Текст книги "Мы просто снимся бешеной собаке 2"

5

Звездолет исчез… Я поняла, что падаю вниз. На Питер… Под ногами змеилась и блестела в лунном свете Нева. Купола и крыши древнего города манили первобытной красотой. Умели раньше строить… Я пригляделась, ниже меня, навстречу питерским каналам и мостам, падал кто-то еще. Это был Эрм… Я распахнула белые крылья и ринулась вниз… Подхватила у самой земли. Мы опустились на камни мостовой. Рядом возвышался Казанский собор. Обгоревший, полуразрушенный… Вся площадь напротив него была усеяна воронками от взрывов. Черные остовы гиперлетов… Глубокие трещины в стенах домов. Земля обожжена, словно ее в три слоя залили напалмом… Что за битва гремела тут?… И кто победил? Эрм дрожащими руками достал сигареты, предложил мне… Почему бы и нет? Мертвые не потеют… Ангелы – те же трупы. Я могу с утра до вечера долбиться любой наркотой, уходить в жестокий запой – и мне ничего не будет! Мы закурили.

На площадь рядом с нами опустился Тупак. Брюхо звездного скитальца открылось… На свежий воздух выполз товарищ Бюргер. Он был в черной кожаной косухе с проклепанными плечами. На шее болтался трофейный «шмайссер»… Видок у него был зашибись.

– Охренеть, мне фартонуло! Когда корабль портнулся, я как раз в Тупаке сидел. Пошел проверить, как мы Пальму привязали… Вот свезло так свезло.

– Да, чувак! С тебя пузырь. Считай – в рубашке родился.

– Ты где такую курточку нашел? Сидит как влитая.

– Покопался у Тупака в гардеробе. Наверное Кукла Банш носила.

– Она ее содрала с трупа! Я сам видел.

– Ни слабо мы встряли! Три отморозка под носом у полковника Громова… И прекрасный ангел… Ирениэль – респект за спасение.

– Спасибо… Я смотрю – ты падаешь. Дернула вниз… Успела.

– Ты чудо, Ирэн. С меня второй пузырь.

– Парни… Звезда хип-хопа угощает.

Тупак достал из трюма пару бутылок водки и пакет томатного сока. Стандартный набор хип-хопера. Завтрак туриста… А-ха-ха… Мы присели на лавку рядом с Казанским собором, разлили бухло и вздрогнули… Чисто по-русски… Без всяких шлюзо-мундштуков. Сегодня бухаем – завтра мочим полицаев…. Громов – маст дай! Над нами простиралось звездное небо… Пустота… И вдруг начался звездопад. Десятки, сотни, тысячи звезд летели вниз… Как-будто Сакура пробила звездолетом небесный свод, он треснул сразу во всех местах, и полилась Благодать. На Землю… На всех…

– Ой, то не вечер… То не ве-е-че-е-р. Мне-е-е малым мало спал-о-о-ось.

– Мне-е-е малы-ым мало спало-о-о-сь… Ой, да во сне привидел-о-о-сь.

Парни раскатали песню на три голоса под гитару. Звон стаканов… Дым сигарет… Ночное небо. Я танцевала и плакала, расправив крылья… Слезы летели во все стороны. И на месте, где падала слеза, вырастал маленький белый цветок… На земле… На камнях… На деревьях. Питер накрыла… Ночь.

Допили вторую бутылку. И тут у нас кончилось бухло… Как так? Мы еще даже не начинали… От бессильной злобы на весь мир, хотелось найти полковника Громова прямо сейчас. И задушить в постели… Прямо в сбруе для гермосекса… В разгар полового акта… Должна же у него быть баба.

– Пацаны… А пойдемте в «Макдональдс»?

– Точно! Эрмитажник, веди… Хочу попробовать, чем БОГи травились.

– Ирэн… Запрыгивай в меня. Домчу с ветерком… И вы, ребята.

