Текст книги "Как написать зажигательный роман. Инсайдерские советы одного из самых успешных литературных агентов в мире"

Величие

Что делает протагониста не просто героем или героиней, но великой фигурой? Что оно вообще такое, это величие? Объяснить этот термин сложно, потому что каждый определяет его по-своему.

Впрочем, мы можем сойтись в одном: величие подразумевает влияние. Великие люди привносят в мир перемены. Великие персонажи создают движение в душе у читателей и остаются с ними надолго. Возможно ли сконструировать такой эффект? Каким образом?

Это непросто. Вымысел не впечатляет, когда ему не хватает размаха, зато есть избыток клише, скучных сцен и стереотипов. То же относится и к персонажам. Шаблонные персонажи нас не задевают. Их судьба нас не волнует, потому что мы в них не верим. Великие персонажи особенно подвержены этой проблеме. Создавая того, кто добродетелен, следует высоким принципам, проявляет невероятную доблесть и вообще представляет собой совершенство во всех отношениях, вы напрашиваетесь на весьма скептическую реакцию читателей.

К счастью, для того чтобы персонаж получился великим, вовсе не обязательно ваять из него эталон благородства. Аура величия происходит не из положительных характеристик ее носителя, а из того, какое влияние он оказывает на других. Персонажу вообще не обязательно совершать какие-то поступки, чтобы влиять на окружающих.

Роман Итана Канина «Америка Америка» (America America, 2008) рассказывает о Кори Сифтере, молодом представителе рабочего класса в 1970-х, который устраивается газонокосильщиком в поместье семьи Метарэй в одном из городков штата Нью-Йорк. Кори становится фактически членом семьи (хоть и не равным по статусу). Патриарх семейства Лиам Метарэй оплачивает обучение Кори и устраивает его на должность помощника сенатора Генри Бонвиллера, который баллотируется в президенты как кандидат от Демократической партии США.

Канин начинает роман со сцены похорон Бонвиллера через много лет после описываемых событий. С первых же строк понятно, что Бонвиллер оказал безмерное влияние на жизнь Кори:

Когда ты замешан в чем-то подобном, не важно, как давно это случилось, как давно об этом не вспоминали в новостях, – тебе суждено всегда выискивать упоминания об этом. Быть настороже и ждать: каждый день, всю оставшуюся жизнь. Ждать маленькой заметки на последней странице газеты. Незнакомца на вечеринке, письма от неизвестного отправителя в почтовом ящике. Долгой паузы на том конце телефонного провода. Чудовищного воскрешения того, что, по всей вероятности, никогда не вернется.

На этом этапе романа мы ничего не знаем ни о Бонвиллере, ни о Кори, ни о том, что должно случиться. Мы знаем только, что это было «нечто подобное», то есть крупное событие, повод для новостей, возможно, даже исторического масштаба. Его последствия держали Кори в напряжении всю жизнь, вынуждая быть настороже.

Похороны Бонвиллера посещает политическая верхушка, что подтверждает авторитет усопшего. Кори, ставший издателем уважаемой независимой газеты, сам писать заметку о мероприятии отказывается, потому что он «на похоронах по личным причинам». Позже, когда посетители уходят, Кори возвращается к свежезасыпанной могиле. Вот как он говорит об этом:

Вот и все. Тихое завершение истории.

В живых больше не осталось никого, кто об этом знал.

Знал о чем? Понятно, что речь идет о тайнах – настолько серьезных, что их необходимо замалчивать. Только спустя много страниц мы узнаем, о чем же идет речь. Был ли сенатор настоящим лидером или мошенником – или сразу и тем и другим? Канин нам этого не раскрывает: здесь он только указывает на влияние, которое Бонвиллер оказал на Кори. Тут явно пахнет величием.

