Текст книги "Оранжевая собака из воздушных шаров. Дутые сенсации и подлинные шедевры: что и как на рынке современного искусства"

Глава 4. 26 миллионов долларов за девять слов

«Апокалипсис сегодня» – точно дьявольский кроссворд, заполненный прóклятыми, слова дробятся в нем под странными углами, скатываясь в хаос и смятение. Картина превращается в монотонный напев, в тираду, лозунг, крик.

Джерри Зальц, арт-критик

Утонченное эмпирическое удовольствие позволяет многое понять о графической мощи, об акте рассматривания как процессе исследования и о простых физических инновациях – основе эволюции живописи[14]14
  Roberta Smith, «Painting’s Endgame, Rendered Graphically: A Christopher Wool Show at the Guggenheim», The New York Times, October 24, 2013, http://www.nytimes.com/2013/10/25/arts/design/a-christopher-wool-show-at-the-guggenheim.html?_r=0.


[Закрыть].

Арт-критик Роберта Смит о выставке Кристофера Вула 2013 году

Перед началом легендарных торгов «Кристис» в ноябре 2013 года, где были проданы «Три наброска», дилер Кристоф ван де Веге устроился в кресле в третьем ряду и приготовился предложить рекордную ставку за лот, указанный в каталоге под номером 8. Он делал ставки от имени клиента на картину «из слов» «Апокалипсис сегодня» за авторством Кристофера Вула (1988).

На картине изображены тридцать три черные заглавные буквы, выполненные жирным шрифтом: SELL THE HOUSE SELL THE CAR SELL THE KIDS – «продай дом продай машину продай детей». Тридцать три буквы на белом фоне – и только. Нанесенные при помощи трафарета на выкрашенную в белый цвет аллюминиевую поверхность (размером 2,1 × 1,8 м) буквы распределены в шесть строк, по семь знаков в строке (см. ил. 6).

«Апокалипсис сегодня» был приобретен посредством частной сделки за несколько недель до торгов. Аукционный дом «Кристис» предложил заниженную предварительную оценку – от 15 до 20 миллионов долларов. И тем не менее средняя точка эстимейта более чем в два раза превышала предыдущий аукционный рекорд Вула – 7,7 миллиона, полученных за его работу на торгах лондонского «Кристис» в феврале 2012 года. Ван де Веге был готов ставить намного больше.

Формального контракта с клиентом у ван де Веге не было; дилер не сомневался: если его ставка выиграет – и даже если он превысит оговоренный лимит, – клиент оплатит счет, выставленный аукционным домом, и добавит небольшую комиссию. Подобные неформальные договоренности поразительно привычны для мира искусства. Ван де Веге – давний клиент «Кристис», он торгуется с домом в кредит.

Работа Кристофера Вула «Апокалипсис сегодня» имеет мощную идейную подоплеку. Написанные на картине слова представляют собой цитату из одноименного фильма 1979 года, вольной экранизации романа Джозефа Конрада «Сердце тьмы». Режиссер фильма – Фрэнсис Форд Коппола, в ролях – Марлон Брандо, Мартин Шин и Роберт Дюваль. Слова эти принадлежат капитану армии США Ричарду Колби, посланному уничтожить вышедшего из подчинения коллегу-офицера. Колби убежден, что и сам обречен умереть. Он пишет жене: «Продай дом, продай машину, продай детей, найди себе кого-нибудь другого, забудь все. Я не вернусь. Прости». Письмо отражает пессимизм последних дней вьетнамской войны относительно исхода конфликта. «Это его шедевр»[15]15
  Кристоф ван де Веге, цит. по: Vernon Silver and James Tarmy, «The 350,000 Percent Rise of Christopher Wool’s Masterpiece Painting», Bloomberg, October 9, 2014, http://www.bloomberg.com/news/articles/2014-10-09/price-of-christopher-wools-apocalypse-now-soars-with-art-market.


[Закрыть] – так отозвался о картине Вула ван де Веге.

Кристофер Вул (родился в 1955-м) известен своими «картинами из слов». Большинство из них, как и «Апокалипсис сегодня», представляют собой нанесенные при помощи трафарета черные буквы на белом фоне. Первую такую картину художник создал в 1987 году. Идея посетила его в Нью-Йорке, когда он увидел граффити luv («любовь») и sex («секс»), нарисованные черной краской из аэрозольного балончика на белом грузовике.

