Текст книги "ТенеСвет. Темное пророчество"

Но и это было не единственным чудом. Цветочный аромат исходил от красных и синих диких маков, очень редких цветов. Пыльца сияла серебром в слабом свете узенького лунного серпа, но и такого света было вполне достаточно.

Несколько мгновений я смотрела на поляну в совершенном изумлении. Это был лучший сюрприз, когда-либо мне преподнесенный! Наконец я соскользнула со спины Аннабель и крепко обняла Люсифера.

– Спасибо! – еле слышно прошептала я, стараясь не нарушать тишину. – Здесь так красиво!

– Я знал, что тебе понравится, – улыбнулся Люсифер, прижимая меня к своему мускулистому телу.

Его тепло снова перешло ко мне, и я вдруг почувствовала себя в совершенной безопасности.

Глава 10

Мы лежали бок о бок на удивительно теплой земле, окруженные сияющими, благоухающими дикими маками, и смотрели на черное-пречерное звездное небо. Звезды меня всегда завораживали. Леандер однажды взял меня с собой на Гору и разъяснил мне, что можно увидеть на звездном небе.

Различные созвездия были названы в честь магических существ и в течение ночи меняли свое расположение. Пять ярко сияющих звезд были созвездием Лесного Кобольда, а шесть куда менее ярких звезд – созвездием Оборотня. Дружелюбные существа в созвездиях, как правило, сияли ярче, нежели опасные. Из этого правила имелись и исключения – к примеру, Ведьма. Три выстроенные в линию звезды над моей головой изображали метлу, а семь звезд повыше – саму ведьму. Поскольку ведьмы часто были злыми, но изредка и дружелюбными, это созвездие не выглядело ни тусклым, ни ярким.

Я до сих пор помню ту чудесную ночь. Мы с Леандером ночевали на горном лугу, смотрели на небо и на светящиеся окошки Тонды. Леандер одной рукой приобнял меня, а другой указывал на различные звезды.

У отдельных звезд были и собственные имена. Сириус дольше всего виднелся в небе по утрам, а Фелицией называли первую звезду, появлявшуюся на вечернем небе. Самой яркой звездой был Мартинус, светивший чуть в стороне от звездного полога. Я улыбнулась, вспомнив, как Леандер быстро придумал для меня шпаргалку-запоминалку.

– Мартинус звучит как продолжение имени Мартин, а сияет так же ярко, как глаза Мартина, когда Грета кладет ему в руку свежеподжаренный кусочек бекона, – сказал он тогда со смехом. Поваренок Мартин был на три года младше меня – и любил бекон даже почище моего.

Как было хорошо дурачиться с Леандером!.. Вот только за последние несколько месяцев все изменилось.

Теперь я знала правду. Леандер всегда был осведомлен о даре матери – и никогда не рассказывал мне о нем. Раньше мы всегда все друг другу рассказывали! Мы делились друг с другом любыми секретами, сколь бы неловкими или неудобными они ни были. По крайней мере, так я думала – но мой старший брат никогда не упоминал при мне о нашей семейной тайне. Вероятно, самой важной из всех возможных тайн.

Впрочем, я должна была признаться, что и сама оказалась не сильно лучше брата. Именно я в последнее время постоянно лгала ему и убегала из дворца за его спиной.

Прежде чем виноватая совесть смогла загрызть меня еще сильнее, я внезапно почувствовала теплую руку Люсифера на своей. Наши пальцы сами собою переплелись, и по моему телу пробежала волнующая дрожь.

– Расскажи мне о том дне, когда на плато на нас напали солдаты, – попросил он.

Я едва заметно поморщилась, и Люсифер, словно почувствовав это, нежно сжал мою руку. Я отложила эту тему в самый дальний ящик своего мозга и заперла ее на ключ в надежде никогда больше его не открывать. Как бы то ни было, Люсифер имел право этого от меня потребовать – это ведь он чуть не умер, а не я.

