Текст книги "Твоя тень"

«Похоже, старший детектив не очень-то доверяет Кристал Стэннинг», – отметила про себя Кэтрин.

– А вы, если не передумали, допрашивайте свидетелей. Буду вам очень признателен. – Мэдиган все-таки соизволил проявить вежливость по отношению к агенту КБР Дэнс, хотя в его каменном голосе и сквозило раздражение.

Кэтрин еще раз обняла Кейли, а затем вместе с Арутяном направилась к выходу.

– Детектив Арутян, спасибо, что довели до сведения начальства версию с прожектором.

– Не стоит благодарности, мы ведь одно дело делаем. Да, и зовите меня просто Деннис.

– А я Кэтрин.

– Ага, я в курсе, – невозмутимо отозвался Арутян.

Перед выходом оба кивнули Дартуру Моргену. Угрюмый телохранитель лишь на одну сотую долю секунды позволил себе оторвать взгляд от Кейли.

Через несколько мгновений они оказались за дверьми концертного зала. Дэнс рада была наконец-то вернуться на улицу: лучше уж задыхаться от духоты, чем от запаха горелой плоти. Однако Арутян ее приподнятого настроения не разделял. Квадратное лицо помощника осунулось – на нем читалась тревога, а сам он весь как-то сжался и ссутулился. Взгляд детектива нерешительно скользил по лицам репортеров и микроавтобусам телевизионщиков.

«Наверное, он предпочел бы гнаться за преступником по темной аллее, нежели отчитываться перед этой оравой, – подумала Кэтрин. – Боязнь сцены, что тут скажешь!»

Дэнс чуть задержалась, отправляя письмо с телефона. Затем она окликнула Арутяна:

– Деннис?

Здоровяк настороженно замер, но от Кэтрин не укрылось, что он обрадовался этой отсрочке, – кто же в здравом уме захочет добровольно общаться с журналистами?

– Я тут скачала слова песни «Твоя тень». Той самой, которую включили Кейли по телефону прошлым вечером, когда погиб Бобби.

Арутян растерянно посмотрел на женщину.

– В общем, я отправила текст на электронную почту управления шерифа. Посмотрите, как доберетесь до рабочего места, – пояснила Кэтрин.

– Мне посмотреть?

– Да. Будет здорово, если вы и второй куплет тоже глянете – лучше бы сразу все четыре, но для начала сойдут и только первые два. Надо попробовать мыслить, как преступник. Способ, не отрицаю, сложный и ненадежный. Если вдруг что-то придет на ум, сразу мне звоните. В первом куплете, например, поется про сцену. Так мы хотя бы сузим круг поисков, если преступник вздумает еще раз связаться с Кейли.

– Ладно, только сперва получу у старшего детектива разрешение, – поколебавшись, ответил Мэдиган.

– Конечно. Обязательно спросите его, – задумчиво кивнула Кэтрин.

– Мэдиган собрал под своим началом всех лучших сыщиков Калифорнийской долины. Убойный отдел Бейкерсфилда отдыхает, – объявил Арутян, оглядывая толпу журналистов. – В штате Калифорния отдел Мэдигана входит в десять процентов самых лучших подразделений по количеству раскрытых дел и посаженных за решетку преступников. Наш босс – настоящий профессионал.

– Что ж, я нисколько в этом и не сомневалась, – отозвалась Кэтрин.

– Если вы поможете со свидетелями – точно вам говорю, Мэдиган вас просто на руках будет носить! – произнес Арутян. Взгляд помощника по-прежнему блуждал где-то среди толпы репортеров, жадно ловивших каждое слово.

– Вы все-таки посмотрите текст песни, детектив. Пожалуйста, – настойчиво попросила Дэнс.

Арутян ничего не ответил. Он судорожно сглотнул слюну и неохотно шагнул навстречу навострившей уши волчьей стае голодных журналистов.

Глава 11

Дом на колесах, в котором жил Бобби Прескотт, впечатлял своими размерами: по прикидкам Кэтрин, примерно пятьдесят футов на двадцать пять – в общем, есть где разгуляться! Снаружи трейлер фирмы «Буканьер», модель «Коул» удвоенной ширины, был отделан рыжими с белыми вставками панелями.