Мы забрались в Тупака, и он полетел у самой земли по Невскому проспекту навстречу грастрономическим изыскам иностранной еды. Луна и звезды освещали нам путь. Мощный прожектор Тупака выхватывал из темноты куски волнующего ренессанса… Гостиный двор. Катькин сад. Аничков мост… Величественные здания проплывали по обеим сторонам проспекта, дряхлые разбитые временем и продолжавшие жить. Последняя витрина выросла перед Аничковым мостом. «Книжная лавка писателей».

Через пару минут мы были у цели. «Макдональдс» на Невском держала банда Голого, старого друга Эрма… Мордовский интеллигент, так он себя называл. Тридцатилетний лысеющий паренек. Таким его застал взрыв сверхновой. Таким он остался навсегда… Голый был фанатом древних пиратских фильмов в переводе Гоблина. Он даже прозвище взял в честь одного из героев, хранителя мегокольца… Голый работал грузчиком в «Макдональдсе». Тусовался с неформалами. Играл панк-рок… Потом рванула сверхновая. И навсегда изменила его судьбу… Голый сколотил бригаду из приятелей-панков и терроризировал пригороды Санкт-Петербурга. Круче него были только зомбо-кошка Катя и кибер-панк королева Заначка – главарь ОБОСа… Объединенных Бригад Освобождения Сознания. Самой кровавой питерской банды мародеров… Когда ОБОС уничтожили копы, Голый перебрался в центр и взял под контроль свой родной «Макдональдс» на Невском. Тот самый, в котором он когда-то ворочал коробки с пирогами… Под рестораном простирались катакомбы продуктовых складов. Запасы гамбургеров, мороженого и кока-колы на триста лет. Новый король фаст-фуда занял свой шаткий трон.

Тупак притормозил перед рестораном. Все здание было в пробоинах от плазменных зарядов, стены изрезаны лучами из бластеров, черные от напалма. «Макдональдс» многое повидал за последние сто лет. Да наверное все… Как старая прожженая шлюха переходил от одного хозяина к другому, пока не оказался в цепких ручонках Голого. Многие пытались отбить этот сладкий кусок. И даже полицейские регулярно собирали рейды, но все было тщетно. «Макдональдс» стоял как скала… Единственное, что могло его пошатнуть – ковровое бомбометание! Или направленный ядерный удар. Но таких боеприпасов не было даже у Громова… Вместо окон стояли титановые листы с узкими бойницами – они открывались во время налетов. И тогда – горе для нападавших! Ураганный шквал огня сносил любого врага к чертям.

Эрм подошел к массивным дверям, позвонил в звонок… Камера над входом дернулась и обвела нашу банду подозрительным взглядом. Ожил динамик громкой связи, и резкий насмешливый голос прохрипел:

– Уважуха, Эрм. Забыл ты дядю Голого… Давай. Заходи…

Тупак улетел в открытый космос половить космической пыли. Это была его любимая пища. Все равно он не пролез бы в дверь. Таких «Макдональдсов» еще не построили, в которые он мог бы заходить. И не построят уже никогда. Голый был один… Его боевики разбрелись по Питеру и промышляли кто чем мог. Грабили супермаркеты и склады. Гоняли одиноких отбившихся от стада полицейских. Развлекались как могли… А Голый врубил громадную «плазму» в главном зале ресторана и наслаждался великой «Шматрицей». «Я ее уже видел столько раз, сколько листьев на деревьях в Летнем саду. И каждый раз – как в первый… Гоблин – это Бог!» Голый вытащил ящик водки, и мы зависли как белые люди. Море гамбургеров, море алкоголя и «Шматрица» на десерт… «Ты меня типа грохнул! А я как будто из последних сил!»

– Скажи, Ирэн, ты реально – ангел?

– Да… Последний во всех мирах.

– Жесть… Если б я Эрма не знал – подумал, что вы просто банда торчков. Обдолбались и гоните пургу. Ангелы… Сгоревший Рай…

– Ладно, Голый… Зачем ей гнать? Она тебя может так заштырить, что ты потом ни к одной девчонке не подойдешь.

– Бюргер… Хорош уже! Я итак вся красная сижу. Прости, что чпокнула тебя… Это был внезапный спонтанизм.