Взяв себя в руки, я заговорила:

– Я только увидела, как ты вдруг упал. Конечно, я сразу же рванулась к тебе – и увидела эту ужасную рану. – Голос мой прервался. – Там было столько крови, и я понятия не имела, как ее остановить. Я расстегнула твою мантию, подняла свитер и прижала руку к ране, но…

– Постой! – прервал меня Люсифер. – Я не хочу знать, что ты делала. Я хочу знать, что ты при этом чувствовала.

– Я боялась за тебя, – призналась я. – Винила себя в том, что не оказалась рядом с тобою вовремя. Нам не надо было вступать в бой, ведь противников было слишком много! Когда я увидела всю эту кровь, то подумала, что теперь слишком поздно. Я оплакивала тебя. Я поцеловала тебя, но ты был таким безжизненным. Таким ужасно холодным.

Я быстро сморгнула, чтобы сдержать слезы. Затем я добавила несколько слов, наверняка прозвучавших бы глупо и чересчур напыщенно, если бы мы оба не знали, что это правда:

– Я не смогла бы без тебя жить.

В ответ Люсифер нежно обнял меня и прижался губами к моему лбу. Я уткнулась головой в изгиб его шеи.

– Надеюсь, ты знаешь, что и я тоже умру за тебя, правда? – прошептал он мне на ухо. Я сглотнула и кивнула, внезапно не в состоянии выговорить ни слова.

Он умрет за меня. Я умру за него.

Некоторое время мы просто молча лежали рядом, вслушиваясь в тишину. Я хотела сказать ему гораздо больше – что я люблю его, что невероятно благодарна ему за все то, что он для меня сделал. Вместо этого я осторожно отстранилась от него, вновь легла на траву и взяла его за руку.

Во мне не было ни сомнений, ни стыда – я ведь знала, что могу говорить с Люсифером о чем угодно. Он выслушает меня и найдет самые нужные слова, в этом я была уверена. И все же я не могла заговорить о своих к нему чувствах. Пока не могла. Меня что-то беспокоило, но я совершенно не могла понять, что именно.

Нас окутывало молчание. Я пыталась подавить свое внутреннее смятение. Когда луна прошла почти треть неба, а дыхание Люсифера стало медленнее и ровнее, я осторожно убрала руку и села.

Я внимательно посмотрела на него. Ровное вздымание и опускание его груди по какой-то необъяснимой причине успокаивало меня. Лицо его тускло освещалось золотым светом – частично узеньким полумесяцем, но главным образом мягким сиянием нитей, натянутых между травинками.

Во сне он выглядел расслабленным, а черты его лица смягчились. Не было больше того сурового взгляда, что исчезал наяву лишь в те редкие моменты, когда Люсифер улыбался. Задумчивые морщины на лбу разгладились, а золотой ночной свет подчеркивал мягкий изгиб губ. Ресницы его, необычно длинные для юноши, отбрасывали забавные тени на его высокие скулы. В плену своих грез он выглядел умиротворенным, словно настоящий ангел.

Улыбнувшись, я с трудом подавила желание взъерошить его буйные черные кудри. Да, Люсифер был красив. Он был воителем, прямым потомком Дьявола и Властителем Тьмы – но умел быть и нежным, и мягким, и любящим. Его многие любили, даже если он сам не мог себе такого представить. Я относилась к нему сначала как к другу, а теперь полюбила его всей душой как самого дорогого мне человека на свете. Наверняка любили его и его младшая сестра Астра, и его лучший друг Леннокс.

Внезапно я поняла, что именно мешает мне признаться ему во всех своих чувствах. Все у нас развивалось слишком быстро. Чересчур быстро.

Я думала, что нужно много времени, чтобы по-настоящему полюбить кого-то, но с Люсифером это заняло лишь несколько недель. Мы встретились всего несколько месяцев назад – но уже были готовы умереть друг за друга, потому что не могли друг без друга больше жить. Как будто мы были знакомы много-много лет!

А еще между нами возникла эта связь, эта неописуемая, волшебная, невидимая нить, благодаря которой позавчера я вернулась к Люсиферу. Я не могла долго существовать без него. Я заболела от тоски – и кто знает, что еще случилось бы, если бы наша разлука продолжилась?

Что-то так сильно связывало нас, что ради этого мы были готовы на все. Чересчур на многое.

