Текст книги "Дорога дорог"

Примерно через неделю в квартиру Вершинина явилось несколько представителей КГБ. Пару дней они внимательно изучали оставшиеся от покойного бумаги. В результате большая часть дневниковых записей и архива была опечатана и конфискована. Осталось лишь то, что я теперь держал в руках. Примечательно, что сам Вершинин о чем-то подобном догадывался, поэтому прятал свои сокровенные мысли, маскируя их то под личные письма, то под конспекты книг, написанных на других языках (немецком, французском, латыни). Хитрость его сработала: многое проскочило мимо бдительного взора комитетчиков. И теперь я сидел, обложенный этими пожелтевшими от времени листками, пытаясь извлечь из них послание, которое умерший почти двадцать лет назад астролог отправил нашему несовершенному миру.

Работа заняла почти двое суток. Приходилось постоянно сверяться с интернетом, справочниками и разного рода словарями. Наконец картина для меня в общих чертах стала ясна. Натуля несколько раз пыталась до меня дозвониться, но я не брал трубку, рискуя снова нарваться на скандал. На рабочие звонки я тоже не отвечал, а потом и вовсе отключил телефон.

К концу этих двух суток запасы спиртного в доме изрядно истощились, и я вспомнил вычитанную мной где-то историю, как Юрий Кнорозов расшифровывал рукописи майя. В его комнате вообще были только кровать, стул и стол. Все стены были увешаны прорисовками иероглифов, а на полу почти полкомнаты занимали пустые бутылки. Успокоив себя таким образом (мол, не я один в схожих ситуациях прибегаю к допингу), я решил позвонить Натуле. Но та, похоже, обиделась и демонстративно не брала трубку. «Ну, и слава богу», – решил я про себя.

Открыв шторы, я увидел, что на улице середина дня. «Как раз к обеду в контору успею».

Глава 9

Приняв душ, почистив зубы и побрившись, я оделся и отправился в офис. По дороге никаких приключений не случилось, но едва я вошел в приемную, как ко мне кинулась секретарша Мариночка:

– Дмитрий Андреевич! Дмитрий Андреевич! Вам тут из милиции два раза звонили! Тот самый майор, который в прошлый раз кабинет осматривал и показания со всех снимал. Первый раз звонил вчера днем, а второй – сегодня утром. Очень был не доволен, что вас нет на месте. Сказал, чтобы сегодня до конца рабочего дня заехали к нему.

Я взглянул на часы.

– Хорошо.

– А это ваши дела не сегодня… И на вчера, – Мариночка сунула мне под нос ежедневник, где ровным четким почерком по пунктам было написано, что я должен сделать. Пунктов было чуть ли не 30. Войдя в кабинет, я увидел внушительную стопку документов на подпись и приуныл. Примерно три часа я работал не поднимая головы: подписал все документы, сделал кучу необходимых звонков, провел планерку, сгонял на переговоры… Наконец дела в основном закончились, и я решил съездить в отделение милиции к майору… как его бишь? – я вынул из ящика стола унылую одноцветную визитку – Прохорову А. В.

Менее чем через полчаса я уже входил в кабинет майора.

– О, Дмитрий Андреевич! – воскликнул тот, едва меня увидев. – Куда же вы запропастились?

Майор был в высшей степени любезен, словно только и делал со вчерашнего дня, что меня дожидался. Такая нарочитая гостеприимность сходу меня насторожила.

– Здравствуйте. Я никуда не запропастился. Просто были неотложные дела. Секретарша мне сказала о вашей просьбе только сегодня днем.

– Хорошо-хорошо. Присаживайтесь.

Я сел на стул.

– Дмитрий Андреевич, а у нас накопились к вам вопросы.

– Интересно, какие именно, – я пожал плечами.

