Текст книги "Грань"

16

Я испытал то, что порой происходит со мной, когда я играю в сложную игру против очень умелого оппонента.

Чисто инстинктивно я вдруг начинаю точно понимать, какую стратегию он собирается применить. Обычно это происходит в играх, где вся информация друг о друге противникам известна, таких как шахматы или тик-так-то. Полнота информации в данном случае означает, что все предыдущие ходы и общий замысел одного игрока не скрыты от второго. Каждый из них видит все действия оппонента с самого начала. (В этом отличие подобных игр от той же «Дилеммы заключенного», где игра строится на недостатке информации, поскольку Преступник номер 2 не знает, какой выбор сделал Преступник номер 1.)

По непонятным мне до конца причинам и далеко не всегда все предыдущие ходы противника в один момент сливаются в моей голове в четкую, почти графическую картину, и я вдруг вижу в деталях, как он будет играть дальше.

Сейчас в такую картину сложились несколько элементов: возможность видеть моих клиентов через зеркало, замешательство рецепциониста в вестибюле за несколько минут до того, нервное поведение коридорного.

И хотя я не догадывался обо всех подробностях, во мне окрепла теперь уверенность, что Лавинг от имени некоего офицера правоохранительных органов разослал факсы или электронные письма в десятки гостиниц и мотелей округа, отдавая, вероятно, предпочтение тем, что казались ему самому наиболее подходящими местами для укрытия. Он мог приложить к своему посланию фотографию Райана Кесслера, описав его как беглого преступника. Лавинг дал при этом номер телефона, но предупредил менеджеров, что в случае обнаружения подозреваемого они ничего не должны предпринимать сами, а только выйти на связь с ним. Любой менеджер, разумеется, показал бы фото всем своим работникам. И вот когда коридорный «Хиллсайд Инн» вкатил в апартаменты тележку с заказанной едой, он увидел в зеркале не только самого Райана, но и заметил небрежно болтавшуюся у него на бедре кобуру с этим чертовым «кольтом».

Потому и пришел в смятение клерк службы размещения. Его не волновало, довольны ли мы сервисом и почему уезжаем так рано. Он считал меня и еще двух женщин заложниками Райана Кесслера и его сообщников – крепких, неулыбчивых и с виду очень опасных мужчин.

Больше всего меня волновал сейчас вопрос, когда именно менеджер позвонил Лавингу. Если минут десять назад, у нас еще оставался шанс вырваться отсюда. Если же прошел час, значит, Лавинг уже рядом.

– У меня все чисто, – по очереди доложили мои коллеги, каждый со своим характерным акцентом.

Я набрал номер Фредди. Он ответил мгновенно.

– В чем дело, Корт?

– Мы попали в переделку.

– Ты все еще о той переделке у склада?

– Нет. Лавинг уже на пути сюда. В «Хиллсайд Инн». – Я поспешно продиктовал адрес.

– Хорошо. Держитесь. Я сейчас соберу своих людей. И вызову копов из управления округа Принц Уильям.

– Можешь попробовать, но, держу пари, их уже вызвали куда-нибудь по ложному сигналу, как это было в Фэрфаксе.

– Да, вероятно, ты прав.

– Поэтому первым делом пошли сюда побольше своих парней. И как можно быстрее.

Я старался не обращать внимания на испуганные взгляды своих подопечных, которые они то и дело бросали на меня, собирая вещи. А вот Кесслеру я жестом приказал убрать оружие. Накачавшись спиртным, он мог случайно подстрелить свою жену, меня или себя самого. Слава Богу, что у него был револьвер, а это означало очень тугой спусковой крючок. Я заметил, как он посмотрел на меня с недоумением, и понял причину. Разве мы не собирались заманить Лавинга сюда и все вместе схватить его? Ведь я сам наговорил ему этих глупостей раньше.

Ловля на живца, будь она неладна…

Однако с видимой неохотой он все же вернул «кольт» в кобуру.

На связь снова вышел Фредди:

– Подмога уже спешит к вам. Будут минут через двадцать – тридцать. Какой у тебя план? Будешь отстреливаться или делать ноги?

– Еще не знаю. Соедини меня через одну из официальных линий с менеджером службы размещения этого мотеля. И не маскируйся. Я хочу, чтобы этот клерк четко знал, что ему звонят из министерства юстиции или ФБР.