– А давайте пойдем к Англетеру… Там рядом Мариинский дворец. В нем по-любому сейчас полицейские бухают. Накроем их и порежем на ремни. Отомстим за мою подругу! За Где-то Там… Голый, собирай братву.

– Сейчас! Только мегокольцо надену… Инфрафон, ты где? Опять потерял по пьяни… Пацаны, дайте трубу! Отдам – отвечаю.

– Откуда у нас инфрафоны? Мы из другого мира…

– Вот так всегда… Как настроение есть – людей не соберешь.

– Ладно, забей! Давай бухать… Завтра полицейским вломим.

– Наливай… За женщин. За прекрасных ангелов. Пьем…

6

Я открыл глаза… Через узкие бойницы титановых листов пробивался солнечный свет. Плазменный экран мерцал в полумраке ресторана. На кожаном диване спал старина-Бюргер с трофейным «шмайссером» в руках. Рядом с ним в разных позах валялись соратники Голого. Они вернулись под утро со своих криминальных делюг и присоединились к пьянке. Пацаны в черных скафандрах и гермошлемах лежали в повалку и тревожно храпели. Хорошо, что раньше я видел этот мир во сне. И мне не нужно рассекать в скафандре, курить сигареты и бухать через шлюзо-мундштуки.

Голый заворочался и поднял голову со следами глобальной пьянки на лице. Он подкурил сигарету, затянулся свежим дымом и прохрипел:

– Ну что, Эрм?… Сегодня мочим Громова?

– Ага… Наваляем звездюлей. За Где-то Там.

Ирениэль исчезла. Ее не было среди лежащих в отрубе тел. Наверное, вышла пройтись по Питеру. Классная она… И красивая – очуметь! Благодать – это что-то с чем-то. Подарок ангела безутешному Эрму… Может, я и подкатился бы к ней, но после Где-то Там не хотелось ничего. И никого… Пускай она не так шикарно чпокалась, как Ирэн… Но это была любовь.

Раздался звонок в дверь. Я подошел к монитору охраны… На улице, переминаясь с ноги на ногу, стояла Ирениэль. Вокруг ее головы светился яркий нимб… Его не было видно в жизни. Но на снимках и видеокамерах нимб сиял с непобедимой мощью. Наверное, так же блестели бы глаза демонов… Тьфу ты! Бормонидов… Хотя по сути – один хрен! Вокруг Ирэн колыхалось темное живое море. Я сразу понял – это зомби. Мохнатые подданные Кати, красивой черной зомбо-кошки с белой бабочкой на шее. Она восседала на плече Ирениэль. Быстро же они спелись… Я нажал на кнопку, титановые двери распахнулись, и толпа зомбарей хлынула в «Макдональдс»… Вот и все! Прощай, запас жратвы на триста лет.

– Заходите, гости! Мы тут в гамбургерах по уши… Спасите нас от еды.

– Да ладно, Голый… Это же Катя! Салют, Катюша…

– И тебе привет! Долго вы Борма хоронили… Я уж думала – кранты вам всем. А братишку моего потеряли… Сгинул во мраке ночи.

– Не волнуйся! Этот рыжий беспредельщик еще нас всех переживет.

Подручные Голого вытащили из подвала коробки с бургерами, и голодная зомбо-стая набросилась на жратву. Им даже похрен было, что все промерзло в морозилках! Острые зубы крошили американское мясо только так. Аж за ушами трещало… Трудно стало жить простому зомбарю! За сто лет поголовье БОГов уменьшилось в разы. А голод не тетка… Хорошо, что Патрик научил их открывать консервы и потрошить супермаркеты… Молодец, чувак.

Наша банда, усиленная стаей зомбо-кошек и ослабленная отсутствием пропавшего в космосе Тупака, собралась в «Макдональдсе». Мы решили напасть на полицейских, пока не ужрались в дым. Предпосылки были… Мы уже так мощно опохмелились, что на старых дрожжах алкоголь ударил в башню могучей волной. Героическим усилием воли Голый оторвался от бутылки вискаря, подавая пример своим боевикам. Со вздохом сожаления они убрали шлюзо-мундштуки в рукава и слегка пошатываясь начали выползать на Невский проспект.

