Текст книги "Как написать зажигательный роман. Инсайдерские советы одного из самых успешных литературных агентов в мире"

Ближе к цели, дальше от цели

Большинство инструкций о том, как создавать сцены, начинаются с разумного совета: «Помещайте персонажа в сцену с определенной целью». Тоже мне откровение. Но вы удивитесь, как часто в рукописях встречаются сцены, где у персонажей нет ни малейшей причины куда-либо идти, с кем-либо встречаться, что-то узнавать или чего-то избегать. Так чего же им там нужно?

Трудно сказать. Впрочем, это не означает, что цель присутствия персонажа в сцене нужно описывать прямым текстом. Если он не продаст боссу идею рекламы органической зубной пасты прямо сейчас, он пропал! Фу, как топорно. Многие писатели предпочитают проявлять стремления своих персонажей более искусным образом и скорее медленно вливать действие в сцену, нежели вываливать его целиком сразу. Ничего не имею против. Но подобная неторопливость – зачастую удобная отмазка, чтобы не выяснять, чего же персонаж хочет или в чем нуждается в данный конкретный момент.

Но, для того чтобы сотворить сцену, в которой все происходящее имеет значение, выяснить это совершенно необходимо. Нам хочется, чтобы в финале сцены произошло нечто важное. Чтобы случилась перемена. Чтобы судьба персонажа и путь самой истории изменили свое направление. Мы не сможем поймать это чувство, если до того не испытаем надежду на другой исход, – надежду, которая в сцене может оправдаться, разбиться вдребезги или на некоторое время подвинуться.

Джордж Р. Р. Мартин – всемирно популярный автор масштабной фэнтези-саги «Песнь Льда и Пламени», которая начинается с романов «Игра престолов» (A Game of Thrones, 1996) и «Битва королей» (A Clash of Kings, 1999). В третьем томе «Буря мечей» (A Storm of Swords, 2000) Мартин раздувает жар в битве за Железный трон. Пересказать сюжет вкратце не представляется возможным. У истории столько рассказчиков, что в каждом томе присутствует гид по сотням персонажей, сгруппированных по принципу родства или деятельности. Скажу только, что каждый из них преследует собственную цель и ни один не является однозначно положительным или отрицательным героем.

Один из главных рассказчиков в «Буре мечей» – это Джон Сноу, бастард Короля Севера. Джон – принесший присягу брат Ночного Дозора, малочисленного военного ордена, назначенного охранять необъятную Стену, которая отделяет южные земли от загадочного северного народа под названием Иные. Люди живут не только к югу от Стены. Севернее ее обитают дезертиры и отбросы общества – так называемые одичалые, которые образовали собственное подобие королевства. Попав в плен, Джон знакомится с самопровозглашенным Королем-За-Стеной, Мансом-Разбойником, от решения которого зависит его участь.

Какая цель у Джона в этой сцене? Выжить? Само собой. Но Джон предан Ночному Дозору. На самом деле он намеренно попался в плен, чтобы пошпионить за противником. Он хочет убедить одичалых, что дезертировал из Ночного Дозора, и убивает одного из своих спутников, чтобы это доказать:

– Когда Манс услышит, как ты разделался с Полуруким, он тебя сразу примет, – сказала [Игритт].

– Куда примет?

– Да к нам же, – фыркнула она. – Думаешь, ты первая ворона, которая перелетает через Стену? В душе вы все хотели бы улететь на волю.

– А когда и я стану вольным, – спросил ее Джон, – буду я волен уйти?

– Ясное дело. – Улыбка у нее была славная, несмотря на неровные зубы. – А мы будем вольны тебя убить. Воля – штука опасная, но со временем ты привыкаешь к ее вкусу. – Она положила руку в перчатке на его ногу повыше колена. – Вот увидишь.

«Да, я увижу, – подумал Джон. – Увижу, услышу, узнаю, а когда накоплю побольше знаний, двинусь обратно к Стене»[23]23
  Перевод Н. Виленской.


[Закрыть].

Отсюда следует, что первейшая цель Джона – поддержать иллюзию, что он «ворона». Все в этой сцене одновременно работает и в его пользу, и против него. Его захватчики поначалу не знают, что с ним делать. В его адрес звучат довольно жуткие угрозы:

– Их ты, может, и провел, ворона, но Манса не проведешь. Он только глянет на тебя и сразу узнает, что ты врешь. Когда это случится, я сделаю плащ из твоего волка, а потом вскрою твой мягкий ребячий животик и зашью туда ласку.