Вдруг я поняла, что нас связывает не только любовь, но и что-то еще, необъяснимое. Но что именно? И нормально ли это?

С этой чудесной и в то же время пугающей мыслью о нашей связи я наконец опустилась обратно на траву, закрыла глаза и провалилась в сон.

* * *

Я сморгнула. В усталые глаза мне ударил яркий солнечный свет, и мне пришлось снова их закрыть. Положив руку на лоб, чтобы меньше слепило солнце, я предприняла вторую попытку. Вот так-то лучше.

А теперь неплохо бы определиться на местности. Где я вообще?..

Я лежала на большом лугу, а рядом сидела какая-то фигура. Люсифер! Он смотрел на меня, кривовато усмехаясь. Тут я все и вспомнила: и схватку с осьминогом, и красивый светящийся луг, и звездное небо.

Убрав руку со лба, я посмотрела вверх. Судя по положению солнца, было уже позднее утро. Как же долго я спала?

– Доброе утро, соня! – приветствовал меня Люсифер.

Я села. В солнечном свете светящиеся нити между колышущейся на ветру травой выглядели провисшей проволокой, но благоухающие дикие маки по-прежнему сияли ярко-красным и синим.

– Мне срочно нужно ехать в Тонду. Леандер, должно быть, беспокоится, – подумала я вслух. Черт, вчера вечером я совершенно забыла о своей семье!

– Я так и думал, – понимающе кивнул Люсифер. – Но сначала мы позавтракаем.

Из седельной сумки Скорпиуса, зарывшегося головой в траву поблизости, он выудил большую флягу и два бутерброда с сыром. В желудке моем заурчало, и поэтому любое возражение показалось бы смешным. Я схватила один из бутербродов, впилась в него зубами и прислонилась к Люсиферу. Солнце ласкало мне лицо, и на мгновение настало лето.

Закончив есть, мы встали и, взявшись за руки, зашагали к лошадям, которые уже, голова к голове, бежали рысью к краю леса. Аннабель, навострив уши, радостно танцевала вокруг меня, в то время как Люсифер с любовью поглаживал шелковистую черную гриву Скорпиуса. Сунув своей кобыле яблоко, обнаруженное в седельной сумке, я взобралась ей на спину; Люсифер вскочил на спину своего жеребца. Я еще бросила последний взгляд на красивую поляну, прежде чем мы развернулись и стали спускаться с холма.

Я была уверена, что никогда не забуду эту ночь.

Мы молча проехали через зеленый лес и вскоре достигли того каменного моста, на котором победили чудовище. Лошади тут же подбежали к берегу и стали жадно пить прохладную речную воду. Я затаила дыхание, но ничего не произошло, а затем и мост мы тоже пересекли без приключений.

Оказавшись на другом берегу, я с облегчением пустила Аннабель в галоп. Возмущенно крикнув, Люсифер рванулся за мною следом. Улыбаясь, я подбадривала Аннабель и наслаждалась свежим ветерком в волосах. Люсифер и Скорпиус вскоре догнали нас, и завязалась ожесточенная гонка. Никто не хотел уступать; смеясь, мы заставляли наших лошадей скакать все быстрее и быстрее. Смех Люсифера эхом отдавался в моих ушах, словно прекрасная счастливая песня.

Ни один из нас эту гонку не выиграл. То Аннабель вырывалась вперед всего на пару ноздрей, то Скорпиус – но через некоторое время они стали замедляться, пока наконец не перешли на быструю рысь. Мы, тяжело дыша, отпустили поводья и позволили лошадям идти в своем ритме.

Некоторое время расслабленно помолчав, мы наконец доехали до уже известной мне местности, а вскоре оказались и на тропе, ведшей к границе. Отсюда мне придется добираться в Тонду одной.

– Встретимся завтра опять на поляне? – спросил Люсифер.

– Да, – ответила я. – И еще раз спасибо тебе за такой великолепный сюрприз.

В уголках его рта играла очаровательная улыбка.

– Всегда пожалуйста, принцесса!

Я закатила глаза. Люсифер развернулся и исчез в лесу.

