Текст книги "История хазар-иудеев. Религия высших кланов"

Вернувшись из экспедиции, Муслама был вынужден восстановить справедливость по отношению к Саиду. Он отправил ему письмо халифа и попросил прощения, а также выразил сожаление относительно происшедшего. Саид вышел из тюрьмы, получил церемониальное платье и дары для себя и семьи. Ему дали понять, что халиф счастлив признать его заслуги и высоко их ценит. Некоторые поместья, пожалованные ему, впоследствии носили его имя. Судя по большому количеству материалов из разных источников, мы должны признать, что действия Саида были чрезвычайно важными, хотя и несколько искаженными легендой. Он по праву занимает место среди самых успешных арабских командиров в арабо-хазарских войнах.

Что касается событий 112/730 года, наше повествование подтверждается хазарской стороной. Память о захвате Ардабиля сохранилась надолго. Согласно «ответу Иосифа», когда иудейская религия уже утвердилась среди хазар, царь пожелал построить храм для поклонения и, чтобы получить необходимые для этого средства, предпринял экспедицию через Дарьял в страну, лежащую к югу от гор. Главной целью экспедиции был город Ардабиль. Хазар вернулся с сокровищами из золота и серебра, и «он посвятил (взятое) имущество Богу и выстроил из него шатер, ковчег, светильник, стол, жертвенники и священные сосуды». Далее в ответе сказано, что «до настоящего дня (ок. 960 года)⁸⁰ они хранятся в моем распоряжении и целы». В существующей форме эта история, безусловно, является легендой. Однако нет ничего необычного в том, что у еврейских хазар был шатер, поставленный отдельно для религиозных целей⁸¹. Уже говорилось о ценных металлах из земель, расположенных к югу от Кавказа, которые везли на север⁸². Можно утверждать, что великая победа хазар над Джаррахом ими не забыта.

Самые активные действия Маслама предпринял в следующем году – 113/731⁸³. Ситуация, с его точки зрения, не улучшалась. Свежие силы хазар собрались на севере Кавказа. Аль-Харис ибн Амр аль-Тайи, ранее оставленный Масламой в Бабе, не сумел помешать им занять это место и поселить 1000 семейств⁸⁴. Вероятно, беспокойство доставляло и отношение местных правителей. Мы читаем о сопротивлении в Хайдане, где Маслама принял жесткие меры. Затем он перебрался в Баб с контингентами, составленными из прежних союзников, которые, ввиду необходимости, присоединились к нему. Хазар в городской крепости оказалось слишком мало, чтобы задержать их, и потому арабский полководец не стал с ними связываться и вторгся в Хазарию, где развернул свои силы. Это – вероятно, маневр был опасным – имело успех. Отдельные изолированные отряды хазар были либо разбиты, либо разбежались. Несколько городов и фортов оказались в руках Масламы, среди них – Хамзин. Жители по крайней мере одного селения предпочли самосожжение сдаче. Мусульмане вошли в Баланджар, а потом через горы Баланджар⁸⁵  в Самандар. Все эти места, как и Хамзин, слабо оборонялись – если оборонялись вообще – и дали захватчикам добычу⁸⁶.

Самандар – самый удаленный пункт, до которого добрались арабы. Получив информацию, что главные силы хазар и их союзников, «множество, число которых известно одному Богу», совсем близко, как и Джаррах в аналогичной ситуации⁸⁷, Маслама решил отступить. И начался весьма впечатляющий марш⁸⁸. Маслама приказал, чтобы перед началом отступления в лагере зажгли костры – так он старался ввести врага в заблуждение. Палатки были оставлены, тяжелая добыча брошена. Зато теперь многие люди шли налегке и могли сразу вступить в бой. Их поставили во главе колонны. А самые свежие войска замыкали шествие. Форсированным маршем, преодолевая за день в два раза большее, чем обычно, расстояние, мусульмане возвращались туда, откуда пришли. Говорят, в Баб они вернулись при последнем издыхании⁸⁹.

