Текст книги "Феникс"

12

(РУТГЕР и МИККИ пьют в боулинг-центре, поздний вечер).

РУТГЕР. Так что, Микки, ты подумал о том небольшом дельце, которое мы обсуждали?

МИККИ. Нет.

РУТГЕР. Вообще не думал?

МИККИ. Я учу игре на аккордеоне. Это все, что я делаю.

РУТГЕР.И неплохо этим зарабатываешь, так?

МИККИ. Мне многого не нужно.

РУТГЕР. Но ты здесь хорошо устроился, так? У тебя тихая, спокойная жизнь в Долине солнце.

МИККИ. Совершенно верно.

РУТГЕР. Мы остаемся такими, как мы есть, друг мой. Даже если хотим измениться, в итоге все возвращается на круги своя. И никуда от этого не деться. Потому что начинать все сначала, для человека твоего возраста… Думаю, это будет трудно. (Пауза). Ты согласен, что это будет трудно, Микки? Еще раз начинать новую жизнь, в новом городе? Финикс – прекрасное место, чтобы осесть здесь и умереть. Или ты так не думаешь?

(Пауза).

МИККИ. Пожар вполне может случиться. Пожар, при котором никто не пострадает. Такой пожар, который ни для кого не составит угрозы. И человек, у которого есть опыт по этой части, который знает, как это делается, справится с этим лучше, чем какой-нибудь тупоумный дилетант. (Пауза). Говорю, как человек, который ничего об этом не знает.

РУТГЕР. Да, конечно, это один вариант. Но вообще, ожидая, пока ты все это обмозгуешь, я начал рассматривать и другие. Ты был женат, так, Микки?

МИККИ. Нет у меня желания рассказывать тебе историю моей жизни.

РУТГЕР. Лично я женат.

МИККИ. Счастливчик.

РУТГЕР. Не так, чтобы очень. Это правда, у нее есть деньги. И она даже без денег не выглядела бы страшненькой. Достаточно милая женщина, если говорить о женщинах, но далеко не умна, и правда в том, что иногда она утомляет. Я начинаю чувствовать, что меня тянет куда-то еще.

МИККИ. Да, конечно, у всех свои проблемы.

РУТГЕР. Иногда я краснею, когда признаюсь в этом даже себе, и тешу себя надеждой, а ведь это будет неплохо, если в один из дней моя жена просто… Ну, не знаю… Исчезнет. Тогда я смогу избавиться от этого паршивого боулинг-центра и удалиться от дел, купив себе банановую плантацию на Виргинских островах. Микки, ты что-нибудь знаешь о том, как поспособствовать исчезновению людей?

МИККИ. Если ты хочешь, чтобы человек исчез, найди фокусника.

РУТГЕР. Не нужен мне фокусник. Мне нужен учитель игры на аккордеоне. Человек, способный решить мою проблему раз и навсегда, чтобы я смог выращивать бананы на Виргинских островах.

МИККИ. Не хочу я продолжать этот разговор.

РУТГЕР. Я тоже. И я бы никогда не спросил тебя, сколько нужно заплатить, чтобы нанять фокусника, который обеспечит исчезновение надоевшей жены.

МИККИ. Я думал, тебя устроит всего лишь пожар.

РУТГЕР. Да, страховка – это восхитительно. Она может покрыть не только стоимость имущества. Если пожар уничтожит место работы человека, и этот огонь трагическим образом унесет с собой и жизнь его жены, это ужасное событие совершенно случайно может оказаться вдвойне выгодным при наличии необходимых страховых полисов. И я верю в страховку, Микки. Всегда верил, что страховаться нужно по максимуму. Хотя, если расставлять приоритеты, думаю, случайная смерть жены будет трагедией, которой вполне хватить на жизнь человека, а страховка за утерянную собственность станет небольшим, но утешением. Разумеется, деньги не заменят жену, но утешение еще никому не вредило, да и потом, если денег много, на них всегда можно купить другую жену. (Пауза). И сколько, по-твоему, может запросить фокусник с опытом в подобных делах, чтобы помочь все это устроить?

МИККИ. Больше ничего не говори, хорошо?

РУТГЕР. Тысячу?