Иногда послания на картинах Вула загадочны – как, например, THE HARDER YOU LOOK, THE HARDER YOU LOOK («Чем жестче ты выглядишь, тем жестче ты выглядишь») (2000), разложенные на шесть строк. Иногда отдельные буквы выпущены, как в работе 1989 года Trouble («Беда») согласные TRBL расположены друг над другом по две в каждой строке. На некоторых «буквенных картинах» Вула слова сливаются в одно длинное слово. Одна из таких работ была выставлена на нью-йоркском «Кристис» в ноябре 2005 года за 1,24 миллиона долларов: пятнадцать букв на алюминиевой поверхности в четыре строчки без пробелов – RUNDOGRUNDOGRUN («бегипесбегипесбеги»). Эти картины абсолютно неизобразительны, применительно к ним невозможно говорить о мастерстве живописца. Невозможно удержаться от вопроса: «А картина ли это?» В мире современного искусства работами Вула не принято восхищаться, как работами Джеффа Кунса или Герхарда Рихтера, но критики ценят его достаточно высоко.

Картина «Апокалипсис сегодня» успела побывать в собраниях целого ряда известных коллекционеров. Провенанс работы – тоже часть ее легенды. Впервые она была выставлена в апреле 1988 года в нью-йоркской Галерее 303. Все работы с той выставки купили супруги Вернер и Элайн Данхайссер. По их собственному утверждению, за «Апокалипсис» они заплатили тогда около 6 тысяч долларов.

В 1992 году Вернер Данхайссер умер. Четыре года спустя вдова предложила передать бóльшую часть коллекции в дар Музею современного искусства (MoMA). Музей согласился взять все картины, кроме «Апокалипсиса». В собрании музея уже была одна работа Кристофера Вула, и куратор посчитал, что этого достаточно.

В 1999 году Элайн Данхайссер передала «Апокалипсис сегодня» дилеру Филиппу Сегало, чтобы тот выставил картину на торги. Вместо этого он обменял ее на 150 тысяч долларов и картину того же Вула 1990 года «Без названия» (на картине написано слово FOOL – «дурак») у другого нью-йоркского дилера Пера Скарстедта. По предварительной оценке «Кристис», «Апокалипсис сегодня» должен был уйти за сумму от 60 до 80 тысяч долларов, так что для вдовы Данхайссер эта сделка была благоприятной. Впоследствии Сегало выставил «Дурака» на торги «Кристис» 19 мая 1999 года с предварительной оценкой от 40 до 50 тысяч долларов. Работа ушла за 420 тысяч.

Позднее, в том же 1999 году, Скарстедт продал «Апокалипсис» коллекционеру Дональду Брайанту за 400 тысяч долларов. Два года спустя Скарстедт вновь выступил посредником при продаже картины – на этот раз владельцу дома «Кристис» и брендов «Гуччи», «Александр Маккуин» и «Ив Сен-Лоран» Франсуа Пино. Сообщалось, что цена картины составила 400 тысяч долларов плюс некая живописная работа в придачу. В 2005 году при посредничестве Сегало Пино продал картину владельцу хедж-фонда Дэвиду Ганеку и его жене, писательнице Даниэль Ганек, за 2 миллиона. Считается, что именно «Апокалипсис сегодня» стал прообразом картины, которая стремительно дорожает в романе Ганек «Лулу встречается с Богом и сомневается в его существовании» (2007).

В 2005 году Дэвид Ганек вошел в попечительский совет Музея Гуггенхайма, где планировалось провести ретроспективу Вула. Ганеки стали сопредседателями комитета по организации выставки, а «Апокалипсис» должен был войти в число выставляемых работ – в музейном каталоге картине было посвящено аж три страницы.

