Текст книги "Повелитель гоблинов"

Лес замирал, когда я входил в него. Переставали петь птицы, даже деревья и те не шелестели листьями. Браконьер пришел! А мне было на все это плевать, и я продолжал убивать зверей и птиц столько, что никогда бы не съел столько мяса, не износил бы одежды, сшитой из их шкур, не отлежал бы перин и подушек набитых их перьями. Все это я проделывал из баловства. Ради бахвальства. Мол, вот какой я отличный охотник! Умерли мои родители, состарились и перестали со мной дружить друзья, а я все продолжал ходить в этот лес и убивал, убивал и убивал. И вот однажды пошел я как всегда на охоту и за весь день не встретил ни одного зверя, ни одной птицы. Как будто вымерли они все. Неужели я всех истребил, спрашивал я себя и проверял, туго ли натянут мой лук, хорошо ли отточены наконечники моих стрел. Но день прошел, и так никого я не выследил и не убил. И такое меня зло взяло, что поклялся я сам себе, что не вернусь домой без добычи.

Настала поздняя ночь. Темно было, хоть глаз выколи. Но я упорно шел и прислушивался. И вот, наконец, услышал рев. Ну, думаю, медведь. Пошел на рев и точно, вышел к медвежьей берлоге. Никогда прежде ее не видывал. А у берлоги медведица с медвежатами играет. Они по ней прыгают, скачут, радуются, а она глупая рычит от удовольствия. Не рычать тебе больше, медведица, не играть тебе с твоими детишками. Натянул я лук, прицелился, и тут медведица меня заметила и человеческим голосом взмолилась:

– Не стреляй, смелый охотник, пожалей ты моих детушек. Убей меня, но их не трогай. Посмотри, какие они маленькие и хорошенькие.

– Глупости, – говорю, – еще ни один зверь от меня живым не ушел.

И одного за другим убил я ее медвежат, а затем и ее саму самой большой стрелой застрелил.

Что тут началось! Гром загремел, молния ударила. И говорит мне медведица умирающая:

– Великий ты преступник и враг всего живого. Проклинаю я тебя за то, что убил ты во мне и моих детях душу этого леса. Нет больше его на свете. Уничтожил ты его. Только мертвые деревья остались стоять в нем. Так останься же и ты тут на веки вечные и замени меня собой. Пусть подлый твой дух не узнает покоя в этом лесу, который ты оставил без единого живого существа!

Сказала она так и испустила дух. Хотел я посмеяться над ее глупыми словами, но тут вновь прогремел гром, вспыхнула молния. Прогремела она и обрушилась прямо на меня.

Умер я. Покинула черная душа моя тело, а вот вырваться за пределы этого леса не смогла. По приговору медведицы осталась она в нем на веки вечные. Летал мой дух по лесу с детства знакомому и не узнавал его. Изменился лес. Страшным неуютным стал и совершенно безжизненным. Ни одного живого существа.

И тут мне впервые так страшно стало, как никогда в жизни не было. Метался я среди деревьев и рыдал и стонал и звал на помощь. Но никто не слышал меня. Остался я одиноким в пустом мертвом лесу. И вот тогда я понял, что жизнь моя была никуда не годной, и таковой стала и смерть моя. Да и не смерть это была. Даже умереть я не смог нормально, а превратился в дух. Да и дух то оказался я не нормальный. Приставало ко мне все, что было на пути. Звериная шерсть, птичьи перья тех, кого убил, намертво прилипли ко мне. Так у меня возникло то, что вы видите. Мое полутело. Но дальше со мной произошло чудо куда более важное, чем приобретения столь удивительной плоти. Я раскаялся. Да раскаялся. При чем совершенно искренне. О, как это было тяжело – понять, что жизнь, которую ты прожил, была неправедной и жестокой. Не просто зря потратить ее, а провести во зле и преступлениях. Знать это было ужасно. Но деваться от самого себя было некуда, и я продолжал существовать в мертвом безжизненном лесу и страдать, как не страдало еще ни одно привидение.

