Текст книги "Крестный путь Петра Столыпина"

7. Землеустроители, равно как командируемые им в помощь землемеры, вырабатывают на месте все условия разверстаний, выделов и разделов и составляют соответствующий землеустроительный проект, руководствуясь технической инструкциею, при сем прилагаемой.

II. Переход сельских обществ к отрубному или хуторскому владению

8. Ходатайства сельского общества о содействии переходу на хуторские или отрубные участки излагаются в форме общественного приговора, содержащего:

1) определённо выраженное желание крестьян перейти к хуторскому или отрубному владению,

2) указание размера фактического земельного владения каждого из домохозяев общества (ст. 9 и 10) или того их владения, которое полагается в основание развёрстки (ст. 11), и

3) указание на избранных обществом для участия во всех последующих землеустроительных работах уполномоченных.

Приговор этот постановляется в обществах с общинным или смешанным землепользованием большинством не менее 2/3 голосов всех крестьян, имеющих право голоса на сходе, причём в составлении сих приговоров участвуют как члены общины, так и крестьяне, владеющие участками на праве личной собственности. В обществах с подворным землевладением приговор этот постановляется простым большинством голосов всех домохозяев общества.

9. Размер землепользования каждого отдельного домохозяина (ст. 8, п. 2 и ст. 10 и 11) показывается принятым в обществах способом (мерою земли, душами, паями и т. д.), причём все участники разверстания означаются в списке соответственно тем правовым основаниям владения, которые определяются, согласно отд. III закона 9 ноября 1906 г. или ст. 47 и 48 Высочайше утвержденного 14 июня 1910 г. закона об изменении и дополнении некоторых постановлений о крестьянском землевладении, а именно: домохозяева, состоящие родоначальниками семейств, показываются как единоличные владельцы, без участия нисходящих членов семьи; боковые родственники, пользующиеся за смертью родоначальника наделом нераздельно, показываются как общие с домохозяином владельцы. Выделяемые, по случаю разверстания, члены нераздельной семьи показываются как самостоятельные домохозяева.

10. Если общество затрудняется в первоначальном приговоре привести сведения о землепользовании своих членов (ст. 8, п. 2 и ст. 9), то таковые должны быть установлены особым дополнительным приговором, до фактического приступа к составлению проекта разверстания.

Землеустроители и земские начальники обязаны оказывать крестьянам содействие при установлении вышеуказанных сведений, руководствуясь для сего посемейными списками, податными тетрадями и иными, относящимися к учёту населения, документами, а равно, при недостаточной ясности и полноте, прибегая к опросу населения.

11. Если общество с общинным землевладением постановило в первоначальном или дополнительном приговоре о переходе к отрубному или хуторскому владению с распределением земли не по существующей разверстке, а на новых основаниях, то, по постановлении такового приговора, ходатайства отдельных крестьян об укреплении или выделе их наделов по существующей разверстке не подлежат удовлетворению и принимаются лишь условно, на случай отмены приговора (Указы Прав. Сенат., 25 февраля 1908 г., № 843 и 3 ноября 1908 г., № 5021).

В этих видах о всяком таком приговоре уездная землеустроительная комиссия немедленно сообщает подлежащему земскому начальнику. Поверка сего приговора, а равно рассмотрение последовавших ходатайств об укреплении или выделе наделов отдельных крестьян, – совершается одновременно с поверкою приговора о принятии проекта разверстания земли на хуторские и отрубные участки (ст. 15).

12. Усадебные земли отдельных домохозяев могут быть обращены в разверстку лишь с согласия их владельцев.

13. Землеустроитель, при содействии землемера, приводит крестьян или их уполномоченных к соглашению о всех подробностях разверстания и соответственно сему составляет землеустроительный проект. Состоявшиеся соглашения оформляются, в случае надобности, протоколами уполномоченных или приговорами, постановленными законным (ст. 8) большинством голосов.

Образованные участки должны быть отграничены в натуре и обозначены межевыми знаками, с нанесением их на план.

