Текст книги "Мы просто снимся бешеной собаке 2"

20

«Привет, Тень… Ну ты отмочила как всегда! Я бы тебя на фарш раскатала, если бы сразу узнала про все… Но тебе повезло! Я проснулась обнаженная в постели. Рядом дышала Птаха… Она ласкала меня во сне! И тело отвечало ей… Еще бы… Ведь ты вчера это все прошла. Вот так мы с ней переспали! А-ха-ха… Дурдом… Потом я сходила в душ, врубила твое сообщение и долго ржала… Пришла довольная Птаха и сделала мне массаж. Спаслась ты, сучка…

Когда мы вернулись в дом, завтрак был уже готов. Остап достал свои нескромные запасы сала и выложил на стол… Украинская жратва! Жесть… Еще осталась бутылка виски, так что с похмелья болеть не пришлось. Алкоголь и сало! Белокурая чувиха под рукой. Рыжий друг и любимая женщина на Той Стороне Луны. Что еще нужно леди для счастья?! Ничего…

Уговорив бутылку и заточив солидный шмат вкуснейшего сала с тонкими прожилками мяса мы запрыгнули в гиперлет и понеслись к заветной цели. Благо до Москвы уже было рукой подать. Каких-то пару часов полета – и вот она, родная… Ну это присказка, ясен пень. Москва никуда мне не стучала и не упиралась. Я не родилась в этом мире… Я даже была не с Земли! Небесно-голубая кожа, пронзительный взгляд бездонных глаз, золотые волосы, грациозное тело – таких здесь не рожают… И это была проблема… У Птахи на запястье темнело тату. Перед дорогой ей набили братки. Здесь эта хрень была как паспорт. Мне тоже сделали, но больше для понтов… Потому что с моей небесной кожей, хоть с ног до головы обколись – толку ноль.

Но выход нашли гениальный. Остап обнаружил в дальней комнате гроб… Хе-хе… Там лежала мертвая бабка. Видимо хозяйка виллы. Наверное, она жила одна. Внуки и дети разбежались… Если они вообще у нее были. Может, старушка была неотразимой леди? И всю жизнь выбирала принца из огромной кучи мужиков. В конце концов все ухажеры сдохли от тоски. Осталась бабушка одна… Нормальная версия? Вполне… На последние деньги старушка купила гроб. Помылась, одела чистое… И как только нащупала лестницу в небо – тут же запалила свечи и бухнулась в гроб. И умерла с улыбкой на лице… Одного она не учла, сама себя не схоронишь! И тут на белом гиперлете появились мы. Нашли старушку, вытряхнули из гроба, завернули в черный полиэтиленовый пакет… И закопали поглубже во дворе. Остап помолился и осенил могилу крестом… Покойся с миром.

А в гроб положили меня! Блеск… Покойники тоже синие… Поэтому, если даже откроют, я как раз сойду за мертвеца. Не будут же они щупать пульс у трупа… Видно же, что мне кранты. В амбаре нашелся старый грузовичок. В бардачке лежали права на имя бабки… Старая кошелка любила поездить с ветерком! Птаха переписала права на себя. Ее талантам не было конца. Вот так я и въехала в Москву. В кузове краденого грузовичка. В тесном гробу… Старушка была потоньше… Я же девушка! У меня грудь и бедра. Не Лаура Лион, но все же… Модельный бизнес с руками оторвет. Мертвая панночка. Леди Смерть… На окраине города нас остановил патруль, открыли гроб и засмотрелись. «Черт… Какая девочка! Принцесса… Жаль, что я ее не знал при жизни. Я бы ей точно… Хмм.» «Не ты один, Вася. Не ты один…»

После этого гроб закрыли, какое-то время машина петляла по улицам Москвы и наконец остановилась. Гроб поднялся в воздух, видно Остап с выражением скорби на лице понес меня в обитель брата… Звонок в дверь. «Кто там?» Знакомый голос! Глухой как из железной бочки. Такое не забудешь… Черт… Не может быть! Ведь это… «Открывай, братишка!» «Опа-на… Остапчик.» Лязгнул замок, скрипнула дверь, меня втащили внутрь. Опустили, крышка гроба открылась… Свет ударил в лицо. Раздался голос:

– Охренеть. Какие люди в нашем колхозе!… Смерть… Или Тень?