«Тринадцать Лун» (Thirteen Moons, 2006) – второй роман Чарльза Фрейзера, вышедший после «Холодной горы» (1997). Это история Уилла Купера, великого человека, чья жизнь простирается почти через весь девятнадцатый век. Как и Канин в своем романе, Фрейзер начинает историю с конца. На пороге двадцатого века Уилл Купер дожидается смерти. Обратите внимание, как Фрейзер вплетает ощущение внутренней силы в описание последних дней своего рассказчика:

Это не святое вознесение на небеса. Сюда привели меня любовь и время. Вскоре я покину этот мир и отправлюсь в Ночные земли, туда, куда стремятся духи людей и зверей. Таков наш зов. Я чувствую его тягу, как и все существа на свете. Там – последняя неизведанная страна, и тропу в нее скрывает тьма. Дорога печалей. А в конце пути, возможно, совсем не райские кущи. Чему меня научил этот щедрый, но все же незаслуженный отрезок времени, проведенный на земле, так это тому, что прибываем мы в загробную жизнь такими же разбитыми, какими покидаем этот мир. Но с другой стороны, меня всегда влекло движение.

Уилл Купер определенно мудрый человек. Он долго жил и многое повидал. Больше того, его жизнь была удивительной, полной событий и достижений. В свои последние дни Купер наносит визит в отель «Теплые ключи»:

Довольно известное семейство из южной части штата приехало в горы, чтобы насладиться нашим прохладным климатом. Отца я откуда-то знал, а сына недавно избрали в члены местной администрации. Отец годился мне в сыновья. Они подошли ко мне, когда я сидел в холле и читал свежую прессу – «Североамериканский обозреватель», если быть точным, поскольку я был его верным подписчиком на протяжении восьми десятков лет.

Отец пожал мне руку и повернулся к сыну.

– Сынок, – сказал он, – хочу тебя кое с кем познакомить. Я уверен, что ты это оценишь. Он был сенатором и командиром полка во время войны. И что самое романтичное, белым предводителем индейцев. Он сколачивал, терял и снова сколачивал состояния на торговом, земельном и железнодорожном бизнесе. Когда я был ребенком, его считали героем. Я мечтал быть хотя бы вполовину таким крутым, как он.

Что-то в тоне, с которым он произносил слова «предводитель», «командир» и «сенатор», резануло мне слух. Какая-то ирония крылась за перечислением этих почетных титулов, которой, за исключением величайшей иронии самой ситуации, в них не было. Я чуть было не сказал: «Черт возьми, я и сейчас вдвое тебя круче, несмотря на разницу в возрасте, так что твои снисходительные мечты не сбылись. И кстати, что, помимо нашей разницы в возрасте, позволяет тебе говорить обо мне так, будто меня нет рядом?» Но я придержал язык. Плевать. Пусть говорят что хотят, когда я умру. И каким угодно тоном.

– Это Купер, правда, что ли? – спросил сын.

Отрывок выше решает сразу несколько задач. Он быстро набрасывает общие очертания жизненного пути Купера – да, речь о предыстории, которая работает в пользу напряжения между Купером и снисходительным типом, который говорит о нем, будто того нет поблизости. Раздражение, которое испытывает Купер от того, в каком тоне его обсуждают, указывает на всполох гордыни, который тут же гасит его выдержка. Шаг за шагом Фрейзер выстраивает образ умирающего, но волевого мужчины.

Но самый показательный элемент – это ошеломление сына, который понимает, что находится рядом с легендарным Уиллом Купером. Вот оно, влияние. И оно исходит не от великого человека, а отражается от людей вокруг него. Это они, по сути, наделяют его величием.

Вы когда-нибудь бывали в компании того, кто вами восхищается? Я вылупил глаза, когда познакомился с американским поэтом Робертом Лоуэллом в лондонском пабе. Пожимая руку Рэю Бредбери на издательской вечеринке в Нью-Йорке, я потерял дар речи. Однажды я завез контракт Айзеку Азимову в его квартиру в Вест-Сайде и лепетал как глупый фанат. (Азимов был озадачен.) Каждое из этих событий я помню во всех подробностях. Всякий раз в компании великих писателей я чувствовал себя неловко, но все же ощущал душевный подъем и вдохновение.

