Текст книги "Возвращение Повелителя. Моя первая волшебница"

Операция представлялась мне не особо сложной – учитывая, что моя супруга с недавнего времени является сотрудником «Годсхенда». Из опыта совместной жизни я знал, что Глафира всегда записывает пароль к компьютеру на обратной стороне клавиатуры. А уж вытащить карту-пропуск из внутреннего кармашка ее вечно расстегнутой сумочки смог бы, наверное, даже и малолетний ребенок. По большому счету, мне оставалось лишь узнать, где в центральном офисе находится отдел международных проектов и рабочее место моей супруги. А дальше, как говорится – дело техники…

И вот мы уже в лондонском аэропорту Хитроу. Глафира была здесь неоднократно и знает, где что находится, поэтому идет вперед уверенной легкой походкой от бедра, рассекая толпу. А вслед за ней следует багаж – чемодан на колесиках и тот, кто его за собой тащит. Нас даже встречают – человек с бейджем «Годсхенд» и с табличкой «супруги Алексеевы» стоит на выходе из таможенной зоны.

– Билл Берлингтон, – по-русски, но с характерным американским акцентом представился встречающий. – Заместитель директора службы безопасности «Годсхенда». Мне поручено сопровождать вас во время вашего нахождения в Лондоне. Прошу пройти со мной к выходу из аэропорта – там ожидает предоставленный вам автомобиль.

На стоянке перед зданием аэропорта, куда непрестанно подъезжали и отъезжали автомобили, обнаружился лимузин с корпоративным значком «Годсхенда». Его водитель, индус или пакистанец в служебной униформе, принял наш чемодан и чинно открыл перед нами дверь. А когда мы уже разместились внутри, из радио зазвучала приятная, ненавязчивая музыка – марш шотландской гвардии. Все прям-таки по высшему разряду, как у здешних пэров и лордов! Ну, здравствуй, старушка-Британия – русские пришли!

Дорога к отелю шла прямо через центр Лондона, и здесь было на что посмотреть. Открыв рот, я разглядывал проплывающие мимо меня памятники, особняки и дворцы. Альберт-Холл, Букингемский дворец, Вестминстерское аббатство, Биг-Бен и примыкающий к нему парламент величественно проплывали за окном лимузина, как символ другой жизни – зарубежной, элитной, лощеной и… ненастоящей.

Да, это была лишь картинка – глянцевая и завлекательная. Однако, когда автомобиль останавливался на перекрестках, передо мной представал совершенно другой Лондон: суетливый, озабоченный и постоянно куда-то спешащий. На тротуарах было очень много мигрантов – британская столица стремительно превращалась в многоязычный, живущий сегодняшним днем Вавилон, где деньги правили бал и были мерилом всего.

Отель «Парк Плаза» располагался в центральной части города, прямо напротив комплекса парламента. Сзади него находился огромный вокзал «Ватерлоо», и поезда проходили прямо под окнами нашего номера, в котором мы оставили наши вещи. А еще чуть подальше, на улице Ватерлоо, ставшей всемирно известной благодаря одноименному сериалу, располагался центральный офис «Годсхенда» – пятиэтажное офисное здание в модерновом стиле, с собственной огороженной территорией и автостоянкой.

– «Оранж»… То есть «Апельсин»? Мы точно туда приехали? – с сомнением произнес я, рассматривая вывеску, на которой, собственно, и был изображен упомянутый фрукт.

– Точнее некуда, – съязвила Глафира, дав отмашку водителю, что в его услугах более не нуждаются. – «Оранж» – это корпоративное кафе «Годсхенда». Здесь наши сотрудники обедают, ужинают, а иногда так даже и завтракают. Здесь же проходят всевозможные вечеринки, фуршеты, корпоративы и всякая прочая лабудень. Кафе соединено переходом с административным корпусом – сюда можно пройти прямо из офиса, не замочив ног и даже не успев замерзнуть. Кстати говоря, Ричард обещал встретить нас в вестибюле.