Хотя дом на колесах и подразумевает возможность переезжать с места на место, жилище Бобби, покоившееся на рассыпавшихся шлакоблоках, на такие подвиги способно уже не было. Вся конструкция, казалось, давно вросла в растрескавшуюся, лишенную растительности почву – только гортензии да самшитовые кустарники еще кое-как пытались выжить под палящим калифорнийским солнцем.

Возле трейлера стояло несколько помощников шерифа. Зевак собралось не так уж и много: дети – кто на велосипеде, кто на скейтборде – да старики. Родители ребятишек носа не казали: может, им было все равно, а может, не хотели привлекать лишнего внимания – райончик тот еще! По сведениям Ти-Джея, женат Бобби не был. Жил один. В доме и в самом деле не оказалось ни души.

Стрелки часов показывали начало второго. Сентябрьское солнце стояло хоть и невысоко, но жарило так, будто на дворе июль.

Дэнс миновала две припаркованные полицейские машины, поставила «ниссан» под навесом и выбралась наружу. Мэдиган и Арутян расспрашивали детей, но как только увидели Кэтрин, тут же переключились на нее.

Усатый полицейский едва заметно кивнул.

– А, Кэтрин! – воскликнул старший детектив и не смог выдавить из себя даже подобие улыбки. Очевидно, внутри у Мэдигана вовсю клокотал гнев. Он злился на нее. Бедняга втайне надеялся, что агент Дэнс, наигравшись в провинциального копа, уберется восвояси, но не тут-то было! А еще он злился от собственного бессилия: и хотел бы прогнать Кэтрин из города, да власти такой не имеет. Все эти политические заигрывания с агентом КБР были ему совсем не по нутру.

Деннис Арутян так серьезно взглянул на Дэнс, что она на долю секунды уверовала, будто детектив все-таки ознакомился со словами песни «Твоя тень».

«Нет, вряд ли! – решила она в следующее мгновение. – Небось и палец о палец не ударил!»

Арутян между тем пригладил усы и переключился на местных. Помощник шерифа опрашивал их, сохраняя на лице выражение полнейшей невозмутимости, которое Кэтрин приметила еще на месте гибели Бобби. Но, при всем своем хладнокровии, бдительности Арутян тем не менее не терял. Он постоянно озирался, будто в любое мгновение ожидал появления вооруженного Эдвина.

«А ведь Шарп действительно может ошиваться где-нибудь неподалеку, – подумала Кэтрин. – Преступники вроде него находят успокоение в преследовании объекта, чего, конечно же, нельзя сказать о чувствах самой жертвы!»

– Я так понимаю, свидетелей вы еще не допрашивали? – осведомился Пи-Кей Мэдиган.

– Я переговорила с Алишей – личной помощницей Кейли, а также с Таем Слокумом, Дартуром Моргеном, техниками и рабочими, но ничего интересного не узнала…

– Кто такой Дартур Морген?

– Телохранитель.

– А, тот здоровяк, маячивший у входа в зал?

– Ага. В день убийства Бобби в зале дежурил охранник. Еще, когда команда Кейли занималась приготовлениями, на местах были местные плотник и гафер – бригадир светотехников. Их присутствие обязательно: таковы требования профсоюза. Они тоже дали показания. Оказывается, если концертов нет, то двери не запирают, – так сказал охранник. Местные работяги ленятся постоянно бегать взад-вперед, чтобы открывать и закрывать их. Но посторонних они вроде как не заприметили – тем более возле осветительных приборов.

– Все это вы разузнали за три часа?

Дэнс кивнула, хотя на все про все у нее ушло часа полтора, не больше. Остальное время она потратила, чтобы пройтись по маршруту Бобби. В тот день он с утра прогулялся по национальному парку (здесь Кэтрин никаких следов не нашла), завис с друзьями в магазине, где продавали гитары, и побывал на местной радиостанции, а затем засел в своем любимом ресторанчике в районе Тауэр-дистрикт, где выпил несметное количество чашек кофе (тут, увы, тоже никаких зацепок). Ничего крепче кофе Прескотт не употреблял: по непроверенным сведениям прежде Бобби страдал от алкоголизма, но в последнее время со спиртным завязал. В итоге, не обнаружив ничего интересного, Кэтрин разузнала, где жил погибший, и, придя сюда, повстречала Мэдигана и Арутяна.

Про свое маленькое путешествие по следам Бобби она решила не распространяться.