Несколько позже их настигли хазары, прошедшие горными тропами⁹⁰. Маслама собрал свою армию, поставив Сулеймана ибн-Хишама⁹¹ на левом фланге, Марвана ибн-Мухаммеда – на правом, а аль-Аббаса ибн аль-Валида⁹² – в центре. Местные отряды справились с шоком от хазарского нападения. Развернув большое знамя Омейядов⁹³, арабы и их союзники держались весь день. Особенно отличился Марван. Его часто теряли из виду в бою, и однажды Масламе даже доложили о его смерти. Но Маслама не поверил, сказав, что герой не может погибнуть здесь. Ближе к вечеру хазарский дезертир указал Масламе, где находится хакан⁹⁵. Марван тут же вызвался добровольцем идти на него, но задачу поручили другому – Табиту аль-Нахрани⁹⁶. Этот воин устремился вперед в сопровождении небольшого отряда и ударом меча разрубил тент, закрывающий повозку, где сидел хакан. Сам хакан получил ранение, но во всеобщей неразберихе сумел скрыться. Тем временем мусульмане, увидев, что происходит, бросились в атаку и вскоре овладели полем боя⁹⁶.

После отступления хазар можно было разобраться с Бабом не спеша. Город был слишком хорошо укреплен, чтобы взять его лобовой атакой – даже несмотря на артиллерию, которую Маслама привез с собой. Тогда он решил прибегнуть к старому приему – отравить питьевую воду. Один день жажды убедил хазар в безнадежности их положения. Уже на следующую ночь они покинули город и ушли на север. Маслама и его воины вошли в Баб, который впоследствии подвергся капитальной перестройке. Отдельные кварталы были созданы для жителей Дамаска, Куфы, Аль-Джазиры и Химса (Хамса). Были построены зернохранилища для пшеницы и ячменя, а также оружейные склады оружия. Был назначен губернатор⁹⁷. Власти восстановили фортификационные сооружения и железные ворота⁹⁸. Очевидно, эти меры принимались с расчетом на будущую войну, в первую очередь с хазарами. Когда все было готово, Марван оставил вместо себя своего родственника Марвана и вернулся в Сирию (114).

Последняя стадия второй арабо-хазарской войны связана с именем Марвана ибн Мухаммеда. В конце 114⁹⁹/732 года он собрал сорокатысячную армию и выступил мимо Баланджара в Хазарию. Дождь шел постоянно. Говорят, во время кампании Марван приказал обрезать лошадям хвосты из-за грязи, которая на них налипала¹⁰⁰. Насколько известно из документов, больших достижений не было. Какое-то количество врагов было убито, многие захвачены в плен.

Немного позже¹⁰¹ Марван предстал перед своим кузеном Хишамом и на вопрос, зачем он явился, смело раскритиковал меры против хазар, принятые после поражения Джарраха. Особенно пренебрежительно он отозвался о Масламе. Халиф прислушался к Марвану, который предложил лично отправиться на границу с большими полномочиями и армией из 120 000 человек. Вероятно, Хишаму помогли принять решение новости с севера. У Саида ибн Амра ухудшилось зрение, и он попросил халифа прислать ему преемника¹⁰². Таким образом, Марван отправился на Кавказ как назначенный халифом новый правитель Армении. Если Саид, насколько нам известно, правил два года¹⁰³, то Марван не вернулся до 117/735 года. Вскоре после прибытия он устроил новую штаб-квартиру в Касаке, что в сорока фарсангах от Бердаа и двадцати – от Тифлиса¹⁰⁴. С самого начала он имел намерение выступить против хазар, но не смог сразу его осуществить. Как обычно, в Армении были мятежные вожди, которых следовало утихомирить, а это потребовало немалых сил. Также нельзя было обойтись без экспедиции в страну аланов, где мусульмане захватили и, вероятно, удержали три крепости¹⁰⁵. Этими операциями Марван занимался больше года. Только в 119/737 году¹⁰⁶ он смог взяться за осуществление своей главной задачи – вторжение в Хазарию и ее покорение.

Накануне выступления в поход на Хазарию он объявил, что намерен атаковать аланов. Специальный посол был послан к хазарскому хакану, и тот согласился на перемирие. Хазарский посол явился к Марвану, чтобы подтвердить условия. Он задержался в лагере, пока мусульмане передислоцировали войска.