Шли годы. Мучения мои не прекращались. Днем и ночью без отдыха я носился по лесу в надежде найти в нем хоть одно живое существо, хотя прекрасно сознавал, что это невозможно. Так могло продолжаться до скончания веков, но мне все-таки повезло. Однажды я услышал звуки охотничьих рогов. Они были за пределами леса, и помчался в сторону, откуда они раздавались. И тут я увидел, все во мне сразу возликовало, лань. Красавицу лань, которая неслась прямо на меня. Откуда она взялась? Неужели прибежала из другого леса, который был в нескольких милях от моего? Видимо так и было. И теперь она мчалась прямо ко мне в лес. Я взмолился небу, чтобы она не свернула в сторону. И она не свернула.

А через несколько мгновений я понял почему.

За ней гнались охотники на лошадях и с собаками. Они гнались за бедняжкой с намерением убить ее. Лань была от меня уже в нескольких шагах. Тут я увидел ее взгляд. Никогда я не видел такого взгляда – взгляда животного, которое спасается от охотников. В нем были страх, ужас и еще что-то, от чего мне стало невыносимо тоскливо, потому что я вспомнил, что тоже был охотником и также гнал зверей на погибель. Ах, почему я тогда не видел их глаз? Может быть, это остановило бы мою преступную руку? А сейчас, если бы у меня было сердце, оно разорвалось бы от жалости к несчастной лани. И я решил ее спасти. Сам не знаю, как это получилось, но я вдруг принял ее облик и предстал перед охотниками и их собаками. Я обманул и тех и других. Они бросились за мной, а настоящую лань оставили в покое. Я же был так зол на охотников, что заманил их всех в болото, где они благополучно утонули.

Затем я нашел лань и успокоил ее. Как же она меня благодарила! Никогда я не забуду этого.

Она осталась жить в моем лесу, и он сразу ожил. Случилось чудо. Лес перестал быть мертвым. Неизвестно откуда, в нем стали появляться самые необычные животные. И я стал охранять их. Никто не мог вторгнуться в мой лес с целью обидеть их. Всего себя я посвятил этому. А потом сюда стали приходить и существа, которые в других местах умирали, и теперь они есть только в моем лесу. Вот вам и моя история. История Духа, который расплачивается за неправедную жизнь того, кем он был раньше.

Глава семнадцатая
ПРЯТКИ

Закончив свой рассказ, Дух Колдовского леса умолк. Вся его веселость куда-то испарилась, и от нее не осталось и следа. Перед путешественниками сидел несчастный старик, по измученному лицу которого текли хоть и не настоящие, но все равно горькие слезы.

Дух печалился не долго. Не прошло и минуты, как вдруг глазки его хитро заблестели, и на глазах изумленных Друля, Гальянки и Настрадамуса, он начал из старика превращаться в озорного мальчишку с рыжими вихрами, зелеными, как крыжовник глазами, весь в веснушках и в видавшей виды рубашке с засученными рукавами. Он посмотрел на них и громко расхохотался.

– Я вспомнил детство. Ты, Настрадамус заставил отправиться меня в Страну воспоминаний. Никогда я там не был. Давно уже обо всем позабыл, а вот теперь вспомнил. Детство, друзья, веселые игры. Ты прав. Как это здорово, когда рядом с тобой друзья. Как весело и интересно. У нас была любимая игра. Угадайте, какая?

– Догонялки-полеталки! – предположила Гальянка.

– Нет.

– Совы-мышки? – спросил Настрадамус.

– Нет.

– Кости? – робко произнес Друль.

– Нет. Никто из вас не догадался. Это прятки. Самая веселая игра. Ха-ха-ха! Теперь я знаю, что потребую с вас за золотую пряжу.

– Что? – спросили они хором.

– Вы будете играть со мной в прятки! – воскликнул рыжий мальчишка. От радости он даже подпрыгнул и завертелся на одной ножке. – Если найдете меня три раза, золотая пряжа ваша. А если нет, то она навсегда остается у меня. И не получит ее никто. И уж тем более этот недоумок Мартодуин, который спалил березку и затем вселился в нее.

– Спалил березку! – воскликнула Гальянка. – Какой ужас!