Очень мило. После этого Джона отводят в шатер Короля-За-Стеной, а он по пути с удивлением замечает, насколько громаден лагерь одичалых и что они не очень-то похожи на войско. В шатре все снова идет не так, как того ожидает Джон. Мужчина с проседью играет на лютне и поет. Беременная женщина поджаривает кур. Джон полагает, что король – это мощный бородатый мужчина, но он ошибается. Король – это тот, кто с лютней.

Манс-Разбойник узнает Джона и называет его по имени. И без того шаткое положение Джона осложняется, когда Манс описывает их предыдущую встречу в Винтерфелле, замке отца Джона, куда Манс как-то проник во время пиршества, чтобы оценить количество врагов. Джон понимает, что его легенда вот-вот развалится:

– …Поэтому скажи мне правду, Джон Сноу. Кто ты – трус, вывернувший наизнанку свой плащ со страха, или какая-то другая причина привела тебя в мой шатер?

Несмотря на все законы гостеприимства, Джон Сноу знал, что ступает по тонкому льду. Один неверный шаг – и он провалится в воду, холод которой останавливает сердце. Хорошенько взвешивай каждое слово, сказал он себе, и хлебнул меду, чтобы выиграть время. Потом положил рог на стол и сказал:

– Скажите мне, почему вы сами вывернули свой плащ, и я скажу, почему вывернул свой.

Джон тянет время. Он не знает, как убедить Манса-Разбойника. Манс предлагает Джону угадать причину его дезертирства, но затем сам рассказывает, что поводом для того стала история с плащом Ночного Дозора. Однажды лось изорвал его плащ и ранил самого Манса. Его выходила одичалая, которая не только зашила его раны, но и заштопала его плащ, поставив на него заплатки из алого шелка, который был ей дороже всего на свете. Этот случай изменил его:

Я ушел на следующее утро… ушел туда, где поцелуй не считают преступлением и где человек может носить плащ, какой захочет. – Манс застегнул пряжку на груди и снова сел. – А ты, Джон Сноу?

Джон снова глотнул меда. Есть только одно, во что Манс может поверить.

– Вы говорите, что были в Винтерфелле, когда мой отец давал пир королю Роберту.

– Верно, был.

– Значит, вы видели всех нас. Принцев Джоффри и Томмена, принцессу Мирцеллу, моих братьев Робба, Брана и Рикона, сестер Арью и Сансу. Вы видели, как они прошли по среднему проходу под устремленными на них взорами и заняли места под самым помостом, где сидели король с королевой.

– Да, я помню.

– А видели вы, где сидел я, Манс? – Джон подался вперед. – Видели, где поместили бастарда?

Манс-Разбойник устремил на Джона долгий внимательный взгляд.

– Думаю, тебе надо будет подобрать новый плащ, – сказал наконец король и протянул Джону руку.

Обратившись к эмоциям Манса, Джон убеждает его в своей искренности. И достигает своей цели.

Джордж Р. Р. Мартин – талантливый писатель, но «Песнь Льда и Пламени» – это долгая сага, составленная из бесчисленных сцен и рассказов от разных лиц. Чтобы так долго поддерживать в нас интерес к истории – четвертый том саги «Пир стервятников» (A Feast for Crows, 2006) также вошел в списки бестселлеров[24]24
  На момент издания книги Маасса в 2009 г. пятый том саги, «Танец с драконами», существовал еще только в черновиках Мартина, но, как мы уже знаем, и он стал абсолютным бестселлером, когда вышел в 2011 г.


[Закрыть], – каждой из сцен Мартина необходима четкая структура. Каждая сцена должна работать на пользу всей истории. Как Мартин этого добивается? Определяет цель и делает так, чтобы каждый элемент каждой сцены каким-то образом либо приближал, либо отдалял ее. Можно счесть, что Мартин просто хорошо знает своих героев, но я бы сказал, что он скорее знает, что с ними делать в тот или иной момент, как понять, чего они хотят, как объяснить это читателям и как потом долго их интриговать, чем же все закончится.

Пошаговое выстраивание сцен – это работа над приближением к целям и отдалением от них. Ближе к цели, дальше от цели или просто поиграть с нашими ожиданиями – не суть важно. Главное, что в каждой сцене есть движение. Движение куда? Ответ на этот вопрос и есть та самая цель вашей сцены.