– Сделаю. Не вешай трубку. Подожди, пока я разберусь, как все это исполнить технически.

Пока клиенты продолжали укладывать свои чемоданы и рюкзаки, а мои коллеги в четком соответствии с инструкциями перемещались от окна к окну, потом к двери и опять к одному из окон, подавая мне сигналы, что угрозы еще не видно, я напряженно ждал, слыша лишь потрескивания на телефонной линии.

Наконец в трубке раздались гудки.

– «Хиллсайд Инн». Могу вам чем-то помочь? – ответил тот же мужчина, с которым я разговаривал раньше. Оставалось надеяться, что он не узнает моего голоса.

И я заговорил резким, официальным тоном:

– Так точно, можете, сэр. С вами говорит старший агент Хью Джонстон. Мне поручили заняться сообщением об обнаружении подозреваемого в вашем мотеле.

– Очень хорошо, потому что я собирался снова звонить. Они вот-вот уедут от нас!

Значит, я оказался прав.

– Ко мне подходил один из заложников – мистер Робертс, – продолжал сотрудник отеля. – Выглядел он изможденным. Он уже бывал здесь раньше. Работает на компанию, иногда снимающую у нас номера. Он расплатился. Делал вид, что все в порядке, но ведь это очень странно. Съезжать, пробыв в мотеле всего четыре или пять часов.

– Я занимаюсь координацией спасательной операции, – сообщил ему я. – С кем из агентов вы общались прежде?

– Он представился как специальный агент Джонатан Корт.

Извращенное чувство юмора Лавинга резануло меня где-то в области желудка, хотя не факт, что он хотел подшутить надо мной. А Джонатан было его собственным вторым именем, данным ему при рождении.

– А когда именно вы с ним общались?

– Примерно минут сорок пять назад, после того, как Бенни доставил им еду и опознал преступника. Он вооружен, хотя вам это наверняка известно. Действуйте быстрее. Они могут сбежать в любую минуту.

– Хорошо. А теперь послушайте меня, – сказал я наставительно. – Modus operandi этого человека… Вам известно, что такое «модус операнди»?

– Да, конечно. Это образ действий. Мы с женой регулярно смотрим «Преступные намерения».

– Часть его образа действий состоит в том, что он иногда оставляет кого-то в засаде, тем самым намереваясь остановить преследователей. Вы понимаете, чем это грозит? Распорядитесь, чтобы все постояльцы мотеля не выходили из номеров в течение примерно часа. Нельзя допустить, чтобы ни в чем не повинные люди попали под перекрестный огонь.

– О мой Бог! Да, конечно… Я сделаю все, что в моих силах. Боже милостивый!

Я закончил разговор и потер себе лоб, размышляя и оценивая фактор времени. Три четверти часа прошло с тех пор, как Лавинг выяснил, где мы находимся. Он должен был сначала встретиться с напарником, а потом избавиться от машины, на которой уехал с той набережной. Лавинг нуждался в другом транспортном средстве, и это могло немного задержать его.

Да, но ненадолго.

Камень, ножницы, бумага…

Занять оборону или срочно сматываться отсюда?

Я обдумывал это не больше секунды.

– Так. Мы уезжаем. Немедленно.

– Все по-прежнему чисто, – сказал Гарсия, выглядывая в щель между шторой и оконным переплетом.

Ахмад отозвался, словно эхо.

Но тут ко мне, прихрамывая, подошел Райан. Морщины в уголках его мутноватых от выпитого глаз стали заметнее.

– Не трусьте, Корт! Мы можем сразиться с ним. Нам это по плечу. Нас же здесь четверо. Боже правый, неужели мы сбежим всего от одного преступника?

– От двоих, – уточнила Джоанн. – У него есть партнер. И быть может, не один.

Райан сделал вид, что не слышит ее, и продолжал говорить со мной:

– Вы же только что вызвали подкрепление. Это идеальная ситуация. Он ведь даже не догадывается, что мы его поджидаем. И угодит прямо в капкан. Точно нам на мушки!

– Нет, – ответил я, – моя работа состоит в том, чтобы вывезти вас отсюда.

– Да надоело мне бегать! Я устал от этого дерьма. К хренам собачьим, Корт! Увозите Джоанн и Мари. Доставьте их в свой явочный рай. А я останусь. И вот он – тоже. – Райан выбрал Ахмада, потому, вероятно, что видел у того два пистолета.

