Текст книги "Проклятый изумруд"

– Прошу прощения. Мать молодой девушки в отчаянии. У неё истерика.

– Так вам известен лишь номер рейса и час отлёта, сэр?

– И что самолёт вылетает из аэропорта Кеннеди.

– Вам придётся подождать.

– Сколько прикажете.

– Я постараюсь оделить всё возможное, сэр. Не вешайте трубку.

– Хорошо.

Раздался лёгкий щелчок, и Дортмундер бросил Чефуику:

– Обыщи его.

Чефуик обыскал негра и освободил его от автоматической «берреты» 25-го калибра, маленького смертоносного пистолета, Который Келп уже видел несколько раньше.

– Свяжи его, – велел Дортмундер.

– Я как раз об этом подумал, – сообщил Чефуик и обратился к чернокожему секретарю, – дай мне свой галстук и шнурки от ботинок.

– У вас ничего не выйдет, – проговорил тот.

– Если он предпочитает отправиться на тот свет, – сказал Дортмундер, – прижми дуло к животу, чтобы заглушить шум.

– Я буду слушаться, – поспешно сказал негр и начал развязывать галстук. – Но это ни к чему не приведёт.

Дортмундер держал телефонную трубку у уха и целился в негра, который отдал свой галстук и шнурки Чефуику.

– Теперь сними ботинки и носки и ложись плашмя на пол, – приказал Чефуик.

– Безразлично, что вы сделаете со мной, я играю маленькую роль. У вас ничего не выйдет.

Негр сел на пол, чтобы снять ботинки и носки, потом лёг плашмя. Чефуик одним шнурком связал ему руки за спиной, вторым связал ноги, а галстук засунул секретарю в рот.

Чефуик только закончил, когда в трубке раздался щелчок, и девушка сообщила:

– Уф! Вот, сэр, я нашла!

– Страшно вам благодарен, – сказал Дортмундер.

– Рейс «Эйр Франс» на Париж. Единственный рейс с таким номером в этот час.

– Я очень вам благодарен, – повторил Дортмундер.

– Это так романтично, не правда ли, сэр? – пришла в восторг девушка. – Бегство в Париж!..

– Полагаю, – согласился Дортмундер.

– Жаль, что он женат.

– Такое случается. Ещё раз спасибо.

– К вашим услугам, сэр.

Дортмундер повесил трубку и объявил Чефуику:

– «Эйр Франс», Париж. – Он вышел из-за стола. – Помоги мне оттащить этого типа. Совсем ни к чему, чтобы кто-нибудь обнаружил его и развязал, и он смог позвонить майору в аэропорт Кеннеди.

Они запихали чернокожего секретаря за письменный стол и вышли из посольства, больше никого не встретив. Гринвуд ждал, небрежно прислонившись к ограде. Он пошёл рядом с ними, и Дортмундер рассказал, что им удалось выяснить, пока они шли через улицу к телефонной кабине, около которой стоял Марч. Дортмундер сказал:

– Чефуик, ты останешься здесь. Когда Келп позвонит, скажи ему, что мы едем туда, а он пусть оставит нам записку в «Эйр – Франс». Бели они поехали в другое место, а не в аэропорт, ты подождёшь здесь и, если записки для нас не будет, тебе позвонят.

Чефуик кивнул.

– Встретимся в «Баре-и-Гриле», когда всё закончится. На случай, если мы разминёмся, – объяснил Дортмундер.

– Мы, наверное, освободимся поздно, – вслух подумал Чефуик. – Надо позвонить Мод.

– Не занимай долго телефон.

– Не беспокойся. Желаю удачи.

– Поехали, Марч, посмотрим, в какой рекордный срок ты сможешь нас доставить в аэропорт Кеннеди, – сказал Дортмундер.

У девушки в окошке «Эйр Франс» был настоящий французский акцент.

– Месье Дормундье? Вам оставили сообщение.

Она передала ему маленький конверт.

– Спасибо, – поблагодарил Дортмундер, и они с Чефуиком отошли в сторону.

В конверте оказался клочок бумаги со словами «Золотая дверь». Дортмундер перевернул бумажку на другую сторону, но она была пуста. Он снова перевернул бумажку и прочитал те же слова. Просто – «Золотая дверь». И всё.

– Этого ещё не хватало, – возмутился Дортмундер.

