Автор книги: Дуглас Хардинг
Жанр: Религиоведение, Религия
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Учение о Парах требует некоторых модификаций в нашей областной схеме (или ее усовершенствования). Например, можно сказать, что области взаимообратимы – что схему можно в буквальном смысле вывернуть наизнанку[88]88
Д-р Карл К. Дарроу (Атомная энергия, с. 20) называл протон, электрон и нейтрон «тремя богами нашего пантеона». И, действительно, я думаю, что можно было бы вполне убедительно доказать, что эта субчеловеческая Троица является моделью сверхчеловеческой Троицы, вместе с ее «исхождениями».
[Закрыть]. Итак, когда, находясь со своим другом в отношениях проекции и отражения, «я» иду через его субчеловеческие области к их Центру, и «он» таким же образом идет через мои области, каждый из нас также, по сути, идет через сверхчеловеческие области своего товарища к Целому. Или, как сказали бы некоторые, мы знаем друг друга в Боге, только один который и является основой любого опыта; но мы лишь изредка осознаем, что знаем друг друга таким образом.
Сравнивая относительные достоинства эволюции и эманации в качестве интерпретации природы, Гегель предпочитает последнюю: «Следовать от более совершенного к менее совершенному лучше, ибо тогда мы имеем перед собой тип завершенного организма». Однако он говорит, что каждая из этих интерпретаций сама по себе односторонняя и поверхностная (Энциклопедия, 249). Более современная версия учения об эманации есть у Равессон-Мольена (О привычке, с. 255 и далее), где природа описывается как добровольное преломление или рассеивание божественного духа: Бог желает, чтобы природа отпала от Его совершенства, чтобы она затем смогла найти дорогу обратно…
Итак, областную схему можно представлять себе в двух формах – как уже знакомую систему концентрических кругов с Целым на периферии, или окружности, и как эту же самую систему наоборот, с Целым в центре. И верно не только то, что обе системы действенные, а также то, что они взаимодополняющие. Множество соперничающих космогоний можно разделить на два огромных класса – эволюционный, при котором низшие иерархические уровни предшествуют более высоким, и эманационный, при котором более ранними являются высшие уровни. Согласно первому классу, качество и ценность наблюдателя, удаляющегося от Центра во времени и пространстве, увеличивается: отклонения, безусловно, имеют место, однако признаком каждой новой области является тот факт, что она обладает более впечатляющим видом, нежели предыдущая. Согласно второму классу, качество и ценность удаляющегося наблюдателя только уменьшается: каждая последующая область, как более отдаленная от Источника всего сущего – более бедная и скудная, а самая крайняя область вообще постепенно исчезает в небытие. Эволюционная космогония рассматривает всех меньших индивидов в качестве содержимого наивысшего индивида, в качестве частей Целого, охватывающего все время и пространство – как их окончательное осуществление, их цель, и даже (в каком-то смысле) их продукт. Эманационная космогония – ее прямая противоположность: низшие уровни не содержатся в божественном Источнике, а проецируются от него, который изначально является совершенным, целостным и бесконечно превосходит все то, что от него исходит. Все вещи излучаются, область за областью, от этого Единого, подобно концентрическим волнам на поверхности пруда или лучам света от солнца. Так же, как волны и свет становятся более слабыми по мере того, как они отходят все дальше, так и мы уменьшаемся по мере того, как покидаем наш Источник. И так же, как свет зависит от солнца так, как солнце не зависит от света, и так же, как волны больше зависят от падающего камня, который их вызывает, чем камень зависит от них, так и Источник независим от всех его эманаций, самодостаточный, совершенный сам по себе.
В принципе (хотя, конечно, не во всех деталях) это учение Плотина, чей бесконечный Единый – посредством своего рода непринужденного и неизбежного переполнения – порождает ряд существований, которые тем менее реальные и менее совершенные, чем дальше они находятся от центрального Источника[89]89
Порядок этого спуска следующий: Единый, затем чистый разум, чьим объектом является доступный разуму мир, затем мировая душа – троица субординации. Мировая душа, в свою очередь, порождает материальный мир, в котором существует нисходящая шкала жизни вниз до уровня растений; затем неорганические создания и область бесформенной материи. В человеке (согласно Плотину) представлены все эти уровни реальности.