А ваша протагонистка – великий человек? Представляя ее в начале романа, важно не намекать на то, что она сделает позже, а продемонстрировать, какое влияние она оказывает на других прямо сейчас. Не сомневаюсь, что она еще проявит себя на деле, но кто из окружения вашей героини уже испытывает к ней уважение и пиетет – то, что поможет нам составить о ней впечатление?

Протагонисты и герои

Кто в центре вашего романа – протагонист или герой? Это всего лишь персонаж истории или правдоподобная личность с выдающимися способностями? Надеюсь, что второй вариант. Любого протагониста с первых же страниц можно сделать героем. Оно того стоит, если вы хотите, чтобы у читателей был повод следить за жизнью вашего персонажа на протяжении сотен страниц.

Не важно, кого вы намерены изобразить – обычного человека или героя. Для того чтобы любой из этих типов понравился вашим читателям, вы должны отыскать какую-то невероятную силу в обыкновенном персонаже либо нечто очень земное в невероятной личности. Указывать на величие можно с самого начала.

Как отыскать сильные или низменные черты в характере протагониста? Что из них эффектнее? Ответы на эти вопросы лежат у вас внутри – у писателя. С какой человеческой чертой вы готовы мириться? Что вызывает у вас уважение? С этого и начните поиски.

Следующий вопрос: когда презентовать эти качества у героя читателям? В середине романа? Нет, это поздно. Слишком часто рукописи начинаются вдалеке от своих протагонистов – будто кино, которое открывается общим планом. А зря. Зачем держать с читателем дистанцию?

Романы – уникальная в своей интимности форма искусства. С первых же страниц они способны погрузить нас в душу и разум персонажа. Вот чего хотят ваши читатели. Отправьте их туда первым делом. А потом покажите, из чего состоит ваш герой. Справитесь с этой задачей – считайте, что завоевали наши сердца.

А теперь приступим к самому интересному: закрутим историю так, чтобы от нее невозможно было оторваться.

Практические задания

Ищем внутреннюю силу протагониста

Шаг 1: Ваш протагонист – обычный человек? Определите его сильную сторону.

Шаг 2: Придумайте, как можно продемонстрировать эту сильную сторону на первых же пяти страницах с момента появления протагониста.

Шаг 3: Перепишите момент знакомства вашего персонажа с читателями.

Резюме: Читатели не привяжутся к вашему протагонисту, если вы не покажете им его сильную сторону. С какой стати? Никому не интересно тратить четыре минуты – что уж говорить о четырех сотнях страниц – на какого-то убогого горемыку или усредненного обывателя. В чем же может заключаться внутренняя сила? В заботе о ком-то, понимании своих слабостей, желании измениться или надежде. Любое, даже мелкое положительное качество укажет вашим читателям, что ваш обычный протагонист заслуживает их внимания.

Ищем слабую сторону героя

Шаг 1: Ваш протагонист – герой? То есть он по определению воплощение силы? Найдите в нем внутренний конфликт, сомнения или комплексы.

Шаг 2: Придумайте, как отобразить слабую сторону вашего протагониста на первых пяти страницах с момента его появления.

Шаг 3: Перепишите момент знакомства вашего персонажа с читателями. Убедитесь, что смягчили изъян героя его сознательностью или самокритичным юмором.

Резюме: При встрече с героями, которые являют собой живое воплощение наилучших качеств (благородны, честны, отважны и любят мамочку), читателей может стошнить. Героев нужно наделить слабыми сторонами, чтобы они выглядели достаточно реалистично и вызывали доверие. Каким должен быть изъян, который можно простить герою? Личная проблема, дурная привычка, больное место, слабина – сработает все, что делает вашего героя похожим на обычного человека. Однако слабая сторона не должна перевешивать все остальное. Поэтому ее присутствие необходимо разбавить мудрым признанием собственных слабостей или колким чувством юмора.