– Товарищ Бюргер.

Это был конечно он… Здоровый накачанный парень, приятель Эрма. Стриженый под ноль… Роскошный хайр исчез… Да и был ли он? Как вообще оказался здесь этот гигант? Ведь он сгорел, когда муниципалы залили напалмом последний приют Валентинки. Королевы гопстопа из мира БОГов. Оказалось, все сложно… Это был не настоящий Бюргер. Ну вернее… Это был он… Но из страны ГКЧП. Здесь его называли просто Виталий. А Бюргером он был… Во сне… Он видел мир БОГов в постели по ночам. Пока не сгорел от напалма. После этого он больше не видел сны. Он многое помнил, и эти картины сводили его с ума. Зомбо-кошки, мародеры, разрушенный Питер… Это было так реально… Он скучал по своему отелю на Василеостровской. По магазину гиперлетов… По пьянкам с нами… Галактическими отморозками. Каждую ночь он мечтал нырнуть в бледно-розовый омут погибшего мира. Но увы… Ему перестали сниться сны. Ведь он погиб в том мире… Селяви.

Бюргер увидел небесно-голубую странницу в гробу и охренел! Наверное он был влюблен в меня… Или в тебя? Он сказал, что ему нужно срочно выпить. Такая встреча выше его моральных сил. Мы пошли на кухню, Бюргер выложил на стол водяру, хавчик… Что ты будешь делать? И мы забухали. Закусывали водку докторской колбаской и соленым огурцом. Счастливый Бюргер рассказал про свое житье. В этом мире он был простым инженером. Работал на заводе холодильников. Начальник отдела лазерной сварки. Жизнь удалась! Правда в отделе был всего один сотрудник… Он сам! Зато премию выписывал исправно каждый месяц. Не мог же он себе отказать.

Когда уже все поддали, Бюргер улыбнулся: «Зацените прикол!» Он ушел куда-то… Чем-то там гремел и хлопал. Потом раздались шаги… Дверь на кухню распахнулась! На пороге стоял эсэсовец в рогатой каске, черной форме с галуном, древним немецким автоматом и красной повязкой с символом свастики на руке. Это был шок! Ха-ха… Вот это построили ребята коммунизм. Ленин стонал и метался в гробу… Из под железного козырька сверкали довольные глазки Бюргера. Он передернул затвор автомата и спросил:

– Ну как я вам?

– Отпад!…

Мы поржали над бравым ефрейтором Бюргером и продолжили пить. Остап спросил:

– Откуда вещи?

– Эхо войны! Дед привез из Берлина. Долго прятал… За такое в легкую могли в лагеря… Потом пришел застой, за ним перестройка, дед потерял все деньги, умер от инфаркта, и форма досталась нам.

– Почему ты раньше не сказал?

– Ты был молодой и глупый… После путча ГКЧП стало напряжно говорить. Но я берег… Из уважения к деду… Не смог ни выбросить, ни продать.

Птаха пошла на кухню подумать о жизни. Она так делает иногда. «Мне надо подумать обо всем.» И свалит… Потом придет… И снова такая клевая. Тащит в постель. Делает бутеры с сыром. Заваривает сладкий пахучий чай.

Мы остались пить втроем… И тут раздался стук в дверь. Хриплый прокуренный голос:

– Откройте, товарищ! Проверка документов.

Бюргер воскликнул:

– Боже! Я бухой как стелька. Ладно… Пойду открою.

Как показали дальнейшие события, бояться надо было не перегара изо рта… А размоченных бухлом дырявых мозгов. Бюргер даже не подумал о том, что идет открывать ментам… В эсэсовской форме! И никто не подумал. Мы были бухие в дым. Лязгнул замок, в коридоре открылась дверь…

– Привет, ребята…

И тишина… Потом раздался голос:

– Руки вверх… Фашистская сука!… В комнату медленно заходи.

Мы охренели… В дверях появился Бюргер с поднятыми руками и безмолвным воплем на лице: «Вот это я отжег!» За ним вошли менты с «калашами». Старший окинул нас ненавистным взглядом и изрек:

– Ну что, фашистские ублюдки? Накрылась ваша малина… Расстрел на месте… Мрази! Степанов, читай приговор.