– Разные. Ну, например. Тот, кто проник к вам в офис, не стал вскрывать двери в офисы побольше и побогаче. Почему? Вместо того, чтобы ограничить свою деятельность первым, ну, на крайний случай, вторым этажом, он поднялся аж на пятый. Обшарил весь офис, вскрыл сейф. Предположим, ему нужны были деньги. Но та сумма, которая была у вас в сейфе, прямо скажем, не слишком большой куш для того, чтобы не останавливаться даже перед убийством. Выходит, взломщику нужно было что-то еще. Это подтверждает тот факт, что из офиса пропали все жесткие диски. Да, кстати, мы узнали, что и к вам в дом тоже до этого вломились. Заявление вы писать по рекомендации наших не слишком добросовестных сотрудников (но с ними уже разбираются) не стали. Однако вызов на адрес зарегистрирован, да и протокол имеется. И что же? Ничего особенного не пропало, только носители информации: жесткие диски и прочее. Значительного ущерба нет, так что все можно квалифицировать как мелкое хулиганство. Верно? Только вот незадача. Почти в тот же день у себя дома из окна выпал некто господин Хохлов, историк, кандидат наук, сотрудник исторического музея, специалист по Древнему Египту. Наши сотрудники осматривают квартиру – и что же? Видят ту же картину: пропали почти все документы, с которыми господин Хохлов работал, а также жесткий диск с компьютера. Странное совпадение. Да, а на автоответчике мы находим сообщение… От кого бы вы думали? От вас, дорогой мой Дмитрий Андреевич! С просьбой срочно вам перезвонить. Интересно, не правда ли?

– Действительно, любопытно, – натянуто улыбнулся я.

– Что же у вас может быть общего с египтологом Хохловым? На первый взгляд, не так много… Так же думали и мы, пока не поинтересовались, чем вы занимались в последний месяц. Поинтересовались – и обомлели. Вы были в отпуске и ездили… в Египет!

Майор остановился и, откинувшись в кресле, улыбаясь, посмотрел на меня.

– И о чем все это говорит? – усмехнулся я, чувствуя, как вдоль позвоночника стекает холодная струйка.

– Не знаю, – все так же радостно сообщил майор. – Пока не знаю, – уточнил затем. – Предстоит утомительная работа по сбору фактов, их сопоставлению, проведению экспертиз… Одним словом, много возни и мало толку. Поэтому вместо всей этой канители я решил пригласить вас, чтобы вы самолично внесли ясность в вопрос.

Я прокашлялся.

– Ну, что я могу сказать? Господина Хохлова я действительно знаю. Это было бы глупо отрицать. Он делал для меня некоторые экспертные оценки…

– И что это за оценки? Учтите, речь идет об убийстве, а у нас есть все основания полагать, что господину Хохлову помогли выпасть из окна, так что отвечать вы обязаны.

– Да я и не делаю из этого секрета. Смешно, ей-богу. Какой-то тип продал мне в Египте алебастрового скарабея, утверждая, что это древний предмет чуть ли не из пирамиды. Ясно было, что вранье. Такими «древними» поделками специально для глупых туристов весь Египет забит. Но я все же решил на всякий случай проверить…

– У Хохлова?

– Да.

– И даже за экспертизу заплатить?

– Представьте, да.

– И что оказалось?

– Подделка, конечно.

– И где этот скарабей сейчас?

– У Хохлова. Он не успел его мне отдать. Я, собственно, ему для этого и звонил.

– Чтобы он вернул подделку? Ценой в пять баксов? И выдал экспертное заключение, за которое вы отдали не менее сотни? И все это после проведения экспертизы, следом за которой Хохлов почти сразу выпал из окна?

– Да, выглядит как-то не очень логично…

– Хорошо. А как вы объясните визиты незнакомцев к вам домой и в офис, а потом к Хохлову? И смерть самого Хохлова? А еще охранника в офисном центре?

– Понятия не имею, – развел я руками. – Жена Хохлова сказала, что это был несчастный случай.

– Хотелось бы в это верить. Хотелось.

– Вы меня в чем-то обвиняете?

