Текст книги "Мы просто снимся бешеной собаке 2"

22

Где-то Там допила бутылку виски и начала медленно сползать под стол. Я успел подхватить, но понял, что она уже далеко… В каком-то прекрасном мире, где все хорошо. И никому нет дела до планеты Земля. До бешеной собаки, до сладкой и навсегда потерянной Сакуры. Селяви… Надеюсь, она не будет страдать… Я нашел свою мечту. Девочку из сна… Она существует… Лежит в отрубе на моих руках и сладко дышит в плечо. Вот что такое любовь.

Я уложил Где-то Там на черный кожаный диван кают-компании. Накрыл уютным клетчатым пледом… Отдыхай, родная! Потом поговорим… У нас еще будет время на все… Космическая пьянка продолжалась. Порох выудил на свет прозрачный литровый флакон, запечатанный сургучом. Это был обратный спирт. Мы развели по-божески на пять бутылок, и я засадил стакан… Тело скрутил отходняк. Угрюмое стадо бегемотов пробежалось по пищеводу, растоптало мозг и устроило привал в районе живота. Бывало и хуже, бабкин самогон проделывал и не такой геноцид… Но это пойло выжигало все… И вдруг жестокая боль прошла. Я понял, что безумно пьян. Ощущение эйфории продолжалось довольно долго, потом начало спадать. Еще чуть-чуть – и я словно вообще не пил… Это было очень странное бухло.

Неожиданно завыла корабельная сирена. Автопилот звездолета дал понять, что не все так классно в этом мире. Нетвердой поступью мы забрались в лифт и полетели в капитанскую рубку. Одного взгляда на мониторы было достаточно, чтобы понять, что мы в полной жо… Со всех сторон виднелись силуэты кораблей. Это был зурианский флот… Небесно-голубые нашли «Осколок» и быстро окружали его, лишая возможности выйти в гиперкоридор. Судьба повернулась к нам гостеприимным задом. Зурианские крейсеры открыли огонь по кораблю. Порох чертыхнулся, крутанул штурвал, и душа рванула в хаос энтропии… «Осколок Неба» был чудом инженерной мысли. Он как ласточка вертелся в пируэтах, падал в пике, уходил от залпов биогенных лазеров и плазменных орудий… Каким-то чудом звездолет прорвал кольцо. Смертоносные зеленые лучи сверкали со всех сторон, защитное поле «Осколка Неба» гудело, гудели переборки и шахты лифтов. Мы летели куда-то вдаль, корабли небесно-голубых не отставали, шары из плазмы рвались, сотрясая звездолет. «Осколок Неба» вспарывал бушпритом седую ночь.

Звездный коридор был чист, осталось нажать на кнопку «Пуск» и совершить гиперпрыжок… Порох нажал… Но ничего не произошло. Приборы показали – топливо на исходе… Как же так? А вот так… Пока академик менял заложников на звездолет, ушлые зурианцы провертели пару дырок в гипербаке, и топливо слилось. Ну может, это были не дырки, может, какая-то секретная технологическая хрень… Но галактический бензин исчез. И это был звездец… Как раз в момент гиперпрыжка. Генераторы защитного поля работали на пределе. Слишком много залпов по кораблю. Никакая техника не потянет. В конце концов генераторы сдохли, поле отрубилось, крейсеры небесно-голубых пришвартовались к звездолету. На мониторах было видно, как зурианцы режут люки. Пара минут, и «Осколок Неба» взяли на абордаж.

Раздались приглушенные шаги… На пороге возникла пьяная и сонная Где-то Там… Я как раз собирался за ней идти. Все накрылось медным тазом. «Осколок Неба» штурмуют враги… Топлива нет… А девушка моей мечты лежит в отрубе Неизвестно Где. Но слава дьяволу, обошлось… Она улыбнулась и вздохнула из-под своей бесконечной челки:

– Я видела волшебный сон! Жаль, не помню о чем…

Где-то Там проскользнула в рубку, и Порох задраил титановую дверь. Сюда они так просто не войдут. Конечно, любой замок можно открыть… Или взорвать… Или вырезать нахрен с болтами! Дверь была психологическим барьером. Разъяренных зурианцев она вряд ли сможет надолго остановить. Мы приготовились принять смерть… И вдруг началась стрельба.

– О боже… Кто там шмаляет?