Бандиты Голого разбили все челноки в боях за «Макдональдс». Новые украсть еще не успели. Мы решили идти пешком… Нам нужно было добраться до Мариинского дворца. Там жил полковник Громов. В окружении своей полицейской братвы… Они называли себя законной властью! Охренеть… Сто лет прошло, как человечество исчезло с лица Земли. Жалкие остатки бледно-розовых сидели в вечном онлайне и потрошили товарные склады… А кучка мародеров в погонах до сих пор считала себя государством.

Никакого плана не было. Мы просто решили пойти и вломить врагам звездюлей… Тупак не возвращался, мы собирались начать без него. Потом подскочит… Допинает трупы… Может, мы там сами ляжем. Перед памятником древнему зеленому челу… Чего он, кстати, такой зеленый? Может, ему стыдно за потомков?… За то, как они просрали необъятный бледно-розовый мир.… Неровной толпой в окружении эскорта зомбо-кошек мы двинулись к Англетеру. Хорошо бы застать полицию врасплох. Может, они бухали всю ночь, как мы? Обмывали награбленное добро. Они ведь тоже люди. Печальная планета мародеров… С печальным именем… Земля.

Санкт-Петербург просыпался от сна. В темных провалах разбитых окон мелькали обалдевшие лица мародеров из разных банд. В одиночку трудно выжить в мире БОГов. Не смотря на опасность погибнуть от вирусов друг друга, бледно-розовые сбивались в стаи. Так легче грабить супермаркеты. Отбиваться от оборзевших конкурентов… От зомбо-кошек… От полицейских – самой мощной мародерской группировки Питера, после того, как они умыли кровью ОБОС… Где теперь Заначка-Валентинка? Где-то в Москве… Потрошит богатые развалины ГУМа… Или бездонные кремлевские закрома.

Проходя мимо Дворцовой наш отряд замедлил ход. Ностальгия… Почерневшие развалины Эрмитажа облюбовали стаи радиоактивных ворон. Дельта-волны сожгли ДНК бедным птицам. Что-то у них замкнуло, они остались жить, но излучали такую радиацию, что охренеть – не встать. Как по ту сторону портала в мире ГКЧП. Только гермокостюм спасал от смерти. Но мерзкие твари наловчились прокусывать скафандры. Садились на спину и рвали клювами титановую ткань. Раньше они в город не залетали. Прятались в окрестных лесах… Но видимо там они всех сожрали… При нашем приближении стая ворон взлетела в небо. Они не рискнули напасть на банду Голого. Тем более – нас охраняли зомбо-кошки. Вот бы такую бригаду пернатых завербовать! Радио-вороны были птицами. Без проблеска разума. Или умели это скрывать. Еще никто не видел говорящую радио-ворону. А-ха-ха… Смешно прямо до слез. Пока не прокусили гермокостюм… Не разбили клювами гермошлем. И не выклевали глаза… Вот тогда уже не так смешно.

Через какое-то время мы подошли к Исаакиевской площади… Посреди нее возвышался на коне зеленый бронзовый мужик. Ближе к нам стояла гостиница Англетер. Слева располагался Мариинский дворец, в котором засели полицейские… Тишина… Ничто не предвещало грядущей кровавой бойни… Насилия не избежать. Вряд ли они позволят себя просто так убить. Двери полицейской малины распахнулись, и разъяренная толпа в черных скафандрах хлынула на площадь. На ходу они открыли огонь… Вот и все… Никаких предисловий… Никакого перекрестного мата перед боем. Они просто начали стрелять по нам… Козлы… Зомбо-кошки бросились вперед, комрады Голого вскинули импульсные волыны и лазерные винтари. Шквальная стена огня понеслась с обеих сторон. Апокалипсис начался.

7

«Салют, Смерть! С горячим термоядерным приветом к тебе, твоя Тень. Мы встреваем как всегда. Если ты проснулась хрен знает где – не падай духом. Настоящие герои всегда побеждают. А мы ведь настоящие… Стопудов.