– Нет, что вы. До этого еще очень далеко. Вы – уважаемый член общества. Издатель. Не какой-нибудь нувориш, наворовавший денег на приватизации. Сами все заработали, сами построили бизнес. «Селфмейдер», так сказать. Поэтому я охотно верю, что охранника вы не убивали. Да и к смерти Хохлова не имеете никакого отношения. Но я почти уверен, что вы многого не договариваете.

– А что я должен «договаривать»? Ведь вы же сами сказали, что ни к убийству охранника, ни к смерти Хохлова я никакого отношения не имею. Что же я тогда не договариваю?

Внезапно майор рассмеялся.

– Вы читали Конан Дойля?

– Читал. В детстве, – ответил я растерянно.

– Прекрасно. Тогда давайте мы с вами поиграем в дедукцию. Заметьте, я вас ни в чем не обвиняю, просто предлагаю некую умозрительную гипотезу, которая объясняет все имеющиеся факты.

– Я слушаю.

– Итак. Предположим, имеется некий преступный картель, занимающийся контрабандой предметов искусства и старины. На все это спрос большой. Наши доморощенные бизнесмены красные пиджаки поснимали, уголовные наколки повывели, недвижимость прикупили, детей в Оксфорды-Гарварды отправили, респектабельными занятиями увлекаться начали. Гольф, яхты, коллекционирование… Одним словом, деньги на этом рынке крутятся огромные. И вот одна группа наладила доставку предметов из-за рубежа и их продажу здесь, на черном рынке. Один делает экспертизу – ведь без солидной экспертизы предмет никто не купит. Другой, пользуясь своими знакомствами, скажем, в издательском мире, в художественной среде, с солидными бизнесменами, находит клиентуру.

– Вы на меня намекаете?

– Что вы! Мы же просто фантазируем. Сочиняем историю.

– И как же ваша история объясняет убийство охранника и смерть египтолога Хохлова?

– Очень просто. Конкуренция. Групп таких далеко не одна. Вот у наших и возник конфликт с другой группой, так скажем, более близкой к криминалитету. Сферы влияния не поделили. Или, что скорее всего, какой-то предмет уж очень дорогой нашим подопечным случайно попался. А те, другие, об этом пронюхали. Вот вам и ответ на все вопросы. Предмет этот искали и в квартире, и в офисе.

– А винчестеры зачем забрали?

– Как зачем? А клиентура? А связи? Как говорится, явки, пароли, адреса… Хохлова они, скорее всего, убивать не хотели. Видимо, появился в неподходящее время в квартире, или сопротивление оказал. Охранник тоже под горячую руку попался. «Эксцесс исполнителя», одним словом. Обыкновенная история. Ну, как вам моя гипотеза?

– Увлекательно. Только зачем вы мне это все рассказали?

– На всякий случай. «Информация к размышлению», как говорил герой одного советского фильма. Вдруг захотите полистать Уголовный кодекс, посмотреть, сколько дают за контрабанду, за убийство, сравнить… Может, захотите корректировки в мой рассказ внести. Я соглашусь, я автор не жадный.

– Я подумаю.

– Прекрасно.

– И что теперь? Арестуете меня?

– Что вы! Нет, конечно. Но вот подписочку о невыезде с вас взять придется…

Глава 10

Ругаясь про себя скверными словами, я вышел из здания РОВД. «Это ж надо было так вляпаться! – в сердцах думал я. – Черт бы побрал этого бедуина его папирусом! Век бы его не видеть!»

Дойдя до магазина, купил пачку сигарет и закурил, чего уже не делал лет восемь. Хватило пары затяжек. Дым показался отвратительным, и я выкинул сигарету. Потом, подумав, швырнул в урну всю пачку.

«Надо как-то до дома добраться», – подумал я и тут же вспомнил о машине, увезенной после аварии в автосервис. Следовало съездить и хотя бы узнать, что с ней, и во сколько мне встанет ремонт. Проголосовав, я запрыгнул на какого-то частника и минут через двадцать был уже в автосервисе. Надо сказать, что здесь я был постоянным клиентом. Мастера меня хорошо знали и относились вполне дружелюбно, поскольку я никогда их не обижал – ни финансово, ни морально («распальцованных» клиентов у них тоже хватало). В силу этого обстоятельства я был практически уверен, что к моей машине слесаря отнесутся вполне добросовестно. Я уже собрался выслушать длинный и нудный список необходимых работ, которые, естественно, следовало сопроводить соответствующими суммами, но то, что я услышал, повергло меня в шок.