14. Жалобы отдельных крестьян, могущие быть принесенными за время до постановления приёмного приговора (ст. 15), на первоначальный приговор или на дополнительно, в течение развёрстки, постановленные приговоры, до рассмотрения их крестьянскими учреждениями по существу, препровождаются землеустроителю для принятия их во внимание при приведении крестьян к соглашениям.

Жалобы, не устраненные последующими соглашениями или приёмным приговором, передаются землеустроителем земскому начальнику на распоряжение при проверке приемного приговора.

15. Законченный проект предъявляется в присутствии земского начальника или соответствующего должностного лица сельскому сходу, который и выражает согласие на принятие проекта приговором, постановляемым законным (ст. 8) большинством голосов. Приговор этот немедленно проверяется земским начальником, который, в соответствии с обстоятельствами дела, или признает его постановленным в пределах закона, а принесенные жалобы неосновательными, или входит с представлением в уездный съезд об отмене приговора. Постановление земского начальника о признании приговора правильным и об оставлении жалобы без последствий может быть обжаловано в 30-дневный срок уездному съезду.

16. Подлежащий приведению в исполнение окончательный приговор о переходе к хуторскому или отрубному владению (ст. 15), вместе с принятым населением планом разверстания, постановлением земского начальника и прочими относящимися к делу документами, – представляется землеустроителем уездной комиссии.

17. Уездная комиссия отсылает план с относящимися к нему межевыми документами, для освидетельствования правильности межевых исполнений, в губернскую чертёжную, которая, по освидетельствовании плана разверстания и изготовления для каждого из участников развёрстки выкопировок или литографированных копий плана на отходящие ему участки, препровождает эти выкопировки и копии в уездную комиссию для выдачи крестьянам.

18. По получении выкопировок или копий уездная комиссия выдаёт их крестьянам вместе с засвидетельствованными комиссией выписями из приговора, содержащими в себе все его условия и сведения об отходящей получающему выпись крестьянину земле. Выписи эти, согласно ст. 51, п. г Высочайше утвержденного 14 июня 1910 г. закона об изменении и дополнении некоторых постановлений о крестьянском землевладении, служат равносильными с крепостными документами доказательствами права собственности на образованные при развёрстке участки, о чём комиссией делается надпись на каждой выписи.

Подлинный приёмный приговор отсылается в губернскую чертёжную для хранения при плане.

19. Крестьянам, до разверстки укрепившим свои наделы в порядке Указа 9 ноября 1906 года или закона 14 июня 1910 года, либо получившим удостоверительные приговоры и акты (п. ж ст. 2 отд. II Указа 9 ноября 1906 г. и ст. 51, п. ж, з и и закона 14 июня 1910 г.) или данные на досрочно выкупленные наделы, либо приобревшим наделы по купчим крепостям, выписи на отходящие к ним участки (ст. 18) выдаются не иначе, как по представлении этими крестьянами в уездную комиссию документов, удостоверяющих принадлежность им прежних их земельных участков (ст. 2 отд. II Указа 9 ноября 1906 г. и ст. 51 закона 14 июня 1910 г.) или достоверных доказательств об утрате сих документов.

III. Раздел многоселенных (однопланных) обществ

20. Уездная землеустроительная комиссия приступает к работам по разделу многоселенных обществ по ходатайству хотя бы одного из селений, входящих в состав общества.

21. По указанным в ст. 20 ходатайствам землеустроитель выезжает на место и, прежде всего, обязуется всемерно склонять все входящие в состав общества селения к добровольному разделу принадлежащей обществу земли. Согласие отдельных селений принять участие в разделе выражается приговорами.

22. По делам о разделе однопланных селений землеустроитель руководствуется правилами, изложенными в ст. 13 и 14.