– Подожди минутку, – попросил Гринвуд я направился к ближайшей стюардессе – красивой коротко подстриженной блондинке в тёмно-голубой униформе.

– Прошу прощения, – сказал он. – Вы не выйдете за меня замуж?

– Я бы с удовольствием, но мой самолёт отлетает через двадцать минут.

– Значит, после возвращения. А пока вы не могли бы мне сказать, что означает «Золотая дверь», и где это находится?

– О, это ресторан в зале международных рейсов.

– Превосходно. Когда мы там пообедаем?

– Ну, в следующий раз, когда вы будете здесь.

– Чудесно. Когда именно?

– А вы не знаете?

– Пока нет. Вы когда возвращаетесь?

– В понедельник, – сказала она, улыбаясь. – Мы прилетаем в три тридцать.

– Идеальное время для обеда! Итак, в четыре?

– Лучше в полпятого.

– Договорились. Понедельник, полпятого, «Золотая дверь». Я сейчас закажу столик. На фамилию Грофилд. До встречи.

Гринвуд вернулся к Дортмундеру.

– Это ресторан, – объяснил он, – в зале международных рейсов. – Идём!

Они вышли и наткнулись на Марча, который поставил машину на стоянку и направлялся к ним. Поспешно рассказав ему суть дела, на ходу узнав у носильщика про ресторан, на автокаре поспешили в «Золотую дверь».

Ресторан находился на нервом этаже, напротив длинного эскалатора.

У подножья лестницы стоял Келп.

– Наверху. Жрут, сволочи, – доложил он.

– Они сядут на самолёт «Эйр-Франс» в 7.15 на Париж, – сообщил Дортмундер.

Келп заморгал.

– Откуда ты знаешь?

– Телепатия, – ответил Гринвуд.

– Пошли, – сказал Дортмундер.

– Я не так одет, – застеснялся Марч, – чтобы идти в подобное место.

На нём была кожаная куртка и джинсы; остальные в костюмах и при галстуках.

– А есть ещё другая лестница, по которой можно спуститься сверху? – спросил Дортмундер.

– Вероятно, но для публики открыта только эта.

– Хорошо. Марч, оставайся здесь на случай, если нам не удастся их перехватить. Если они пройдут, следуй за нами, но не пытайся действовать самостоятельно. Келп, Чефуик по-прежнему у телефонной будки?

– Нет, он сказал, что отправится в «Бар-и-Гриль».

– Хорошо. Марч, если кто-нибудь спустится, и ты исследуешь за ними, как можно скорее сообщи в «Бар-и-Гриль».

– Ясно.

Трое остальных поднялись по лестнице и по тёмному ковру прошли в большой холл, тоже достаточно тёмный. Метрдотель, французский акцент которого был менее очарователен, чем у молодой дамы из «Эйр Франс», подошёл и спросил, сколько их.

– Мы подождём наших друзей, прежде чем войти в ресторан, – сказал Дортмундер.

– Разумеется, сэр.

Метрдотель поклонился и исчез.

– Вот они, – прошипел Келп.

Дортмундер бросил взгляд сквозь занавес из зелёных пластмассовых листьев, разделяющий холл н обеденный зал – просторное, довольно пустое помещение. За столом около окна расположились майор Айко, Проскер и три молодых здоровых негра. Все они обедали. До отлёта оставалось ещё два часа.

– У меня нет желания схватываться с ними здесь, – добавил Коли. – Слишком много народу.

– Полностью согласен, – отозвался Дортмундер. – Будем ждать их внизу.

Он повернулся и начал спускаться, остальные последовали за ним. Они объяснили ситуацию Марчу и расселись в зале ожидания, не спуская глаз с эскалатора.

Было почти шесть часов, когда майор, Проскер и трое остальных, закончив, наконец, обед, спустились вниз. Дортмундер немедленно встал и направился к ним. Когда они его увидели, глаза их округлились от удивления. Дортмундер, широко улыбаясь, со словами «Майор! Какой сюрприз! До чего же я рад вас снова видеть!» кинулся к ним. Он схватил вялую руку майора и стал её трясти. Вполголоса Дортмундер добавил:

– Остальные тут, около меня. Если вы не хотите вызвать перестрелку, стойте спокойно.

