Текст книги "Дизайн для лучшего мира. Новая философия для современных дизайнеров"

5. Если технологии привели нас к сегодняшней ситуации, то, возможно, технологии смогут нас и вывести из нее

Требования промышленной революции и ее технологий заставили нас жестко подчиниться ее организации времени. Но многие из новых технологий, похоже, могут освободить нас от жесткости старых. Один из замечательных и неожиданных результатов развития мобильных телефонов – то, что они позволяют нам немного ослабить диктат жесткого времени. Мы договаривались встретиться за ужином в 19:00? Мобильные телефоны позволяют проявить некоторую гибкость. С помощью него можно уточнять или переносить время, договариваться, приглашать новых участников встречи, объяснять причины опоздания или слишком раннего прихода. Мобильный телефон позволяет нам вырваться из жестких рамок фиксированного времени и координировать действия так, чтобы это устраивало всех.

Пандемия вируса COVID‐19 заставила людей оставить рабочие места и уйти на карантин. К счастью, это произошло как раз в тот момент, когда появилась технология видеоконференций с использованием интернета, и вскоре миллионы людей работали из дома, общаясь по видеосвязи. Как и все быстро внедряемые технологии, эта имела ряд непредвиденных последствий – полезных и не очень. Видеоконференции позволяли проводить совещания из разных уголков света без необходимости реальных поездок. Сокращение количества поездок имело множество положительных «побочных эффектов», например, сокращение времени, потраченного впустую на переезды в отдаленные места (и на адаптацию к смене часовых поясов). Получили возможность общаться напрямую люди, которые в противном случае никогда бы не встретились. А сокращение поездок, неизменно совершаемых на автомобилях, работающих на ископаемом топливе, привело к заметному снижению вредных выбросов, влияющих на изменение климата.

Что касается моей жизни, то замена поездок на видеоконференции позволила мне выступать с многочисленными программными докладами и вести занятия в любом городе США, в Европе, Африке, Китае и Индии, сидя у себя дома в Сан-Диего, штат Калифорния. Да, иногда приходилось просыпаться очень рано, чтобы учесть разницу в часовых поясах, – но это проще, гораздо менее затратно и полезнее для окружающей среды. Конечно, видеоконференции оказали и негативное влияние. Пострадала система образования, особенно школьного и дошкольного. Усилились некоторые проблемы в личных отношениях. В конце рабочего дня, когда видеоконференции следовали одна за другой, люди отмечали, что они измотаны как психологически, так и физически.

Ограничения в передвижении во время карантина из-за COVID‐19 сказывались по-разному в зависимости от вида работ. Многие требуют постоянного присутствия сотрудников: производство, переработка продуктов питания, доставка и складирование, приготовление и подача блюд в ресторане; то же касается и многих физических видов работ, таких как уборка и доставка посылок. Некоторые медицинские услуги можно оказывать удаленно, с помощью видеоконференций, но для большинства требуется полный штат врачей, медсестер и медтехников. Люди на таких должностях во время пандемии оказались особенно востребованными, поэтому их рабочее время вне дома увеличивалось, а на работе они сталкивались с новыми стрессами и источниками инфекции. Пожарные, полицейские, социальные и медицинские работники по-прежнему выходили на дежурство. Из-за остановки предприятий исчезли многие рабочие места. Люди лишались работы и источника дохода.

Что касается так называемых «белых воротничков», чья работа связана с написанием текстов, чтением и посещением совещаний, то они с тем же успехом могли работать дома или с помощью видеоконференций и инструментов удаленной работы. Родители внезапно стали гораздо больше времени проводить с детьми, и граница между рабочим и домашним временем сильно размылась. Во время видеоконференций в поле зрения часто появлялись дети и животные, которые иногда даже прерывали созвон. Для меня эти случайные «вторжения» раскрывали личную, человеческую сторону участников, что помогало снизить серьезность, утомление и стресс от непрерывного потока видеозвонков.