При выработке условий раздела:

а) оброчные статьи делящегося общества надлежит, по возможности, не оставлять в общем владении делящихся селений,

б) общественные капиталы подлежат обязательному распределению между новыми обществами, и

в) если некоторые из членов общества укрепили свои наделы в личную собственность и не согласны на необходимую, ввиду раздела общества, передвижку их – всеми селениями, входящими в состав общества, должно быть возбуждено, на основании ст. 36 п. 1 Высочайше утверждённого 14 июня 1910 года закона об изменении и дополнении некоторых постановлений о крестьянском землевладении, ходатайство об отводе укреплённых наделов этих домохозяев к одним местам. Ходатайство это выражается в приговорах, постановленных простым большинством голосов всех домохозяев, пользующихся землею на общинном праве.

Означенные приговоры постановляются одновременно с первоначальными приговорами о разделе (ст. 20) и предусмотренные ими выделы проектируются землеустроителем вместе с проектом раздела однопланного общества.

23. Окончательно установленные землеустроителем по соглашению с крестьянами условия раздела и связанных с ним выделов излагаются в форме особого проекта.

Проект этот, с нанесением его на план, предъявляется в порядке ст. 15 настоящих Правил всем входящим в состав общества селениям, которые и выражают согласие на принятие его приговорами, постановленными по каждому селению особо большинством 2/3 голосов.

24. Принятый крестьянами проект раздела и связанных с ним выделов вместе с приёмными приговорами (ст. 23), протоколами земского начальника и прочими относящимися к делу документами представляется землеустроителем в уездную комиссию, которая, рассмотрев всё дело и утвердив предположенные выделы, буде выделяемые не выразили на них своего согласия при постановлении приёмного приговора, направляет его, со своим заключением, в губернское присутствие. План с относящимися к нему межевыми документами препровождается комиссией в губернскую чертёжную для освидетельствования правильности межевых исполнений и для передачи засим плана в губернское присутствие.

При утверждении выделов и выдаче выделяемым домохозяевам документов уездная комиссия руководствуется ст. 56 и следующими Правил 19 июня 1910 г. о выделах надельной земли к одним местам, и дело о разделе обществ представляется в губернское присутствие не ранее утверждения землеустроительными учреждениями означенных выделов и разрешения поступивших по ним жалоб.

25. Губернское присутствие постановляет по делу определение (ст. 54 Общ. пол.) и по вступлении его в законную силу распоряжается, согласно ст. 55 Общ. пол., выдачею через уездную землеустроительную комиссию каждому из вновь образованных обществ:

1) копии своего определения, и

2) засвидетельствованного губернской чертёжной плана на отведенную ему землю.

26. Подлинные приговоры о разделе общества оставляются на хранении в губернской чертёжной.

IV. Выдел земли выселкам и частям селений

27. В случае желания части домохозяев в обществе с общинным землепользованием выделить причитающуюся на их долю надельную землю в самостоятельное общинное владение с выселением на выделяемую землю или без такового, – дело направляется порядком, установленным в ст. 20–26 настоящих Правил, с тем лишь изъятием, что ходатайство выделяющихся облекается в форму прошения на имя землеустроительной комиссии, а указанные в этих статьях и приложениях приговоры постановляются при условии участия в них, в качестве согласных, всех выделяющихся.

При выяснившейся невозможности вести дело со всеми выделяющимися, ввиду их многочисленности, выделяющимся предоставляется возбудить ходатайство об образовании из них особого общества (ст. 551 Общ. пол., по Прод. 1906 г.), и засим дело о выделе их направляется во всем согласно правилам, в ст. 20–26 постановленным.