– Мы не устраиваем перестрелок до последнего патрона, Райан. Здесь слишком много посторонних.

– Зеваки есть всегда, Корт. И это не причина, чтобы не выполнить свой долг.

– Райан, пожалуйста! – взмолилась Джоанн. – Прекрати спорить. Мне страшно.

– Для нас не время и не место устраивать здесь бой, – втолковывал я спокойно. – Это будет крайне нерационально с нашей стороны.

Подразумевалось, что наш явочный дом подходит для этого куда лучше.

– Милый, пожалуйста, – продолжала упрашивать Райана жена.

С постоянной теперь у него недовольной гримасой полицейский поднял с пола свои вещи.

– Черт!

Через плечо Ахмада я осмотрел двор перед нашим корпусом мотеля. Больше всего меня встревожили десятки темных окон, выходивших в нашу сторону со стороны стоянки и сада. Нам предстояло выйти из номера, повернуть налево и преодолеть примерно двадцать метров перед этими окнами, прежде чем мы оказались бы позади здания, где был припаркован «юкон».

Я еще раз внимательно изучил смотревшие в нашу сторону окна. Ни одно из них не открывалось достаточно широко, но любой киллер или «дознаватель» знает, как стрелять через оконное стекло. Первую пулю посылаешь мимо цели – в небо или в землю, – чтобы стекло разбилось, а твоя мишень не заподозрила, что метят именно в нее. А уже второй выстрел делается на поражение.

Но на этот риск необходимо пойти. А вот в полной безопасности «юкона» я был совершенно уверен. На джипе стояла такая сигнализация, что брелок на ключах у меня в кармане дал бы мне знать, если бы кто-то посмел хотя бы дыхнуть на бампер машины. Я принял решение разделиться на группы. Это давало гарантию того, что Лавинг и его партнер – отличный стрелок, как я знал теперь по личному опыту, – не смогут вывести из строя всех охранников сразу.

– Мы направимся к джипу, припаркованному позади здания, тремя отдельными группами. Гарсия пойдет с Мари. Ахмад с Джоанн. Райан со мной.

Я прочертил в воздухе схему движения.

– Гарсия, ты идешь первым. Из двери налево вдоль тротуара. Займешь позицию возле угла, с которого видно стоянку, и будешь прикрывать остальных. Ахмад – ты следующий. Доберешься до нашей машины и возьмешь под наблюдение задний двор.

– Вас понял.

– Мы выйдем последними и прикроем ваше перемещение к джипу, – закончил я, вновь обращаясь к Гарсии.

Красиво очерченный подбородок Мари дрожал. Казалось, она сейчас расплачется. И куда только подевалась вся ее легкомысленная бодрость? В этот момент Мари напоминала маленькую девочку в теле взрослой женщины.

– Я запущу двигатель нашего внедорожника дистанционно. Запрыгивайте внутрь и обязательно пристегивайтесь. Вперед!

Гарсия и Мари медленно двинулись вдоль тротуара, а я, присев на корточки в дверях, высматривал возможные опасности. Но ничего чрезвычайного не происходило.

Завибрировал мой телефон.

– Слушаю тебя, Фредди!

– Просто хочу поделиться информацией. Лавинг повторил тот же трюк с ложной тревогой. Полиция округа Принц Уильям получила десять сообщений об ограблениях одновременно. Так что ты угадал.

Я не угадывал. Просто уже знал стратегию Лавинга.

– Но наши парни мчатся на всех парах. Им осталось минут пятнадцать, не больше.

– Мы все равно уезжаем. Он узнал, где мы, сорок пять минут назад и должен быть уже где-то рядом. Извини, больше не могу говорить. – И я нажал «отбой».

Гарсия и Мари притаились за колонной. Агент непрерывно следил за глядящими на нас слепыми окнами напротив, не забывая и о крышах.

Ахмад пошел следующим в сопровождении Джоанн, которая, несмотря на мрачное выражение лица, по-прежнему упрямо прижимала к себе сумку и катила чемодан. Они поспешно миновали Гарсию и скрылись налево за углом, где был припаркован джип.

Потом Гарсия подал сигнал мне.

– Вперед, – шепнул я Райану.

И началась одна из самых долгих прогулок в моей жизни.