Первые и последние предложения

Как думаете, зачем на финише авторалли размахивают клетчатыми флагами? Это же не обязательно. В любом случае видно, что машина пересекла финишную линию, так ведь? Я уверен, что когда-то в этом был практический смысл, но, как бы там ни было, клетчатый флаг добавляет драмы финальному кругу.

Важно ли, каким предложением открывается ваша сцена и каким заканчивается? Судя по всему, многие авторы так не считают. В большинстве рукописей открывающие и закрывающие сцены предложения совершенно не запоминаются. Обидно. Как и рукопожатие, первое или последнее предложение может произвести впечатление и разбередить ожидания. Может задать тон. Может указать, что нас ждет, что уже случилось, или послужить еще массе полезных для истории целей.

Или не может. В скольких же первых и последних предложениях не происходит вообще ничего! Подозреваю, что многие писатели боятся тривиальности или пытаются зайти издалека. Возможно, они считают, что первым делом читателям нужно узнать какую-то деталь об обстановке или что-то, косвенно связанное с происходящим. Быть может, писатели просто не знают, с чего начать сцену, или не чувствуют, когда пора ее закончить.

В чем бы ни было дело, крепкие первое и последнее предложения придают сцене цельность. Их целенаправленной проработке стоит уделить время.

Героиня романа Марисы де лос Сантос «Когда приходит любовь» (Love Walked In, 2005) – Корнелия Браун, менеджер кафе в Филадельфии, которая живет словно в кино (ну или мечтает об этом). Когда в ее кафе заходит Мартин Грейс, похожий на Кэри Гранта, и заводит с ней шутливую беседу, которая запросто могла бы появиться в фильме времен золотого века Голливуда, она понимает, что ее жизнь вот-вот изменится.

А вот кто и как меняет ее жизнь – большой сюрприз. Этим человеком становится не обходительный Мартин, а его одиннадцатилетняя дочь Клэр, от которой Корнелия и узнает, что такое любовь. Бывшая Мартина, мать Клэр, потихоньку сходит с ума. Клэр понимает, что ей нужна забота, но она не слишком близка с отцом. Когда ее мать в конце концов исчезает, Клэр оказывается на попечении у Корнелии. Сцена, в которой это происходит, главный переломный момент для всех персонажей и романа в целом.

Допустим, что предыстория этих событий уже обрисована. Ваш рассказчик – Клэр. Ее мать только что пропала без вести. Клэр у отца, напугана и несчастна. Корнелия приходит поговорить с Мартином; она полна сочувствия, но совершенно не готова взять на себя заботу об одиннадцатилетке. Но именно это и происходит. С каких слов вы начали бы сцену? Вот как это делает де лос Сантос:

Клэр лежала на боку в гостевой спальне в квартире своего отца. Она не спала и пыталась представить себе, что она – ветка плывущего по воде дерева[25]25
  Перевод Т. Матц.


[Закрыть].

Поскольку жизнь Клэр лишена стабильности, такой образ вполне логичен. Обратите внимание, что в этот момент ничего не происходит. Автор рассказывает, а не показывает. Или нет? Перечитайте еще раз. Клэр лежала на боку, не спала. Ее тревога очевидна. К тому же мысль об одиннадцатилетней девочке, которая представляет себя плавником, вгоняет в ступор. Де лос Сантос хочет, чтобы мы заметили волнение Клэр. Таким образом она указывает на цель Клэр: ощутить себя в безопасности.

Выполнив обе задачи в этом простом, немного тревожном первом предложении, де лос Сантос готова выстроить события таким образом, чтобы в результате Клэр поселилась у Корнелии дома.

Как бы вы закончили эту сцену? С Клэр, засыпающей на непривычном месте? Предсказуемый вариант, практически неизбежный. Де лос Сантос на нем и останавливается, но она достаточно опытна и знает, что момент засыпания сам по себе слишком скучен, чтобы стать существенным в истории. Поэтому она ступает дальше:

Клэр упала на кровать и продолжала падать, падать, падать. Когда она проснулась, было темно, и в этой темноте Клэр пыталась найти свою мать.

Понимаете, что делает здесь де лос Сантос? Очевидно, что отношения Корнелии и Клэр будут непростыми (в этом вся суть истории), так почему бы здесь не указать на главную проблему, чтобы завершить главу на звенящей ноте?