– Что еще этот британский сухофрукт тебе наобещал? – проворчал я, но Глафира предпочла «не услышать» мою последнюю реплику. Вскоре она уже прикладывалась щечками к гладко выбритой холеной аристократической мордашке вице-президента «Годсхенда» – на пару мгновений дольше, чем это было положено приличиями.

– Театр начинается с вешалки, а корпорация – с театра! – усмехнулся Ричард, эффектным жестом принимая пальто Глафиры (едрить-кудрить, это вообще-то моя обязанность!) – В этом здании раньше находилась модерновая сценическая площадка, здесь ставили спектакли еще во время вьетнамской войны. Секс, наркотики, рок-н-ролл и все такое прочее – отец мой в молодости частенько сюда захаживал. Однако времена изменились – в двадцать первом веке люди перестали ходить в театры. Когда у каждого есть интернет и домашний кинотеатр – зачем вообще нужно куда-то ходить? Четверть века назад «Оранж» захирел и обанкротился, а мы выкупили здание и перестроили его под собственные бытовые нужды. Однако концепцию мы сохранили – в центральном зале кафе до сих пор прекрасная акустика. И сцена тоже осталась – время от времени на ней приглашенные звезды выступают. Завтра, кстати, Бритни Спирс ожидаем – в этом году корпоратив будет в ремейк-стиле «Маскарад Миллениум». А вы костюмы с собой прихватили?

– Да нет, как-то… – промямлил я, вспомнив, что перед отъездом Глафира пару раз интересовалась, не сохранилось ли у моего отца приличного костюма начала века? Но я тогда не воспринял ее слова всерьез. А, похоже, зря.

– Не волнуйтесь, – поспешил утешить меня Ричард. – У нас есть все. Разорившиеся театралы оставили нам в наследство кучу театральных костюмов – будет из чего выбирать. А за сценой даже гримерки сохранились – они переоборудованы в приватные гардеробные. Там можно переодеться и привести себя в порядок. Я дам вам ключ-карты от одной из них.

– Приватные, говорите? Ну-ну… – с двусмысленным намеком произнес я, принимая смарт-карту с прицепленным к ней брелоком – гламурным пластиковым розовым сердечком. Но Ротшильд-младший намека не уловил, поскольку эта двусмысленность могла быть понята только носителем русского языка.

– Игорь хотел сказать «большое спасибо»! – уточнила Глафира, исподтишка отвесив мне болезненный пинок по лодыжке. – Мы обязательно воспользуемся вашим предложением!

– Буду рад помочь! – расплылся белозубой улыбкой англичанин, небрежным жестом давая отмашку Берлингтону, что тот пока может быть свободным. – Насколько я понимаю, вы только что из самолета. Вы голодны?

– Да, перекусить не помешало бы, – ответил я, игнорируя вежливое отрицание супруги, за что получил второй пинок, уже по другой лодыжке. – Авиационная кормежка усваивается как-то очень быстро. Уж не знаю, чем таким там нас кормят, что после рейса опять есть хочется?

– Да-да, я тоже не раз такое замечал, когда летал в эконом-классе, – согласно закивал Ричард. – К сожалению, кухня «Оранжа» сегодня не работает, а зал закрыт в связи с приготовлениями к завтрашнему вечеру. Однако у нас имеется лаунж-бар – он открыт в любое время дня и ночи. Еда там самая простая – пицца и бургеры и хотдоги. Но офисным полуночникам и фастфуд за счастье. Я и сам, случается, там перекусываю – прошу вас пройти за мной на второй этаж.

Лаунж-бар располагался на месте бывшей театральной ложи. От зала его отделяла прозрачная стена, через которую было видно, как в центральном зале работники расставляют столы, развешивают гирлянды шаров и таскают музыкальную аппаратуру. А администратор кафе, коренастый бритоголовый крепыш с военной выправкой, стоял на сцене, рявкал в ненастроенный микрофон и тыкал пальцем во все стороны, раздавая указания подчиненным.

