Текст книги "Дизайн для лучшего мира. Новая философия для современных дизайнеров"

Экономические переменные проявляются во многих аспектах современной жизни. Вот еще два примера: анализ затрат и выгод и управление рисками – схемы сравнения затрат и выгод от планируемых действий. Многие подразделения федеральных и местных органов власти требуют проведения анализа затрат и выгод и считают, что положительное решение нужно принимать, только если выгоды перевешивают затраты, или, как это бывает во многих случаях, они распределяют планируемые действия по приоритету в соответствии с анализом затрат и выгод.

Аналогичными методами пользуются для оценки рисков в критически важных отраслях. С ее помощью можно определить, подготовилась ли компания (или государственное учреждение) к серьезным перебоям в работе из-за штормов, забастовок, болезней или отказа оборудования. Многие оценки рисков проводятся для изучения вероятности случайных травм или смерти.

Анализ затрат и выгод логически обоснован. Крупные общественные проекты бывают очень дорогими. Как определить, оправдывают ли затраты предполагаемые выгоды? Аналогичным образом предположим, что компания производит нечто опасное, например автомобиль. Сколько средств должны вложить компании, чтобы снизить потенциальное количество смертей? Сколько должны потратить правительства, чтобы создать более безопасные дороги? Ежегодно в мире в ДТП погибает около миллиона человек – это важный вопрос.

Очевидно, мы должны сделать все возможное для принятия законов, требующих обучения водителей, прокладывания дорог, оснащенных средствами безопасности, и проектирования автомобилей так, чтобы снизить риск аварии и минимизировать вероятность получения серьезных травм в случае ее возникновения. Однако некоторые из средств защиты очень дороги. В какой момент компания должна решить, что дополнительные элементы безопасности настолько дороги, что люди не смогут позволить себе такой автомобиль? То же относится и к строительству и обслуживанию дорог: когда и где следует установить светофор на перекрестках, чтобы избежать аварий?

Анализ затрат и выгод отвечает на эти вопросы, сравнивая затраты и выгоды. Но одна из так называемых «издержек» – это потеря человеческой жизни. Как ее учитывать? Экономисты говорят, что затраты и выгоды должны быть представлены в единой числовой шкале, и единственная избранная шкала – это денежная. Какова стоимость гибели человека? Имеет ли значение, сколько лет ему было, насколько он знаменит? Какой доход получал? Одинок ли он или у него семья с маленькими детьми? Какова денежная ценность безопасной улицы или эффективность некрасивого светофора перед домом? Все эти переменные сложны, многогранны и очень трудно поддаются количественной оценке по простой числовой шкале. Свести все, что имеет множество измерений, к одному-единственному числу невозможно, не говоря уже о таком средстве измерения, как доллары, значение которого выводится из других контекстов.

Анализ затрат и выгод тесно связан с областью управления рисками, которая посвящена выявлению факторов риска, их анализу и последующему принятию решений. В идеале хотелось бы избежать рискованных ситуаций, но на практике это невозможно. Переходить улицу рискованно, водить автомобиль – еще рискованнее, но полет на коммерческом самолете гораздо менее опасен для жизни, чем другие виды поездок, хотя многие люди считают иначе. Представления людей об опасности не всегда совпадают со статистикой.

Сколько времени, усилий и денег следует потратить на смягчение связанных с рисками негативных событий? Именно здесь сходятся анализ затрат и выгод и анализ рисков. Как принять решение? Основная философия, лежащая в основе этих методов, важна и разумна. Да, имеет смысл взвесить пользу и вред и учесть вероятность риска. Но почему для этого необходимо присваивать переменным числовые значения, хотя многие из них не поддаются количественному измерению? Почему все всегда должно приводиться в денежную форму? Что такое стоимость жизни? Какова стоимость потери руки, ноги, зрения? Или ценность загрязнения окружающей среды, долгих поездок на работу, некачественного медицинского обслуживания или школьного образования? Многие переменные связаны с субъективным опытом и суждениями. И как же их измерять? Я обсуждаю эти вопросы в остальных главах этой части книги (особенно в главе 11).

