Текст книги "Несущие грозу"

Глава 10

Рио-де-Жанейро оказался для меня большим разочарованием. Может быть, я слишком много необычного слышал об этом волшебном городе на чудесном берегу, который омывают тихие воды Южной Атлантики. Но больше всего в Рио мне не понравились люди.

Я стоял у конторки администратора отеля, где мы поселились, и смотрел вслед бразильским девушкам в шортах, на высоких каблуках, когда вдруг я увидел человека, которого узнал.

– О, Господи! – я сказал Руфи. – Не смотрите прямо, но постарайтесь внимательно разглядеть женщину, которая вышла из лифта, чтобы вы могли ее узнать в следующий раз.

Женщина прошла в десяти футах от нас. Первый раз я видел ее так близко. В Санта-Фе мне приходилось делать вид, что я не знаю о слежке, которую вела за мной она и ее друзья. Она была в том же бежевом брючном костюме, который я уже видел раньше. Он был сильно помят, как будто она спала в нем, может быть, в самолете, как мы, может быть, даже в нашем самолете. Я не видел ее, но даже Кинг Конг потерялся бы на борту одного из этих огромных лайнеров, тем более в первом классе.

– Да, я ее узнала, – сказала Руфь. – Кто она?

– Одна из Компаньерос де ла Оха. Руфь удивленно взглянула на меня.

– Вы имеете в виду, она одна из тех, кто следил за Марком и мной?

– И за мной, и за Мадлен Рустин. Похоже, у них хватает людей. Хоть они и потеряли двух человек в Санта-Фе. Как и мы. Но все равно, если интересно, то это была Приведешка номер три. Я их всех называю Приведешками. Они следили за мной последние несколько недель. Хронологически из четырех я засек ее третьей.

Руфь глянула на меня.

– Неужели они смогли найти нас так быстро?

Я пожал плечами.

– В общем-то мы не могли уйти от них, как бы мы не изворачивались, учитывая, что вам придется посетить самые большие южноамериканские города, разыскать друзей Марка и выяснить, кто из них получил по почте маленький подарок в три с половиной на три с половиной дюйма. Возможно, мы могли бы на время скрыться, но надо помнить, что этот континент принадлежит Грегорио Васкесу, поэтому в Вашингтоне решили, что мы не будем играть в шпионские игры, а просто присоединимся к этой туристической группе, потому что ее маршрут проходит через все места, которые указали вы, и еще несколько. Будем вести себя так, как будто вы и я можем решить все проблемы сами. Тогда, может быть, люди Васкеса будут думать, что мы чайники, и сами потеряют осторожность. Кстати, что вы думаете о наших попутчиках?

Гид попросил нас представиться друг другу, что мы и сделали. Но многих имен я не запомнил. Хотя я был уверен, что кто-то прекрасно запомнил наши с Руфью имена. Но мы не знали, кто. Руфь повела плечами.

– Сейчас рано что-то говорить, они все выглядят так же устало, как и я. Мне кажется, мы сидели в этом самолете целую неделю. Как только дадут ключ, я исчезаю в своем номере, купаюсь и сплю целый день.

Я сказал:

– Мы получили туристические справочники и список пассажиров, и лучше бы нам его запомнить. Понятно, что некоторые люди в список не попали, например, четверо, которые сидят позади нас. Но постарайтесь, чтобы они не догадались, что мы знаем об этом.

– Зачем все это нужно?

Я сказал:

– Хотя мы попали в группу в самый последний момент, был еще один тип, который присоединился к нам еще позже. Это Компаньеро, которого приставили к нам, и он будет путешествовать с нами, пока ему не представится возможность натравить на нас свою банду.

Руфь вздрогнула.

– Я чувствую, как будто за мной охотятся.

Я сказал:

– Это потому, что за вами действительно охотятся. Точнее, за нами обоими. Если вам нужно куда-то звонить, выбирайте телефон. Если вам нужно куда-то выйти из отеля, то мне лучше пойти с вами. Будет жаль, если вы исчезнете в первый же день в Рио-де-Жанейро.

