Текст книги "Грань"

Я говорил теперь почти шепотом, ясно давая понять, что моя информация носит абсолютно конфиденциальный характер.

– Судя по всему, вам уже приходилось сталкиваться с этим типом.

– Да уж, приходилось, – признался я.

Пока он взвешивал мои слова, из коридора послышался женский голос:

– Эти люди все еще там, Рай. Мне это начинает действовать на…

Она вошла в кухню и замерла на месте, разглядывая меня прищуренными карими глазами. Я сразу узнал ее по снимкам, присланным Дюбойс мне на компьютер. Джоанн Кесслер. В кроссовках, джинсах и темном свитере на молнии, из которого местами торчали нитки. Лицо приятное, хотя его не назовешь ни красивым, ни хотя бы незаурядным. Она явно проводила много времени на свежем воздухе, о чем говорил загар и светлые морщинки у глаз. Садовод-любитель, догадался я, обратив внимание на ее короткие ногти, два из которых были к тому же сломаны. Спортом она занималась едва ли, но в отличие от мужа сохранила стройность. Длинные вьющиеся светло-русые волосы Джоанн собирала в «конский хвост». Элегантные очки можно было бы счесть украшением, настолько они ей шли, но толстые стекла напоминали о прошлой профессии Джоанн. Если кто-нибудь и выглядел как типичный сотрудник отдела статистики министерства транспорта, то это была Джоанн Кесслер.

Заметив меня, она сначала испугалась – очевидно, не слышала, как я пришел, – а потом ее лицо приняло совершенно равнодушное выражение. Оно не окаменело и не побледнело от злости, а стало замкнутым. Я понимал, что столь педантичную особу последние события должны были несколько ошеломить.

– Знакомься, это агент Корт из министерства юстиции. Его прислали охранять нас.

Я не стал поправлять его, уточняя свою должность и организацию, на которую работаю, а просто пожал ее вяловатую руку и мимолетно улыбнулся. Ее ответный взгляд не отразил никаких эмоций.

– Миссис Кесслер…

– Джоанн.

– Вы в курсе сложившейся ситуации?

– Рай рассказывал мне о какой-то путанице. Кому-то кажется, что ему грозит опасность.

Она посмотрела на Райана: тот понурил голову.

Я же, сохраняя сугубо деловой подход, обратился к Джоанн:

– Действительно, вероятность путаницы существует, но есть и факты, а они не оставляют сомнений в том, что некий человек нанят для того, чтобы добыть информацию, которой располагает ваш муж.

Ее лицо помрачнело.

– Так вы в самом деле считаете, что угроза реальна?

– Да, – ответил я и рассказал подробности о «дознавателях» вообще и Генри Лавинге в частности.

– Это преступник, специализирующийся на особого рода допросах, – заключил я.

– Но ведь вы не имеете в виду пытки или что-то подобное? – тихо спросила Джоанн, глядя на мужа отстраненным взглядом.

– Боюсь, именно это я и имею в виду.

4

– Одни «дознаватели» предпочитают подкуп, другие прибегают к шантажу и угрозам, – объяснил я. – Но тот, кого используют против Райана, прибегает к физическим методам воздействия, чтобы добыть нужные ему сведения. Специализируется на этом.

– «Физические методы», – пробормотала Джоанн. – «Специалист». В ваших устах это звучит так, словно речь идет о юристе или враче.

Я промолчал. В такие моменты важно использовать все – лишь бы выполнить работу. Как в играх, в которые я играю, – а это только настольные игры. Мне нравится видеть соперника. Так я узнаю о нем многое, подмечая мельчайшие жесты, применяемые им словечки, выражение глаз, манеру одеваться. Даже то, как он дышит, важно. Сейчас мне необходимо было убедить Кесслеров, что они насущно нуждаются именно в моей помощи. И я принял решение на основе всего, что узнал о них. И потому заговорил, обращаясь вроде бы к обоим, но сосредоточив больше внимания на женщине.

– Лавинг не использует никаких современных технологий. – Мой голос звучал совершенно невозмутимо. – Обычно ему достаточно применить обыкновенную наждачную бумагу и спирт, но на самых чувствительных органах человеческого тела. На первый взгляд не впечатляет, но срабатывает на редкость эффективно.