Даже после стихания пандемии многие из этих полезных для бизнеса и образования эффектов продолжат действовать. Развитие гибких технологий поможет нам ослабить зависимость от искусственности многих фиксированных графиков работы. Мы доказали, что некоторая гибкость в быту часто повышает качество жизни без ущерба качеству работы. Но в зависимости от вида работы эта гибкость проявляется по-разному: в одних случаях допускается крайняя, в других нужно устанавливать определенное время, когда все могут собраться вместе физически. Некоторые виды работ и сегодня требуют присутствия всех работников в офисе в течение рабочего дня. Некоторые из этих рабочих мест можно изменить, другие – нет. Тем не менее, даже если кажется, что многие рабочие места не предусматривают гибкости, некоторые новые схемы помогут повысить качество жизни работников без ущерба для промышленности и предприятий, что может привести к повышению эффективности их работы. Усвоенными во время пандемии уроками нужно воспользоваться, чтобы изменить и другие аспекты жизни.

Несмотря на произвольный характер научных стандартов, многие из них тем не менее бывают полезны. Основное достоинство формальных стандартов времени состоит в том, что они хорошо позволяют координировать и планировать действия. Свои преимущества и недостатки имеют как жесткие, научные определения вещей и явлений, так и более размытые, ориентированные на людей. Почему бы не проявить гибкость и не объединить оба подхода?

Подумайте о том, какая координация необходима для современных транспортных систем или международного сотрудничества, когда на совещании или конференции должны присутствовать люди со всего мира. Для этого весомую роль играет строго определенное время. Раньше время суток определяли по положению солнца: полдень наступал, когда оно находилось на максимальной высоте, двигаясь с востока на запад. Но из-за отсутствия единого стандарта времени, который позволил бы синхронизировать время в разных географических пунктах, развивавшийся в XIX веке железнодорожный транспорт столкнулся с трудностями и катастрофами. Это привело к изобретению стандарта времени для всего мира.

Изначально в качестве точки отсчета для часовых поясов был выбран меридиан Гринвичской обсерватории на юго-востоке Лондона. Так как, по общему мнению, в сутках 24 часа, первоначальной целью было разделить земной шар на 24 зоны, каждая из которых соответствовала бы повороту Земли на 15 градусов (с точки зрения земного наблюдателя, на столько смещается солнце на небе). Введение формального времени позволило составлять расписания, а поскольку люди по-прежнему хотели, чтобы полдень наступал в момент наивысшего подъема солнца над горизонтом, часовые пояса стали компромиссом между строгой научной точностью и предпочтениями людей.

Однако если бы часовые пояса были привязаны к линиям долготы с пятнадцатиградусными интервалами, то некоторые из них поделили бы города на две разные зоны или даже прошли бы через дома или места работы людей. Поэтому научно установленное жесткое разграничение часовых поясов смягчили, чтобы не мешать населению. В итоге линии каждого часового пояса оказались неровными, что порой озадачивает иностранцев, но вполне логично для тех, кто живет в этом поясе. В некоторых странах мира часовые пояса смещены не на 60, а на 30 или 45 минут. Теоретически Китай можно поделить на пять часовых поясов по 15 градусов каждый, но его правительство использовало единое время для всей страны. (Для сравнения: континентальная часть США разделена на четыре часовых пояса.) Единый часовой пояс для Китая удобен для делопроизводства, но в некоторых регионах люди, особенно фермеры и продавцы, для местных дел используют местное время.

История часовых поясов показывает, как можно учитывать требования научной точности и потребности человеческой деятельности. Когда эти факторы пересекаются, возможны компромиссы, обеспечивающие их комфортное сосуществование.

Порой людям нужно синхронизировать действия. Точно так же и некоторые события должны происходить в строго определенное время. Во всех этих случаях приходится использовать научную спецификацию времени, чтобы все согласились с точным расписанием. В других случаях можно устанавливать более гибкое расписание. Люди могут следовать собственным временным предпочтениям, а там, где нужно планировать неформальные дела, наличие всегда доступных коммуникационных технологий вроде мобильного телефона позволяет спонтанно организовывать встречи и мероприятия и переносить согласованные день, время или место.