Как влияют великие

Шаг 1: Есть ли в вашей истории личность, которая должна выглядеть великой? Выберите персонажа (протагониста или другую фигуру), на которого повлиял, влияет или повлияет в будущем этот великий персонаж.

Шаг 2: Как великий персонаж влияет на рассказчика вашей истории? Какие перемены он вносит в его жизнь? Как изменяется самовосприятие рассказчика или уклад его жизни? Вмешивается ли в дело судьба? Опишите подробнее.

Шаг 3: Опишите это влияние в одном абзаце. Это может быть фрагмент из прошлого (флэшбек) или размышления в настоящем времени.

Шаг 4: Добавьте этот абзац в свою рукопись.

Резюме: Величие не всегда равно авторитету. Те, на кого влияют великие люди, могут воспринимать это влияние по-разному. В каком бы виде ни проявлялось это влияние в вашей истории, постарайтесь описать его во всех оттенках, детализировать и снабдить нюансами. Эффект, который одни персонажи оказывают на других, заслуживает такой же тщательной проработки, как и сами персонажи.

2
Персонажи, которых запомнят

В популярных книжных сериях масса запоминающихся героев, но попробуйте-ка с ходу назвать самого незабываемого второстепенного персонажа. Пришлось поднапрячься, да? Быстро вспоминается доктор Ватсон; возможно, кто-то вспомнит Санчо Пансу или Пола Дрейка. За исключением их, на ум приходят разве что пособники главных героев из кино и комиксов.

То же касается и роковых женщин. Не так-то просто, да? Попытки раскопать в глубине памяти имена Бриджит О’Шонесси из «Мальтийского сокола» Дэшила Хэммета (The Maltese Falcon, 1930) или Кармен Стернвуд из «Глубокого сна» Рэймонда Чандлера (The Big Sleep, 1939) – хорошая проверка вашей эрудиции. Или, может, вы подумали о Жюстин из «Александрийского квартета» Лоренса Даррелла (1957–1960)? Очко в вашу пользу. Но что насчет современной литературы? Помните, как зовут мать Лиры Белаквы в «Северном сиянии» Филипа Пулмана (The Golden Compass, 1995)? (Миссис Коултер.) А других роковых дам?

Ту же проверку можно устроить и с величайшими злодеями из современных романов. Вспомнится ли кто-нибудь, кроме Ганнибала Лектора?

Если уж на то пошло, сколько любых второстепенных персонажей из книг, прочтенных за последний год, вы запомнили? А дамские романы вы читаете? Не кажется ли вам, что везде фигурирует одна и та же стайка своенравных подружек? А что насчет киллеров и убийц? Чувствуете, что многих из них отливали в одной форме? А дети? Не тошнит ли вас от необычайно одаренных ребятишек в каждом втором романе?

Если так, то вы понимаете, что я имею в виду. Второстепенным персонажам в литературе часто не хватает проработки.

Ко мне в агентство слишком часто поступают рукописи, в которых фигуранты второго плана не запоминаются вообще. Они появляются и исчезают, не оставив никакого впечатления. На мой взгляд, это пустая трата бумаги, особенно если понимаешь, что второстепенные персонажи не рождаются сами – их же надо создавать. Так как же сотворить второстепенного персонажа, которого читатели не смогут забыть?

Особенные

Предположим, вы хотите, чтобы персонаж был особенным. Чтобы он обладал авторитетом, обаянием или в прошлом был связан с вашим протагонистом. Как этого достичь? Примеры роковых женщин из современных романов могут нам помочь.