Угрюмый мент сверкнул очками, откашлялся и начал: «Именем Государственного Комитета по Чрезвычайному Положению и лично товарища Генерального…» Последние минуты жизни текли томительно и неотвратимо… Бластер я забыла в плаще. А плащ остался в ванной… Я же девушка! Из гроба сразу в душ. Забыла бластер… Ну и что? Устала с дороги… Бюргер звенел стаканами и орал: «Хватит плескаться, Смерть! Давай бухать.» Кун-шу я не знала. Пока добегу до ванной – расстреляют к чертям! Вот и все… Птаха запала на кухне. Нас держали на мушке менты. Хреновое селяви.

Внезапно дверь на кухню распахнулась! Запах метана ударил так сильно, что закружилась голова… Птаха открыла газ! Чертовка… Девушка в черном балахоне стояла в дверном проеме с зажигалкой… Она улыбнулась:

– Ну что, ребята?… Готовим горячее?… Спецназ-гриль.

Щелчок… Искра… И взрыв… Волна огня разорвала стену кухни и захлестнула все. Вокруг разверзся ад… Я чувствовала, как сгорает тело, волосы, кожа, обугливаются руки, дым разъедает легкие. Остап и Бюргер вспыхнули как факелы. Орали и корчились от боли горящие менты… Прощай, моя Тень! До встречи в небе… И вдруг… Все кончилось. Боль ушла… Золотой туман окутал тело… Оно заживало и вырастало вновь. Птаха лечила… Меня, Остапа, Бюргера. И себя… Она стояла посреди пылающей бездны в облаке золотого тумана и билась в трансе. Обугленные трупы ментов догорали на черном полу. Нечем было дышать, каждую секунду я травилась до безумия угарным газом, но золотой туман восстанавливал легкие, возвращая клеткам жизнь. Это был танец со смертью… Птаха лечила друзей… Послышался вой пожарных сирен. Через минуту в окна ударила пена… Огонь потух.

Одежда сгорела к чертям. Как и блестящая форма СС… Мы остались голые, по уши в золе, но главное – живые! Я сбегала за плащом из кожи корнезуба. Он был огнеупорный… Единственная целая шмотка… Вся квартира сгорела дотла, в воздухе носился пепел, с потолка стекала пожарная пена. Обнаженная Птаха стояла посреди обугленной чадащей гарью комнаты как пенорожденная Венера… Только лучше! Античная богиня отдыхала рядом с этой сладкой. Я прикрыла ее плащом… Заслужила… Няша… Абсолютно голые с пушками наперевес, стараясь не смотреть друг на друга, хотя было на что… Мы выбрались в подъезд и напоролись на кучу ментов… Сколько их там было? Как грибов после дождя. Началась стрельба… Птаха стояла на лестнице в немецкой каске, в распахнутом плаще и ослепляя ментов бесстыдной красотой лечила… Пули выскакивали из наших тел, кровь сворачивалась, раны заживали за секунду… Менты матерились и умирали под нашим огнем… От лазерных лучей из бластера. От картечи Остапа. От пуль автомата Бюргера… Старый немецкий «Шмайссер» косил людей.

Бюргер пнул ногой тяжелую дверь на улицу, и мы ворвались в белый свет. Повсюду засверкали нити лазерных прицелов. Красные точки роились вокруг, на наших лицах, на руках, на асфальте у наших ног… Засада… Это все… Без двадцатого дана кун-шу смысла нет… Кто-то рявкнул:

– Пушки на землю, черти! Именем товарища Генерального, предлагаю сдаться и достойно встретить смерть. А именно – расстрел на месте.

Вот уроды… Я посмотрела на Птаху… Боже мой! Ведь мы всего один раз переспали… Кто знает… Отхилит она такую огромную кучу пуль? Блондинка была истощена. Я видела, как она дрожит всем телом, кутаясь в черный кожаный плащ. Драка в подъезде вконец измотала ее… Силы хилера не беспредельны… На нас смотрело целое море стволов. И вдруг раздался знакомый голос… Откуда-то с неба… Он полетел над толпой:

– Вы-ды-хай ско-рей… Мою ду-шу нару-жу в ней тес-но… В твоих легких так мало ме-ста.