Проскер оглянулся и воскликнул:

– Господи, они действительно все здесь!

– Дортмундер, – сказал майор, – я уверен, что мы сможем обо всём договориться!

– Ещё как сможем! – согласился Дортмундер. – Только мы вдвоём. Никаких адвокатов, никаких телохранителей.

– Гам… Вы не собираетесь применить насилие?

– Я – нет, майор, а как другие – не знаю. Гринвуд сперва пришьёт Проскера, это совершенно естественно, ну, а Келп, полагаю, прежде всего нападёт на вас.

– Вы не посмеете осуществить подобную операцию в таком людном месте, – предположил Проскер.

– Это идеальное место, – заверил Дортмундер. – Перестрелка, паника. Мы смешиваемся с остальными. Ничего нет легче, чем затеряться в толпе.

– Проскер, – вмешался майор, – не пытайтесь заставить их выполнить угрозы. В том, что он говорит, есть доля правды.

– О, чёрт возьми, – проговорил Проскер. – Хорошо, хорошо, Дортмундер! Так чего же вы хотите? Ещё денег?

– Мы не можем заплатить сто семьдесят тысяч долларов, – сказал майор. – Это просто невозможно.

– Двести тысяч, – поправил его Дортмундер. – Цена повысилась после третьей попытки. Но я хочу поговорить наедине. Пойдём.

– Пойдём? Куда?

– Просто поговорим, вот и всё. Ваши люди могут остаться здесь, мои люди останутся там, где они есть, а мы с вами пройдём немного дальше, чтобы поговорить. Пойдём!

Майор упорно сопротивлялся, явно не желая никуда идти, но перед натиском Дортмундера он вынужден был уступить и, наконец, тронулся с места. Дортмундер через плечо бросил остальным:

– Стойте на месте. Таким образом вы избежите перестрелки и всеобщей паники.

Дортмундер и майор неторопливо удалились вдоль длинной галереи, по одну сторону которой тянулись магазины. С другой стороны люди могли остановиться у перил и поглазеть, как унижают в таможне их возвращающихся из-за границы родных и прибывающих зарубежных друзей.

– Дортмундер, – начал майор, – Талабво – бедная страна. Я смогу наскрести немного денег, но никак не двести тысяч долларов. Может, тысяч пятьдесят… Но больше у нас просто нет.

– Вы собирались нас надуть с самого начала! – обвинил Дортмундер.

– Не стану лгать, – кротко признался майор.

В зале ожидания Проскер обратился к трём чернокожим мужчинам:

– Если разбежаться в разные стороны, они не посмеют стрелять.

– Мы не хотим умирать, – возразил один из негров, и остальные согласно закивали.

– Они не станут стрелять! – настаивал Проскер. – Разве вы не понимаете, что затевает Дортмундер? Он отберёт у майора изумруд.

Негры обменялись взглядами.

– Если вы не придёте на помощь майору, и Дортмундеру удастся отобрать у него изумруд, – продолжал Проскер, – вам не сдобровать!

Негры забеспокоились.

– Я буду считать до трёх, – продолжал Проскер, – и на счёт «три» мы побежим в разных направлениях, опишем круг и соберёмся вместе, чтобы найти майора и Дортмундера.

Эта мысль не очень-то им понравилась, но то, что предсказывал Проскер в случае отказа, было ещё хуже. Против воли они согласились.

– Раз, – начал Проскер. Он видел Гринвуда, сидящего позади эскалатора, – два, – прибавил он. – В другой стороне он увидел Келла.

– Стой! – закончил он и побежал.

Чернокожие ещё секунду оставались неподвижны, потом побежали и они.

Люди, бегущие по аэропорту, не вызывают обычно пристальных взглядов, но эти четверо сорвались с места так стремительно, что привлекли всеобщее внимание. Келп, Гринвуд и Марч посмотрели на них и, внезапно, тоже побежали. Они бросились друг к другу, чтобы выработать план действий.

В это время майор и Дортмундер продолжали двигаться по коридору. Дортмундер пытался найти спокойный уголок, чтобы освободить майора от изумруда, а майор рассказывал о неустроенности и бедности Талабво, о сожалениях, которые он испытывал из-за необходимости обмана и о своём самом искреннем желании загладить вину.

Внезапно вдали крикнули:

– Дортмундер!