Сакура проснулась и вспомнила, что у нее был микрочип. На котором записана вся история планеты Anamorphosee 21. Но он куда-то пропал… Чип хранил воспоминания ее родного мира. В котором она росла… Гоняла на драконах… Покупала порнушку в аптеке… Вот такая вот загогулина. Чип имел встроенный маячок. Сакура просканировала пространство и нашла его на Земле… В городе Красноярске… Она была там всего один раз. Когда спасала подружку Дмитрия Вечера от братьев Черного Неба. И потеряла чип… Она так хотела его вернуть… Ничего не оставалось делать. Мы прыгнули в звездолет и покинули планету Anamorphosee 21. Сакура приняла черную капсулу. Реальность начала таять и растекаться как часы на картинах Дали…

Через десять секунд мы вошли в стратосферу Земли в самом сердце Восточной Сибири. Под нами простирался дикий и необузданный в своей красоте город Красноярск. У них была цивилизация как у бледно-розовых тридцать тысяч лет назад. Расцвет постмодернизма… Странное время, по которому так прутся БОГи. Тарантино, Филип Дик, фильмы в переводе Гоблина, «Битлз», Паганини, Стинг, «Анафема», Достоевский… Глючные темы… Звездолет завис в стратосфере в режиме невидимости для радио-волн. Чтоб его не засекли древние силы ПВО. Конечно, они нас не взорвут. Но сам факт обнаружения в небе такого объекта может повлечь за собой последствия. В виде сорванных навеки крыш простых первобытных пацанов.

Патрик остался на корабле охранять безмятежную кому Пороха. Птаха продолжала медитировать в мед-отсеке, пытаясь силой мысли вырвать академика из лап пустоты. Она поставила себе цель – мы даже трахаться перестали. Чтобы не тратить драгоценные силы девочки-хилера. Сучка… Приучила к телу… К черту все! Я без секса дохну третий день. И ты, наверное, тоже… Но ты суровая тетка, Смерть… А я не могу терпеть! Хочу трахаться как кошка. Скорей бы он подох… Витя Порох… Или проснулся? Я тогда на сутки закроюсь с Птахой. И так ее отымею, чтобы неделю сидеть не могла.

Кукла Банш снова ушла в запой. «Ребята… Я сегодня не-транс-пан-табельна. Летите на Землю без меня. Я за вас литруху допью… Как я запарилась бухать… А что делать? Пиратам без водки нельзя. Крыша слетит в момент. Вся эта кровища… Предательство… Беспредел… Я ведь тоже женщина. У меня есть чувства.» Костыль с Паштетом остались караулить Куклу… На случай, если она опять захочет в открытый космос. Я и Сакура взяли челнок и полетели в Красноярск добывать микрочип. Сигналы шли из центра города… Стояло раннее утро. Челнок опустился в тихом скверике. На лавочке сидела одинокая упоротая алкоголем малолетка, курила сигарету и пила портвейн. По всему было видно, что чип притырила она.

Девочка была красивой. Даже в состоянии утреннего перепоя. Милая брюнеточка с мягкими распущенными ниже плеч волосами. Вся в черном… Черные джинсы… Черная бейсболка… На груди черной майки сверкала зловещая надпись «PANTERA». Охренеть… Внешностью она напоминала звезду из любимых Эрмом кинофильмов. Такие же чувственные губы… Ямочки на щеках… Только она была моложе. На вид четырнадцать лет… Но это были такие четырнадцать, за которые любой мужик отдал бы левое яйцо. Только чтобы эти милые губы хоть раз ему прошептали : «Я тебя люблю!» Мы переглянулись с Сакурой. Две тигрицы перед прыжком… Она присела на лавку рядом с девочкой и ласково спросила:

– Здравствуй, чудо! Как тебя звать?

– Хельга…

– Классное имя.

– Спасибо… Можно просто Хель.

– Я Сакура. А это – Тень… Ты местная?

– Питерская… Приехала в гости к дяде.

– Закурить не будет, Хель?

– «Честерфилд»… Другие не курю.

– Спасибо… Ты не находила здесь такую маленькую штучку? Она иногда сверкает разными огоньками.