При этом я всеми силами старался не вспоминать о фотографиях трупа моего наставника Эйба Фэллоу, сделанных на месте преступления. Но уклониться от воспоминаний мне не удалось.

– О Боже! – прошептала Джоанн, прижав ладонь к своим тонким губам.

– Главная задача «дознавателя» состоит в том, чтобы довести вас до крайности, получить над вами преимущество. Помню одно из моих прежних заданий, когда мне пришлось защищать человека от Лавинга. Так вот он тогда собирался вломиться в дом к семье и пытать ребенка на глазах отца, чтобы тот дал ему необходимую информацию.

– Господи! – охнула Джоанн. – А как же Аманда? У нас ведь тоже есть дочь. Это просто… – Ее глаза заметались по кухне, пока взгляд не остановился на раковине с грязными тарелками. Затем она порывисто шагнула вперед, достала пару желтых резиновых перчаток, натянула на руки и пустила большую струю горячей воды. Феномен мне был хорошо знаком. Мои клиенты в минуты кризиса часто пытались сосредоточиться – иной раз до одержимости – на каких-то своих мелких делах. Хоть на чем-то, что они могли взять полностью под контроль.

– Нам нужно сделать то, что предлагает агент Корт, – сказал Райан. – Уехать на время из нашего дома.

– Уехать?

– Да, – подтвердил я. – Это мера предосторожности.

– Прямо сейчас?

– Именно. И чем скорее, тем лучше.

– Но куда? В гостиницу? У нас есть друзья, которые… Но мы ведь не собрали никаких вещей. Как же мы можем вот так просто уехать?

– Вам нужно взять с собой только самое необходимое. И отправитесь вы на одну из наших явок, где будете в полной безопасности. Это недалеко, и дом очень уютный. – Я не упомянул, где именно расположен дом. Не в моих правилах. Разумеется, я не завязывал своим клиентам глаза, когда вез на явку, и они, вероятно, имели некое общее представление, где именно она находится, но адресов не называл никогда и никому. – Так что теперь попрошу вас быстро собрать…

– Но как же Аманда? – перебила меня Джоанн, словно забыв, что уже говорила об этом. – У нас есть дочь. Ей всего шестнадцать лет. Рай! Где она сейчас? Уже вернулась из школы?

Мои подопечные нередко становились чрезмерно активными, их мысли перескакивали с одного предмета на другой. Она забыла, подумал я поначалу, что сегодня суббота, но, как тут же выяснилось, по выходным девочка посещала дополнительные занятия в компьютерном классе расположенного неподалеку колледжа.

– Я слышал, как она входила в дом примерно полчаса назад, – сказал Райан.

Джоанн пристально посмотрела на свои ярко-желтые перчатки, потом сняла их и закрыла кран.

– Я вот о чем подумала…

– О чем же? – Мне хотелось, чтобы она думала быстрее.

– Не надо, чтобы она ехала с нами туда. Я об Аманде. Не нужно ей быть с нами в этом вашем явочном доме.

– Но она подвергается такой же опасности, как и Райан. Так что вам лучше будет… Вспомните мои слова о том, что Лавингу необходимо найти, в чем вы уязвимы.

– Нет, прошу вас, – твердо повторила Джоанн.

Казалось, для нее очень важно, чтобы девочку отделили от них с мужем. Я невольно вспомнил, что Аманда – родная дочь только Райана, и задумался, почему Кесслеры не завели других детей. Быть может, Райан прошел стерилизацию во время первого брака, или Джоанн оказалась не способна к зачатию, или же они приняли решение не заводить совместных отпрысков? Предпочитая знать о клиентах как можно больше, я задумывался и о подобных вещах. Иногда это важнее, чем кажется на первый взгляд. Джоанн еще раз окинула взглядом посуду и отложила перчатки в сторону.

Райан теперь тоже размышлял на эту тему.

– Согласен. Давайте поместим ее подальше от всех грозящих нам опасностей.

Я понял, что на него повлияло сказанное мною прежде – о возможной перестрелке с Лавингом.

