Текст книги "Твоя тень"

Понедельник

Глава 8

Кэтрин Дэнс разбудил надрывающийся телефон. Выпростав руку, она дотянулась до мобильника, но обронила его. Затем нащупала было и снова выронила…

«Кому это, черт возьми, неймется ни свет ни заря? – спросонья пыталась сообразить Кэтрин, отыскивая аппарат. – Отпуск у меня, в конце-то концов, или где?»

В первую очередь подозрение пало на детей.

Во вторую – на родителей.

В третью – на Майкла О’Нила, расследовавшего запутанное дело, связанное то ли с уличными бандами, то ли с террористами.

«А может, это Джон Боулинг? – подумала Кэтрин, нажимая зеленую кнопку „принять вызов“ – разглядеть номер без очков она даже не пыталась. – Интересно, как он там?»

– Алло?

– Разбудил тебя, босс?

– Кто это?

– Мне очень жаль.

– Очень жаль? В каком смысле? Что у вас произошло? – затараторила Кэтрин, совсем как в ту ночь, когда патрульный, предварительно выразив сочувствие, доложил ей по телефону, что Билл – а вместе с ним и все ее планы на долгую и счастливую семейную жизнь – погиб.

– Да это не у нас произошло, а у вас, – узнала она наконец голос Ти-Джея Скэнлона.

«Господи, который час? Ничего не соображаю! – подумала Дэнс. – Четыре? Пять утра?»

– Ты, наверное, уже слышала?

Кэтрин с трудом села в кровати и с облегчением стянула футболку, так и норовившую задушить ее этой беспокойной ночью.

– Ладно, давай все по порядку.

– А, так ты, стало быть, еще не в курсе?

– Не в курсе? Что значит «еще не в курсе»?

– Кэтрин, хватит уже повторять за мной, как попугай! – заметил Ти-Джей и продолжил: – У вас во Фресно этой ночью произошло убийство.

Сон как рукой сняло.

– Выкладывай.

– Убит один из участников группы Кейли Таун.

– Боже… Кто именно? – уточнила Кэтрин, откинула со лба темно-русую прядку и вся обратилась во внимание. Чем хуже были новости, тем спокойнее агент Дэнс себя чувствовала. Вот и сейчас дурные вести не выбили ее из колеи: способность сохранять хладнокровие в любой ситуации была отчасти врожденной, а отчасти приобретенной за годы службы в КБР. Не говоря уже об опыте воспитания двух детей в одиночку!

«Насчет хладнокровия я, похоже, себе польстила, – заключила Кэтрин, глядя на дрожащую ногу, и вжала пятку в пол. – Что ж, хотя бы хлеб свой ем не зря! Проанализировала язык собственного тела! Кинесика – и этим все сказано!»

– Убит некий Роберт Прескотт.

«Прескотт! Судя по их с Кейли невербалике, они были не только коллегами, но и близкими друзьями», – подумала Кэтрин.

– Обстоятельства гибели?

– Пока не сообщаются.

Кэтрин вспомнилось лицо Эдвина: хитрый прищур, фальшивая улыбочка, деланое хладнокровие… За этой маской как пить дать может скрываться самый настоящий псих!

– Кстати, подмогу пока не запрашивали, лишь кратко доложили об убийстве, – добавил Ти-Джей.

Агенты КБР частенько помогали местным органам правопорядка с раскрытием серьезных преступлений, но в большинстве случаев без особой надобности не в свое дело не лезли. Помогать всей Калифорнии, где уровень преступности и так зашкаливал, – для этого у КБР никаких сотрудников не хватило бы.

– Труп нашли в концертном зале.

«Кейли будет там выступать в пятницу», – вспомнила Кэтрин и поторопила Скэнлона:

– Ти-Джей, не тяни резину!

– Делом будет заниматься Объединенное управление шерифа округов Фресно – Мадера. Шериф – Анита Гонсалес, старший детектив – Пи-Кей Мэдиган. Про него я знаю только одно: он служил в полиции, когда мы с тобой еще пешком под стол ходили.

– Сейчас к ним поеду. Есть что-нибудь на Шарпа? Обвиняли его в других случаях преследования?

