Текст книги "Молчаливые боги. Мастер артефактов"

Краснопал, закусив губу, вынул из наручей пару ножей и подбросил в воздух. Луатас играла все быстрее. Под восторженное оханье толпы артист выхватил еще пару кинжалов из перевязи на груди. Флейта с беспощадностью набирала темп. Еще пара ножей взлетела ввысь. И еще одна.

Притихшая толпа принялась считать взлетающие над головой жонглера ножи, и Аннев присоединился к хору голосов.

Десять. Одиннадцать. Двенадцать… Двенадцать? Не может этого быть!

Рук Краснопала уже не было видно – они мелькали так быстро, что сливались в одно сплошное пятно. Каждый нож делал грациозную арку в воздухе, падал в ловкие пальцы жонглера и в тот же миг снова взмывал в высоту.

Луатас заиграла еще быстрее, и разобрать ноты уже не представлялось возможным – все они смешались, превратившись в единый прекрасный голос. Краснопал старался не отставать, но было ясно, что выйти победителем из этого поединка не под силу даже ему.

Наконец флейта, выдав последний, невероятный по быстроте пассаж, умолкла; в этот же момент Краснопал поддел носком сапога лежащую у его ног доску, подбросил ее и, схватив обеими руками, подставил под дождь из клинков. Ни один из двенадцати ножей не упал на землю, и, как только последний воткнулся в доску, Краснопал повернул ее к зрителям. Тут и у закоренелых скептиков не осталось сомнений в том, что ножи самые что ни на есть настоящие. Толпа заревела от восторга.

Артист отвесил глубокий поклон и перевернул доску. На обратной стороне было написано: ПОДДЕРЖИТЕ МОНЕТКОЙ.

Глава 10

Пока довольные зрители оглушительно аплодировали, Луатас достала откуда-то потертый кожаный мешок и нырнула в толпу. Держа мешок перед собой, девушка приблизилась к Титусу с Терином, но мальчишки с виноватым видом помотали головами. Девушка улыбнулась и направилась дальше. От Фина оказалось не больше толку, чем от этих двоих, но и его Луатас одарила улыбкой. Когда она подошла к Анневу, тот уже собирался ответить тем же молчаливым отказом, как вдруг его осенило: что, если в бездонном мешке затерялась монетка-другая?

– Постойте, – обратился он к Луатас, которая уже шагнула к другому зрителю. – Возможно, у меня и найдется что-нибудь для вас.

Аннев достал из внутреннего кармана туники выцветший артефакт и, представив себе монету, запустил в него руку. Пальцы тут же нащупали кусочек металла. Аннев вынул его, протянул женщине – и застыл в изумлении, как и сама Луатас.

Странно, что столь маленькая монетка оказалась такой тяжелой. Ребра ее были грубо обточены, изображения почти напрочь стерлись, и все же на одной стороне можно было увидеть исполосованное молниями небо и посох Одара, разделяющий надвое вздыбленное море.

Девушка, ни слова не сказав, взяла монету, а Аннев нервно сглотнул: он ведь эту монету уже видел. Ее несколько дней назад из этого самого мешка вытащил Содар. И Аннев прекрасно помнил, что изображено у нее на обратной стороне: дымящаяся наковальня с парящим над ней кузнечным молотом. Этой монете было почти пять тысяч лет, и отчеканили ее в тот короткий век, когда у народов Дароэи и Терры ходили одни и те же деньги.

Аннев был уверен, что ему одному известно, что это за монета и какова ее ценность, но, по-видимому, он ошибся. Рыжеволосая женщина нежно потерла монету между большим и указательным пальцем, а когда взглянула на Аннева, в ее глазах орехового цвета стояли слезы. Несколько мгновений она всматривалась в лицо юноши, изучая его черты. Вдруг глаза ее расширились. Сначала в них появилось узнавание, а после – страх, и Луатас, ахнув, попятилась в сторону брата. Краснопал как раз сунул в ножны последний кинжал и легким шагом поспешил к сестре.

– Что такое, Луатас? – Он вопросительно взглянул на обоих и тут заметил в руке сестры монету.

Нахмурившись, артист взял кусочек металла и, осмотрев его с обеих сторон, поднял удивленные глаза на Аннева:

– Это ты ей дал?

Аннев кивнул.