Все посмотрели на монитор… Камеры в коридорах показали небесно-голубых бойцов. Они пытались идти вперед, но это не очень получалось. Из потолочных панелей выдвинулись полусферы автоматических турелей, крупнокалиберные пулеметы бомбили по детям Зуриана из всех стволов. Враги захлебывались кровью, огромные пули разрывали тела на куски, превращая в голубое кровавое месиво все вокруг… Патрик заорал:

– Это что за хрень? Раньше там пушек не было… Твоя работа, Порох? К чему ты готовился?… К тотальной галактической войне?

– Да я типа… Крыс травил. Они мои конспекты грызли. Зурианские, сука, крысы… Никакая отрава их не берет. Вот я и решил перестрелять.

– Ни хрена себе! Ты посмотри на дыры в стенах… Там же калибр на слона.

– Ну не было других патронов! Пришлось под эти делать. Турели наводятся сами собой. И реагируют на зурианский набор ДНК.

– И на том спасибо, гений! Что хоть нас не поубивал… Хорошо, что Тень и Смерть мертвы. Они бы не простили такое западло.

Зурианцы начали долбить из гранатометов по турелям и взорвали… Парни, истекающие кровью цвета неба, добрались до пилотской рубки и начали резать дверь. Она дрожала, но еще держалась… Мы готовились к бою. Драка с армией небесно-голубых – это не танцы с портвеном. У Где-то Там «нирваны» нет… Но есть чертовка-Сакура! С пушками вместо рук. И радужным пузырем, спасавшим уже не раз. Так может, прорвемся?… К черту на рога?… Неизвестно Куда?… Дверь раскалилась от зурианских лазеров и рухнула. В проеме показались небесно-голубые и открыли бешеный огонь. Радужный купол вырос из пальцев Сакуры и накрыл нас всех. Где-то Там завопила в экстазе: «Йо-хо-хо!» и завертелась белой молнией среди врагов. Мы дали залп из бластеров. И кровавая баня понеслась на диких скакунах.

Где-то Там в белоснежном скафандре летала среди зуриан. Она была прекрасна и легка. И мне казалось, я чувствую тонкие пальцы. Они погружаются в теплую плоть. Вскрывая животы как мешки с горохом. Внутренности падают на пол, залитый кровью цвета неба… Она прольется еще… Безумная богиня мести праздновала пир. На скорости почти неуловимой глазу… Со всеми… И ни с кем… Где-то Там раскрутилась штопором и вонзилась в кучу зуриан. На потолок и стены голубым фонтаном кровь. Невыносимые крики боли заполнили зал. Трещали кости, лопались сухожилия. Как в тумане я видел летящие в стороны руки, ноги, головы, оторванные от тел… Где-то Там творила волшебство… Бездонное море боли, клочья мозгов и мяса и голубые потоки крови… Зуриане палили из всех стволов. Мы стреляли, почти не целясь, но ей было все равно. Голубая от крови молния металась в толпе зуриан. Плазма и лучи летели в Где-то Там со всех сторон, но ее уже не было под прицелом, она ускользала туда, где все хорошо. И можно вырвать сердце у тех, кто остался жить.

Сакура материлась на великом и могучем и валила супостатов с обеих рук. В лучших традициях Джона Ву… Ей нравился наш язык. Она говорила, что нигде нет больше слов, которые вроде нихрена не значат, но одновременно значат абсолютно все. Прекрасные руки королевы Anamorphosee трансформировались в огромные пушки, она поливала зуриан ураганом плазмы и гигалюксами лазерных лучей. Одним движением головы она отбрасывала за спину черный хайр и улыбалась в пучине боя, ослепляя мир волнующими ямочками на щеках… Смертоносная богиня технологий… Она смеялась прозрачным смехом и отпускала грехи одним мимолетным взмахом лазерного луча. Вдоль черепа, от шеи наискосок, через живот изящным зигзагом. Голубая требуха устилает пол… Адьос, амигос! Увидимся в аду… Безумный зомбо-кот бесновался на плече у Сакуры и орал:

– Поджарь им яйца! Я тебя обожаю.