– У нас – ничего. Ни судебных исков, ни запретов. Вашингтон и Орегон пока молчат. А что касается номера телефона, с которого звонили Кейли: сим-карта куплена три дня назад за наличку в Берлингейме, это неподалеку от Сан-Франциско, к югу от аэропорта. Видеозаписей, как Шарп покупал сим-карту, нет. Документы свои он нигде не засветил. Продавцы в магазине ничего дельного не сказали. Добавить больше нечего.

– Ладно, продолжай в том же духе. Все, что нароешь, отправляй мне на электронку, лады?

– Босс, ваше желание для меня – закон! – отозвался Ти-Джей, и на том они распрощались.

«Который все-таки час?» – оглядев полумрак комнаты, вновь подумала Кэтрин и заметила, что из-под штор пробивается слабый утренний свет.

– Ого, уже половина девятого! – надевая очки, воскликнула она.

Кэтрин быстро приняла горячий душ и через двадцать минут уже стояла в коридоре возле зеркала, осматривая себя перед выходом. Черные джинсы, футболка и шелковый темно-синий пиджак – сдержанно и по-деловому.

«По жаре, конечно, в таком наряде долго не погуляешь, но служба обязывает».

Агент Дэнс давным-давно уже усвоила нехитрую истину: чтобы выглядеть в глазах мужчин серьезным специалистом, надо всегда быть на коне.

«Скверно, но верно! – Кэтрин на всякий случай прихватила ноутбук. – Кто знает, вдруг незваный гость объявится опять? Хотя наверняка он узнал все, что хотел, еще вчера! – скептически подумала она и повесила на ручку двери табличку „Не беспокоить“. – Ну и какой от нее толк?»

Не успела Дэнс переступить порог отеля, как лоб и виски ее покрылись испариной, а рукава футболки потемнели от пота – солнце в Калифорнии жарит беспощадно. Кэтрин выудила из дизайнерской сумочки «коуч» ключи от «ниссана» и по привычке похлопала себя по бедру, но «глока», конечно же, не обнаружила. И с досадой вздохнула: без пистолета она была как без рук.

Глава 9

«Такое ощущение, что одной жертвой тут не обошлось», – подумала Кэтрин, подруливая к концертному залу. У парадных дверей толпилось не меньше двадцати полицейских и медиков: кто беседовал по телефону, кто переговаривался по рации, кто таскал видавшее виды спасательное оборудование, выкрашенное в яркие цвета – зеленый, красный, желтый.

«Цвета детских игрушек, – невольно мелькнуло в голове у Кэтрин. – Кажется, у Ти-Джея недостоверные данные, – решила она, подсчитывая автомобили. – Четыре пожарные, две „скорые“, восемь патрульных и еще несколько машин без опознавательных знаков. Да тут, должно быть, вся группа Кейли полегла!»

Кэтрин остановилась у «доджа» и вылезла наружу. Даже без проблесковых маячков этот «додж» не походил на гражданский автомобиль. За рулем сидела женщина. На затянутой в форменную рубашку большой груди красовался бейджик «К. Стэннинг, помощник шерифа». Волосы ее были туго стянуты на затылке и заплетены в косички, которые венчали голубые резинки.

«Совершенно неуместная прическа», – подумала Кэтрин, твердо придерживавшаяся убеждения, что при их профессии никому нельзя давать повода усомниться в своей серьезности.

– Чем могу помочь, мэм?

В ответ Дэнс показала удостоверение сотрудника КБР.

– Нам прислали подмогу из Сакраменто?.. – удивилась сбитая с толку Стэннинг.

Агент Дэнс едва не проговорилась про отпуск, знакомство с погибшим и вчерашнюю встречу в ресторане, но вовремя прикусила язык – опыт работы в правоохранительных органах подсказывал ей, что держать ухо востро следует как с подозреваемыми, так и с коллегами.

– Не совсем. Я здесь случайно.

Пару мгновений Стэннинг как будто что-то обдумывала, а затем, вероятно вспомнив распоряжение начальства, сказала:

– Хорошо, проходите.

Дэнс двинулась к парадному входу безликой бетонной громадины концертного зала. Солнце нещадно обжигало лицо, и Кэтрин не терпелось поскорее добраться до крыльца здания. Но, оказавшись в прохладной тени нависавшего над дверьми козырька и двух поддерживающих его стен, она обнаружила, что воздух здесь ужасно спертый и дышать невозможно.

Кэтрин поспешила внутрь. Переступив порог зала, она обрадовалась было свежему кондиционированному воздуху, но не успела ступить и пару шагов, как ее обдало волной невероятной вони.