[Закрыть]. Благодетельный, или Единый, говорит он, «переполняется, благодаря его чрезмерной наполненности реальностью, и, таким образом, порождает другого, отличного от себя»[90]90
Эннеады, V.ii.l;
[Закрыть]. Схема Плотина в своей основе областная, однако она представляет собой нашу вторую, или эманационную, схему, в которой статус обратно пропорционален расстоянию. «Так огонь порождает тепло, и снег не удерживает свой холод сам в себе. И, прежде всего, доказательством этого служат вещи с приятным ароматом; ибо, пока они существуют, они источают в окружающий воздух аромат, которым наслаждаются все, кто находятся рядом. Все в своем совершенстве порождает что-то другое, и то, что вечно совершенно, обладает вечным порождением, вечно создавая что-то, что ниже самого себя»[91]91
V.i.6. Система Прокла похожа, однако она более сложная; для него эманации принимают форму сложной нисходящей системы триад.
[Закрыть].
В конце предыдущей главы я предположил, что теология крайней имманентности и теология крайней трансцендентности, хотя внешне непримиримые, на самом деле нуждаются друг в друге и друг друга дополняют. Здесь та же самая взаимозависимость рассматривается с другой точки зрения. Две основные космогонии, которые я выделил, в принципе, соперничают друг с другом. В первой из них Бог (выражаясь метафорически) находится на периферии, а во второй – в центре; в обеих человек находится на полпути между Богом и небытием. В какую же тогда сторону человеку нужно идти, чтобы найти Бога – к периферийному Богу первой школы, или к центральному Богу второй? Ответ следующий: они представляют собой не два направления и две цели, а одно направление и одну цель, которая достигается через одни и те же области сверхчеловеческого[92]92
Вот ответ на вопрос о том, как может Центр областей быть и адом, и раем. Сам по себе он и есть самая настоящая бездна ада, как в Божественной комедии: однако объединенный со своим аналогом, периферией или Целым, это рай. Ад – это следствие разделения Пар, рай – следствие их объединения. См. Уильям Лоу: «Таким образом, для нас очень хорошо и полезно обнаружить этоттемный, беспорядочный огонь нашей души; ибо если его правильно познать и правильно с ним иметь дело, то его можно так же превратить в фундамент рая, как и ада» (Христианское возрождение, с. 14).
[Закрыть]. Однако (как дали ясно понять предыдущие дискуссии) это только половина пути. Человеку нужно одновременно перемещаться и в противоположном направлении, через субчеловеческие области, к Центру эволюционной системы и к периферии эманационной системы. По правде говоря, эти две системы – просто два способа рассматривать одно и то же[93]93
Сам Плотин осознавал необходимость обеих точек зрения и не игнорировал истинность имманентности. «Бог, – говорит он, – не внешний по отношению к чему-либо и кому-либо, а присутствует даже в тех, кто его не знает; хотя они и выходят из него, или, скорее, из самих себя…» (Цитируемое ранее произведение, VI. ix. 7).
[Закрыть].
На самом деле они представляют собой окончательный пример великого закона «где-то еще»-сти, из которого возникает двойственность наивысшей Пары и всех других Пар. Объект никогда не бывает по-настоящему моим и никогда не присутствует только здесь. Центру характерно не просто содержать Целое, а проецировать его «туда», и, более того, проецировать его до самого дальнего предела: хотя он находится там-отсюда и здесь-оттуда, вся его реальность зависит от его «тамости», его совершенной отдаленности. Этот Центр – посредством проекции, которая является источником всего «расстояния» и всех областей – устанавливает второй и весьма отдаленный Центр с собственной системой областей: первоначальный Центр теперь становится периферийным, и его области теперь отсчитываются в обратном порядке, начиная от нового Центра[94]94
См. перспективизм Роберта Гросстеста, который учил, что свет (Lux), который есть сущность всей материальности и источник всей естественной активности, распространяется из центра до предела его разрежения, которым является небесный свод. Отраженный оттуда обратно в центр – на Землю, – он на своем пути производит небесные сферы и сферы элементов. Учение Гросстеста было в значительной степени перенято его учеником, Роджером Бэконом, и оно аналогично теории св. Бонавентуры о свете, согласно которой ранг всех существ зависит от степени их участия в обычной форме света (Жильсон, Философия св. Бонавентуры, IX. С. Г. Меллоун, Западная христианская мысль в средние века, с. 225 и далее. Ричаод Маккеон, Средневековые философы. Избранное, i. с. 261).
[Закрыть]. Последняя коперниканская революция состоялась. Или, скорее, мы видим, что птолемеевский и коперниканский тип космологии, эволюционный и эманационный типы космогонии, и теологии имманентности и трансцендентности включают в себя друг друга. Это вовсе не случайность, что области Парные и взаимообратимые.