– Эту что ли?

Нетвердой пьяной рукой девочка вытащила из кармана шарик чуть больше горошины. Он вспыхивал то красным, то синим, то зеленым светом. Шарик из прозрачного титана – самый надежный и емкий микрочип для хранения данных. У Сакуры аж глаза загорелись… Она инстинктивно потянулась, чтобы взять свое добро, но Хель отдернула руку и засмеялась:

– Что упало – то пропало! Теперь это моя фенька… Селяви.

– Нихрена, ты дерзкая! Зачем тебе эта штука? Ты даже не знаешь, что это.

– Да мне плевать… Я в нее гвоздь вкручу и в язык затарю как лабрету. Подруги в Питере сдохнут.

Сакура почернела от злости. Очуметь… История всей ее планеты в драгоценной капсуле. А девочка хочет замастырить пирс… Просверлить дырку… И нарезать резьбу… Королева Anamorphosee процедила:

– Ты охренела, Хель! Я пока еще добрая, но когда я злая – это звездос всему миру. Ты даже не представляешь, с кем связалась.

– Ой, блин! Какие мы смелые… Две кобылы на одну маленькую пьяную девочку. Вторая вообще – синяя… Передознулась?

– Я с Зуриана! У нас все такие.

– Охотно верю… Знать бы еще, где этот наркодиспансер, из которого ты свинтила. Больничка имени Зуриана… Революционер какой-то что ли?

– Планета Зуриан! Тупая ты телка… Мы из другого мира.

– Бабы, если скажете, что вы сдолбили – я вас даже портвейном угощу. И сигарет отсыплю… Я тоже хочу так торчать.

– Короче… Микрочип на бочку! Или будешь ты мертвой Хельгой.

– Сейчас мой дядя придет – он вставит вам микрочип. Мой дядя Бес… Он в сортир пошел. Вот он уже идет… Ну все, кранты вам, сучки.

К нам подошел худощавый парень лет тридцати пяти. Его осунувшееся тревожное лицо говорило о том, что в жизни он попробовал все… И даже более… Глаза излучали какой-то внутренний непобедимый похренизм. Жесткие светлые волосы были собраны сзади в хвост. Он оглядел нас взглядом пресыщенного пикапера и поздоровался:

– Привет, девчонки! Как жизнь половая?

Сакура засмеялась… Занятный мужчина… Руки его тряслись, когда он подкуривал сигарету. Непонятно, в чем вообще держалась его душа? Наверное, так могла выглядеть усталая вышедшая в тираж рок-звезда.

– И тебе привет! Я Сакура… А это – Тень.

– Сучка, у тебя заело? Теперь всегда будешь так пиарить… А это – Тень.

– Я случайно, блин… Похмельное дежа вю.

– Очень приятно! Бес… Вы уже познакомились, дамы?

– Товарищ, Бес! Отдайте нам, пожалуйста, нашу хрень. Мы за ней через всю галактику летели. А Хель ее притырила и не возвращает.

– Что за хрень?

– Микрочип. В нем вся история моей планеты. Мой народ исчез… Это все, что осталось на память.

– Ой, блин… Я сейчас заплачу! А моя сверкающая лабретка в языке? Я без нее теперь тоже не смогу.

– Нехорошо чужое брать, племяша! Особенно, если тебя спалили.

Ответ Хель потонул в охренительном яростном рыке. Пространство перед нами распахнулось, как хрустальный бутон цветка, и оттуда прыгнул огромный почти прозрачный зверь. Длинные сверкающие клыки щелкнули в сантиметре от моего лица… Хорошо, что у меня двадцать первый дан кун-шу… За мгновение до того, как зубы сомкнулись, я врубила силой мысли концентрацию, время замедлилось, разъяренная кошка зависла в воздухе, я проскользнула под мохнатым брюхом, вскочила ей на спину и двумя руками рванула пасть, разорвав кошачью голову на два истекающих кровью куска. Она была прозрачной, словно густой березовый сок… Или кленовый сироп. Труп хрустального тигра упал к моим ногам. Никто ничего не успел понять. Но я уже знала все… Бормониды! Дьяволы Вселенной. Они пришли…