МИККИ. Не глупи.

РУТГЕР. Две тысячи?

МИККИ. Хочешь совет, Рутгер? Я думаю, тебе следует взять две тысячи баксов, поехать в Вегас и потратить их на хористок.

РУТГЕР. Три тысячи, и я не звоню в Чикаго. (Пауза). Послушай, я не хочу навлекать на тебя неприятности. Меня не колышет твое прошлое. Меня не волнует твое будущее. Ты совершенно меня не интересуешь. Я предлагаю тебе приличную сумму денег за небольшую работенку, из тех, что ты не раз делал в прошлом. Только один раз. Вот и все.

МИККИ. Я не хочу этого делать. Я не хочу ничего об этом знать. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Какого хрена меня не могут оставить в покое?

РУТГЕР. Знаешь, что еще удалось мне выяснить, Микки? Меня это удивило, но у тебя дочь в Вермонте.

МИККИ. Эй.

(Поворачивается, обхватывает одной рукой шею РУТГЕРА, держит его, как дохлого кота).

РУТГЕР (горло чуть перехвачено, говорит не без труда). Пойми меня правильно. Я не угрожаю. Я лишь хочу сказать, что твоя дочь может использовать эти деньги на обучение в колледже. Я знаю, ты посылаешь ей деньги каждый месяц. И уверен, что этого недостаточно. И я не прошу ничего такого, чего ты не делал раньше. Так в чем проблема, спрашиваю я тебя? Одним трупом больше, одним меньше. Люди умирают каждый день, Микки. Я думаю, что сейчас отключусь.

МИККИ. Никогда больше не упоминай мою дочь.

РУТГЕР. Больше никогда. Клянусь.

МИККИ. Я не хочу, чтобы ты что-то о ней вынюхивал, ты меня слышишь?

РУТГЕР. Я тебя понял, Микки. Так мы договорились? (Пауза. МИККИ убирает руку. РУТГЕР потирает шею). Что ж, впечатление это произвело. Восхищаюсь людьми, которые знают свое дело. Итак, я готовлюсь к получению очень плохих новостей в ближайшем будущем, так? Могу я на это рассчитывать?

(Пауза).

МИККИ. На получение плохих новостей рассчитывать можно всегда.

(МИККИ уходит. РУТГЕР смотрит ему вслед).

РУТГЕР. Я чувствую, что у меня эрекция.

(Падающий на РУТГЕРА свет меркнет и гаснет полностью).

Действие второе

13

(ДОРИС сидит на скамье в парке. Поздний вечер. В тенях позади скамьи появляется МИККИ. Пауза).

ДОРИС. Почему бы тебе не подойти и не сесть? Подойди и сядь, Микки. Я знаю, что ты следил за мной. Микки?

МИККИ. Я за тобой не следил.

ДОРИС. Все равно подойди и сядь.

(Пауза).

МИККИ. Э-э-э… Хорошо.

ДОРИС. Так ты тоже любитель пеших прогулок? Мне нравится приходить сюда поздними вечерами. Рутгер приходит домой так поздно. Он не замечает, дома я или нет. Здесь одиноко, но, я полагаю, если все равно коротать вечер в одиночестве, то лучше в таком месте. Тут лучше, чем лежать одной в постели. Я люблю парк. Особенно хорошо здесь, у лагуны. Восхитительное это слово, лагуна. Да только вызывает мысли о том ужасном существе с жабрами, которое жило в черной лагуне, ночью вылезало на берег и утаскивало людей в воду, а потом их уже никто никогда не видел. Ты видел этот фильм?

МИККИ. Не знаю. Возможно.

ДОРИС. Иногда ночью здесь так тихо, что я слышу биение собственного сердца. Ты его слышишь?

МИККИ. Может, тебе стоит посмотреть на него?

ДОРИС. На мое сердце?

МИККИ. Да.

ДОРИС. Ты хочешь посмотреть на мое сердце?

МИККИ. Нет. Но я знал одного парня, у которого сердце билось действительно громко. Он слышал его все время.

ДОРИС. С ним все в порядке?

МИККИ. Да. Разве что, он умер.

ДОРИС. От инфаркта?

МИККИ. Нет. Его переехал грузовик, который перевозил пиво. Несколько раз.