– Мы отправимся в ваше безопасное место. А ее устроим где-нибудь еще. Только на таких условиях я согласна уехать, – настаивала Джоанн.

– Тебе лучше побыть с Амандой, – сказал Райан.

– Нет, я поеду с тобой, – возразила жена.

– Но…

– Никаких «но». Я тебя не оставлю. – Она крепко вцепилась ему в руку.

Я еще раз подошел к окну и выглянул наружу. Джоанн заметила это, как раньше ее муж, и ей не понравилась моя откровенная настороженность. Я повернулся к ним лицом.

– Теоретически я не имею ничего против такого варианта, но у меня не хватит людей, чтобы благополучно доставить вашу дочь на другую явку. У вас есть место, куда вы могли бы отправить ее сами? Необходимо только, чтобы оно никак не было связано с вами и любыми членами вашей семьи. Ее имя не должно значиться ни на каких проездных документах, а покупки оплачиваться ее кредитной карточкой.

Подобно всем опытным «дознавателям», Лавинг легко находил доступ к любым компьютерным базам данных.

– Нам нужен Билл, – сказала Джоанн.

– Кто?

– Уильям Картер, – продолжил за нее Райан. – Он друг нашей семьи. Когда-то служил вместе со мной. Но уже лет десять, как ушел в отставку. Она могла бы побыть у него.

Мне необходимо было знать наверняка, что Лавинг не отследит этого человека по его прошлым связям с Райаном.

– Вы были с ним напарниками? Вели когда-нибудь совместные расследования? И не говорите мне, что он приходится Аманде крестным отцом.

– Ничего подобного. Он просто друг. Мы никогда не служили в одном подразделении. У него есть домик в округе Лоуден рядом с паромной переправой через Потомак. Они могли бы отправиться туда. Аманде он нравится. Билл ей почти как дядя. И он все-таки бывший коп, – не преминул добавить Райан.

– Вы на сто процентов уверены, что о вашей дружбе никому больше не известно? У вас нет ничего в совместной собственности, катера, например, или машины? Когда-нибудь одалживали друг другу деньги через банк? Покупали что-нибудь у вашего приятеля?

– Нет. Ничего такого не было.

– Он может приехать сюда через десять минут?

– Даже через пять. Он живет через два дома от нас. Знаю, он собирался сегодня вечером на матч, но ради такого дела охотно изменит свои планы.

Я открыл сумку и извлек из нее свой ноутбук. Включив его, ввел пароли на новой странице. Проверил всю имевшуюся информацию в нашей надежно защищенной от взлома базе данных. Ничто в личности Уильяма Картера, его послужном списке и жизненных обстоятельствах не вызвало у меня вопросов. Потом я провел поиск, введя имя девушки. Как и все подростки, Аманда Кесслер активно посещала интернет-сообщества вроде Фейсбука или Майспейс, имела свой блог, но лишней информации о себе нигде не давала. Поняв это, я испытал облегчение. Социальные сети превращали порой нашу работу в сплошной кошмар, так много своих личных данных иные клиенты легкомысленно пускали гулять по всему белу свету. Я особенно внимательно отследил, не упоминала ли Аманда где-либо об Уильяме Картере, его летнем домике или округе Лоуден как таковом.

С удовлетворением констатировав, что Лавинг никак не сможет найти эту зацепку, я сказал:

– Хорошо, позвоните ему. – И протянул Райану мобильник, черный и раскладной, немного крупнее, чем стандартные «Нокиа» или «Самсунг».

– Что это?

– Безопасный телефон. Разговоры по нему шифруются и проходят через сложную сеть подставных станций. С этого момента и до тех пор, пока я не разрешу вам, придется пользоваться только этим аппаратом.

Потом я забрал их телефоны и извлек элементы питания.

Райан нерешительно покрутил мой аппарат в руках (а Джоанн вообще смотрела на него, как на ядовитую змею), но все же набрал номер и переговорил с Картером.

– Он уже едет, – сообщил он, закончив разговор. Потом детектив на минуту задумался, формулируя то, что собирался сказать, и, повернувшись в сторону дверного проема, крикнул:

– Аманда! Спустись к нам, милая. Нам нужно с тобой поговорить.