– Я не собираюсь никуда выходить и никуда звонить, мистер Хелм.

Она помолчала и сказала:

– Я знаю, что Дэнис Мортон ни на секунду не задумался бы, если бы ему пришлось выбирать между мной и моей информацией. Насколько я вас знаю, вы, наверное, тоже. Не знаю, как вы, но Мортон абсолютно не заинтересован, чтобы книга моего мужа была напечатана, по крайней мере, до тех пор, пока он не поймает Грегорио Васкеса и не уничтожит эту империю зла, как Марк назвал ее.

– Я не Дэнис Мортон, – сказал я. – Для меня это просто работа телохранителя. Что вы будете делать с дискетами – это ваше дело, по поводу их у меня нет никаких инструкций.

Руфь Штейнер сказала:

– Сейчас вы так говорите, но как я могу быть уверена? Я хочу, чтобы книга Марка была напечатана и чтобы она была напечатана до того, как Грегорио Васкес будет арестован или убит, чтобы потом, когда он наконец будет осужден, так или иначе, "Король Коки" сразу стал бы бестселлером. Эта книга нужна мне не только ради Марка, но и ради моих дочерей. У меня мало денег и нет каких-то особых талантов, я просто домохозяйка. Сейчас воспитать двоих детей и дать им образование стоит очень дорого. Я не собираюсь делиться этим ни с федеральной бандой Дэниса Мортона, ни с вашей. Иначе книга уже будет не нужна.

Я сказал:

– Мне показалось, что вы говорили что-то про убийство Васкеса и чем скорее, тем лучше.

– Я слишком разнервничалась. Сейчас я вижу, что обеспечить будущее для детей важнее, чем мстить за их отчима.

Пришла Анни Тоглер, наша сопровождающая, и привела с собой маленького мужчину, который был одет в темный костюм и белую рубашку с галстуком. Она представила его, как местного гида, который покажет нам окрестности, но я не расслышал, как его зовут. Мне показалось, она сказала "Сеньор Авокадо" – но это маловероятно.

– Этого маленького человека действительно зовут Авокадо? – спросила Руфь, когда мы остановились возле ее двери.

Я сказал:

– Я тоже это слышал, но мы оба можем ошибаться. Они уже принесли ваш багаж, поэтому не спешите открывать дверь. Обязательно заприте за мной. Если кто-то будет стучать, позовите меня. Если вы не возражаете, я открою дверь между номерами.

Она кивнула. Мы постояли секунду.

– Мэтт.

Я обернулся.

– Что?

– Вы уверены, что мои девочки в безопасности? Эти люди меня однажды похитили, чтобы получить информацию от Марка. Они могут попытаться похитить моих Детей, чтобы получить информацию от меня.

Я сказал:

– Ваши дети в такой же безопасности, как если бы они были заперты в федеральной тюрьме Форт Нокс.

Она помолчала.

– Мне кажется, что я недостаточно вас отблагодарила.

– Не за что.

Она облизала губы.

– И за то, что вы нашли для них безопасное место, и за то, что еще раньше ... даже среди того ужаса у вас во дворе вы вспомнили, что девочки остались одни дома, и позвонили. Они успели убежать до того, как дом сожгли. Энди и Беа благодарны вам, и я тоже благодарна.

Я не умею говорить нежности, поэтому я просто сказал:

– Мы не можем себе позволить терять детей. Ну, хорошо, позовите меня, если услышите или увидите что-нибудь подозрительное.

Глава 11

На следующий день мы ездили по Рио на большом туристическом автобусе, который был как будто специально сделан, чтобы туристам ничего не было видно. Пассажир на правом сиденье еще мог что-то видеть из своего окошка, но те, кто сидел посередине, видели только своих приятелей-туристов и высокие подголовники сидений перед носом.

Руфь спросила:

– Интересно, сколько таких огромных автобусов действительно пострадали от ударов сзади, да еще так, чтобы пассажиры получили перелом шейных позвонков?