В отряд красноармейцев ударил с неба зеленый луч. Он резал тела на куски, хлестала кровь, умирающие кричали, и голос парил над ними:

– Вы-ды-хай ско-рей… Мою ду-шу нару-жу в ней тес-но… В твоих легких так мало ме-ста… Но если чест-но, во всем ви-но-ват я сам.

Это был Тупак… Зеленый луч метался по земле… Горели кусты, деревья. Взрывались ментовские бабоны. Куча тупов устилала каменные плиты мостовой. Менты уже не думали о нас… Какие нахрен мы?

– Но лестница в небо оказалась расшатанной стремянкой… Годной лишь на то, чтоб достать с антресолей банку… Возьму под мышку, отнесу в кладовку – пусть пылится… Прости за все, и ради Бога, перестань мне сниться.

Тупак опустился на камни и распахнул свое белое брюхо-дверь. Он подмигнул мне и улыбнулся:

– Салют, Смерть! Классно тебе без ничего… Они меня пытали, но я им ничего не сказал.. Запрыгивайте, френды… Карета ждет.

Мы забрались в Тупака… Послышался гул движков. К месту кровавой бойни приближалась колонна ментовских машин. Звездный хип-хопер врубил форсаж. Перегрузка вдавила в кресло. Через три секунды мы были на орбите Земли. Еще через минуту пришвартовались к космической станции «Мир»… Бюргер сказал, что она давно заброшена. С тех пор, как началась война с Америкой, на космических разработках поставили крест… Станция болталась на орбите и ветшала. Среди огромных кусков металла легко затеряться одинокому гангста-кораблю. На случай, если братья Черного Неба станут нас искать… Птаха рассмеялась хрустальным смехом и защебетала:

– Боже мой! Я только сейчас врубилась… Я заложница.

Тупак ухмыльнулся:

– Еще какая! Ответишь теперь за все грехи.

Космический рэппер рассказал, как соблазнил ремонтника братьев Черного Неба ящиком «Райской Водки», и тот отключил силовое поле. Просто трубы горели у пацана… Хотелось выпить… Тупак оказался на свободе и рванул за мной. Он наткнулся на банду Сакуры, и они сказали, где нас искать. Тупак чувствовал термоизлучение на несколько миль вокруг. Найти в Москве наше неповторимое термополе было легко… И он нашел! Вовремя… Еще чуть-чуть – и не применять тебе больше твое кун-шу. А мне не шмалять из бластера. И не ласкать прекрасную Птаху… Но слава дьяволу! Обошлось…

Что делать дальше? Никто не знал… Птаха сказала, что она полетит за собакой в Москву. Тупак предлагал умчаться в Рай и вытащить Куклу Банш с парнями. Бюргер сказал, что ему уже пофиг… Он столько ментов убил, что назад дороги нет. А здесь все такое классное, это лучше, чем быть начальником отдела из самого себя. Остап чистил дробовик и ухмылялся в рыжие усы. И только я не знала, что делать… Бросить Птаху и сорваться в Рай?… Бросить Тупака и выщемлять собаку и бабку по всей Москве? Так ничего не решив, мы завалились спать. Утро вечера мудренее? Так гласит первобытная мудрость… До связи, Тень! Люблю… Целую… Твоя Смерть.»

21

Гроб с телом Борма дрейфовал среди звезд. На крышке гроба сидели мы. Отважная королева Anamorphosee, смотритель Эрмитажа из другого мира или просто Эрм. Рыжий зомбо-кот. И алкоголичка с двадцать первым даном и загадочным именем… Где-то Там. Последней была конечно я.

Воздуха нам осталось на десять минут. Ближайшая планета с атмосферой вертелась хрен знает где… Хрен знает вокруг какой звезды. Я не астрофизик, и без модуля навигации узнаю только Ковш Большой Медведицы. И ее бойфренда Малого Ковша… Модуль остался в рубке корабля, который разлетелся на миллион кусков горящего металла… Гроб парил в пустоте безлюдного пространства, и мы все больше охреневали от того, как глубоко нам вставила злодейка-судьба. Последние десять минут пропащей жизни проходили в полной тоске. Мы даже не могли напиться в говно и заняться беспорядочным пьяным сексом. Не было ни бухла, ни воздуха вокруг, чтобы раздеться и не сдохнуть. Только Патрику все было нипочем… Он не дышал и не умирал… Потому что уже был мертв.