Я поскакала в противоположном направлении, пересекла границу и вскоре увидела пастельные цвета домов Тонды и золотые крыши Белого дворца. Спрятав лицо под капюшоном, я проехала по узким улочкам столицы и вскоре достигла ворот из кованого железа.

Позади двух стражников я заметила Леандера, лихорадочно расхаживавшего взад и вперед. Я откинула капюшон, и стражники меня пропустили.

– Тара! – приветствовал меня брат отнюдь не дружелюбно. – Где ты, черт возьми, опять шлялась?

– И тебе доброе утро, Леандер! – пробурчала я, спешиваясь, и принялась плести кружева очередной гладкой лжи: – Я была у Генри и совершенно потеряла счет времени. Когда стемнело, я действительно хотела вернуться, но Генри сказал, что ночью в лесу слишком опасно, и предложил мне комнату. Прости, мне следовало бы послать тебе письмо.

– Да уж, следовало бы! – ответил Леандер, все еще сердитый и обеспокоенный. Его плохое настроение потихоньку начало действовать мне на нервы.

– Когда я раньше посреди ночи возвращалась с охоты на чудовищ, ты такой суеты не поднимал! – огрызнулась я, приглушив голос, чтобы не слишком кричать о своей тайне. – Ты что, мне больше не доверяешь? По-твоему, ночевать у друга хуже, чем биться с чудовищем?

Леандер смущенно опустил глаза. Как я его сделала!..

Радость моя, однако, была преждевременной. Брат не позволил себе так легко сдаться. В конце концов, он был настоящим воителем, как и я сама.

– Может быть, – резко ответил он, – я просто переживаю за тебя! Мне кажется, что вся эта безумная история с Генри – абсолютная ложь и что ты постоянно исчезаешь по совершенно другим причинам! Такой я тебя еще никогда не видел, Тара. Ты совсем не та девушка, которая будет ходить хвостом за сыном богача, словно такса за хозяином!

Он видел меня насквозь. Конечно, Тара – он ведь твой старший брат, так чего ты ожидала?

Но и на этот случай у меня была готовая отговорка. Спешившись, я затащила Леандера за куст, чтобы спокойно все ему объяснить.

– Ты должен пообещать мне никому ничего не рассказывать, иначе Генри окажется в большой опасности, – настойчиво прошептала я.

Леандер кивнул:

– Клянусь, что никому не расскажу о твоей тайне.

Мы присели за кустами, и я снова солгала брату прямо в лицо. Я рассказала ему подробную, захватывающую и совершенно безумную историю про нищего, которого якобы встретила на улице.

Я поведала, что предложила этому нищему деньги, но он отказался, а потом мы разговорились и подружились. Нищий этот тоже был охотником на чудовищ – но, в отличие от меня, продавал свои потом и кровью добытые трофеи на черном рынке, чтобы хоть как-то держаться на плаву. Теперь мы постоянно встречались с ним в лесу. Что ж, по крайней мере в этом я не соврала.

Я рассказала брату, что дружба наша постепенно перешла в любовь, но однажды он не появился на поляне, где мы раньше встречались. Он намеревался сразиться с троллем, и я предположила, что с ним что-то случилось. Я нигде не могла отыскать его и поэтому вернулась во дворец с разбитым горем сердцем. Вот почему некоторое время мне было так плохо.

Однако несколько дней назад я случайно встретила его на рынке. Он искренне извинился за то, что не связался со мной – но, будучи бедным человеком, он не нашел возможности послать мне весточку. Как бы то ни было, тролль действительно серьезно ранил его, поэтому он провел некоторое время в семье своих друзей-целителей, которые его подлатали. Теперь мы снова встречаемся в лесу, как и раньше, и все у нас хорошо.

К концу рассказа я совершенно охрипла. Леандер был странно молчаливым. Он ни разу не перебил меня, но постоянно пронзал меня обеспокоенным взглядом.

Я рассказала ему захватывающую и довольно неправдоподобную историю, и теперь он должен был решить, поверить мне или нет. Если он мне поверит, то впоследствии мне придется ткать сложную и разветвленную паутину лжи – но, по крайней мере, он оставит меня в покое. Если же он мне не поверит, то о последствиях не хотелось и думать. Другой готовой истории у меня не было.