Я держался предельно близко к Райану, зная, что Лавинг не рискнет убить копа, стараясь подстрелить меня, хоть его напарник – настоящий снайпер. Но они всегда могли попытаться попасть нам в ноги, а потом, заставив Гарсию и Ахмада не высовываться, забрать Райана.

Однако мы добрались до Гарсии без приключений, и, пока я держал под обзором окна, он и Мари бегом устремились к машине. Убедившись, что они достигли цели, продолжили движение и мы с Райаном. В одной руке я сжимал пистолет, в другой – брелок от «юкона», на ходу нажав кнопку запуска двигателя. Не скажу, что я ожидал взрыва, но тем не менее испытал большое облегчение, поскольку его не последовало. Мы поспешно забрались в машину, пристегнули ремни и заблокировали двери.

По нам не стреляли. Никто не кричал, не слышалось ни одного постороннего звука, который привлек бы наше внимание.

Через десять секунд я уже на скорости вывел джип к передней части здания от правого крыла тем же путем, каким мы заезжали на отдаленную парковку. Перед окнами вестибюля я сбросил газ, и мы выехали на извилистую подъездную дорожку, от которой до шоссе оставалось лишь несколько сотен метров. Я снова стал мысленно подсчитывать, близко ли к нам подобрался Лавинг за истекшее время.

При этом я злился на себя. Правда, что большинство «пастухов» стремились доставлять охраняемых лиц на безопасные явки в два этапа. Это имеет смысл. Во-первых, дает больше времени, чтобы как следует спланировать бегство, во-вторых, позволяет убедиться, что никто не сел «на хвост», что гарантировала смена транспортного средства. Но сейчас я понимал, что эта стратегия обернулась против меня. Именно потому, что я избрал как временное укрытие общественное место, Лавинг сумел обнаружить нас. Стоило мне направиться сразу к явочному дому, и мы были бы уже вне его досягаемости.

Точно так же, как я нередко воображал себя «дознавателем», чтобы предвидеть действия одного из них, Лавинг теперь поставил себя на мое место и набросал список гостиниц, которые я счел бы подходящими для промежуточной остановки. А быть может, у него был такой список, составленный заранее.

Тем не менее пока все шло хорошо. Мы находились в бронированном внедорожнике, и никто из моих клиентов не пострадал. Никаких признаков присутствия Лавинга. Вполне вероятно, что ему потребовалось гораздо больше времени, чтобы добраться сюда, чем я первоначально предположил.

Машина катила все дальше от здания мотеля…

Я уже видел шоссе в восьмидесяти метрах впереди, потом в шестидесяти, в пятидесяти…

О, как же мне не терпелось поскорее оказаться на той магистрали! Мотель «Хиллсайд Инн» – отличное место, потому что его не видно издали, а в снятых мною апартаментах удобно держать оборону. Но перед зданием мотеля столько живых изгородей и деревьев, за которыми мог прятаться враг, искусственных прудов, ограничивающих пути отхода, и к нему ведет очень извилистая подъездная дорожка – живописная, но почти не различимая вечером, если приходится ехать, выключив фары.

Одним словом, отличная позиция для засады.

Сорок метров до шоссе.

Не сбавляя скорости, я перескочил через «лежачего полицейского».

Тридцать метров.

Дорожка впереди проходила в прогалине густой живой изгороди более двух метров высотой, которая окаймляла шоссе. Я увидел микроавтобус «ниссан», который включил указатель левого поворота, дожидаясь возможности свернуть с дальней от нас полосы магистрали в сторону мотеля. За рулем была женщина, и рядом с ней, пристегнутый ремнем безопасности, сидел ребенок. Угрозы она не представляла…

И тут я резко ударил по тормозам.

– Что такое? – вскинулся Райан.

– Почему она не поворачивает? – спросил я, ни к кому не обращаясь. Женщина действительно выжидала слишком долго, чтобы пропустить встречный транспорт и выполнить поворот. В лобовом стекле ее микроавтобуса я видел огни встречной машины с работающей правой «мигалкой». Понятно, что водитель того автомобиля при повороте в сторону мотеля имел приоритет.

Но и он не торопился сворачивать с шоссе.

А потом я разглядел силуэт человека, пробиравшегося через живую изгородь густого самшита. Он что-то нес в руке. Оружие? Так вот почему Лавинг остановился на дороге – он знал, что мы уже отъехали от мотеля, и велел напарнику выбраться из машины, чтобы обойти нас с фланга.

