжить в зверских условиях, то «русская мечта» Кучумова – про коллективное. Никакого конкретного отца у русского воркаута нет, идея носилась в воздухе. Например, в Питере какие-то еще американские ролики попались на глаза Александру Яковлеву и Николаю Козякову, которые тоже стали вести бесплатные тренировки на уличных спортплощадках. Недавно вышел чудесный фильм «Тряпичный союз», где маленькая секта пацанов, мечтающих о революции и называющих себя экспериментальным биоотрядом, яростно тренируется на московских улицах, используя для этого все, за что можно уцепиться. Фильм основан на реальных событиях середины 90-х – но тогда почти все прекрасные начинания романтично вспыхивали и гасли. Заслуга Антона Кучумова, конечно, вовсе не в том, что он создал воркаут, а в том, что смог воплотить романтику в мощную инфраструктуру.

Спортивная площадка

«Тренировки заключенных» он не очень любит, говорит, что его собственная программа гораздо лучше. Кучумов вообще сомневается в том, что Пол Уэйд когда-либо существовал. Его программа для начинающих рассчитана на 100 дней и проста как три копейки: 5 подтягиваний, 10 приседаний, 10 отжиманий, 10 приседаний. И так 4 раза. Отдых между кругами – от 30 секунд до одной минуты. Постепенно упражнения будут усложняться.

Чтобы лучше понять этих людей, я начинаю ходить на площадку рядом с домом. Ее основные посетители – молодые гастарбайтеры из Средней Азии. Занимаются они с усердным оптимизмом, простой и радостной убежденностью, что становятся все лучше и сильнее. Обычно они приходят вдвоем-втроем, приветливы, здороваются со всеми за руку. На турник прыгают без разминки. Выкладываются честно, но без фанатизма – полчаса и хватит. В них видна бескорыстная любовь к физическим упражнениям. Видно, что с детства болтаются на турнике и до сих пор их это вставляет. Иногда устраивают какую-нибудь игру: например, подтягиваются по очереди, наращивая число, пока кто-то не сдастся. Или начинают бороться на мерзлой траве.

Вторая группа посетителей площадки – сорокалетние мужчины из среднего класса. Это одиночки, нашедшие в спорте сознательный выход из кризиса среднего возраста. Они замкнуты, не здороваются, разве что головой кивнут. В ушах у всех наушники, на ногах кроссовки, одеты в теплые спортивные костюмы или жилеты – видно, что пришли сюда специально и хотят как следует пропотеть. Приходят строго по одному, обществом себе подобных тяготятся. Начинают они с хорошей разминки, занимаются по часу, а то и дольше. Видно, что спорт с детства ненавидят, но, начав лысеть, заставили себя полюбить.

Третья группа – мужички, которые еще не потеряли надежду. Они забегают на площадку после работы, ставят на снег портфель, не снимая пальто или пуховик, цепляются за турник, нелепо висят несколько секунд, потом раз пять подтягиваются, спрыгивают, берут портфель и, стыдливо покряхтывая, идут домой. Их довольно много, но они мимолетны.

Приседания даются мне легко (как я потом узнала, они нужны в основном для того, чтобы дать отдохнуть рукам). Отжимания – с трудом. К четвертому кругу уже понимаю, что все, больше не могу. Тем не менее после окончания тренировки у меня остается чувство бодрости и даже легкого разочарования явной общедоступностью нагрузки. Вот только с подтягиваниями надо что-то делать. Вместо обычных я, по совету Антона, делаю австралийские – на низкой перекладине, ноги на земле. Эту низкую перекладину пришлось поискать – поэтому я решила ходить на другую площадку, новую, подальше от дома. Низкая перекладина нашлась на новой площадке в соседнем дворе – позже выяснится, что она оборудована компанией «Кенгуру. Про», друзьями и соратниками Кучумова.

Идейная база

По субботам я стараюсь выбраться в Нескучный. При ближайшем рассмотрении оказывается, что ребята тут отнюдь не из гетто. Один занимается нанотехнологиями в Курчатовском институте, другой возглавляет службу стюардов в крупной авиакомпании, третья (да, есть и девушки!) пишет о нефтедобыче в отраслевом журнале.

Сначала идет турник, 10–20 подходов по 10–15 раз. Потом брусья, 10–20 подходов по 20 раз. А потом уже и отжимания, также 10–20 подходов по 20–25 раз. Отдых перед каждым подходом примерно минута, а отдыха между упражнениями нет вообще. Так тренируется Саня. Другие стараются делать то же самое, насколько хватит сил. Спрашиваю, чем же эти круги и повторы привлекательны для среднего класса? Почему это лучше, чем нормальный спортзал?

– Во-первых, это экономит время, – объясняет Максим Занавескин, физик из Курчатовского. – Турник можно найти почти в любом месте, и выделить на него полчаса в сутки гораздо проще, чем ехать в тренажерку. Во-вторых, это бесплатно. Мне не нравится образ мыслей, при котором главное мерило успеха – доходы.

Антон Кучумов приводит цифру: ежегодный оборот фитнес-индустрии в России составляет 100 миллиардов рублей. Большая часть этих денег уходит на маркетинг: убедить человека, что он должен купить одежду по цене годового абонемента, ходить в зал, где куча всяческих тренажеров, тратить деньги на персонального тренера, на спортивное питание, всякие добавки, без которых ты якобы не можешь выдержать нагрузку. Он же со своими друзьями хочет убедить людей, что можно вести здоровый образ жизни без расходов вообще.