Она вытягивала шею, напрасно стараясь увидеть достопримечательности, которые мы проезжали и которые описывал нам маленький человек, чье имя оказалось не Авокадо, а Альворадо.

Руфь сказала:

– Когда мы остановимся, пожалуйста, найдите для меня туалет. Я чувствую, у меня начинается раздражение на коже, мне надо умыться холодной водой. И не отходите далеко.

Я посмотрел на нее. Это значило, что там у нее должна состояться встреча. Она больше ничего не захотела мне сообщить.

Я сказал:

– Для ваших встреч вы выбрали одно из немногих мест на земле вне моей досягаемости, но я буду стараться быть рядом, насколько это возможно.

– Это не я выбирала. И весь этот маршрут придумала не я. Я немного боюсь этого контакта. У вас ведь это так называется? Контакт?

Я видел, что она нервничает.

– Да, это называется контакт. Удачи. Мы уже приехали.

Мы почти сразу увидели маленький зеленый домик с большой вывеской САНИТАРИО. Я подтолкнул ее.

– Это местное словечко обозначает то, что вы ищите, мам.

Она нервно сказала:

– Я знаю, я жила в этой стране несколько лет, но у меня такое чувство, что нужный мне туалет в конце маршрута. Я проверю этот просто на всякий случай. Пожалуйста, не уходите.

Я сказал:

– Один крик, и я выбью дверь, и пусть меня дамы потом простят.

Когда она ушла, я достал фотоаппарат, нашел перед дверью клумбу с красными цветами и стал снимать их под таким углом, чтобы дверь была в кадре. Я снимал каждого, кто входил. Наконец Руфь вышла, совершенно расстроенная.

– Не повезло? – спросил я. Она покачала головой.

– Я не могла сидеть там вечно. Одна женщина сказала мне, что есть еще одно санитарио в конце маршрута, как я и думала.

Мы вернулись к автобусу, и нас повезли в какой-то странный ресторанчик, где мы все сидели за одним столом, а мясо принесли на устрашающего вида закопченных вертелах. Я заказал себе виски даже после того, как гид Роберто предупредил, что оно здесь очень-очень дорого. Мне принесли бутылку, на ней была липучка с полусантиметровой линейкой. Я мог наливать себе, сколько хотел, а в конце обеда мне бы просто выставили счет, в зависимости от того, на сколько сантиметров я снижу уровень жидкости.

Я вспомнил вопрос, который хотел ей задать, и повернулся к Руфи:

– А что это за шутки с камнями?

– С камнями?

Было ясно, она подумала, что я окосел от первого глотка. Я сказал:

– Марк Штейнер, Маркус Пьедро, операция "Ляпис". Почему он так любил камни?

Она засмеялась:

– Это была шутка, игра с его настоящим именем, Мэтт. Разве вы не поняли?

Я подумал секунду и покачал головой.

– Я сегодня туго соображаю. Подскажите.

Она сказала:

– Мрамор.

Я нахмурил лоб.

– Так что с этим мрамором?

– Не будьте таким тупым. Откуда поступает лучший мрамор?

– Из Италии, – сказал я. – А, я понял, но мрамор по-итальянски карара, а не карера.

– Он думал, это достаточно близко – карера, карара, мрамор, камень, пьедро. Он думал, это смешно и подписывался этим словом под своими статьями, а потом это стало его псевдонимом, когда ему пришлось прятаться. О, Боже!

Она беспомощно уронила сумочку, и я увидел, что она плачет. Я достал свой носовой платок, к счастью, чистый, и дал ей. Она вытерла глаза и снова посмотрела на меня.

– Я ... Я, наверное, любила его, – сказала она. – Извините. Мне нужно пойти привести себя в порядок.

У нее была другая причина пойти в туалет. Я сказал:

– Направо за углом. Оставьте платок себе. Я наблюдал за ней, пока она шла. Ей нужно было обогнуть маленький угловой столик. Там сидела Приведешка номер три. Раньше ее там не было. Я так увлекся разговором, что не заметил, как она вошла. На ней были джинсы, белая футболка и расстегнутая мужская рубашка. Рядом с ней сидел крупный блондин тоже в джинсах и футболке. Среди тех, кого я видел в Санта-Фе, его не было. Поэтому я обозначил его, как Приведешка номер пять. Они очень старались не смотреть на Руфь, когда она проходила мимо. Я услышал, что Белинда Акерман, которая сидела слева от меня, что-то говорит.