ДОРИС. Ох. Печальная история. (Пауза). Знаешь, наверное, не стоит мне сидеть здесь с тобой. Если мой муж нас увидит, то подумает, что между нами что-то происходит. Он такой ревнивый. Во всяком случае, я так думаю. Но немножко точно ревнивый. На самом деле я не знаю, ревнивый или нет. Но все говорят, что ревность – это последнее дело. (Пауза). Ты неразговорчивый, Микки, так?

МИККИ. В большинстве своем люди говорят слишком много.

ДОРИС. Ты думаешь, я слишком много говорю?

МИККИ. Нет. Я не про тебя. Про людей.

ДОРИС. Почему ты следил за мной?

МИККИ. Я за тобой не следил.

ДОРИС. Если ты хотел поговорить со мной, мог бы просто подойти и что-то сказать.

МИККИ. Что бы сказать что-то, нужно говорить.

ДОРИС. Не обязательно. (Пауза). Думаю, причина, по которой некоторые люди не говорят, та же, по которой другие говорят слишком много. Они пытаются защитить себя. Тихий человек именно потому и тихий, что не хочет ничего раскрывать о себе. Человек, который слишком много говорит, пытается укрыться за стеной создаваемого им звука. Они прячутся. Множество людей прячется. Ты прячешься, Микки?

МИККИ. Я же здесь.

ДОРИС. Некоторые думают, что тебя надо бояться.

МИККИ. Кто?

ДОРИС. Мона, например. И Таня. Но я с ними не согласна. Я думаю, ты и муху не обидишь.

МИККИ. В свое время я обидел много мух, Дорис. Раньше был мухобойкой.

ДОРИС. Очень смешно.

МИККИ. Только не мухам.

(Пауза).

ДОРИС. Микки, если ты собираешься это сделать, не тяни и сделай прямо сейчас.

МИККИ. Сделать что?

ДОРИС. То, ради чего пришел сюда.

МИККИ. Я не знаю, о чем ты.

ДОРИС. Ты знаешь. Ты знаешь, о чем я.

(Пауза).

МИККИ. Ты этого хочешь?

ДОРИС. Я не знаю, Микки, хочу я этого или нет, но, если честно, я устала ждать.

МИККИ. Ты уверена, что мы говорим об одном и том же.

ДОРИС. Если ты хочешь меня поцеловать, так поцелуй.

МИККИ. Поцеловать тебя?

ДОРИС. Разве не для этого ты пришел сюда? Чтобы поцеловать меня? Микки?

МИККИ. Господи! Я слишком стар для этого.

ДОРИС. Совсем нет. Ты совсем не старый.

МИККИ. Да. Определенно, старый.

ДОРИС. Глупость какая-то. Ты здоровенный, сильный мужчина, в расцвете сил. Ты, скорее всего, меня переживешь.

МИККИ. Это ни о чем не говорит.

ДОРИС. Что?

МИККИ. Ничего.

ДОРИС. Микки, я закрою глаза, а когда досчитаю до трех, ты это сделаешь. Хорошо?

МИККИ. Ладно. Раз ты этого хочешь.

ДОРИС (закрывает глаза). Один. Два. Два с половиной. Три.

(Пауза. МИККИ смотрит на свои руки, потом на ДОРИС. Падающий на них свет меркнет и гаснет полностью).

14

(Свет падает на ТАНЮ и РЕЯ, разговаривающих в ночи).

ТАНЯ. Я люблю смотреть на апельсиновые рощи под лунным светом. Я люблю ходить в японские сады и смотреть на цветы. И на очаровательных девушек-японок в кимоно, ухаживающих за яркими красными и желтыми цветами. И мне так нравилось идти с родителями в детский сад, через ряды растений, и деревянные бордюры, и шланги, под журчание воды, и мне казалось, что я в каком-то лабиринте, и терялась в нем. Лабиринт – это место, в котором теряешься. Для того он и предназначен.

РЕЙ. Как Финикс.

ТАНЯ. Именно, как Финикс. Все в Финиксе потерянные. Финикс, ты знаешь, от Феникса, птицы, которая сама возгоралась, превращалась в горстку пепла, и возрождалась, и я думаю, что поэтому люди и пришли сюда. Люди, которые горели, проходя сквозь огонь, а приходя сюда, возрождались. Такова моя версия.