Когда работу выбирают в качестве основного экспоната ретроспективы, это повышает ее стоимость – иногда в несколько раз по сравнению с предыдущей оценкой. В середине 2013 года после объявления о выставке в Музее Гуггенхайма, но до ее непосредственного открытия аукционный дом «Кристис», по имеющейся информации, предложил Ганеку выставить «Апокалипсис сегодня» на вечерних торгах секции послевоенного и современного искусства в ноябре 2013 года. Сроки позволяли «Кристис» использовать рекламу, сопровождавшую выставку в Гуггенхайме. Чтобы убедить владельца, аукционный дом гарантировал ему умопомрачительную сумму в 20 миллионов долларов, предложенную третьей стороной. Ганек сообщил, что он не против выставить картину на аукцион, но хочет подождать весенних торгов 2014 года, которые должны были состояться уже после выставки в Гуггенхайме. «Кристис» заявил, что гарантия цены действительна только для ноябрьских торгов, так как рекламу выставки можно было использовать только в эти сроки.

Ганек проинформировал музей о предложении «Кристис» и о том, что на протяжении четырех дней торгов картина должна находиться в аукционном доме, то есть будет снята с выставки. Музей, очевидно посчитавший, что ему не к лицу участвовать в коммерческой операции, вообще исключил картину из ретроспективы. Ганек в ответ вышел из попечительского совета Гуггенхайма. Когда речь заходит о покупке произведений искусства, современный художественный мир не знает концепции торговых операций с использованием инсайдерской информации. Если в деле замешана выставка, игнорирование интересов музея может поставить под угрозу и участие в ней, и выгодную сделку.

Относительно того, что происходило дальше, существует несколько версий. Согласно наиболее распространенной из них, Ганеки продали картину третьему лицу, финансисту Давиду Мартинесу Гузману, а он в свою очередь выставил ее на торги. По другой версии, картина была продана Мартинесу еще до предложения «Кристис». В любом случае картина «Апокалипсис сегодня» покинула Гуггенхайм и на время превью была помещена в офисе «Кристис», в Рокфеллеровском центре. На выставке вместо «Апокалипсиса» Гуггенхайм представил небольшой эскиз к картине, временно предоставленный музею коллекционером Питером Брантом.

Аукционный дом не жалел эпитетов, расхваливая картину. В новостном релизе тогдашний председатель и глава отдела послевоенного и современного искусства «Кристис» Бретт Горви заявлял:

«Апокалипсис сегодня» Кристофера Вула являет собой квинтэссенцию современности. Грубая мощь и решительная прямота придали новый смысл живописи в 1980-е годы, и это легендарное заявление – выражение абсолютного нигилизма – делает картину одним из ключевых произведений современного искусства. Столь ожидаемое появление ее на торгах однозначно закрепляет место Вула в пантеоне великих мастеров ХХ века[16]16
  Бретт Горви, цит. по: Christie’s, «Release: Christopher Wool’s Apocalypse Now, 1988 The Seminal Painting of Contemporary Art – An Emblem of a Generation», November 12, 2013, http://www.christies.com/about/press-center/releases/pressrelease.aspx?pressreleaseid= 6772.


[Закрыть].

«Квинтэссенция современности», «грубая мощь», «абсолютный нигилизм» и «великий мастер». Ничего себе! Тому, кто купит такую работу, будет что рассказать друзьям.

В тот вечер, когда на торгах объявили «Апокалипсис сегодня», ван де Веге поднял табличку на цифре 18 миллионов. Торг продолжили трое участников – в том числе один по телефону. Ван де Веге продолжал поднимать табличку, пока не раздался финальный удар молотка. Итоговая цена за лот номер 8, включая премию покупателя к выплате аукционному дому, составила 26,5 миллиона долларов.

За двадцать пять лет цена картины выросла в 4400 раз, причем последний рывок вверх случился в связи с выставкой в Гуггенхайме и обнародованием скандальной истории. Последняя продажа картины Вула побила предыдущий рекорд, превысив его в три с половиной раза. Пятью месяцами ранее на «Сотбис» картина Петера Пауля Рубенса «Эдемский сад с грехопадением», написанная в соавторстве с Яном Брейгелем Старшим (его кисти принадлежит пейзажный фон) в 1613 году, ушла по цене в два с половиной раза меньшей. А ведь она считается одним из лучших образцов райских пейзажей Брейгеля.

После продажи заинтригованный художественный мир азартно высказывал предположения по поводу возможных участников этой комбинации. В качестве гаранта чаще всего называли Пино – не потому, что он хотел вернуть себе картину, но, напротив, с целью мотивировать ее реализацию. Покупателем, по мнению большинства, стала королевская семья Катара, а картину они приобрели для будущего музея.