А в чем, собственно, проблема? Клэр не нужна Корнелия. Ей нужно, чтобы мама поправилась. Но этого не случится. Равно как и Корнелия ее не заменит. Грядет конфликт. Другими словами, де лос Сантос использует последнее предложение в сцене в качестве предзнаменования. Почему бы и нет?

Мэг Кэбот пишет в жанре young adult, и главный ее хит – это серия «Дневники принцессы». Однако у писательницы есть и другие серии, и самостоятельные романы. В романе «Как стать популярной» (How to Be Popular, 2006) Кэбот рассказывает историю старшеклассницы Стэф Лэндри, которая, опрокинув стакан вишневой газировки на главную модницу школы, заработала репутацию лохушки. Стэф решает изменить ситуацию при помощи старой книги под названием «Как стать популярной». Удивительно, но это срабатывает. Вскоре Стэф заводит дружбу с компанией самых популярных девушек… но какой ценой?

Ключевой момент в эволюции Стэф происходит в день, когда ее преданный друг Джейсон отказывается подвозить ее домой после школы. Стэф придется поехать на автобусе. Жесть! Спаситель является в лице красавчика Марки Финли, который с помощью морального давления вынуждает Лорен Моффат, одну из школьных селебрити, подвезти на своем BMW Стэф и ее стремную подружку-неудачницу Бекку. Для Стэф это значительное продвижение вверх по местной иерархии. Какими словами вы бы открыли такую сцену? Кэбот использует гиперболу от лица подростка:

Кажется, я умерла и попала в рай.

Выпускной год в школе – это далеко не рай, скажу я вам, но нам понятно, что тут имеется в виду. Заметьте, в начале этой сцены Стэф еще не посчастливилось прокатиться в крутом BMW Лорен. Добавляя некую разновидность напряжения – предвкушение, – Кэбот задает сцене тон. Мы читаем дальше, чтобы узнать, почему героиня в таком восторге. Этот флэшбек мелькает так быстро, что мы едва его замечаем. Такой прием сработает не в каждой сцене, но он хорошо иллюстрирует, как важно напряжение в первом же предложении.

В конце сцены появляются смутные намеки на цену, которую Стэф придется заплатить за новообретенную популярность. Но Стэф все равно счастлива – пусть и напрасно. Как бы вы закрыли эту сцену? Вот какой способ выбрала Кэбот:

То, что Джейсон распсиховался и отказался меня возить, возможно, лучшее, что случилось в моей жизни.

Лучшее в жизни? Что-то сомневаюсь… и это именно то чувство, которого здесь от нас добивается Кэбот.

Первые и последние предложения не должны быть мудреными. Сработает даже лаконичное предложение, если оно отправит нас прямиком в основное действие сцены или акцентирует происходящее. Эм Джей Роуз сколотила солидную читательскую аудиторию благодаря своей серии откровенных триллеров о докторе Морган Сноу, манхэттенском сексологе. В романе «Спасение Венеры» (The Venus Fix, 2006) Роуз разворачивает перед нами многослойную историю о серии убийств вебкам-моделей. Параллельно Морган пытается разобраться в своих непростых отношениях с полицейским детективом Ноа Джорденом и дочерью Далси, чья бродвейская карьера внезапно пошла на взлет.

К середине романа Роуз решает накалить обстановку по линии дочери. Далси выпадает шанс пройти пробы на роль в экранизации пьесы, в которой она играет, но прослушивание подразумевает поездку в Лос-Анджелес. Морган против, Далси не уступает. Однажды вечером Морган отправляется на бродвейскую постановку, в которой участвует дочь. После шоу Далси исчезает. В этой сцене Морган узнает, что Далси решила пожить у отца, бывшего Морган, но не предупредила ее об этом заранее.

Это непримечательная промежуточная сцена, которая тем не менее двигает сюжет: дочь исчезает, выказывая неповиновение матери, затем находится, но, конечно, понятно, что в отношениях матери и дочери есть проблема. С чего начать такую сцену? Роуз останавливается на детали, которая сигнализирует, что Далси отклонилась от привычного распорядка:

Черного «таун-кара» не было на привычном месте.

Простейшее предложение – но оно выполняет свою задачу. Роуз даже не нужно углубляться в ощущения Морган. Ее тревога очевидна. Предложение ее передает. К концу сцены после пары телефонных звонков становится понятно, что Далси у отца. Морган отправляется к нему домой пешком: такси в такой час поймать невозможно. Как бы вы закончили эту сцену? Роуз включает символичную вьюгу, и театралы задирают лица к небу:

Шторм обескуражил и меня: тот, что бушевал в моей собственной семье.