Дэнс уже не первый год стояла на страже закона и видела сотни мест преступлений, но, будучи агентом КБР, появлялась она там обычно чуть погодя, так что ужасы, которыми наполнены будни судмедэкспертов, были ей по большей части незнакомы. Крови к ее приезду, как правило, почти не оставалось, а трупы, включая и оторванные части тела, уже были занесены в каталог и сложены во влагонепроницаемые полиэтиленовые мешки.

Едкий запах сожженных плоти и волос оказался настолько сильным, что Дэнс едва не скрутило пополам.

Собрав волю в кулак, она, стараясь не обращать внимания на тошноту, прошла вглубь помещения. Кэтрин огляделась: огромная площадь зала вмещала не меньше тридцати тысяч человек; стены и потолок давно не знали ремонта, а включенное на полную мощность освещение делало эти изъяны только еще более заметными. Верхний свет обычно зажигался после ухода музыкантов – или актеров, если это была пьеса, – со сцены, чтобы дать зрителям понять, что представление закончилось, пора идти в фойе, затариваться компакт-дисками, памятными сувенирами да и расходиться по домам.

Вокруг сцены и на самих подмостках толпились люди в форме: полицейские, пожарные и медики – не меньше десяти человек.

Поднявшись на сцену, Дэнс присоединилась к толпе, вглядывавшейся в черноту оркестровой ямы, из которой поднималась тонкая струйка тошнотворного дыма. Кэтрин переборола еще один рвотный позыв и подошла ближе к яме.

«Что тут произошло?» – гадала она, припоминая рассказ про упавший вчера прожектор.

Дэнс без труда определила, кто тут был за главного, а точнее – за главных: позы и взгляды мужчины и женщины в форме цвета хаки говорили сами за себя.

«Латиноамериканка, невысокая, полная, около пятидесяти лет, длинные волосы и рябое лицо. Облегающие форменные рубашка и брюки, подчеркивающие излишний вес, ей явно не по нутру, – мгновенно составила Кэтрин портрет женщины и переключилась на ее собеседника. – Европейская внешность, но для белого – чересчур загорелый. Волосы черные и густые. Широкое круглое лицо испещрено морщинками, серые глазки-буравчики смотрят нахально и с прищуром. Коренастый, брюхо нависает над узкими бедрами и тонкими ножками. Держится набычившись – плечи вздернуты кверху. Судя по всему, человек бесцеремонный и даже конфликтный».

Огромный кольт, висевший у мужчины на бедре, догадку Дэнс только подтверждал. Всем полицейским в Калифорнии предписывалось носить полуавтоматический «глок», но старший детектив Мэдиган – а Кэтрин уже успела догадаться, что это он и есть, – ни с чьими указаниями считаться явно не собирался.

Двое в форме заметили Дэнс, и их разговор сошел на нет: оба повернулись и вопросительно воззрились на нее.

– Прошу прощения, а вы кто будете? – осведомился Мэдиган таким тоном, что стало предельно ясно: он даже и не думал извиняться за свою бесцеремонность.

Старший детектив недовольно глянул на парадную дверь, пытаясь, видимо, определить, какая же сволочь пропустила незваного гостя на место преступления.

Признав в женщине шерифа Гонсалес, Кэтрин, недолго думая, достала удостоверение КБР. Оба жадно всмотрелись в корочки.

– Я шериф Гонсалес, а это – старший детектив Мэдиган, – сказала латиноамериканка, и Кэтрин сделала для себя еще один вывод.

«Так, имен своих не называем, общаться по-дружески не желаем – демонстрируем собственную значимость, – заключила она. – Ну что ж! Ладно! Чем бы дитя ни тешилось!»

– Я приехала во Фресно по делам. Про убийство узнала от сотрудника КБР, – сообщила Кэтрин, нарочно не уточняя, был то приказ или же просто информация к сведению. – Да, с Кейли Таун я лично знакома – мы с нею друзья. Поэтому, узнав про гибель одного из участников ее команды, я все бросила и примчалась сюда.

– Ну что ж, мы благодарны вам, Кэтрин, – произнес Мэдиган, намеренно не называя ее агентом Дэнс.

«Ага, а мою значимость, стало быть, принижаем… Что ж, вполне ожидаемо!» – усмехнувшись, подумала Кэтрин, окончательно убедившись, что имеет дело с хамом.