Акимыч, пожилой автослесарь, к которому я заезжал на профилактику примерно раз в месяц, отвел меня в сторону и конспиративным полушепотом произнес:

– Слышь, Андреич, тут такое дело… В общем, не буду ходить вокруг да около. Думаю, тебя кто-то заказал. Трубопровод тормозного привода у тебя был перепилен. Не до конца, а где-то на треть. Чтобы тормозуха вытекла постепенно, и тормоза отказали во время дороги.

– Ты ничего не путаешь? Может, просто треснул?

– Сам посмотри, – и Акимыч протянул мне трубопровод. Тот и впрямь имел на себе характерный надпил, который назвать трещиной даже при сильном желании вряд ли было возможно.

– Да, похоже, действительно кто-то пилил…

– Кому это ты так насолил? Нефтью вроде не занимаешься, металлами не торгуешь. Книжки выпускаешь. Видать, безопасного бизнеса нет на этом свете. Тут и задумаешься – у кого работа лучше, у тебя или у меня, – философски заметил Акимыч. – Я в мен-товку не сообщал, хотя по закону и должен. Решил вначале тебе…

Я вынул из кармана сто долларов и дал Акимычу.

– Правильно сделал. От ментов только одни проблемы.

– Да я понимаю. К тому же вроде как не первый год знакомы. Жлобом ты никогда не был, ну и мы… – закивал Акимыч, но сто долларов взял и аккуратно засунул в нагрудный карман.

– Спасибо, Акимыч. Ментам ничего не говори и дальше.

– Ладно, заметано. А вот это – смета ремонта, – и он дал мне плотно исписанный листок.

Я взял бумагу и уставился на нее. Однако мысли разбегались, цифры в глазах прыгали, и я никак не мог сосредоточиться.

Акимыч уважительно молчал.

– Н-да, – наконец пробормотал он, как бы размышляя вслух. – Подстроить аварию у них не вышло. Теперь, видать, киллера наймут.

От таких ободряющих размышлений у меня мороз по коже пробежал. Я взял ручку и расписался на листке. Пробормотав «Деньги переведу завтра», я предпочел как можно быстрее ретироваться, пока Акимычу в голову не пришла еще какая-нибудь оптимистическая фраза.

Уже минут пятнадцать я шел по бульвару – куда и зачем неизвестно. Домой ехать не только не хотелось, но, как выяснилось, было еще и опасно. Мысли в кучу по-прежнему собрать не удавалось. Я осмотрелся и, увидев какой-то ресторан, зашел. Время ужина давно прошло, а я сегодня даже не обедал. Только тут я почувствовал, как проголодался. Но для начала требовалось прочистить мозги. Выпив пару бокалов виски с содовой, я заказал говяжий стейк хорошей прожарки, салат и сковородку селянки в качестве гарнира. Вспомнив, что под горячее лучше идет водка а не виски, я заказал себе 150 «Столичной».

Через полчаса я разделался с ужином. По всему телу разлилось приятная тяжесть. Настроение у меня улучшилось, жизнь стала казаться не такой уж и пропащей.

«В конце концов, – рассудил я, – из каждой ситуации есть выход. По крайней мере, должен быть».

Поразмышляв некоторое время, я пришел к очевидному выводу: расследование, которое я было начал, нужно продолжить. При этом, разумеется, не обращаясь в милицию. Иначе придется слишком многое объяснять. По всей видимости, самым разумным было привлечь к делу профессионалов, а именно – нанять частного сыщика. Понятно, что большая часть из них – бывшие менты, да и с криминалом многие связаны… Только тут выбирать не приходилось. Самая же насущная проблема была – как можно скорее сменить хотя бы на некоторое время место жительства. Покушение вполне могли повторить, только на этот раз (как справедливо заметил Акимыч) воспользовавшись более надежными средствами.