Оставалось ли у меня время выскочить на шоссе, прежде чем он прицелится и откроет огонь?

Я вдавил педаль акселератора в пол, но, как только наша машина рванулась вперед, черный «додж-авенджер» Генри Лавинга возник перед нами, заблокировав путь.

Я резко затормозил. Теперь мы видели друг друга.

На какой-то момент, который, казалось, длился целую вечность, воцарилась полная тишина – тишина внутри машины, тишина вокруг нее. Затем притаившийся в кустах напарник начал стрелять, а машина Лавинга с визгом задних колес повернула и помчалась прямо на нас.

17

Я тут же врубил заднюю передачу – на полный разворот в три приема времени бы уже не хватило. Снова педаль газа ушла до предела в пол.

Мне был слышен грохот с одной из сторон нашего джипа – напарник вел прицельный огонь из своего укрытия. Но я резко сдал назад в тот самый момент, когда он нажимал на спуск, и пуля угодила в металл, а не в шину, куда он метил. Значит – нам повезло. Колеса из уплотненной резины хороши, но и они уязвимы.

Еще один удар пули по стальному корпусу. Звук получился очень громким. Это только в кино вы видите, как пули с воем отскакивают от металла, высекая из него искры. В реальности все не так. Пуля – это кусок свинца, летящий со скоростью примерно девятьсот метров в секунду. Когда она попадает в вашу машину, вы слышите звук очень сильного удара, но никакого рикошета не происходит, и пуля обычно остается там, куда угодила.

– Нам нужен прикрывающий огонь, – распорядился я. – Надо заставить напарника залечь. Но стрелять только по ясно различимому противнику или в его сторону. Не надо палить вслепую. Остальным быстро пригнуться!

Райан сидел позади всех – в «юконе» три ряда сидений, – а Гарсия и женщины расположились у меня за спиной.

– Гарсия! Вспышка выстрела слева от тебя! – выкрикнул я.

– Вижу.

Он на несколько сантиметров приспустил окно со своей стороны и стал стрелять наугад. Правила строго запрещают нам открывать стрельбу, если мы не видим свою цель четко и возможны случайные жертвы. Поэтому Гарсия вел огонь в том направлении, где в зарослях затаился напарник Лавинга, но целился в деревья или в землю. Нужно было только заставить снайпера залечь, никого больше не задев шальной пулей.

Сам Лавинг продолжал преследовать наш внедорожник, который по-прежнему двигался задним ходом. Я отдал распоряжение Ахмаду, сидевшему рядом, открыть огонь по его машине, но это легче было сказать, чем выполнить: дорожка к мотелю, обрамленная рядами деревьев, непрерывно петляла. Я отчаянно работал рулем, делая прицельную стрельбу для своего коллеги почти невозможной.

Еще один заряд из ружья напарника громыхнул по борту «юкона». Мари коротко взвизгнула, округлив глаза и прижав ладонь ко рту. Райан пытался открыть стекло сзади, не зная, что это невозможно. В руке он держал свой револьвер, но, по счастью, палец не лежал сейчас на спусковом крючке.

Оборудованный приводом на все четыре колеса, «юкон» рывками пятился назад, поднимая с обочин густые облака пыли.

Я ненадолго повернул голову, чтобы посмотреть на происходящее перед нами через лобовое стекло. Машина Лавинга неслась за нашим джипом, иногда лавируя, чтобы не попасть под выстрел Ахмада. Мне же пришлось снова повернуться и внимательно следить через заднее стекло, куда движемся мы сами.

– Лавинг снижает скорость, – совершенно невозмутимо доложил Ахмад.

– Гарсия, попробуй попасть в него ты!

Агент ФБР перегнулся через онемевшую от страха Джоанн и высунулся из окна.

– Деревья мешают, – донесся его голос. – Я не вижу цель достаточно четко.

– Дайте мне! – пробормотал Райан. – Уж я-то не промахнусь по мерзавцу.

Эта реплика вернула к жизни Джоанн.

– Нет, дорогой, пожалуйста, не надо. Ты же выпил!

– Тысяча чертей! Да я пьяный лучше стреляю, чем все они на трезвую голову.

Он полез было вперед, но от конфронтации с ним меня спас «лежачий полицейский». Когда машина наскочила на него, Райан опрокинулся на бок. По счастью, его револьвер не сработал от удара.