– Успеют ли до завтра? – озабоченно спросила Глафира, обратив внимание на длиннющий список в руках «главного по тарелочкам». – Я месяц назад видела этот список на столе у нашего секретаря Сьюзен. Там одних декораций – целый грузовик. Корпоратив в шесть вечера начнется, а тут, как у нас говорится, конь не валялся.

– О, да, конь тут точно не валялся! – заливисто рассмеялся Ричард, приглашая нас за столик. – Но не извольте беспокоиться. Наш администратор Джефри Кейнс – главный старшина флота в отставке, у него даже тарелки летают и вилки строем ходят. А, как истинный британец, Джеймс пунктуален до невозможности – можете не сомневаться, что завтра в шесть часов вечера двери нашей кают-компании откроются, и внутри будет все на своих местах и в полной боевой готовности.

Насчет еды Ричард оказался стопроцентно прав – нас действительно накормили бургерами, поскольку к вечеру последнего рабочего дня года в лаунж-баре больше ничего не осталось. Но зато эти корпоративные бургеры не шли ни в какое сравнение с тем безвкусным хавчиком, который подают в наших провинциальных забегаловках со словами: «Слюшай, дарагой, этот теленок еще вчера бегал и хвостом вилял!» Я, будучи убежденным противником фастфуда, с удовольствием схомячил английского «теленка» и даже добавки попросил.

А когда на десерт нам принесли мороженое с фруктами – мое сердце совсем оттаяло. Только наш гостеприимный хозяин отчего-то совсем ничего не ел – ограничился лишь чаем с печенькой. Поддерживая беседу, Ричард периодически смотрел в смартфон и изредка переписывался в чате мессенджера. В конце концов, он не выдержал, сообщив:

– Меня ждут в офисе, где собирается все руководство «Годсхенда». У нас в компании принято в последний час предновогоднего рабочего дня подводить итоги года. Я, конечно, могу отказаться, пользуясь привилегиями вице-президента, поскольку находиться в вашем обществе мне гораздо приятнее, чем выслушивать сухие отчеты руководителей, бухгалтеров и юристов. Но это давняя корпоративная традиция, и мне не хочется огорчать отца. Старик, конечно, промолчит, глядя на пустое кресло справа, но потом будет ворчать целый месяц о том, какой я безответственный сотрудник, и что он десять раз подумает о том, кто займет его место после выхода на покой. Зачем? Сэр Джеффри и так много расстраивается в последнее время. Я уж лучше потерплю как-нибудь.

– Да-да, конечно! – согласно закивала Глафира. А потом, внезапно вспомнив о чем-то, спохватилась: – Ричард! Позвольте проводить вас до приемной! Мне нужно со Сьюзен перекинуться парой слов – насчет завтрашнего мероприятия.

– В таком случае – прошу! – поднялся Ричард, галантно указав на коридор-галерею, ведущую в обход центрального зала. – Дамы – вперед!

Где-то я уже слышал такое выражение. Не помню – где и при каких обстоятельствах, но тогда оно тоже меня покоробило. А теперь… Я ощущаю себя, словно брошенная дворняжка! И вроде бы нет причин для ревности, потому что тут, в высоком обществе, не принято чужих жен из-под носа у мужей уводить. Но все же… После ухода Глафиры мне стало как-то муторно на душе. И очень одиноко.

– Скучаем? – внезапно прозвенел женский контральтовый голос за столиком слева. – Составить вам компанию?

Я недоуменно оглянулся. В лаунж-баре, кроме нас, находились и другие сотрудники «Годсхенда» – примерно человек десять. Кто-то решил перекусить после напряженного рабочего дня, кто-то устроил здесь свидание, а кто-то, отпросившись из офиса пораньше, в промежутке между работой и домом уже начал отмечать Новый год.

Но вот клянусь вам, за соседним столиком пять минут назад еще никого не было! И я, погруженный в свои невеселые думы, даже не заметил, как эта особа в черном там нарисовалась! Это просто мистика какая-то!