Вызывающее поведение коллеги, казалось, задело Гонсалес, но она промолчала. А сам Мэдиган как будто и не заметил недовольства шерифа.

«А ведь это о многом говорит. Похоже, этот нахаленыш тут на вес золота, раз даже шериф ему слова поперек сказать не может!»

– На данном этапе расследования помощь КБР нам не требуется. Как ты считаешь, Анита? – продолжал Мэдиган свое наступление на Дэнс.

– Думаю, ты прав, – отозвалась Гонсалес и посмотрела Кэтрин прямо в глаза. Но, в отличие от Мэдигана, своим взглядом она не пыталась подавить волю собеседницы. Каким бы профессионалом ни была Гонсалес, в молодой стройной женщине она прежде всего видела соперницу. Стройная фигурка агента КБР – Кэтрин носила вещи на четыре размера меньше – заставляла шерифа чувствовать себя уязвимой, а этого она допустить не могла.

«В конце концов, в кого бы мы ни рядились, без одежды мы всего лишь уязвимые существа с кучей комплексов и множеством тараканов в голове», – «прочитав» Гонсалес, подумала Дэнс.

– Что за интерес у вас во Фресно? – спросил детектив Мэдиган. – Я каждое утро просматриваю списки дел, перепорученных другим ведомствам, но КБР среди прочих не видел. Или вас отправили на секретное задание?

– Я тут по личным делам, – отозвалась Кэтрин, не придав значения попыткам собеседника так дешево поймать ее на лжи, и сменила тему: – Так, значит, убит Бобби Прескотт? Главный техник сцены из команды Кейли?

– Верно.

– Есть еще пострадавшие?

Мэдиган, не желая отвечать, отвернулся и сделал вид, будто отдает распоряжения помощнику шерифа.

– Нет, только Бобби, – отозвалась Гонсалес.

– Как именно он погиб?

– Окончательной версии у нас нет, – вновь вклинился в разговор Мэдиган, всем своим видом давая понять, что Кэтрин – гостья весьма нежеланная. Агент Дэнс определенно была не по нутру старшему детективу, но выгнать ее он не мог – не тот уровень. Кэтрин припомнила, как однажды к ним на пикник забрела огромная собака: и сил терпеть нет, и не прогонишь – покусает! И невольно усмехнулась: «Так и со мной – КБР все-таки!»

– Обстоятельства смерти?

Гонсалес помолчала, а затем пояснила:

– Погибший что-то настраивал на сцене, потом поскользнулся, упал в оркестровую яму, а прожектор – следом. Стекло разбилось, и Бобби, считай, поджарился заживо. Смерть от потери крови и многочисленных ожогов.

«Вот же бедняга! – ужаснулась про себя Кэтрин. – Врагу не пожелаешь!» А вслух произнесла:

– Он ведь не мгновенно сгорел. Почему датчики дыма не сработали?

– Датчики дыма в оркестровой яме не функционируют. Почему? Сказать пока невозможно.

Перед глазами Кэтрин возникла сцена, которую она накануне наблюдала в ресторанчике: Эдвин Шарп, фальшиво улыбаясь, смотрит Бобби Прескотту в лицо, и в его глазах пляшут недобрые огоньки, готовые вот-вот испепелить беднягу.

– Возьмите на карандаш…

– Некоего мистера Эдвина Шарпа? Преследователя? – перебил ее Мэдиган.

– Да, именно его.

– Тай Слокум, один из участников команды Кейли, уже рассказал мне про вчерашнюю стычку в «Ковбойском салуне».

– Эдвин и Бобби дважды чуть не повздорили за минувший вечер, но все обошлось, – подтвердила Дэнс и пересказала им всю историю. – Шарп вполне мог подслушать, что сразу после поездки в Бейкерсфилд за гитарным усилителем, то есть ближе к ночи, Прескотт собирается вернуться в концертный зал и отремонтировать упавший прожектор.

– Эдвин никуда от нас не денется. Он на месяц арендовал дом рядом с Вудворд-парком, в северной части города, – задумчиво отозвался Мэдиган.

«Странно все это! – между тем думала Кэтрин. – Всем раструбил, где живет. Интересно, что этот тип замышляет? И зачем бы ему снимать дом на целый месяц?»