Под конец он не выдержал, завизжал что есть мочи и прыгнул через радужный пузырь на грудь зурианского парня. Острые клыки вонзились в шею, начали терзать сладкую небесно-голубую плоть… Солдат взвыл от боли. Он попытался армейским ножом отодрать кота. Зазубренное лезвие входило в гниющую плоть еще раз… И еще… Да только хрен. Кот был мертвее всех мертвых! Проклятый зомби… Зурианец закатил глаза, забился в агонии и упал под ноги своих друзей. Патрик поднялся над трупом, выгнул спину так, что шерсть встала дыбом и издал леденящий душу вопль:

– М-У-А-А-У-У!

Сердце упало вниз и запуталось в кишках. Умеют зомби страх нагонять. Хорошо, что он на нашей стороне. У меня столько валидола нет… Небесно-голубые умирали, но в дверной проем ломились новые. В душе расцветал звездец.

– Ребята, энергия по нулям! Пузырь скоро лопнет.

Вот это была новость… Если купол растает – нам кранты! Никакое кун-шу не спасет, если одновременно шмальнут пятьдесят стволов. Все кончилось раньше, чем я додумал эту мысль… Пузырь исчез… Восторг зуриан был неописуем. Лазерные ружья развернулись в нашу сторону. Вся жизнь пронеслась перед глазами… В голове мелькнули кадры сексуальных оргий с Сакурой. Идеальная задница Где-то Там… И Пальма… Бешеная псина бабы Марьи. Собака спала… И тревожно скулила во сне.

Раздался хлопок, в одно мгновение пилотскую рубку заполнил зеленый газ. Зыбкое почти живое облако тумана хлынуло в коридор. Все стихло… Мышцы превратились в камень. Я не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Я рухнул на пол… Рядом лежала Сакура. Чуть дальше – Где-то Там. Тела зурианцев устилали пол. Мертвые и живые… Все лежали пластом. Тишина заполнила «Осколок Неба». Полкилометра безмолвия от носа до кормы. И над всем этим хаосом возвышался Порох… Чертов академик! Белый лабораторный скафандр Пороха ослеплял невинной чистотой. Хоть бы одна капля голубой или алой крови! Хрена с два… Он улыбнулся своим гениальным мыслям, достал сигарету и закурил. На мониторах виднелись силуэты зурианских кораблей, пришвартованных к «Осколку». Небесно-голубые молчали. Через систему шлюзов зеленый газ проник в звездолеты и вырубил всех… Порох подошел к пульту управления и повернул рычаг. Титановые шланги вонзились в борт зурианского крейсера. Гипертопливо потекло в пустые баки нашего корабля. Порох наклонился к нам и сказал:

– Антидот всего один, так что ближайшие восемь часов все будет вот так печально… Если приспичит – делайте под себя.

И засмеялся… Чертов интеллигент! И как это делать, если даже там все нахрен парализовало? Ответа никто не знал… Порох ушел и вернулся с тележкой, на которой вывез обездвиженные тела и трупы на зурианские корабли. Небесно-голубые пытались что-то сказать. Но качество газа было на высоте. Стопроцентное западло от Пороха. Пока наполнялись баки, академик заварил и поменял все вырезанные и взорванные двери, отцепил зурианские корабли и отправил дрейфовать в открытый космос. Он не торопился… А куда спешить? Восемь часов в отрубе… Есть время для гениальных мыслей и умопомрачительных идей… Почему он сразу не выпустил газ? Да хрен его знает. Может, забыл в каком кармане ампула?… Или в каком из ящиков стола. А может, вообще забыл, что ампула есть? Ведь ложки нет! Ха-ха…

Закончив все дела академик Порох сел в пилотское кресло, налил стаканчик виски, раскурил сигару, окинул нас задумчивым взглядом и врубил форсаж. «Осколок Неба» совершил гиперпрыжок и умчался на планету Z.

23

«Здравствуй, любимая Смерть. Меня все больше вставляет наша бурная личная жизнь. Проснулась я от того, что Птаха теребила складки моего плаща. Она искала сладкое… И находила… Кожа горела от ласк. Я улетала в глаза эльфийки… Навсегда. Иди… Ко мне… Она протянула руку, и мы полетели при свете звезд. Гравитация на нуле. Мы ночевали на станции «Мир». Нашли исправный отсек… Там даже был кислород… Парни разлетелись по каютам. Птаха осталась со мной… Мы нашли душевую. Не очень большую… Нам хватило места для двоих. Зеркальные стены. Приятная музыка струилась и обнимала нас. Милен Фармер… Земная певица, которую так любил красавчик Эрм. Француженка из древних времен… «Меня извлекли из рамки. Моя жизнь подвешена… Я долго спала… Я видела очаг. Всех этих незнакомцев… И тебя среди них.» Птаха откинула капюшон и сбросила черный балахон. Каким-то чудом он оказался в корабельном гардеробе Куклы Банш. Нежная кожа эльфийки ослепила наготой. Грациозный взмах руки… Она потянулась и включила душ. Прозрачные капли поплыли вниз с потолка. Они кружились вокруг нее, садились на плечи, на губы, на ресницы. Жемчужные шарики летали вокруг нас. А мы парили над полом среди зеркал. Невесомость ласкала наши тела. Как на ладони бога…