Не знаю, почему Морган так удивляется неповиновению дочери (у человека появился шанс на карьерный прорыв, зачем препятствовать?), но последнее предложение у Роуз все равно эффектно подытоживает сцену и заставляет нас дивиться, что же будет дальше.

А как у вас с первыми и последними предложениями? Представьте, что вы наметили их еще в черновике и отшлифовали по периметру каждую сцену в своей рукописи. Придадут ли эти маленькие штрихи более выразительную и эффектную форму вашей истории?

Так и думал. Что это у вас там, клетчатый флаг?

Эффект торнадо

Романам нужны события: мелкие происшествия, крупные происшествия. В особенности крупные. Масштабные события дают протагонистам встряску, меняют ход жизни и оседают у читателей в памяти.

Какое событие можно считать крупным? Только ли то, о котором рассказывают в вечерних новостях? Может ли это быть внутренняя перемена, например осознание истины, которое вызывает в душе тектонический сдвиг? Прочитав не сосчитать сколько рукописей за всю свою карьеру, я пришел к двум выводам насчет создания историй: 1) большинству романов не хватает по-настоящему масштабных событий; 2) событие делает крупным не его масштаб, а масштаб его последствий.

Иначе говоря, крупное событие в повествовании – это то, которое влияет не только на протагониста, но на всех участников истории. Создание крупного события – это не столько изобретение природного катаклизма (хотя они тоже иногда приходятся кстати), сколько оценка того, как влияет это событие сразу на нескольких персонажей.

Детективный роман «Потерянная невинность» (2006), написанный Нэнси Пикард вне серий, вышел в финал премий «Эдгар», «Дили» и «Макавити» и выиграл премию «Агата»[26]26
  Литературные премии для авторов, работающих в детективном жанре: «Дилис» (в честь Дилиса Уинна, первого, кто стал продавать в США исключительно детективы) вручалась до 2014 года Ассоциацией независимых торговцев детективами, «Макавити» (названа в честь таинственного кота из романа Томаса Эллиота «Популярная наука о кошках, написанная Старым Опоссумом») вручают члены Международной ассоциации читателей детективов, международную «Агату» (в честь Агаты Кристи) вручают за детективные произведения, написанные в классическом стиле (то есть без расчлененки и откровенных сцен).


[Закрыть]. Дело происходит в городке Смолл-Плейнс (штат Канзас): запутанная история разворачивается вокруг убийства неизвестной девушки, произошедшего семнадцать лет назад. Руководство города, тронутое смертью этой безымянной беглянки, оплатило ее похороны. Могила Девы (как ее прозвали) теперь считается святым местом, дарующим исцеление.

В реальности, конечно, все куда сложнее. В зиму, когда погибла Дева, Эбби Рейнольдс и Митч Ньюквист, двое главных фигурантов, были парочкой влюбленных подростков. Той роковой ночью Митч, вероятно как-то замешанный в смерти Девы, внезапно и без предупреждения покинул город. Семнадцать лет спустя Эбби клянется выяснить, кем была Дева, а Митч тем временем возвращается в Смолл-Плейнс. Ураган секретов вырывается наружу.

В сцене кульминации ураган также участвует – точнее, торнадо, поскольку дело происходит в Канзасе. Эпизод, в котором торнадо проходит сквозь Смолл-Плейнс, довольно продолжительный и рассказывается с позиций нескольких очевидцев. Митч – один из тех, кто наблюдает за его приближением:

Прямо на него шла самая черная, самая большая, самая ужасная буря, какую он только видел с тех пор, как покинул родной город. «Господи, – подумал он, – неужели я когда-то воспринимал это как само собой разумеющееся? Неужели я считал, что в этом нет ничего особенного?» Черная полоса захватила весь горизонт. Ему даже пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть верхний край этой тучи. Он видел тяжелые облака в небе городов, где жил, но они не шли ни в какое сравнение с этой величественной и устрашающей панорамой, от которой захватывало дух.

Очнувшись от созерцания этой картины, он понял, что буря уже совсем близко. По мере приближения она поднимала перед собой ветер, и Митч уже видел молнии и слышал раскаты грома.