Кэтрин заметила, что Мэдиган называет преследователя Кейли исключительно по имени: так среди полицейских было принято применительно по отношению к психически неуравновешенным подозреваемым.

«Каким бы психом он ни был, – напомнила себе Кэтрин, – недооценивать его точно не стоит!»

Старший детектив отвлекся на телефонный звонок, а затем повернулся к Кэтрин и подарил ей фальшивую приторную улыбочку в духе Эдвина Шарпа:

– Мы очень ценим вашу помощь и непременно свяжемся с КБР, как только нам что-нибудь понадобится.

Кэтрин окинула взглядом сцену: из темноты оркестровой ямы по-прежнему струился сизый дым.

– Всего доброго, – попрощалась Гонсалес, но, несмотря на настойчивые намеки шерифа и старшего детектива, Дэнс и не думала уходить.

– А как это так вышло, что прожектор на него упал?

– Может, перед падением Бобби зацепился за провод? – предположила Гонсалес.

– А что это за агрегат-то хотя бы?

– Да поди его разбери! Ни черта не видно! – пробормотал Мэдиган с вызовом. – Сами смотрите!

Дэнс не сдрейфила и подошла к краю оркестровой ямы. Обугленное тело в темноте едва угадывалось. Прожектор же состоял из четырех мощных ламп.

– Похоже, это тот самый, что чуть не зашиб Кейли.

– Да, Тай Слокум уже подробно рассказал нам, что случилось вчера утром. Мы прорабатываем этот вопрос, – отозвался Мэдиган. Судя по голосу, Дэнс явно утомила его. – А пока добавить больше нечего.

Мэдиган хотел было отвернуться, но Дэнс не унималась:

– Но все же… Почему прожектор вдруг взял и упал?

– Может, барашковые гайки ослабли? – предположил Мэдиган и кивнул на крепления.

– И как только Бобби умудрился туда свалиться? Желтую сигнальную ленту по периметру оркестровой ямы сложно не заметить!

– Да, согласен! Вопросов больше, чем ответов! – отбрехался через плечо Мэдиган.

– Нет, нет! Не-е-т! – раздался из зала женский крик. На последнем «нет» голос сорвался. Несмотря на жар и духоту, по спине Дэнс пробежал неприятный холодок.

Кэтрин обернулась: к сцене, под которой все еще дымилось обугленное тело Бобби Прескотта, мчалась Кейли Таун.

Глава 10

Одевалась Кейли с особым тщанием и всегда выглядела практически безупречно. Тем больше поразило Дэнс, в каком виде была сейчас ее подруга: без макияжа, волосы растрепаны, глаза припухли от слез (не от бессонницы – это Дэнс читала на лицах с ходу), рот судорожно хватает воздух, а вместо привычных контактных линз – очки в тонкой черной оправе.

Пи-Кей Мэдиган в мгновение ока преобразился: фальшивая улыбка исчезла, раздражения как не бывало – он весь преисполнился чувством глубокой жалости к молодой певице. Полицейский сбежал по лестнице навстречу и остановил ее со словами:

– Кейли, милочка! Погоди! Тебе туда нельзя! Не надо тебе этого видеть!

– Бобби и правда умер?

– Боюсь, что да.

– А я до последнего не верила…

Шериф Гонсалес спустилась следом за старшим детективом и обняла Кейли.

«Интересно, они ко всем близким погибших проявляют такое участие? Или только к знаменитостям? – озадачилась Кэтрин и тут же прогнала эту циничную мысль. – Кейли нуждается в их утешении, и не важно – звезда она или нет. Сейчас она обыкновенная девушка, раздавленная горем…»

– Кейли, нам очень жаль, – приговаривала Гонсалес. – Мы соболезнуем твоей утрате.

– Это все он! Этот подонок Эдвин! Я знаю! Арестуйте его! Он сейчас сидит в машине напротив моего дома!

– Где он сидит? – встрепенулся Мэдиган.

– Припарковался на своей гребаной красной машине на автостоянке у заповедника, прямо через дорогу от моего дома!

Детектив, нахмурившись, позвонил коллегам и отдал приказ проверить полученную от свидетельницы информацию.

– Арестуйте его!

– Кейли, успокойся. Нужно сперва все выяснить. Арестовать человека не так-то просто.

Кэтрин Дэнс оглянулась и увидела у входа Дартура Моргена: руки скрещены на груди, а глаза, выискивая возможные угрозы, всматриваются в зал.