Что бы ни думали об этих переговорах, следует помнить, что вероломство Марвана было обращено к опасным врагам своей нации – стратегическая концепция мусульманского полководца превосходна. План был прост и оригинален: сначала обеспечить внезапность, а затем атаковать одновременно через Дербент и Дарьял. Его выполнение было полностью успешным. Теперь в распоряжении Марвана были крупные силы – вероятно, до 150 000 человек¹⁰⁷, среди которых были и добровольцы, и воины регулярной армии. Сам он с главными силами шел через Дарьял. В то же самое время другая армия двигалась из Баба. Ею командовал абу Язид ибн Усайд ибн Зафир ас-Сулами. Долгое время хакан и его советники оставались в неведении относительно происходящего. Абу Язид имел приказ встретиться с главными силами в Самандаре. Выбор места очень важен. Если Марван, что вполне вероятно, там бывал, его воспоминания не могли быть приятными, поскольку великое отступление¹¹³ года началось от Самандара. Это место символизировало крушение планов и Джарраха, и Масламы. Ни одна арабская армия еще не смогла пройти дальше¹⁰⁸. Судя по всему, в намерение Марвана входило добраться до Самандара такими крупными силами, что ни одно препятствие не сможет помешать им добраться до самого сердца Хазарии.

Северная армия обошла Баланджар. Две колонны двигались к месту встречи, легко преодолевая незначительное сопротивление. Когда был достигнут Самандар¹⁰⁹, мусульмане провели большой смотр. Воинам выдали белые одежды – это был цвет Омейядов – и новые копья¹¹⁰. Как это могло быть сделано в таком удалении от баз снабжения, неизвестно. Возможно, Марван посчитал необходимым вести за собой большой обоз, чтобы придать дальнейшему наступлению из Самандара важность для каждого воина.

Хазарского посла задерживали до последнего момента. Затем Марван призвал его, грубо оскорбил хазар и объявил войну. После этого посла отправили обратно кружным путем, чтобы выиграть еще немного времени¹¹¹. Когда, наконец, посол добрался до хозяина, Марван уже вторгся в глубь территории Хазарии. Встревоженный хакан созвал совет¹¹². Советники не смогли придумать ничего конструктивного – они посоветовали хакану немедленно бежать из столицы. В тот момент хазары не могли противостоять мусульманам, а собирать крупные силы уже не было времени. Поэтому хакан отошел на северо-восток к горам (Уралу). Его столицу защищали отборные силы. Марван, наступая из Самандара, в свое время достиг Аль-Байды¹¹³. Но он даже не попытался осадить ее, а повернул на север и пошел по правому берегу Волги.

Севернее страны хазар были поселения народа, называемого буртас. Они жили на территории, которая тянулась до волжских булгар¹¹⁴. Оба народа, вероятно, в это время, как и позже, входили в Хазарскую империю. Буртасы оказались беззащитными перед мусульманским войском и понесли тяжелые потери. Утверждают, что 20 000 семей были взяты в плен и переселены на юг¹¹⁵. Наступающая армия разогнала табуны лошадей, которых было много в этом регионе¹¹⁶.