– Ужас, – строго сказал Дух, – но сейчас речь не об этом. Итак, вы согласны на мои условия?

Играть в прятки с духом! Пожалуй, это было во много раз хуже, чем все, что с ними произошло. Но что оставалось делать?

– Согласны, – уныло ответили трое друзей.

– Вот здорово! – воскликнул рыжий мальчишка и тут же превратился в маленького дракончика. – Я улетаю и прячусь. Вы остаетесь, а потом начинаете меня искать. Когда найдете третий раз, тут же получаете золотую пряжу.

Дракончик взмахнул крыльями и улетел. Через мгновение он скрылся за деревьями, а друзья остались на поляне растерянные и удрученные.

– Вот мы и попали в переделку, – проворчал Настрадамус. – Чтобы отыскать это чучело в таком огромном лесу, на это можно потратить всю жизнь и все равно его не найти.

– А у нас нет в распоряжении всей жизни, – сказал Друль. – Если за три дня мы его не найдем, то все пропало. Или нас опередит Мартодуин, или мы попадем в лапы его гоблинов и моих друзей троллей. И уж поверьте мне, что живыми они нас не оставят. Так что давайте искать!

– Искать? Но где? – развела руками принцесса эльфов.

– Везде, где только можно.

– Может, отправимся в ту сторону, куда улетел дракончик? – предложил Настрадамус.

Друль почесал за ухом и с сомнением почесал головой.

– Не имеет смысла. Это же дух. А духи никогда не оказываются там, куда они отправляются. Скорее наоборот, его надо искать в противоположной стороне. Куда улетел дракончик?

– Туда! – Гальянка и Настрадамус показали в ту сторону, откуда они пришли.

– Отлично. А мы пойдем туда, – Друль посмотрел на лес, который был за прудом, в котором жил подводный змей.

Никто не стал с ним спорить, тем более, что Сучок-Проводничок радостно затрещал и зачирикал и запрыгал на месте. Друзья собрались в дорогу и спустились к глади пруда, потому что обойти пруд можно было только у самого берега. В других местах запросто можно было попасть в зыбучие пески, и если Гальянке и Настрадамусу они были не страшны, то Друлю, который не умел летать или хотя бы быть невесомым, выбирать не приходилось.

Но когда они обошли пруд и вышли на другой его берег, перед ними растелилась целая равнина из зыбучих песков, и обойти ее не было никакой возможности.

Друль достал карту.

– Да тут и не обойдешь ни с какой стороны, – задумчиво произнес он. – Справа Змеиный овраг, и в нем живут гадюки, которых не отвадить никаким волшебством. А слева заросли мухоловов. Эти будут хуже гадюк раз в сто.

– А что это за мухоловы такие? – спросила Гальянка. – Хищники, да? Клыкастые, зубастые?

– Хищники, – согласился Друль. – Но не зубастые и не клыкастые. Это не звери, а растения. Точнее цветы. Большие цветы с красивыми желтыми бутонами. И лучше к ним не приближаться, потому что они ловят не только мух, но и птиц, – Настрадамус поежился, – и мышей и зайцев. И думаю, что не побрезгуют они и маленькой девочкой и ее другом Друлем.

– Это что за цветы такие?

– Обычные плотоядные цветы, которые питаются горячей кровью всех, кого смогут поймать. Растут они густыми зарослями, и пройти через них невозможно. У них длинные стебли, которые могут растягиваться на несколько метров. Так что они могут догнать и схватить даже мчавшегося мимо оленя. Накидываются на него все вместе и со всех сторон, вонзают в него свои присоски и моментально высасывают всю кровь без остатка. Так что эти цветы можно даже назвать цветами-вампирами. Когда-то они были маленькие и действительно питались мухами и другими мелкими насекомыми, но здесь в Колдовском лесу они выросли до гигантских размеров, и лучше с ними не встречаться. Так что придется идти через пески.

– А они тебя не засосут? – со страхом спросила Друля Гальянка. – Как жаль, что ты не умеешь летать.