РЕЙ. Ты такая красивая, когда говоришь. А говоришь ты все время. За исключением тех коротких моментов, когда молчишь. Ты еще красивее, когда молчишь.

ТАНЯ. Но здесь также хватает и смерти. Когда я была маленькой девочкой, какая-то болезнь напала на кузнечиков. Я помню, как переходила улицу по пути в школу, и мостовую так плотно покрывали раздавленные кузнечики, что не было видно разметки перехода. Внутренности кузнечиков были такими скользкими, что автомобили скользили, как по льду, а эта зелено-желто-белая паста облепляла обувь. Я плакала всякий раз, когда шла в школу, потому что мне каждое утро приходилось пересекать эту липкую реку из внутренностей кузнечиков, чтобы добраться до третьего класса. Бог, думаю, действительно очень, очень ужасная личность. Настоящий псих. Совсем как серийный убийца. Бог – серийный убийца.

(Пауза).

РЕЙ. Я хочу тебя поцеловать.

ТАНЯ. Что?

РЕЙ. Я очень хочу тебя поцеловать.

ТАНЯ. Я рассказываю тебе, как по пути в третий класс перехожу дорогу, покрытую внутренностями раздавленных кузнечиков, в моих начищенных кожаных ботиночках, и о том, что Бог, по-моему, серийный убийца, а ты хочешь меня поцеловать?

РЕЙ. Я всегда хочу тебя поцеловать.

ТАНЯ. Что ж, мечтать не вредно, Рей. Этому не бывать.

(Пауза).

РЕЙ. Тогда позволь хотя бы обнять тебя.

ТАНЯ. Ладно. Но буфера не тронь.

(РЕЙ очень нежно обнимает ее. Падающий на них свет меркнет и гаснет полностью).

15

(Утро. РУТГЕР сидит на кухне, пьет кофе репетирует).

РУТГЕР. Патрульный, я чувствую себя так глупо, беспокоя вас, скорее всего, напрасно, но я так обожаю свою жену и… Нет, не годится. Патрульный, я знаю, для вас это звучит глупо, но моя жена не вернулась вчера вечером домой, и… Нет. Возможно, лучше подождать день. Но если я подожду день, это может показаться им подозрительным, хотя они все равно ничего не будут делать, пока человек не отсутствует двадцать четыре часа. Или сорок восемь? Но я же не должен этого знать. Патрульный, надеюсь, вы не думаете, что у меня истерика, но я очень люблю свою жену, и это так на нее не похоже, не вернуться вечером домой, вот я…

ДОРИС (появляется с пакетом, в котором продукты). Доброе утро, мой сладкий.

РУТГЕР (подпрыгивает, выплескивает кофе на промежность). А-А-А-А-А!

ДОРИС. Ох, извини. Я тебя испугала? Какой ты нервный. Может, не стоит тебе пить так много кофе?

РУТГЕР. Где ты была?

ДОРИС. Я встала рано, а утро выдалось таким чудесным, что я пошла в Папаго-Плазу, чтобы купить кое-какие продукты.

РУТГЕР. Но я тебя вчера ждал. Ты не ночевала дома.

ДОРИС. Разумеется, я ночевала дома, глупыш. Когда это я не ночевала дома? Ты спал на диване, выглядел таким невинным, посапывал, как маленький ребенок, так что мне просто не хватило духа разбудить тебя. Ты не обжегся кофе?

РУТГЕР. Но было так поздно. Ты никогда не возвращалась так поздно.

ДОРИС. Ты всегда возвращаешься домой поздно. Давай поглядим, что у тебя там. Снимай брюки.

РУТГЕР. Незачем мне снимать брюки. Почему ты вернулась так поздно. Где ты была?

ДОРИС. Гуляла по парку. У лагуны. Мне так нравится лагуна. Давай я намажу тебя кремом.

РУТГЕР. Можешь, перестанешь тревожиться о моей промежности? Почему ты отправилась в парк глубокой ночью?