Я сказал:

– Извините, что вы сказали?

– Я надеюсь с вашей ... миссис Штейнер все в порядке?

– Понимаете, она совсем недавно потеряла мужа, а я по глупости напомнил ей об этом. Сейчас она умоется и придет.

Пока я разговаривал, я внимательно оглядывал зал, но именно по реакции Приведешки номер три я понял, что Руфь возвращается к столику. Женщина быстро посмотрела в сторону туалета, отвернулась и начала о чем-то разговаривать со своим дружком, совершенно не обращая внимания на Руфь, когда та еще раз прошла мимо их столика. Это было просто любительское представление. Я подумал, что ей далеко до профессионализма душителей в черных масках, один из которых почти справился со мной в то время, как его партнер славно поработал над Марком Штейнером. По-видимому, Старец использовал для слежки новичков, но когда нужно было кого-то убить, он пускал в ход свои элитные соединения. Руфь подошла к столику. Видно было, что она получила большое облегчение.

– Контакт состоялся, – выдохнула она, когда я пододвинул ей стул. – Теперь, пожалуйста, будьте со мной рядом все время, пока мы не приедем в отель. Пожалуйста, Мэтт. У меня такое чувство, что я несу сумочку, полную нитроглицерина.

Глава 12

В тот вечер она постучалась в дверь между нашими номерами примерно через час после того, как мы вернулись в отель. Я открыл дверь и увидел, что Руфь стоит, как будто не зная, что делать дальше. На ней до сих пор был тот же самый костюм, в котором она ездила по городу. Она держала что-то в руке: маленький серый пластмассовый квадратик с металлической пластинкой на нем, размером примерно три с половиной на три с половиной дюйма. Она облизала губы.

– Если... Если я дам вам это, что вы с ней сделаете? Конечно, это не та дискета, которую мне дали сегодня в туалете ресторана. Я ее вам не доверю. Я скопировала ее, это будет запасная.

Позади нее на письменном столе я увидел маленький плоский белый компьютер со встроенной клавиатурой и экранчиком на шарнирах. Наверное, он был достаточно тяжелый, и ей приходилось возить его из аэропорта в аэропорт в своей ручной клади.

Я сказал:

– Похоже, все компьютерщики всегда что-нибудь копируют, наверное, они всегда боятся, что все может исчезнуть, как будто написанное молочными чернилами. Разве вы не доверяете своей волшебной машине?

Она сказала:

– Машине я как раз доверяю, Мэтт.

– Понятно. А мне вы доверяете? Просто интересно.

Она коротко рассмеялась.

– Я нашла способ отправлять дискеты в безопасное место, где они будут меня ждать до тех пор, пока я не вернусь домой и не начну собирать книгу Марка вместе. Но, даже когда вы охраняете меня, может что-нибудь случиться до того, как я успею отправить какую-нибудь из них. Во-первых, мы видели Компаньерос или, как вы их называете, Приведешек, а, кроме них, есть еще Дэнис Мортон и его службы, не говоря уже о том, что в любом южноамериканском городе нас просто могут ограбить. Я думаю не только об этой дискете. Но и еще о четырех, которые я должна найти за время поездки. Конечно, они все зашифрованы, и, кроме меня, никто не сможет их прочитать. Вот, например, эта содержит главы с одиннадцатой по девятнадцатую. Я, конечно, не знаю, кому какой диск послал Марк. Он говорил, что чем меньше об этом я буду знать, тем для меня безопаснее. Все вместе я смогу соединить только дома. Но я не имею права потерять ни одну из них, я ведь не смогу восстановить по памяти то, что было записано.