То, что я рассказала, звучало довольно абсурдно, и все же наверняка подходило к моему характеру куда больше, чем роман с сыном богатого купца. Брат знал меня лучше, чем кто-либо другой в мире – возможно, кроме Люсифера. Ведь от меня действительно можно было ожидать одних сумасбродств.

Я в нетерпеливом ожидании посмотрела на него, пытаясь сохранять нейтральное выражение лица.

– Что ж, эта история многое объясняет, – наконец сказал он, рассеянно проводя рукой по своим светлым волосам. – Но ты ведь знаешь, что мать никогда не даст вам двоим своего благословения, правда?

– Но ты же не мать, – спокойно возразила я. – Если ты будешь держать язык за зубами, она ни о чем не узнает. Как ты думаешь, почему я придумала всю эту историю с сыном купца? Она бы никогда не позволила мне встречаться с нищим. Мне очень жаль, что я только сейчас рассказала тебе всю правду. Я доверяю тебе, но просто боялась, что кто-нибудь нас подслушает, а затем доложит обо всем матери.

Очередная ложь. Да как я вообще могла что-то лепетать о доверии? Мне никогда еще не было так стыдно.

В течение нескольких мучительных секунд никто из нас не произносил ни слова, и мое волнение неуклонно росло. Я попыталась было придумать третью историю на случай, если брат мне не поверил, но в голове царил такой беспорядок, что ровным счетом ничего не придумывалось.

Но затем Леандер сделал то, чего я ожидала меньше всего. Он обнял меня!

После минутного замешательства я тоже обвила его руками.

– Ах, Тара! – в голосе его сквозила нежность. – Что же ты всегда творишь за сумасшедшие вещи, а?

Теперь он говорил почти как отец, и в какой-то степени так оно и было. Леандер был моим старшим братом, но в немалой мере заменил мне и отца, которого я совсем не помнила. В его объятиях я почувствовала это яснее, чем когда-либо.

Он отстранился от меня.

– Я сохраню твою тайну за семью замками, – пообещал он и посмотрел на меня с такой любовью, что у меня чуть не разорвалось сердце. Возможно, я и вплела в свою историю несколько вещей, имевших место в действительности, но и последний приведенный мною вариант повествования был все еще очень далек от правды.

Я чувствовала себя все более и более виноватой. Всякий раз, однако, когда я вспоминала лицо Люсифера, ощущала его губы на своих губах или его руки на своих бедрах, то знала, что поступаю правильно. Никак нельзя было допустить, чтобы с Люсифером что-нибудь случилось! В этом случае я не могла довериться даже родному брату.

– Пойдем! – вырвал меня Леандер из невеселых мыслей. – Я скажу матери, что ты снова объявилась, а потом побьемся с тобой на мечах.

Я одарила его улыбкой, больше походившей на болезненную гримасу.

– Договорились! – с облегчением воскликнула я, вскочила на ноги и направилась в сторону плаца.

Глава 11

Свежий ветер трепал мне волосы, пока я на Аннабель скакала галопом по лесу. Вчера мы с Леандером тренировались до самого вечера, и сегодня у меня сильно болели ноги и руки – но, во всяком случае, он не стал подробнее расспрашивать меня и перепроверять выдуманную мной историю про нищего.

Теперь я ехала в сторону поляны, где мы с Люсифером договорились встретиться. Солнце только что взошло, когда я достигла границы с Сатандрой. Нарциссы превратились в грозовики, заросли папоротников стали гуще, а лиственные деревья, казалось, внезапно покрылись иголками.

Вскоре я добралась до поляны, дорога к которой давно уже врезалась мне в память. Потянув носом, я вдохнула сладкий аромат тысяч цветов, превративших луг в настоящее цветное море. Спрыгнув с лошади, я подошла к одетому во все черное человеку, уже сидевшему в ожидании среди травы.

– Доброе утро, ранняя пташка! – поприветствовал меня Люсифер, и я, усмехнувшись, села рядом с ним на траву. На нем была подаренная мною резная цепочка-талисман.

– Ну что? – спросил он. – Кто-нибудь обеспокоился из-за того, что ты не ночевала вчерашней ночью во дворце?