«Черная Орхидея» Джеймса Эллроя (The Black Dahlia, 1987), пожалуй, наиболее выдающийся нуарный роман нашего времени. Это мощная, запутанная и мрачная история о том, как Баки Блайкерт, детектив полиции Лос-Анджелеса в 1940-х, становится одержим убитой девушкой – Элизабет Шорт, прозванной газетчиками Черной Орхидеей. Преступление было шокирующим: ее не только жестоко убили, но и изуродовали, а среди подозреваемых оказалась масса коррумпированных личностей. Однако в центре истории остается фиксация Баки на Черной Орхидее. При жизни она была красавицей и распутницей, но почему Баки так одержим именно этой жертвой?

Создание исключительного персонажа – это в своем роде извечная проблема. Возможно ли описать внешнюю красоту так, чтобы увлечь любого читателя? Как изобразить необычайную сексуальность, которая сведет с ума каждого, кто откроет книгу? Вы считаете, что суровый коп и правда может увлечься авантюристкой?

Создать персонажа, который сможет очаровать абсолютно любого читателя, практически невыполнимая задача. Мы, читатели, слишком уж разные. То, что кажется красивым, соблазнительным и опасным мне, у вас, быть может, вызовет смех. Что действительно возможно, так это изобразить судьбоносное влияние одного персонажа на другого. Как и в случае с величием, ощущение «особенности» персонажа напрямую связано с тем, как он влияет на других. «Черная Орхидея» начинается с воспоминаний Баки Блайкерта об уже закрытом деле:

Я не знал ее при жизни. Я смотрю на нее глазами тех, чью судьбу изменила ее смерть. Оглядываясь назад и полагаясь только на факты, я пытаюсь воссоздать ее образ – образ маленькой печальной девочки и проститутки, в лучшем случае нераскрывшегося таланта, – последнее определение вполне относится и ко мне. Можно было не рассказывать о последних днях ее жизни, свести все к нескольким сухим строчкам отчета, отослать копию следователю, заполнить еще несколько бумаг, чтобы ее похоронили. Но здесь есть одно «но»: она не одобрила бы такой выбор. Какими бы страшными ни были факты, она желала бы их полной огласки. Многим ей обязанный, я – единственный, кто знает всю историю, и потому решил написать эти мемуары[14]14
  Перевод О. Епимахова.


[Закрыть].

Что в этом абзаце указывает на влияние, которое Черная Орхидея оказала на Баки? Возвышенный тон его рассказа? Его печаль? Нежелание Орхидеи остаться незамеченной, «нераскрывшимся талантом»? Думаю, что дело в словах «многим ей обязанный». Баки в долгу у мертвой девушки. Этот долг интригует сам по себе, а также придает Орхидее особенный статус в глазах Баки.

Действие романа Рассела Бэнкса «Резерв» (The Reserve, 2008) происходит в 1930-е в закрытой общине богачей, расположенной в горах Адирондак. Джордан Гровз, местный художник левацких взглядов, попадает под чары Ванессы Коул, дважды разведенной дочери уважаемого нейрохирурга и светской львицы. У Ванессы есть свои тайны и темная сторона, но Джордан поначалу ослеплен ею. В момент, когда он сажает свой гидроплан на озеро рядом с поместьем ее семьи и видит ее второй раз в жизни, его восхищение женщиной явственно и неприкрыто:

Он выключил мотор и несколько секунд молча наблюдал за Ванессой. Она стояла в окружении десятка людей, но он видел только ее. Она была одета в черную юбку до колен и темно-серую шелковую блузку с пышными рукавами, на плечах черная вязаная шаль, и сегодня она казалась Джордану еще прекраснее, чем вчера, когда он видел ее в лучах заходящего вечернего солнца, стоящую в одиночку на берегу Секонд-лейк. На ней была яркая, почти алая помада и тушь, и, несмотря на ее бледный и опечаленный вид, ему казалось, что она светится, окруженная лучами, будто исходившими из нее самой. Он подумал, что никогда не видел женщину в подобном свете – в сияющем ореоле, обнимающем все ее тело.