– Криминалисты нашли что-нибудь на месте преступления? – спросила Дэнс.

Мэдиган призадумался, а затем ответил:

– Много всего. Отдали на экспертизу. Ждем результатов.

Прибыла еще одна полицейская машина, принадлежащая Объединенному управлению шерифа округов Фресно – Мадера, и остановилась позади «ниссана» Дэнс. Из-за руля выбралась Кристал Стэннинг. Тревожно озираясь, она подошла к остальным.

«За этими преследователями нужен глаз да глаз, – припомнила Кэтрин свои собственные слова, адресованные недавно Кейли. – Никогда не знаешь, где повстречаешь! Вчера вроде как был в другом городе, за сотни миль отсюда, а сегодня – здрасьте пожалуйста, околачивается прямо у тебя под окном!»

Стэннинг, судя по всему, выполняла какое-то поручение Мэдигана, но при Дэнс рта раскрывать не решалась.

– Ну, говори! Что там с телефоном? – нетерпеливо гаркнул весь взмокший от жары старший детектив.

– Куплен в Берлингейме за наличку. Видеокамер в магазинчике нет. Вероятно, именно поэтому Эдвин и приобрел мобильник там.

«А я что говорила?» – возмутилась уязвленная Кэтрин, но уже в следующее мгновение опешила.

– Как вы и предполагали, шеф, он купил сразу аж три телефона, – продолжала Кристал.

«А вот этот вопрос я задать Ти-Джею не догадалась!»

– Н-да, похоже, планы у парня долгоиграющие! – воскликнул Мэдиган и тем самым признал, что гипотеза агента КБР была не такой уж и высосанной из пальца.

«Четыре куплета песни „Твоя тень“ – четыре жертвы? – спросила себя Дэнс. – А что, если он одной песней не ограничится? У Кейли же их целая куча!»

– Я раздобыла серийные номера аппаратов и телефонные номера, привязанные к сим-картам, – добавила Стэннинг.

«Это правильно, – мысленно похвалила ее Кэтрин. – Без этого мы далеко не уедем. Разыскивать преступника, не располагая такой информацией, – это все равно что искать иголку в стоге сена!»

– Надо заблокировать их все к чертям собачьим! – сказал Мэдиган. – Тогда Эдвин побежит в ближайший магазин покупать новую трубку, а мы тут как тут – запросто выследим его и сцапаем!

«Ага, да только вот мы не знаем, Эдвин стоит за всем этим или нет», – продолжала свой внутренний диалог Кэтрин.

– Будет сделано, – отозвалась Стэннинг, и в левом ухе ее сверкнули на солнце три сережки-гвоздика. Кэтрин присмотрелась: в правой мочке блестит серебряная спиралька; проколота также и ноздря, но там сережка появляется, похоже, исключительно по выходным.

– Я бы не стала блокировать сим-карты, – вмешалась в разговор Дэнс. – Так мы никогда не узнаем, что на уме у преступника. Лучше, когда он в следующий раз позвонит, мы отследим звонок и схватим злоумышленника.

Мэдиган помолчал, затем глянул на Кристал и кивнул:

– Делай, как она сказала.

– Но что именно?..

– Позвони Редману в информационный отдел, объясни ситуацию. Он поможет.

Внезапно Дэнс заметила движение с другой стороны дороги, среди более невзрачных трейлеров. На бетонное крылечко дома на колесах, стоявшего среди жухлой травы, вышла полная веснушчатая женщина с обгоревшими на солнце плечами, в белом в обтяжку сарафане без бретелек, с фиолетовыми и красными пятнами на лифе. Она закурила и настороженно оглядела всю их компанию.

Мэдиган велел Кристал помочь Деннису опрашивать соседей, а сам, пропустив два проезжавших мимо грузовика, направился к толстухе. Дэнс пошла следом.

Полицейский недовольно зыркнул на Кэтрин через плечо, но она и не думала останавливаться.

Женщина с сигаретой неуверенно шагнула им навстречу. Встретились они на полпути к ее почтовому ящику.

– Бедняга Бобби! Поверить не могу, что он умер! – воскликнула соседка прокуренным голосом и тут же начала оправдываться, как делают в таких ситуациях и виновные, и невиновные: – Это я, если что, в новостях слышала!

Протараторив это, женщина примолкла и затянулась.