Достав телефон, я набрал своего знакомого, который как-то во время одной из пьянок хвастался, что при разводе нанимал частного детектива для слежки за благоверной. Он знал, что она ему изменяет, и хотел получить для суда доказательства, дабы иметь преимущество при разделе совместно нажитого. Сам он, правда, монашеским поведением на протяжении всей своей семейной жизни не отличался, но это не помешало ему вполне успешно провернуть данное дельце и разделить имущество с наименьшим для себя ущербом. Работой детектива тогда он остался очень доволен. Сабантуй, как я вспомнил, проходил у него дома и был затеян как раз в ознаменование избавления от семейных уз. С тех пор, насколько я был в курсе, его транспортная компания только росла, и он открыл несколько филиалов в разных городах России. Уходить в алкогольные загулы (что неоднократно случалось с ним раньше) он перестал, начал ходить в спортивный зал и вообще стал на пятом десятке завзятым плейбоем и завидным женихом.

Поговорив минут пять о том, о сем, и высказав неопределенное пожелание, что надо было бы как-нибудь встретиться и провести время за кружечкой-другой пивка и приятной мужской беседой, я перешел к настоящей цели своего звонка. Приятель долго копался в записях, потом сообщил, что телефон сыщика у него сохранился и что он скинет мне его эсэмэской. Задавать лишних вопросов он не стал. Сразу было видно: человек деловой и умный. Если просят у тебя контакт, значит есть на то причины. А уж зачем… Меньше знаешь, крепче спишь. Всегда уважал таких людей. Чувствуется в них какая-то основательность и надежность. «Надо и вправду как-нибудь пивка с ним выпить», – подумал я, давая отбой.

Немного поколебавшись, я набрал номер Натули. Она соизволила взять трубку (видимо, боевой запал к этому времени уже улетучился), но отвечала на мои вопросы демонстративно кратко – только «да» и «нет». Я так и видел ее сердито вздернутый подбородок и обиженно поджатые губы. Узнав, что она дома, я сказал, что примерно через час заеду, и повесил трубку.

«Перекантуюсь хотя бы пару дней у нее, – решил я и сел в такси, которых возле ресторана паслось несколько штук.

Меньше чем через час, я уже звонил в дверь Натули. Та открыла дверь, усиленно делая вид, что я ее поднял прямо с постели. Надет на ней был прозрачный пеньюар (вряд ли в таком нормальные люди спят, наверняка к моему приходу готовилась), под которым не просматривалось никаких других предметов дамского туалета. Решив, что разговор может и подождать, я передислоцировался вместе с Натулей в спальню и занялся куда более насущными и, что там греха таить, приятными делами.

Когда Натуля вернулась из ванной, я решил, что сейчас самое подходящее время для моего известия.

– Натуся, я у тебя перекантуюсь дня три-четыре?

– Чего это вдруг? То не звонишь неделями, а то решил у меня поселиться? Что случилось?

– Да ничего особенного. Так, мелкие неприятности.

Неожиданно Натуля отнеслась к моим словам очень серьезно. Я и не предполагал в ней столь развитой интуиции.

– А ну-ка рассказывай, – она села на кровати и выжидательно уставилась на меня.

«Действительно, а что я в конце концов теряю? – решил я про себя. – Кому-то рассказать все равно обо всем надо. Иначе так и с ума сбрендить недолго».

В последующие полчаса я рассказывал Натуле всю историю, начиная с поездки к бедуинам (о питерской подруге я по понятным причинам умолчал) и заканчивая взломом офиса, убийством охранника, странной смертью египтолога Хохлова и, наконец, перепиленным тормозным трубопроводом.

Натуся внимательно слушала, но по выражению лица я никак не мог разобрать, понимает ли она до конца все, что я говорю.

Признаков сочувствия я как-то тоже не заметил, но списал это на свою недостаточную наблюдательность.