Что делает Ванессу красивой? Ее черная юбка, серая блузка и красная помада? Вязаная шаль? Серьезно? Это, знаете ли, не ассоциируется у меня с образом соблазнительницы. Нет, здесь дело скорее в ауре света вокруг нее, которую наблюдает Джордан. Заметили бы эту ауру вы или я? Может, да, а может, и нет. Но Джордан ее видит, и его восприятие становится определяющим.

Джоди Пиколт – автор бестселлеров и мастерица рассказывать современные поучительные истории. Ее умению создать провокационный задел можно позавидовать. В романе «Обещание» (The Pact, 1998) таким заделом становится взаимный пакт о самоубийстве, который заключает парочка влюбленных тинейджеров – Крис Харт и Эмили Голд, живущие по соседству. Дело заканчивается трагедией. Эмили совершает суицид (стреляется из пистолета). Крис дело до конца не доводит и остается жить со своим решением.

Многим писателям такой трагедии хватило бы и на продолжение романа, в котором выжившие попытались бы оклематься и преодолеть свою травму. Но Пиколт куда виртуознее закручивает интриги. Сомнения в том, что же случилось на самом деле, нарастают. В итоге Криса арестовывают по обвинению в убийстве Эмили. Пиколт дразнится уликами, расшатывает наши подозрения то в одну, то в другую сторону, пока Крис наконец не предстает перед судом и не раскрывает свои истинные чувства к Эмили:

– Вы знаете, – негромко произнес Крис, – каково это – любить человека настолько сильно, что уже не можешь представить себя без него? Что значит касаться человека и чувствовать, что ты дома? – Он сжал кулак и опустил его на раскрытую ладонь второй руки. – Нас связывал не секс, не желание порисоваться перед другими, как это происходит с остальными в нашем возрасте. Мы, как бы это сказать, были предназначены друг для друга. Некоторые всю жизнь ищут свою половинку, – продолжал он. – Мне повезло: она всегда была со мной рядом[15]15
  Перевод И. Паненко.


[Закрыть].

У Пиколт в «Обещании» сложная задача. Из-за сюжетных нюансов ей приходится утаивать от нас правду о случившемся на протяжении большей части романа. И вот наконец истина выходит наружу: Крис достал орудие самоубийства и помог Эмили прицелиться себе в голову. И сделал он это, потому что глубоко заботился о ней. Она хотела покончить с жизнью, он надеялся отговорить ее от суицида, но в конце концов помог ей его совершить, потому что только так она могла избавиться от боли.

Именно в этом Пиколт пытается убедить и жюри, и читателей. И нам придется ей поверить, потому что жюри признает Криса невиновным. Это ловкий прием, и, чтобы он сработал, Крис должен сразить нас своим проникновенным признанием в любви. Абзац выше выполняет эту задачу – во всяком случае, выполнил для множества читателей. На мой взгляд, вполне понятно, что Эмили была для Криса особенным человеком.

Кому в вашей душе отведено особенное место: чье присутствие играет значительную роль, без чьей дружбы вам не обойтись, кто является неотъемлемой главой в истории вашей жизни? Уверен, что такие люди есть. У меня тоже. Как же тогда выходит, что протагонисты в таком количестве рукописей – блаженные отшельники, самодостаточные, состоявшиеся без чужой помощи и независимые? Кто все эти люди? Таких не бывает. Вот почему и читателям трудно в них поверить. Если протагонистам предстоит удерживать наше внимание на протяжении сотен страниц, надо снабдить их убедительной биографией.

Кому в вашей истории досталась особенная роль? Влиятельному учителю, супругу, бывшему любовнику, старинному другу, математическому гению, самовлюбленному, но талантливому автомеханику? Есть ли в вашей истории персонаж, которому можно придать такую ценность? Это не так уж сложно. Придумайте сначала, какой эффект этот персонаж окажет на вашего протагониста, а затем – знаменательный момент, когда этот эффект будет произведен.

Исключительные люди – редкость в реальной жизни, но мы работаем с вымыслом. Если нужно, их можно создать. Как знать? Быть может, у вас выйдет совершенно новый образ роковой женщины.