– Да, мэм, не повезло Бобби. Я старший детектив Мэдиган, а это агент Дэнсер.

Поправлять его Кэтрин не стала.

– Как вас зовут, мэм?

– Тэбби Найсмит. Полное имя – Табата. Знаете, Бобби был образцовым соседом! Никакого алкоголя и уж тем более никаких наркотиков. Жил одной лишь музыкой, можете себе представить? Только однажды устроил шумную вечеринку, а так – тише воды ниже травы. Ну просто в голове не укладывается! Погиб, бедняга! А что с ним случилось? В новостях ведь так и не сказали!

– Видите ли, мэм, мы и сами пока точно не знаем причину его гибели.

– Это все уличные банды, да?

– Мэм, мы как раз пытаемся выяснить обстоятельства смерти Прескотта.

– Милейший человек был наш сосед. Он моему старшенькому, Тони его звать, показывал свои гитары. Одна, утверждал Бобби, якобы принадлежала самому Мику Джаггеру. А что, вполне возможно, ведь отец Бобби в свое время работал и с «Роллинг стоунз», и с Битлами. Хотя, кто знает, правда это или нет? Он так говорил, а мы ему верили на слово. Да разве ж в этом дело… Наш Тони был на седьмом небе от счастья – вот что главное!

– А вы не видели здесь в последнее время чужаков?

– Нет, сэр.

– Может, Бобби с кем подрался или поругался? Наркодилеры сюда не заглядывали?

– Нет-нет, ничего такого! И прошлой ночью, и этим утром – тишь да гладь.

– Уверены, мэм?

– Да, сэр! – сказала женщина, затушила сигарету и достала еще одну.

«Ну, по крайней мере, у нее хватило ума не курить дома при детях», – увидев гору бычков у крыльца, подумала Кэтрин.

– Что там творится у Бобби в трейлере, отсюда разглядеть сложно, – продолжала соседка, показывая на кусты у своего жилища. – Я все прошу Тони-старшего, мужа своего, их подрезать, но у него каждый раз находится тысяча и одна причина отложить на потом. Ох уж эти мужчины!.. – прибавила Тэбби и улыбнулась Дэнс.

– А ваш супруг не видел что-нибудь подозрительное?

– Так его уже три дня как нет… Даже четыре! Он ведь дальнобойщик.

– Понятно, мэм. Спасибо, что уделили нам время.

– Рада помочь полиции. А когда Бобби хоронят? Можно будет с ним проститься?

– Пока сложно сказать. Хорошего дня, мэм, – отозвался Мэдиган и направился к дому Бобби.

У Дэнс же остались еще вопросы, и она последовала за женщиной, спешившей к своему выводку.

– Простите…

– Да?

– Можно задать вам еще парочку вопросов?

– Я бы с радостью ответила на все ваши вопросы, но у меня там дети одни.

– Сколько?

– Что – сколько?.. А! Четверо!

– У меня самой двое.

– Знаете, я смотрела тут намедни по телевизору одну передачу, про закон убывающей доходности, – сказала Табата и улыбнулась. – Не очень-то врубилась в этот закон, если честно, но думаю, что он напрямую касается нас – в смысле, матерей. Родишь двоих ребятишек, а дальше уже без разницы – все равно, сколько их будет!

Женщина наверняка имела в виду не вышеупомянутый закон, а нечто другое, но Дэнс сообразила, о чем она толкует, понимающе улыбнулась и согласно покивала в ответ:

– Двое для меня в самый раз!

– Вы еще и работать успеваете! – воскликнула Табата, и эта фраза многое для Кэтрин прояснила. – Не знаю, что тут еще можно добавить насчет Бобби. Вроде как я все рассказала тому детективу.

Табата оглядела собеседницу с ног до головы: стройная, аккуратные дорогие джинсы, очки с бордовыми линзами…

«Наверное, я для нее человек из другого измерения, – поймав взгляд толстухи, подумала Дэнс Кэтрин. – Ну что ж, в конце концов, я, как она сама подметила, еще и работать успеваю!»

– Послушайте, у меня там Шерил и Аннетт приглядывают за малышкой, – сказала женщина и удивительно проворно для своих внушительных габаритов зашагала к трейлеру.