– Это что еще за хмырь?.. – проследив за взглядом Кэтрин, проворчал Мэдиган.

– Мой телохранитель, – выдавила девушка, задыхаясь от душивших ее рыданий.

Полицейский лишь смущенно охнул в ответ.

Дэнс тем временем поднялась на сцену и еще раз заглянула в оркестровую яму. Едкий запах снова ударил в нос, а к горлу подступила тошнота, но Кэтрин, справившись с ней, внимательно оглядела место трагедии. Семифутовый прожектор покоился на обугленных останках Бобби Прескотта. Язык тела одинаков как у живых, так и у мертвых. Глянув на переломанное тело Бобби, лежавшее в типичной для жертвы пожара позе боксера, Дэнс без труда представила полную картину произошедшей здесь трагедии. Разглядывая переломанные кости погибшего, скрюченные пальцы кистей, Кэтрин обнаружила, что Бобби пытался отползти прочь от лестницы, ведущей на сцену. И удивилась: «Поступок для того, кто ищет помощи, крайне нелогичный!»

– Сначала в яму свалился Бобби. И только затем, спустя пару минут, на него упал прожектор, – тихонько, чтобы не услышала Кейли, шепнула она помощнику шерифа.

– Что вы сказали, мэм? – переспросил тот, наклоняясь ближе к Дэнс.

«Вот так детина! – подумала Кэтрин, приглядевшись к полицейскому. – Разменял четвертый десяток, пышные черные усы, загорелый, а может, и от природы смуглый, а зовут его… – Она пробежала глазами по бейджику на груди мужчины. – Ага. „Д. Арутян“».

Кэтрин кивнула вниз, где уже вовсю работали криминалисты в комбинезонах: они пытались высвободить тело Бобби из-под прожектора.

– Посмотрите на его ноги. Видите, как согнуты? А руки? Говорю вам, прожектор упал позже. Бобби пытался отползти в сторону, но не успел.

Помощник шерифа обдумал слова Дэнс, тоже заглянул в яму и сказал:

– Прескотт, падая, зацепился за силовой кабель. А затем он попытался отползти, прекрасно понимая, что раскачивающаяся громадина в любой миг сорвется и раздавит его…

Но тут они оба обратили внимание на то, что прожектор подключен к розетке на сцене, а не в оркестровой яме.

– Нет, Бобби не мог опрокинуть прожектор на себя, – произнесла Кэтрин и вдруг задалась вопросом: – А кстати, зачем вообще было включать его в сеть здесь, на сцене, тогда как остальные подсоединены под потолком? Мне кажется, об этом нужно поставить в известность ваше начальство.

– Так я и поступлю, – отозвался помощник шерифа.

Арутян спустился вниз, выразил Кейли соболезнования и отвел Мэдигана в сторонку на пару слов. Старший детектив выслушал коллегу, покивал, а затем нахмурился и скомандовал:

– Так! Оцепить сцену и очистить помещение! Крепления прожектора не трогать! А ну-ка, все пошли прочь! Сообщите парням Чарли, что теперь это место преступления, и не мешайте им работать! Черт возьми, да мы же все тут облапали!

«Похоже, Арутян присвоил все лавры спеца по кинесике себе, – подумала Кэтрин. – Ну и ладно! Главное, чтобы они улик собрали побольше!»

Пока Гонсалес отвечала на непринятые телефонные вызовы, Дэнс подошла к подруге. Кейли стояла сама не своя: взгляд блуждает, говорит быстро, сбивчиво, отчаянно жестикулирует. Кэтрин припомнила, как она сама чуть не помешалась с горя, когда умер ее муж, агент ФБР. По иронии судьбы он погиб не на задании, а по вине неосторожного водителя, попав на шоссе в ДТП.

Дэнс крепко обняла Кейли и спросила, не надо ли ее куда отвезти или, может, кому позвонить.

– Спасибо, я справлюсь… Но все же у меня в голове не укладывается! Я до сих пор не верю в смерть Бобби! – воскликнула певица, и взгляд ее остановился на оркестровой яме. Дэнс уже вся подобралась, чтобы успеть перехватить подругу, если той вдруг захочется увидеть тело Бобби, но Кейли вместо этого повернулась к Мэдигану и Гонсалес и сказала: – Кто-то вчера следил за мной из зала. Я, конечно, на сто процентов не уверена, но…

– Откуда именно?