Лицо актера озарилось улыбкой. Он облизнул губы, словно собираясь еще что-то спросить, но увидел телегу и подошедших к ней трех мальчишек и, кажется, передумал.

– Благодарим вас. – Краснопал сжал монетку в ладони. – Вы проявили поистине королевскую щедрость.

– Это всего лишь медяк, – смущенно пробормотал Аннев. – Навряд ли он столь уж ценен.

Мутноватые голубые глаза артиста несколько мгновений изучали лицо Аннева, затем Краснопал взял из рук сестры мешок и показал содержимое юноше: мешок был пуст. Аннев помрачнел.

– Не знаю, сынок, заметил ты или нет, но мы илюмиты. – Жонглер бросил кривой медяк в мешок. – Зрители вопят от восторга, но редкий из них благодарит нас монетой.

– Вот как?

В этот самый момент к ним подошли Шраон с Брайаном. Кузнец держал в горсти монеты. Довольно улыбаясь, он чуть подбросил их на ладони, демонстрируя мальчишкам звякнувший улов.

– Не бог весть какое богатство, но за вход в город заплатить хватит.

Кузнец повернулся к артистам и, прищурив единственный глаз, произнес:

– Приветствую. Вот это было зрелище! Вы, несомненно, талантливы, господин артист.

Он бросил Краснопалу монетку. Тот ловко поймал ее и отвесил низкий поклон.

– Ты и половины всего не видел! – встрял в разговор Титус. – Он жонглировал аж дюжиной ножей – одновременно!

Терин с Фином встали рядом с пухлощеким малышом, и Фин важно кивнул, подтверждая его слова.

– Недурно выглядело, – подхватил Терин. Он послюнявил пальцы и принялся тереть щеки. – Хотя кровавые штучки были ни к чему.

– Ты о чем? – не понял Шраон.

Краснопал выразительно пожал плечами, и на губах его заиграла лукавая ухмылка.

– Что поделать – такова цена хорошего представления.

Он передал мешок сестре, и Луатас вернулась к своему занятию. Краснопал же поднял руки, и тут все увидели, что его пальцы испещрены крошечными белыми шрамами. Артист надавил на подушечку большого пальца, и на поверхности свежей ранки выступила капелька крови.

– Мое имя Крисс. В народе, по очевидным причинам, известен как Краснопал.

Шраон смерил илюмита долгим пристальным взглядом.

– Шраон Смит, – произнес он наконец и протянул артисту руку.

Тот вежливо пожал ее, а когда руки разомкнулись, у кузнеца на запястье осталось маленькое красное пятнышко. Шраон улыбнулся:

– Краснопал, значит.

Он посмотрел вслед удаляющейся девушке, потом повернулся к Брайану:

– Мастер Брайан, нам нужны припасы. Возьми с собой Титуса, Терина и Фина и отправляйтесь за покупками. Купите свежих фруктов, вяленого мяса да сыра.

Кузнец отдал управляющему все монеты, что держал в руке.

– С радостью, мастер кузнец. Уж в этом-то деле я знаю толк. Пошли, ребята. Покажу вам, что значит тратить денежки с умом.

Титус весело засеменил вслед за Брайаном. Остальные откликнулись на призыв с меньшим энтузиазмом. Уходя, Фин оглянулся на Аннева и вопросительно поднял бровь, однако ничего не сказал.

Шраон снова повернулся к Краснопалу:

– Имя Крисс дал тебе твой клан?

Улыбка на лице артиста слегка потускнела.

– При рождении мне дали имя Тескед, но так меня называет лишь сестра. По правде говоря, Краснопал мне нравится куда больше. Просто и по делу.

– Тескед, – повторил Шраон. – Это ведь имя первого дракона?

Краснопал улыбнулся во весь рот:

– Вот это да, мастер Смит, редкий вы человек! – Он покачал головой. – Дарита, знакомого с илюмитской культурой, нынче днем с огнем не сыщешь. Скажи мне, откуда тебе столько известно о моем народе?

На добродушное лицо Шраона набежала туча.

– Когда-то я был работорговцем.

Всю веселость Краснопала как ветром сдуло. Его тело напряглось, взгляд заметался между кузнецом и Анневом.

– Был? – ледяным голосом спросил жонглер.

Правая рука его потянулась к одному из кинжалов.

– В юности. Я родился на Иннистиуле, но давно уже не зову это место своим домом, а его жителей – братьями.