Узнав голос Келпа, Дортмундер повернулся и увидел двух негров, которые неслись в их направлении, расталкивая направо и налево людей, попадавшихся на пути.

Майор на секунду возликовал, решив, что он теперь соединится со своим отрядом, но Дортмундер крепко взял его за локоть, быстро осмотрелся кругом и увидел перед собой дверь, на которой было написано «Вход воспрещён». Дортмундер толкнул дверь, та открылась, и они с майором оказались на верхней площадке лестницы, серой и грязной.

– Дортмундер, – взмолился майор, – даю вам слово…

– Мне не нужно ваше слово, мне нужен изумруд.

– Вы воображаете, что он при мне?

– Безусловно, где же ещё? – Дортмундер достал револьвер Гринвуда и прижал его к желудку майора. – Если мне придётся обшаривать ваш труп, это займёт больше времени.

– Дортмундер…

– Заткнитесь и отдайте камень! У меня нет времени слушать ваше враньё!

Майор пристально посмотрел на лицо Дортмундера и пролепетал:

– Я заплачу вам все деньги, я…

– Ты сдохнешь, чёрт побери! Давай изумруд!

– Хорошо, хорошо. – Майор задрожал. – Сохраните его! – заканючил он, доставая из кармана маленькую чёрную коробочку. – Вы не найдёте другого покупателя. Сохраните его. Я свяжусь с вами. Я найду деньги и заплачу…

Дортмундер вырвал у него из рук коробочку, отступил на шаг, открыл её, и бросил взгляд внутрь. Изумруд был там. Дортмундер поднял голову, и в это время майор бросился на него, но, наткнувшись на дуло револьвера, упал навзничь.

Дверь отворилась и появился один из негров. Дортмундер ударил его в живот, вспомнив, что тот только что пообедал.

– Пфффф, – произнёс негр и сложился пополам.

Но уже подбегал второй негр, да и третий должен был быть недалеко. Дортмундер круто повернулся с изумрудом в одной руке и револьвером в другой и стал быстро спускаться по лестнице.

Он слышал шум погони, он слышал, как майор отдавал приказания.

Первая дверь, до которой он добежал, была закрыта на ключ, а вторая привела его наружу, в студёный мрак октябрьского вечера.

Не куда? Дортмундер бежал в темноте. Потом повернул за угол здания, и ночь внезапно заполнилась гулом самолётов. Он, как Алиса сквозь зеркало, пересёк невидимый барьер, который закрывает большую часть мира от избранных людей, и оказался в мире самолётов, среди лучей ослепительного света, янтарных и голубых взлётных полос, заправочных зон… Негры по-прежнему его преследовали. Дортмундер посмотрел направо: пассажиры входили в самолёт «САС». Присоединиться к ним? Но не покажется ли это странным – без паспорта, без багажа, без билета?.. Он повернул в другую сторону, где царила темнота, и погрузился в неё.

Слыша за спиной громкий топот, Дортмундер продолжал бежать.

Он всё дальше и дальше удалялся от зданий, света, пассажиров, пока не затерялся в кромешной тьме. Он избороздил аэродром вдоль и поперёк, бежал то по траве, то по бетону, то но гравию, перепрыгивая через горящие маркёры, стараясь не вырисовываться на фоне освещённых участков и не угодить под идущий на взлёт или посадку самолёт…

Маленький пятиместный одномоторный самолёт выкатил на властную полосу. За штурвалом сидел продавец компьютеров по имени Фиргус; его приятель Баллок крепким сном спал на заднем сиденье. Фиргус безмятежно глядел на приборный щиток, ожидая разрешения на взлёт, когда дверца справа внезапно распахнулась, и в кабину ворвался человек с револьвером.

Фиргус ошалело посмотрел на него.

– В Гавану? – спросил он.

– Пока просто взлетай, этого будет достаточно, – ответил Дортмундер, следивший в окно за тремя людьми, мчавшимися в их направлении.

– Семьсот тридцать третий, – раздался в наушниках Фиргуса голос диспетчера. – Взлёт разрешаю.

– Э-э-э… – начал Фиргус.

Дортмундер повернул к нему голову.

– Без глупостей. Взлетай.

– Хорошо, – согласился Фиргус.

К счастью, он был опытным пилотом и мог делать всё совершенно машинально, в то время как его мысли были заняты совсем другим.