Подпись на рис.:
Эмпиреи, кристальное небо, неподвижная звезда, Сатурн, Юпитер, Марс, Солнце, Венера, Меркурий, Луна, ангелы, архангелы, начальства, власти, силы, господства, престолы, херувимы, серафимы.
Две схемы, или две половинки одной схемы, представляют собой план Божественной комедии, (i) с ее геоцентрическим, чувственным миром, с центром «здесь», и (ii) с ее геоцентрическим, или постижимым умом миром, с центром «там».
(i) В центре вселенной находится Земля (которая сама содержит девять кругов Ада), вокруг которой вращаются девять небес, или небесных сфер, – сфера «планет» (Луны, Меркурия, Венеры, Солнца, Марса, Юпитера и Сатурна), сфера неподвижных звезд, или небесного свода, и, наконец, сфера кристального неба, или Primum Mobile, которая придает движение всем остальным. Каждое из девяти небес представляет собой область одного из девяти ангельских чинов – чем выше небо, тем выше ранг его правителей – посредством которого происходит божественное управление вселенной. Знания, любовь и благословенность продвигаются область за областью от сферы Луны (области ангелов) до кристального неба (области серафимов), и восхождение Данте отмечено все большим блаженством святых, населяющих эти сферы, так же, как и все большей красотой Беатриче.
К эпохе Мильтона было уже много признаков растущего разрыва между высшим и низшим рядом. Хотя в двенадцатой книге Потерянного рая он описывает одну вполне конкретную яму в Вавилонии как вход в Ад, его общий аргумент состоит в том, что так как Земля была создана после Грехопадения, Ад не может быть земным; соответственно, он располагает его за пределами сотворенной вселенной, в другой области Хаоса. То же учение можно найти у Лютера
(О христианском учении).
(ii) Цель путешествия Поэта – не девятое небо, а эмпиреи, истинный интеллектуальный рай, за пределами времени и пространства. «Об области за пределами неба, – говорит Платон, – ни один земной певец еще не пел, и никогда не споет, достойную ее мелодию»[95]95
Федр, 247.
[Закрыть]. Это совершенно новый порядок, который, тем не менее, включает в себя все то, что включают в себя девятиступенчатые небеса[96]96
«Это и есть постройка, венчающая Вселенную, в которую она вся и включена и за пределами которой нет ничего; и она не имеет никакого места, но была создана только в Первом Уме» (Данте, Пир, II. Перевод: А. Габричевский).
[Закрыть]. Ибо здесь находятся все святые, которых Данте встречал во время своего восхождения – здесь, на небе, которое есть бесплотный свет, свет рациональный и полный любви[97]97
Рай, XXX;
[Закрыть]. Однако уже на девятом небе Поэту даруется предварительное видение постижимого умом порядка[98]98
Рай, XXVIII.
[Закрыть]. Девять ангельских чинов появляются в виде девяти кругов огня, вращающихся вокруг чрезвычайно яркой Точки; и чем выше ангельский чин, тем ближе он находится к Точке, которая есть сам Бог. В чувственном мире, объясняет Беатриче, каждая сфера вращается тем быстрее и тем более исполнена божественного духа, чем дальше она находится от центра; тогда как в постижимом умом мире все наоборот. Например, самый внутренний круг ангельского пламени – это обитель серафимов, чье небо, кристальное, самое внешнее; тогда как самый внешний круг ангельского пламени отведен для ангелов, чье небо – небо Луны – ближе всего к центру. Области взаимообратимые. Данте не односторонний: он признает два Центра, каждый со своей собственной концентрической системой областей, которая представляет собой другой Центр наоборот.
Схема спуска души
У Э. Грэма Хоу (Торжествующий дух) есть очень похожая схема – «Священная гора», иллюстрирующая «спуск души», которая у каждой преграды отдает все больше своего божественного великолепия и приобретает новый инструмент или одежду. Урок здесь состоит в том, что мы должны принимать наш спуск, добровольно принимая земные ограничения, иначе могут возникнуть психологические проблемы.
Рай Данте – это не изолированное tour deforce (проявление силы), а смесь из птолемеевской астрономии, ангелологии Дионисия Ареопагита, св. Григория, св. Бернара и собственного воображения Поэта[99]99
Хотя Данте был не первым, кто отождествил разумы, движущие сферами, с ангелами, их детальное отождествление с небесной иерархией Дионисия было, возможно, делом рук Поэта. Св. Фома Аквинский только Силам приписывает ответственность за небесные движения. См. Эдмунд Г. Гарднер, Данте и мистики, К.Ч.Дж. Уэбб, Исследования истории естественной теологии.