РЕЧЬ НА ОТКРЫТИИ СОВЕТА ПО ДЕЛАМ МЕСТНОГО ХОЗЯЙСТВА

11 марта 1908 года

Открывая сегодня впервые Совет по делам местного хозяйства, я приветствую вас, Милостивые Государи, в уверенности той большой пользы, которую принесут труды людей земли в разработке начинаний Министерства внутренних дел и в полной надежде на успех вашей работы. Как вам известно, учреждение Совета по делам местного хозяйства предшествовало предначертаниям Государя Императора относительно изменения строя наших высших законодательных учреждений. Эти крупные реформы, крупные преобразования заставили забыть или во всяком случае отодвинули на задний план мысль о Совете местных деятелей, и многие думали, что Совет этот останется мертворожденным и во всяком случае обречён при новом строе существовать лишь на бумаге. Я думал иначе и в настоящее время убеждён в противном. Моя мысль зиждется на том положении, что при громадном пространстве Российской империи, при разных условиях местностей, входящих в её состав, между учреждениями исполнительными, которые разрабатывают законопроекты теоретически, и между законодательными учреждениями должно стоять ещё промежуточное учреждение, промежуточная среда, оживотворяющая, вливающая живую силу в выработанные Министерством предположения. Эта мысль мне кажется тем более основательной, что при том громадном законодательном материале, который вносится в Государственную думу и в Государственный совет, эти учреждения могут осилить физически этот материал только если он чрезвычайно тщательно разработан и всесторонне освещён и проверен. Такой порядок, несомненно, целесообразен, и я думаю, что со временем он станет необходимым фактором подготовительной законодательной работы в законодательном нашем строе, который должен развиваться, конечно, по своему собственному, своеобразному руслу. Я при этом разумею только законодательство, касающееся местного самоуправления, так как законопроекты иного характера касаются учреждений других министерств. Конечно, был бы другой путь для получения мнений с мест. Это путь запросов органам местного самоуправления. Но опять-таки при громадном пространстве Российской империи этот путь мне кажется громоздким и медлительным. Я убеждён, что только при живом сношении с теми лицами, которые составляют законопроекты, при словесном разъяснении недоразумений, при сношении между собою лиц, представляющих самые разнообразные интересы, может быть всесторонне и правильно освещено дело. Для работ Государственной думы и Государственного совета образование преддумия без всякой политической окраски, на чисто деловых основаниях, не может не иметь большого значения. Я совершенно не отрицаю необходимости в некоторых случаях запрашивать по вопросам крупного местного значения органы местного самоуправления, но я полагаю, что это целесообразно не во всех случаях и притом лишь после того, как вопрос будет обсуждён в Совете по делам местного хозяйства. Совет не должен смущаться тем, что он не имеет решающего значения. Хотя он не связывает свободу решений министерства, но мнение Совета обязательно представляется в законодательные учреждения.

В настоящую сессию вам придётся обсудить некоторые вопросы очень большой принципиальной важности. Как вам известно, перед открытием Второй думы Министерство внутренних дел разработало целый ряд законопроектов, целую схему преобразования нашего внутреннего устройства. Ход думской работы показал, во-первых, что целесообразность работы, добросовестность её исключает поспешность и что поэтому переустройство наших местных учреждений не может воспоследовать в порядке исключительной быстроты, а во-вторых, что реформы в отраслях одного ведомства затрагивают и соседние отрасли. Вот это и побудило министерство выработать известную последовательность в проведении реформ для того, чтобы приблизить время проведения их в жизнь без потрясений, и для того, чтобы логически во времени развить одну реформу из другой. Я знаю, многие думают, что пока ещё нет в деревне полного успокоения, необходимо всё оставить по-старому. Но правительство думает иначе и сознаёт, что его обязанность способствовать улучшению местного строя. Правительство убеждено, что, прекращая всякие попытки к беспорядкам, безжалостно прекращая их физической силой, оно обязано всю свою нравственную силу направить к обновлению страны. Обновление это, конечно, должно последовать снизу. Надо начать с замены выветрившихся камней фундамента и делать это так, чтобы не поколебать, а укрепить постройку. Порядок и благоустройство в сёлах и волостях – вот вопиющая нужда в деревне. Никто не будет отрицать, что интересы членов сельских обществ, связанные совместным владением землёй, не поглощают интересов того же села по вопросам благоустройства; а чем больше село, тем больше в нём посторонних жителей, тем больше расчленяются эти интересы, тем меньше получают удовлетворение интересы благоустройства. Наши крупные сёла, наши железнодорожные посёлки представляют из себя нечто хаотическое – какое-то накопление человеческого жилья без всяких признаков порядка и благоустройства. Но кроме интересов, ограничивающихся сельской и усадебной оседлостью, за пределами села и усадьбы имеются и другие интересы, соединяющие людей. Поэтому кроме проекта, идущего навстречу первой потребности, проекта о поселковом управлении, министерство должно было обратиться к удовлетворению нужд и интересов, о которых я уже упомянул. Это интересы, касающиеся мелких административных услуг, в которых нуждается каждый обыватель в волости, услуг по выполнению повинностей натуральных, денежных, воинской повинности, по принятию первоначальных полицейских мер, по ведению распорядка в местах скопления народа и т. п. Всем этим потребностям удовлетворяет в благоустроенных государствах мелкая административная единица. У нас эта единица – волость – имеет сословный крестьянский характер, но едва ли справедливо возлагать на одно сословие обслуживание нужд всех обывателей деревни. Отсюда и появилось предположение министерства о привлечении всех лиц, владеющих недвижимостью в волости, к выполнению волостных повинностей и, как последствие этого, к участию их в волостном управлении. Но так как нет страны достаточно богатой, чтобы параллельно, одновременно содержать и мелкую административную, и мелкую земскую единицу, то министерством предположено возложить на эту мелкую административную единицу и некоторые земские функции, некоторые поручения со стороны уездного земства. Я должен при этом оговориться, что министерство во всяком случае настаивает на необходимости иметь крепкую упорядоченную мелкую административную единицу, хотя и основанную на выборном начале, но ни в коем случае не могло бы помириться с созданием исключительно одной мелкой земской единицы, на которую в качестве привходящей функции было бы возлагаемо исполнение некоторых административных поручений. Правительственный законопроект исходит как раз из обратного построения, видит в этом необходимую гарантию порядка и сходится в этом с устройством большинства благоустроенных европейских государств.