Самолётик быстро набрал скорость, оставив выбившихся из сил преследователей далеко позади, и круто взмыл в воздух.

– Отлично! – одобрил Дортмундер.

Фиргус посмотрел на него.

– Если вы меня застрелите, – предупредил он, – то самолёт разобьётся, и вы тоже погибнете.

– У меня нет ни малейшего желания в кого-либо стрелять, – заверил Дортмундер.

– Но мы не долетим до Кубы, – сказал Фиргус. – С тем запасом горючего, что есть, мы едва дотянем до Вашингтона.

– Я не собираюсь ни на Кубу, ни в Вашингтон.

– Тогда куда же вы хотите лететь?

– А вы куда летите?

Фиргус совершенно не понимал, что происходит.

– Вообще-то, в Питтсбург, – растерянно ответил он.

– Так и летите туда! – сказал Дортмундер.

– Вам тоже надо в Питтсбург?

– Делайте, что хотите. Не обращайте на меня внимания, – сказал Дортмундер.

– Что ж, – произнёс Фиргус, – хорошо.

Дортмундер бросил взгляд на человека, спящего сзади, потом посмотрел в окно на огни, мелькавшие под ними среди темноты.

Самолёт парил в воздухе, изумруд «Балабомо» был в руках Дортмундера. Ситуация более или менее находилась под контролем.

Понадобилось пятнадцать минут, чтобы перелететь Нью-Йорк и достичь Нью-Джерси, и в течение всего этого времени Фиргус не сказал ни слова. Но потом он, казалось, немного отошёл и, когда они пролетали над болотами Нью-Джерси, заявил:

– Старина, не знаю ваших проблем, но вы меня чертовски напугали.

– Простите, я очень торопился.

– Не сомневаюсь. – Фиргус бросил поверх плеча взгляд на Баллока, который продолжал спать. – Вот уж он удивится, – добавил Фиргус.

Но Баллок продолжал спать. Прошло ещё четверть часа, потом Дортмундер спросил:

– Что это там внизу?

– Где?

– Вон та светлая полоса.

Фиргус посмотрел вниз.

– Ах это! Шоссе номер восемьдесят. Знаете, одна из супер-автострада, которые теперь строят. Эта часть ещё не закончена. И, знаете, они уже морально устарели. Транспорт будущего – это маленький частный самолёт. Вот, к примеру…

– А кажется законченной, – перебил его Дортмундер.

– Что?

– Эта дорога, она кажется законченной.

Фиргус был недоволен. Он хотел рассказать Дортмундеру о великолепной статистике частных самолётов в США.

– Приземлитесь, – приказал Дортмундер.

Фиргус уставился на него.

– Что?

– Там достаточно широко для такого самолёта, как ваш. Приземлитесь.

– Зачем?

– Чтобы я смог выйти. Не волнуйтесь, я по-прежнему не намерен стрелять в вас.

Фиргус проделал вираж и спустился, чтобы пролететь над бледной полосой, выделяющейся на фоне тёмной земли.

– Не знаю… – колебался он. – Нет ни света, ни указателей…

– Вы сумеете, – заверил его Дортмундер. – Вы превосходный пилот, это сразу видно, – прибавил он, хотя не имел ни малейшего представления о пилотаже.

Фиргус ободрился.

– Полагаю, я смогу там сесть. Это несколько затруднительно, но возможно.

– Отлично!

Фиргус описал ещё два круга, прежде чем решился. Он явно нервничал, и нервозность передалась Дортмундеру, который едва не сказал ему, чтобы он продолжал полёт, пока не найдёт более удобного места для посадки. Но такого места не будет.

Обычный аэродром исключался, значит оставалось лишь что-то необычное. А здесь, по крайней мере, была достаточно широкая и прямая бетонная полоса.

Фиргус сел, и очень ловко, когда взял себя в руки. Он с лёгкостью пёрышка посадил самолёт и повернулся к Дортмундеру с широченной улыбкой.

– Вот что называется уметь пилотировать! – сказал он.

– Полностью с вами согласен.

Фиргус опять бросил взгляд на Баллока и с раздражением проговорил:

– Чёрт побери, дрыхнет без задних ног! – Он пихнул Баллока в плечо. – Да проснись ты!