ДОРИС. Там было так спокойно и красиво, со всеми этими звездами, я забыла о беге времени. А когда проснулась утром, ты все еще посапывал на диване, поэтому я пошла в магазин «Бейлес» в Папаго-Плазе, чтобы приготовить тебе вафли и маленькие колбаски. Я знаю, как тебе нравятся маленькие колбаски.

РУТГЕР. Колбаски! Она пошла за колбасками!

ДОРИС. Этим утром ты такой бледный, Рутгер. Может, заболел?

РУТГЕР. Ничем я не заболел.

ДОРИС. Ты выглядишь, как призрак. Дай я тебе лоб пощупаю.

РУТГЕР. Не трогая мой лоб.

ДОРИС. Ты прав. Нам действительно пора купить ректальный термометр.

РУТГЕР. Не нужен мне ректальный термометр. Перестань суетиться. Ты знаешь, я терпеть этого не могу.

ДОРИС. Хорошо. Какой ты этим утром сердитый. Вероятно, у тебя затекла шея от того, что спал на диване. Но настроение у тебя улучшится, когда ты поешь вафель и маленьких колбасок, так?

РУТГЕР. Вафли и колбаски! Вафли и колбаски!

16

(МИККИ пьет кофе в кафетерии. Появляется РУТГЕР).

РУТГЕР. Этим утром произошло что-то невероятное, Микки. Знаешь, что? Моя жена появилась на нашей кухне с упаковкой маленьких колбасок и пакетом вафлей. Целая и невредимая.

МИККИ. От вафель я бы сейчас не отказался.

РУТГЕР. Я говорю не о вафлях, Микки. Я говорю о нашей деловой договоренности.

МИККИ. Для всего надобно выбрать правильное время, Рутгер.

РУТГЕР. И когда наступит правильное время для этого, Микки?

МИККИ. Когда я скажу, что время правильное.

РУТГЕР. Ты не водишь меня за нос, Микки? Потому что я не потерплю такого от играющего на аккордеоне бандита из Чикаго. Ты должен сделать это для меня, и сделать быстро.

МИККИ. Кто специалист по таким делам, ты или я?

РУТГЕР. С кем, то-твоему, ты имеешь дело? Ты думаешь, что имеешь дело с остолопом? Потому что ты имеешь дело с каким-нибудь пожирателем лазаньи, Микки. Я не из тех, с кем можно играть.

МИККИ. Ты хочешь все сделать правильно или как? Потому что, если сделать это неправильно, всегда останется след, который приведет к человеку, которому пришла в голову эта замечательная идея, и если все сделать неправильно в неподходящее время и не в подходящем месте, след обязательно приведет к мужу, который одной рукой вытирает носовым платком слезы, а другой засовывает в карман полученные по страховке деньги. Ты этого хочешь, Рутгер?

РУТГЕР. Я хочу все сделать правильно, и я хочу это сделать быстро. Это все, чего я хочу. Сколько тебе понадобится времени?

МИККИ. Думаю, пару недель.

РУТГЕР. Три дня. Я даю тебе три дня. Все должно быть закончено к пятнице, или я начинаю звонить в Чикаго. Ты меня понимаешь?

(Пауза).

МИККИ. Да. Я понимаю тебя очень хорошо.

(МИККИ встает и уходит. РУТГЕР смотрит ему вслед).

17

(ТАНЯ и НЕД в зале отдыха боулинг-центра).

ТАНЯ. Значит, ты знаешь людей в Нью-Джерси?

НЕД. Я знаю кое-кого в Нью-Джерси.

ТАНЯ. И это опасные люди?

НЕД. Некоторые – возможно.

ТАНЯ. И насколько они опасные?

НЕД. Достаточно опасные.

ТАНЯ. Потому что меня всегда тянуло к опасным людям. И к людям, которые знакомы с опасными людьми. Я не думаю, что стоит жить, если нет элемента опасности. Ты со мной согласен?

НЕД. Да, пожалуй, это правда. Мы с тобой о многом думаем одинаково. Я чувствую, что есть у нас какая-то глубинная связь. Ты понимаешь, о чем я? Ты это чувствуешь? Что где-то глубоко внутри мы с тобой связаны, или что-то такое?