Наряду с этим проектом о волости вам предстоит рассмотреть ещё проект о правительственных участковых комиссарах, который находится в связи с внесенным в Государственную думу и рассматриваемым там проектом местного суда. Затем наличие мелкой административно-земской единицы вызывает необходимость пересмотра и вопроса о земском представительстве, о земском цензе, являющимся вопросом большого интереса. Почти все земские собрания в своё время уже заявляли министерству о необходимости уменьшения земельного ценза. Правительство соответственного проекта не вносило ни в Первую, но во Вторую Государственную думу, но первоначально предполагало обосновать земское представительство на цензе земельном, на цензе владения недвижимою собственностью, приурочив градацию его к цензу налоговому. По ближайшем, однако, рассмотрении, неоконченность земских оценочных работ привела министерство к убеждению в необходимости остановиться на прежних началах, т. е. на началах ценза, обусловленного владением известным пространством земли или соответственным имуществом. Во всяком случае, господа, я никогда не скрывал и не скрываю, что у правительства существует намерение настаивать на том, чтобы сохранить в земстве влияние и значение наиболее культурного, наиболее образованного элемента, наиболее, притом, привыкшего к земской работе, а именно – класса поместных землевладельцев.

Наконец, вам предстоит рассмотреть ещё один вопрос настоятельной важности. Это вопрос о выделении крупных городов в самостоятельные земские единицы. С этим вопросом медлить нельзя, так как чем дальше, тем труднее будет развязать взаимоотношения крупных городов и земств. Этим, господа, исчерпывается та программа, которая предложена вашему рассмотрению и которая должна быть рассмотрена вами в течение ближайших четырёх недель. Я полагаю осенью опять созвать Совет по делам местного хозяйства для предварительного рассмотрения вопросов материального права и расширения компетенции земств. В настоящее время я предложил бы вам разбиться на четыре комиссии, соответственно четырём крупным заданиям, изложенным мною в программе. Председательство в Совете я передаю товарищу своему, сенатору Крыжановскому. Но во всех тех случаях, когда будут рассматриваться важнейшие принципиальные вопросы, я с большой охотой лично приму участие в ваших трудах. В заключение же позвольте мне ещё раз пожелать полного успеха в ваших трудах и вашей работе.