Вместо того чтобы заставлять всех определять все в денежном эквиваленте, нужно учитывать субъективный опыт и психологические переменные. Психологи разработали широкий спектр методов измерения, которые так же строги, как и численные, используемые в естественных науках, но имеют другие виды измерительной шкалы. Такие измерения не подразумевают автоматическое принятие решений посредством сравнения двух чисел. Вместо этого выносятся рекомендации для тех, кто будет принимать решения, и сами решения – на усмотрении человека. Но не стоит обманываться, полагая, что таким образом мы заменяем неточные методы точными. Хорошо известно, что, когда принимающие решения лица пользуются для принятия решений количественными инструментами анализа рисков или анализа затрат и выгод и численные показатели им не нравятся, они порой меняют цифры (или присвоенный величинам «вес»). В итоге решения на основе этих методов оказываются не такими уж научными, точными и актуальными, как заявляется.

Инструменты управления рисками и анализа затрат и выгод кажутся логичными. Они привлекательны для людей, стремящихся к количественному, математически обоснованному принятию решений для всех возможных ситуаций, но вредны для общества.

Тема дизайна для человечества настолько важна, что вынесена в название этой книги. Более подробно она рассмотрена в части IV, где снова сыграют роль управление рисками и анализ затрат и выгод. А пока подумайте: почему мы считаем одни человеческие жизни более ценными, чем другие, а одни дома и предприятия более важными для общества, чем другие? Это как если бы мы сказали, что львы, «цари джунглей», более важны и достойны защиты, чем домашние питомцы.

Поскольку и управление рисками, и анализ затрат и выгод требуют денежной оценки, они автоматически отдают предпочтение дорогим зданиям, предприятиям и домам перед недорогими, ведь именно для таких объектов стоимость ущерба при анализе рисков наиболее высока, а выгоды выше. Оба метода предполагают, что деньги лучше тратить на защиту домов и пляжей богатых людей, поскольку, в конце концов, стоимость защиты этих объектов такая же, как и домов бедных. Если оценивать выгоду по стоимости защищаемой недвижимости, то в выигрыше всегда богатые.

Анализ рисков затрат и выгод невольно предвзято относится к гражданам с низким уровнем дохода. В результате мы защищаем богатство тех, кто меньше всего нуждается в защите, просто потому что они богаты. Сложность в том, что измерения ограничиваются объективными стандартами – оценкой стоимости домов и земли. Не учитывается, что богатые люди могли бы сделать ремонт без посторонней помощи или, возможно, консультанты предупредили их о рискованной зоне. Аналогично при оценке рисков и анализе затрат и выгод не учитывается тот факт, что, когда люди с низким уровнем дохода теряют дома и имущество, они также могут потерять работу. Эти факторы для людей с обоими уровнями доходов не учитываются, потому что нет простого способа определить затраты.

В результате те, кто больше всего нуждается в помощи, то есть живущие за чертой бедности, остаются в стороне, а те, кому помощь нужна меньше всего, ее получают. Разве это дизайн, ориентированный на людей? Все люди равны перед законом, по крайней мере, нас этому учат. Так почему же люди не должны быть равны с точки зрения управления рисками и анализа затрат и выгод? Поразмышляйте над этими идеями, читая об устойчивости и «эре отходов» в части III, а затем снова – в части IV, где человечество вновь рассматривается сквозь призму устойчивости и осмысленности.

10. Валовой внутренний продукт

Экономисты оценивают важность, качество и экономическое здоровье страны по ее валовому внутреннему продукту (ВВП). ВВП – это рассчитываемая общая денежная стоимость товаров и услуг, произведенных в стране. В США за расчеты ВВП по стране и каждому штату отвечает Бюро экономического анализа, входящее в состав Министерства торговли и составляющее доклады четыре раза в год по штатам и раз в год по округам, столичным районам и отраслям. Но, как отмечают критики, этот показатель не учитывает различий между полезными и вредными продуктами и услугами, а также благосостояние людей, входящих в измеряемую группу. Предполагается, что все расходы хороши, несмотря на многочисленные доказательства обратного. Расходы, загрязняющие воздух, воду и землю, – это плохие расходы. Расходы, ухудшающие качество жизни, – тоже плохи. Тем не менее эти расходы добавляются в ВВП точно так же, как и траты на больницы или школы. Несмотря на то что ВВП должен демонстрировать способность граждан покупать товары и услуги, с этой задачей он не справляется.