Лицо жонглера немного смягчилось, и он опустил руку. Шраон же, разглядывая землю у себя под ногами, продолжал:

– Я часто говорил с пленниками, расспрашивал об их культуре – твоей культуре – и в конце концов решил оставить Иннистиул и свою семью навсегда. Несколько лет спустя я повстречал одного священника по имени Содар и от него узнал об илюмитах еще больше. Со временем он убедил меня примкнуть к стражам колодца.

– Так ты дионах Тобар? – просиял илюмит.

– Я не ремесленник, нет, – этим даром меня не наделили. Но эту веру я считаю своей.

Краснопал понимающе закивал.

– А кто вы? – спросил кузнец у жонглера и Луатас, которая только что вернулась. – Вас Люмея одарила своей милостью?

Артист улыбнулся:

– У меня имеется кое-какой талант, но не магического свойства. Как и ты, я всего лишь адепт веры. Хранитель пламени, но не дионах Лазар. А вот сестра… – Он перевел взгляд на девушку. Та едва заметно качнула головой. – Раньше у нее был дар, но она утратила голос. Это случилось после того, как на нашу семью напал владыка крови. С тех пор Луатас не поет песню Люмеи – и вообще не говорит.

– Очень жаль это слышать, – с грустью произнес кузнец. – Однажды мне довелось услышать песню дионахов Лазар. Никогда этого не забуду.

Краснопал поклонился:

– Настанет день, когда вновь зазвучит голос Люмеи. И быть может, тогда мы услышим и песню моей сестры. – Он положил руку девушке на плечо. Луатас посмотрела на брата снизу вверх и улыбнулась. – А пока Луатас довольствуется игрой на флейте. Я тоже музицирую, но предпочитаю арфу.

– Вот оно что, так ты не только ножами жонглировать мастак. – Шраон поглядел на Аннева. – Ну, парень, что я тебе говорил?

Краснопал ухмыльнулся:

– Я и не то умею. Еще я певец и танцор. Хотите послушать историю или балладу – милости прошу ко мне. Да только ничего из этого не является моим истинным талантом.

– Да? – удивленно хмыкнул Шраон. – Какое же искусство ты считаешь истинным для себя?

Краснопал поднял сумку с лямками, лежащую на земле рядом с доской, вскинул ее на спину и заговорщически подмигнул:

– Ты назвал мою профессию искусством – что ж, это верно, пусть для большинства она и далека от искусства. Но я зрю в корень вещей и вижу истину, и я разделю ее с вами.

Артист вскинул голову, простер руки к небу, словно обнимая весь мир, и начал мощным баритоном:

– Я, Краснопал, бард и бродячий артист-илюмит, величайший охотник за сокровищами, которого видел свет. Я добываю мифы, легенды и небылицы, которыми развлекаю народ. Но подлинная моя страсть – истории о сокровищах. Ибо что может быть поэтичнее драгоценной истории, повествующей о бесценных ценностях? А коли история правдива и нашелся-таки счастливец, которому посчастливилось отыскать сокровищницу, полную подлинного сокровища, не делает ли это и нас частью чудесной истории, а значит, и частью сокровища?..

Шраон с Анневом переглянулись. Луатас воспользовалась паузой и пихнула брата локтем в бок. Бард поморщился, однако шальная ухмылка так и не сошла с его лица.

Аннев поскреб за ухом:

– Боюсь, мастер артист, мы немного запутались…

Краснопал отвесил низкий поклон:

– Прошу простить, а вы у нас мастер…

– Аннев.

Артист склонился до самой земли:

– Мастер Аннев. Чудно. Теперь мы знаем, как зовут нашего благодетеля.

Шраон непонимающе посмотрел на Аннева, но тот качнул головой. Благо Краснопал не замолкал ни на секунду.

– Я намеревался сказать, что не меньше, чем охотиться за историями, я люблю получать награду за свои труды. Таланты артиста оплачиваются скудно, а вот охота за сокровищами – как раз наоборот.

Аннев недоуменно поднял бровь:

– А вы что, и правда знаете такие истории?

– Еще бы! – расхохотался Краснопал. – Вот только правдивых из них меньше половины, а стоящих среди тех немногих – раз-два и обчелся. Нет, я трачу время лишь на те, что достойны внимания.

Он сделал шаг вперед, воззрился на Аннева, затем перевел взгляд на Шраона:

– Могу я узнать, кто из вас, господа, является предводителем вашей славной компании?