Прошло всего мгновение, мелькнула тень на пороге, а потом в кухню вошла их дочь. Девушка носила очки в красной оправе, ее длинные темные волосы слегка растрепались. Сложением она пошла в отца – такие же узкие бедра и широкие плечи. Баскетболистка.

Взгляд быстрый и проницательный. Вероятно, она уже кое-что знала о том, зачем странные люди сидели в машине, припаркованной перед домом, но никакого страха ее глаза не выражали.

Меня она тоже внимательно оглядела.

– Аманда, это агент Корт, – сообщила ей мачеха. – Он работает на правительство. Что-то вроде ФБР.

– Привет, Аманда! – поздоровался я по-свойски.

– Привет! – ответила она, гораздо более заинтересованная моим компьютером, чем мною самим.

Объяснять детям, что они подвергаются опасности, – это особое искусство (причем мне по опыту известно, что девочки легче воспринимают дурные вести, чем мальчишки). Я овладел им весьма неплохо, но все же обычно предпочитаю, чтобы сначала с ними поговорили родители. Райан взял эту миссию на себя.

– Мэнди, у нас тут возникла небольшая проблема.

Девочка кивнула, ее взгляд стал еще более пристальным.

– Похоже, кому-то не понравилось, как я веду одно из своих расследований, и потому парни из нашего департамента и ФБР собираются арестовать этого человека. Но до тех пор, пока это не сделано, нам придется уехать из дома.

– Это кто-то из тех, кого ты прижал? – невозмутимо спросила Аманда.

– В этом мы еще не уверены.

– Но ты говорил, что в последнее время у тебя совсем мало работы.

Райан задумался.

– Возможно, это что-то из моего прошлого. Ясности пока нет.

– Мы не знаем, что именно нужно этому человеку, но зато знаем точно, насколько он опасен, – объяснил я девочке.

– Твоя мама и я поедем с агентом Кортом, чтобы обсудить ситуацию. Постараемся помочь им выяснить, кто за всем этим стоит.

– Значит, для вас – строгая изоляция?

Райан улыбнулся. Интересно, из какого сериала она почерпнула этот термин? – подумал я.

– Не совсем, но нам лучше покинуть дом. А пока мы будем помогать федералам, ты проведешь несколько дней с дядюшкой Биллом в его летнем доме на реке.

– Но я же не могу, папа! – воскликнула она, и ее хорошенькое круглое личико, лишь местами покрытое юношескими угрями, исказила капризная гримаса, показавшаяся мне чуть наигранной. – Никак нельзя пропускать школу.

И Аманда стала перечислять причины: у нее важная контрольная по биологии, баскетбольная тренировка, «горячая линия» для учеников с психологическими проблемами, организованная школьным советом, за которую она отвечала, заседание подготовительного комитета встречи бывших выпускников. Она протараторила все это быстро, надеясь, что хотя бы один из ее аргументов подействует.

– Я серьезно. Мне нельзя все это бросить и уехать!

Дети… Неуязвимые и бессмертные. И каждый считает, что Вселенная вращается именно вокруг него.

– Тебя не будет всего несколько дней. Считай это короткими каникулами.

– Каникулами? Ты, должно быть, шутишь, Джо?

– Пойди, собери свои вещи. И поскорее.

– Так мы уезжаем прямо сейчас?

Я выдал Аманде один из своих безопасных мобильных телефонов, а ее трубку забрал. Она рассталась с ней крайне неохотно. А мне пришлось еще подсыпать соли на ее раны.

– И боюсь, пока я не разрешу, тебе нельзя выходить в Интернет.

– Что?! – Хуже наказания для современного подростка невозможно придумать.

– Это скорее всего тоже ненадолго. Но мы предполагаем, что преступнику известно, как отследить твой компьютер.

– Вот это уже совсем, типа, дерьмово!

– Аманда! – строго одернул ее отец.

– Извините, но мне нужно подключиться к Сети. Понимаете, по крайней мере войти в Фейсбук и Твиттер. И потом, я обновляю свой блог каждый день. Еще не пропустила ни…

– Только когда агент Корт разрешит, – перебила ее Джоанн. – Ты отлично оторвешься у дяди Билла. Можешь смотреть телик сколько душе угодно, читать, играть в любые игры. И потом, у вас будет возможность порыбачить. Ты же любишь рыбалку.