– Да, – кивнула я, – Леандер был совершенно вне себя. На историю с Генри, сыном богатого купца, он больше не купился.

– Но ты ничего не рассказала ему обо мне? – встревоженно спросил Люсифер. Я знала, что он куда меньше беспокоится о своей безопасности, нежели о моей.

– Нет, конечно! – в негодовании заверила я его. – Я уже подозревала, что до этого дойдет, и на всякий случай придумала еще одну историю.

И я начала рассказывать ему то же самое, что вчера уже рассказала старшему брату. Когда я закончила, Люсифер криво усмехнулся:

– Значит, теперь я не только высокомерный сын богача, но еще и бедный нищий. Что, серьезно?

– Леандер не поверил бы в менее безумную историю, – защищалась я.

Люсифер все еще улыбался, и внезапно я поняла, сколь близко мы стоим друг к другу. Его лицо было всего в паре дюймов от моего. Его пристальный взгляд впился в меня, и я не знала, куда девать глаза. Мой взгляд упал на его рот.

– Ты действительно самая сумасшедшая и самая изобретательная девушка из всех, кого я знаю, – прошептал он.

– Вот как? – усмехнулась я. – И скольких же девушек ты знаешь?

Его глаза вспыхнули. Я не помнила, кто из нас наклонился вперед первым, но спустя мгновение мы уже целовались. Меня охватила страсть, и я схватилась одной рукой за волосы Люсифера, в то время как пальцы другой впились в его черный свитер. Его теплые руки легли мне на бедра, и я постаралась оставить между нашими телами как можно меньше расстояния.

В следующий момент я оказалась на земле. Люсифер лежал поверх меня, и грудь его тесно прижалась к моей. Наши тела слились воедино, и мы двое стали одним целым, скрепленным неразрывной связью. Его губы, теплые и твердые, исследовали мои, а его горячее дыхание струилось мне в рот. В следующий момент наши языки соприкоснулись, словно играя друг с другом в пятнашки.

Я издала тихий стон, и глаза Люсифера загорелись огнем. Алые мерцающие точки в них, казалось, взорвались, и я внезапно не могла больше сдерживаться. Мои руки опустились к его животу, залезли под свитер и коснулись теплой кожи, под которой играли стальные мышцы.

Люсифер последовал моему примеру. Я почувствовала, как его руки скользнули под мою тунику… и внезапно застыли. Казалось, все его тело напряглось.

– За нами наблюдают, – прошептал он.

Все во мне сжалось, и грудь перехватило от страха. Произошло именно то, чего я все время боялась. Именно по этой причине я в свое время покинула Люсифера. Страсть сделала нас беспечными – настолько беспечными, что кто-то нас обнаружил. И если этот кто-то узнал меня…

Дальше мне думать не хотелось. В мгновение ока я натянула капюшон своего легкого весеннего плаща поглубже на лоб и спрятала под него свои характерные черные кудри.

Тем временем Люсифер выпрямился, и я сделала то же самое. Чуть склонив голову, я скосила глаза под капюшоном, чтобы рассмотреть наблюдателя. Это был юноша примерно одного с Люсифером возраста, стоявший на краю поляны менее чем в десяти ярдах от нас.

Он был высоким, и мускулы его особенно хорошо выделялись под темной одеждой. Светлые волосы, коротко остриженные по бокам, были зачесаны на пробор и блестели на солнце, словно жидкое золото. Его карамельного цвета лицо, казалось, сияло, а глаза в обрамлении длинных ресниц отливали янтарем. Не будь я знакома с Люсифером, незнакомец наверняка показался бы мне самым красивым парнем, которого я когда-либо встречала.

Твоя жизнь в опасности, а ты серьезно думаешь о том, насколько этот парень красив?

Мой внутренний голос был прав; у меня действительно имелись дела поважнее. Например, нужно было выяснить, узнал меня незнакомец или нет.

К счастью, на этот вопрос я сразу получила ответ. Пухлые губы мужчины насмешливо скривились:

– Значит, крестьянка? Да ты шутишь, Люсифер!