Воздух наполнился тигриным ревом. Со всех сторон из пустоты появлялись новые саблезубые твари. Оскалив острые как бритва клыки они летели на нас, пытаясь схватить за горло, да вообще за все! Разорвать на куски… И отправить наши души в долгий путь по дороге Неизвестно Куда. В конце которой – Неизвестно Что… Ведь Рая больше нет… Красноярские аборигены смотрели во все глаза на этот фарш и не могли понять – что за дерьмо? Бес поднял с земли обломок арматуры и махал перед собой, защищая драгоценную племяшку. Для бормонида удар такой херней – как слону дробина. Хель примерзла к лавке и только стонала: «Это сон! Это нахрен гребаный сон… Чтобы я еще портвейн с водярой мешала? Да не в жизнь.»

Еще одна зверюга бросилась на меня. Я вырвала хрустальное сердце и забила в хрустальную пасть… На, сука! Жри… Сакура долбила из двух стволов. Раскаленные клубни плазмы вырывались из раструба ружья и сжигали бормонидские жопы. Могучие всплески энергии из импульсной пушки косили саблезубых, разрывали хрустальные тела… Бездыханные трупы тварей падали к ногам королевы Anamorphosee. Но тут же появлялись новые и щелкая зубами бросались в бой… Ублюдки! Сдохните, вашу мать.

Жестокое мясо… Твари лезли со всех сторон… Я металась как молния от одного к другому, разрывая хрустальные животы, трахая ублюдков в глазницы безжалостным кулаком, вырывая сердца, выворачивая наизнанку тела. Прозрачная кровь текла рекой. Сакура даже не включала защитное поле. Она знала, что им насрать… Они сами были как поле! И появлялись где угодно в любой момент. Уютный скверик в центре города с загадочным названием «Стакан» напоминал руины постапокалиптического мира. Добро пожаловать в страну дерьма, пацаны! Везде валялись растерзанные туши бормонидов, вырванные с корнем лавки и деревья устилали бетонные плиты… Бормониду плевать! Он прет как танк, убивая все на своем пути.

Поняв, что нас не достать, ублюдки пустили огонь… И разверзся ад!… Каждый зверь превратился в огненный шар. Волны пламени разбегались от саблезубых, горели деревья, кусты, взрывались припаркованные тачки… Боже… Это был звездос всего! Мы стояли посреди пылающего ада, отбиваясь от тварей. И готовились сдохнуть… Сакура, я, прекрасная Хель и отважный дядя Бес с куском арматуры в руке, обагренным прозрачной кровью. Все таки он кого-то убил… Заковырял железным прутом! Ништяк…

Сакура врезала с ноги летящему на нее бормониду. Так мощно, что он завизжал, отлетел через всю дорогу и ударился о фасад кирпичного дома, обрушив балкон. Зачетный апперкот… В окнах мелькали сонные лица обалдевших от безумного боя сибиряков… Бедняги… Пускай они думают, что это сон. Королева драконеводов закричала:

– Валим отсюда! Все в челнок.

Прозрачная крыша корабля открылась, я перемахнула через борт и упала в кресло. Рядом уже сидели Хель и Бес… Когда успели? Сакура втопила педали в пол, врубила форсаж, и челнок помчался над дорогой по улицам сибирского городка. Подниматься выше не было смысла… Бормониды могли выскакивать хоть из космоса. Они падали с неба как хрустальная саранча. Сакура закладывала вираж за виражом. Саблезубые ревели у нас за кормой и щелкали клыками в сантиметре от обшивки челнока.

– Кто-нибудь – к пушке! Поджарьте тварей.

– Дайте мне… Я в «Doom» рубился – я смогу.

– Дядя Бес! Задай им жару.

– Сюда смотришь – сюда нажимаешь! Аборигенов не постреляй. Мы не должны вмешиваться в историю этого мира.