РЕЧЬ В ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЕ

24 мая 1908 года

ПО ВОПРОСУ МОРСКОЙ ОБОРОНЫ

После всего, что было тут сказано по вопросу о морской смете, вы поймёте, господа члены Государственной думы, то тяжёлое чувство безнадёжности отстоять испрашиваемые на постройку броненосцев кредиты, с которым я приступаю к тяжёлой обязанности защищать почти безнадёжное, почти проигранное дело. Вы спросите меня: почему же правительство не преклонится перед неизбежностью, почему не присоединится к большинству Государственной думы, почему не откажется от кредитов?

Ведь для всех очевидно, что отрицательное отношение большинства Государственной думы не имеет основанием какие-нибудь противогосударственные побуждения; этим отказом большинство Думы хотело бы дать толчок морскому ведомству, хотело бы раз навсегда положить предел злоупотреблениям, хотело бы установить грань между прошлым и настоящим. Отказ Государственной думы должен был бы, по мнению большинства Думы, стать поворотным пунктом в истории русского флота; это должна быть та точка, которую русское народное представительство желало бы поставить под главой о Цусиме для того, чтобы начать новую главу, страницы которой должны быть страницами честного упорного труда, страницами воссоздания морской славы России. (Возгласы: верно; рукоплескания.)

Поэтому, господа, может стать непонятным упорство правительства: ведь слишком неблагодарное дело отстаивать существующие порядки и слишком, может быть, недобросовестное дело убеждать кого-либо в том, что всё обстоит благополучно. Вот, господа, те мысли, или приблизительно те мысли, которые должны были возникнуть у многих из вас; и если, несмотря на это, я считаю своим долгом высказаться перед вами, то для вас, конечно, будет также понятно, что побудительной причиной к этому является не ведомственное упорство, а основания иного, высшего порядка.

Мне, может быть, хотя и в слабой мере, поможет в этом деле то обстоятельство, что, кроме, конечно, принципиально оппозиционных партий, которые всегда и во всём будут противостоять предложениям правительства, остальные партии не совершенно единодушны в этом не столь простом деле, и среди них есть ещё лица, которые не поддались, может быть, тому чувству самовнушения, которому подпало большинство Государственной думы. Это даёт мне надежду если не изменить уже предрешённое мнение Государственной думы, то доказать, что может существовать в этом деле и другое мнение, другой взгляд и что этот другой взгляд не безумен и не преступен.

Господа! Область правительственной власти есть область действий. Когда полководец на поле сражения видит, что бой проигран, он должен сосредоточиться на том, чтобы собрать свои расстроенные силы, объединить их в одно целое. Точно так же и правительство после катастрофы находится несколько в ином положении, чем общество и общественное представительство.

Оно не может всецело поддаться чувству возмущения, оно не может исключительно искать виновных, не может исключительно сражаться с теми фантомами, о которых говорил предыдущий оратор. Оно должно объединить свои силы и стараться восстановить разрушенное. Для этого, конечно, нужен план, нужна объединённая деятельность всех государственных органов. На этот путь и встало настоящее правительство с первых дней, когда была вручена ему власть.

Оно начало перестраивать свои ряды; оно разделило задуманные им мероприятия на более спешные, имеющие связь с последующими, и на эти последующие мероприятия, которые оно и решило проводить и планомерно, и последовательно.

При этом правительство не могло не задать себе вопросов: нужен ли России флот, какой флот России нужен, и можно ли с этим делом медлить.

На первых двух вопросах я долго останавливаться не буду, так как мнение правительства было подробно высказано в комиссии государственной обороны и оно соответствует тому мнению, которое выражено в формуле постатейного перехода к чтению отдельных номеров сметы морского министерства, предложенной вашему вниманию. Для всех, кажется, теперь стало ясно, что только тот народ имеет право и власть удержать в своих руках море, который может его отстоять. Поэтому все те народы, которые стремились к морю, которые достигали его, неудержимо становились на путь кораблестроения. Для них флот являлся предметом народной гордости; это было внешнее доказательство того, что народ имеет силу, имеет возможность удержать море в своей власти. Для этого недостаточно одних крепостей, нельзя одними крепостными сооружениями защищать береговую линию.

Для защиты берегов необходимы подвижные, свободно плавающие крепости, необходим линейный флот.