Это выглядело настолько изумительно, что он искренне не понимал, как мог столько лет жить без всего этого. Туча показалась ему воплощением энергии. По существу, так оно и было. И эта энергия пронизывала его незримыми иглами. Ионами волнения[27]27
  Перевод Е. Боровой.


[Закрыть].

Этого фрагмента вполне хватило бы, чтобы передать мощь торнадо, но «Потерянная невинность» – роман длинный, и Пикард хочет внушительных последствий. Еще одна свидетельница урагана – девушка по имени Кэти Вашингтон, которой диагностировали терминальную стадию рака. Когда торнадо приближается, она лежит на могиле Девы:

Добравшись до нее, она распласталась на спине, раскинув в стороны руки и ноги и подняв лицо к небу.

Вокруг нее плясали на ветру ветви деревьев, да и сами деревья неистово раскачивались из стороны в сторону. Вой ветра внезапно сменился жутким ревом, и Кэти ощутила себя героиней романа, привязанной к железнодорожным путям перед приближающимся составом. Но именно так она чувствовала себя все последние месяцы перед лицом убивающего ее рака. Так что разницы не было никакой. Никто не мог ее спасти.

На этот раз за ней уже не придет сильный и красивый мужчина. Он не поднимет ее на руки, не унесет прочь.

Она прошла уже третий этап химиотерапии в борьбе с опухолью мозга. Первые два раза она была уверена, что справится. Услышав роковой диагноз в очередной раз, она утратила волю к жизни и сказала врачам, что третий раунд будет последним. Прежде Кэти боролась с тошнотой при помощи акупунктуры и лекарств, используя все, что было в ее распоряжении, и ей казалось, что эти усилия приносят плоды. Но теперь ей уже ничто не помогало. Она понимала, что это конец.

Она страдала так долго…

Теперь, лежа под черными маслянистыми тучами, она смотрела на формирующуюся в небе воронку, следила за тем, как эта воронка опускается все ниже, как неожиданно взмывает вверх, продолжая приближаться к ней.

И вот уже нижний конец воронки диаметром в сто футов проплывает над Кэти.

Она смотрела вверх, в жерло смерча, где вращался воздух и какие-то предметы. Это движение сопровождалось оглушительным и устрашающим ревом. Кэти почувствовала, как ураган приподнимает ее тело с земли, в результате чего несколько мгновений она словно бы левитировала, а затем осторожно опускает обратно. И тут предметы, вращавшиеся в воронке смерча, начали сыпаться вниз. Она закрыла глаза, уверенная, что они ее убьют. Но они оказались очень легкими, и она ощущала лишь едва заметные прикосновения.

Открыв глаза, Кэти увидела, что вся укрыта цветами.

Неожиданно милосердный дождь из цветов – один из самых ярких моментов романа. Торнадо наблюдают и другие люди: горожане, шериф и Эбби, хозяйка местного питомника для растений – причем последний оказывается единственным в городе местом, где торнадо касается земли и откуда, собственно, приносит цветочные лепестки, умиротворяющие Кэти Вашингтон.

Сразу после ухода торнадо Митч и Эбби видят друг друга впервые за семнадцать лет. Торнадо в данном случае – это символ? Само собой, но это также и событие, которое вскрывает тайны городка. Оказывается, что Митч и правда знал Деву, но был связан с ней совсем не в том смысле, как ожидалось. Чуть позже становится известно, кто на самом деле ее убил и почему отец Эбби изуродовал лицо мертвой девушки клюшкой для гольфа в ночь ее смерти (Митч был тому свидетелем и был вынужден бежать из города, чтобы спастись).

Что же наделяет этот эпизод романа ураганной силой? То, что Пикард выбрала для кульминации это типичное для равнинной местности явление? Или то, как она его описывает? А может, целительный дождь из цветов, который проливается на Кэти Вашингтон? Или то, как ураган снова сводит Митча и Эбби друг с другом?

Я уверен, что сильным этот фрагмент текста у Пикард делает не само поведение торнадо или его последствия, а кумулятивный эффект от всего сразу. Торнадо – это всего лишь торнадо. Чтобы оказать на сюжет эффект торнадо, Пикард отправляет в воронку событий сразу несколько жителей Смолл-Плейнс.

Какое масштабное событие происходит в романе, над которым вы сейчас работаете? Скольких людей оно затрагивает? Какие из перемен, вызванных им, вы описываете? Чтобы добиться эффекта торнадо, вы должны рассказать обо всех. Да, работы прибавится, но и впечатляющий результат того стоит, согласитесь?