Мы все еще стояли в проходе между нашими номерами. Я сказал:

– Проходите и садитесь. Я бы предложил вам выпить, но вы подумаете, что я пытаюсь вас растлить. Но здесь есть кока-кола и периер, фруктовый сок. Говорите чем вас отравить.

Я подошел к бару, она не отвечала, и я оглянулся, ожидая ответа. Она сидела в одном из больших кресел, которые стояли возле круглого столика у окна, но я не мог понять выражения на ее маленьком лице.

– Так что это будет? – спросил я. Ожидая ответа, я открыл маленькую бутылочку виски для себя и вылил ее в толстостенный высокий бокал. Слава Богу, здесь не было дурацких пластмассовых стаканов, как в американских гостиницах.

Руфь облизала губы.

– Там есть... коньяк?

Я удивленно посмотрел на нее.

– Послушайте, вам вовсе не обязательно пить только потому, что я пью. Если вам это не нравится, то ради Бога, не надо пить только для того, чтобы составить мне компанию.

Она сказала:

– Похоже, вы решили, что я какая-то ханжа. Своенравная, взбалмошная ханжа.

– Еще хуже, – согласился я. – Конечно, вы – ханжа, и что из этого? Но на настоящий момент я здесь только для того, чтобы охранять вас. Ханжа вы или не ханжа.

– Хорошо, тогда налейте мне виски. Льда не надо, только плесните немного минеральной воды. Теперь сядьте, – сказала она, когда я принес ей бокал. – Нам нужно поговорить, но не так, как в аэропорту, самолете или автобусе. Я плохо соображаю, когда вокруг много людей.

Она попробовала виски, облизала губы и подняла бокал:

– Салют!

Я приподнял бокал, и мы выпили, хотя для меня это было все еще непонятно. Наверняка ей было что-то нужно от меня, но трудно просить человека о чем-то, если вы относитесь к нему, как к моральному ублюдку. Я сказал:

– Чем это вы минуту назад махали у меня перед носом?

Она достала дискету из кармана своей бело-голубой Рубашки и положила на стол между нами, сказав:

– Вы все еще не ответили на мой вопрос. Я взял дискету. Сегодня, похоже, даже ребенок в люльке знает все о компьютерах, но они еще не входят в нашу подготовку на Ранчо, хотя, если бы нам было нужно это знать, они тут же нашли бы кого-нибудь. Это была первая дискета, которую я держал в руках. Я решил не показывать, что я полный невежда в компьютерах, и не подал виду, что я удивлен, что эта маленькая вещица в моей руке содержит девять полных глав книги. Сегодня они, наверное, смогли бы записать полную энциклопедию "Британика" на микрофильм. Я положил дискету обратно на стол.

– Я отвечу на ваш вопрос. Но словами моего шефа. Он сказал примерно так: "Если ты заслужишь доверие этой женщины и она доверит тебе дискеты, ты можешь передать их нам, но ни при каких обстоятельствах ты не должен пытаться завладеть ее собственностью помимо ее воли".

Она снова облизала губы.

– А если я доверю ее вам и вы отправите ее в Вашингтон, что они с ней сделают?

– Я могу только догадываться, – сказал я, – но, наверное, они вставят ее в свой компьютер и попытаются прочитать. Когда они обнаружат, что она, как вы говорите, зашифрована, они попытаются ее расшифровать. А если они не смогут, они передадут ее какому-нибудь федеральному компьютерному гению с большим компьютером, который ее расшифрует.

Руфь улыбнулась.

– Похоже, вы в этом совершенно уверены.

– Рыбка, у них в Вашингтоне есть дешифровальщики, которые разгадали бы секрет сфинкса за шестьдесят секунд, если бы у сфинкса был секрет и они захотели бы возиться с археологией. Марк был хороший журналист, чертовски хороший стрелок, но я никогда не слышал, что он был одним из этих компьютерных психов.

– Нет, он не был, зато я именно такая, – коротко рассмеялась Руфь. – Я, конечно, не гений, но не нужно быть гением, чтобы использовать шифровщик, который есть во многих программах. И если не знать кода, вряд ли можно влезть в мой документ. Подождите минуту. Я хочу кое-что принести.