Подходы к решению проблемы часто имеет свои достоинства и недостатки. Не стоит настаивать на одном решении для каждого отдельно взятого человека и случая. Позвольте людям вести осмысленную жизнь и предоставьте им гибкость там, где допустимо. Конечно, гибкость не освобождает от выполнения работы, но может ускорить ее выполнение, сделать более приятной и свести к минимуму так называемое выгорание. Компромисс позволяет взять лучшее из обоих миров.

Некоторым компаниям удается избежать затрат на производство. Выбрасывая дым в воздух, ядовитые материалы – в канализацию или местные водотоки и вывозя мусор за пределы завода, они называют это «внешними последствиями», не занося их в бухгалтерский баланс. И кто же оплачивает расходы на очистку? Конечно же, общественность, либо в качестве налогов, либо болезней и ухудшения условий жизни.

Покупателей товары компании называют клиентами. Покупателей товаров для личного пользования – потребителями. У компаний множество способов сделать так, чтобы их клиенты потребляли товары во все большем масштабе и все чаще и чаще. Производителям продуктов питания особенно повезло: в еде нуждаются ежедневно, поэтому потребность в новых продуктах существует всегда. Но в случае с другой продукцией, спрос на которую не столь регулярен, компании придумывают причины потребления этой продукции. Одно из решений – убедить людей в том, что их вещи устарели или вышли из тренда. Вся индустрия моды построена на убеждении людей в ее значимости, чтобы они покупали новую одежду, даже если старая вполне пригодна. Сейчас мода распространяется не только на одежду, но и на автомобили, мобильные телефоны, компьютеры, бытовые приборы – список можно продолжать бесконечно, и он ограничен лишь фантазией маркетологов компаний.

Второе решение – это «запланированное устаревание», то есть преднамеренное сокращение срока службы продукта, чтобы заставлять покупать его функциональную замену. В данном случае создается товар, который относительно быстро ломается, а затраты на ремонт превышают стоимость покупки нового.

Еще одно решение – постоянно добавлять к продукции новые функции и убеждать людей, что они абсолютно необходимы для их успеха, благополучия или производительности труда. Другие решения предполагают периодическую смену стандартов и платформ, для которых непригодны старые модели.

Все эти стратегии, направленные на вызов искусственного желания приобрести товар, стали возможны благодаря росту влияния поведенческих наук, результаты которых, что удивило академических исследователей, поначалу использовались маркетинговыми подразделениями компаний. Но как только исследователи узнали о возможностях трудоустройства для себя или студентов, а также о новых источниках финансирования своих исследований, эта практика укрепилась, и результатом стал ряд разработок, которые делают товары более привлекательными для покупки, а продукты, магазины, веб-сайты и другие составляющие компании – более привлекательными и «цепкими».

Термин «цепкий» (sticky) описывает количество времени, затраченное на продукт; в случае с магазином он говорит о том, как много времени клиент проводит внутри, просматривая образцы, задавая вопросы и, конечно, покупая; если это сайт – то сколько времени пользователь проводит на странице. Во всех случаях также говорят о «привязанности» (addictiveness, «привыкании») поведения. Сколько раз в неделю человек возвращается? В некоторых экстремальных случаях, например в компьютерных играх и социальных сетях, речь идет о том, сколько раз в день, в час или даже в минуту человек заходит в них. Некоторые ситуации, согласно метрикам, используемым этими компаниями, разработаны настолько хорошо, что человек испытывает проблемы в отношениях с окружающими, в успеваемости, на работе, страдает от недостатка сна и так далее. Результаты, как положительные для продаж и прибыли, так и негативные для людей, сегодня широко изучаются – взять для примера книги Evil by Design («Злой по дизайну») Криса Ноддера, Addiction by Design («Зависимость по дизайну») Наташи Доу Шюлль и The Age of Surveillance Capitalism («Век капитализма наблюдения») Шошанны Зубофф.