У крыльца она сильно затянулась, затем бросила окурок и тщательно затушила его ногой. В Калифорнии, штате сухостойных кустарников, иначе нельзя: глазом моргнуть не успеешь, как займется лесной пожар. Положение было настолько серьезным, что даже курильщики из бедных районов проявляли должную бдительность.

– Пожалуйста, позвольте задать вам еще парочку вопросов.

– Но если малышка вдруг заплачет…

– …то я помогу поменять ей подгузник – не переживайте. Как, кстати, зовут вашу младшую девочку?

– Кейтлин.

– Какое прекрасное имя! А я свою дочку назвала Мегги.

Они поднялись на крыльцо. Через проржавевшую и пыльную сетку двери Дэнс разглядела убранство дома на колесах: все завалено игрушками. Пластмассовые трехколесные велосипеды, за́мки, кукольные домики, пиратские сундуки – чего там только не было! Хотя внутри царил полумрак, чувствовалось, что там так же душно, как и на улице. Единственным источником света был телевизор. Крутили какую-то мыльную оперу.

Табата вопросительно подняла бровь.

– Хотелось бы кое-что уточнить про Бобби.

Дэнс не отступалась от женщины по одной простой причине: отвечая на вопрос Мэдигана, соседка сболтнула лишнее. Если в ходе допроса человек дает опережающий ответ на еще не заданный вопрос, то зачастую ему есть что скрывать. Табата, заявив, что ни вчера вечером, ни сегодня утром ничего не видела, сама загнала себя в угол.

«Видимо, что-то да произошло этим утром», – сразу же насторожилась Кэтрин.

– Мне и правда пора к детям…

Дэнс сняла очки и заглянула женщине в глаза:

– Табата, что вы видели нынче утром в доме Бобби?

– Ничего, – поспешно открестилась соседка.

Чтобы оценить поведение свидетеля или подозреваемого, требуются дни, а еще лучше – недели. Значимого результата можно добиться, лишь только беседуя на общие темы, когда человеку нет никакого смысла говорить неправду. В ходе допросов дознаватель отмечает для себя особенности поведения субъекта, когда тому нечего скрывать. А на следующем этапе он уже задает вопросы, касающиеся непосредственно преступления, и сравнивает две линии поведения. Допрашиваемый, услышав подобный вопрос, обычно испытывает стресс и так или иначе выдает себя.

Кэтрин Дэнс, будучи опытным дознавателем, умела подмечать некоторые особенности поведения прямо на ходу – без изнурительных допросов. Так Табату, например, выдал голос. Когда женщина солгала, ее голос прозвучал на тон выше, чем обычно: верный признак того, что свидетельница разволновалась.

Дэнс оглянулась на детектива Мэдигана и помощников, переминавшихся с ноги на ногу у трейлера Бобби. Похоже, они нервничали.

– Табата, давайте уже, сбросьте эту ношу с плеч, – спокойно сказала Дэнс. – Если вы поделитесь – всем станет только легче.

«Всем, кроме Бобби…» – мрачно добавила она про себя.

Когда Дэнс уличала допрашиваемых во лжи, то зачастую при этом проливалось немало слез. И плакали не только женщины, но и мужчины. Причем плакс среди представителей сильного пола встречалось предостаточно. Попавшись на лжи, люди рыдали, считая свое поведение недостойным. Порой уходило не меньше часа, чтобы убедить страдальцев, что ничего постыдного тут нет. Особенно когда ложь вызвана страхом за близких.

Табата, к облегчению Дэнс, не заплакала, а лишь только нахмурилась, как будто обдумывала возможные последствия столь рискованного шага.

Дэнс чутко уловила мысль собеседницы: «Что будет с детьми, если я скажу правду?» – и решила ковать железо, пока горячо.

– Не бойтесь. Если что, мы непременно за вами присмотрим. Нам очень важно знать все подробности сегодняшнего утра, – сказала Дэнс и, понизив голос, прибавила: – Понимаю, я и сама мать двоих детей, но на вашем месте я бы обязательно рассказала правду. Даю вам слово, все будет в порядке.

Прошло, наверное, секунд десять, прежде чем Табата заговорила:

– Кто-то был в доме Бобби этим утром.

– Можете описать его?

– Лица я не видела. Не особо и разглядишь-то отсюдова. Угол зрения неудачный, понимаете? В окне виднелся лишь силуэт: грудь, плечи – да и только. Даже одежду – и ту не различила! Это все, что я видела. Клянусь.