– Оставьте его, – посоветовал Дортмундер.

– Если он вас не увидит, то не поверит ни одному моему слову. Эй, Баллок, соня, ты такое пропускаешь!..

Он ещё раз толкнул Баллока в плечо, теперь сильней.

– Спасибо, что подбросили, – сказал Дортмундер и опустился на землю.

– Баллок! – завопил Фиргус, молотя приятеля кулаками. – Проснёшься ты или нет?!

Дортмундер растаял в темноте.

Баллок, наконец, под градом ударов пришёл в себя, зевнул, сел, потёр лицо, посмотрел вокруг, сощурил глаза, нахмурил брови и спросил:

– Бог мой, где мы?

– На шоссе номер восемьдесят, возле Нью-Джерси, – ответил Фиргус. – Ты видишь вон того парня? Смотри скорей, чёрт побери, пока он не ушёл!

– Шоссе номер восемьдесят? Мы в самолёте, Фиргус!

– Да смотри же!

– Что ты делаешь на земле? Хочешь устроить аварию? Что ты делаешь на шоссе номер восемьдесят?

– Он исчез! – воскликнул Фиргус в отчаянии, воздев руки. – Ведь я просил тебя посмотреть!

– Ты, вероятно, пьян, – сказал Баллок. – Ехать на самолёте по шоссе!

– Я не ехал на самолёте по шоссе!

– А как же это называется?

– Нас угнали воздушные пираты! В кабину ворвался парень с револьвером в руке и…

– Если бы ты находился в воздухе, ничего бы такого не случилось.

– Да это было ещё там, в аэропорту Кеннеди! Я ждал разрешения на взлёт, а он, размахивая револьвером…

– Да-да, конечно, – с обидной издёвкой сказал Баллок. – И вот мы в прекрасной Гаване.

– Он не хотел лететь в Гавану.

– Нет. Он хотел лететь в Нью-Джерси. Он угнал самолёт, чтобы попасть в Нью-Джерси.

– Но я-то тут причём? – заорал Фиргус. – Так было!

– Один из нас спятил, – констатировал Баллок. – А так как ты за штурвалом, то, надеюсь, спятил я.

Он покачал головой и вновь улёгся.

Фиргус повернулся в своём кресле, испепеляя приятеля взглядом.

– Нас угнал воздушный пират, – процедил он угрожающе тихим голосом. – Это было.

– Если собираешься лететь так низко, – проговорил Баллок, закрыв глаза, – остановись у кафе, возьми пивка.

– В Питтсбурге я выбью тебе все зубы, – пообещал Фиргус.

Он сел прямо, взлетел и в ярости взял курс на Питтсбург.

Представителем Акинзи в ООН был крупный человек по имени Николими. Дождливым октябрьским днём посол Николими сидел в столовой посольства в небольшом доме на Шестьдесят третьей улице в Манхэттене, когда один из его служащих вошёл и доложил:

– Господин посол, к вам посетитель.

Посол наслаждался миндальным тортом. Целый торт на него одного – вот почему посол был таким крупным. Одновременно он пил кофе со сливками и сахаром. Посол получал от этого огромное удовольствие и был недоволен, что его побеспокоили.

– По какому вопросу?

– Он сказал, что дело касается изумруда «Балабомо».

Посол нахмурился.

– Это полицейский?

– Не думаю, господин посол.

– Кто же он, на ваш взгляд?

– Гангстер, господин посол.

Посол поднял брови.

– В самом деле? Приведите ко мне этого гангстера.

– Да, господин посол.

Служащий вышел, а посол, чтобы не ждать зря, наполнил рот тортом. И как раз собирался запить его глотком кофе, когда служащий вернулся.

– Он здесь, сэр.

Посол сделал знак рукой, чтобы гангстера пригласили войти, и в дверях появился Дортмундер. Посол молча пригласил его садиться и, всё ещё жуя, жестом предложил взять торт.

– Нет, спасибо, – вежливо отказался Дортмундер.

Посол выпил ещё немного кофе, громко рыгнул, вытер губы салфеткой и произнёс:

– Если я правильно понял, вы хотите поговорить со мной арб изумруде «Балабомо»?

– Совершенно верно.

– Что же вы хотите мне сказать?

– Во-первых, – начал Дортмундер, – я хочу, чтобы это осталось между нами. Никакой полиции.