Тем временем хазарская армия, которой командовал некто Хазар-тархан, следовала за Марваном по противоположному берегу Волги¹¹⁷. И настало время, когда мусульмане решили, что пора атаковать. Переправа была поручена сирийцу Каутару ибн аль-Асваду аль-Анбари, который имел приказ высматривать врага и напасть на него из засады, когда отыщет. Сам Марван предложил переправиться позже, чтобы взять врага в клещи. Каутар не желал действовать, но полководец приказал не мешкать. Вероятно, было сооружено нечто вроде понтонного моста¹¹⁸, по которому и переправились первые мусульманские отряды. Небольшая группа хазарских охотников была убита. В первую ночь, когда хазары стали лагерем на опушке леса – степи уже остались позади¹¹⁹, – мусульмане заметили дым и сделали правильный вывод, что перед ними противник. Каутар послал своих людей вперед. Благодаря внезапности нападения, мусульманам удалось добиться быстрой и решающей победы. От пленных Каутар узнал, что среди охотников, которых они уничтожили раньше, был сам Хазар-тархан. Больше сражений не было ни к востоку, ни к западу от реки. Каутар присоединился к своему полководцу. Последние силы хазар были уничтожены, и хакан запросил условия перемирия. Марван предложил ему простую альтернативу: ислам или меч. Посол попросил три дня на размышления. Очевидно, хакан находился недалеко. По прошествии этого времени он вернулся и сообщил, что хакан готов стать мусульманином. В послании хакан попросил, чтобы к нему прислали людей, способных преподать ему основы ислама. Марван послал двух человек – Нуха ибн аль-Саиба аль-Асади и Абдар-Рахмана аль-Хавлани¹²⁰. Главным предметом религиозной дискуссии, вероятно, стала обязанность воздерживаться от определенных видов пищи – «нечистого» мяса, крови, свинины и вина. Хакан попросил, чтобы ему разрешили употреблять в пищу мясо и вино, что вызвало разногласия между инструкторами. В конце концов хакану объявили, что запрет является абсолютным, и он согласился. Таким образом, больше преград к принятию ислама не было.

Насколько мы можем судить о намерениях Марвана, он желал превратить Хазарию в небольшое зависимое государство на Кавказе, которое будет более или менее сговорчивым после принятия религии халифа. Но все оказалось сложнее. Чтобы удержать эту страну, потребовался сильный правитель и постоянная армия. Несомненно, в тот момент Марван мог обеспечить и то и другое, но не сделал этого. Почему – можно только догадываться. Возможно, он предвидел домашние проблемы и не хотел оставлять войска так далеко. Или он рассчитывал, что хакана-мусульманина будет достаточно, чтобы контролировать всю страну. В любом случае, водворив хакана обратно в столицу, Марван распрощался с ним и увел свою победоносную армию обратно на юг, уведя с собой множество пленных¹²¹. Так закончилась эта военная кампания¹²².

Трудно не испытать чувство некоторого разочарования. Мусульмане должны были добиться большего. Хотя, несомненно, у Марвана были причины уйти. С одной стороны, его действия были естественными и правильными. Он применил к Хазарии прецедент, с которым был знаком по другим кавказским государствам. Он жил в другое время – отличное от того, когда жили первые мусульмане, – и новые проблемы требовали новых решений. Использовав этот прецедент, Марван показал – во всяком случае, создается такое впечатление, – что его политическая проницательность никоим образом не соответствует военному гению. В то время у арабов был шанс убрать то, что с самого начала препятствовало их экспансии, а временами становилось и прямой угрозой для их безопасности. Этот шанс был отвергнут человеком, который сам же его и создал. Больше он не представился. Хазария не сделалась тихой мусульманской провинцией, а оставалась тем же, чем изначально была, – препятствием и потенциальной угрозой для арабов – до тех пор, пока не пала перед другим врагом.

Дальнейший период пребывания Марвана у власти не представляет прямого интереса для хазарской истории. Два или три года после 119/737 года были заняты операциями против авар Сарира и других групп¹²³. Тем временем, вероятнее всего, хазарский хакан был предоставлен самому себе. Намек на то, что могло происходить в Хазарии, дают действия некоего Упаса ибн Мадара¹²⁴ вероятно, вождя лакзов (лезгин), который, отказавшись подчиниться Марвану, заперся в своем замке, где его осадили в 122/740 году. В конце концов он покинул замок среди ночи в сопровождении лишь небольшой свиты, намереваясь бежать к царю хазар. Не исключено, что Упас состоял в переписке с некоторыми хазарскими пленными, которых поселили в округе¹²⁵. Вероятно, в то время хакан считался силой, способной проводить независимый курс. Если 740 год – правильная дата обращения хазар в иудаизм¹²⁶, так оно и было. Из замечания Балазури, что Марван в это время предусмотрел почетную должность ширваншаха, «когда мусульмане выступят в поход против хазар», следует, что противостояние, по крайней мере, ожидалось¹²⁷.