Но оказалось, что даже сдохнуть пасторально не судьба. Гроб угодил в астероидный поток. Осколки камней разного калибра безжалостно неслись навстречу. Одни – величиной с кочан капусты. Другие – с бабушкин дом. Той самой бабушки, которая печет пирожки… Один с черникой, другой с малиной… Попробуй-ка найди! Мои холодные пальцы впились в консоль управления. Гроб дрожал, ревел разбитыми дюзами и чудом уходил от астероидов, которым, казалось, нет конца… Несколько камней, размером с яйцо, на полной скорости врезались в корпус, отколов от него куски. Один долбанул в обшивку рядом с моей ногой. Другой чуть не вынес в космос зомбо-кота. Патрик беззвучно матерился и кое-как держался на корме.

Зловещая тень накрыла звезды. Черная исполинская глыба нависла над нами. Это была та самая хрень, что разбила в щепки наш звездолет. Огромная черная капля… Черт возьми! Это был «Осколок Неба». Звездный крейсер. Полкилометра от носа до кормы. Прозрачная силовая волна разошлась вокруг корабля. Поток астероидов распался на атомы и растаял в космической пустоте. «Осколок Неба» затормозил… В огромном черном брюхе засветился квадрат причального шлюза. Мои пальцы тронули консоль. Гроб развернулся и полетел вперед. Через минуту мы были внутри корабля. Титановые створки съехались… Началось шлюзование… Спустя немного времени передние двери распахнулись, и мы обалдели! На пороге в белом скафандре стоял профессор Порох. Он улыбнулся… Алкоголик и ученый в одном флаконе… Блеснули очки в золотой оправе. Порох помахал рукой:

– Добро пожаловать в скромную обитель гения. Будьте как дома и не забывайте, что мы в хреновой туче парсеков от Земли.

Мы отправились в кают-компанию, Порох вытащил на свет канистру медицинского спирта, пару пакетов сока и отличные гаванские сигары. В закромах «Осколка Неба» было все, что только пожелает заплутавшая в потемках разума душа. Разлили по стаканам, и Патрик двинул тост:

– Жил-был на свете прекрасный принц. Он был влюблен в принцессу. Однажды принц набрался храбрости, подошел к своей любимой и спросил: «Ты выйдешь за меня?» А она ему сказала: «Нет!» Принц прожил счастливую жизнь. Бухал каждый день с друзьями… Курил… Сорил деньгами. Трахал служанок, соседок и подружек. Никогда не поднимал сиденье унитаза. Разбрасывал по дому свои носки. Пердел за столом… И чесал свои яйца… Выпьем же за то, чтобы прекрасные принцессы всегда говорили: «Нет!»

Мы выпили… Порох рассказал о своих приключениях. Когда Тупак взорвался, Порох упал в воду и потерял сознание. Очнулся на берегу. Кругом валялись обломки друга… Патрика не было. Академик подумал, что зомбо-кот сгорел. Порох решил продолжить поиски «Осколка Неба». Там же были результаты всех его научних трудов. Удар об воду прояснил мозги, и Порох вспомнил, куда он зарядил автопилот. На наш любимый Зуриан… Почему? Он и сам не знал… Осталось попасть на Зуриан… Но как?… «Осколок Неба», единственный звездолет, который мог туда долететь, исчез. Но выход нашелся… Порох давно уже разрабатывал пространственный портал. Он догадался, что если корабли могут прыгать через гиперпространство, то почему бы не построить такую хрень, которая была бы входом в червоточину?… В дырку от бублика… На другом конце которой точка на расстоянии в тысячи световых лет. Ему не хватало пары штрихов. Порыва вдохновения, чтобы закончить схему… Вдруг его накрыло. Гениальное прозрение вспыхнуло в голове, и Порох построил гиперпортал… Врубил питание, портал открылся, академик сделал шаг. И вышел на планете Зуриан.