ВВП – самый распространенный показатель эффективности экономики страны. Возможно, у него больше критиков, чем сторонников, но тем не менее им по-прежнему пользуются. Почему? Потому что его относительно легко рассчитать и он не требует множества субъективных оценок. Все альтернативные показатели, включая предлагаемые мной, требуют субъективных оценок, что не нравится экономистам. Они «субъективны», потому что связаны с личным опытом и чувствами, то есть с атрибутами, для измерения которых социологи уже разработали надежные и воспроизводимые способы. Тем не менее они не считаются «объективными» характеристиками, то есть определяемыми как «наилучшие», несмотря на то, что поводы для волнений у нас связаны с субъективными ощущениями. Чтобы что-то было значимым для людей, оно должно отражать их опыт и переживания.

В чем же проблема с ВВП? Приведу простой пример. 28 января 2022 года в газете New York Times вышло две статьи об экономике Соединенных Штатов. Одна утверждала, что экономика страны «в 2021 году выросла на 5,7 %, что является лучшим показателем за последние десятилетия», если судить по ВВП. Другая статья была озаглавлена: «Если ВВП растет, то почему избиратели столь подавлены?» В статье, конечно же, цитировали слова экономистов, которые пытались объяснить кажущееся несоответствие.

Мое объяснение гораздо проще. ВВП не имеет никакого отношения к жизни людей. Для обычного человека он совершенно бессмыслен. Для профессионала в области финансов он что-то говорит об инвестиционных возможностях, но это смесь положительных и отрицательных компонентов, для простого человека не представляющая смысла. В январе 2022 года люди испытывали дискомфорт, чувство разочарования и растерянность по поводу состояния мира, Соединенных Штатов и своего существования. Показатели ВВП были совершенно бессмысленны для решения этих проблем. На основании ВВП составляют списки стран, измеряя производимую ими продукцию, обычно в долларах США. В адрес этого измерения высказано множество критических замечаний, но я ограничусь тремя:

• оно делает акцент на материальном производстве без учета общего благосостояния;

• оно учитывает затраты и отходы как экономические выгоды;

• оно выражает экономический статус нации всего лишь одним числом, скрывая сложность, лежащую в основе вычислений, – ВВП «непрозрачен»: невидим, загадочен, скрытен и запутан.

Да, ВВП игнорирует благосостояние нации. Это просто общий подсчет расходов на продукты и услуги. Более того, если компания тратит деньги на производство, чреватое вредными отходами, то деньги, потраченные на производство этих вредных веществ, засчитываются как плюс к ВВП. Затем, если правительству приходится вкладываться в устранение вреда, эти деньги также добавляются к ВВП. Эти отходы учитываются как «внешние последствия» – их не записывают в ущерб компании, которая их произвела. Устранение следствий выброса отходов требует расходов, и в итоге это приносит ВВП двойную пользу: сначала в него включаются расходы, пошедшие на экологически вредное производство продукции, а затем – затраты на устранение беспорядка. Получается, что из-за «внешних последствий» издержки несет общество, а не порождающие их группы, и эти издержки благоприятны для ВВП. «Внешние последствия», или «внешние эффекты», играют роль в разрушении Земли, водных путей и атмосферы. Это один из основных факторов, способствующих глобальному изменению климата. Тем не менее они повышают ВВП страны и, следовательно, международный престиж.

Книга Чарльза Кенни «Становится лучше» (Getting Better) с подзаголовком «Почему глобальное развитие преуспевает» подробно и критически рассматривает факторы в основе позитивного утверждения о глобальном развитии. Во многих странах с низким уровнем дохода, несмотря на многолетние усилия как самих стран, так и иностранной помощи, ВВП часто оставался почти на одном уровне, без значимых улучшений. Это привело к идее, будто иностранная помощь тратится впустую. Но когда Кенни более внимательно изучил эти страны, он отметил: хотя ВВП часто оставался на прежнем уровне, показатели здоровья, образования, политической свободы, доступа к инфраструктуре и технологиям росли, как и уровень счастья. Разве такие атрибуты, как качество жизни и благополучие человека, не имеют огромного значения? Имеют, но ВВП их не измеряет. Он ограничивается теми показателями, которые легко получить. Что предпочесть экономистам: правильный путь или легкий?