Аннев немного оторопел. Само собой, главный среди них Шраон, это ведь и дураку понятно, но с какой стати артист вообще задал этот странный вопрос? Однако ответ кузнеца вверг его в самый настоящий ступор.

– Наш предводитель – юный мастер Аннев, я лишь его скромный помощник.

Выражение лица Краснопала говорило о том, что иного ответа он и не ожидал. Артист заговорил, обращаясь к Анневу:

– Простите за дерзость – мы ведь едва знакомы, – но дело в том, что мы с сестрой и нашими спутниками направляемся в…

– Берегись!

Аннев резко повернулся на голос и, к своему неимоверному изумлению, увидел предвещателя-альбиноса. Но еще ближе стоял альтаранец. Не успел Аннев ничего сообразить, как мимо его лица, лишь чудом его не задев, со свистом пролетела тонфа егеря.

КРРАК! Что-то маленькое и черное пронеслось над головой.

– Боги! – взревел Шраон, увлекая Аннева вниз. – Ложись, парень!

Кузнец накрыл его своим телом, но Аннев в два счета высвободился и вскочил на ноги. Рядом с ним стояли илюмит с сестрой и альбинос.

– Туда! – заорал артист, тыча рукой в переулок. – Он побежал туда!

Аннев успел заметить, как какой-то силуэт нырнул в темную подворотню, а следом за ним, сунув тонфу в чехол на поясе, бросился альтаранец.

Альбинос сдвинул назад капюшон, обнажив голову: волосы на ней имели тот же цвет иссушенной на солнце кости, что и кожа незнакомца. Судя по всему, он был почти ровесником Шраону. Альбинос нагнулся и поднял с земли какой-то предмет. Им оказался арбалетный болт. Белокожий внимательно его осмотрел, а затем поднял проницательные розовые глаза на Аннева:

– Вас не задело, мастер Айнневог?

Ничего не ответив, Аннев сорвался с места и, расталкивая крикливых торговцев и их сонных клиентов, бросился вдогонку за егерем и неведомым убийцей.

– Аннев! – крикнул Шраон. – Ты куда?

Но Аннев его уже не слышал: призвав магию сапог быстрой поступи, найденных им в Проклятом хранилище, он в мгновение ока очутился у входа в тот самый переулок. Он успел заметить, как мимо торговых шатров мелькнула тень, за которой, отставая от нее лишь на полсотни шагов, мчался альтаранец. Аннев сделал шаг – и чуть не грохнулся на землю, споткнувшись о тяжелый арбалет. Не удостоив его вниманием, Аннев во весь дух припустил за альтаранцем и нагнал его у городской стены.

– Он там! – Мужчина показал рукой на жавшиеся друг к другу навесы, под которыми висели вязаные коврики и гобелены. – За тем красным ковром!

Аннев за пару мгновений достиг нужного навеса, сорвал красное полотно – но за ним оказалась лишь сплошная каменная стена.

– Куда он подевался?

Тут, тяжело дыша, подоспел егерь.

– Клянусь, я его видел. – Он склонил голову вбок. – Я чую его запах. Он точно здесь был. И до сих пор должен быть!

Альтаранец вплотную приблизился к стене и несколько раз с шумом втянул носом воздух.

– Ничего не понимаю. Не мог же он просочиться сквозь камень!

Аннев поднял голову и смерил взглядом возвышавшуюся над ним колоссальную стену. Единственное объяснение – убийца перемахнул через нее и был таков. За пару секунд. Ну конечно. Проклятье!

«Точно как Фэйт, – подумал Аннев. – Она тоже растворилась в воздухе. Или этот и правда прошел сквозь стену?»

– Ты в порядке? – спросил альтаранец.

– Да. Просто обидно, что мы его упустили.

– Ты даже не запыхался, – изумленно проговорил егерь. – А ведь и среди моих соплеменников едва ли найдется такой же быстрый, как я.

– На самом деле я не быстрее тебя, – признался Аннев.

Он осекся, не зная, стоит ли открывать незнакомцу свой секрет. Потом все-таки, понизив голос, произнес:

– У меня сапоги заколдованные.

– Господа! – раздался вдруг рассерженный оклик.

Позади мужчин, буравя их гневным взглядом, стоял потный лавочник.

– Вы собираетесь это покупать?