Преднамеренные усилия по увеличению прибыли вредят людям и планете (вред планете – тема части III, в которой речь идет об устойчивости). Дизайнеры разрабатывают продукты, которые производители выпускают в виде потока все более новых и якобы улучшенных устройств, но они наносят вред окружающей среде: погоня за добычей материалов ведет к увеличению отходов производства. Опираясь на науку о человеческом поведении, компании манипулируют мыслями и поведением людей ради получения прибыли, игнорируя качество жизни, пользу для общества, непреднамеренные «побочные эффекты», «внешние последствия» в войне за внимание, умы, время и, конечно же, деньги.

Да, все это и многое другое неправильно и, возможно, даже по-настоящему вредно, но настоящие причины сложившейся ситуации кроются в том, каким образом на протяжении нескольких поколений развивались системы вознаграждения и стандарты поведения. Многие из структур в настоящее время уже никуда не годятся (а некоторые были порочны с самого начала). Но чтобы изменить текущую практику на более выгодную, повышающую качество жизни всех существ на планете и способствующую нашему здоровью, счастью и образованию, мы должны переосмыслить способы принятия решений, вознаграждений и предотвращения нежелательных действий. И такое переосмысление выходит далеко за рамки дизайна вещей, а также политики, экономики и правовой философии, поощряющих эту вредную деятельность. Мы должны изменить все.

6. Темы этой книги: осмысленность, устойчивость и ориентация на человечество

Нашу жизнь контролируют измерительные инструменты науки и потребности промышленности. Промышленность, в свою очередь, руководствуется экономическими теориями и потребностью в валюте для оплаты материалов, оборудования, транспорта и, конечно же, труда. Все это контролируется законами, правилами и обычаями – искусственными конструктами, придуманными людьми. Ответственные лица переопределяют эти правила и процедуры для собственной выгоды и навязывают их другим людям, вынужденным подчиняться этим искусственным и зачастую совершенно произвольным предписаниям.

Бизнес-школы и финансовое сообщество в целом называют целями деловой экономической деятельности экономический рост и увеличение прибыли. Но откуда взялись эти цели? Их придумали бизнесмены, коммерсанты и банкиры, а затем экономисты сформулировали математические теории, повлиявшие на законы и правила, которые регулируют нашу жизнь.

Стремление к росту и прибыли также подразумевает использование кажущихся бесконечными ресурсов Земли в качестве источника материалов для производства продукции, а также, аналогично «бесконечных», морей и атмосферы планеты в качестве места для сброса отходов производства и потребления.

Но далеко не бесконечные возможности природных ресурсов сегодня уже превышены. Повышается средняя температура, отравляется атмосфера, снижается полезность продуктов питания, поскольку увеличивается количество химикатов, необходимых для их выращивания и производства на перегруженных фермах. Как это можно изменить? Только благодаря достаточному количеству людей, работающих сообща с представителями бизнеса, педагогами и политиками. Перемены необходимы для возвращения Земли в равновесие, а людям – баланса. Это огромная работа, требующая сил многих людей и изменений в нашем образе жизни.

В этой книге я изучаю те же вопросы, что поднимают многие другие авторы книг, исследователи и представители разных организаций, – но с другой точки зрения. Большинство иных рассуждений сосредоточены либо на технологических решениях, либо на политических, которые помогут нам изменить наш образ жизни. Эти рассуждения важны, но в центре моего внимания человеческая сторона – в любой деятельности в приоритете влияние на людей, их образ и качество жизни. Изменения требуют поддержки людей во всем мире – без этого невозможно изменить политические реалии или внедрить технологические решения.

В этой книге я рассказываю о многих фундаментальных аспектах жизни, которые подпитывают нынешний экологический и социальный кризисы, а также об изменениях в поведении для минимизации вреда, наносимого экологии и земному шару, и сдерживания экстремальных погодных явлений. Я сосредоточусь на поведении людей, серьезно повлиявшем на экологию планеты и в настоящее время препятствующем попыткам решить эти проблемы. Если не изменить его, жизни каждого человека будет нанесен необратимый ущерб. Планета не в опасности – она пережила множество масштабных катастроф и трансформаций. Переживет она и текущий кризис, хотя это будет уже другая планета. И даже если люди выживут, наша жизнь кардинально изменится.