– Авось не засосут, – ответил Друль. – Если бы не моя дорожная сумка, я бы свернулся калачиком и прокатился по этому песку в два счета.

– Жаль, что твоя сумка не может сделать то же самое, – пожалел Настрадамус.

– Жаль, – согласился Друль, а потом вдруг подпрыгнул на месте и рассмеялся. – А кто сказал, что она не сможет сделать то же самое? Разве вы забыли, что я придворный волшебник самой Феи вечной юности. Да ведь для меня это пара пустяков!

Друль даже замурлыкал от удовольствия.

– Постоянно забываю, что такие мелочи можно решать с помощью магии, – корил он себя, укладывая и уминая сумку так, чтобы она был круглой, как шарик. – Собираюсь в Большой мир, где нужно будет именно мое колдовское искусство, а сам даже с простыми трудностями пути не могу справиться. Наверно я никогда не буду хорошим волшебником.

Настрадамус и Гальянка хором стали убеждать его, что это не так, и что он великий волшебник.

Наконец все было готово. Сумка была свернута и была почти такой же круглой, как и мяч. Друль опустился перед ней на колени и, вытянув руки, стал ими делать магические пассы. Гальянка и Настрадамус увидели, как сумка под его руками стала оживать и ворочаться. Казалось, что у ней сейчас вырастут ноги, и она пойдет, куда ей укажут. Но ноги у нее не выросли, потому что Друль приказал:

 
Ну-ка, сумка, ляг на бок,
Превратись-ка в колобок.
И катись за мной в лесок,
Пусть обманется песок.
 

Друль сказал это, затем быстро свернулся в клубок и покатился по песку в нужном им направлении. Сумка тут же подпрыгнула на месте, потом тоже, как самый настоящий еж, вся подобралась и покатилась вслед за Друлем. И Друль и его сумка катились так быстро, что песок не успевал под ними расползаться и засосать в себя. А перед ними скакал Сучок-Проводничок, который был очень легким и прытким, песок был ему ни по чем.

Гальянка и Настрадамус полетели за ними. И все вместе они очень быстро достигли спасительного леса и миновали зыбучие пески.

– Фу! – облегченно вздохнул Друль. – Очень тяжело катиться по песку. Даже и не подозревал об этом. У меня просто сил нет.

– Может, отдохнем? – тут же спросили Настрадамус и Гальянка.

– А вы устали?

– Нет.

– Тогда отдыхать не будем. Надо спешить на поиски Духа. А отдохну я в дороге. Пусть Сучок покажет нам дорогу. Уж он-то не ошибется. Приведет к кому угодно.

– Неужели он нам покажет, где прячется дух Колдовского леса? – обрадовалась принцесса.

– Только очень приблизительно, – ответил Друль. – Место найдет, а вот указать, на него самого вряд ли. Да это было бы и нечестно. Прятки ведь это игра, и у нее есть свои правила. Подглядывать нельзя.

Все с ним согласились, и друзья отправились искать Дух Колдовского леса. Сучок-Проводничок бежал перед ними и показывал дорогу. Лес, по которому они шли был тихим и недвижимым. Он словно притаился или спрятался от кого-то. Друль обратил внимание друзей на это и сказал:

– Он явно прячется где-то здесь неподалеку. Скорее всего, среди этих деревьев. Так что будьте очень внимательны.

И все они стали вести себя очень тихо и осторожно. Друзья шли и прислушивались ко всему, что слышали. Вот затрещала ветка на старом дереве, и они вздрогнули и остановились на месте. Настрадамус подлетел к дереву и тщательно со всех сторон осмотрел его. Затем он вернулся и сообщил:

– Ничего на нем нет. Дерево, как дерево. Только сорочье гнездо с яйцом.

И они пошли дальше. Прошли несколько сотен шагов, и Сучок повернул обратно. Видимо он хотел сказать, что дальше идти не имеет смысла, Духа Колдовского леса там нет.

Друзья вернулись и снова стали обыскивать лес. Они сами не знали, что ищут, но надеялись, что если что найдут, то оно и будет Духом.