Торговец ткнул пальцем в гобелен, который альтаранец по-прежнему сжимал в руке. Егерь ответил молчаливым взглядом.

– Ну так проваливайте отсюда, нечего мне клиентов распугивать!

Распугивать, прямо скажем, было некого, но Аннев с егерем не стали спорить и послушно удалились.

– Спасибо тебе, ты спас мне жизнь, – сказал Аннев альтаранцу. – Я Аннев.

– Приятно познакомиться.

Они пожали руки.

– Я Корентин, шалгарн из Альтары. Но мои товарищи зовут меня Бешеный Кот.

– Бешеный Кот? – переспросил юноша. – Какое странное…

Тут он впервые как следует рассмотрел глаза егеря: желтые, с черными овальными зрачками, в точности как кошачьи.

– Не такое уж и странное, да? – ухмыльнулся тот.

– О, – удивленно выдохнул Аннев. – Теперь ясно.

Шалгарн подошел к арбалету, поднял его и показал Анневу:

– Это оружие твоей страны?

Аннев взял арбалет и осмотрел: ложе было железным, а тетива сделана из крученой проволоки.

– Никогда таких не видел. Это каким силачом надо быть, чтобы в одиночку управляться с этой штуковиной?

– Она еще и дорогая, – добавил Бешеный Кот. – Это оружие мастера-ассасина. Может и металлическую броню пробить.

– Но как ты сбил стрелу в воздухе?

– Я заметил ее в самый последний момент. У меня острое зрение и быстрые рефлексы – они-то и дают мне преимущество. Полагаю, это сродни твоим сапогам.

– Хочешь сказать… это тоже магия?

– Дар, – поправил Бешеный Кот. – Впрочем, результат один и тот же.

Миновав ряды шатров и навесов, они вышли на площадь и тут же услышали:

– Аннев!

К ним бежал Шраон.

– Ты с ума сошел? О чем ты думал?

– О том, чтобы поймать человека, который пытался меня убить. – Аннев протянул Шраону арбалет. – Понятия не имею, как он от нас ускользнул. Мы преследовали его до самой городской стены, а там он… просто взял и исчез.

– Ты ранен? – спросил Шраон, таща его за собой к остальным.

– Нет, стрела меня даже не задела.

– Какое облегчение, – заметил Краснопал, а Луатас кивнула. – Вам очень повезло, что Корентин и Цзянь оказались поблизости, иначе здесь бы ваше путешествие и закончилось.

– Цзянь? – Аннев взглянул на альбиноса, на голове у которого вновь был капюшон. – Это ты крикнул «берегись»?

Белолицый человек наклонил голову:

– Верно, мастер Айнневог. Мне было видение.

– А еще ты знаешь мое имя, – продолжал Аннев. – Мое полное имя… хотя мы никогда не встречались.

Альбинос снова поклонился и перевел взгляд на Краснопала, однако тот не успел и рта раскрыть, как вмешался Шраон:

– Нас только что представили друг другу. Этого человека зовут Цзянь Никлосс, он йомад из Великой Терры.

Цзянь, соединив ладони у груди, поклонился в третий раз:

– Мое почтение.

– Мастер Никлосс обладает даром видеть то, что недоступно глазу простого обывателя, – пояснил Краснопал, подкручивая ус. – Он может поведать о событиях будущего, правда весьма недалекого. Деревенская публика обожает этот фокус… однако, сдается мне, это лишь малая толика талантов нашего Цзяня.

Аннев во все глаза таращился на альбиноса, не зная, верить словам жонглера или нет.

– Так ты… видишь будущее?

Йомад сделал какой-то странный жест руками и тряхнул головой, а когда заговорил, Аннев заметил в его речи легкий акцент.

– Вижу – и не вижу. Маленькое окошечко открывается – и тогда я смотрю и слушаю. На это у меня лишь несколько мгновений.

Аннев попытался переварить услышанное.

– Значит, это твоя магия подсказала тебе мое имя и спасла меня от арбалетной стрелы?

Цзянь снова наклонил голову:

– Как угодно, мастер Айнневог.

Аннев дотронулся до края своей перчатки. Сначала Долин… потом эти илюмиты, шалгарн и йомад. За один-единственный день он умудрился повстречать на своем пути почитателей Круитхара, Люмеи, Шелгаира и Тахарана. Это попросту не может являться совпадением. Лесная ведьма говорила, что на него станут охотиться новые боги. А что, если охота уже началась и кто-то из этих людей имеет не самые дружелюбные планы на его счет? Аннев покосился на предвещателя. Все-таки появление здесь этого человека выглядело особенно подозрительно.