– Ах, но это же все совершенно… – Девичье личико сморщилось от искреннего огорчения.

– Ты весело проведешь время. А теперь иди и собирайся. Билл будет здесь совсем скоро.

– Куда уж веселее, – пробормотала Аманда с сарказмом.

Когда девочка ушла, я снова обратился к Кесслерам:

– У вас есть еще близкие родственники в этом районе?

Джоанн вздрогнула от неожиданности.

– О Господи! А моя сестра! Я совершенно забыла о Мари. – Имя звучало странно, на французский манер. – Она живет с нами уже месяц. Придется взять ее с собой.

– Ее сейчас нет? – спросил я, потому что никакого дополнительного движения в доме до сих пор не замечал.

– Она здесь, просто до сих пор спит.

– Моя свояченица по натуре «сова», – объяснил Райан.

– Разбудите ее, – сказал я. – Нам надо уезжать… Да, и не позволяйте ей пользоваться своим мобильным.

Джоанн часто заморгала, усваивая мои инструкции, а потом указала на стоявший рядом поднос:

– Вот ее телефон.

Я тут же отключил его, вынул батарейку и сунул все это в свою сумку. Джоанн вышла из кухни, и я слышал ее шаги вверх по лестнице.

Райан отправился в кабинет, где начал наполнять большой дипломат и дорожную сумку папками с бумагами. Большая часть документов была напечатана на бланках столичного управления полиции. Я между тем продолжал расспрашивать его о других родственниках, которые могли попасть в руки преступника и быть использованы как заложники. Выяснилось, что родители Райана уже умерли. Его единственный брат жил в штате Вашингтон, то есть на другом конце страны. Отец Джоанн и его вторая жена – в свое время он овдовел – обитали неподалеку, но сейчас проводили отпуск в Европе. Мари – ее единственная сестра. Сама Джоанн прежде замужем не была.

– И все же я должен спросить: других детей у Джоанн нет?

После довольно тяжелой паузы Райан ответил:

– Нет.

Разумеется, у Кесслеров были друзья, но для «дознавателей» реальный интерес представляли в основном люди, связанные с намеченной жертвой кровным родством.

Я еще раз выглянул наружу, осмотрел задний двор дома и окрестности. На лужайке через два дома от Кесслеров мужчина возился с зеленым садовым поливочным шлангом, а потом начал не спеша скручивать его между локтем и растопыренными пальцами руки. Другой домовладелец снимал с окон сетки от насекомых. А еще в одном доме по соседству все было как будто тихо, но жалюзи на одном из окон чуть заметно шевельнулись.

– Тот дом, что слева наискосок позади вашего… Не знаете, случайно, уехали сегодня хозяева или нет?

Райан тоже выглянул из окна и посмотрел на дом, который я имел в виду.

– Должны быть у себя. Я видел, как Тедди нынче утром шел в «Старбакс». – Он оглянулся на дверь, проверяя, не слышит ли его слов жена. – Знаете, Корт, наш с вами мир и то, чем мы занимаемся… Для Джоанн это порой чересчур. Ее выбивает из колеи то, чему мы не придаем значения. Она иногда выходит из гостиной, когда по телевизору начинают передавать новости о совершенных преступлениях. Я был бы очень признателен, если бы вы имели это в виду.

– Простите, если что-то я сказал не так. Запомню ваши слова.

– Спасибо. – Райан улыбнулся и отправился наверх, чтобы продолжить сборы.

На самом деле я сразу догадался, что Джоанн – женщина сверхчувствительная. Вероятно, я был с ней излишне откровенен именно для того, чтобы Райан попросил меня о любезности, ничего мне не стоившей. Зато я добился другой цели – расположил к себе Райана и получил его полную поддержку.

Мой телефон завибрировал, и звуковой определитель информировал меня через наушник: «Фредерикс».

Я ответил на вызов.

– Как дела, Фредди?

– Подъезжаю к дому, Корт. Не пристрели меня по ошибке.