Получив мой ответный кивок, незнакомка грациозно поднялась, взяв сумочку и подхватив со спинки кресла черный плащ-кардиган, который на мгновение взметнулся и завис, подобно воронову крылу. А черный кринолинный колокольчик, едва прикрытый кружевным пончо, неспешно продефилировал передо мной, открывая стройные ноги на высоких каблуках. Странная какая-то одежда – на девице лет двадцати она бы вполне уместно смотрелась. Но на женщине возрастом под сорок юбка-колокольчик в талию выглядит как-то очень уж экзотично!

Да и в целом эта дама выглядела так, словно собралась выходить на сцену или на съемочную площадку: длинные прямые черные волосы, изящные брови вразлет, фактурно наложенная косметика, темного цвета помада на аккуратных поджатых губках и резко контрастирующие со всей этой утонченной элегантностью оттененные, слегка запавшие льдисто-голубые глаза, окруженные сетью ранних морщинок.

Актриса, что ли? Они, актрисы, такие – сами себе на уме и в своем собственном духовном мире живут. Прямо как я. А вообще-то она красивая. Была… Да, собственно, почему была? Эта особа и сейчас эталон совершенства. Но если бы сбросить с десяток лет и морщин – ее запросто можно на обложку журнала помещать.

Да, точно актриса… Повадки у нее артистические – обычные люди так четко и напоказ жесты не фиксируют. А вот завсегдатаи сцены и экрана – запросто. У них эта профессиональная привычка со временем и в повседневную жизнь переходит.

А то, что незнакомка говорила по-русски и без малейшего намека на акцент, меня особо не удивило. В нашу урбанистично-глобалистическую эпоху за рубежами родной страны живут и работают миллионы русскоязычных людей. В одной только Британии их тысяч триста, не меньше. Однако многомиллионный Лондон – тот еще Вавилон, и русских здесь – капля в море. Неудивительно, что кто-то из моих бывших соотечественников, услышав родную речь, захотел просто пообщаться. Что ж, давайте пообщаемся – делать-то мне в ближайший час все равно нечего.

– С кем имею честь? – вежливо поинтересовался я. Вообще-то мужчинам принято первыми представляться. Но, поскольку инициатором разговора был не я, то и не с меня начинать знакомство.

– Анжела, – артистично вскинув подбородок, произнесла дама в черном. И, задержав голос, тихо уточнила: – Анжела Ротшильд. – И, заметив мои округлившиеся и офигевшие глаза, уточнила еще раз: – Вдова покойного Джеймса Ротшильда, младшего брата сэра Джеффри. А также – миноритарный акционер «Годсхенда». А также… О-ой… Простите, а вы – кто?

– Если вы тоже из их семейства, то вы точно должны знать, кто я такой, – усмехнулся я. Однако, заметив недоумение в стремительно расширяющихся глазах своей собеседницы, я спешно представился: – Алексеев Игорь Владимирович, внештатный сотрудник корпорации. А по совместительству – человек-компьютер, один такой в этом мире.

– Что ж… – широко улыбнувшись и выдержав воистину театральную паузу, произнесла Анжела, а в ее глазах зажглись озорные огоньки. – Приятно познакомиться, Игорь. Но вы совершенно правы – в этом мире только лишь я знаю, кто вы такой. С возвращением, Странник!

Глава 2. НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

– Э-э… – только и сумел выдавить я. – Э-э?

– Эрида, к вашим услугам, – улыбнулась дама в черном. – Я – ваш ангел-хранитель. Я вижу, вы слегка удивлены?

Я удивлен?! Это, знаете ли, сильно мягко сказано! Да я был просто в шоке! Представьте, что вы у себя дома, вооружившись парой бутылочек пива, смотрите старый добрый кинофильм про Дикий Запад. Неспешно потягивая пивасик и расслабляясь после напряженного трудового дня, вы снисходительно смотрите, как отважный ковбой отстреливается от наседающих на него бандитов: пули свистят над головой, враги стройной шеренгой отправляются на тот свет, а наш главный герой все так же цел, невредим и чист. И, в общем-то, ближе к середине сюжета уже предельно понятно, чем дело закончится.