– Вам интересны остальные мои таланты. – Цзянь широко улыбнулся и, не дав Анневу ответить, продолжил: – Я вижу. Говорю. Призываю. Не каждому дано уметь все это сразу.

– С кем ты говоришь и кого призываешь? – спросил Аннев.

– Я говорю с… – Цзянь замешкался, подбирая нужные слова. – С людьми, которые уходят в священные земли. Я зову их и слышу их. Иногда они говорят со мной, иногда я с ними.

– Ты общаешься с мертвыми?

Цзянь сделал тот же непонятный жест руками и мотнул головой:

– Они не мертвые. Люмен и кваир переходят в священные земли. Они живут. Т’расанг остается в этом мире. Т’расанг мертв. – Он сделал паузу. – Но и с т’расангом я могу говорить. Иногда он отвечает. Иногда молчит.

Бешеный Кот кашлянул, и все повернулись к нему.

– Простите, что прерываю, но ваш предводитель признал, что я спас ему жизнь. – Альтаранец указал на Аннева. – Я потребовал бы уплаты долга, но уже обязался помочь этим илюмитам. – Он жестом указал на Краснопала с сестрой. – А поскольку я связан с ними клятвой, право взыскать долг жизни принадлежит и им тоже. – И, торжественно кивнув, добавил: – У меня все.

– Долг жизни? – переспросил Аннев.

Он повернулся к Шраону, потом взглянул на Краснопала. Кузнец что-то пробормотал себе под нос; жонглер со спокойным видом поглаживал островок растительности под нижней губой.

– Видите ли, Бешеный Кот – шалгарн, – пояснил Цзянь. – А в Альтаре долг жизни – явление обычное. Однако, – тут он поднял указательный палец, – у меня не меньше прав требовать награду за твою жизнь. Это ведь я тебя предупредил и приказал Коту оградить тебя от летящего зла.

– Сбить арбалетную стрелу, ты хочешь сказать, – уточнил Аннев. – Тебе было видение, что в меня выстрелят, и ты попросил Бешеного Кота меня защитить.

– Ты очень мудр, – произнес Цзянь, отвешивая очередной поклон.

– Слушайте, мы направляемся в Лукуру по чрезвычайно важному делу, – с раздражением проговорил Шраон. – И не собираемся терять драгоценное время из-за того, что кто-то навязывает нам свои странные обычаи. – Он вежливо кивнул Луатас. – Прошу простить меня за резкость, госпожа.

Бешеный Кот нахмурился:

– Значит ли это, что вы намереваетесь уклониться от уплаты долга?

– Нет, – ответил Шраон, – но мы связаны собственными обязательствами и должны отправляться в путь без промедления.

– Я понял вас. – Альтаранец обменялся взглядами с илюмитом и предвещателем. – В таком случае я прошу об услуге. Обычай это дозволяет.

Кот снова повернулся к Анневу:

– Ты ведь не откажешься выполнить нашу просьбу?

Так вот оно что. Вся эта история – лишь хитроумная ловушка, которую расставила для него ушлая троица. И он, дурак, попался.

– Прежде чем дать согласие, могу я узнать, что это за просьба?

Улыбка на лице Краснопал растянулась от уха до уха.

– Думаю, это допустимо. – Жонглер жестом указал на своих сообщников. – Моя труппа нуждается в новых артистах…

– Ни слова больше, – оборвал его Шраон. – Среди нас ты их не найдешь.

Краснопал рассмеялся и замахал руками:

– Что вы, что вы, я говорю об особенных артистах. Благодаря нашему другу-предвещателю мы уже даже знаем, кто это должен быть. – Он поднял два пальца. – Первый – некий друид из Щедрого Предела, второй – орваниец по имени Долин. Собственно, поиски Долина нас сюда и привели, но, к великому сожалению, найти его нам так и не удалось, даже магия нашего Цзяня оказалась бессильна.

– Если мы скажем, где его искать, это искупит мой долг перед Бешеным Котом? – спросил Аннев.

Артист сурово воззрился на него:

– Может быть.