5

Никогда не понимал этих дежурных шуточек агентов ФБР. И для меня это была своего рода самозащита – не разделять их чувства юмора. Вот и шутки Фредди меня только раздражали, но, в конце-то концов, мне не приходилось постоянно жить с ним в отличие от его жены и пятерых детей, поэтому я не подавал виду.

– Входи через парадную дверь, – ответил я и отключил связь.

Я направился в прихожую, чтобы встретить высокого седовласого агента. Клэр Дюбойс с ее острым умом часто ошарашивала меня довольно странными, но точными наблюдениями. Присмотревшись к Фредди, она как-то сказала мне:

– Ты когда-нибудь замечал, что лучшие агенты ФБР в жизни выглядят как крестные отцы мафии в телесериалах, а классический крестный отец мафии в реальности – копия телевизионного агента ФБР?

Сам я этого не замечал, но согласился с тем, что в ее словах есть доля истины. Солидный и элегантный даже в самой простой одежде, 55-летний Пол Энтони Ксавье Фредерикс был ветераном Бюро и не работал больше нигде с тех пор, как закончил колледж. Сейчас он вошел в дом, сопровождаемый более молодым коллегой. Оба проследовали за мной в кухню.

Особому агенту Руди Гарсии было под тридцать. Судя по складкам на брюках и выправке, до прихода в ФБР он служил в армии. Востроглазый, неулыбчивый, но хороший семьянин, он, по-моему, не относился к тем парням, с кем приятно коротать время в баре за бутылочкой пива. Впрочем, я слышал то же самое и о себе.

– Кесслеры собирают вещи в дорогу. Из Западной Виргинии есть новости?

Пожатие плечами было красноречивее слов. Я, собственно, многого и не ожидал. Неизвестное транспортное средство, неопределенный маршрут – Лавинг оставался пока невидимым для нас.

– А что, Фредди, есть догадки, когда он может оказаться поблизости отсюда?

– До Фэрфакса он доберется часа через два с лишним, и это самое раннее, – отозвался тот, пробегая глазами вставленный в рамку репортаж о полицейском-герое. – А ведь я помню этот случай. Точно, помню.

Гарсия между тем совершал обход первого этажа, выглядывая в каждое окно. Он знал свое дело, и снаружи никто не заметил бы его маневров. А значит, и под пулю он не подставлялся.

Вниз спустились Джоанн и Райан, полицейский нес по чемодану в каждой из своих мясистых рук. Они встали посреди прихожей, и Райан опустил свою ношу на пол. Потом мы все собрались в кухне, и я представил хозяевам вновь прибывших.

– Испортили вам выходные, – сказал Фредди. – Надеюсь, вы нас извините за это.

– Мари встала? – поинтересовался я. – Нам нужно спешить.

– Она спустится через минуту.

– Быть может, Аманде будет приятнее, если в округ Лоуден к вашему другу с ней поедет тетя? – предположил я.

– Едва ли, – ответил, помешкав, Райан, хотя причина так и осталась мне неизвестной. Однако жена согласилась с ним.

В радиопередатчике Фредди послышались шумы.

– К дому приближается внедорожник. Зарегистрирован на Уильяма Картера.

– Это друг семьи, – пояснил я. – С ним мы отправим дочь Кесслеров.

Минутой позже в дверях появился Билл Картер. Он вошел без стука и, присоединившись к нам, крепко обнял Джоанн, дружески пожал руку Райану. Ему было уже за шестьдесят, и волосы сильно поседели, но благодаря загару и спортивной фигуре при росте примерно метр восемьдесят пять он казался моложе. Билл пристально оглядел меня сквозь очки серьезными серыми глазами и крепко пожал руку. Фредди и Гарсию он тоже тепло приветствовал, но при этом внимательно изучил их удостоверения личности. Под пиджаком у него я разглядел кобуру с поблескивавшей в ней рукояткой пистолета.

– Значит, дело нешуточное, – пробормотал он.

– О, это все ужасно, Билл, – отозвалась Джоанн. – Жили мы себе, жили спокойно, а потом… На тебе.

Я отдал Картеру еще один из безопасных телефонов и объяснил, как он действует.

– Так кто же охотится на тебя? – спросил он Райана.

– Похоже, сам дьявол во плоти, – последовал ответ без намека на шутку.