Зачастую «клянусь» – маячок, позволяющий уличить допрашиваемого во лжи, но в данном контексте Табате, пожалуй, можно было верить.

– А в котором именно окне? В том, что на фасаде? – спросила Дэнс, показывая на прямоугольное окно, размером приблизительно два на три фута. – Вы увидели кого-то в доме Бобби, когда вышли покурить?

– Ага, верно. Все хочу завязать с куревом, но боюсь набрать вес. Но я обязательно брошу. Просто не хотелось бы растолстеть пуще прежнего, а то Тони-старший и так надо мной вечно подтрунивает. Можете себе представить, каков наглец? Как говорится, уж чья бы корова мычала, мистер Пивное Брюхо!

– Во сколько вы заметили незнакомца?

– Ну, часов этак в одиннадцать. Может, в полдвенадцатого.

– Он потом ушел пешком или уехал на машине?

– Чем все кончилось, я уже не видала.

Дэнс вновь обернулась на Мэдигана, и ее спокойствия как не бывало. Старший детектив, бросив гневно сверлить ее глазами, направился к трейлеру Бобби.

– Большое спасибо вам, Табата. Ступайте к детям.

– А что, если меня заставят давать показания?

– Мы защитим вас! – бросила Кэтрин и со всех ног побежала к трейлеру Бобби. – Эй, детектив! Постойте!

Глава 12

Мэдиган уже хотел было взяться за дверную ручку, но тут услышал за спиной окрик агента Дэнс.

Он зыркнул через плечо на Кэтрин, и лицо его омрачилось.

Несмотря на все раздражение, Мэдиган мгновенно сообразил, что к чему, и отдернул руку. Вторая рука, невольно потянувшаяся за револьвером, замерла на рукояти.

Мэдиган отступил на шаг. Арутян последовал его примеру.

Дэнс перебежала через дорогу и наконец оказалась рядом с полицейскими.

– В доме кто-то есть? – резко спросил старший детектив.

– Вряд ли, – отозвалась она, переводя дыхание. – Но все может быть. Табата видела кого-то нынче утром между одиннадцатью и двенадцатью часами.

– Да ладно! Прямо здесь?

– Чем черт не шутит, вдруг убийца? А лишиться улик было бы обидно, правда?

– Думаете, этой Табате можно доверять? Насколько точно она назвала время? – глянув на дом соседки, недоверчиво спросил Мэдиган.

– Думаю, можно. Муж в отъезде, Табате тоскливо, телевизор у нее не выключается, а незнакомец появился как раз во время утренней телепередачи.

– И кого она видела? Опознать сможет?

– Нет, вряд ли. Лица не видела. Машины тоже. Но она точно не лжет.

Мэдиган тяжело вздохнул и пробормотал:

– Деннис, вызывай криминалистов. И оцепи территорию – обмотай лентой все, что только под руку попадется.

Арутян, позвонив криминалистам, ретиво схватился за рулон сигнальной ленты и принялся добросовестно выполнять приказ начальника.

Мэдиган и Дэнс отошли в сторонку и остановились на разбитой бетонной дорожке, ведущей к трейлеру.

– На кой черт Эдвину – или кому бы там ни было – отираться в трейлере у Бобби?

– Без понятия.

– Может, кореш какой-нибудь? Или по работе кто зашел?

– Кореш, вероятнее всего. С его командой техников я говорила накануне: ничего подозрительного в их словах и поведении не приметила.

Мэдиган помолчал и посмотрел на дверь дома. Похоже, ему не терпелось оказаться внутри. Покачавшись на каблуках, он вдруг спросил, перейдя на «ты»:

– На рыбалку часто ездишь?

– Нет, вообще никогда.

– Гм… – хмыкнул старший детектив, разглядывая высохшую траву. – А что так?

– Да как-то не привлекает меня это занятие. Но есть у меня один друг, так ему только волю дай – будет дневать и ночевать в своей лодке прямо посреди бухты Монтерей.

Майкл О’Нил действительно использовал любую возможность, чтобы выйти в неспокойные воды бухты. Когда он отправлялся рыбачить с детьми, то брал с собой и Уэса, сына Кэтрин. За компанию с ними иногда ходил и отец Кэтрин, морской биолог на пенсии.