На первый взгляд утверждения, что хакан стал мусульманином в 737 году и иудеем тремя годами позже, мягко говоря, удивительны¹²⁸. Можно предположить, что между ними существует какая-то связь¹²⁹. Трудно сказать, насколько точна дата обращения хазар в иудаизм. Тем не менее отметим, что феномен, крайне редкий в мировой истории, становится более понятным, если учесть, что за год или два до этого религиозная и политическая ситуация в Хазарии была весьма беспокойной. История о религиозном споре, имевшем место перед хаканом, согласно иудейским источникам, до его обращения в иудаизм, возможно, связана с присутствием мусульманских шейхов, присланных Марваном. Было высказано остроумное предположение¹³⁰, что некто Абд-ар-Рахман ибн Зубайр, упомянутый в традиции как одна из трех личностей, обративших в ислам царя булгар, есть тот же самый Абд-ар-Рахман аль-Хавлани, который наставлял в вере хакана. Нельзя исключить, что, отбыв из Хазарии после неудачной миссии, этот человек прибыл к волжским булгарам, где оказался удачливее.

Как уже говорилось, Марван после возвращения из Хазарии несколько лет занимался подавлением горных царей, но явно собирался впоследствии возобновить операции против Хазарии. Мы не располагаем информацией о том, что он это сделал. Среди мусульманского населения его провинции распространилось недовольство. Ему пришлось иметь дело с сильным движением хариджитов. Он сохранял губернаторство до смерти Хишама (125/743), а также во время недолгого правления аль-Валида II и Язида III, но никаких акций против хазар больше не было. Те, безусловно, использовали передышку, чтобы накопить силы. Последующий ход событий оказался благоприятным для хакана и его страны. В 126/744 году Марван отправился сражаться за халифат. Начавшаяся династическая борьба между Омейядами и Аббасидами спасла Хазарию. Одним из следствий революции стало сдерживание мусульманской экспансии на Кавказе.

Ситуация, однако, имела более широкий смысл. В 114/732 году в халифате Хишама мусульманские армии вели боевые действия одновременно на севере Пиренеев и за пределами Кавказа. Нет никаких свидетельств согласованных действий, которые определял бы и контролировал халиф в Дамаске – судя по всему, все было как раз наоборот. Однако складывается впечатление, что угроза христианству и Европе никогда не была так велика, даже когда пал Константинополь или турецкие армии стояли у ворот Вены. В том году неудачными оказались сразу две попытки. На западе франки Карла Мартелла нанесли поражение «Абдераму» (ибн-Абдулла аль-Гафики) в сражении при Туре и отбросили захватчиков¹³¹. На Кавказе наступление арабов оказалось бесплодным. Однако в 119/737 году Марван снова был в Хазарии и на этот раз подошел вплотную к успеху. Если бы Хазария была оккупирована Марваном или кем-то из его преемников, впоследствии, несомненно, имели бы место масштабные мусульманские кампании на Дону и Днепре. Отступив на западе, арабы могли одержать победу в Восточной Европе. Хазарии удалось выжить с трудом, но она выжила, и граница ислама в этом направлении окончательно закрепилась на Кавказе.

Глава 5
Обращение хазар в иудаизм согласно арабским источникам

В арабском языке нет классической цитаты, касающейся обращения хазар в иудаизм. Вероятно, чаще всего по этому поводу приводится отрывок из Мурудж ад-Дахаба («Луга золота») историка Масуди, который начал свой труд в 332/943 году и завершил в 336/947-м. «В этом городе (в хазарской столице Итиль на Волге) живут мусульмане, христиане, евреи и язычники. Что касается евреев, то царь, его вельможи и хазары из их рода. Хазарский же царь принял иудейство во время халифата Гарун ар-Рашида, после того как прибыли к нему многие евреи из всех мусульманских краев и из страны греков. Царь греков – в настоящее время, в 332 (943–944) году, царем там Арманус [Роман Лекапин] – принудил всех живущих в его государстве евреев принять христианскую веру и преследовал их. Мы расскажем историю настоящего царя и того, кто делит с ним империю [то есть Константина Порфирогенета] в настоящее время, когда датирована эта книга. Многие евреи бежали из земли греков в Хазарию, как мы уже упомянули. Об обращении хазар в иудейство существует рассказ, которому здесь не место; мы привели его в предыдущем нашем сочинении»¹.