Рекордная цена, предложенная за лот номер 8, подогрела публику, поспособствовав активизации торгов за лот номер 8а, – как мы помним, им были «Три наброска» Бэкона. Если бы «Три наброска» выставили под номером 8, а «Апокалипсис» под номером 8а, повлияло бы это на относительные цены? Говорят, один из экспертов аукционного дома предлагал так и поступить, но Горви решил, что важнее будет поддержать «Три наброска» возможной рекордной ценой на «Апокалипсис».

Торги, на которых были проданы «Три наброска» и «Апокалипсис», происходили под влиянием того, что можно назвать «иррациональностью непредвиденной прибыли». Финансовые трейдеры (и все люди вообще) относятся к непредвиденной прибыли как к годовым бонусам или выигрышу в лотерею, а не как к предсказуемому ежемесячному доходу. Это одна из причин (вторая – достаточно высокий уровень дохода), почему среди покупателей современного искусства так много представителей финансового мира. Накануне ноябрьских торгов в Нью-Йорке, которые начинаются как раз перед тем, как в финансовом секторе объявляют о размерах бонусов, оба главных аукционных дома и некоторые дилеры мотивируют потенциальных клиентов, советуя смело повышать ставку: «Если вам это нравится – насчет денег не волнуйтесь, заплатите после Нового года в январе, когда получите свои премии и бонусы».

На ожидаемый пожизненный доход покупателя бонус сильно не влияет. Будь его выплата растянута на десять лет, покупательское поведение, возможно, вообще бы не изменилось. Но поскольку выплата происходит единовременно, она воспринимается как непредвиденная прибыль, и соблазн предложить высокую цену за работу, о которой все мечтают, оказывается непреодолимым. Идея бонуса на самом деле куда шире. Представьте, что вы пришли в казино, начали игру с серии выигрышей и поднялись на тысячу долларов. Вы начнете воспринимать эту прибыль как «деньги заведения» и ставить на них с большим легкомыслием. Потерять эту тысячу вам будет проще, чем если бы вы уже проиграли тысячу долларов.

Специалисты аукционных домов утверждают, что некоторые покупатели относятся к бонусным деньгам именно так – беспечно. Они с большей готовностью рискуют ими, делая ставки на произведения искусства, которые, как они надеются, за короткое время вырастут в цене вдвое, чем если бы инвестировали в покупку часть своего регулярного дохода. Получатели бонусов чаще склонны поддаваться внезапной уверенности, что «вот этот художник сегодня на торгах хорошо пошел, а станет еще дороже».

Картины Вула – великолепный пример произведения современного художника, притягивающего вопросы «Искусство ли это?» и «Откуда такие цены?». Возможно, цена на них – это то, сколько кто-то готов за них предложить, возможно, это признак очередного надувающегося воздухом ценового пузыря. А может, никакого особого смысла она в себе не несет. Арт-консультант Эми Каппеллаццо сказала по поводу продажи картины Вула, что коллекционеры, гнавшиеся за «Апокалипсисом», занимались «охотой за трофеем, а не пытались посмотреть на творческий путь художника с энциклопедических позиций».

Картина «Апокалипсис сегодня» вновь была выставлена на публичное обозрение в США. Когда в феврале 2014 года ретроспектива творчества Вула переехала в Чикагский институт искусств, новый владелец предоставил картину на выставку.

В следующей главе речь пойдет еще об одних аукционных торгах, запомнившихся головокружительными ставками. Эта история произошла в Нью-Йорке, в аукционном доме «Сотбис», а главными ее героями стали владелец казино Стив Уинн и скульптура Кунса, изображающая мультяшного персонажа.

Глава 5. Джефф Кунс и моряк Попай

Искусство – это все, что может сойти вам с рук.