Да, подобное игровое кино по-своему интересно и порой вышибает слезу, но даже и отдаленно не воспринимается, как реальность. А декорации на заднем плане вообще бутафорские – какой позор! И вдруг главный герой… выскакивает прямо к вам в комнату и ненавязчиво просит промочить горло! И рекламно-киношным жестом делает пару затяжных глотков из вашей бутылки, другой рукой продолжая отстреливаться от плохих парней по ту сторону экрана!

Мне отчаянно хотелось верить, что все это какой-то очень изощренный розыгрыш! И в то же время я понимал, что о существовании ангела Эриды, кроме меня, здесь не знает никто!!!

Конечно, Анжела никоим образом не была похожа на ту роковую красотку с роскошными крыльями и монументальным бюстом десятого размера, чья мраморная статуя до недавнего времени стояла в моем княжеском кабинете в Белой Цитадели. Так что одно из двух: или я со своими играми разума окончательно съехал с катушек, или…

– Но как? Каким образом вы очутились здесь? – обреченно произнес я. – Это же… невозможно! Как Странник вас сюда протащил?

– В своем сознании, – загадочно улыбнувшись, ответила Эрида. – Напомню, что ангел – это высшая сущность шестого уровня, способная существовать как во плоти, так и в бестелесной форме – в виде самоуправляемой концентрации энергии эфира. Пребывая в эфирной форме, я, также как и другие высшие сущности, могу вселяться в разум человека.

– В разум какого человека?

– Особенного. Подавляющее большинство людей имеют ординарное сознание, тонкие материи им непонятны и недоступны. И лишь у избранных представителей вашего рода сознание приобретает дуальную форму. Обычно это состояние называется открытием «третьего глаза». Оно позволяет общаться с высшими сущностями на равных, приглашая их в свой разум. Таким образом, маги на короткое время могут призывать Высших себе на помощь, а жрецы могут стать живым воплощением божества, которому они поклоняются. Хотя дуализация сознания необязательно связана с магией – как правило, «третий глаз» открывается у высокодуховных, нравственных и творческих натур.

– Что, Аполлон Лучезарный был высокодуховной натурой?! Вот ни в жизнь не поверю! Я уже достаточно информирован о деяниях Странника в мирах Созвездия. Да, многие его деяния были грандиозны, а некоторые – так и вовсе гениальны. Но абсолютно все, что успел натворить мой предтеча, имело сугубо прагматичное назначение.

– В общем-то, так оно и было. Разум Странника был прямой, как его, э-э… линейка архитектора. Никакой сверхчувствительности там и близко не имелось. Но гениальность вашего предшественника позволила ему решить и эту проблему. Аполлон изобрел способ искусственного создания дуальности в сознании любого человека. Получив возможность не только общаться с высшими сущностями на равных, но и самостоятельно управлять этим процессом, Аполлон фактически встал на одну ступеньку с бессмертными.

– Так вот что имел в виду Странник, когда в своих записях вскользь упомянул о том, что на равных общался с богами. Неужели он сам до этого додумался?

– Не сам, конечно. Заслуга Аполлона в том, что он нашел меня и нашел нужный подход ко мне. Он сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться.

– Аполлон предложил вам… себя? В смысле, э-э… близости?

– Ну да, и в этом смысле – тоже… Я вижу твою ауру моим магическим зрением – реинкарнация ничуть ее не изменила. И, несмотря на твою непривычную внешность, я понимаю, что сейчас передо мной находится все тот же самый Аполлон Лучезарный! Поэтому я предлагаю уже перейти на «ты» – так нам будет намного комфортнее общаться.

– Я не возражаю, но… Я все-таки не Аполлон. Здесь я просто Игорь, а там я Лексус – четвертый князь Благодати и властелин двух миров. Чтобы обрести наследие Странника, мне еще предстоит пройти долгий путь. Но я точно не хотел бы стать такой же личностью, какой был до реинкарнации. Не знаю, получится ли это у меня в итоге, но взгляд со стороны на многое открывает глаза.