– Стоял вон там, в том проходе, – пояснила Кейли, указывая рукой. – Алиша, моя помощница, тоже вроде бы что-то видела, но боюсь, и она вам ничего дельного не подскажет.

– Расскажи про вчерашний звонок, – напомнила Дэнс.

Мэдиган навострил уши.

«Ну хоть какую-то информацию от меня воспринял», – со вздохом подумала Кэтрин.

– Полагаешь, эти два события связаны? – дрожащим голосом поинтересовалась Кейли.

– Да в чем дело? – нетерпеливо спросила Гонсалес.

Кейли подробно им все изложила: и про вчерашний звонок, и про явно записанную на концерте песню «Твоя тень», прозвучавшую в трубке.

– Хотите верьте, хотите нет, но запись была такого качества, что если закрыть глаза, то от выступления вживую не отличишь! Я, конечно, могу ошибаться, но думаю, здесь не обошлось без рекордера, какие используют профессионалы в звукозаписывающих студиях. А простому человеку на такие прибамбасы ни за что не скопить!

– Ну, фанатичных поклонников простыми людьми и не назовешь. Им закон не писан! – возразила Дэнс и поведала полицейским, что сумел раскопать Ти-Джей. Детектив Мэдиган по-прежнему был не в восторге от расторопности чужачки, но все детали он тем не менее скрупулезно записал.

К ним подошла помощница шерифа – та, что сидела в «додже» снаружи: К. Стэннинг.

– Кристал, – сухо представил девушку старший детектив.

– Шеф, журналистов все больше и больше. Они задают вопросы… Спрашивают, когда будет пресс-конференция…

– Вы сможете с ними справиться? – спросила Кэтрин у Мэдигана.

Однако он не удостоил Дэнс даже взглядом, и Стэннинг, оправдываясь, ответила за него:

– Территория очень большая. Зевак – толпы. Всегда найдется какой-нибудь проныра! Но я буду стараться изо всех сил!

– Ты уж не подкачай. Остуди пыл этих газетчиков, – проворчал Мэдиган и оценивающе глянул на Дартура Моргена, маячившего у парадного входа. – Кейли, скажи мне, пожалуйста, что именно ты слышала?

– Первый куплет песни «Твоя тень».

– Неизвестный ничего не говорил? Или – чем черт не шутит! – неизвестная?

– Нет, прозвучала только песня.

У Гонсалес зазвонил телефон. Она быстро перебросилась с кем-то парой слов и объяснила:

– Конгрессмен Дэвис прибыл. Поеду встречать… Надо переговорить с ним и с его начальником службы безопасности.

А затем повернулась к певице.

– Кейли, мне действительно очень жаль. Соболезную, – искренне произнесла шериф, положила девушке на плечи свои мощные руки и участливо заглянула в глаза. – Если тебе что-то понадобится, не стесняйся!

От Кэтрин не укрылся красноречивый взгляд Гонсалес, брошенный в сторону Мэдигана: «Делай что хочешь, но чтобы это громкое дело было раскрыто! И не спускай с Кейли глаз! Ни единый волос не должен упасть с ее головы. Ясно тебе?»

Напоследок Гонсалес пристально посмотрела на Дэнс, а затем попрощалась и ушла.

– Кстати, детектив, я специалист по допросам. Если вдруг появится подозреваемый или свидетель – дайте знать, – сказала Дэнс и вручила Мэдигану свою визитку. – Тут указан мой телефон, звоните сразу же.

– Ну, положим, допросить я смогу и сам, – возразил Мэдиган и спрятал визитку с таким видом, точно это была использованная салфетка. – Но так и быть, Кэтрин, буду иметь вас в виду.

– Погодите-ка! – нахмурившись, воскликнул Арутян. – Я только сейчас вспомнил! Салинас! Семинар по кинесике! Это же вы вещали тогда с кафедры?

– Да, все верно, это была я.

– Мы с Альберто ездили туда в прошлом году. Очень познавательно! Ну и шутки она там отмачивала! – воскликнул Арутян, поворачиваясь к Мэдигану.

– Семинар, – задумчиво повторил тот. – Шутница, значит? Будем знать… Что-то я хотел… А! Кейли, так ты говорила, будто вчера кого-то здесь видела?

– Я видела лишь тень, – ответила девушка.