– Так ведь она его разыскивает.

– Конечно. – Дортмундер скосил глаза в сторону служащего, который стоял около двери, потом перевёл взгляд на посла. – Мне бы не хотелось говорить при свидетелях.

Посол улыбнулся и покачал головой.

– Тем не менее вам придётся пойти на риск. Я предпочитаю не оставаться наедине с незнакомцами.

Дортмундер несколько секунд размышлял.

– Ладно, решил он наконец. – Немногим больше четырёх месяцев назад кто-то украл изумруд «Балабомо».

– Знаю, – сказал посол.

– Он стоит очень дорого.

Посол утвердительно кивнул.

– Это я тоже знаю. Хотите мне его продать?

– Не совсем так, – ответил Дортмундер. – Обычно владельцы особо ценных камней изготавливают копии – для выставок. Существуют ли копии изумруда «Балабомо»?

– Даже несколько, – сказал посол. – К сожалению, в «Колизее» был выставлен оригинал.

Дортмундер бросил подозрительный взгляд на служащего.

– Я хочу предложить вам обмен.

– Обмен?

– Да. Настоящий изумруд – за копию.

Посол подождал объяснения, но в конце концов произнёс с удивлённой улыбкой:

– Боюсь, что я не совсем вас понял. Копия и… Что ещё?

– Больше ничего, – ответил Дортмундер. – Просто обмен одного камня на другой.

– Я в самом деле вас не понимаю, – признался посол.

– Да, но одно условие, – продолжал Дортмундер, – вы не объявите публично, что получили изумруд, прежде чем я дам вам на то разрешение. Может быть, через год или два, может быть, гораздо раньше. Посол поджал губы.

– Мне кажется, вы можете рассказать потрясающую историю.

– Не при свидетелях, – отрезал Дортмундер.

– Ладно, – сказал посол и повернулся к служащему. – Подождите в коридоре.

– Хорошо, господин посол.

Когда они остались одни, посол спросил:

– Итак?

– Вот что произошло, – начал Дортмундер и поведал ему всё, не называя только имён, кроме майора Айко.

Посол слушал, время от времени кивая головой, иногда улыбаясь, иногда прищёлкивая языком от восхищения. Когда Дортмундер закончил, он заявил:

– Я всегда подозревал, что за похищением стоит майор. Значит, он пытался вас надуть, и вы вновь отобрали изумруд. А что теперь?

– В один прекрасный день, – сказал Дортмундер, – майор вернётся с двумястами тысячами долларов. Может быть, через месяц, может быть, через год, но я знаю: это будет. Он очень хочет получить изумруд.

– Талабво хочет, – кивнул посол.

– Поэтому деньги они найдут, – продолжил Дортмундер.

– В последний момент майор прокричал мне, чтобы я хранил изумруд, что он вернётся и заплатит. И я уверен, он придёт.

– Но вы не хотите отдавать ему изумруд, ведь так? Потому что он вас обманул?

– Верно. Чего я теперь хочу, так это поквитаться. Вот потому-то я и предлагаю этот обмен. Вы получите настоящий изумруд и на некоторое время спрячете его. Я беру копию и храню её до появления майора. Я продаю её ему за двести тысяч долларов, он садится в самолёт, чтобы отвезти его в Африку, и тогда вы объявляете, что настоящий изумруд находится у вас.

Посол печально улыбнулся.

– В Талабво не скажут майору спасибо, когда узнают, что он заплатил двести тысяч долларов за кусок зелёного стекла.

– Вот и я так думаю.

По-прежнему улыбаясь, посол покачал головой.

– Я буду помнить, что вас обманывать нельзя.

– Вы согласны? – спросил Дортмундер.

– Конечно, согласен. Помимо того, что мы вновь обретаем наш изумруд, я согласен ещё и потому, что уже несколько лет жду возможности сыграть с майором шутку. Я тоже мог бы порассказать вам про него кое-какие истории. Вы бы удивились, услышав их… Быть может, всё же отведаете торта?

– Разве что буквально крошку, – сдался Дортмундер.

– И чашечку кофе. Я настаиваю. – Посол перевёл взгляд на окно, заливаемое струями холодного дождя. – Какой прекрасный день, вы не находите?

– Прекрасный, – согласился Дортмундер.