– Но ведь какие-то вещи действительно невозможно делать на улице, без утяжеления.

– Чтобы привести себя в хорошую форму, достаточно делать приседания, отжимания, подтягивания. Все, – парирует Кучумов. – Тренажеры сделаны с прицелом на то, чтобы тебе было интереснее заниматься, чтобы ты ходила и платила деньги в зал. И у нас тоже есть задача – сделать упражнения с собственным весом чуть более интересными, но лишь за счет общения и некоторого разнообразия техники. В Советском Союзе не было фитнес-залов, фитнес-тренеров, но люди были здоровее. А они просто занимались на уличных турниках. И никто не говорил, что без зала никуда, без кроссовок не могу бегать. А фитнес – это индустрия, нацеленная на выкачивание денег. Если кто-то вам говорит, что проводит персональные тренировки по воркауту за деньги, гоните их в шею. Это не мы, это шарлатаны…

Бесплатность и аскетичность – два краеугольных камня воркаута. Идея в том, что физкультура должна быть доступна всем, даром. Но все же ее главное отличие от фитнеса в другом. Фитнес имеет дело с пассивным покупателем услуг. Он говорит: ни о чем не беспокойся, просто купи абонемент, и мы сделаем из тебя конфетку. Идея воркаута обратная, и она замешана на активном отношении к жизни: твои здоровье и сила зависят только от тебя, твоей осознанности и упорства.

– Я ходил в качалку несколько лет, – говорит Максим. – И не могу сказать, что это плохо – каждому свое. Единственное, что я заметил, – там у многих людей постепенно смещаются ориентиры. Они приходят, чтобы привести себя в форму, а потом уже хотят стать «качками». Идеалом красоты становится человек-бык: лакированная кожа, мясистые ноги, бицепсы с футбольный мяч. Но это образ для фотосессии, которой предшествовали анаболические стероиды и очень специфические тренировки. А в остальное время – лишний вес, часто проблемы с сердцем и сосудами. Я понимаю, они профессионалы, деньги получают, но обычным-то людям это зачем?

В воркауте внешнего идеала красоты нет. Продвинутый воркаутер по сравнению с бодибилдером – это хлюпик, которого, кажется, вот-вот ветром сдунет. Может, поэтому самый популярный трюк этих ребят называется «флажок»: человек держится двумя руками за перекладины шведской стенки или за вертикальную палку, а тело висит в воздухе параллельно земле и как бы колышется на ветру. Чтобы это сделать, нужно быть очень сильным.

Агенты и ячейки

«Экспериментальный биоотряд» из фильма «Тряпичный союз» просуществовал одно лето и, не совершив революцию, заглох в жизненной рутине: герои не знали, куда двигаться дальше, при этом им надо было как-то зарабатывать деньги, учиться. А в жизни все сложилось куда удивительнее – маленькая тусовка стала расти и развиваться, у нее появились фанаты, последователи и региональные ячейки. Герои «Тряпичного союза» об этом могли только мечтать.

– Мы стали ездить по городам, – рассказывает Антон, – собирали локальные сообщества в интернете и в реальной жизни. Главная задача – развить институт кураторства, чтобы те, кому интересно, формировали команды в своих городах. Люди хотят тренироваться, но, если никто не будет их звать, они не будут собираться вместе. А уже потом на тренировке люди могут делать что хотят, учиться друг у друга. И это тоже мы позаимствовали у черных ребят, у которых один из принципов – «Each one teach one», «Каждый учит каждого». Это пошло еще с рабовладельческих времен, когда черных держали в изоляции. И если кто-то черный овладевал грамотой или чем-то еще, он начинал учить остальных. Но в Штатах воркаут так и остался субкультурой неблагополучных гетто, а мы постоянно расширяем зону влияния и вовлекаем новых людей…

Похоже, Антон лукавит насчет того, что название The Patriots появилось случайно. Во всяком случае, планы по захвату Вселенной он явно строит. Изначально он хотел просто спокойно заниматься на площадке – но в какой-то момент понял, что для этого нужно создать целый мир – инфраструктуру, команду единомышленников, сообщество людей с похожими ценностями. Кучумов – типичный харизматический лидер. Без такого чегевары нельзя, но его мало – нужно еще добиться, чтобы в движение пришли люди, которые станут работать ради каких-то собственных интересов, причем не материальных. Саня, например, курирует химкинское левобережье. Максим Занавескин подсадил на воркаут половину Курчатовского института. Тату-мастер Натали Пашкоф ведет воркаут-группу для девушек – раньше в Москве, теперь в Питере.

Натали – в прошлом танцовщица и преподаватель пол-дэнса (танцев с шестом). Чрезвычайно яркая девушка, вся в татуировках, с кольцом в губе и с панковской прической, одетая в невообразимое сочетание шмоток, создающее дерзкий, привлекательный и вполне уникальный образ. Она себя полностью сделала, вылепила, нарисовала в соответствии с очень странной, кичевой, эклектичной, но свойственной только ей эстетикой. Начиная от мускулистого и вместе с тем женственного тела и кончая именем, наивно отредактированным на французский манер. И воркаутом занялась не из идейных соображений, как Антон, а по собственным, личным причинам.