Я понимал, что Картер задал отнюдь не риторический вопрос – бывший полицейский хотел все знать в деталях, – и потому сказал:

– Этого человека зовут Генри Лавинг. Белый, сорок с лишним лет, весит около девяноста килограммов, волосы темные. У него был шрам на виске. Но вероятно, он от него избавился. – Я щелкнул несколькими клавишами на своем компьютере. – Вот одна из его старых фотографий. Он мастерски меняет внешность, но хоть какое-то представление о нем фото вам даст.

Мои подопечные и Картер молча вглядывались в благообразное лицо Генри Лавинга. Вообразите его в белом подворотничке, и перед вами – пастор, а в добротном темно-синем костюме он сошел бы за бухгалтера или продавца из «Мейсиз». У него было такое же заурядное лицо, как и мое, но чуть более припухлое. Он не выглядел как убийца, заплечных дел мастер или похититель людей. И это было ему только на руку.

– Сейчас, как мне кажется, мы держим ситуацию под контролем, – обратился я к Картеру. – О вас он ничего не знает. Но все равно будьте начеку. В Лоудене у вас есть рация?

– Так точно, сэр.

– Сумеете надежно отключить ее?

– Спрашиваете!

– И проследите, чтобы Аманда не воспользовалась вашим компьютером для выхода в Сеть, – добавил я.

– Не вижу, как бы ей это удалось.

– Она современный подросток, – заметил я. – Почти каждый из них способен при желании собрать компьютер из электрической мясорубки и еще пары кухонных принадлежностей.

– Предположим, все это происходит на самом деле. – Он посмотрел на Кесслера: – Что вы рассказали ей?

– Почти все, – ответил Райан, – хотя без лишних подробностей.

– У нее сильный характер, у вашей дочери. Ерундой Аманду не напугаешь. Но я постараюсь отвлечь ее от дурных мыслей.

– Спасибо, Билл.

– И когда будете отъезжать от дома, постарайтесь скрыть, что она в машине, – попросил его я. – Попросите поискать какую-нибудь вещь, которую вы якобы случайно обронили под переднее сиденье. Пусть Аманду не будет видно хотя бы пару кварталов.

Вероятно, Картер счел это излишней предосторожностью, но согласился выполнить мою просьбу.

Как раз в этот момент по лестнице сбежала Аманда, крепко держа подушку в красно-белой полосатой наволочке. Подростки, казалось, не представляли себе поездки куда-либо без собственной подушки, по крайней мере девочки. Быть может, это придавало им уверенности?

– Привет, дядюшка Билл! – Она крепко обняла его, а потом смерила взглядами Фредди и Гарсию, которых прежде не видела.

– Слушай, похоже, нам предстоит пуститься в самое настоящее приключение, – сказал ей Картер.

– Точно.

– Так что пора в путь, – поторопил девочку бывший полицейский.

Мне же оставалось только в очередной раз удивиться: рослая и спортивная Аманда (почти девушка) перекинула через плечо сумку в виде большого плюшевого мишки с глуповатой улыбкой на мордочке и молнией через всю спину.

Джоанн сгребла Аманду в охапку и стиснула в объятиях, чем привела ту в немалое смущение. То же самое сделал ее отец, но и ему она ответила лишь неловким похлопыванием по спине.

– Не стесняйся, обними своего старика как следует, – прочувствованно сказал Райан.

– Все в порядке… Не надо, папа. – Она отстранилась от него, хотя отец продолжал держать ее за плечи.

– Звони нам в любое время. Рассказывай обо всем.

– Да-да, непременно.

– Все будет хорошо, милая. – Грузный детектив отпустил ее, теперь уже явно обеспокоенный, что столь горячим прощанием еще больше встревожил дочь. И потому постарался улыбнуться.

– Ну, тогда пока, что ли? – И, схватив свою подушку, рюкзачок и сумку-медведя, Аманда направилась к джипу Картера.

Бывший коп снова обнял Джоанн, а потом стиснул руку Райана.

– Я буду за ней хорошенько присматривать. Ни о чем не беспокойтесь. И благослови вас Бог.

Он последовал за Амандой.