Гарсия снова высунулся в окно и трижды выстрелил.

Я не видел, попал он в цель или нет. Да и не это было сейчас моей самой большой головной болью. Мне приходилось гнать полноприводной джип задним ходом на скорости в шестьдесят километров в час. Трансмиссия при этом возмущенно скрежетала, особенно когда мы налетали на бугорки или врезались крыльями в заросли кустов по краям дороги.

Еще одна пуля громыхнула по корпусу нашей машины, попав в бампер или облицовочную решетку. Я бросил взгляд на лобовое стекло. Цело. И вообще у джипа пока не было повреждено ни одно стекло – а ведь их хотя и упрочили, но пуленепробиваемыми не сделали. Хорошо, стало быть, что ни один выстрел не угодил нам пока по окнам. Впрочем, этому имелось логичное объяснение – Лавинг не мог рисковать жизнью Райана.

Потом, уже в каких-то двадцати метрах от мотеля, показался ровный участок подъездной дорожки.

– Вы оба! – окликнул я Гарсию и Ахмада. – Примерно через пять секунд у вас будет позиция для прямого выстрела. Стреляйте по радиатору «доджа». Попробуйте вывести из строя двигатель.

– Нет! Цельтесь в ветровое стекло справа, – заорал Райан.

Я стал возражать ему и объяснять, что наиболее реально в такой ситуации – попасть в систему охлаждения автомобиля. Убить водителя помогает только маловероятная случайность.

Однако как только мы выровняли свой джип, Лавинг выключил фары и резко свернул вправо. «Додж» съехал с дорожки за куст и пропал где-то на лужайке.

– Не вижу цели, – бесстрастно доложил Ахмад.

Но я не снижал скорости и продолжал ехать задним ходом, вцепившись вспотевшими ладонями в руль с такой силой, что появились признаки судорог в кистях.

– Гарсия! Свяжитесь с Фредериксом. Доложите ему обстановку.

– Так точно, сэр!

Он ввел Фредди в курс дела, а потом вновь занял оборонительную позицию, практически распластавшись поверх Джоанн. Мари забилась в угол и только всхлипывала.

– Держитесь крепче и осторожней с оружием, – предупредил я и на скорости километров семьдесят в час перемахнул через очередного «лежачего полицейского». Мы ворвались во двор перед мотелем, и я продолжал движение в сторону заднего двора, успев бросить взгляд в вестибюль, где охваченный паникой менеджер что-то лихорадочно говорил в телефонную трубку.

– Где он? – крикнул я. – Где Лавинг?

– Никаких признаков, – ответил Ахмад.

Коробка передач отчаянно скрежетала, а пол рядом с ней казался раскаленным. Задний ход внедорожника никак не был рассчитан на такие скорости.

– Мы приближаемся к концу дорожки, – громко сказал я. – Сейчас тряхнет! Держитесь за что-нибудь и уберите пальцы со спусковых крючков.

Все на той же скорости мы влетели колесами на бордюрный камень тротуара и въехали в узкий проход, через который десятью минутами раньше тремя группами пешком выбирались в сторону задней стоянки. Примяв рядок приземистых кустарников, наша машина въехала в забетонированный внутренний дворик, углом выходящий на парковку. Выставленную там разноцветную мебель для отдыха разметало в разные стороны. С грохотом разлетелись на мелкие куски стеклянные поверхности столиков. Я направил «юкон» еще чуть левее и остановился, жадно хватая ртом воздух. Мои плечи свело до боли.

Параллельно территории мотеля на противоположной от стоянки стороне протянулся деревянный частокол почти двухметровой высоты. Слева путь нам преграждала кирпичная стенка высотой метра в полтора. Справа осталась подъездная дорожка, с которой мы только что съехали, а за ней виднелась небольшая рощица.

– Нет! Только не это! – запричитала Мари. – Мы попали в тупик. Нам отсюда не выбраться. Что же теперь делать? О Боже!

– Все будет в порядке – сказала Джоанн сестре.

– Никогда в жизни мне не было так дьявольски страшно!

– Держи под наблюдением дорожку и те деревья, что за нею, – сказал я Ахмаду, а Гарсии велел не спускать глаз с кирпичной стенки.

– Понял вас, сэр. Она у меня как на ладони.

– Вижу тень со стороны дорожки, – почти сразу доложил Ахмад. – Кто-то приближается, и, похоже, это автомобиль.