Она вернулась через пару минут, и первое, что она сделала, она положила пластмассовый квадратик, лежавший на столе, обратно себе в карман. Потом она положила на стол еще две дискеты, абсолютно точно такие же, как и первая, включая надпись на наклейке.

– Их нельзя смешивать, – сказала она и похлопала себя по карману. – На этой ничего нет.

– Очень мило, – сказал я.

– Это был, скажем так, проверочный диск, я хотела узнать, что вы скажете. Я сказал:

– Так, значит, я сказал все правильно. Вы отдаете мне эти дискеты?

– Я хочу быть уверена, что книга Марка в безопасности. Одна дискета для вас, другая для Вашингтона. Когда вы получите дискеты, они выйдут из-под моего контроля. Но я прошу вас, не дайте Мортону или его людям заполучить ни одну дискету до тех пор, пока книга не будет готова к печати.

Я сказал:

– Я передам вашу просьбу. Наверное, ее выполнят. Помните, мой шеф был не очень доволен, когда шеф Мортона пытался указывать ему.

Она посмотрела на меня и вздохнула.

– Они ваши. Теперь вы можете погулять со мной по берегу, чтобы я могла сказать, что, по крайней мере, ходила по прекрасному берегу Рио-де-Жанейро, а потом приведете меня обратно и накормите.

Глава 13

Они напали на нас, когда мы медленно шли по широкой асфальтированной аллее между берегом и шоссе. Людей было много, наверное, гулять вечером возле океана – это что-то вроде ритуала в Рио-де-Жанейро. Их было трое, они внезапно выскочили из-за группы обыкновенных прохожих. Все были маленькие, смуглые и в каких-то лохмотьях, довольно молодые. Один попытался оттолкнуть меня от Руфи, а двое других старались вырвать у нее сумочку, хотя она крепко держала ее двумя руками. У меня в голове мгновенно включился боевой компьютер, я схватил того, кто пытался меня оттолкнуть, за руку и, используя его же толчок, отбросил его на гудящее шоссе, где машины могли размазать его по асфальту, отошел в сторону и в то же время выхватил из кармана свой арабский шарф. В его конец я завязал несколько монет, так, чтобы он всегда был готов к действию. Конец шарфа обвернулся вокруг шеи ближайшего ко мне, я потянул концы на себя, пережимая ему артерию. Я специально тренировался на спинках кроватей и других подходящих предметах, и теперь мне было интересно, как он действует в реальной обстановке. Потом, уже не спеша, я достал носком ботинка голову третьего. После этого можно было вызывать мусорщиков и убирать улицу. Тот, кто пытался вырвать у Руфи сумочку, вскочил и мгновенно затерялся в толпе, второй, который получил удар по голове, тоже убежал, но медленнее, держась за висок. Третий тоже встал и, шатаясь, побрел вслед за друзьями.

– Нехорошо получилось, – сказал я. – Надеюсь, я не сильно повредил парнишек.

Я спросил:

– С вами все в порядке?

Руфь уже застегнула свою кофточку. Она провела руками по юбке, выпрямилась и сказала:

– Со мной все будет в порядке, как только вы прекратите паясничать и отведете меня обратно в отель. Я хочу есть. Достаточно упражнений на сегодня. Кстати, вы сейчас потеряете свой платок.

Я увидел, что мой арабский шарф свешивается из кармана. Я пожал плечами, достал его, аккуратно сложил и сунул обратно в карман, так, чтобы я легко мог выдернуть его за кончик. Я по привычке похлопал себя по левому карману, потом еще раз и рассмеялся.

– Что смешного?

– Эта маленькая сволочь свистнула мой бумажник.

Руфь сказала:

– Но это же ужасно. Что тут смешного?

Она взяла меня под руку, и мы пошли обратно к отелю.

Наконец она сказала:

– По-моему, я начинаю привыкать.

– Привыкать к чему?

– К вам. Я не знаю другого человека, который бы смеялся, когда у него укради бумажник.