– Долин – женщина, – вмешался Шраон. – Она уезжала из города на несколько дней… как бы то ни было, сомневаюсь, что она к вам присоединится. У нее кузница в Золотом районе, от заказов отбоя нет. Долин любит тонкую работу, но мастерство ее не знает границ. – Он пожал плечами. – Идите к ней, если хотите, однако не стоит обсуждать ее таланты при всем честном народе. Люди в этом городе, в отличие от тебя, мастер Краснопал, не столь терпимы к чужакам.

Бешеный Кот шепнул что-то альбиносу, и тот снова накинул на голову капюшон.

– Согласен, – кивнул Краснопал. – Вот почему мне нужна ваша помощь. Видите ли, пятый член нашей славной компании находится сейчас в столице, а Лукура, вот беда, уже давно принимает людей моей расы без особого восторга.

– Это еще мягко сказано. – Шраон поправил повязку на глазу. – Мастер Краснопал, ты когда последний раз бывал в Лукуре?

– Ах, мастер Шраон, – улыбнулся артист, – вашу столицу я увижу впервые.

– Тогда я от души советую тебе отложить свой визит… на неопределенное время.

– Вы намекаете на торговлю илюмитами, которая набирает обороты под влиянием Иннистиула?

– Именно, – буркнул Шраон. – Сам я в Лукуре давно не был, но слышал, что король Ченг уже дотянулся до нее своими загребущими руками, и власти у него чуть ли не больше, чем у самого короля Ленки. Страшно представить, что будет, когда старик отойдет в мир иной и иннистиульцы развернутся в полную силу. В Лукуре вы с сестрой и опомниться не успеете, как вас арестуют, заклеймят и продадут.

Кузнец умолк и поглядел на егеря с кошачьими глазами и белолицего йомада.

– Полагаю, ваших спутников ждет та же судьба – если не хуже.

– Об этом я и говорю: нам нужен свой человек в городе! Тот, чье присутствие рядом позволит нам беспрепятственно достичь нашей цели!

Шраон мотнул головой:

– Я уже оказал тебе услугу, мастер Краснопал: рассказал, где искать Долин и как себя с нею вести. К тому же честно предупредил, что тебе вряд ли удастся ее убедить присоединиться к вам. А об этой своей цели лучше забудь, если тебе дорога жизнь – и твоя, и твоих друзей.

Илюмит воздел руки к небу и воскликнул:

– Никогда!

– Что ж, – буркнул Шраон, – желаю удачи.

Глава 11

Мастер Айнневог все еще в долгу передо мной, не так ли?

Все уставились на Цзяня. Шраон с мрачным видом поскреб повязку на глазу и произнес:

– Допустим. Чего ты хочешь?

– Пойти с вами в Лукуру.

Кузнец раздраженно сплюнул.

– Да брось, Цзянь, ты что – совсем меня не слушал? – Он повернулся к илюмитам. – Я ведь даже признался, что был рабовладельцем, а вы все упрямитесь?

– Ты неверно понял, – сказал Цзянь. – Они останутся. Пойду только я.

– Так… проклятье.

Слова альбиноса явно выбили кузнеца из колеи. Он повернулся к Анневу и тихо произнес:

– Этого нам только не хватало.

– Знаю, – ответил Аннев. – Но если откажемся выплатить долг жизни – вдруг навлечем на себя беду?

– Ты что – суеверный?

– Не особо. Но спорить с этим Цзянем мне почему-то совсем не хочется.

Шраон вздохнул:

– Разумно. Как-никак он служит самому богу судьбы. – Он нагнулся ближе и прошептал: – Просто все это как-то слишком… гладко. Понимаешь?

Аннев жестом остановил его и обратился к труппе:

– Прошу нас простить, но мы должны обсудить эту просьбу наедине.

– Ну разумеется.

Краснопал поклонился, и все четверо отошли на полсотни шагов. Убедившись, что теперь их точно не услышат, Аннев спросил:

– Что значит «гладко»?

– Видал я такие представления, – мрачно ответил кузнец. – А в некоторых даже сам участвовал. В Империи это обычное дело.

– Да о чем ты?

– Есть такая занимательная игра – афера на доверии называется. Скорее всего, они сразу нас приметили, едва мы приблизились к толпе. Не иначе позарились на наше добро.

– Хочешь сказать, они собираются нас ограбить?