Птаха прижалась ко мне… И сладкая дрожь пронзила тело. Она провела языком по шее… Чуть касаясь… Сверху вниз… О боже… Да… Вот так… Волшебная музыка вздохов и стонов срывалась с губ… Белокурая нимфа опустилась вниз… И все померкло… Мы парили в центре мира. Как она ласкала меня! Что же она вытворяла, боже мой… Словно писала картину. На трепетной коже… Мы содрогались в порыве страсти… Наши тела сплетались… Мы дарили друг другу сладкую боль. Распахивались и ныряли навстречу… Чтоб разорвать друг друга изнутри на осколки неба… Два ошалевших от страсти эльфа. «Я возвращаю тебе твою любовь… Снова обретаю очертания. Я возвращаю тебе твою любовь… Это моя последняя возможность. Я возвращаю тебе твою любовь… По крайней мере навсегда.»

Когда все кончилось, мы оделись и полетели к друзьям. В общей каюте Остап заваривал чай, Бюргер складным ножом вскрывал консервы и ловил улетающие куски. Он улыбался нам… Как суровый викинг невозможно прекрасным королевам. Завидуя чужому счастью… Будет и на твоей улице праздник… Камаз с пряниками уже в пути! Но только не сегодня… Не сейчас.

Тупак находился рядом в грузовом отсеке станции «Мир» и общался с нами по инфрасвязи. Он распевал забытую песню погибшего мира. Это была его «Утренняя Чистка Труб». Процесс интимный и важный. Из инфрафона лился бархатный шершавый голос:

– Яблоки на-а снег-у-у… Розовы-е-е на бело-о-м… Что же нам с ними дел-а-ать?… С яблоками на-а снег-у-у…

Странные непонятные невыносимо нежнве слова… Какие яблоки?… Какой снег?… О боже… Но песня ласкала слух… И хотелось прижаться покрепче к хорошему другу и целовать его в губы совсем не по-детски… Ввинчиваясь в эпицентр уха безжалостным и влажным языком.

– Яблоки на-а снег-у-у… В розово-не-е-жной ко-о-ж-е-е… Ты им еще-е поможе-е-шь… Я себе не-е мог-у-у…

Невесомость мешала нормально жрать. Мы решили через шлюз вернуться в Тупака. Там было тесновато для четверых, но зато врубалась искусственная гравитация. В трюме у Тупака нашелся добрый пузырь хорошей водки. Жаль, что не «Райской»… Это был бы вообще улет… Есть повод наведаться в Рай. Остап наполнил бухлом стаканы, мы вздрогнули, и алкоголь побежал по венам, разгоняя горячую кровь цвета неба. И неправильную алую кровь. Тупак не мог с нами пить. В ангаре не было кислорода… Поэтому водку ему сливали в умывальник. Остап сказал, что лучше лить в сортир. «Там труба пошире, сильнее торкнет!» Но это был спорный вопрос… Гипердвигатель работал на малых оборотах, поддерживая гравитацию. Тупак висел над полом в грузовом отсеке и кайфовал, переливая по трубам алкоголь.

Мы стали бухать и думать о нелегком выборе. Сорваться в рай с космическим рэппером или вернуться на грешную Землю, разыскать уснувшую псину, разбудить ее и отправить весь мир к чертям. Ответ пришел откуда не ждали. Тупак врубил монитор и настроил канал московских теле-новостей. На экране всплыло лицо бодренькой старушки. Остап матюгнулся: «Е-мае!» Бесстрастный голос диктора расставил все точки над «i»:

– От советского Информбюро… Вчера на приеме у кремлевского врача задержана Мария Комарова, 1923-го года рождения. Рецидивистка-антисоветчица. Активная участница кровавой банды Сакуры Anamorphosee. При задержании оказала сопротивление и была застрелена на месте.