– Да, это его слова, точь-в-точь! Аполлон предложил мне взглянуть со стороны на всю мою жизнь и всю мою вселенную! Он предложил мне целый мир с названием «Земля»! Мир без магии, но и без богов! Мир, единственный в своей вселенной, но в то же время отразивший в себе все многообразие миров Созвездия! Мир, в котором мы с нашими знаниями и возможностями можем стоять на самой вершине бытия! О да, это стоило того, чтобы отдаться этому искусителю! И, оказавшись здесь, я ни разу не пожалела о том, что приняла это предложение!

– А что ты предложила ему? Ну, кроме себя, конечно.

– А разве заполучить в свою коллекцию постельных достижений самого настоящего ангела – уже само по себе не достойное предложение? Лишь избранные люди удостаиваются такой высочайшей награды!

– Хм… Ну, на этот счет тебе виднее. Однако, зная натуру Аполлона, я полагаю, что он (ну то есть я) иногда для разнообразия умел думать и головой. Так что он попросил у тебя после того, как удовлетворил свое постельное эго?

– Профессиональную помощь, как бы это странно не звучало. Я – дитя Эфириума. Эфириум – это вселенная, наполненная эфиром и, по сути своей, состоящая из эфира. Материя в Эфириуме вторична и создана волей его обитателей, в том числе и ангелов. Все сущности, которые рождены в Эфириуме, являются точкой эфирной концентрации. Имея достаточный приток эфира, мы способны создать любую магическую конфигурацию вокруг себя. Увы, наш Творец, наделив своих детей невероятными магическими способностями, напрочь лишил их фантазии и возможности изобретать.

– Зато людей он этим даром одарил щедро, полным половником. Вот теперь я догадываюсь, что именно привлекло тебя в моем предшественнике.

– Совершенно верно! Аполлон с его неиссякаемым фонтаном невероятных идей был для меня, словно светоч в ночи! Когда мы научились понимать друг друга с полуслова, я смогла изготовить эфирный проект артефакта для дуализации сознания. Сам по себе проект был прост, проблема заключалась в том, что почти все необходимые компоненты оказались очень редкими и дорогими. А затраты на создание этого уникального артефакта были сопоставимы с годовым бюджетом Меркантара – самого крупного и развитого мира Базового Континуума. Благодать даже в лучшие времена не могла себе позволить подобные расходы. И все же Аполлон не зря считался величайшим комбинатором Созвездия! Он сумел договориться с теми, кто как раз имел необходимые материалы, ресурсы и возможности – с магическим Конклавом.

– Договориться с Конклавом? С этой могущественной суперкорпорацией архимагов, которая контролирует межмировую портальную сеть и фактически держит в руках бразды правления Созвездием? Это что-то из области фантастики. Я даже не представляю, как он смог раскрутить Конклав на такие глобальные затраты.

– Про это неведомо даже мне. Но, так или иначе, нужные материалы были предоставлены Аполлону. А потом умельцы из Технического департамента Конклава изготовили уникальный божественный артефакт, который сразу же после создания безоговорочно признали Малым чудом Созвездия. Аполлон назвал его «ГИС».

– Хм… А что это означает?

– Понятия не имею. Я называла этот артефакт просто и незатейливо: «Череп». Если тебе доведется побывать в Электориуме и пообщаться с их руководством – спроси про коридор, который никуда не ведет, про дверь, которой не существует, и про зал без номера. Если тебя пустят туда – ты увидишь это чудо своими глазами. Возможно, тебе даже разрешат воспользоваться им. Однако для этого надо заслужить благосклонность Конклава, поскольку артефакт является его собственностью.

– Что ж, заслужу – выполнять квесты мне не впервой. Как этот ГИС работает?