– Бухта Монтерей, говоришь? Если память мне не изменяет, там и на лосося можно нарваться. – Мэдиган задумчиво осмотрелся и прибавил: – Люблю рыбачить.

– Ради спортивного интереса?

– Нет. По-моему, это жестоко. Ловлю рыбу и ем ее.

– Майкл тоже так делает.

– Какой Майкл?

– Мой друг.

– А-а…

Мэдиган и Дэнс замолчали и принялись наблюдать, как Арутян и Стэннинг разматывают желтую сигнальную ленту. Из-за духоты повисшая тишина казалась еще более гнетущей.

– Я пообещала Табате защиту свидетеля.

– Организуем.

– Это важно.

– Говорю же, организуем, – с вызовом произнес Мэдиган. – Деннис, вызови патрульную машину. Попроси прислать сюда какого-нибудь новичка. Пускай присматривает за трейлером погибшего и семьей, что живет через дорогу.

– Спасибо, – поблагодарила его Кэтрин.

Мэдиган не ответил.

От тучного детектива пахнуло «Олд спайсом» или каким-то другим дезодорантом с гвоздичным ароматом. На поясе у него болтался патронташ на ковбойский манер: каждый патрон сидел в своем кожаном кармашке и смотрел капсюлем вверх. Никаких ускорителей перезарядки барабана – дисковых пластин с заготовленными шестью или восемью патронами – Мэдиган, похоже, не признавал. Да и не часто, наверное, приходилось во Фресно стрелять в людей, чтобы так заморачиваться с приспособлениями для перезарядки.

Мэдиган подошел к двери и осмотрел замок.

– Кажется, кто-то поработал отмычкой.

Вновь воцарилась неловкая тишина, которую несколько минут спустя нарушили криминалисты. Дэнс восхищенно воззрилась на них. Работали они на удивление слаженно: вся команда в один миг облачилась в специальные костюмы, маски и бахилы. Двое криминалистов, вооружившись, проверили дом на возможные угрозы и только потом запустили остальных. Кэтрин не раз была свидетелем совершенно иного зрелища, когда на подобные задания приезжали бойцы спецназа или обычные полицейские без должной экипировки и безжалостно уничтожали все улики.

Криминалисты вплотную взялись за трейлер Бобби: выявили отпечатки пальцев сначала при помощи ультрафиолета, а затем порошка; взяли на экспертизу вещественные доказательства; электростатическим методом собрали отпечатки обуви с крыльца и пола; осмотрели территорию вокруг дома, выискивая следы шин и предметы, которые преступник мог забыть или обронить.

Хотя Дэнс водила дружбу с Линкольном Раймом, едва ли не самым известным во всей стране криминалистом, однако никогда не позволяла себе слепо доверять вещественным доказательствам. Слишком свежо было в ее памяти то дело, когда преступник, сфальсифицировав улики, навел полицию на ложный след. В итоге по ошибке чуть не казнили ни в чем не повинного человека. С другой стороны, расследования Райма и его напарницы Амелии Сакс впечатляли: эта парочка проявляла прямо-таки чудеса криминалистической экспертизы, умудряясь разыскивать преступников по уликам, которые по большому счету и уликами-то не назовешь.

Стоило только появиться команде криминалистов, как Мэдиган сразу оживился, и глаза его заблестели охотничьим азартом. Он с неподдельным интересом наблюдал, как его сотрудники, точно гончие, рыскают по земле в поисках добычи и снуют по трейлеру.

«А ведь Мэдиган в каком-то смысле фетишист. Вещественные доказательства для него важнее людей, – подумала Кэтрин. – Наверняка запросто пожертвовал бы кем-нибудь из своих подчиненных, лишь бы только найти важную зацепку».

Через час криминалисты завершили работу. Погрузив в фургон множество коробок и сумок, они разрешили старшему детективу и его помощникам осмотреться в трейлере Бобби.

Шестое чувство подсказывало Дэнс: даже несмотря на попытку Мэдигана загладить неловкость первого знакомства задушевной беседой про рыбалку, терпение полицейского на исходе и она здесь по-прежнему нежеланная гостья. Поэтому, не теряя времени даром, агент вошла в дом Бобби. Внутри была настоящая парилка и пахло нагревшимися на солнце пластиковыми панелями. Но Кэтрин разом позабыла про все эти неудобства, стоило только оглядеться. Она так и застыла, изумленно разинув рот, поскольку ничего подобного в жизни не видела. Это был не просто дом на колесах, а музей на колесах!