Итак, юноша подумал, что я крестьянка; кроме этого, он, похоже, был знаком с Люсифером. Что ж, это хорошо, но недостаточно. Возможно, он все-таки узнал меня – и теперь играл с нами, как кошка с мышкой. Я ведь ничего о нем не знала. Может быть, он был врагом Люсифера и теперь немедленно выдаст нас?

Нет, рисковать было нельзя.

Холодок страха пробежал по моей спине, но быстро сменился другим чувством. Меня обуял гнев. Нет, этот прибившийся к нам парень определенно не разрушит то счастье, которое я вновь обрела несколько дней назад. Люсифер был моим другом, запрещала это политика или нет, – и я позабочусь о том, чтобы мы остались вместе, несмотря ни на что.

Я приняла это решение еще до того, как Люсифер успел как-либо отреагировать на слова незнакомца. С металлическим скрежетом выхватив меч из ножен на бедре, я напала на него. На лице юноши удивление чередовалось с замешательством. В последний момент он успел выхватить и свой меч, который держал где-то в складках своего черного плаща, и наши клинки лязгнули друг о друга.

Я видела, как он открыл рот, чтобы что-то сказать, но не дала ему такого шанса. Снова и снова я поднимала свой меч и атаковала его, делая обманные выпады то туда, то сюда. Внезапно я услышала, как Люсифер кричит в паузах между лязгом:

– Прекратить!

Прекратить? Разве он не понимал, что было поставлено на карту? Если этот парень узнал меня, то все было кончено. С нами было бы покончено навсегда! Не только с нами, но и с каждым из нас по отдельности. Нам обоим грозила страшная кара, и благородное происхождение нас не спасет!

Нет, я и не подумала прекращать. Я продолжала нападать на своего противника, а тот отчаянно защищался. Он был хорошим бойцом, но его удивление и смущение играли мне на руку. Его сбивало с толку то, что я была девушкой. Вот уж я его сейчас!..

Я еще не знала, что буду делать, как только разоружу его, но до этого так и не дошло. Внезапно между нашими мечами проскользнул третий клинок.

– Прекратить! – снова потребовал от нас Люсифер. Его громоподобный голос не допускал никаких возражений. Да что с ним случилось?

Бросив на своего противника последний, исполненный ненависти взгляд, – впрочем, он не мог его видеть, потому что я все еще была в капюшоне, – я опустила меч. Незнакомец, раздраженный не менее моего, сделал то же самое.

Люсифер вздохнул с явным облегчением. Он действительно знал этого парня – и, похоже, тот был ему небезразличен, иначе он не остановил бы меня.

– Позволь представить тебе Леннокса, – сказал он.

Вся краска сбежала с моего лица. Это был Леннокс? Лучший друг Люсифера? Я даже не знала, каким его себе представляла – но наверняка не столь мускулистым и красивым.

Черт возьми! Я только что дралась на мечах с лучшим другом Люсифера, решив сделать все возможное, чтобы никто о нас не узнал!

– Я… мне очень жаль, – в ошеломлении пробормотала я.

Леннокс склонил голову и усмехнулся. Любая другая девушка от такой улыбки наверняка растаяла бы.

– Похоже, ты много обо мне слышала? – насмешливо осведомился он.

– Я… э-э… ну, в общем, кое-что, – смущенно пробормотала я и покраснела. Черт, как неудобно!

– Позволь узнать твое имя? – чуть наклонил голову Леннокс. Он больше не выглядел особенно рассерженным из-за моего нападения, но все произошедшее явно представлялось ему достаточно странным. Что ж, наши чувства были обоюдными. Возможно, он и очаровательный парень, и лучший друг Люсифера, но так быстро завоевать мое доверие ему не удастся.

– Элла, – ответила я. – Элла Эми Кэмпбелл.

Это было первое имя, с ходу пришедшее мне в голову.

Я быстро взглянула на Люсифера. Он посмотрел на меня странно и непостижимо, прежде чем повернуться к Ленноксу.

– Она из Пищеса, – объяснил он. Пищес был городом на южном побережье Сатандры, известным своей рыбной ловлей[6]6
  Рыбы (лат. Pisces) – двенадцатый знак зодиака, считая от точки весеннего равноденствия.