ТАНЯ. Ты так думаешь?

НЕД. Ты этого не чувствуешь?

ТАНЯ. Возможно.

НЕД. И это опасная связь.

ТАНЯ. Ну-ну.

НЕД. Вот я и думаю, может нам с тобой уехать куда-нибудь и побыть вместе в опасности? Что скажешь?

ТАНЯ. Ты про сейчас?

НЕД. Сейчас – всегда самое опасное время.

ТАНЯ. Звучит искушающе, Нед. Правда. Может, мы это и сделаем. Но не сейчас.

НЕД. А что не так с сейчас?

ТАНЯ. С сейчас все так, да только мне нужно идти.

НЕД. Ты только что пришла.

ТАНЯ. Я знаю, что только что пришла, но теперь мне нужно в другое место.

НЕД. И куда тебе всегда нужно уходить?

ТАНЯ. По-разному. В другие места.

НЕД. Какие другие места?

ТАНЯ. Их много. Они не здесь.

НЕД. Тогда где?

ТАНЯ. Не здесь. Просто не здесь. Я – девушка, чье место не здесь.

НЕД. И что это, черт побери, означает?

ТАНЯ. Ничего это не означает. Просто я такая девушка.

НЕД. Как ты можешь наслаждаться опасностью, если ты все время убегаешь? Это совсем не опасно. Это просто бегство.

ТАНЯ. Я не всегда убегаю. Иногда ухожу. Очень медленно.

НЕД. Побудь здесь немного, хорошо. Потому что мне нравится смотреть на тебя. Я наблюдал за тобой. Наблюдаю за тобой все время.

ТАНЯ. За это можно попасть в тюрьму, знаешь ли.

НЕД. Тебе нравится, что я наблюдаю за тобой.

ТАНЯ. Откуда ты знаешь?

НЕД. Потому что я наблюдаю за тобой. И я вижу, что тебе нравится, когда люди наблюдают за тобой. Тебе нравится бегать по берегу практически голой, с двумя тряпочками, которые зовутся отдельным купальником. Тебе нравятся, когда люди гоняются за тобой. Тебе нравится дразнить их. Ты – динамистка.

ТАНЯ. Я не динамистка. Я никого не дразню. Это жестоко и глупо, сказать мне такое.

НЕД. Ладно. Расслабься. Я не всерьез.

ТАНЯ. Тогда почему ты это сказал?

НЕД. Я думал, что мы, ты понимаешь, флиртуем.

ТАНЯ. Назвать девушку динамисткой – это ужасное, ужасное оскорбление. Я не динамистка. Я очень сложная личность, вот и все. Я сложная.

НЕД. Хорошо.

ТАНЯ. Ты очень меня обидел.

НЕД. Сожалею.

ТАНЯ. Не думаю я, что ты сожалеешь.

НЕД. Сожалею. Очень сожалею. Я каюсь. Позволь мне загладить свою вину. Позволь совершить акт покаяния.

(Касается ее спины. Целует в шею. Появляется ЛИА).

ЛИА. И что это вы тут делаете?

НЕД. Мы разговаривали.

ЛИА. Ты разговаривал с ее загривком? Это, по-твоему, ты делал?

НЕД. Я просто…

ЛИА. Я говорю не с тобой. Я говорю с ней. Что-по-твоему, ты делаешь здесь с моим мужем?

ТАНЯ. Ничего я не делаю с твоим мужем.

ЛИА. А что делала? Опять дразнила? Тебя забавляет вот так его дразнить? Возбуждает?

ТАНЯ. Я никого не дразнила.

ЛИА. Ты крутишь своим задом в раздельном купальнике, и он бежит за тобой, как кобель за сучкой, у которой течка. Они все бегут. Чуют, что из тебя капает. Ты думаешь, они не знают, какая ты? Ты думаешь, кто-нибудь не знает, какая ты?

НЕД. Оставь ее в покое.

ЛИА. Или что? Ты меня ударишь? Ты собираешься ударить меня, Нед?

НЕД. Иногда мне очень хочется тебя ударить. Она ничего не сделала. Если хочешь на кого-то злиться, злись на меня.

ЛИА. В свое время он смотрел на меня так, как сейчас смотрит на тебя. Ты в это поверишь? Сможешь себе такое представить?