– У любой тени есть хозяин, – улыбнулся Мэдиган и обратился к Дэнс: – А почему бы вам не допросить команду Кейли и всех работяг, кто был здесь вчера? Интересно послушать, что они скажут.

– Допросить их, конечно, можно, но зачем? Они и так сами охотно все расскажут следствию. Не путайте, детектив. Проведением социальных опросов я не занимаюсь, а работаю только с теми подозреваемыми и свидетелями, кто либо утаивает что-то важное, либо попросту не может вспомнить.

– Однако согласитесь, Кэтрин, пока мы ищем кого-нибудь, на ком вы сможете опробовать свои семинарские приемчики, провести соцопрос тоже будет не лишним, да? Только не подумайте, будто я вас к чему-то принуждаю!

«Семинарские приемчики? – возмутилась про себя уязвленная Дэнс. – Нет, ну ты только подумай, а?»

Эту словесную дуэль Кэтрин проиграла. Она вновь почувствовала себя той бродячей собакой, оказавшейся на пикнике незваной гостьей. Правда, в отличие от животного, получившего сочные объедки, она – агент КБР! – вынуждена была довольствоваться жалкими подачками: выполнять работу рядового полицейского. Без сомнения, Мэдиган сделал все это нарочно: лишь бы только Кэтрин не путалась под ногами.

– Что ж, это и впрямь лишним не будет, – скрепя сердце, согласилась она и достала телефон, чтобы занести в адресную книгу все необходимые контакты: членов команды Кейли и работников концертного зала.

Тут к старшему детективу подошел только что приехавший судмедэксперт, и они начали о чем-то тихонько беседовать.

– Кейли, я, пожалуй, пойду, – сказала Дэнс и заглянула подруге в глаза. Смотреть на нее было больно, – так бедняжка горевала.

Кэтрин уже направилась было к выходу, но вдруг, ошеломленная догадкой, застыла как вкопанная.

«Господи!» – Дэнс повернулась к певице.

– Кейли! Вчера вечером звонивший включил только первый куплет?

– Ну да, первый куплет… И припев.

– Там ведь речь идет о сцене, да?

– О том, как непросто быть знаменитой, если точнее. Но и про сцену, ты права, там тоже поется.

– Если звонил такой же ненормальный преследователь, как Эдвин, то одним убийством дело не ограничится.

– О боже! – прошептала Кейли. – Неужели он навредит кому-нибудь еще?

Кэтрин Дэнс, прежде чем стать агентом КБР, много лет проработала репортером, специалистом по отбору присяжных, полицейским и могла с уверенностью сказать, что злоумышленником запросто мог оказаться человек, на первый взгляд не имеющий совершенно никакого отношения к убийству.

«А на фоне таких ярких личностей, как Шарп, – подумала она, – выявить настоящего преступника будет ой как непросто!»

– Если убийца – Эдвин, то, как и каждый уважающий себя преследователь, он будет навязчивым, – пояснила Кэтрин. – Такие фанатики не знают меры. Нам надо готовиться. Он обязательно позвонит и попытается навредить кому-нибудь еще. Кейли, на твой телефон поставим прослушку: посмотрим, какой фрагмент он включит на этот раз, и будем действовать на опережение.

– Но зачем преступнику раскрывать свои карты? – спросил Мэдиган.

– Не знаю. Некоторые преследователи впадают в состояние психоза, и тогда их мотивы уже не разберешь.

– Да ну! По-моему, так высосано из пальца! – заключил старший детектив, явно раздраженный тем, что Кэтрин расстраивает их местную знаменитость.

– А мне кажется, эту идею нельзя сбрасывать со счетов.

– Надеюсь, вы знаете, о чем говорите, – буркнул Мэдиган и ответил на звонок. Через минуту он обратился к Кейли. – Звонили патрульные. Они только что проезжали мимо твоего дома и не обнаружили там ни красной машины, ни Эдвина.

– А где же он? Куда он поехал? – не на шутку встревожилась Кейли.

– Патрульные без понятия.

Мэдиган глянул на часы и распорядился:

– Арутян! Выйди к репортерам и сделай заявление для прессы. И не вздумай сболтнуть лишнего! Скажешь, что мы расследуем смерть в результате несчастного случая. Брось им кость – назови имя жертвы. Короче, процедуру ты знаешь. И проследи, чтобы носа сюда не совали!