Охренеть… Вот так проходит земная слава. Респект, баба Марья… Классно ты пожила! Птаха выругалась благородным женским матом и сказала:

– Вот и все. Собака ушла в поля… Брат меня убьет.

Могучий удар потряс космическую станцию. Корабль тоже тряхнуло. Все бухло и жратва полетели под стол. Завтрак испорчен… Стены станции дрожали. Сгустки плазмы врезаются в станцию, вырывая целые куски, сжигая остатки солнечных батарей и причальных ферм. Тупак вылетел из гаражного отсека и маневрировал в космосе, уворачиваясь от огненных шаров.

– Да это твой чертов братец, Птаха!

Приговор Тупака был неоспорим. На фоне проплывающей под нами Земли показался силуэт звездолета братьев Черного Неба. Это они шмаляли плазмой и разносили станцию к чертям… Сволочи! Как они нас нашли?

Трансляция новостей прервалась. На главном мониторе показались сердитые морды в черных балахонах. На переднем плане стоял товарищ Горн и крепко матерился на всех галактических языках… Истратив словарный запас он наклонился над экраном и проскрежетал:

– Пробила ты стрелы, небесно-голубая! А мы не любим, когда нас ляля-траляля… Загналась ты, сучка! Любишь медок – люби и холодок.

От таких дифирамбов даже я немного офигела. Недовождь какой-то недосекты говорит мне, что я сука! Меня так даже мой бойфренд не называет. Ну ладно… Нет у меня бойфренда. Но если бы был – попробовал бы так назвать… Я бы в миг его оформила туда… Неизвестно Куда. А тут… Какой-то лысый хрен… Злобный гений! Я набрала побольше воздуха и рявкнула:

– Ты там полегче, Вася… Или как там тебя нахрен звать?… У нас твоя сестренка в цепких лапах, так что не особо нажимай.

Смешно до слез, но Горна действительно звали Вася… Птаха не ударила фейсом об тейбл. Она изобразила печальное лицо и запричитала:

– Братик, выручай… Они со мной такое вытворяют! Я уже наверное никогда не стану прежней. То, что они со мной делают… Это ад кромешный, долбаные извращенцы… Я не знаю, как теперь жить.

Горн взывал как раненый зверь и бросился на монитор… Жуткая сцена… Я думала, он выпрыгнет с нашей стороны и разорвет мне горло. Слава дьяволу, обошлось… Минуту он судорожно хватал губами воздух, глаза его покраснели и вылезли из орбит… Он смог лишь выдавить:

– Конец вам, падлы.

Экран потух… Стрельба ужесточилась. Мы пристегнулись к креслам. Тупак еле успевал увернуться от огненного шара, чтобы чуть не напороться на другой. От космической станции давно остались одни головешки, они эпично догорали в космосе, а мы хотели жить… И выжить! Врагам даже похрен было на Птаху. Братья Черного Неба плевать хотели на нее… Честь дороже.

Тупак врубил форсаж… И призрачная гонка над планетой Земля понеслась. Огромные сгустки плазмы рвались в каких-то метрах от корабля. Ударная волна бросала звездного рэппера туда-сюда. Зеленые лучи лазерных пушек метались по небу, пытаясь поджарить задницу Тупака. А ему было все нипочем. Он закладывал новый вираж, и великая песня летела в ночь:

– Яблоки на-а снегу-у… Медленно замерза-а-ю-т… Ты их согрей слезами-и. Я уже не-е мог-у-у… Ты их согрей слезами-и… Я уже не-е мог-у-у.

Братья наступали на пятки… Еще немного – и нам кранты. И вдруг меня осенило! Конечно… Выбора нет… И я закричала:

– Жри свои колеса, тормоз!… Отправляй нас, куда хотел!… Ты тормоз конченый!… Тормоз ты, сука, тормоз.

Тупак завибрировал обшивкой от восторга. Он наверное уже не знал, как уболтать нас отправиться в Рай. А тут все само собой решилось… Не было бы счастья, да братья помогли. Вот для чего нужна гопота. Она сохраняет баланс Вселенной… И не дает добру окончательно оборзеть.