ТАНЯ. Я уверена, что смотрел. Ты очень интересная женщина. Не понимаю, почему сейчас не смотрит.

ЛИА. Он смотрит. Но ничего больше. Потому что у мужчин концентрация внимания, как у песчаной блохи.

НЕД. А женщины не такие?

ЛИА. Я не такая. Она – такая.

ТАНЯ. Ничего подобного. И я не сделала ничего плохого. Я не люблю, что на меня кричат, и обзывают, и говорят, будто из меня что-то капает, и люди могут это унюхать. Ничего из меня не капает. Я очень чистая. И хорошо пахну.

ЛИА. Просто будь осторожна, сладенькая. При таком поведении девушка легко может нарваться на неприятности.

ТАНЯ. Что ты такое говоришь? Ты мне угрожаешь?

ЛИА. Я просто тебе говорю. Там, откуда я приехала очень не любили тех, кто путался с чужими мужьями.

ТАНЯ. Я ни с кем не путалась.

ЛИА. Там, откуда я приехала, такое могло закончиться смертью.

ТАНЯ. Теперь она мне угрожает.

ЛИА. Я тебе просто говорю.

ТАНЯ. И что ты собираешься сделать? Убьешь меня или что? Натравишь на меня какого-нибудь своего тупого приятеля из Нью-Джерси?

НЕД. Может, вы двое подеретесь из-за меня? Голые в грязевой ванне. Я бы за это заплатил.

ЛИА. Заткнись, козел.

НЕД. Не смей затыкать мне рот.

ЛИА. Оставь его в покое. Ты поняла?

ТАНЯ. Говори с ним, а не со мной. Именно с ним тебе нужно говорить. Я не определяю, на кого он смотрит. Я не определяю, кто ему нравится. Мы здесь сидели и разговаривали. Ты постоянно сидишь с Реем.

НЕД. С Реем?

ЛИА. Рей здесь не причем.

НЕД. Она видела тебя с Реем?

ЛЕА. Иногда мы вместе ходим на ланч и разговариваем.

НЕД. Какого черта ты разговариваешь с Реем?

ЛИА. Мне нужно с кем-то говоришь.

НЕД. Говори со мной. Я – твой муж.

ЛИА. Тогда и веди себя соответственно.

НЕД. Я веду себя, как твой муж.

ЛИА. Ты ведешь себя, как горилла.

НЕД. Не обзывай меня гориллой.

ЛИА. Ты – горилла. Дай тебе банан в руку, и можно снимать в фильме с Тремя Балбесами.

НЕД. И что ты хочешь этим сказать?

ТАНЯ. Я, пожалуй, пойду.

НЕД. Сядь.

ТАНЯ. Не хочу я садиться. Я хочу уйти.

НЕД. Не ей говорить мне, с кем я могу сидеть, с кем могу говорить, и кто должен уйти. Особенно если она крутила с моим другом Реем за моей спиной.

ЛИА. Я пару раз съела сэндвич с тунцом за ленчем с Реем, потому что мне было не с кем поговорить. Мой муж постоянно бегает за шлюхой с аппетитным задом, которая думает, что она может снюхаться с чужим мужем, и ей за это ничего не будет. Что ж, позволь мне кое-что сказать. За все приходится платить, и ты тоже заплатишь.

ТАНЯ. Послушай, я не хочу участвовать в ваших разборках и не хочу создавать сложностей. Если у вас двоих проблемы, это ваша жизнь, не моя. Не надо меня в нее затягивать.

ЛИА. Вот и держись от него подальше.

ТАНЯ. Хорошо.

(Уходит).

НЕД. Таня…

ЛИА. Не смотри на нее. Смотри на меня. Я – твоя жена.

НЕД. Она расстроена.

ЛИА. Я расстроена.

НЕД. Тебе я помочь не могу. Пойду посмотрю, все ли с ней в порядке.

ЛИА. Смотри на меня. Говори со мной.

НЕД. Я все время говорю с тобой.

ЛИА. Но ты ничего не говоришь.

НЕД. Она – ребенок. Я должен убедиться, что с ней все в порядке. Ты очень ее расстроила. Господи, Лиа. Иногда так ты меня позоришь.