Мимо пролетела маленькая птичка, и Настрадамус бросился за ней в погоню. Птичка шарахнулась и жалобно запищала. Но филин, несмотря на годы, оказался отличным охотником. Птичка затрепетала в его лапах и стала молить пощадить ее.

– У меня птенцы и я несу им червяка! – кричала она. – Отпусти меня, господин филин. Я только накормлю и их и, даю тебе честное слов, что вернусь обратно, и тогда ты можешь есть меня. Ведь если я их не накормлю, они умрут с голоду. Пощади меня, царь лесов!

Настрадамус уже понял, что поймал не дух, а самую настоящую птичку, тут же отпустил ее восвояси.

– Лети с миром, Невеличка, – сказал он. – Не нужна ты мне. Ну буду я есть тебя и сиротить твоих птенцов. Давно они вылупились?

– Месяц назад, – прощебетала Невеличка.

– Скоро летать начнут, – заметил Настрадамус. – Ну лети себе. Кстати, ты не видела нашего дорогого Духа?

– Не видела! – пискнула Невеличка и быстро улетела, боясь, что филин передумает.

Настрадамус вернулся к друзьям и все им рассказал. Они похвалили его за то, что он отпустил Невеличку и не стал ее обижать. Филин надулся от гордости, но быстро стал прежним, что на него совсем было не похоже. Настрадамус явно был чем-то озабочен. Вид у него был задумчивый и серьезный.

– О чем ты думаешь? – спросила Гальянка.

– Кажется, я знаю, где прячется Дух, – ответил филин. – А ну, все за мной!

Он сорвался с плеча Друля, на котором сидел, и полетел. Гальянка полетела за ним, а маленький волшебник и Сучок-Проводничок побежали.

Они нашли Настрадамуса у того самого дерева, которое уже осмотрели. Филин облетел его и нашел сорочье гнездо. Спикировал на него и сел рядом.

– Здесь всего одно яйцо! – крикнул он. – Неправда ли странно?

– Почему странно?

– Сороки очень редко сносят по одному яйцу. К тому же все птицы, в том числе и сороки, давным-давно уже снесли яйца, и из них уже месяц назад вылупились птенцы. Я знаю об этом, потому что лично нянчил птенцов моего родного племянника. Так что, господин Дух Колдовского леса, мы вас нашли.

И с этими словами Настрадамус сбросил сорочье гнездо с ветки на землю вместе с яйцом. Гнездо свалилось к ногам Друля, но яйца в нем уже не было. Во время падения оно вылетело из гнезда и осталось в воздухе.

– Угадали, угадали! – раздался скрипучий голос, и яйцо стало расти и выросло, чуть ли не в пол дерева, после чего благополучно лопнуло, и перед друзьями снова был рыжий озорник. – Первый раз есть. Но, согласитесь, это было не так уж и трудно. Во второй раз будет труднее!

И рыжий мальчишка превратился в дождевое облако, пролил на Друля совершенно не мокрый дождь, расхохотался и снова исчез из виду.

– Ай да Настрадамус! – воскликнула Гальянка. – Какой умница! Если бы не твоя прозорливость, мы бы ни за что не догадались, что яйцо в сорочьем гнезде и есть Дух Колдовского леса.

– Это точно, – согласился Друль и погладил филина по голове, от чего тот довольно ухнул. – Теперь нам осталось найти его два раза. А два раза это лучше, чем три. Ну что ж, раз, два, три, четыре, пять!

– Мы идем искать! – хором подхватили Гальянка и Настрадамус.

И они опять пошли на поиски. Только для них это была вовсе не игра, а серьезное важное дело, где речь шла о жизни и смерти. Вот почему они были серьезны и задумчивы.

До самого вечера друзья проплутали по лесу, но не встретили не одной живой души. Все вокруг словно вымерло. Это доказывало, что Дух Колдовского леса прячется где-то рядом, но вот найти его они не смогли, сколько не старались. Филин и девочка искали его на деревьях, надеясь, что Дух снова спрятался в воздухе, и залезли в каждое дупло, в каждую трещинку, в каждое гнездо. Друль и Сучок-Проводничок искали на земле – в траве, в звериных норах, под кустами и корнями деревьев, в лужах и ямах, в ручьях и оврагах.