Наконец рассказ был закончен. Повисла тишина. Продолжалась она минуты три, не меньше.

– То есть ты хочешь сказать, – проговорила наконец Натуля, – что ты привез из-за границы контрабандой какой-то папирус стоимостью в несколько миллионов долларов, из-за него какие-то типы вломились к тебе в квартиру, потом в офис, шлепнули охранника и выкинули в окно какого-то египтолога, который делал тебе экспертизу? Да, еще перепилили тормоза на твоей машине?

– Ну, в целом верно…

– Кроме того, на тебя ополчилась милиция, так как подозревает в связях с мафией, торгующей контрабандным антиквариатом? А до кучи тебе еще пытаются пришить убийство этого самого египтолога?

Я поразился тому, как она точно все сформулировала. Никогда не подозревал у Натуси наличие такого таланта.

– Выходит, что так.

– И ты решил пересидеть у меня несколько дней, чтобы ни те, ни другие тебя не нашли?

– Ну да…

– А не кажется ли тебе, что это все как-то слишком? Проще говоря, ты не охренел часом? Ты не подумал, что они сюда могут заявиться? Что тогда? Тебе голову оторвут – так это за дело. А я тут при чем? По-моему, это просто подло!

– Да как они узнают, что я у тебя?

– Как угодно! Узнали раньше все, что им было нужно, узнают и об этом! И вообще, я считаю, что мужчина сам должен решать свои проблемы!

– Как твой папа?

– Хотя бы! И не трогай моего папу! Уж он-то здесь совершенно ни при чем!

Я обалдело молчал и только смотрел во все глаза на Натулю. Кто бы мог подумать!

– Н-да-а-а! – выдохнул я наконец. – Удивила, одно могу сказать.

Я поднялся и принялся одеваться.

– Можешь остаться до утра, – смилостивилась Натуля.

– Нет уж, спасибо. Такую жертву я от тебя принять никак не могу.

– Как угодно, – пожала Натуля плечами.

Я взял сумку и вышел в прихожую.

– Привет папаше. Да, и можешь передать ему, что у него выросла достойная дочь.

– Как решишь свои проблемы, звони.

Взбешенный, я вышел из подъезда. Ну и Натуля! Кто бы мог подумать! Вот уж точно говорят: от осинки не родятся апельсинки. Хотя, с другой стороны, что я от нее ждал? Что она, как декабристка, отправится вслед за мной в Сибирь? По здравому размышлению, я понял, что все это даже к лучшему. Сколько раз я пытался расстаться с ней? И все никак. А надо-то всего было попросить у нее помощи. Как говорится, век живи, век учись.

Поймав на трассе какого-то бомбилу, я коротко сказал:

– В гостиницу! – и, откинувшись на сиденье, прикрыл глаза.

В гостиницах цены кусались Значит, завтра нужно будет снять квартиру. При этом желательно не слишком светиться. Хорошо. Но за этим неумолимо вставал другой вопрос. Что дальше? Как пишут в бульварных романах, «кольцо вокруг меня неумолимо сжималось». Не мог я не заметить и собственной несколько двойственной реакции на разрыв с Натусей. С одной стороны, я долго этого добивался, но с другой – какой-то горький осадок все же остался на душе. «Видимо, привык я к ней почти за два года, – подумал я. – Вот и все. Ничего больше. А головоломные теории пусть психоаналитики доморощенные строят. Меня увольте».

Я отогнал от себя эти никчемные мысли. Будет день, будет пища, как говорится в пословице. И вообще, следует решать вопросы по мере их поступления.

Бомбила остановился возле гостиницы «Минск» на Ленинградке. Я расплатился и вышел из машины.

Было уже далеко за полночь. Пройдя мимо прогуливающихся туда-сюда по тротуа-ру ночных бабочек, я вошел в фойе. Сняв одноместный номер (для чего пришлось предъ-являть паспорт), я поднялся к себе и, позвонив администратору с просьбой разбудить меня часов в семь, немедленно лег спать.