(Уходит вслед за ТАНЕЙ. ЛИА не сдвигается с места).

ЛИА. Я тебя позорю? Я тебя позорю? Господи.

РЕЙ (входит). Да что тут происходит? С чего все эти крики?

ЛИА. Твоя подружка – шлюха. Вот что тут происходит.

РЕЙ. Таня – не шлюха. Она, может, немного не в себе, но это Финикс. Здесь все немного не в себе.

ЛИА. Она спит с моим мужем.

РЕЙ. Нет, не спит.

ЛИА. Что ты об этом знаешь? Ты следишь за ними?

РЕЙ. Она его дразнит, вот и все. И только потому, что он сам напрашивается. Это не ее вина.

ЛИА. Почему все продолжают извиняться за нее? Они оба виноваты. Люди такие ужасные. Я не понимаю, как кто-то может кого-то любить.

РЕЙ. А разве есть альтернатива?

ЛИА. Не знаю, но если выяснишь, поделись со мной. Это не боулинг, в этом сомнений нет. (Пауза). Ты видел картину в нашей гостиной. Ее дал ему какой-то приятель из Нью-Джерси. Она вывалилась из кузова грузовика или что-то такое. Картина полна полуголых людей, которых убивают. Лошади, и голые женщины, и мужчины с мечами и чем-то еще. Вот я и сказала, Нед, разве такое должно висеть над телевизором? Но ему нравится. Он говорит, что картина придает нам статус. Но это не статус. Это голые люди, которых убивают. И я думаю, как я могу жить с таким человеком? Он же болен. Я должна уйти от него до того, как он зарубит меня топором и засунет в морозильник.

РЕЙ. Нед нормальный.

ЛИА. Я серьезно. Я бы ушла от этого сукиного сына, если бы знала, куда мне идти. Куда я пойду? В Нью-Джерси? Я не могу вернуться в Нью-Джерси. Я ненавижу Нью-Джерси. За исключением Принстона. Однажды я была в Принстоне, еще девочкой. Господи, какой же Принстон красивый. Словно небеса. Вот где живут люди, которые создают водородные бомбы. Но я бы не смогла жить в Принстоне. Никто там никогда бы не понял, о чем я говорю. Все там слишком умные. Я бы ушла от него давным-давно, да только идти мне некуда, и я до смерти боюсь остаться одна. Не хочу я оставаться одной.

РЕЙ. Есть множество мест, куда можно пойти. Мир полон таких мест. Просто найди кого-нибудь еще, и уйди с ним.

ЛИА. И кого я смогу найти?

РЕЙ. Не знаю. Кого-нибудь. Лиа, ты красивая женщина.

ЛИА. Ты бы ушел со мной?

РЕЙ. Я?

ЛИА. Да. Почему нет? Ты думаешь, что я – красивая женщина, так чего тебе не уйти со мной? Подкрепи слова делом.

РЕЙ. Ты же несерьезно.

ЛИА. С чего ты взял, что несерьезно? Ты – большой эксперт, точно знающий, когда женщина говорит серьезно?

РЕЙ. Я не могу этого сделать.

ЛИА. То есть ты думаешь, что я – красивая женщина, но не хочешь меня? Что держит тебя здесь? Приносящая колоссальный доход должность дирижера всемирно известного аккордеонного оркестра Кермита?

РЕЙ. Люди рассчитывают на меня.

ЛИА. Кто рассчитывает на тебя, Рей? Кому ты нужен? Тане? Этой безумной маленькой шлюшке? Ты думаешь, что ей нужен?

РЕЙ. Да. Опять же, Нед – мой друг.

ЛИА. Нед – не твой друг. Неду на тебя насрать. Нед слишком занят, пытаясь трахнуть твою подружку. Дело не в Неде. Ты хочешь ту девушку. Вы оба ее хотите.

РЕЙ. Лиа, я думаю, будь ты чуть более терпеливой…

ЛИА. Будь я терпеливой, но рано или поздно умру. Господи. Ты еще больший козел, чем он.

(Уходит. РЕЙ стоит столбом. Падающий на него свет меркнет и гаснет полностью).