Предпринято множество попыток переопределить меру качества жизни в стране. «Деньги – это еще не все, но для измерения национального успеха они уже давно стали практически единственным показателем», – пишет Джастин Фокс в своей статье в Harvard Business Review. Дэвид Пиллинг писал: «Если бы ВВП был человеком, он был бы безразличен, даже слеп к морали. Он измеряет производство любого рода, хорошее или плохое. ВВП любит загрязнения, особенно если приходится тратить деньги на их очистку. Ему нравится преступность, потому что он любит большие полицейские силы и ремонт разбитых окон». Британские студенты-экономисты также критикуют выбранную ими профессию, красноречиво выражая претензии в клубе, на сайте и в книге «Эконократия: Опасности предоставления экономики экспертам» (The Econocracy: The Perils of Leaving Economics to the Experts). Они даже уговорили Эндрю Холдейна, главного экономиста Банка Англии, написать длинное и благожелательное предисловие к книге.

Экономистам удалось добиться такого чрезвычайного влияния в структурах национального и мирового управления отчасти потому, что финансовое и экономическое положение стран играет решающую роль на международной арене. Но большинство экономистов основывают суждения на неверных моделях, о чем продолжают говорить многие высокопоставленные и уважаемые их представители.

Почему в нашей жизни доминируют экономисты? Почему газетные заголовки пестрят цифрами фондового рынка, показывающими, насколько он вырос или упал? Почему экономические показатели демонстрируют удовлетворенность среднего человека? Почему экономисты считают, что двумя наиболее важными показателями страны являются 1) валовой внутренний продукт и 2) индексы фондового рынка?

Какую роль играют индексы? Цена акций отражает цели профессиональных трейдеров, которые стремятся либо заработать больше денег, либо минимизировать потери. Другими словами, трейдерами движут алчность и страх. Да, стоимость акций влияет на многих людей, потому что от этих цифр зависят пенсионные фонды и стоимость кредитов. Но каждый день обращать внимание на эти колебания непродуктивно для всех, кроме профессиональных трейдеров, которые извлекают прибыль из разницы курсов и таким образом зарабатывают деньги, не принося никакой существенной пользы миру.

Почему ВВП так важен? Экономисты говорят, он важен для определения роста экономики. Это верно, но для такого определения используется ошибочное измерение «экономики». Как я уже говорил, ВВП совершенно не учитывает здоровье, счастье и качество жизни. В денежный показатель ВВП входит множество различных измерений. Почему он сводится к одному числу, хотя это сложная и многомерная картина из множества чисел и определений? Как вообще возможно с помощью всего одного числа обобщить всю эту сложность?

У ВВП есть три основных недостатка: во‐первых, считается, что чем выше значение, тем лучше, но в это число включаются затраты на многие вредные вещи; во‐вторых, ВВП даже не пытается измерить то, что наиболее важно для людей; в‐третьих, он сводит очень сложный набор показателей к одному значению.

Первый пункт я уже рассмотрел. Что касается второго, предположим, что мы измеряем качество жизни не в деньгах, а в человеческих ценностях. Мне не нужно изобретать новые инструменты измерения. Их много, и некоторые уже используются, но, поскольку они не получили широкого признания ни у экономистов, ни у чиновников, зависящих от экономистов, они не играют значимой роли в принятии экономических решений странами и предприятиями. Всемирный экономический форум назвал пять показателей роста, которые лучше, чем ВВП:

• количество хороших рабочих мест;

• благосостояние;

• окружающая среда (включая устойчивость);

• справедливость (и равенство);

• здоровье.

Вот мой список других показателей, которые можно добавить к указанным выше:

• инклюзивность;

• устойчивость;

• образование;

• общественные ценности;

• качество управления;

• счастье;

• свобода от голода.