Приписывается одновременно художнику Энди Уорхолу и философу Маршаллу Маклюэну

Неделю современного искусства аукционного дома «Сотбис» в мае 2014 года в Нью-Йорке с полным правом можно было бы назвать неделей Джеффа Кунса. В Музее американского искусства Уитни вот-вот должна была начаться масштабная ретроспектива его творчества. За несколько месяцев до этого его «Собака из воздушных шаров (оранжевая)» побила аукционный рекорд, завоевав статус самой дорогой работы ныне живущего художника. А затем на нью-йоркских торгах 2014 года его двухметровая скульптура из нержавеющей стали «Попай» (2009–2011) ушла с молотка за 28,2 миллиона долларов – покупателем стал игорный магнат Стив Уинн. Уинн оказался единственным, кто поднял табличку, когда начались торги. Даже при единственном участнике эти торги вкупе с выставкой в Уитни укрепили позицию Кунса как самого известного современного художника из ныне живущих – и художника, имя которого чаще всего упоминается в прессе.

Продажа «Попая» заставила сотню, а то и больше критиков употребить в своих статьях самые радикальные прилагательные. Моряк Попай – герой американских комиксов и мультфильмов, те, кто жил в 1950-е и 1960-е годы (и раньше), хорошо помнят этого парня с мускулистыми предплечьями, курительной трубкой из кукурузного початка и любимым присловьем «Разрази меня гром!». В своих живописных работах Кунс разрабатывал образ этого героя на протяжении целого десятилетия. В серию «Попай» входят также скульптуры подружки моряка Олив Ойл, тоже изготовленные из нержавеющей стали (2004–2009).

Приобретенная Уинном скульптура – одна из трех в серии. Еще две принадлежат Ларри Гагосяну и Стивену Коэну. Существует также гранитная версия «Попая» – таких скульптур тоже три. Кунс предложил шикарное объяснение своего творческого замысла, назвав потребление моряком шпината, наделяющего сверхсилой, – метафорой преображающей силы искусства.

Ретроспектива работ Кунса в Музее Уитни, открывшаяся в 2014 году, впервые позволила американским зрителям познакомиться с работами художника, созданными на протяжении всех тридцати лет его художественной карьеры. Состоялось также несколько выставок Кунса в Европе, правда куда менее масштабных и посвященных отдельным аспектам его творчества. Активнее всего освещалась выставка в парижском Версале, где Кунс продемонстрировал по одной из версий «Собаки из воздушных шаров» и «Розовой пантеры» (1988). Последняя представляет собой изображение полуобнаженной блондинки, обнимающей розовую пантеру. В Версальском дворце скульптуру поместили прямо перед портретом Людовика XV, написанным в 1729 году. «Розовая пантера» и «Собака из воздушных шаров» получили положительные отклики критиков в рамках обеих выставок – в Версале и в Уитни. Кому еще из современных художников такое удавалось? Пожалуй, только англичанину Дэмиену Хёрсту и японцу Такаси Мураками. После закрытия выставки в Музее Уитни в конце 2014 года американская ретроспектива работ Кунса переехала в парижский Центр Помпиду, а затем – в Музей Гуггенхайма в Бильбао (Испания).

Скотт Роткопф, заместитель директора по выставочным программам Музея Уитни (ныне – его главный куратор), сказал тогда, что выставка Кунса была самой дорогой из всего, что когда-либо выставлялось в музее. «Многие скульптуры – хрупкие, как яйца Фаберже»[17]17
  Скотт Роткопф, цит. по: Carol Vogel, «Think Big. Build Big. Sell Big. Whitney Retrospective for Jeff Koons’s Monumental Ambitions», The New York Times, June 11, 2014, http://www.nytimes.com/2014/06/15/arts/design/whitney-restrospective-for-jeff-koonss-monumental-ambitions.html.


[Закрыть]. По имеющейся информации, сто двадцать экспонатов выставки были застрахованы на полмиллиарда долларов. Экспозиция располагалась в холле музея и на всех четырех этажах.

Возникли и технические сложности. Для того чтобы завезти в здание почти восьмитонную гранитную «Гориллу» (2006–2012) и четырехтонного гранитного «Попая», пришлось разобрать часть фасада, чтобы расширить парадный вход; обе скульптуры оказались слишком большими для грузовых лифтов музея. «Гориллу» поднимали на лифте, предназначенном для грузов максимальным весом в семь тонн. За 85 тысяч долларов производитель лифта оснастил его дополнительной цепной лебедкой. Монтаж выставки продлился три недели, демонтаж – две.