Райан зашел к себе в кабинет, откуда вернулся со своим дипломатом и большим рюкзаком, с виду очень тяжелым. Я догадался, что он был набит боеприпасами и, вероятно, еще каким-то оружием.

Фредди связался по рации с одним из своих людей, дежуривших снаружи. Мы слышали его ответ:

– Картер уехал. «Хвоста» за ним нет. Девочки не было видно в машине.

Потом на лестнице снова раздались шаги, и в кухню вошла весьма привлекательная женщина. Она щурила глаза, словно спросонок, хотя одета была с иголочки и успела подкраситься. В чертах ее лица угадывалось сходство с Джоанн, но она была лет на шесть – восемь моложе и стройнее слегка располневшей сестры.

– Это Мари, – представила вошедшую Джоанн.

– Вы только посмотрите на все это! – воскликнула Мари. Казалось, она еще не вполне поверила в то, о чем сообщила ей сестра, и это не удивляло. – А я-то думала, ты дурачишь меня, Джо.

Оглядев Фредди и Гарсию, она спросила:

– Вы, случайно, не снимались в «Клане Сопрано»?

Налила себе апельсинового сока и подсыпала в бокал каких-то ароматных трав из пакетика. Выпив сок, поморщилась.

Агенты ФБР молча смотрели на нее.

Волосы у Мари были более длинные и прямые, чем у сестры, и частично светлые благодаря усилиям парикмахера. Ее наряд состоял из длинной замшевой юбки и полупрозрачной блузки в желтых и зеленых цветах. Немного украшений из серебра. Обручального кольца не было. На это я неизменно обращаю внимание. Без всякой задней мысли, разумеется, – просто семейное положение клиентки говорит о том, может ли подвергнуться опасности ее супруг.

Через плечо у Мари висел дорогой фотоаппарат, а в прихожей я уже осмотрел ее багаж. Она брала с собой огромный чемодан на колесиках, тяжелый рюкзак и сумку с портативным компьютером, словно уезжала по меньшей мере недели на две. Потом Мари взяла пачку писем со столика у кухонной двери. Они предназначались для нее, но напечатанный на конвертах адрес в северо-западном районе округа был перечеркнут и от руки для пересылки вписан адрес Кесслеров. Возможно, Мари лишилась работы, поэтому ей пришлось перебраться под один кров с сестрой и зятем.

Я заметил, что, перебирая почту, она однажды слегка поморщилась, а левой рукой двигала чуть осторожнее, чем правой. Кроме того, почти у самого локтя сквозь неплотную ткань блузки виднелся бинт. Сняв с вешалки свой пиджак и надев его, Мари повернулась к сестре:

– Похоже, у вас намечается веселая вечеринка, но я – пас. Проведу сегодняшний вечер в Вашингтоне.

– Нет, – возразила Джоанн, – тебе придется поехать с нами.

– Мне не нравится такая перспектива. Я лучше найду себе другую компанию.

– Мари, пожалуйста… Ты должна быть с нами. Куда еще ты отправишься?

– Я уже позвонила Эндрю. Поживу немного у него.

– Вы звонили? – вмешался я, встревоженный тем, что у нее есть еще один мобильник. – С домашнего телефона?

– Да.

Это успокоило меня. Только мобильную связь прослушивать легко, а кабельные линии – гораздо труднее, но даже если один из сообщников Лавинга сумел подключиться, Мари едва ли выдала бы сколько-нибудь существенную информацию, имевшую отношение к делу.

Она между тем оглядывала кухню.

– Не вижу своего сотового телефона. Кто-нибудь знает, где он?

– Мне пришлось забрать его. – И я объяснил ей, какой риск представляет для нас прослушка.

– Но он мне необходим!

Разумеется, Мари не обрадовало мое сообщение, что личной связи она на время лишена. Безопасных мобильников у меня больше не осталось.

– Что ж… Я все равно поеду в столицу.

– Нет, – повторила Джоанн, – тебе лучше не делать этого.

– Но я…

Пришлось снова вмешаться мне:

– Боюсь, у вас есть только один выход: последовать за сестрой и зятем. И я настаиваю на том, чтобы мы выехали отсюда сейчас же. И без того потеряно слишком много времени.