Можно только догадываться, на какое свое сочинение ссылается Масуди. В работе Димашки (727/1327) сказано следующее: «Ибн аль-Асир рассказывает, как в дни Гаруна император заставлял евреев эмигрировать. Они прибыли в страну хазар, где нашли умную, но неискушенную расу, и предложили людям свою религию. Жители нашли, что она лучше, чем их собственная, и приняли ее»². Маркварт, который искал, но не нашел соответствующий отрывок у ибн аль-Асира, пришел к выводу, что имелся в виду Масуди³. Испанец Бакри (487/1094) писал: «Причина обращения в иудаизм царя хазар, прежде язычника, такова. Он принял христианство. Потом он признал его ложность и обсуждал эту тему, сильно его беспокоившую, с одним из своих приближенных. Тот сказал ему: «О царь, люди Священного Писания делятся на три группы. Созови их и вели привести их доказательства, а затем последуй за тем, у кого правда». И послал он к христианам, за епископом. При царе был иудей, опытный в спорах, и он затеял диспут. Он спросил епископа: «Что скажешь о Моисее, сыне Амрана, и о Торе, данной ему свыше?» Епископ отвечал: «Моисей – пророк, в Торе истина». Тогда иудей обратился к царю: «Вот он и признал правдивость моей веры. Теперь спроси его, во что верит он сам». Царь спросил, и епископ ответил: «Я говорю, что Иисус – мессия, сын Марии, Он – Слово, Он творил чудеса во имя Господне». И сказал иудей царю: «Он проповедует учение, которого я не знаю, но признает то, что говорю я». Но епископ не был силен в доказательствах. Тогда царь затребовал мусульманина, и прислали ему ученого, мудрого мужа, мастера доказывать. Но иудей нанял человека, который отравил мусульманина в пути, и тот умер. Так иудею удалось склонить царя к своей вере, и тот принял иудаизм»⁴. К содержанию этой истории можно относиться как угодно, но она определенно повествует нам о традиции религиозных дебатов, которые предшествовали принятию хазарами иудаизма. Характерна роль, которую сыграл другой именитый хазар – не хакан. Это черта еврейских повествований⁵. Ведь именно он, а не царь предложил устроить дебаты. Если история Бакри в основном воспроизводит утраченный рассказ Масуди – Маркварт считал это весьма вероятным, – мы имеем, принимая во внимание уже процитированные отрывки Масуди, обращение, имевшее место после диспута не позднее чем в 809 году (смерть Гаруна). Этот результат в принципе не противоречит еврейской традиции. Иегуда Халеви в книге «Кузари» писал, что обращение имело место после дебатов относительно достоинств христианства, иудаизма и ислама в 740 году. Разница с рассказом Масуди в части датировки – около 50 лет (Гарун стал халифом в 786 году; учитывая, что Масуди писал в спешке⁶ и через полтора столетия после Гаруна, это не слишком серьезно).

Далее мы покажем, что говорят арабские источники о дате обращения и обстоятельствах, в которых оно происходило. Начнем с аль-Истахри, который сообщает нам следующее⁷: «Хазария – это имя страны, а столица ее Итиль⁸; также Итиль имя реки, текущей по городу из страны русов и булгар. Город Итиль делится на две части⁹: одна часть на западном берегу реки, по имени «Итиль», и это большая часть; а другая на восточном берегу¹⁰. Царь живет в западной части, и называется он на их языке бек, а также называют его бак. Величина этой части города в длину около лиги, и окружает ее стена. Постройки этого города разбросаны и за ней. Жилищами в нем служат войлочные палатки, за исключением некоторых жилищ, выстроенных из глины¹¹. У них есть рынки и бани. В городе множество мусульман; говорят, что их более десяти тысяч, и у них около тридцати мечетей. Дворец царя далек от берега реки, и выстроен он из обожженного кирпича¹². Ни у кого нет постройки из обожженного кирпича, кроме царя, и он не позволяет никому строиться из кирпича. В этой стене четверо ворот; одни обращены к реке, а другие к степи, что расстилается за стеною города¹³. Царь их иудейского вероисповедания, и говорят, что свита его числом около 4000 человек. Хазары мусульмане, христиане¹⁴ и иудеи, и среди них есть идолопоклонники. Самый малочисленный класс иудеи, а самый большой – мусульмане и христиане, но все-таки царь и приближенные его – иудеи.