Но все было тщетно.

Усталые и расстроенные легли они спать.

– Ничего, – постарался приободрить спутников Друль, – утро вечера мудренее. Завтра мы его обязательно найдем.

– Хотелось бы верить, – вздохнула Гальянка.

– Конечно найдем, – уверено сказал Настрадамус. – Раз один раз нашли, то и второй отыщем. Что нам остается? К тому же с вами я, а со мной вы не пропадете!

Утром они поднялись ни свет, ни заря и снова принялись за поиски. И снова стали они осматривать, все, что попадалось им на пути. Не очень увлекательное это было занятие. Но деваться им было некуда, и друзья разошлись в разные стороны и искали, искали, искали…

Так наступил полдень. Солнце было в самом зените и палило невыносимо. Принцесса-эльф от усталости давно не летела, а брела по земле. Хотелось пить, но Друль строго-настрого запретил Гальянке пить из лесных источников:

– Выпьешь и превратишься в козленочка или овечку. Что нам тогда с тобой делать?

Но вода в ее походной фляжке кончилась, и во рту было так сухо, что девочке казалось, что сейчас она высохнет и уже больше никогда не станет хорошенькой и привлекательной. Если бы вокруг нее была березовая роща, то принцесса просто попросила бы у берез немного березового сока и быстро утолила жажду. Но вокруг как назло были только одни осины. А осиновый сок, как известно, очень горький, и пить его невозможно. Гальянка еле волокла ноги, и у нее даже не было сил позвать Друля или Настрадамуса.

– Ах, нет у меня с собой зеркала, – вздохнула принцесса. – Наверно я уже покрылась морщинами.

И она стала огладываться по сторонам в поисках какой-нибудь лужи, в которую можно было бы посмотреться. Она находилась на небольшой земляничной полянке. Ягоды еще не поспели и были противными и совершенно сухими. Жажду утолить они тоже не могли.

Тут Гальянке повезло. Она увидела, как в траве что-то сверкнуло. Это явно была лужица. Гальянка побежала к ней. Несколько шагов она даже пролетела. Про запрет Друля она позабыла и решила, во что бы то ни стало напиться из нее.

А вот, наконец, и лужа. По форме очень напоминает козье копытце.

Девочка бухнулась перед ней на колени и увидела свое отражение.

– Какое счастье! – вскрикнула она. – Я еще не успела усохнуть! И все такая же красавица! Но больше я терпеть не буду. Умираю от жажды!

И Гальянка припала сухими губами к воде. Она жадно стала пить, но через мгновение поняла, что во рту у нее нет ни капли.

– Что такое? – спросила девочка, удивленно глядя на лужу. Она попробовала еще раз. И опять ее губы не нашли воду, хоть она окунулась в лужу чуть ли не по уши, воды в ней не было. Это была какая-то заколдованная лужа.

Гальянка чуть не заплакала от горя и обиды.

– Я же так умру! – обиженно крикнула она.

И тут принцессе показалось, что кто-то хихикнул. Она сразу перестала плакать и огляделась вокруг себя. Глазки ее полыхали гневом. Кто смеет смеяться над ней, над принцессой Королевства эльфов и дочерью короля Галиярада?

Никого не было.

Гальянка стала догадываться. Все-таки она была умной и сообразительной девочкой. Она подозрительно посмотрела на лужу, затем отвернулась и притворно вздохнула:

– Ах, какая глупая лужа, в ней совершенно нет воды. Дурацкая лужа! Что ж, пойду искать другую.

И снова кто-то хихикнул. Принцесса поняла, что ей не послышалось. Кто-то и в самом деле смеялся. Она резко повернулась и крикнула:

– А, так ты вовсе и не лужа! Вот ты где прячешься, Дух Колдовского леса! Я нашла тебя. Выходи!

Лужа вздохнула и из нее вынырнул рыжий мальчик, после чего лужа пропала.

А Гальянка громко стала звать друзей.

– Друль, Настрадамус! Идите ко мне! Я нашла его, нашла!