Плакаты, конверты из-под пластинок, фигурки музыкантов, гитары, винтажные усилители, орган «Хаммонд В-3», отдельные части редких духовых и струнных инструментов. Коллекция виниловых пластинок насчитывала сотни записей: были здесь как старинные (78 оборотов в минуту), так и более современные (33 и 45 оборотов) диски. Собирал Бобби и проигрыватели. Кэтрин даже обнаружила портативный катушечный магнитофон «Награ», выпускаемый швейцарской компанией «Кудельски Групп», – лучшего устройства для записи на магнитную ленту пока еще не придумали. Ну и разумеется, у Прескотта также имелась целая коллекция альбомов, которые можно было слушать на магнитофоне. Все это походило на выставку блестящих хромом и металликом ретроавтомобилей.

«Красотища какая! Настоящие произведения искусства! У Бобби определенно был вкус! – Кэтрин восхищенно разглядывала музейные экспонаты Прескотта. – Жаль, конечно, что цифровая аппаратура и электроника завоевали музыкальный рынок».

Тут и там на глаза попадались сотни памятных вещей, добытых на концертах, проходивших в шестидесятые, семидесятые и восьмидесятые годы прошлого века. Кружки, футболки, кепки и даже авторучки. Одна из них принадлежала несравненному Полу Саймону. Именно в честь песни Саймона – «American Tune» – Дэнс и назвала свой сайт.

Большинство сокровищ Бобби принадлежало миру кантри-музыки. Фотографии, развешанные по стенам, наглядно иллюстрировали историю жанра. Дэнс считала, что все остальные направления американской музыки многим обязаны именно кантри. Со стены на гостью взирала целая плеяда выдающихся исполнителей.

Вот исполнявшие традиционное кантри участники легендарной радиопередачи «Гранд Ол Опри», существующей аж с 1925 года и выходящей и по сей день.

А вот бриолинщики рокабилли, захватившие сцену в пятидесятых.

В шестидесятые годы им на смену пришли бунтари аутло-кантри – Уэйлон Дженнингс, Хэнк Уильямс-младший и Вилли Нельсон.

Следом за ними появились короли и королевы поп-кантри семидесятых и начала восьмидесятых годов: Кенни Роджерс, Эдди Рэббитт и Долли Партон. На снимке последней даже красовался автограф.

А это неотрадиционалисты, вернувшиеся во второй половине восьмидесятых годов к истокам кантри и мгновенно снискавшие славу: Рэнди Трэвис, Джордж Стрейт, Трэвис Тритт, группа «Джаддс» и многие-многие другие.

Прямиком из девяностых на Кэтрин смотрели добившиеся мирового – впервые за всю историю кантри-музыки! – признания Клинт Блэк, Винс Гилл, Гарт Брукс, Шанайя Твейн, Минди Маккриди и Фэйт Хилл.

Нашлось место на стене трейлера и тем, кто в ответ на отлакированный нэшвилл-саунд создал свое уникальное звучание: этими музыкантами на кантри-сцене в девяностые годы стали Лайл Ловетт и Стив Эрл.

Не обошлось и без фотографий современных суперзвезд.

«Ого! Да тут у нас победительница шоу „Американ айдол“! – восхитилась Кэтрин. – Кэрри Андервуд собственной персоной! А это что?»

Внимание ее привлекли украшенные автографом ноты знаменитой песни Тейлор Свифт «Fifteen». Там рассказывалось о переживаниях и страхах пятнадцатилетней школьницы. Редко когда в кантри-музыке случалось, чтобы песня, посвященная не Богу, ура-патриотизму или водителю-дальнобойщику, тоскующему по родному дому, вдруг взяла да и завоевала сердца миллионов слушателей.

«А вот и Кейли Таун – куда же без нее! – Кэтрин отметила, что успех Кейли Бобби задокументировал более чем скрупулезно. – Наверное, ни один современный историк музыки не смог бы похвастаться такой обширной коллекцией, какую Прескотту удалось собрать у себя в трейлере, – подумала Дэнс. – Невосполнимая утрата! Причем для всего мира! Ведь вместе с Бобби погибло и его замечательное начинание: славная попытка сохранить память о главных вехах кантри-музыки двадцатого века».