Он оказался в центре столицы. Бледно-розовый парень. Все остановились и смотрели на него. Шпион в сердце империи… Зуриане очнулись от коллапса и попытались его убить. Нормальная реакция – враг прорвался в святая святых! Но оказалось, не все так просто… Порох был ученый и знал много всяких штук. Он достал из кармана капсулу с газом, раздавил ее и парализовал пятнадцать кварталов. Небесно-голубые братья и сестры лежали штабелями на мостовой, на лавочках и в магазинах, в своих домах и офисах, а Порох шел, переступая через них, вперед к намеченной цели… Он искал космодром, где должен был призурианиться «Осколок Неба». И нашел… Хотя для этого ему пришлось захватить Парламент.

Он взял в заложники парочку депутатов пожирнее и вколол им смертельный яд. У Пороха все было под рукой… В бездонных карманах белого халата, который он носил даже под скафандром. Угрожая оставить депутатов без противоядия Порох добился своего. Гения с эскортом проводили на космодром. Там, на взлетном мостике, стоял готовый к старту «Осколок Неба». Парни получили свои пилюли и остались жить. Порох прыгнул в звездолет, втопил форсаж и умчался в космическую даль. А за ним умчался весь зурианский флот. Отважный академик стал врагом нации номер три. Первым и вторым номерами стояли Тень и Смерть.

Как же так получилось, что мы напоролись на «Осколок Неба» в гиперпространстве? Обычно так не бывает, системы слежения всегда замечают опасный объект и уводят от близости корабли. Но Порох был академик до мозга костей, он просто вырубил следящий модуль, чтобы его мерцание не отвлекало от гениальных идей. Вот она – неповторимость русской души. «Осколок Неба» порвал наш звездолет как Тузик грелку. Если можно так сказать в глобальном космическом масштабе… Почему бы и нет?

Что делал Порох на нашем пути? А он летел на Планету Z… Мир тесен как памперсы младенца. У Пороха иссяк идеальный спирт! Он использовал его как ускоритель, для создания гиперпортала. Спирт он нашел на Планете Z… Но все запасы кончились, и Порох летел назад, в надежде достать еще. Вот так мы встретились. «Осколок Неба» был очень кстати, наши планы совпадали, Порох был утонченный и законченный алкаш… Путешествие на Планету Z обещало немало приятных минут… Мы снова сели пить.

Порох спросил про «Ванильных сучек». Увы… Девчонки-ниндзя были уже далеко… Охотились в Лесах Богатых Дичью. Плавали в Озерах Полных Рыбы. Кадрили белокурых ангелов и завлекали их в таинственные райские кусты. Ангелы совершенны… Им все равно, с кем спать… Никто не встанет с ними на одну доску. Они дарят свою Благодать лишенным ласки анимешницам. Маленьким, но гордым… Кроме Мисы. С ее двухметровой сексуальностью пантеры… Я допила свой персональный литр виски и поняла, что наступила ночь. Изумрудные круги поплыли перед глазами. Радужные всполохи засверкали со всех сторон. Кают-компанию «Осколка Неба» затопил зеленый туман. Все растворилось в пустоте… И снова я под звездным небом. На краю манящей бездны. Миллионы звезд… И Маша… Верная подруга Вечера. Брюнетка с профилем Лауры Лион загружает в трубку самосад. Раскуривает и с наслаждением вдыхает… Пошла волна… Эбеновая трубка ложится в мою ладонь. Затягиваюсь… Боже… Я бухая в ноль. Дым проникает в легкие, сердце стонет от сладкой боли и рвется из груди.

– Ну как дела, Где-то Там?

– Нормально! Спасибо за Эрма… Классно ты его вернула.

– Не за что! Для тебя старалась. В последнее время я много курю. Мне хорошо… И я как хиппи творю добро. Аж противно…

– Так это же клево.

– Ну да… Затягивает сраный позитив. Я даже той шалаве подфартила. Что на меня нашло?… Придумала ей любовницу. Пускай затрахается, тварь.

– Сделала из девочки лесби… Ты плохая.

– Да вообще… Печать поставить негде.

– У меня вот тоже была подружка Марта. Правда ей поменяли пол… Так что, когда мы с ней мутили, у нее уже там все было… Или у него?

Волна голландского самосада врывается в мозг. Маша садится рядом и обнимает за плечи… Что это?… Блин… А как же Эрм? Не дрейфь, подруга. Две телки – это не измена! Главное, что нет мужиков… Ну ты и сучка! Маша… Смотри, как я умею… Боже мой… О да… Не останавливайся… Сучка… Да…