Сосредоточенность на поведении означает, что освещению основных социальных проблем, таких как предрассудки или неравенство в связи с тем, где и как люди живут, где и как ходят в школу, где работают, как с ними обращаются и как им платят, нет места. Я обсуждаю финансовые системы мира и их влияние на жизнь и поведение правительств, компаний и людей во всем мире, но не рассуждаю о том, как именно бороться с этими проблемами.

Управление миром искусственно и предвзято; многие представители правящих кругов высокомерны, авторитарны или коррумпированы. Правительственные структуры в большинстве демократических стран пытаются уравновесить конфликтующие интересы и точки зрения граждан, однако эти попытки часто приводят к тупику. Даже когда стороны соглашаются принять решение, законодательный процесс требует множества поправок, чтобы учесть противоречивые мнения и получить достаточное количество голосов для одобрения. Подобные процедуры порой настолько размывают важнейшие аспекты законодательства, что в итоге оно оказывается бессильным и бессмысленным. Об этом я тоже не рассуждаю.

Не рассуждаю я и о том, как технологии используются для контроля над нашим поведением, шпионажа за нами, в том числе для усиления господства компаний, соблазняющих нас проводить все больше и больше времени в их сферах влияния, а также для усиления власти правительств, полиции и политических партий, заставляющих нас вести себя определенным образом.

Не говорю я и о многих других важных вещах, хотя они меня волнуют. Я твердо убежден, что мы должны изменить отношение людей друг к другу. Мы должны оценивать людей как личностей, а не представителей жестко очерченных категорий. Оценивать не по росту, комплекции; не по цвету кожи или наличию физических особенностей; не по религии, вероисповеданию или происхождению; не по полу; не по наличию денег или власти. Нынешние системы ужасно предвзяты, и во многих случаях мы даже этого не осознаем, отчасти потому, что предпосылки к этим предрассудкам и несправедливому отношению существовали так долго, что мы считаем их естественными. Мы редко задаемся вопросом, как дела обстоят в действительности. Многие предубеждения направлены против людей, отличных от других, будь то акцент или язык, пол, раса, внешность или способности. Впрочем, некоторые предрассудки и предубеждения люди выражают осознанно, и они особенно непростительны.

Природа биологична, а биологическое – это не цифровое или, точнее, не «бинарное». Лето не становится внезапно осенью или зимой – между ними множество тонких промежуточных состояний. Между видами растений и животных нет жестких границ – они расплывчаты. То же самое можно сказать и о цвете кожи, расе и религиозных убеждениях. Различия между видами носят градиентный характер, переход часто непрерывен, с неясными границами. Философ Людвиг Витгенштейн уже давно писал о трудностях формирования жестких категорий. Язык сам по себе намеренно неоднозначен. Если я сяду на перевернутую мусорную корзину, баскетбольный или футбольный мяч, превратятся ли они вдруг в стулья? А как насчет различия, которое вызвало больше политических трудностей, чем все другие, – гендера? Природа не имеет строгих границ. Она аналоговая, биологическая, градиентная. «Мужское» и «женское» – да, это понятно, но между ними множество оттенков, а поскольку принадлежность к мужскому или женскому определяется не одной переменной, существует масса их сочетаний. Мы должны уважать людей как личностей, а не загонять их в жесткие, искусственно заданные категории.

Хотя эти вопросы не входят в рамки книги, пожалуйста, не воспринимайте их отсутствие как их игнорирование. Мне помогло общение со многими людьми, которые работают над устранением этих несправедливостей, – при личной встрече, во время видеодискуссий, а также благодаря их трудам и книгам. В примечаниях к этой главе я перечисляю некоторые важные книги, изменившие мое представление о мире. Я благодарен людям, которые проводили со мной время, обучая меня.