[Закрыть]; более того, у него бессчетное число аналогов в философии и поэзии тех времен. Мы имеем картину средневекового ума, уникально показательную благодаря своей уникальной завершенности. Однако было бы ошибкой считать, что эта картина всего лишь средневековая, а не, по своей сути, вечная. Давайте я приведу два примера. Первый – современный, и далеко за ним ходить не надо: космологию данной книги можно (вторя фразе Уайтхеда) описать как всего лишь ряд примечаний к Божественной комедии. Второй пример древний. Распространенная версия геоцентрической греко-римской вселенной имела семь планетарных сфер, через которые душа должна была пройти на своем пути на Землю и к инкарнации. Каждая сфера содержала свой собственный металл (сфера Меркурия – ртуть, Венеры – медь, Марса – железо, и т. п.), которым, в свою очередь, покрывалась искра души (как будто в ряде гальванических ванн); и чем толще это металлическое покрытие души, тем сильнее воздействие сферы этого металла на судьбу души в этой жизни. Таким образом, душа была не просто копией вселенной: это была вселенная, вывернутая наизнанку, где внешнее и внутреннее переставлялись местами[100]100
У этого мифа есть множество вариаций и множество отголосков. Итак, Богу Платона примешивает золото в правителей, серебро в воинов и железо и медь в крестьян и ремесленников (Республика, 415). Сэр Томас Браун пишет: «Пока я исследую, чтобы понять, каким образом я являюсь микрокосмом, или маленьким миром, я обнаруживаю, что я больше, нежели великий. Безусловно, в нас есть кусочек Божественности, чего-то, что существовало до элементов и ничем не обязано Солнцу». И «Я родился в час планеты Сатурн, и я считаю, что во мне есть кусочек этой свинцовой планеты» (Religio Medici, II. 11); сравнить: Христианские морали, II.7. Королевское искусство астрологии Роберта Эйслера предоставляет много интересной информации на эту тему и связанных с ней.
[Закрыть].
Вновь мы имеем взаимообратимые области[101]101
См. учение Аль-Макки отом, что Богсоздал наши сердца за 7000 лет до того, как создал наши тела, наши души – за 7000 лет до того, как создал наши сердца, и наши сознания – наши самые глубинные части – за 7000 лет до того, как создал наши души: Он заточил сознание в душу, душу в сердце, а сердце в тело. См. Маргарет Смит, Исследования раннего мистицизма, с. 201.
[Закрыть].
Для мистика эта взаимообратимость имеет огромную важность. Его опыт принимает две формы, описанные Эвелин Андерхилл как «(а) долгое паломничество к трансцендентному и безусловному Абсолюту, (б) обнаружение этого Абсолюта в «основе», или духовном принципе, самости. И «христианству, благодаря его центральному учению о Троице, удалось найти место для них обеих и показать их как то, чем они являются на самом деле – взаимодополняющими частями единого целого. Даже Дионисий, крестный отец учения об эманациях, сочетает с его собственной схемой нисходящих иерархий догму присутствующего внутри Бога: и никакого другого писателя так часто не цитирует Майстер Экхарт, который, как считают, пропагандировал имманентность в ее самой крайней и пантеистической форме»[102]102
Мистицизм, с. 105.
[Закрыть].
Глава XIV
Организация иерархии
Человек… Курьер, снующий между всеми созданиями, владыка более низких существ, и известный тем, кто находится выше… золотое звено или узы мира, Именей, который женится на Творце и Его созданиях вместе взятых; находящийся, по свидетельству Давида, немного ниже ангелов… Бог вложил в человека семена каждого вида жизни: какие семена кто выберет, те в нем и взойдут, и такие плоды он и принесет. Если он выберет чувственные вещи, то станет животным; если выберет разумные – станет небесным созданием; если выберет интеллектуальные – станет Ангелом и Сыном Божьим; а если, неудовлетворенный судьбой ни одного из существ, он удалится в центр собственного единства, то станет Духом, единым с Богом… Он был… всеобъемлющей главой и узами всего, и в этом он преуспел больше, чем все Ангелы. Как тот, для кого были созданы все видимые и невидимые миры, и кому служили все существа; а также как тот, кто содержал в своей собственной природе больше видов существ, чем Ангелы.