– Это как минимум. Подумай сам. Краснопал неспроста измазал щеки Терина кровью – он его пометил, посчитав, что это наш предводитель. Потом его внимание привлек ты со своей монетой: он спросил, кто из нас главный, а несколько минут спустя – оп! – Шраон хлопнул в ладоши у самого лица Аннева.

– По-твоему, в меня стрелял кто-то из их сообщников?

– Я вообще сомневаюсь, что в тебя стреляли. Представляешь, какой сверхъестественной быстротой надо обладать, чтобы на лету сбить арбалетный болт? Скорее всего, было так: Кот держал стрелу наготове, а когда Цзянь крикнул – метнул ее таким образом, что она пролетела аккурат над твоей головой. Согласись, гладко вышло?

Аннев кивнул:

– Я ведь убегавшего даже не видел толком, а Бешеный Кот мог указать мне неверную дорогу. – Он вспыхнул, чувствуя себя круглым идиотом. – Они попросту обвели нас вокруг пальца. Готов поспорить, что и Луатас эта вовсе не немая!

– Уверен, по губам она точно читать умеет. – Шраон на всякий случай повернулся к женщине спиной. – Похоже, перед нами шайка искусных трюкачей и шарлатанов, которые расставляют капканы для легковерных дурачков.

– И я чуть было не попался.

– Погоди радоваться – мы от них еще не отделались. Вся эта чушь с долгом жизни здорово подпортила нам погоду.

– Так почему бы просто не отказать этому предвещателю?

Шраон немного помолчал.

– Потому, что все ими сказанное может оказаться правдой.

– Но ты ведь сам только что сказал…

– Я помню, что я сказал, и по-прежнему считаю, что я прав. Но что, если я ошибаюсь? Такое со мной уже не раз бывало. Сначала надо разобраться.

– Зачем? Разве не безопаснее просто уйти?

– Так-то оно так, но, как ты помнишь, я в свое время не слишком хорошо обходился с илюмитами, чем вовсе не горжусь. И если эти люди говорят правду – если они не горстка мошенников без чести и совести, – я хочу им помочь. Так я искуплю хотя бы малую толику зла, что когда-то причинил этому народу.

– Тогда сделаем по-умному. Возьмем Цзяня с собой – но только Цзяня – и всю дорогу не спустим с него глаз. Вдруг он нечаянно сболтнет чего-нибудь лишнего, и мы узнаем, что задумал Краснопал. А если их история – правда, то поможем Цзяню отыскать того, кто им нужен.

Шраон, недолго поразмыслив, кивнул:

– Согласен.

– Скажем остальным?

– Не нужно. Один из них, не ровен час, захочет взять ситуацию под контроль.

– Ты про Фина?

– Само собой. Просто не хотел никого обидеть.

– Нашел чьи чувства щадить, это же Фин. – Аннев взглядом указал на артистов. – Давай скажем им, что мы решили.

– Да, и побыстрее – наши уже здесь.

Действительно, мальчишки во главе с Брайаном уже стояли у телеги. Каждый сложил на нее охапку свертков, которую держал в руках, а сверху Брайан водрузил свою ношу – яблоки и вяленое мясо. Фин с подозрением глядел на Аннева, который вместе с кузнецом направился к Краснопалу.

– Мастер Краснопал, – сказал Аннев. – Кого вы хотите найти в Лукуре?

Хитрец-илюмит расплылся в улыбке:

– Еще одного искателя сокровищ – в некотором роде. Это женщина из благородной семьи.

– Ты знаешь ее имя?

– Мой друг в капюшоне зовет ее то Вороном, то Смоляной Галкой. Сдается мне, госпожа Судьба водит своего служителя за нос – или же Цзянь попросту напутал, переводя ее послания на человеческий язык.

– Тут нет никакой путаницы, Тескед, – заговорил Цзянь, не поднимая своих розовых глаз от земли. – Все имена – лишь маски. Они истинны – и ложны. Иногда она Ворон. Иногда Галка. Каждое имя – ее новое лицо. Кстати, Судьба вовсе не госпожа. Это Тахаран, бог рока.

– Видишь теперь, почему я так хочу собрать их всех, – обратился Краснопал к Анневу. – Поиски каждого нового артиста моей труппы – сами по себе охота за сокровищем, особенно если возглавляет эту охоту наш друг-предвещатель.

Аннев кивнул. Это напомнило ему жуткие загадки, которыми говорили с ним Кельга и Янак.