Большую часть обычаев их составляют обычаи идолопоклонников, и они кланяются до земли друг другу для выражения почтения. А установления их, которыми они отличаются от других народов, основаны на древних обычаях¹⁵ и противоречат религиям мусульманской, иудейской и христианской. Царская армия¹⁶ состоит из 12 000 человек; когда умрет из числа их один человек, то немедленно ставят на его место другого. У них нет определенного постоянного жалованья, разве только малая толика перепадает на их долю после длительного промежутка времени в случае войны или когда их постигает какое-нибудь дело, из-за которого они все собираются.

Царь не имел никаких прав на собственность своих подданных¹⁷. Его доходы составлялись из обычных налогов и десятины с товаров, приходивших в Хазарию сухопутными, морскими и речными путями. Ему¹⁸ принадлежали регулярные поставки из различных областей Хазарского государства, состоящие из еды, напитков и т. д. При царе семь судей¹⁹ из иудеев, христиан, мусульман и язычников. В случае тяжбы между людьми решают все эти судьи; нуждающиеся не являются к самому царю, но обращаются к этим судьям. В день суда между судьями и царем бывает посредник. Царь передает судьям через посредника свое решение, и они приводят его в исполнение.

При городе нет селений, но пахотные поля разбросаны. Летом хазары уходят на двадцать лиг, чтобы пахать. Они летом собирают урожай и перевозят его в город на повозках или по реке. Преимущественная пища хазар рис и рыба. Мед и меха, которые вывозятся из их страны, поступают к ним из страны русов и булгар. Выдры, мех которых вывозится в разные страны, находятся только в тех северных реках, которые текут в стране булгар и руссов и Киеве, и больше нигде, насколько мне известно.

В восточной части столицы живут преимущественно купцы и мусульмане и находятся товары. Западная часть – для царя, его свиты²⁰, армии и «чистокровных хазар»²¹. Язык хазар не сходен с языком турок и персов, и вообще он не похож на язык ни одного из народов²².

Что касается реки Итиль, то она, как дошло о том до меня, выходит недалеко от киргизов и течет между кимаками и огузами. Затем идет к западу позади булгар и возвращается назад к тому, что примыкает с востока, до тех пор пока не пройдет мимо русов, затем проходит мимо булгар, затем мимо буртасов, пока не впадет в море Хазар (Каспий), и говорят, что она разветвляется от этой реки на семьдесят с лишним рек. Главное русло реки впадает в море Хазар. Говорят, что если воды этих рек объединить, то они образуют более полноводную реку, чем Оксус. Обилие и богатство вод таковы, что когда она впадает в море, то течет внутри моря еще два дня и преодолевает воды моря, пока не замерзает зимой из-за пресности и сладости. И отличается в море цвет этих вод от цвета морской воды.

У хазар есть город, называемый Самандар, между столицей²³ и Баб-ал-Абвабом (Дербентом), в нем многочисленные сады, говорят, что там около 4 тысяч виноградников, тянущихся до пределов Сарира²⁴, в садах преимущественно – плоды винограда. Здесь живут мусульмане, у которых мечети. Их жилища – строения из дерева, уложенного крест-накрест, с горбатыми кровлями. Царь их из иудеев, состоящих в приближении царя хазар²⁵. От Самандара до Сарира расстояние в две лиги²⁶, цари Самандара и Сарира в мире друг с другом. Народ Сарира – христиане. Говорят, что их трон из золота принадлежал некоему из персидских царей. Когда их владычество прекратилось, трон этот был отвезен в Сариру; и отвез его один из царей персидских. Я слышал, что это был потомок Бахрам Чубина²⁷. Власть там до сих пор принадлежит его потомкам. Говорят, что трон этот был делан для одного из Хосроев много лет. Между Сариром и мусульманами перемирие, хотя обыкновенно каждый остерегается своего союзника²⁸. Я не знаю ни одной агломерации людей на хазарской территории, кроме Самандар²⁹. Буртасы – это народ, который граничит с хазарами. Между ними не живет никакой другой народ. Они живут рассеянно вдоль берегов Итиля (Волги). Буртас – это название территории, так же как Русь и Хазария. Сарир – название царства, а не города или народа.