– Траэрн, Сотницы медитаций, IV. 74¸77, 79
Обезьяна спешно привела себя в порядок и пошла к двери. «Я – Дух планеты Венера, – сказал посланник, – и я пришел передать приказ от Нефритового Императора, что Вы должны подняться на Небеса и получить Бессмертное назначение». «Старая Звезда, – сказала Обезьяна, – я очень признательна Вам за Ваш труд», – и она приказала обезьянам приготовить банкет. «Имея священный приказ, я не смею мешкать», – сказала Звезда. «После Вашего великолепного восхождения у нас будет достаточно возможностей поговорить». «Я не буду настаивать», – сказала Обезьяна… И, вслед за Духом звезды, Царь Обезьян взобрался на облако и поднялся ввысь.
Высшая, или духовная, область человеческого ума – это небеса в миниатюре, а низшая, или природная, область – это мир в миниатюре. Именно поэтому древние называли человека микрокосмом; его также можно назвать микро-Ураном.
– Сведенборг, Истинная христианская религия
Все вещи, обладающие душой, меняются, так как в них заключен сам принцип перемен; и, меняясь, делают это согласно закону и распорядку судьбы: небольшие изменения протекают на уровне земли, а большие нарушения достигают бездны…
Если душа, по своей собственной воле или под сильным чужим влиянием, изменяется, то, слившись с божественной добродетелью, она становится божественной и переносится на новое, лучшее место, которое тоже божественное и совершенное в своей святости… В каждой последовательности жизни и смерти вы будете делать и испытывать на себе то, что вам свойственно.
Цель – осознание себя волей, которая находится превыше нас самих… В реализованной идее, которая, являясь выше меня, однако находится здесь и сейчас, во мне и посредством меня, которая утверждает себя в постоянном процессе, мы нашли цель, мы нашли самореализацию, долг и счастье одновременно – если мы нашли наше положение и соответствующие ему обязанности, нашу функцию в социальном организме, то мы нашли и самих себя.
– Ф. Г. Брэдли, Этические исследования
Живое существо – это в первую очередь путь сообщения.
– Бергсон, Творческая эволюция
И этот строй объемлет, всеединый,
Все естества, что по своим судьбам —
Вблизи или вдали от их причины.
Они плывут к различным берегам
Великим морем бытия, стремимы
Своим позывом, что ведёт их сам.
Он пламя мчит к луне, неудержимый;
Он в смертном сердце возбуждает кровь;
Он землю вяжет в ком неразделимый.
Лук этот вечно мечет, вновь и вновь,
Не только неразумные творенья,
Но те, в ком есть и разум, и любовь.
– Рай, I. Перевод: М. Лозинский
Бесконечная общность объемлет все, —
Все сферы, зрелые и незрелые, малые и большие,
все солнца, луны и планеты,
Все расстоянья в пространстве, всю их безмерность,
Все расстоянья во времени, все неодушевленное,
Все души, все живые тела самых разных форм,
в самых разных мирах…
Все обняла бесконечная эта общность, как обнимала всегда
И как будет всегда обнимать, и объединять, и заключать в себе.
– Уолт Уитмен, Ночью у моря один… Перевод: А. Сергеев
Давайте будем чествовать, если сможем,
Вертикального человека,
Хотя мы и ценим
Только горизонтального.
– У. X. Оден, Стихотворения (1933): Посвящение Кристоферу Ишервуду.
1. Аргумент от человеческого к нечеловеческому
Я описал ученого, поэта и мистика как опытных иерархических исследователей, пионеров высот и глубин их собственной природы и нашей собственной. Однако мало кто из нас обладает даром или страстью, необходимыми для такого открытия: нас более или менее устраивает оставаться всего лишь на человеческом уровне, занимаясь тем, что является нашим самым подобающим и важным делом – делом собственного вклада человека в многоуровневую тотальность. Разве мы, таким образом, не оправданно считаем, что тотальность непознаваема для всех, кроме посвященных, что она эзотерична и вообще нас не касается[105]105
В самом деле, первое, что склонен делать современный человек, когда он, наконец, преодолеет свою иерархическую изолированность – это рассматривать нечеловеческое, и особенно сверхчеловеческое, как нечто загадочное и недосягаемое. Как говорит Дуглас Фосетт, несомненно, «существует иерархия сверхчеловеческих сущностей, некоторые из которых достаточно мудрые, могущественные и великодушные, чтобы их называли богами». Однако он не обнаруживает их единство с человеком, их огромную для него важность, их имманентность в нем. См. Оберландские диалоги, сс. 370, 385.