Это поняли все прибрежные народы. Беззащитность на море так же опасна, как и беззащитность на суше. Конечно, можно при благоприятных обстоятельствах некоторое время прожить на суше и без крова, но когда налетает буря, чтобы противостоять ей, нужны и крепкие стены, и прочная крыша. Вот почему дело кораблестроения везде стало национальным делом. Вот почему спуск каждого нового корабля на воду является национальным торжеством, национальным празднеством. Это отдача морю части накопленных на суше народных сил, народной энергии. Вот почему, господа, везде могучие государства строили флоты у себя дома: дома они оберегают постройку флота от всяких случайностей; они дома у себя наращивают будущую мощь народную, будущее ратное могущество.

Эти вот простые соображения привели правительство к тому выводу, что России нужен флот. А на вопрос, какой России нужен флот, дала ответ та же комиссия государственной обороны, которая выразилась так: России нужен флот дееспособный. Это выражение я понимаю в том смысле, что России необходим такой флот, который в каждую данную минуту мог бы сразиться с флотом, стоящим на уровне новейших научных требований. Если этого не будет, если флот у России будет другой, то он будет только вреден, так как неминуемо станет добычей нападающих. России нужен флот, который был бы не менее быстроходен и не хуже вооружён, не с более слабой бронёй, чем флот предполагаемого неприятеля. России нужен могучий линейный флот, который опирался бы на флот миноносный и на флот подводный, так как отбиваться от тех плавучих крепостей, которые называются броненосцами, нельзя одними минными судами.

Покончивши с вопросами, в которых правительство вполне солидарно с комиссией государственной обороны, позвольте мне перейти и остановиться несколько дольше на третьем вопросе, на котором начинается между нами разногласие. Это вопрос о том, насколько спешно и настоятельно устройство наших морских сил. Ответ на это комиссии государственной обороны совершенно ясен и определёнен: комиссия говорит, что ранее всего нужно вырешить все вопросы морской обороны в связи с обороной всего государства; затем необходимо переустройство морского ведомства, наконец, необходимо представление на суд законодательного собрания финансовой программы судостроения, и только после этого уже можно будет приступить к постройке линейных кораблей, к воссозданию флота.

Эти положения были тут подкреплены беспощадной логикой блестящих речей целого ряда ораторов. Вопрос этот совершенно исчерпан: для Государственной думы безусловно ясно, что после того страшного урока, который получило морское ведомство, необходимо переустроить это министерство, необходимо положить конец и неустройствам в нём, и злоупотреблениям: необходимо обновить самый дух ведомства, и нельзя строить новый флот, не имея полной программы судостроения. Под всеми этими положениями я готов подписаться. Я иду далее. Я уверен, что ответственные представители флота, отвечающие перед Государем Императором за морское дело, не будут этих положений отвергать.

Но, господа, именно для ответственных лиц выводы из этих положений не так просты. Я приглашаю вас на время, на короткое время, отказаться от того чувства возмущения, которое владеет вами, о котором только что говорил член Государственной думы Гучков. Забудьте, господа, забудьте ту жгучую боль, которую испытывает каждый русский, когда касается вопроса о русском флоте, и последуйте за мной в область бесстрастного разрешения вопроса, в пределах одной государственной пользы и государственной необходимости.

Позвольте мне для этого вернуться к тому сравнению, к которому я прибег в начале моей речи, и сопоставьте положение правительства с положением полководца на следующий день после поражения. В таком положении первая задача лица, власть имеющего, разрешить вопрос о том, как же быть с остатками, с обломками разбитой неприятелем силы. Это задача правительства, задача морского ведомства. Вторая задача – как реорганизовать то ведомство, которое не оказалось на высоте положения, и как возобновлять разрушенную силу, в данном случае – какие строить суда. Это задача специальных технических органов, которая должна быть разрешена после утверждения её выводов Верховной Властью. Наконец, третья задача – как организовать морскую оборону в связи с обороной государства. Это задача правительства, которая может быть вырешена после разрешения двух /первых/ задач.