[Закрыть].

– Почему ты не рассказал мне, что у тебя появилась подруга? – спросил Леннокс у Люсифера.

– Мы не так долго встречаемся, – уклончиво ответил тот.

Леннокс внимательно посмотрел на него, а затем снова повернулся ко мне:

– А почему ты прячешься под этим странным капюшоном? Ведь дождя нет!

Я не успела ничего возразить, как он уже протянул руку и сбросил капюшон с моей головы.

Я окаменела. Наверное, стоило немедленно снова натянуть капюшон на голову, но было и так уже слишком поздно. Я видела это по лицу Леннокса. Сначала он выглядел озадаченным, но затем в глазах его промелькнуло узнавание.

Он знал, кто я! Он узнал меня! Во рту у меня внезапно пересохло.

Возможно, он и был лучшим другом Люсифера, но это отнюдь не означало, что он не мог нас выдать. Наверняка не специально, но ненамеренно – к примеру, в подпитии или если его заставят рассказать все свои секреты. Мы с Люсифером больше не были в безопасности. Я уже знала об этом, когда Люсифер прошептал мне, что за нами наблюдают, но только теперь ужасное осознание нашей ошибки ударило меня колуном под дых.

– Никакая ты не Элла. Ты Тамара, принцесса Лунарии, – непонятно, чего в голосе Леннокса было больше – смятения или любопытства. – Но как такое вообще возможно? Тебе ведь запрещено находиться в Сатандре! Вы с Люсифером должны быть заклятыми врагами!

В волнении он провел рукой по своим золотисто-светлым волосам.

– Ш-ш-ш! – шикнул на него Люсифер и отчаянно огляделся по сторонам. – Не так громко!

Я тоже позволила своему взгляду быстро пробежаться по поляне. Больше никого я вокруг не увидела.

– Мы все объясним тебе, если ты пообещаешь никому ничего не рассказывать, – решила я. Никакого лучшего решения у нас не было.

– Обещаю, – поклялся Леннокс, но я отнюдь не была уверена, что он говорил серьезно. У нас, однако, не было другого выбора, кроме как довериться ему.

Опустившись на землю, мы начали по очереди рассказывать ему, как познакомились – с того момента, как Люсифер спас меня от пещерного тролля, и до сегодняшнего дня. Я могла только надеяться, что Леннокс сохранит столь ценную информацию при себе. В противном случае наши жизни, и прежде всего жизнь Люсифера, подвергались большой опасности.

Леннокс был почти таким же хорошим слушателем, как и Люсифер. Он молчал, кивал или задавал вопросы – о моем брате или моей матери, а также о том, что произошло между мной и Люсифером. Мне не было неловко или стыдно рассказывать о том, как мы с Люсифером впервые поцеловались, как я попыталась бросить его или как мы лежали прошлой ночью под шатром звездного неба. Мне даже стало легче оттого, что я смогла кому-то открыться и не лгать постоянно. Я чувствовала, что и Люсифер также ощутил облегчение, ведь ему не нужно было больше ничего скрывать от своего друга.

И все же моя виноватая совесть говорила мне, что я отдала свою жизнь в руки чужого человека. Но был ли Леннокс на самом деле чужим? Для меня да, но не для Люсифера. И если я хотела доверять Люсиферу, то мне приходилось доверять и его другу, какими бы ни были последствия.

Когда мы закончили рассказ, уже наступил вечер и солнце опустилось настолько низко, что скрылось за деревьями. Леннокс долго молчал.

– Это самая безумная история, которую я когда-либо слышал, – наконец сказал он. – Она столь безумна, что вы не могли такое выдумать. – Он дерзко усмехнулся и торжественно провозгласил: – Я вам верю!

– Да уж надеюсь, – проворчала я. Теперь даже Люсиферу удалось слегка ухмыльнуться.

Некоторое время мы сидели молча. Никто не знал, что сказать.

– Мне нужно потихоньку двигаться, – наконец нарушила я молчание.

– Я провожу тебя до лошади, – кивнул Люсифер, взглядом потребовав от Леннокса оставаться на месте.

Мы молча пошли к лошадям, пасшимся на другом конце поляны.