«Хазары не похожи на тюрок, они черноволосы, разделяются на два типа, один называется кара-хазар, они смуглы так сильно, что их смуглота отдает в чернь, они словно родом из Индии. Другой – белые и удивительно красивые. Рабы в Хазарии – суть язычники, они продают собственных детей и друг друга в рабство. Что до иудеев и христиан среди них, то, как и у мусульман, торговля друг дружкой запрещена. Хазарская страна не производит ничего, что можно было бы вывезти в другие земли, кроме рыбьего клея. Что касается рабов³⁰, меда, воска, бобровых и других шкур, их привозят в Хазарию. Одежда хазар и соседних народов – плащи и туники³¹. Одежда не производится в стране. Она привозится из Джурджана, Табаристана, Армении, Азербайджана и Греческой империи³².

Что касается до управления ими и правителя, то глава их называется: «хакан хазар». Он выше царя хазарского, но его самого назначает царь³³. Когда они желают поставить кого-нибудь этим хаканом, то приводят его и начинают душить шелковым шнуром. Когда он уже близок к тому, чтобы испустить дух³⁴, говорят ему: «Как долго желаешь царствовать?» – он отвечает: «Столько-то и столько-то лет». Если он раньше умрет, все хорошо, а если нет, то его убивают по достижении назначенного числа лет царствования³⁵. Хаканство у них дается только лицам из знатных фамилий³⁶. У хакана нет ни права командования, ни права вето, его лишь почитают и падают ниц в его присутствии. К хакану входит только царь и лица одного класса с ним. Царь входит к хакану исключительно в случае важного события и, при входе, падает ниц на землю и кланяется, а потом становится вдали, пока не разрешит ему хакан приблизиться. Когда постигает их какая-нибудь великая опасность, то они выводят хакана; и как только увидит его кто-нибудь из тюрок или соседних народов неверных, тотчас же обращается в бегство, и никто из них не решается воевать с ним вследствие большого к нему почтения. Когда он умрет и его похоронят, то мимо могилы его ни один человек не проезжает без того, чтобы не спешиться и не поклониться его праху, и не садится на лошадь, пока не скроется из его глаз могила хакана. Покорность хазар царю настолько велика³⁷, что, когда один из них приговорен к смерти, будь он даже из старейшин хазарских, царь не убивает его открыто, а приказывает ему покончить самоубийством. Тот удаляется к себе домой и убивает сам себя. Хаканство у них дается лицам знатных фамилий, не имеющим ни владений, ни богатств. Когда кто-нибудь из них получает главенство, его назначают, несмотря на то, каково его имущественное положение. Мне сообщил надежный свидетель, что он видел на каком-то из их рынков юношу, продававшего хлеб. Хазары говорили, что, по смерти их хакана, никто не имел бы более прав на хаканство, чем этот юноша, разве только он мусульманин, а хаканство дается только исповедующему иудейскую религию. Трон и балдахин [qubbah]³⁸ из золота делают у них только для хакана; шатер хакана, когда его разобьют, выше шатра царя, а жилище его в городе выше места жительства царя. Буртас – название территории. Люди имеют дома из дерева и живут рассеянно. Башкиры из двух групп. Одна – у страны гузов, за булгарами. Говорят, их численность приблизительно две тысячи³⁹. Они живут среди лесов, и никто не может до них добраться. Они подчиняются булгарам. Другие башкиры граничат с печенегами – тюркскими печенегами⁴⁰, которые граничат с греками. Язык булгар похож на язык хазар⁴¹. У буртасов другой язык. А язык руссов не похож ни на язык хазар, ни на язык буртасов.