– Артефакт производит фантомную телепортацию сознаний двух людей, ведущего и ведомого, используя принцип обнуления при возврате в свой родной мир. Если пунктом назначения является иное измерение, то происходит принудительная дуализация сознания ведущего – за счет сознания ведомого. А поскольку ГИС поддерживает канал связи между измерениями и может получать энергию эфира – сознание любого из пилотов можно переместить в другое тело с помощью заклинания ментального подчинения. Именно таким путем я и попала на Землю.

– А после перемещения сознания магические способности сохраняются?

– Сохраняются знания, умения и навыки, не более того. Ведь мана – это фактура энергетики тела, она-то при телепортации сознания не переносится. К сожалению, на Земле очень слабый эфирный ветер. Настолько слабый, что он не позволяет выделить стихийную компоненту и дает понижение концентрации сразу на пять уровней. Для любого человека, даже для гранд-мага этого было бы достаточно, чтобы лишиться магии, навсегда застрять в новом теле и очень скоро сойти с ума.

– Но ты – не человек.

– Именно. Я – Высшая, и это само по себе говорит о многом. После переноса я оказалась в теле ближайшего человека, оказавшегося поблизости – медсестры, постоянно проживавшей в поместье Странника и наблюдавшей за его здоровьем. При этом мой шестой уровень понизился до первого, а мана обнулилась. На Земле мало природных Алтарей, концентрирующих эфир, но они все же есть. Один из них находится в Уэльсе – это остров Англси, где когда-то располагались святилища друидов. Поместье, в котором мы жили, было построено вблизи бывшей священной рощи. Пока наш герой, пребывая в Созвездии, строил свою звездную империю – я смогла создать эфирный Алтарь и получила от него ману. А когда Странник почувствовал, что его время подходит к концу – мы провели ритуал по перемещению моего сознания в голову человека, идеально подходящего под наши планы.

– Мои познания в магии Разума весьма поверхностны. Однако я знаю, что первый уровень ментальной телепортации позволяет получать лишь ощущения от пребывания в чужом теле. «Ментальный контроль», позволяющий временно управлять чужим телом – это уже второй уровень. А полное «Ментальное подчинение» – так и вовсе третий. Каким образом ты смогла осуществить свою ментальную телепортацию на первом уровне? Даже сохраненные знания тебе не помогли бы.

– В свое время я помогла Аполлону выиграть божественный квест и получила в качестве награды божественную черту – возможность пользоваться заклинаниями более высокого уровня. Таким образом, я могу использовать «Ментальное подчинение» даже на втором магическом уровне.

– Но здесь-то у тебя первый, базовый уровень. Второй откуда нарисовался?

– Для достижения второго уровня магии необходимо и достаточно иметь три гекса маны: два базовых и один – надстройка. Мне удалось восстановить лишь два гекса – это максимальный уровень маны, возможный на Земле. Однако дополнительный гекс можно получить временно – от Алтаря магии второго уровня.

– А что, на Земле такие есть? У нас, конечно, много всяких экстрасенсов и колдунов. Но настоящих магов на Земле точно нет – только фокусники и мошенники, делающие немалые деньги на доверчивых простачках.

– А кто сказал, что этот Алтарь находится на Земле? – загадочно изрекла Анжела, указав тонким изящным пальчиком на широкие фасадные окна лаунж-бара.

Я недоуменно проследил взглядом указанное мне направление. Уже стемнело, и в ночном британском небе, исполосованном вереницами полупрозрачных облаков, была хорошо видна полная луна… Луна?!

– Вот он, мой небесный Алтарь – в этой реальности концентрацию второго уровня может дать лишь целая планета, – с волнительным придыханием произнесла ангелесса. – Мои заклинания срабатывают безупречно в то время, когда Луна находится на небосводе. А во время полнолуния я обретаю силу, достаточную для ментальной телепортации. И это неудивительно, ведь Луна с древних времен считалась покровительницей магии, колдовства и темных сил.