Эти списки приведены в качестве примеров. Но как при таком количестве альтернативных показателей оценивать страну? Моя рекомендация проста: не стоит даже пытаться. Не нужно комбинировать разрозненные показатели в тщетной надежде получить в итоге некое значимое число. Да, в итоге, конечно, получится какое-то число, но значимо ли оно? Зачем объединять значения каждых атрибутов, чтобы получить обобщающую цифру? Достаточно показателей каждого из них, в идеале со шкалой, показывающей, насколько хорошо они соотносятся с желаемым значением. Один из способов демонстрации показан в модели экономики «Пончик» в главе 11. Подобно диаграмме угроз общественным потребностям на рисунке 11.2b, модель экономики «Пончик» отображает множество атрибутов с указанием того, насколько значение каждого атрибута далеко от идеального. Модель дает прекрасное представление о том, в каком положении находится страна по отношению к критическим переменным. Благодаря разделению атрибутов легко определить, на чем следует сосредоточить внимание каждой стране.

Цифры ВВП и рейтинги стран не говорят о реальной жизни граждан, а ведь именно она имеет значение. Другие индексы измеряют то, что волнует многих людей. Например, индекс Джини демонстрирует неравенство доходов, которое беспокоит многих низкооплачиваемых работников. Этот индекс, названный в честь итальянского статистика Коррадо Джини, разработавшего его в 1921 году, оценивает страны по шкале от 0 до 100, причем чем меньше число, тем больше равенство: оценка 0 означает абсолютно равное распределение доходов среди населения; оценка 100 – достижение страной максимального уровня неравенства. Во всех этих альтернативных измерениях по-прежнему используются экономические показатели удовлетворенности, но не потому, что деньги указывают на уровень комфорта или удовлетворенности, а потому, что эти данные легко получить.

Два наиболее популярных альтернативных показателя ценности страны – это Индекс подлинного прогресса (ИПП) и Индекс человеческого развития (ИЧР). ИПП включает в себя измерение экологических и социальных факторов, а также вклада общества в развитие страны; он призван определить, приносит ли экономика пользу людям. ИЧР – аналогичная попытка исследовать ценность общества. Согласно Программе развития ООН:

ИЧР создан для того, чтобы подчеркнуть: главными критериями оценки страны должны быть люди и их возможности, а не только экономический рост. ИЧР также можно использовать для того, чтобы поставить под сомнение выбор национальной политики…

Индекс человеческого развития (ИЧР) – это суммарный показатель средних достижений по ключевым параметрам человеческого развития: долгая и здоровая жизнь, уровень грамотности и образованности и достойный уровень жизни. ИЧР представляет собой среднее геометрическое значение нормализованных индексов по каждому из трех измерений…

ИЧР упрощает то, что подразумевается под человеческим развитием, и отражает лишь его часть. Он не отражает неравенство, бедность, безопасность, права и возможности и так далее.

Как же сопоставляются три показателя – ВВП, ИЧР и ИПП? В статье «Альтернативы ВВП в измерении стран» информационный бюллетень Economics Online утверждает:

• ВВП, по сути, фокусируется на общем богатстве, игнорируя другие важные аспекты, связанные с человеческими факторами и окружающей средой.

• ИЧР – главная альтернатива системе ВВП, учитывающая продолжительность и уровень жизни, а также продолжительность и качество образования.

• Еще одна альтернатива – система ИПП, учитывающая экологию при измерении общего показателя страны. Страна, меньше загрязняющая среду, но имеющая умеренную экономику, будет в целом иметь лучший индекс ИПП.

Хотя и ИЧР и ИПП и пытаются оценить важнейшие переменные, представляющие интерес для человека, они тем не менее делают акцент на финансовых аспектах. Они объединяют несколько показателей, а это требует их соответствия одной шкале измерений. И что же это за шкала? Конечно же, денежная. Да, ИЧР измеряет «продолжительность жизни», а ИПП – «загрязнение окружающей среды», но в денежном эквиваленте. Это означает, что многочисленные компоненты сводятся к одному числу, дающему очень мало информации об атрибутах, внесших (или нет) вклад в общее число.