В каталог выставки в Музее Уитни включили статью об экзотических технологиях, используемых для производства работ Кунса, – в том числе КТ-сканирование и сканирование структурированным светом. Каждой удачной версии скульптуры из нержавеющей стали, алюминия или гранита предшествовало множество неудачных попыток. Полупрозрачная поверхность «Собаки из воздушных шаров» настолько идеальна, что на ней не видно ни одного шва, сочленения или хотя бы намека на то, как скульптура собрана.

Коллекционеры, предоставившие работы для выставки, составляют цвет художественного мира: бизнесмен из Лос-Анджелеса миллиардер Илай Броуд, основатель хедж-фонда из Нью-Йорка Стивен Коэн, французский владелец «Кристис» Франсуа Пино, владелец строительной компании Гарри Маклоу из Нью-Йорка и британский художник Дэмиен Хёрст. Еще один любопытный факт относительно выставки в Уитни – источники, из которых она была профинансирована. Точно неизвестные, но совершенно определенно значительные суммы внесли дилер Кунса Ларри Гагосян и аукционные дома «Кристис» и «Сотбис». Почти все, кто предоставил основные работы ретроспективы, – клиенты Гагосяна. Единственная галерея, упомянутая в сопроводительном тексте к выставке, – галерея Гагосяна. На пресс-конференции в день открытия директор Музея Уитни Адам Вейнберг всячески превозносил дилера: «Я глубоко благодарен Ларри Гагосяну за огромную поддержку. Спасибо, Ларри. Мало кто из арт-дилеров готов оказать поддержку на таком уровне».

Разумеется, никому и в голову не придет сказать, что без поддержки Гагосяна Кунс не удостоился бы подобной ретроспективы, но тем не менее вопрос – оказала ли влияние степень этой поддержки на то, какие именно работы были представлены на выставке, остается открытым. Есть ощущение, что присутствие дилера или аукционного дома в качестве спонсора влияет на выбор кураторов. Подобные ретроспективы безусловно увеличивают ценность и потенциальную реализуемость на рынке выставленных произведений – и аналогичных работ, имеющихся в запасе у дилера.

После продажи «Попая» Чарльз Моффет, на тот момент вице-президент «Сотбис» (именно он и принял выигравшую ставку), сообщил, что Уинн разместит скульптуру в одном из своих казино – в Лас-Вегасе или в Макао. В итоге она была выставлена в казино и отеле Уинна в Лас-Вегасе. Никто не предполагал, что при такой цене покупки Уинн может попытаться перепродать «Попая» с выгодой. Но когда через две недели после аукциона скульптуру установили в казино, на табличке под именем художника и названием работы обнаружилась фраза «Цена по запросу». Оказалось, что Уинн надеется получить за «Попая» 60 миллионов долларов – в два с лишним раза больше рекордной цены, за которую работа была приобретена на аукционе. Сейчас, когда я работаю над книгой, «Попай» по-прежнему стоит в казино, сразу у входа, под присмотром двух мускулистых охранников. По сообщению газеты Las Vegas Sun, владельцу поступило одно предложение о покупке, но Уинн его отверг.

Если покупатель для «Попая» так и не найдется и скульптура по-прежнему будет выставлена для публичного обозрения, Уинн, рассматривая свое приобретение как инструмент для снижения налогообложения, может потребовать списать часть покупной цены. Экспонирование ее в штате Невада позволяет воспользоваться действующей здесь с 2004 года налоговой льготой, за введение которой, к слову сказать, Уинн в свое время активно выступал. Налоговое изменение, которое тут же окрестили «Покажи мне Моне», имело целью поощрять публичную демонстрацию произведений искусства. Новая норма заменяла обычный для штата Невада 7,5-процентный налог с продаж для произведений искусства стоимостью более 25 тысяч долларов на 2-процентный налог, при условии, что произведение выставлено на обозрение публики на территории штата как минимум двадцать часов в неделю на протяжении тридцати пяти недель подряд. Налоговая экономия для Уинна составит 1,4 миллиона. На экспонирование «Попая» с целью последующей продажи штат Невада выделял до 40 тысяч долларов в неделю, то есть по 5700 долларов в день на протяжении тридцати пяти недель. Тот факт, что работа была выставлена на продажу, никак не повлиял на налоговую норму, относящуюся к «публичному экспонированию».