– Темных сил? Так ты…

– Да, я – падший ангел, – с иронической усмешкой вымолвила Эрида, и ее льдистые глаза остро блеснули в мимолетно возникшем полумраке. Лишь сполна насладившись моей оторопью, она невозмутимо продолжила: – Я – избранница Тьмы, и большинство моих заклинаний принадлежит Темной стороне. Как, например, «Сумеречное зрение», которое позволяет видеть в темноте. Или «Приворот», который делает жертву беззащитным перед любовными чарами. Или «Морок», который полностью меняет облик человека в глазах того, кто находится под действием заклинания.

– Впечатляющий арсенал. Не хотел бы я оказаться твоим противником.

– В твоей прошлой жизни мы были надежными союзниками. Надеюсь, мы останемся ими и впредь. И уж кто, как не ты должен понимать, что Тьма и зло – это не одно и то же. Все мои заклинания можно использовать не только во вред, но и на пользу. «Сумеречное зрение» замечательно помогает при ночных прогулках. «Приворот» – это сильнейший афродизиак. А «Морок» позволяет наяву показать твоему партнеру все его потаенные мечты. Ведь на самом деле я вовсе не такая молодящаяся актрисулька, какой ты меня видишь. Это всего лишь тело, в котором находится моя бессмертная сущность. А хочешь увидеть, какая я в глубине души и какой была по ту сторону реальности?

– Даже и не знаю, – попытался отшутиться я. – Стоит ли растрачиваться попусту?

Однако некстати дрогнувший голос выдал меня. И Эрида расценила мое волнение в свою пользу. Дама в черном встала, обратилась лицом к луне за окнами и накинула свой кардиган. Потом Анжела резким движением отбросила руку в мою сторону и…

Освещение вокруг меня вдруг исчезло! Все в лаунж-баре замерло, застыло статичной серой картинкой. А лунный свет, внезапно усилившись, хлынул в окна, подобно солнечным лучам, и озарил фигуру в черном корсете, расшитом серебристыми узорами. Что-то необычное и отчасти мультяшное угадывалось в истинном облике ангелессы: неправдоподобно тонкая талия, перехваченная серебряным наборным пояском, почти не скрытые топорщащейся юбкой-колокольчиком идеально стройные длинные ноги и непропорционально высокая грудь впечатляющего размера, едва прикрытая серебристым рифленым нагрудником.

Роскошные волосы Эриды, свитые в две тугие косы цвета воронова крыла, обрамляли ее голову двумя упругими струящимися потоками и достигали пояса. А над серебристой диадемой, охватывающей открытый высокий лоб, лучилась черная аура Тьмы. Безупречное лицо ангелессы было словно вырезано из мрамора, и на этой белоснежной маске над легкой, снисходительной и загадочной улыбкой сияли, лучились неземным сиянием огромные анимешные глаза!

Почти как человек. Почти… Но вот она, квинтэссенция бессмертной сущности – за спиной Эриды медленно и величаво расправлялись огромные, пугающие, но в то же время безупречно прекрасные черные ангельские крылья…

«Она тебе нравится? Я знаю, что нравится. Она такая, какую ты хотел. Она такая, о какой ты мечтал. Только пожелай, и она будет твоей! Сделай шаг мне навстречу. Всего лишь один шаг…», – прошелестел знакомый голос в моей голове.

Кажется, я отключился на мгновение от нахлынувших на меня впечатлений. А когда мой разум вновь обрел способность воспринимать окружающий мир – передо мной сидела все та же грустно улыбающаяся Анжела.

Какое-то время я просто не мог собраться с мыслями. Магия в Альтернативе, где она воспринимается как повседневное явление – это нормально. А настоящая магия здесь, в реальном мире – это нонсенс! Этого просто не могло быть, если бы… Если бы я не видел все это собственными глазами!

И я поверил. Даже не потому, что на меня навели «Морок» – допустим, я действительно легко поддаюсь внушению. Но я почувствовал Тьму в облике Эриды. Тот, кто хоть раз в своей жизни соприкоснулся с Тьмой, будет улавливать ее проявления везде и всегда. А здесь Тьма не просто показала себя. Тьма снова позвала меня к себе, и на этот раз ее воплощение оказалось особенно притягательным.