[Закрыть]?
«Говорить, что мы не должны думать антропоморфично – то же самое, что сказать, что мы вовсе не должны думать», – говорит У. Макнил Диксон (Человеческая ситуация, с. 66). Совершенно верно, если добавить две оговорки: (1) что антропоморфизм в более узком смысле обоснован потому, что человеческое непрерывно с нечеловеческим и является для него существенным; (2) что антропоморфизм в широком смысле обоснован потому, что человек, при помощи этого средства, мыслит на всех уровнях. Меня здесь занимает в основном пункт (1). См. просвещенный антропоморфизм Сэмюэла Батлера: «Таким образом, я бы настоятельно советовал читателю использовать, в качестве своего проводника, человека, и расы человека в настоящий момент, и растущие изобретения и концепции человека, если он хочет прийти к независимому мнению о развитии органической жизни» (Жизнь и привычка, с. 256).
Безусловно, такая точка зрения неоправданная. Ибо, во-первых, быть только человеком – значит быть менее чем человеком: каждый человек не только обладает свободой в рамках иерархии по праву своего рождения, он также обязан воспользоваться этой свободой, пусть и совсем немного. И, во-вторых, у него уже под рукой есть весьма богатый источник знаний – организация самого человеческого уровня, который характеризует всю иерархическую организацию. Здесь вертикальные процессы природы краткосрочно проявляются для его рассмотрения, прежде чем удалиться наверх или вниз, за пределы его поля зрения: и он имеет право принять то, что ему, таким образом, представляется, всерьез, в качестве хорошего примера всего того, что не представляется. Соответственно, в этой главе я вернусь в сферу практичного здравого смысла, чтобы показать, каким образом оно также красноречиво выражает то целое, которому оно принадлежит.
Но здравый смысл вовсе не польщен и осуждает все это предприятие. Проецировать человеческие способы поведения и человеческие институты на вселенную – это признак дикаря (говорит здравый смысл): вскоре я обнаружу, что нахожусь (так сказать) вдвойне в заблуждении – в ошибочной аналогии; и в том разделе ошибочной аналогии, который называется антропоморфизмом.
В Природе физического мира, III, Эддингтон обращает наше внимание на парадокс того, что мы воображаем, будто понимаем природу стола, но не человеческой личности. На самом деле понимать последнее – значит понимать и первое.
Прежде чем мы пойдем дальше, эту критику нужно оспорить. Мой первый аргумент следующий: наверняка это всего лишь тщеславное воображение – одновременная глупая переоценка и глупая недооценка самого себя – заставляет человека предполагать, что события, которые называются человеческими, чудесным образом отделены от более общих событий, или, по крайней мере, по своему характеру уникальны. С таким же успехом и быки Ксенофана[106]106
Дильс, Фрагменты досократиков, с. 54.
[Закрыть]могли бы отделить науку их собственного поведения от поведения других зверей. Человек – не каприз природы, урод или инородное тело, которое каким-то образом закралось в Природу: есть все причины предполагать, что, наоборот, он является одним из самых авторитетных представителей Природы; что чем он искусственнее, тем он естественнее; что то осознание, которое отделяет его от Природы, само является особенно значимой функцией Природы. В этой солидарности с миром и способности проникновения в его суть и кроется его величайшая возможность – возможность, которую он уже с огромным усилием применял в науке. Действительно, было бы абсурдно, если бы человек, вместо того чтобы воспользоваться своим непосредственным знанием происходящего, своей внутренней информацией, вечно шел бы на ощупь в темноте – слепой и нищенский изгой, который стучится в каждую дверь, в тщетной надежде, что когда-нибудь его впустят. Дело в том, что человек обязан своим знанием о мире и своей властью над ним тому свету, который его собственная природа пролила на Природу в целом[107]107
См. Уильям Джеймс, Плюралистическая Вселенная. Соответственно, все философы составили концепцию о мире согласно аналогии какой-то определенной его черты, которая особенно захватила их внимание. Итак, теисты отталкиваются от производства, пантеисты – от роста…»
[Закрыть]. И этот свет не ограничен антропоморфизмом в более строгом смысле этого слова – можно различить, по крайней мере, четыре его разновидности:
(i) Механоморфизм – в физической науке;
(ii) Биоморфизм – в биологической науке;
(iii) Антропоморфизм – в психологии;
(iv) Социоморфизм – в философии.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