Я сказал:

– Там было всего десять баксов, которые я разменял на местную валюту в отеле. А если вы беспокоитесь из-за дискет, то они здесь.

Я похлопал себя под мышкой:

– Что-то вроде плечевой кобуры.

В отеле мы поднялись на самую крышу, где у них был еще один ресторан. К нам тут же подбежал официант, и, хотя я сам люблю мясо, мы заказали фрукты, потому что на соседнем столике Руфь увидела огромную тарелку с бананами, ананасами и Бог знает с чем еще. И захотела такую же.

Я подождал, пока официант уйдет, и сказал:

– Давайте поговорим о деле. У вас пять дискет, включая ту, которая и сейчас у вас, правильно?

Она помедлила, потом сказала:

– Неправильно. У меня ее больше нет.

Некоторое время я смотрел на нее, в ее глазах было странное выражение. Виноватое и в то же время озорное. Как будто она радовалась, что провела профессионала. Я перевел дыхание.

– У вас было три возможности избавиться от нее, во-первых, вы могли передать ее официанту, пока я смотрел меню, вы могли оставить ее в туалете, может, кто-то ждал вас там, и есть возможность, что ребята, которые пытались ограбить нас на берегу, сами помогут вам передать дискету. Но в этом случае вы просто дура, миссис Штейнер. В этой заварушке я мог кого-нибудь убить, но сейчас я чувствую себя полным идиотом.

Она облизала губы:

– Я знаю. Мне очень жаль. Я просто не поняла, я столько раз видела драки в фильмах, совсем, как там, на берегу, но обычно там не было пострадавших. Не беспокойтесь, больше этого не повторится. Фактически тот, кто убежал первый, просто взял сумочку у меня из рук, я даже не сразу поняла, что произошло.

Я сказал:

– Нам нужно собрать еще четыре дискеты. Это значит, по-видимому, что вы поедете еще в четыре города. В какие?

Она вздохнула и сказала:

– Из-за меня вы попали в дурацкую ситуацию, и я ваша должница. Ладно. В хронологическом порядке: Буэнос-Айрес, Аргентина; Сантьяго, Чили; Лима, Перу; и Кито, Эквадор.

Я сказал:

– Теперь понятно, почему для вас выбрали этот маршрут, он проходит именно там, где вам нужно.

– И там, где мне не нужно тоже. Например, через водопады Игуасу. Ух!

– Почему "ух"?

– Это крохотная деревушка посреди джунглей, полная всяких мерзких насекомых. Я там уже была. Ричард возил меня, когда мы жили здесь. Конечно, интересно посмотреть, как вода падает со скал, но одного раза вполне достаточно.

Мы посидели и пообсуждали наших компаньонов по группе, а потом принесли арбуз, точнее, это был замечательный и оригинальный салат из арбуза и ананасов, кисло-сладкий, который подают далеко не в каждом хорошем ресторане в США. Лифтом мы спустились на наш девятый этаж. Перед тем как войти, я быстро проверил обе комнаты и только потом впустил Руфь. Я пропустил ее вперед, закрыл и запер за нами дверь. Мы стояли друг против друга, она глубоко вздохнула, глядя на меня. У нее были полные и влажные губы. Я удивился, что только сейчас заметил, какая она хорошенькая.

– Я... Я вдова в трауре, – сказала она, – вы же знаете, это правда. Я даже и думать не должна...

– Марк не хотел бы, чтобы вы носили траур так долго, – сказал я.

Она облизала губы, как делают дети.

– Я не знаю... Я думала, я вас ненавижу. Вы так сильно ударили меня прикладом ружья.

Я протянул руку и погладил ей голову там, где все еще был виден шрам от удара.

– Но сейчас ведь все в порядке, правда?

– Да, – сказала она. И я обнаружил, что уже обнимаю ее.

– Да, сейчас все в порядке. Перед тем, как поцеловать меня, дорогой, ты должен снять с меня очки.

Я снял с нее очки, а немного спустя и другие вещи, и она самым убедительным способом доказала, что сейчас все в порядке.