Я не знаю, как он их сожрал… Может, засосал вместе с аптечкой через стену? Или они уже давно лежали под языком? Заранее был готов… Он думает, что мачо хренов – окей! А может, я сама хотела в Рай? Пройтись под ручку с Джонни Деппом. Сыграть партейку в шашки с Райаном Гослингом. Вместо шашек – стопки водки!… Красота… Надраться с ними?… Вот это жизнь.

Земля под нами вдруг начала таять. Звездное небо поблекло, сквозь него заблестели контуры другого мира… Вот это жесть! Ураган вражеских залпов затихал вдали… На задворках Вселенной. Тупак на полной скорости ворвался в Рай… Прорезал пространство и время. Туда, где вечная жизнь… Стадо ангелов пасется под деревьями невиданной красоты… Выбирай кого хочешь. Ешь, пей веселись, не думай о прошлом. Нет ничего… Только ты… И космос.

Тупак опускался вниз среди облаков. Туман стелился белой пеной и не давал ничего рассмотреть. Еще немного – и райские кущи распахнут для нас объятия греха! Отважный рэппер включил тормозной режим и вынырнул из дымки. Я посмотрела на мониторы… Боже мой… И это Рай? Выжженная, пылающая, объятая черным дымом земля. Обугленные стволы деревьев пронзали серое небо. Развалины храмов догорали среди черных гор… Это был не Рай… А какое-то другое… Место. Мы полетели над сгоревшим лесом… На горизонте виднелся огромный храм. Тупак воскликнул:

– Там! Кукла Банш… И пацаны. Много мертвых ангелов… И один живой.

– Разве бывают мертвые ангелы?

– Бывают, Птаха. – Тупак вздохнул, – Еще как бывают.

Спустя какое-то время мы достигли полуразрушенной цитадели Рая. Это была огромная белая церковь… Когда-то белая… Теперь ее стены чернели от копоти взрывов и языков огня. Золотой массивный выщербленный крест еще возвышался над куполом церкви. Тупак опустился у храма. Мы выбрались из корабля. В одной из створок церковных дверей открылось окно. Пара безумных глаз сверкнула из глубины в лучах заката… Знакомый циничный блеск… Двери со скрежетом распахнулись… На пороге стояла Кукла Банш в своих любимых джинсовых шортах и черной майке на голый торс. Питерская неформалка. Фея звездного грабежа… Богиня гоп-стопа… Флибустьерка без капли жалости… Она закинула на плечо автомат Калашникова… Райская сборка! Ласково поглаживая отполированный приклад, она пропела:

– Салют, бродяги! Добро пожаловать в Рай… Сама смеюсь… Но это он.

И тут же навстречу вышли Костыль и Паштет… Басист и Барабанщик… Ритм-секция не самой стремной питерской группы «Задний Космос». В черных рубашках и джинсах. С «калашами» в руках. Паштет – необъятных размеров балагур. Костыль – поджарый питерский мачо. Они улыбались и махали мне. Я бросилась на шею пацанам… Как же я скучала по вам, друзья.

Объятиям не было конца… Кукла Банш, суровая пиратка, даже прослезилась. И сказала, что это гребаный райский дождь… Пока мы обнимались послышался шелест шагов. Я обернулась… И застыла, глотая воздух и падая в экстаз. Передо мной стояла девушка… Да что я говорю? Она парила… Белый монашеский балахон. Глаза как две луны… Мягкие белые пряди струились водопадом по плечам… Она улыбалась… Ангел! Кто же еще? Она купалась в моих мыслях. Я не знаю как… Она прочитала все. И написала то, что я должна была знать. Хотелось упасть на колени и громко кричать: «О боже, трахни меня!» Она светилась изнутри тончайшим светом. Кожу словно пронзали миллионы золотых, серебряных, перламутровых нитей. Красота по сравнению с ней – тупой деревянный звук. Он был не в силах передать того, чем была она. Идеальная до безумия… Живая…

– Привет! Я Ирениэль. Ангел Лунного Света.

Защитники Рая впустили нас в храм и захлопнули дверь. Церковь была огромной, внутри поместился даже Тупак… Мы устали от приключений, да и водка взяла свое… Оставив разговоры на потом, друзья завалились спать. А я нашептала в бетаком послание для тебя. Но чувствую – все, я больше не могу… До встречи, Смерть! Целую сладкие губки… Твоя Тень.»