– Ну вот же! – выкрикнул Райан. – Протараньте его! Он появится в проеме в любую секунду. Думает, мы проехали дальше. Давите же на газ!

Я сделал вид, что не слышал его воплей.

Ахмад опустил ниже стекло окна со своей стороны и направил ствол в сторону дорожки.

– Что вы собираетесь предпринять? – Вопреки моим ожиданиям этот встревоженный вопрос задал не Райан Кесслер, а его жена.

Но и ей я не ответил.

– Тень надвигается, – сказал Ахмад.

Я посмотрел в ту сторону. Тем же путем, которым только что с таким шумом ворвались сюда мы, медленно и крайне осторожно двигалась в нашу сторону машина.

– Это он, – не унимался Райан. – Просто фары выключил. Идите же на таран! Сомните его!

– Кирпичная стена, Гарсия. Не своди с нее глаз.

– Так точно, сэр.

– Да забудьте вы про эту стенку! – брызгал слюной Райан. – Он сейчас въедет в проем. Вы же сами видите!

– Это не он, – сказал я. – Лавинг заставил кого-то сесть за руль своей машины и медленно двигаться сюда. Похоже на трюк в Фэрфаксе. А он сам со своим напарником разделились, чтобы обойти нас со стороны стены и тех деревьев. Ахмад, прострели колесо машине, когда она покажется в проеме. Водитель струсит и остановится. Потом продолжай следить за дорожкой и той рощицей. А стена по-прежнему твоя, Гарсия.

Оба подтвердили готовность выполнить приказы.

Ахмад прострелил шину автомобиля и сразу же повел стволом пистолета поверх крыши машины, целясь куда-то позади нее.

– Не могу сказать, что вижу его четко, но среди деревьев кто-то прячется. Он один.

– Опасность со стороны стены, – тут же послышался голос Гарсии. – Это Лавинг. Вы были правы: они берут нас в клещи.

– Заградительный огонь в обоих направлениях! – выкрикнул я. – Смотрите только, чтобы не было посторонних.

Оба моих подчиненных открыли ураганную стрельбу. Лавингу пришлось отступить. Его партнер тоже, казалось, растворился среди деревьев.

– Но ведь они нападут снова, – сказала Мари, заливаясь слезами. – Нам не выбраться из этого капкана.

Зато теперь они знали, как мы готовы их встретить. И потому я, уже не торопясь, перевел рукоятку коробки на самую низкую передачу и направил машину капотом в сторону деревянного забора.

– Что вы творите? – охнула Мари. – Не надо! Мы просто там застрянем.

Но я уперся бампером «юкона» в забор, нажал на газ, слегка подал машину вперед, и большая панель сборного частокола под давлением рухнула. Я переехал через нее, и мы оказались среди фермерского поля по другую сторону от мотеля.

– Держите на мушках дыру в заборе, – распорядился я потом. – Но не стреляйте, если не уверены, что это именно они. На наше представление могут собраться простые зрители.

И я повел машину вниз по склону.

К моему удивлению, первой сообразила, что произошло, Джоанн Кесслер.

– Так вы все спланировали! – воскликнула она. – Подпилили опоры части забора, чтобы уйти через него в случае необходимости. Когда вы успели это сделать?

– О, еще пару лет назад.

Я не просто тщательно подбираю точки для промежуточных остановок, чтобы они обеспечивали легкость отступления и возможность обороняться, но и провожу на них немалую ночную работу. Естественно, персонал «Хиллсайд Инн» понятия не имел, что я в свое время основательно прошелся пилой по деревянным столбам их забора.

– Я пока никого не вижу, – сказал Райан. – Никто нас не преследует.

Наша машина медленно скатывалась с холма по скользкой от росы траве, а потом мы стали не без труда переваливаться через грязноватые ряды недавно скошенной кукурузы – початков и стеблей. Скорость при этом совсем упала, но мы упорно и равномерно продвигались вперед.

– По-прежнему никого, – доложил Ахмад.

Я приказал им держать под наблюдением дыру в заборе, через которую мы только что совершили побег, хотя прекрасно знал: Лавингу достаточно одного взгляда на пересеченную местность, лежавшую позади ограды, чтобы понять – никакой седан не сможет броситься нам вдогонку.

И он изберет единственное в данных обстоятельствах рациональное решение: скрыться, и как можно скорее.