– Мне похрен! Я сам отсюда…

Челнок летел на крейсерской скорости, лавируя в переулках города. Тигры неслись за ним по пятам, по стенам домов, прыгали сверху из пустоты, со всех сторон. Бес матерился не хуже Сакуры – даже лучше! Это был его родной язык… Он крыл бормонидов почем зря и херачил из лазерной пушки… Раскаленный луч резал хрустальные туши пронзительно и неотвратимо. Саблезубые выли от дикой боли и падали бездыханными трупами на асфальт. Вот так вот… Кто к нам с чем зачем – тот от того и того.

– Менты!

Из-за угла вынырнула тачка блюстителей закона. В мире БОГов их называли гипербабоны. Вряд ли это чудо умело летать. Знвчит, это был просто… Бабон… Истошно завыла сирена, завопил громкоговоритель:

– Ни с места! Бросить оружие на землю!

Зря они это сказали… Три бормонида налетели на ментовскую тачку и разодрали ее вместе с ментами в кровавый металлолом. Не ваша сегодня смена, пацаны! Раздался взрыв… Хрустальные ошметки разлетелись вместе с человеческим мясом и бесформенными кусками металла, вышибая окна домов, окрашивая стены кровью. Бормониды взорвались вместе с машиной. Плевать… Они все равно рубились за идею. За мир во всем мире! А-ха-ха…

– Нихрена себе! Эти сволочи мочат мирных граждан.

– Не парься, Хель… Они санитары Вселенной. Потом просто память сотрут всему городу. Никто и не вспомнит.

– Круто… Не зря я в Красноярск приехала… Дядя Бес, херачь этих гадов! Мы для них просто мясо.

Белокурый абориген с лазерной пушкой был в ударе. Он долбил направо и налево, задевая дома, деревья, автомобили. Все кругом горело, плавилось и разлеталось на куски. Гиперлет мчался над землей, дома пролетали мимо и исчезали позади. Разъяренная стая бормонидов гналась за нами! Надо валить к чертям. Хоть куда… Кончится топливо у челнока – и все! Кранты…

– Сакура! Ешь колеса – мотаем отсюда…

– Ты гонишь! А как же «Осколок Неба»?

– Портуйся, сучка!… Портуйся, нахрен-твою-мать!…

Королева драконеводов закинула капсулу и закрыла глаза. Самое время… Мы как раз летели прямой наводкой в бетонный забор. Буквально в метре от него реальность начала таять и растекаться как кисель. Мы почти вписались в бетон… И вдруг пространстово распахнулось, огромный город замаячил впереди. Челнок на полном ходу влетел в неизвестный мир! Сзади раздался грохот и яростный рев. Саблезубые на полной скорости врубились в забор.

– И куда ты нас отправила, прекрасная фея?

– Да блин… Ничего в голову не лезло. Одна мысль крутилась: «Столица нашей родины – Москва!» И где я только эту хрень подцепила?

– А ты была хоть в ней? В Москве…

– Нет… По телику у бабки видела.

– Ой, дура! Ты понимаешь, что мы опять вернулись в мир ГКЧП? Москва после ядерной войны… Посмотри по сторонам.

– Да вижу я. Не слепая… Скажи спасибо, что хоть сюда затарила.

– Спасибо, блин, большое! Сучка…

– Сама такая! Не зли меня…

Мыслекапсулы кончились. Сакура взяла с собой одну… Ой, дура!… Остальные остались на «Осколке Неба». Мы нашли пустой подвал с шлюзовым отсеком. Там было электричество, вода и нехитрая советская жратва… Бес наткнулся на ящик водки! Это было кстати… От стресса мы сели бухать и нарезались в дым. Пьяная Хель бегала по коридорам бомбоубежища, и счастливый смех малолетнего чуда разлетался гулким эхом в темноте. Ей вторил довольный дядя Бес… Хоть кому-то в кайф! Для меня мочилово – норма жизни. Если я не грохну кого-нибудь перед сном, я не сомкну глаза… А тут – ребенок! Все такое классное и интересное. Приключения… Новая жизнь… Отпад… Водка кончилась… Пора наверное спать. Совсем косая… Спокойной ночи, Смерть! Люблю тебя… Твоя… Ик…»